Глава 3

Два всадника направлялись к перевалу. В тишине окутанного густым туманом вечера слышалось лишь приглушенное поскрипывание кожаных подпруг да бряцание конской сбруи. Непроницаемая молочно-белая мгла продолжала сгущаться, и мужчина, ехавший первым по узкой тропе, раздраженно воскликнул:

— Тьфу, черт! Не видно даже лошадиной морды! Может, остановимся и подождем, пока рассеется туман?

— И дождемся, когда появится ягуар и перегрызет нам глотки, — возразил Мэтт Ингрэм своему сводному брату Нэту Стритеру. — Кажется, я чувствую запах дыма. Недалеко отсюда дом старого Руфа. Там и переждем туман.

— Полагаешь, дым идет оттуда? Так ведь в доме Руфа сейчас никто не живет.

— Пару недель назад я разговаривал с Личем; он сказал, что Руф незадолго до смерти написал письмо своей внучке с просьбой принять ферму. Возможно, она уже приехала.

— Интересно, эта внучка молода? Хорошенькая или нет? — рассуждал Нэт, лениво откинувшись в седле, в то время как его жеребец осторожно ступал в темноте, нащупывая тропу среди валунов и камней. — Если внучка похожа на своего деда, то я ей искренне сочувствую.

— Но как бы там ни было, ты все равно постараешься затащить ее к себе в постель, так? — презрительно заметил Мэтт.

— Какая разница, черт побери? В темноте все кошки серы.

— Когда-нибудь одна из этих кошек как следует исцарапает тебя, — предупредил Мэтт. — Смотри, не наживи себе новых неприятностей. Один ребенок у тебя уже есть.

— Никто не сможет доказать, что именно я обрюхатил ту девчонку.

— Тебе, как, впрочем, и всем на перевале, прекрасно известно, что ты отец этого малыша.

— Ничего подобного. Эта шлюха могла одновременно спать с дюжиной мужчин, а указала именно на меня из-за нашей фермы и табачных плантаций. Наверняка захотелось иметь богатого мужа.

— Тогда ей следовало бы указать на меня. Ведь я владелец фермы.

— И ты никогда не позволишь мне забыть об этом, да? — съязвил Нэт.

— Я лишь напомнил, так как ты иногда забываешь, как все обстоит на самом деле.

— Не понимаю, какого черта я околачиваюсь в этих проклятых горах?! — обиженно воскликнул Нэт.

— Очевидно, из-за неплохих денег, которые ты получаешь каждую осень после продажи табака, из-за красивых породистых лошадей, на которых ты обожаешь кататься верхом, и из-за дорогой модной одежды, которую ты любишь носить, чтобы обольщать женщин.

— Черт возьми! Но я зарабатываю все это! Я как раб тружусь на проклятых табачных плантациях!

— Да, трудишься… два месяца в году, а все остальное время очертя голову носишься по округе в поисках женщины, готовой раскинуть для тебя свои ноги.

— Может, ты мне завидуешь? — усмехнулся Нэт. — Но я же не виноват, что женщины не замечают тебя и поэтому тебе приходится ездить к индианкам в деревеньку Шони.

Братья прервали гневную перебранку, заметив огонек в незашторенном окне дома Руфа Баррета.

— Черт, там определенно кто-то есть? — воскликнул Мэтт. — Вот только кто? Может, приехала его внучка или какой-нибудь чужак отважился пробраться во владения старого Руфа?

— Это действительно чужак, если он осмелился проделать столь глупую выходку здесь, на перевале. За это ему не миновать порции соли в задницу.

Нэт отпустил поводья и пришпорил коня.

Подъехав к самой ограде, всадники замерли, не смея ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Они завороженно глядели прямо перед собой.

— Боже мой, — наконец прошептал Нэт. — Как ты думаешь, это не обман зрения? Она настоящая или из-за тумана кажется такой воздушной и призрачной?

— Я не верю в привидения, так что это скорее всего действие тумана. Да, внучка Руфа вне всякого сомнения красавица.

Нэт ответил не сразу.

— Она непременно будет моей, и даже дьявол меня не остановит, — чуть погодя вымолвил он, словно размышляя вслух.

Мэтт метнул на брата гневный взгляд:

— Ты что, спятил, кретин? Ты не имеешь права обращаться с ней, как с другими женщинами. Если ты посмеешь обидеть ее, Руф Баррет подымется из могилы и пристрелит тебя как собаку.

— А я и не собираюсь обращаться с ней как с другими женщинами. — Нэт сузил глаза и решительно добавил: — Я собираюсь жениться на этой девушке. Тогда у меня наконец-то будет своя ферма, а ты можешь забирать свою и катиться с ней ко всем чертями.

— Сначала хорошенько подумай, — посоветовал Мэтт. — Ферма Баррета требует ухода круглый год. На ней тебе придется трудиться семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году. А ты не из тех, кто ходит за плугом.

— Для этого есть наемные работники, — пожал плечами Нэт.

— Ну, если ты собираешься так поставить дело, то в конце года не рассчитывай на большую прибыль.

— Я сам как-нибудь разберусь в этом. Думаю, пора одному из нас обратиться к девушке.

Между тем беспокойство Кэтлен все возрастало. Время шло, а мужчины лишь пялились на нее во все глаза да о чем-то перешептывались. Она уже хотела встать и скрыться в доме, когда один из них выкрикнул:

— Если ты внучка Руфа Баррета, то мы твои соседи.

Кэтлен настороженно посмотрела на говорившего и, секунду поколебавшись, ответила:

— Да, я его внучка Кэтлен.

Метнув на брата беспокойный взгляд, Нэт произнес:

— Мы владельцы табачных плантаций. Наша ферма находится недалеко, всего пару миль отсюда.

— Да, — кивнула Кэтлен. — Лич упоминал о каких-то табачных плантациях.

— Ты не возражаешь, если мы посидим рядом с тобой, подождем, пока рассеется туман? В такую погоду вокруг рыскают ягуары.

— Конечно. Входите. Отсюда можно заодно присматривать за вашими лошадьми, — согласилась Кэтлен, давая, однако, понять, что не собирается приглашать в дом совершенно незнакомых людей.

Мужчины спешились. Оба оказались статными и высокими, на этом и заканчивалось их сходство. Один был стройный худощавый блондин, другой — крупный широкоплечий брюнет, с черными, цвета воронова крыла, волосами и такими же темными густыми бровями.

Взойдя по ступенькам на крыльцо, белокурый приветствовал Кэтлен обворожительной улыбкой, темноволосый же лишь отрывисто кивнул, едва взглянув на нее. Легко и грациозно, с некоторой небрежность в походке, он прошел через всю площадку, устроившись в тени крыльцового столба. Его лицо, скрытое в полумраке, казалось высеченным из камня. Кэтлен интуитивно почувствовала, что этому мужчине наверняка мало найдется равных по силе.

В это время ее внимание отвлек светловолосый красавец. Усевшись на стоящий рядом с ней стул, он завязал непринужденную беседу.

— Меня зовут Нэт Стритер, а это мой сводный брат Мэтт Ингрэм.

Кэтлен робко улыбнулась стоящему в тени великану. Тот лишь отрывисто кивнул ей.

— Туман здесь, наверное, обычное явление? — снова повернулась она к своему собеседнику. — Причем он собрался так быстро. Когда я десять минут назад выходила на крыльцо, воздух был совершенно чист и прозрачен.

— Да, с весны до осени здесь нередки туманы, особенно в низинах. Обычно старожилы заранее; предсказывают это явление. Внимая их предостережениям, большинство жителей не рискуют выходить из дома в темное время суток, а если делают это, то непременно берут с собой фонарь и ружье. Как видишь, нас туман застал врасплох, у нас нет ни того, ни другого.

— Вы не подскажете, как сажают табак? — неожиданно спросила Кэтлен, меняя тему разговора. — Лич показал мне, где дедушка выращивал свои урожаи, но не объяснил, как засевают поле.

Нэт удивленно посмотрел на девушку.

— Так ведь семена не бросают сразу в землю, — начал объяснять он. — Сначала в парнике выращивают саженцы, затем, когда растения подрастут и окрепнут, их пересаживают в поле.

— Значит, мне предстоит много работы, — заметила Кэтлен. — Я вижу, мне будет здесь, чем заняться.

— Ну, ты не сможешь справиться со всем одна, тебе наверняка потребуется помощь.

— С этим нет никаких проблем. Мне помогут мои друзья Питер и Хэтти. Они живут вместе со мной, в пристройке, за домом. Питер утверждает, будто немного осведомлен о том, как выращивают табак.

Улыбка разом сошла с лица Нэта, и Мэтт догадался, о чем подумал его сводный брат: ему не понравилось, что мисс Баррет не одна на ферме. Она могла оказаться не такой уж легкой добычей.

— Как делают парники? И где мне достать семена? — продолжила расспросы Кэтлен.

— Семена есть у местные жителей. Но ты не беспокойся, у нас обычно саженцев всегда бывает больше необходимого. Так что можешь взять сколько нужно.

— Спасибо, вы очень любезны. Я обязательно заплачу за них.

Нэт рассмеялся и покачал головой:

— Во всей округе ты не найдешь человека, который бы брал деньги с соседа, за исключением Якоба Брэдли. Но он самогонщик, делает виски. Тот возьмет плату, даже если просто понюхаешь содержимое его кувшина.

Нэт повернулся к брату, который за все это время не проронил ни слова.

— Помнишь, как мы еще детьми надули этого старого скрягу? — Не дожидаясь ответа он продолжил рассказ: — Как-то раз, решив подшутить над стариком, мы взяли глиняный кувшин, натолкали туда хлопок и отправились к Якобу на винокурню. «Налей сюда», — попросил Мэтт, подавая кувшин, а сам запустил руку в карман, словно собираясь достать деньги. Старик с готовностью наполнил кувшин до самых краев и протянул ладонь, ожидая платы. Мэтт растерянно пробормотал: «Ах, кажется, я забыл деньги дома». Посмотрев на него убийственно долгим взглядом, старик выхватил кувшин и вылил виски обратно в бочонок, затем отдал пустой сосуд Мэтту, пригрозив, что если мы еще хоть раз появимся на его винокурне, то получим по порции соли в задницы. Мы смеялись всю обратную дорогу, а вернувшись домой, разбили кувшин и достали спрятанный внутри хлопок, получив таким образом целых два стакана бесплатного виски.

Нэт рассмеялся. Между тем Мэтт, до сих пор не проронивший ни слова, поднялся со своего места и заявил:

— Туман рассеялся. Я еду домой.

Кивнув на прощание Кэтлен, он сошел с крыльца и исчез в темноте.

— Ваш брат не слишком-то разговорчив, да? — спросила Кэтлен, глядя туда, где только что сидел Мэтт.

— Он чурается белых женщин, — насмешливо ответил Нэт.

— Почему?

Нэт небрежно пожал плечами:

— Очевидно, ему больше нравятся индианки. По крайней мере, стали нравиться с тех пор, как его девушка сбежала с другим. Мэтт ведь сейчас поехал не домой, а в поселение индейцев. Выберет там какую-нибудь красотку и уединится с ней в лесу.

С ноткой зависти в голосе Нэт добавил:

— Мэтт, без сомнения, нравится индейским девушками. Правда, он никогда не рассказывает об этом, но, судя по всему, знает, как с ними обращаться, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Может, Нэт тоже наведывался в индейскую деревушку, но не встретил там столь же радушного приема, как его сводный брат, подумала Кэтлен, хотя это было трудно себе представить: ведь Нэт такой красавчик, такой милый и любезный. Оставшись одна, Кэтлен все время думала именно о Мэтте. Неужели он и вправду отправился в индейскую деревню?