ГЛАВА 7
Трэй проснулся от неутоленного желания. Полтора месяца прошло с тех пор, как он в последний раз был с женщиной – месяц перегонял скот и вот уже две недели как добирался домой. Шлюха, к которой Трэй завернул в Джулесберге – не в счет. С ней у него ничего не вышло, и удовлетворения эта встреча не принесла.
Но ничего – сегодня он, даст Бог, все же доберется до ранчо и его плотский голод будет наконец утолен.
Трэй собирался остаться на этот раз в своем доме надолго: привести себя в божеский вид, посмотреть, как его супруга уживается со старым Буллом, а потом отправиться в Маренго. Там в таверне «Виски Пита» можно провести ночку-другую с Сэлли Джо.
Сэлли Джо была певичкой. С тех пор как она появилась в этом городе два года назад, он исправно наносил ей по три визита в неделю. И хотя шлюхой ее никто не считал, в постели она была несравненна, и Трэй дождаться не мог, когда они увидятся вновь.
От этих воспоминаний он даже невольно улыбнулся. У него была на ранчо законная супруга – молоденькая, симпатичная шлюшка. Надо быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться этим и не завалить ее где-нибудь в укромном местечке. Девчонка вполне может оказаться очень даже ничего. Если же она окажется неопытной, то ее можно будет и кое-чему подучить.
Выбравшись из своего лежбища, Трэй проделал ту самую ежеутреннюю рутинную работу, с которой начинались его дни с тех пор, как он перепоручил стадо Коулу. Разведя костер и вскипятив воды для кофе, молодой ковбой подумал, что был бы дико рад наконец нормально поесть. Ужины его состояли исключительно из куропаток, которых он стрелял из седла и зажаривал на угольях костра. На завтрак была солонина, опять же поджаренная, сухари и кофе.
Где-то около полудня Трэю стали попадаться приметы родной местности – рощица тополей, бычьи черепа, гвоздями прибитые к стволам деревьев, куча выбеленных солнцем и дождями бычьих костей. Он подумал, что еще сегодня может попасть домой, хотя уже заметно стемнело.
Около шести часов вечера Трэй заметил слабый огонек керосиновой лампы в кухонном окне ранчо и ощутил странный прилив энтузиазма. Ему вспомнилось красное платье, облегавшее женственные изгибы красивого, молодого тела, и он понял, что хочет увидеть свою жену.
Улыбка тут же исчезла с его лица, как только Трэй услышал доносившийся из тени ворот голос Булла.
– Ты, как я понимаю, ищешь ту шлюху, на которой женился?
– Именно, – соскочив с мустанга, он направился к воротам. – А как тебе она? Ну разве не красавица? Спорить могу, что ты горд тем, что заполучил себе в невестки такую милашку. Булл презрительно фыркнул:
– Нет на свете такого человека, который стал бы гордиться тем, что в его семью вошла проститутка.
– Знаю, что ты именно так и думаешь, – ответил Трэй, пропустив мимо ушей его сарказм, – Вот сейчас пойду и как следует поздороваюсь с ней.
– Ты ее здесь не ищи.
– А где же прикажешь мне ее искать? – он не спеша приблизился к Буллу и глаза его угрожающе сузились. – Это ее дом. Где же ей быть?
Трэй сделал еще один шаг и подошел почти вплотную к человеку, к которому обращался раз в год по обещанию.
– Ты что же, не пожелал пустить ее в дом?
– Не совсем так. Она не пожелала оставаться здесь. – Губы Сондерса-старшего скривились в глумливой усмешке. – Слышал, что она познакомилась с твоим старым дружком Мэттом.
– Не знаю так все это или нет, но, слава Богу, хоть Мэтт приютил ее. – Он вернулся к своему мустангу и вскочил в седло. Уже натянув поводья, Трэй сказал: – Не сомневаюсь, что у меня будет о чем поговорить с тобой, когда я найду Лэйси и выясню у нее, как все было на самом деле. Ты мне чего-то недоговариваешь, старик.
Молодой человек галопом поскакал прочь, старый Булл озадаченно поглядел ему вслед. Да, Сондерсу-старшему явно не светило ввязываться в конфликт со взбешенным Трэем.
Трэй поскакал напрямик через пастбище. Если Лэйси не пожелала оставаться на ранчо, стало быть, ее приняли соответствующим образом. Нет, он выяснит, что произошло и, если все именно так, как он и подозревал, то тогда держись, Булл Сондерс!
Трэй с отвращением вспомнил о тех бесчисленных проститутках, которых его папочка на протяжении многих лет таскал в дом, позоря свою жену. Вспомнил он и про ту индианку, которая поселилась у них и исполняла все его постыдные прихоти.
Трэй сочувствовал этой несчастной женщине и не мог понять, почему она в одну из ночей не прирезала его спящего или хотя бы не сбежала от него. Видимо, ей просто было некуда деваться, поэтому она и вынуждена была терпеть его побои и унижения.
Полчаса спустя он уже стучал в дверь дома Мэтта. Хосе Перес, муж Лупы, открыл ему. Улыбнувшись во весь рот, он сказал:
– Раненько ты, Трэй. Уже успел до Додж-сити и обратно?
– Не совсем, но почти, – улыбнулся Трэй. – Они бы совсем отощали, надумай я гнать их до самого Додж-сити. Нет, пару недель назад, я распрощался с ними. Понимаешь, мне вдруг очень захотелось домой.
Хосе заговорщически улыбнулся:
– Не стану тебя корить за то, что ты сбежал. Твоя жена – настоящая красавица. Должен заметить, что она даже слишком хороша для такого сорвиголовы, как ты.
Молодой человек сумел скрыть свое удивление от комплиментов, раздаваемых этим мексиканцем в адрес его юной жены. Он и сам знал, что она красивая, но чтобы она была для него слишком хороша?! Парень, что, так и не усек, что это проститутка?
– А где Мэтт? Он здесь? – Трэй поспешил сменить тему.
– Нет его, Трэй. Скорее всего, он ужинает у Лэйси. Они часто ужинают вместе. Я слышал, как его пес тут лаял, может, рысь гнал. Они, наверное, пошли взглянуть, не загнала ли собака рысь на дерево. Они уже пару раз так ходили.
– А что, моя жена разве не тут живет? – удивился молодой человек.
– О нет, нет. Она живет в доме старика Джасперса. Он ведь умер вскоре после того, как ты уехал перегонять скот.
Трэй стоял, пытаясь склеить все рассказанное ему воедино. Все, оказывается, пошло не так, как он предполагал.
– Ну ладно, – сказал Трэй, поворачиваясь и сходя с крыльца. – Я поскакал туда, может, еще их застану.
Он изнемогал от голода и усталости, когда добрался до маленького, уютного коттеджа Джасперса. Когда на его стук не последовало никакого ответа, Трэй толкнул дверь и вошел.
Стоявшая на столе зажженная лампа свидетельствовала о том, что оба не так давно ужинали. При виде ломтика ветчины на одной из тарелок у него слюнки потекли и он невольно улыбнулся. Не долго думая, Трэй схватил его и начал с жадностью есть. На плите стоял еще теплый кофейник. Он отхватил от куска солидный ломоть мяса, положил его на тарелку, даже не удосужившись взглянуть, чистая она или нет, и подцепил ложкой из кастрюли две огромные картофелины. Мыча от удовольствия и напрочь позабыв о всех хороших манерах, которые когда-то пыталась привить ему мать, Трэй уселся за стол и набросился на еду.
Когда молодой человек утолил, наконец, свой звериный голод, он запил ужин большой кружкой кофе и огляделся.
С тех пор как Трэй в последний раз был у Джасперса, здесь все изменилось до неузнаваемости. На столе была расстелена красивая скатерть в цветочек, на окнах висели новые занавески в тон скатерти. Что-то не мог он припомнить, чтобы у Джасперса было так уютно. Вспоминалась только копоть да грязь.
«Похоже, что эта потаскушка еще и неплохая домашняя хозяйка», – с некоторым изумлением отметил про себя Трэй.
Вспомнив о том, что Мэтт и Лэйси отправились вслед за собакой, он вышел из дома и вскочил на своего изрядно уставшего мустанга.
– Ничего, ничего, старик. Обещаю тебе, что сегодня получишь от меня целый мешок овса, – похлопал он по шее маленького пони.
Молодой человек без труда разыскал следы, маленькие – Лэйси и побольше – Мэтта. Вечер был ясный, светила полная луна. Он проделал уже довольно изрядный путь, как вдруг тишину прорезал истошный крик. Такого вопля ему еще слышать не приходилось. Трэй тут же пришпорил своего мустанга и помчался вперед, по правлению к деревьям.
Представшая его взору сцена заставила заледенеть кровь в жилах. Мэтт, лежа на спине, боролся с огромным волком, а какой-то мальчишка-подросток исступленно молотил зверя по голове прикладом винтовки. Со стороны края просеки доносился остервенелый собачий лай. Он инстинктивно выхватил свой «кольт» из кобуры и пальнул в воздух. Странно взвизгнув, хищник выпустил Мэтта и помчался наутек, в сторону горы. За ним бросилась собака. Трэй исступленно завертел головой, ища глазами Лэйси. Страшно было и подумать, что волк мог загрызть ее.
Мэтт уселся на снегу, а мальчишка-подросток удивленно, даже скорее ошеломленно, уставился на него.
– Ну, привет тебе, Мэтт, – бросил Трэй. Когда вокруг он не обнаружил никаких распростертых на снегу тел, то успокоился, решив, что Лэйси просто не было с Мэттом. В конце концов, она могла просто спать, когда он заходил в коттедж.
Дунув в ствол, Трэй полез в нагрудный карман за патроном, чтобы дозарядить барабан. Усмехнувшись, он подмигнул Мэтту и сказал:
– Волчонок-то чуть тебя не прикончил, ты как считаешь?
– Это уж точно, – отозвался тот, отряхивая снег с рукавов и оправляя воротник куртки, на котором остались следы от волчьих клыков. – Каюк бы мне был, если бы ты не подоспел вовремя.
Помолчав, он спросил:
– А чего это ты так рано? Со стадом что-нибудь не в порядке?
– Нет, Просто надоело гонять этот чертов скот, вот и все, – усмехнулся Трэй.
– А твоя молоденькая женушка, разумеется, к твоему раннему возвращению отношения не имеет, говоришь? – лукаво осведомился Мэтт, продолжая отряхивать снег с колен.
– Если уж о моей женушке речь зашла, так может быть, скажешь мне, где она, черт бы ее побрал? Перес сказал, что вы вместе уходили.
– Эх ты, Трэй Сондерс! Да вот она стоит прямо перед тобой – протри глаза!
Трэй повернул голову и недоверчиво посмотрел на Лэйси. Оказывается, этот симпатичный мальчишка… да нет, не может этого быть – это Лэйси? Неужели это и есть та самая девчонка, на которой он женился?
– Странно все это, однако, Мэтт, – не отрывая настороженного взгляда от Лэйси, произнес он. – Это совсем не та особа, на которой я женился. Абсолютно не та.
Рот Лэйси скривился в горькой усмешке. Стало быть, он хочет отделаться от этого брака, в который ринулся очертя голову. Нет, она не винила Трэя за то, что намерения его вдруг изменились. В глубине души девушка даже ожидала чего-нибудь подобного. Но прикидываться, что он впервые ее видит, – это просто трусливая попытка спрятать голову в песок. Она была лучшего мнения о Трэе Сондерсе.
Но было кое-что, о чем он явно запамятовал. У Лэйси осталось свидетельство о браке, и когда они вернутся в дом, она ткнет бумагу ему в физиономию, чтобы это освежило его память.
Лэйси сердито сорвала с головы старую шляпу Джасперса, и ее роскошные каштановые волосы рассыпались по плечам. Вперив в своего незадачливого супруга пристальный взгляд зеленых глаз, девушка резко произнесла:
– Не выйдет, Трэй Сондерс! Ты прекрасно знаешь, что я – твоя жена!
– Пойми, – продолжала Лэйси, – я ничего бы не имела против аннулирования нашего брака, если бы ты был мужчиной и попросил бы меня об этом. Но ты ведешь себя как последний трус, и я никогда ни на какое аннулирование не соглашусь. И развода тебе не дам. Вот так-то. Что ты теперь скажешь? – подбоченясь, она гневно посмотрела на Трэя.
Он хотел было что-то возразить, но не мог подобрать слов и просто смотрел на эту взбесившуюся маленькую кошечку, постепенно узнавая в ней ту, с которой полтора месяца назад пошел под венец. «Господи, ну разве можно забыть эти волосы и эти сочные, алые губы?»
Губы Трэя медленно растянулись в улыбке. «А чем черт не шутит – может быть, и стоит связать себя с ней не только на одну ночь?..»
Судорожно сглотнув, он обрел, наконец, дар речи и, ухмыльнувшись, произнес:
– А я ведь и вправду женился на дикой кошке, как ты считаешь, Мэтт?
– Достаточно дикой, чтобы привести в чувство такого дикаря, как ты, – хмыкнул тот, – А как же ты узнал ее?
– По волосам и по глазам. Я не сразу узнал, потому что теперь она не размалевана так, как тогда, когда мы женились.
Трэй плотоядно улыбнулся Лэйси:
– Ладно. Сейчас мы едем на ранчо и после того, как я разжую Буллу, как и что, мы с тобой познакомимся поближе.
На лице девушки появилась гримаса возмущения:
– Я никогда и ни за что не стану жить под одной крышей с этим мерзким стариком!
Молодой человек прищурился:
– Что этот старый недоносок наговорил тебе?
– Дело не в том, что он наговорил, – ответил за нее Мэтт. – А в том, как он с ней поступил.
В глазах ковбоя зажегся свирепый огонь.
– Уж не собирался ли этот старый недоумок положить ее к себе в постель? – прорычал он.
– Нет, не собирался. Но зато задумал нечто похуже. Он и эта его Руби сказали ей, что ты живешь не на ранчо, а милях в двух от него. И послали ее в ту самую развалюху, что у холмов. Лэйси попала в грозу, промокла до нитки и останься она там хоть на одну ночь, тут же подхватила бы воспаление легких, и конец.
– Это я направил Лэйси на ранчо – черт бы меня побрал – я ведь отлично знал, как ее там встретят, – продолжал Мэтт. – Я догадался, что этот урод именно так и поступит и поэтому прямиком отправился в эту халупу. Там мне пришла в голову мысль поселить ее у покойного старика Джасперса. У него она сейчас и живет.
– И собираюсь жить дальше, – решительно заявила девушка.
– Прибью этого сукина сына за такие дела, – прошипел Трэй. – Он просто хотел убить ее.
– Я тоже такого мнения, но советую тебе успокоиться. Нечего о него руки марать.
– Это была идея Руби, – вмешалась Лэйси.
– Ничего, и до нее очередь дойдет, – молодой человек даже зубами заскрипел от злости. Он помог девушке взобраться на своего мустанга, тут же ловко вскочил на него сам, и усадил ее впереди себя. – От души благодарен тебе, Мэтт, за твою заботу. Завтра мы обязательно увидимся.
Рот Мэтта растянулся в довольной улыбке, когда он смотрел им вслед. Трэй сейчас, наверное, только о том и думает, как бы поскорее лечь в постель со своей молодой женой. Нечего и говорить – весьма странное начало и, судя по всему, брак этот будет проходить по пути, усеянном колдобинами. Но, в конце концов, все как-то утрясется и они будут очень счастливы.
– Ну что, Сай, – Мэтт погладил пса. – Кажется, больше ты ей не понадобишься.
Что касалось нетерпения Трэя, то здесь Мэтт был абсолютно прав. От близости молодого, упругого тела кровь ударила ему в голову и, когда они подъезжали к маленькому коттеджу, он с удивлением отметил, что у него кружится голова. Подав Лэйси руку, Трэй помог ей слезть с мустанга, а потом отвел животное в сарай.
В этот вечер ни лошадь, ни мустанга так никто и не удосужился ни расседлать, ни накормить.
Когда Трэй зашел в кухню и закрыл за собой дверь, девушка убирала со стола. Одним движением он сорвал с себя куртку и заключил Лэйси в объятия. Она изумленно уставилась на него. Тут ладонь Трэя мягко сжала ее грудь, и он припал губами к ее алому рту.
– Пойдем в постель, – задыхаясь прошептал Трэй прямо ей в ухо.
Лэйси напряглась и внезапно довольно сильно оттолкнула его, освободившись от объятий.
– Ты здесь спать не будешь, – отрезала она.
– Разумеется, буду, – мрачно заверил он. – Где мне еще спать? Я – твой муж.
Девушка попятилась от него, и теперь их разделял стол.
– Я не буду спать с тобой до тех пор, пока как следует не узнаю тебя. И до той поры, пока ты не прекратишь шляться по всяким притонам.
Трэй расхохотался, а потом ехидно спросил:
– А ты что, со всеми, с кем тебе приходилось спать, не сразу укладывалась, а сперва узнавала их? На кой черт все эти игры в невинную девочку?
Лэйси невольно ахнула при этих словах. Подбежав к нему, девушка наотмашь ударила его по лицу.
– Убирайся отсюда, покуда я тебя не пристрелила, – сквозь сжатые зубы процедила она.
Он, не проронив ни звука, продолжал изумленно смотреть на нее. Потом его лицо медленно стала заливать краска гнева.
– Ах ты, сучка этакая! – рявкнул Трэй. – Будь ты парнем, я бы тебя сейчас одним пальцем на задницу посадил за такие слова.
– Будь я парнем, ты бы никогда не оскорбил меня так, – с горящими от гнева глазами отпарировала Лэйси.
Он резко натянул на себя куртку и хмыкнул:
– Нашла от чего оскорбиться. Уже и шлюху шлюхой назвать нельзя! Да тебе и не такое слышать приходилось!
Пока девушка стояла и думала, как бы его побольнее уязвить, Трэй, хлопнув дверью, вышел из коттеджа. Еще через минуту она услыхала топот копыт мустанга.
Лэйси бросилась к окну, но не могла разглядеть ни лошадь, ни всадника. Пока у них с Трэем шла перепалка, пошел снег. Он огромными, густыми хлопьями клубился за окном, подгоняемый злобно завывающим ветром.
Пришла настоящая зима.
С трудом придя в себя от возмущении и злости, девушка задернула занавески и стала убирать со стола то, что еще не успела убрать. Покончив с наведением порядка на кухне, она прошла в большую комнату и, усевшись у камина, стала глядеть на огонь. Спустя некоторое время гнев ее утих.
Облокотившись на спинку кресла, Лэйси огляделась вокруг. Постепенно здесь становилось уютнее. Она сама сшила занавески для окон и чехлы для двух кресел из того же материала. Сидеть в креслах было удобно, несмотря на то, что они были набиты сеном. Взгляд Лэйси упал на пестрый ковер у камина. Мэтт был однажды в индейской деревне и купил эту вещь у одной старухи, которая сама их плела специально для продажи бледнолицым.
Девушка вздохнула. Она так полюбила этот маленький коттедж, по сути дела ставший ее первым в жизни настоящим жильем, так как их старый дом Лэйси уже почти не помнила. Сколько же еще ей суждено прожить здесь? Скорее всего, не очень долго. Трэй аннулирует их брак, и ей придется убираться отсюда. А если судить по тому, как он был взбешен, когда уходил, то наверняка с этим тянуть не будет – ему глубоко наплевать и на нее, и на то, какая судьба ее ожидает. Во всяком-случае, никакой денежной помощи от него ждать не следует.
Оставался еще Мэтт. Он может помочь ей найти какую-нибудь работу, однако она все равно не сможет жить здесь, бок о бок с Трэем.
Слезы, копившиеся в ней еще со времени схватки с волком, полились ручьем. «Боже, – подумала Лэйси, – какой же глупостью было выйти замуж за человека, которого я не знала и не любила!»
От колючего снега, бившего в лицо, Трэй почти ничего не видел. Поэтому вынужден был погонять мустанга вслепую. Злость на Лэйси улетучилась, уступив место стыду. «Как же могло случиться, что его папочка и Руби, едва взглянув на нее, определили ее как шлюху, а у Хосе Переса и Мэтта она сразу же вызвала искреннее почтение?» – думал он.
Сквозь снежную завесу стали видны огоньки ранчо, и Трэй отбросил все эти размышления – надо было морально подготовиться к встрече с Буллом, чтобы сдержаться и не убить его в гневе.
