Начался новый год. События разворачивались с неимоверной быстротой. Бывали дни, когда Эмили не успевала и словом перемолвиться с мужем. Только мысль об отдыхе на Каймановых островах помогала ей не сойти с ума.

Миссис Торн уже даже упаковала чемоданы. Причем сделала это еще второго января. Оставалось лишь положить туда расчески и зубные щетки.

Эмили пришлось с неудовольствием признать, что Террил-роуд – прекрасное место для клиники. Просто удивительно, как за такое короткое время можно ввести в строй объект, возводимый с нуля. Очевидно, Ян пообещал рабочим дополнительный заработок. Ведь когда он хочет чего-то добиться, то даже мертвого из могилы поднимет. Странно, но если бы за дело взялась она – ничего бы у нее не вышло.

Миссис Торн, запахнув полы пальто, наблюдала, как из огромного вместительного трейлера выгружали кушетки и смотровые столы. Интересно, кто будет их устанавливать? Вопрос отпал сам собой, потому что из фургона показались четверо крепких молодых людей, возможно, студентов на каникулах; двое несли банки с краской, один – набор инструментов, а четвертый – ящики с облицовочной плиткой. К наступлению ночи – в этом она была абсолютно уверена – все встанет на свои места. Войдя в будущую приемную, Эмили увидела на окнах уже покрашенные и поднятые жалюзи. Она удивленно покачала головой. Политика мужа ей хорошо известна – нанять рабочих, хорошо им заплатить, и они выполнят свою работу, не ожидая напоминаний хозяина. «Не терять ни минуты» – таков девиз доктора Торна. Но, прикинув объем выполненного, Эмили поняла, что люди, очевидно, трудятся круглосуточно.

Она почувствовала, как по телу пробежала волна озноба. Если все будет завершено к концу недели, клиника откроется в понедельник. Значит, Ян никуда не поедет, потому что не сможет оставить свое детище, не передоверит его кому-то другому. Кстати, в окне уже висит объявление.

Миссис Торн, постояв в дверях, вышла на улицу. Падал снег, и все мечты об отдыхе на островах уносились вместе с белым вихрем. Можно спокойно идти домой и распаковывать чемоданы.

Кстати, билетов на самолет ей так и не пришлось увидеть. Она гневно прищурилась – нет, Ян не способен на такую подлость, ибо никогда не нарушал данного обещания. Может, не стоит доставать упакованные для путешествия вещи?

Эмили включила «дворники», прежде чем свернуть в своем «Шевроле», который был куплен еще шесть лет назад, на двадцать второе шоссе. Затем, проехав поворот, подождала зеленого света светофора и развернулась, едва не проскочив мимо развилки на Соммерсет-стрит, которая выводила на Парк-авеню, прямо к их трехэтажному дому. Через двадцать минут она стояла перед дверями своей квартиры. Войдя в прихожую, Эмили остолбенела, увидев мужа, который спокойно сидел на кухне и жевал сандвич с сыром.

– Хочешь перекусить, дорогая? Я только что открыл банку с томатным супом и оставил тебе немного – он стоит в микроволновке. А вот, кстати, и сандвич.

– Как ты узнал, Ян, что я приеду?

– Слышал твой разговор с Эстер. Да и твоей машины не было на стоянке. Позвонил на Террил-роуд, и мне ответили… Сказали о твоем отъезде. Как видишь, я настоящий сыщик. Зная, что ты замерзнешь, приготовил горячий суп. Кроме того, мне нужно сменить рубашку. У нас ведь есть чистые?

– Конечно. Я вчера занималась глаженьем допоздна. Они все висят на двери ванной комнаты. Кстати, Ян, ты никогда не задумывался, сколько нужно потратить времени, чтобы выгладить двадцать одну рубашку в неделю? Мне кажется, их лучше сдавать в прачечную. У меня нет больше времени заниматься твоей рабочей одеждой. Неужели так жизненно необходимо три раза в день менять рубашки? А когда у тебя ночной вызов, ты надеваешь четвертую. Ян, это уж слишком.

– Но ты же сама приучила меня к этому, всякий раз говоря, что я обязан всегда выглядеть аккуратно, нет, безукоризненно чистым. И ты оказалась права! Просто не могу передать, сколько комплиментов прозвучало по поводу моих рубашек. Ты настоящая волшебница, потому что знаешь, сколько крахмала нужно добавить в воду. В прачечных его или слишком много, или вообще нет. Ненавижу надевать белье после них! Дорогая, ты просто великолепно справляешься с этим. Что с тобой? Расстроилась из-за чего-то и теперь решила отыграться на мне?

– Нет, конечно. – «Черт, суп нужно подогревать, да и сандвич, лежащий на тарелке, кажется сухим и пресным, – мелькнуло в голове у Эмили. – Ян совсем не умеет правильно добавлять к сыру майонез и масло».

– Идет снег… – уныло заметила она, чтобы хоть как-то заполнить затянувшуюся паузу. – Ты уже собрал чемоданы?

– Нет еще. Думал, ты этим займешься. Ну что ж, если у тебя не хватает времени, я сам упакую их. Ты ведь очень занята, да?

Эмили пожала плечами.

– Где билеты, Ян?

– В столе, в моем офисе. Я попросил доставить их в клинику, потому что при получении нужно расписываться, а ведь дома меня практически не застать. Что, агент допустил какую-то ошибку или еще что?

– Нет. Просто спросила из любопытства. Эстер поинтересовалась, будем ли мы где-нибудь останавливаться, а я ответила: «Понятия не имею». Так как же насчет остановок?

– О, я даже не заглядывал в бланки билетов, просто бросил их в ящик стола. Эмили, Эмили… Я вижу тебя насквозь. Тебе не удастся обмануть меня. Сбрось свою маску безразличия. Ты считаешь, я отложил путешествие и мы никуда не едем из-за открытия новой клиники? – Муж разочарованно покачал головой. Жена, отвернувшись, хранила молчание. Взяв сандвич, она надкусила его и начала медленно и неохотно жевать. – Ну, разве ты так не думаешь?

Эмили обернулась и бросила на супруга гневный взгляд.

– Более-менее.

– Так вот, дорогая, мы едем и собираемся провести вместе чудесные дни. Я не буду брать с собой много одежды, так как хочу пожить, словно настоящий бродяга. А ты?

– Ну… если ты станешь бродягой, мне придется спать на лавке в саду, а ходить в шортах и топике.

– О, только не это, Эмили. У тебя же нет талии. Чтобы носить такие наряды, надо быть худенькой, как топ-модель. Думаю, женщины сами знают, что им к лицу. Хотя… если тебя это не беспокоит, то меня тем более. Загар скроет синие набухшие вены на твоих ногах… Считаю, тебе необходимо обратиться к доктору Миткафу.

– У меня есть на это время, Ян? Я собираюсь посоветоваться с врачом только весной. А пока мне помогают эластичные чулки.

– Как же ты будешь носить их на пляже?

– Может, облачиться в длинное нижнее белье? Тогда я буду скрыта от посторонних глаз. Ян, иногда ты слишком жесток и говоришь, не думая. Похоже, мои чувства для тебя – ничто.

По щекам миссис Торн потекли слезы и стали падать в суп и на сандвич. Она ведь ничего обидного не сказала, зачем же ее обижать?

– Ну, ну… Что ты, любимая, – ласково произнес муж и поцеловал ее. – Господи, как мне нравится твой новый шампунь, он пахнет летним бризом. – Ян взлохматил прическу жены. – Никогда не подстригай свои роскошные волосы. В них вся ты, Эмили. Наверное, и они сыграли свою роль в моей женитьбе на тебе.

Женщина смутилась, так как не привыкла к подобным комплиментам.

– Если бы пряди так не вились… – Надо бы сказать нечто остроумное, двусмысленное, но слова не шли на ум.

Ей не хотелось думать. Эмили занялась привычным ритуалом – взяла юбку и блузку, эластичные чулки, больше похожие на бинты, и ее уже утомили эти неспешные движения. Надо бы принять горячую ванну и затем улечься в постель, но впереди миссис Торн ждала долгая смена в «Геклине Пите». Она считала минуты и секунды, когда вернется домой, снимет одежду и опостылевшие чулки, а затем примет душистую ванну. Правда, муж может высказать недовольство из-за шума в два часа ночи. Однажды он уже говорил, что даже полоска света, пробивающаяся из-под двери ванной комнаты, мешает ему спать. С тех пор Эмили всегда принимала ночные ванны при свече, включая воду через намотанное на кран полотенце.

– Нет, я определенно сойду с ума. Никто никогда не станет делать того, что я делаю для своего мужа. Не удивлюсь, если появятся санитары и упекут меня в «желтый» дом, – чуть слышно пробормотала она и бессильно опустила руки на колени.

– Видишь, какая погода? – произнес Ян семью днями позже, хлопнув крышкой чемодана. – Боже, будем считать себя счастливыми, если нам удастся добраться до аэропорта. Когда в последний раз был такой снегопад?

– Пять лет назад. Наверное, снегу навалило дюймов на четырнадцать. Я пойду в аэропорт пешком.

– Да едем, едем… Только не надо так смотреть на меня.

– Хорошо, не буду.

Проверив последний раз все комнаты, они собрались уже уходить, но зазвонил телефон.

– Не отвечай, Ян. – Аппарат звенел, не переставая. Эмили насчитала восемь звонков. Трели наконец оборвались на девятом сигнале, а через мгновение раздались снова. Она покачала головой. – Ян, не подходи.

– Эмили, я ведь все-таки врач.

Присев на диван, миссис Торн посмотрела на мужа и, услышав, как тот говорит: «Я встречу «скорую помощь» в Мулене», сняла пальто.

– У моей пациентки кризис, дорогая. Ее зовут миссис Уоллер. Она страдает сердечными приступами. Сейчас ее переводят в Мулен. Мне надо идти… Черт, она так хорошо себя чувствовала! Я не могу терять ее, Эмили. – Супруг снял жакет и надел толстый свитер. Жена механически подобрала с пола брошенные вещи и аккуратно сложила.

– А мне что делать?

– Бери «Хонду» и поезжай в аэропорт. Оставь мой билет в кассе. Когда я удостоверюсь, что с миссис Уоллер все в порядке, то прилечу ближайшим рейсом. Возьми мои вещи с собой. Это все, что я могу сейчас предпринять, – потерянно прошептал доктор Торн, натягивая пальто. – Ничего не говори, Эмили. Это экстренный случай, а я врач… Иди садись в машину и поезжай. Я воспользуюсь твоим «Шевроле».

Он ушел. Миссис Торн слышала, как мотор завелся после третьей попытки и машина рванулась с места. Если бы двигатель не запустился, Ян пошел бы пешком, не поленившись пройти три улицы по сплошным сугробам. Итак, что же ей делать?

Конечно, она не полетит на Каймановы острова, это решено, так как Ян ни за что не приедет туда.

Эмили опустилась на диван. Эта пожилая дама затронула какие-то струны в душе мужа, как и бедные дети несколько лет тому назад. Похоже, все любят Яна. За что? Скорее всего, людям импонирует его манера сидеть, подобострастно склонившись у постели пациента, и говорить нужные слова. Это его умение хорошо оплачивается. Каждый страждущий желает, чтобы его лечил доктор Торн.

Эмили со злостью схватила сумку и швырнула ее в дальний угол комнаты. По полу рассыпались авиабилеты и разноцветные брошюры, рекламные проспекты Каймановых островов.

После этого она взвыла, как раненная львица.