Глава семнадцатая
— Черт побери, что это? — громко завизжала Габриэль, яростно размахивая «Голливудским вестником». От ее криков в палату вбежала медсестра.
— Миссис Моор, пожалуйста, успокойтесь.
— Не успокаивайте меня, — зарычала Габриэль и бросила газету в лицо медсестре, в гневе отшвырнув в сторону простыни. — Этот ублюдок отдал мою роль какой-то суке.
Медсестра в недоумении подняла газету.
— Вы о ком? Кого вы имеете в виду? Сорвав с рук датчики приборов, Габриэль схватила одежду, лежавшую на стуле.
— Вы что, не умеете читать? Марк Бауэр отдал какой-то дешевой актрисе Хизер Маккол роль Оливии в «Долгой дороге домой»!
Габриэль исчезла в ванной комнате, быстро надела платье и принялась яростно расчесывать волосы, выкрикивая при этом:
— У него этот номер не пройдет! Я этого не позволю!
Поняв, что Габриэль действительно собирается уйти из больницы, медсестра попыталась проявить власть.
— Миссис Моор, — строго скомандовала она, преграждая путь Габриэль, — я требую, чтобы вы сию минуту легли в постель.
— Еще чего! — Габриэль грубо оттолкнула пожилую седоволосую женщину, и та свалилась на кровать. — Я была привязана к этому месту целых четыре дня и теперь выписываюсь!
* * *
— Ты скучала без меня?
— Что за вопрос? — Келли было так приятно, проснувшись утром, слышать голос Грэхэма. А какую чудесную ночь они провели. Она не могла дождаться, когда закончится день, чтобы вновь оказаться в его объятиях. — Конечно, да. Я очень рада, что ты вернулся.
— Я тоже. — Грэхэм обнял Келли за талию. — У меня есть идея. Хочешь, скажу, в чем, она заключается?
Келли нежно трогала пальцами волосы на сильных руках Грэхэма. Он привлек ее к себе, и она почувствовала, как по телу пробежала приятная дрожь и вспыхнуло желание.
— Думаю, что твоя идея мне понравится, — прошептала она.
— Давай рискнем.
Келли посмотрела на Грэхэма через плечо.
— Как, рискнем? — спросила она игриво.
Он наклонился над ней, что-то шепча на ухо, нежно покусывая бархатистую мочку. От услышанного Келли повернулась на бок, глядя на него широко открытыми от удивления глазами.
— Ты это серьезно?
— Совершенно серьезно. Ну, что скажешь на это? Хочешь чтобы тебе было очень хорошо?
— Хочу, — согласилась она с воодушевлением.
* * *
— Где он? — властно спросила Габриэль, влетев за Питером в офис Марка Бауэра. — Где его черти носят?
Питер вынужден был следовать за сестрой по пятам.
— Габриэль, что ты здесь делаешь? Почему не в больнице?
Габриэль, не слушая его, уже рылась в бумагах Марка, лежавших на столе, разбрасывая их в разные стороны.
— Где он, Питер? Где этот червяк? Он мне нужен. Нужен именно сейчас. Питер развел руками.
— Его здесь нет. Он уехал в Небраску, чтобы убедиться, все ли готово к съемкам. — Он подошел к сестре и забрал бумаги, которые она еще не успела разбросать… — Объясни мне, что происходит?
— Он обвел меня вокруг пальца, — пожаловалась она Питеру. — Как мне быть? Он обманывал меня уже в постели, говоря, что роль Оливии моя, а потом отдал ее другой актрисе.
Питер резко возразил:
— Ничего подобного. Он тебя не обманывал. И прекрати вести себя, как испорченный ребенок, — мне теперь придется собирать разбросанные тобой бумага-Марк давно искал актрису на эту роль, и хотя ты дважды проходила кинопробы, это не твоя роль.
Глаза Габриэль сузились.
— Как, я не прошла кинопробы?
Питер понял, что сказал лишнее, поставив таким образом Марка под удар. И сам он тоже попадал в разряд противников Габриэль — ведь с его помощью Хизер получила роль. Но как бы он ни любил сестру, он понимал, что Габриэль не справится с ролью Оливии.
— Здесь нужна более талантливая актриса, — сказал он.
— А, эта проститутка талантливее меня. А я-то думала, что ты на моей стороне.
— Напрасно ты так о Хизер, ничего о ней не зная. Вероятно, она устраивает Марка больше остальных — сказав это, Питер бросил собранную кипу бумаг на стол своего босса, собираясь разложить их. — Прошу тебя, не устраивай спектакль, я тебе не папа.
— Как ты можешь такое говорить? — обиделась Габриэль.
Но Питер решил поставить все точки над «и».
— Давай внесем ясность, согласна? Мы оба знаем правду. Сначала ты давила на отца, чтобы тот обработал Марка, а когда из этого ничего не вышло, начала с ним спать, думая таким способом добиться роли.
Габриэль оторопела.
— Такого я не ожидала от тебя, Питер!
— Не будем ссориться. Я не осуждаю тебя, Габриэль, хотя и знаю твои способы в достижении цели.
— Только на этот раз я ничего не добилась, — заметила сердито Габриэль. Питер согласно кивнул.
— Ты успокоилась?
— Немного.
— Как ты узнала о Хизер?
Габриэль помахала экземпляром «Голливудского вестника».
— Так когда же он возвращается?
— К концу недели. Как раз к банкету.
— Банкету? — вспыхнула удивленно Габриэль, снова выплескивая на Питера свое раздражение. — Какому банкету?
— Габриэль… — сердито предупредил Питер.
— Питер, я признаю себя побежденной с «Долгой дорогой домой», произнесла она, — но это не значит, что меня не интересует хороший банкет. Надеюсь, ты мне скажешь о нем?
Питер сдался.
— Марк дает банкет для актеров и съемочной группы, перед тем как отправится на съемки.
— И где же он будет проходить? Питеру не хотелось об этом говорить.
— А какое это имеет значение? Ты не приглашена. Габриэль снисходительно посмотрела на брата.
— Безусловно, приглашена. Не сомневаюсь, что папа приглашен, а я пойду с ним. Мне бы хотелось увидеть Марка, пока он не уедет из Голливуда. Не беспокойся, Питер. — Габриэль подняла два сложенных пальца и перекрестилась. Обещаю, что буду вести себя очень хорошо.
* * *
— Завтрак в отеле на Беверли Хиллз? Как это не похоже на тебя! воскликнула Диана, садясь на предложенное Полом Фонтано место. — По какому поводу?
— А мы празднуем! Я очень рад, что у тебя роль в «Долгой дороге домой».
Диана потягивала «мимозу».
— Как-то надо жить, — сухо сказала она.
— Ты все еще огорчена по поводу контракта с, казино?
Она пренебрежительно отмахнулась.
— Ты имеешь в виду старый контракт? Тот самый, который заключил со мной в 1965 году? — она глотнула «мимозы». — Давай не будем тревожить старые раны, хорошо? Скажи, как там Габриэль?
— Слава Богу, поправляется. — Пол в гневе ударил по столу кулаком. Только при одной мысли, что мог потерять ее, кровь стынет у меня в жилах.
Диана задумчиво смотрела куда-то вдаль.
— Да, я понимаю твои чувства, — на какое-то мгновение мысленно уйдя в прошлое, но тут же стряхнула задумчивость, сконцентрировав внимание на Поле. — У полиции есть какие-нибудь версии?
— Нет. Они бьются об стену. Единственное, что мы знаем, это о неком поклоннике, который сходил от нее с ума.
— Было что-нибудь известно о нем, до того как доставили шоколад?
Пол покачал головой.
— Ничего. Уверен, что и она не получала от него никаких известий. Я все предприму, чтобы обезопасить ее жизнь.
— Ну, раз ты взялся за дело, ей не о чем беспокоиться. Ты всегда знаешь, как и с чего начать… Пол бросил на нее острый взгляд.
— Никто не знает этого лучше тебя, Диана. Она, поняв его красноречивый взгляд, спросила:
— Ты мне не собираешься сказать, по какому поводу эта встреча?
— Я уже сказал: чтобы отметить. Диана отрицательно покачала головой.
— Меня не купишь. Если тебе что-то нужно от меня, так прямо и говори.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что у нас с тобой так было всегда, даже когда мы только начинал и-И всегда так и будет. Одному из нас всегда что-то нужно от другого.
— Мне нужна твоя услуга, — согласился Пол. Диана скептически посмотрела на Пола:
— Услуга? — затем небрежно пожала плечами. — Уверена, что нет.
— Почему ты мне не веришь?
«Никто не может рассчитывать на любезность Пола Фонтано. А если и претендует, то за это должен расплачиваться», — думала Диана.
— Какая у тебя короткая память, — едко заметил Пол. — Я оказал тебе услугу много лет назад. Неужели забыла?
— Точнее, двадцать пять лет тому назад. Ты об этом хочешь сказать? И я все еще плачу за нее. — Диана кисло улыбнулась Полу. — Меня это не огорчает. Она похлопала его по руке. — Давай не будем шевелить прошлое. Что ты хочешь?
Он слегка пожал плечами.
— Так, пустяк. Мне бы хотелось иметь честь сопровождать тебя на банкет Марка Бауэра.
— И это все? — Диана продолжала скептически смотреть на него. — Зачем тебе это?
— Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, дорогая, — мягко сказал Пол. — Ты знамя Голливуда, ты звезда, а я всего лишь новичок в этой области. Меня воспринимают в этой сфере лишь по степени моего общения с голливудскими знаменитостями. Думаю, мы будем хорошей парой.
Диана размышляла, представляя себя с Полом Фонтано на банкете.
— Не сомневайся, — убеждал он, — все будут смотреть на нас и, разумеется, говорить только о нас.
— Думаю, что мне стоит это сделать, — уже вслух раздумывала Диана. Воспользоваться прессой. Бульварные газеты сразу же подхватят эту информацию. — Она подумала еще немного, затем подняла тост с шампанским и, обращаясь к Полу, спросила:
— В какое время ты за мной заедешь?
* * *
— Вам здесь уютно, не так ли?
Харрисон и Грейс, находившиеся в объятиях друг друга, открыли глаза и потрясенно уставились на Габриэль.
— Что ты делаешь здесь? — с трудом спросил Харрисон хриплым голосом.
В гневе указав пальцем на Грейс, Габриэль носилась вокруг кровати.
— А что делает здесь она? О, Харрисон, я просто в шоке. Я даже и не подозревала, что ты можешь заниматься любовью с таким энтузиазмом.
— Это не совсем так, как ты думаешь, — пытался объяснить ошалевший от неожиданности муж, отбрасывая простыни, в то время как Грейс тянула их на себя.
— У меня что, галлюцинации? — холодно спросила Габриэль.
— Это случилось впервые.
Габриэль иронично посмотрела на Харрисона.
— Ты что, принимаешь меня за дурочку?
— Мне лучше уйти, — спокойно сказала Грейс, слезая с постели и завертываясь в простыни.
— Неплохая мысль, — согласилась Габриэль. — Но оставь простыни. Я ни в коем случае не позволю выйти отсюда в моих турецких простынях.
Грейс оставила простыни, холодно посмотрев на Габриэль.
— Что-нибудь еще?
— Да, — при этом Габриэль широко улыбнулась. — Ты уволена.
— Прекрасно, — отпарировала Грейс. С дерзким выражением лица она повернулась к Харрисону. — Я позвоню тебе попозже.
— В этом нет необходимости, — сладким голосом сказала Габриэль. — Подожди в сторонке. Это не займет много времени, — издевалась она. Подойдя к чулану, достала два чемодана и швырнула их Харрисону. — Начинай паковать.
Теперь Харрисон казался еще более потрясенным, чем когда открыл глаза и увидел Габриэль, глядевшую на него и Грейс.
— Что?! Габриэль, нам надо поговорить.
Габриэль ехидно поджала рот.
— Я предупреждала тебя, Харрисон. Я говорила, что произойдет, если обнаружу, что ты обманываешь меня.
— Габриэль, это несерьезно с твоей стороны! Ты не можешь развестись со мной.
Она с холодным торжеством сказала:
— Это ты так считаешь. А я могу и хочу этого. За неверность. Надеюсь, что вы будете счастливы вместе. А я буду счастлива, если вы вдвоем исчезнете из моей жизни. С вашего позволения, я приму душ. А ты, — обратилась она к Харрисону, — до конца недели должен забрать все свои вещи.
После ухода Габриэль Грейс потеряла над собой контроль, с силой швырнув на пол хрустальный графин, разлетевшийся на мелкие осколки.
— Эта сука, которая спит со всеми без разбора! Как она смеет разводиться с тобой за измену? — Грейс невыносимо было видеть, как Габриэль обходилась с Харрисоном. Все эти годы она убивала в нем чувство собственного достоинства своими любовными похождениями, а теперь собиралась прилюдно унизить, обвинив его в измене. После всего этого он разведется и останется ни с чем! Она не имеет права так поступать с ним. Харрисон заслужил большего. Он все заслужил!
— Я бы могла убить эту суку, — прошептала она, посмотрев Харрисону в глаза.
— Становись в очередь, потому что я уже первый в ней. Ничего больше на свете мне так не хотелось бы, как задушить ее собственными руками.
* * *
— Эсмеральда! — нетерпеливо позвала Диана, как только вошла в дом. Эсмеральда, где ты, звонит телефон!
Телефон продолжал звонить, и Диана вслух громко ругала служанку-мексиканку.
— Этой женщины никогда нет на месте, когда она нужна!
Сняв унизанные изумрудами серьги, она сняла трубку.
— Диана Хэллоуэй слушает.
— Мама, это Келли.
Голос Дианы немного потеплел.
— Дорогая, как хорошо, что ты звонишь. Обед не отменяется?
— Мне очень жаль, мама, но мы за городом, и обед придется отменить.
Диана, слушая Келли, раздумывала, как ей следует ответить. Ей нравилось выбивать Келли из равновесия, пользуясь неискушенностью дочери. Она решила, что сейчас лучше разговаривать приветливо. До встречи с ее мальчиком лучше, придерживаться любезного тона.
— Безусловно, я разочарована. Придется перенести его на следующий раз. Позвони мне, когда будешь в городе, и мы встретимся.
— Мама, ты все понимаешь. Ну все, пока.
Диана повесила трубку, довольная своим спектаклем во время телефонного разговора. Голос у Келли был счастливым. Слишком счастливым. И в ее тоне звучали непривычная легкость и веселье. Диане это не понравилось! Что могло послужить причиной ее счастья? Ее мальчик? Да, это стоит узнать, и затем сделать что-нибудь, что-нибудь неприятное. Ведь недаром говорят, что у счастья короткий век.
* * *
— Что она сказала? — спросил Грэхэм, высовывая голову из душевой. Он не знал, что и думать о матери Келли. После нескольких рассказов о ней, мнение его об этой женщине было невысоким.
Келли, повесив трубку, сказала:
— Я не сообщила ей об этом.
— Ты ей не сказала? Как это?
Келли пожала плечами.
— Я и сама не знаю. Мне кажется, пусть лучше это будет между нами.
— Расскажи мне побольше о своей матери. — Грэхэм, проявляя любопытство, видел, что Келли становилась особенно неразговорчивой, когда дело касалось ее матери. Как только он начинал задавать вопросы, Келли всегда старалась уклониться от разговора. — Что она любит? Чем занимается?
— Не сегодня. — Келли разделась и присоединилась к Грэхэму в душе. Она стала намыливать ему спину, а теплая вода струями лилась на их плечи. Сегодня принадлежит только нам.
Грэхэм хмыкнул;
— Как ты думаешь, что скажет твоя мать, когда узнает, что у нее появился зять, умыкнувший любимую женщину в Лас-Вегас для того, чтобы быстро обручиться?
Келли с гордостью потерла золотой ободок на правой руке.
— Поздравит, конечно. Что еще она может сказать?
* * *
— Когда мне сказали, что ко мне посетитель, я и подумать не мог, что это ты, — сказал Нико с явно проскальзывавшим в его голосе благоговением.
Пол Фонтано жестом указал на стул напротив себя.
— Садись, Нико. Ты хорошо выглядишь. Как они с тобой обращались?
— Как обычно.
Пол достал из кармана пиджака кубинскую сигару и протянул Нико.
— Подумал, что тебе понравится.
— Спасибо. — Нико положил сигару в карман.
— Я слышал, — сказал Пол, — что тебя скоро выпустят.
— Да, через три недели.
— Какие планы?
Нико очень быстро уловил намерения Пола.
— Сейчас никаких. Пока что-нибудь не подвернется, — он понимающим взглядом окинул своего посетителя. — Ищешь кого-нибудь, чтобы работал на тебя? Пол Фонтано в упор посмотрел на него.
— Нико, я человек, который верит в то, что за честность нужно благодарить Ты молчал о нашем семействе во время суда. И даже когда предложили тебе сделку, не сказал ни слова. Ты бы мог этого и не делать. Я не забываю таких вещей.
— Семья всегда относилась ко мне хорошо.
— У меня есть предложение, Нико. Временное поручение и довольно несложное. Я пришел к тебе, потому что ты для этого дела самая лучшая кандидатура. Моя дочь Габриэль — самое дорогое мое сокровище. Она актриса. Ты, наверное, видел ее по телевизору. Так вот, в течение нескольких недель ее беспокоит один из ее поклонников. И дело доходит уже до того, что ее жизнь в опасности. Я хочу, чтобы моей дочери ничто не угрожало. Для этого мне нужен человек, который бы все двадцать четыре часа находился рядом с ней. Я предлагаю тебе работу. У тебя будет машина, жилье и много денег. Что ты на это скажешь?
Предложение Пола Фонтано было как нельзя кстати.
— Я согласен, мистер Фонтано. — Сведения о Лауре вели в Лос-Анджелес. Пришло время самому Нико отправиться на охоту и совершить убийство. — Да, согласен!
