Глава одиннадцатая
После встречи с Келли Лаура решила пройтись по Родео Драйв. Она чувствовала сильное возбуждение. Почему бы не развеяться? У нее теперь была работа и жилье (через подругу Грейс она сняла дом в Гоудвотер Каньоне у женщины-режиссера, уехавшей на целый год в Европу), и выходило, что все у нее налаживалось.
Целый час Лаура ходила по магазинам. Холодный реализм высоких цен быстро привел ее в чувство и так достаточно сильных впечатлений.
Проходя по бульвару Таус Робертсон, она натолкнулась на кафе под названием «Мишель Ричард». Ее поразило обилие столиков под полосатыми зонтиками, прелестные розовые скатерти на столах, свежие цветочные композиции. Одно это уже подтверждало презентабельность и дороговизну кафе. Остановившись посмотреть меню, Лаура поняла, что не ошиблась. Цены просто баснословные, как и в магазинах, которые она успела посетить.
Подняв глаза от меню, Лаура с удивлением обнаружила, что какой-то мужчина пристально смотрит на нее. Он сидел за ближайшим к окну столиком, и его темные очки от солнца были направлены в ее сторону. Он приветствовал ее бокалом белого вина.
Сердце Лауры сильно забилось. Это он… тот самый мужчина с побережья!
Она улыбнулась, но осталась стоять. Интересно, что он предпримет дальше?
Мужчина улыбнулся в ответ ослепительной улыбкой и жестом пригласил ее зайти в кафе.
— Я? — губами спросила она, указывая на себя и оглядываясь по сторонам, словно он мог иметь в виду кого-нибудь другого.
Он засмеялся, энергично кивнув. И Лаура пошла, лавируя между столиками.
Дрю не верил своим глазам — она шла к нему. Та девушка с побережья шла к нему!
Он снял очки и встал, приготовившись подвинуть ей стул.
Именно в этот момент одна из его поклонниц узнала его.
— Посмотрите! — закричала она своим подружкам. — Это Дрю Стерн!
И целая группа экзальтированных женщин устремилась в его сторону.
Дрю, не желая стать легкой добычей дам, положил на стол деньги и поспешил к своей машине, напоследок бросив через плечо сожалеющий взгляд на Лауру, когда та подошла к пустому столику.
Лаура застыла с открытым ртом у опустевшего столика, не в состоянии поверить в увиденное и услышанное. Значит, это Дрю Стерн. Тот самый Дрю Стерн. Дважды их дорожки пересеклись, и дважды они не смогли познакомиться.
Лаура провела пальцем по краю его бокала из-под вина. Представится ли еще возможность встретиться с ним? Она вздохнула. Очень мало надежды. Очень мало.
* * *
Габриэль, в красной кожаной двубортной куртке с золотыми пуговицами и красной кожаной мини-юбке, по-королевски вошла в офис своего агента. Откинув назад гриву волос цвета воронова крыла, она бросила расчетливый взгляд на Митци Карсон.
— Я хочу знать немедленно, наверняка, — сказала Габриэль, переступив порог студии. — Они хотят, чтобы я снималась? У меня такое впечатление, словно они не могут дождаться, когда я уберусь.
— Треугольник Серена-Чет-Мелисса — популярен.
Рейтинг этого шоу необычайно велик. Продюсеры не хотят вас потерять.
— Что они предлагают?
— Вы хотите знать, в чем это выражается? — Митци проницательно посмотрела на Габриэль. В течение двадцати пяти лет она была самым лучшим агентом Голливуда. А уж когда дело касалось переговоров об оплате работы ее клиентов, она вела себя как акула в воде, когда почувствует кровь. — Вы им нужны, и они хорошо заплатят. Я уверена в этом.
— Какие условия вы им поставили?
Митци сдержанно поправила свои тронутые серебром волосы, надела очки и, бегло, перелистав свою записную книжку, сказала:
— Тридцатипроцентная надбавка за выезды, трехмесечный отпуск плюс выходные и не менее двух сценариев в год. Все это они должны обеспечить.
— Неплохо, — согласилась Габриэль. По крайней мере, у нее будут деньги. Кто знает, что получится с Марком Бауэром? — Дайте рекламу.
Глаза Митци блеснули.
— События будут быстро развиваться. Они хотят сохранить вас. — И, не удержавшись, спросила, как у нее обстоят дела с Марком Бауэром.
— Никак, — фыркнула Габриэль, раздражаясь при одном упоминании его имени. — Я читала ему и прошла кинопробы. Вот и все. И не получила от него никаких известий.
— Габриэль, — ворчала Митци. — Ты говоришь так, будто все кончено. Я думаю, Марку Бауэру нужно время, чтобы принять решение.
Габриэль надула губы.
— Отец и так его прижал. Больше я не могу ничего сделать.
— О, нет, есть еще кое-что, — доверительно сообщила Митци. — И ты это сможешь провернуть сама. — Митци просмотрела свою картотеку. Найдя нужную карточку, она вручила ее Габриэль. — Возьми, — наставительно сказала она.
— Что это? — спросила Габриэль.
— Домашний адрес Марка Бауэра, — Митци многозначительно посмотрела на Габриэль. — Думаю, ты найдешь, как использовать ее. Не будешь же ты возражать, что личная аудиенция может закончиться более благопритяно? В конце концов, Габриэль, ты девушка не без талантов.
Габриэль знала, что Митци твердо верила в систему подбора актеров через постель, и поняла намек.
— У него есть какие-либо пристрастия?
— Делай то, что считаешь нужным.
Габриэль поднялась, проворно схватив карточку.
— Нет проблем.
* * *
Келли хотелось поискать хорошие очки для Грэхэма, поэтому пришлось потолкаться среди уймы народа в Нейман-Маркусе. Попозже ей надо успеть к Сассону, чтобы сделать прическу, и к косметологу Элизабет Арден. Ей хотелось выглядеть ослепительной, когда она выйдет из самолета.
Келли только вышла из примерочной в шелковистом золотистого цвета платье от Дона Карена и выбирала красное джерси от Исака Мизрахи, собираясь его купить, как появилась Диана из другой примерочной.
— Келли, дорогая, — тепло приветствовала ее Диана. — Где ты прячешься? Мы не разговаривали уже тысячу лет. Эти съемки замотают тебя окончательно.
— Привет, мама, — сдержанно ответила Келли. — Ты выглядишь, как всегда, бесподобно.
От тона дочери гнев Дианы вспыхнул до белого каления.
— Что я совершила на этот раз? — при этом она не переставала любоваться собой в большом зеркале, выставив клерка магазина. — Честно говоря, Келли, ты всегда чем-то недовольна.
— Ты знаешь, в чем дело, — прошептала Келли, не желая устраивать сцен.
Диана посмотрела на дочь ненавидящим взглядом.
— Не имею ни малейшего понятия, что ты хочешь этим сказать.
Она делала вид, что не понимает, о чем речь. Но Келли не собиралась уступать.
— Мама, я уже не ребенок. У тебя больше нет права вести себя по-хулигански со мной. Я этого не позволю. Либо мы поддерживаем родственные отношения, либо нет, решение будет зависеть от тебя.
— Боже, Келли, ты говоришь так, словно я не люблю тебя… Словно я не сделала Бог знает чего ради тебя. — Диана неискренне рассмеялась, и Келли съежилась под тяжелым взглядом матери. Они обе стояли, словно на тонком льду, пытаясь найти правду вот уже много лет.
А что же было правдой? Келли и сама этого не знала. Ей казалось, что за прошедшие несколько лет мать любила ее все меньше и меньше. И, самое главное, она даже не знала причины этой нелюбви. Что она совершила такое ужасное? Почему сердце матери закрыто для нее? Келли знала — ее собственное сердце открыто. Она очень любила мать, но по какой-то причине та не нуждалась в ее любви. Выглядело все так, словно она старалась оттолкнуть ее прочь, не желая любить свою собственную дочь.
— Я нужна тебе, мама? — спросила Келли категорично. — Если нужна, я буду счастлива.
— О, Келли! — Диана выглядела шокированной. — Конечно, ты мне нужна. Дорогая, что бы я ни совершила, прости меня, — она повернулась, облаченная в шифоновое платье с двойным корсетом от Бобо Маке. — Как ты думаешь, купить мне, его, чтобы пойти на вечеринку к Марку Бауэру?
— Оно очень милое.
Диана взглянула на вещи в руках Келли.
— Что заставляет тебя покупать? Я думала, что ты не тряпичница.
Келли решила больше не возвращаться к разговору о телефонном звонке. Извинение Дианы прозвучало так, словно она не помнила об этом случае. Конечно, тогда она была ужасно пьяна, пыталась Келли оправдать мать.
— Я собираюсь в Нью-Йорк на уик-энд, — сказала она.
— Как хорошо, — Диана нервно провела по волосам. — Навестить подруг? Свою подругу Джил?
— Нет, Джил в Европе. Нового друга, с которым я недавно познакомилась… — ей очень хотелось признаться матери.
— Похоже, что это мужчина, — Диана улыбнулась, перед тем как начала складывать платья — одно из черного крепа с серебряными спиралями от Джефри Бина, другое — красного шифона от Карла Лагерфельда. — Как они тебе?
Келли, ничего не ответив по поводу платьев, сказала:
— Это мужчина.
— Прекрасно, — сказала Диана рассеянно. — Скажи, красный цвет меня старит?
Келли прикусила губу: совершенно очевидно, что мать интересовали только ее собственные дела. Как всегда. Она подавила вздох. Когда она только это поймет? Келли решила больше ничего не говорить ей о Грэхэме. Если мать захочет узнать больше, пусть спрашивает сама.
— Оба платья ослепительные, мама.
Диана согласилась.
— Ты права. Я возьму их оба, — она вручила платья клерку, перед тем как направиться в примерочную. Затем повернулась к Келли. — Не стану тебя задерживать. Мне нужно спешить, — она послала дочери воздушный поцелуй. Давай встретимся за ленчем на следующей неделе. Я позвоню. Обещаю.
* * *
Голова у Марка раскалывалась. «Придется принять две таблетки аспирина, холодный душ и хорошенько выспаться», — подумал он.
Первая половина дня была кромешным адом. Сначала он встретился с финансистом, которого нанял для составления бюджета фильма «Долгая дорога домой». Они вдвоем провели три часа, прикидывая расходы.
Выходило, что съемки обойдутся в двадцать пять миллионов. Всего уйдет тридцать миллионов, учитывая задержки и непредвиденные обстоятельства. И понадобится еще пять миллионов на рекламу, когда фильм будет готов. Просматривая цифры, Марк облегченно вздохнул. Сумма давала ему дополнительные возможности. Возможно, фильм обойдется дешевле отпущенного бюджета.
Затем зашел Джинкси Бишоп. Диана Хэллоуэй требовала, чтобы ее участие в фильме широко рекламировалось. Особенно настаивала на том, чтобы в рекламе была фраза «Диана Хэллоуэй снимается в роли главной героини Елены Томас». Она также требовала первоклассную костюмерную в Небраске и согласия, чтобы все ее фотографии отсылали для прессы.
В минуту слабости Марк согласился на костюмерную и фотографии, но не более, так как Джинкси уже готовил новый список требований.
Приехав домой, он сразу направился в спальню, сбрасывая с себя одежду направо и налево. Дверь спальни он уже открывал нагишом. В таком же виде он увидел и Габриэль Фонтано Моор, разлегшуюся на его кровати.
— На конец-то, — промурлыкала она соблазнительным шепотом, поворачиваясь и распростираясь на кровати… — Я уже начала сомневаться, что ты появишься.
Марк мгновенно забыл о своей головной боли, упиваясь роскошной фигурой Габриэль.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он изумленно, помимо своей воли почувствовав, что возбуждается. Да и скрыть этого он не мог, если только прикрыть руками промежность. Но и это не помогло погасить возбуждение.
— Не стесняйся! — засмеялась она. — Я тебя жду. Было так одиноко и скучно. И все это время я только и думала о тебе, — она быстро провела рукой по шее, рассыпая свои черные кудри по плечам, и жадно посмотрела на Марка. Ты не собираешься присоединиться ко мне?
— Нет, — сердито заявил он.
Марк быстро осмотрел комнату, ища глазами одежду Габриэль, чтобы бросить ей, но нигде не увидел. Схватив махровый халат, который висел за дверью спальни, быстро натянул его на себя.
— Пупсик, — надула она губы. — Мне понравилось то, что я увидела. — Она изогнула свое тело, выставляя груди. Взяла в руку одну, предлагая ее Марку. Тебе нравится то, что ты видишь?
Марк резко отвел глаза.
— Габриэль, я хочу, чтобы ты ушла, — он открыл дверь спальни, отказываясь на нее смотреть.
— Но я не хочу. Я тебя так долго ждала, — прошептала она, теряя надежду.
— Я знаю, чего ты хочешь, но этот номер не пройдет.
Скатившись с кровати, Габриэль поднялась, представ перед ним во весь рост, и на подушечках пальцев подошла к нему. Соблазнительная улыбка играла у нее на губах.
— Так чего же я хочу?
— Ты хочешь получить роль Оливии и думаешь добиться этого, переспав со мной.
Габриэль захлопала своими пушистыми ресницами.
— Как ты можешь говорить такое? — невинно спросила она. — Я считаю это оскорблением. Ты привлекаешь меня, Марк. Она протянула руку туда, где расходились полы его халата и взяла его член. — Я тебе не нравлюсь? — ее хватка была одновременно твердой и нежной, когда она вела его к постели.
— Я хорошая, — шептала она. — Очень хорошая.
Она села на кровать, раздвинув ноги и притянув Марка к своим коленям, заставила его войти в нее. Сомкнув ноги вокруг него, она стала ритмично покачиваться.
Марк уже не владел собой. У него давно не было женщины. Когда он начинал работать над новым сценарием, секс уходил на задний план. А сейчас Габриэль предлагала ему то, от чего он так долго отказывался.
Но это безумие! Он, что, сошел с ума?! Он, он точно, выжил из ума! Пол Фонтано посадил его под каблук, и совершенно очевидно, что Габриэль нужен секс, чтобы потом воспользоваться Марком. Зачем ему попадать и под ее каблук?
Но ее вид и запах привел его в состояние безумного желания получить удовольствие. Господи, как он хотел её. Она была запретным плодом, будившим первобытное желание. Было ли ему так хорошо прежде? Он с силой вошел в нее, как можно глубже погружая пальцы в ее волосы, откидывая ее голову назад, открывая шею и припадая к ней, засасывая языком. Толчки Марка стали быстрыми, ему хотелось быстрее ощутить оргазм, который приближался. Одновременно он принимал решение. Он не позволит ей руководить его действиями. И пусть он уступил Габриэль на этот раз, больше он не допустит такого, не позволит. Слишком велика опасность. Любое соучастие с Габриэль Фонтано может стать роковым.
Габриэль праздновала победу. Она нашла рот Марка и с силой втянула его губы. Руководимая не страстью, а решимостью, Габриэль лишила Марка стойкости. Как он хотел ее! Остановить его было невозможно. Ей ничего особенного не пришлось и делать. Хорошо. С сегодняшнего вечера он не откажет ей ни в чем, все, что она пожелает, будет ее. Все.
