ГЛАВА 19
Эмили проснулась поздно и сразу же вспомнила все произошедшее ночью вплоть до мельчайших подробностей. Дрожащей рукой она коснулась подушки, на которой сладко спал Мэтт. Он уже ушел.
Перевернувшись, миссис Торн зарылась лицом в углубление, оставленное его головой. От наволочки исходил слабый аромат лосьона после бритья. Вдохнув его, женщина потянулась, словно кошка.
День обещал быть блистательным, небо – голубым, ветерок – легким. Бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке, Эмили поняла, что проспала завтрак и может пропустить обед, хотя это не имело никакого значения – голод не мучил ее, зато терзало желание увидеть Мэтта, вновь очутиться в его объятиях.
Возможно ли такое? Она влюбилась в рейнджера? Причем за столь короткое время? В женских романах, в мыльных операх и модных журналах говорилось о мимолетных взглядах, мгновенно вспыхнувшем чувстве, любви на рассвете в красных лучах восходящего солнца и счастливой жизни после. Да, но такого, к сожалению, никогда не случалось с Эмили Торн, вдовой известного врача и преуспевающей деловой женщиной.
Миссис Торн вскочила на ноги, словно влюбленная школьница, полная надежд, сил и энергии. Приняв душ и одевшись, она вышла на крыльцо покормить белок и кроликов. Закончив это довольно приятное дело, Эмили направилась к главному корпусу с твердым намерением позвонить Роузи и, возможно, забрать ее из больницы.
– Миссис Финнеран выписалась час тому назад, – сообщила медсестра.
Женщина радостно захлопала в ладоши. Теперь она может часами сидеть с подругой и рассказывать ей о Мэтте, если, конечно, та захочет слушать. Что делать дальше? Позвонить домой? Девочкам, Джексону… Тем более с Беном нужно обязательно поговорить. Кроме того, в ящике стола лежит непрочитанная почта.
Держа кредитную карточку в руке, Эмили набрала номер Джексона, и хорошее настроение быстро нашло отражение в ее голосе, когда она, назвавшись, спросила:
– Как дела, Бен?
– Потихоньку. У тебя тоже все хорошо, потому что давно уже не слышал такого радостного голоса. Или ты захмелела от соснового аромата? Нет, неверно… Ты, должно быть, завела себе друзей среди четвероногих обитателей леса. Чем занимаешься целыми днями?
– Да всем понемногу. Время летит незаметно. Конечно, я завела себе друзей… Сейчас я жду возвращения моей подруги из больницы. – Эмили рассказала о случае на маршруте и последующей операции. – Видел бы ты мое лицо, Бен! Оно одновременно напоминает и ореховое масло, и бутерброд с желе. Я несколько дней лежала, едва могла ходить, но теперь все в порядке.
– Боже мой, Эмили, зачем ты пошла в поход? У тебя никогда не было тяги к подобным приключениям. По-моему, ты еще легко отделалась.
В голосе мужчины слышалась такая озабоченность, что она немедленно почувствовала себя виноватой перед ним.
– Ничего же не случилось… Теперь я постоянно буду ходить в походы, мне очень понравилось. Ты себе представить не можешь, насколько у меня плотный распорядок дня – ни одной свободной минутки.
– Когда ты вернешься, Эмили? Сейчас уже конец августа… Я скучаю по тебе, и твои подружки тоже. Звонила Марта… Похоже, ее старому медведю нужна медсестра: ему предстоит серьезная операция. Да ты, наверное, знаешь об этом, потому что, судя по словам Несбит, она написала тебе.
– Угу, – буркнула миссис Торн, кляня себя за лень.
– Неужели ты так занята, что не можешь позвонить или написать?
«Какая печаль и тоска звучит в его голосе», – с отчаянием подумала Эмили.
– Нет, Бен, мне просто необходимо… Наверное, пока мне следует немного отдохнуть и подумать о себе. Никакого давления, если ты понимаешь, о чем идет речь. У меня здесь нет телефона, приходится ходить в главный корпус. К тому же тут не любят, когда часто звонят. Никто не станет бегать за тобой и звать к аппарату.
Женщина похолодела: как такие лживые слова могут срываться с ее уст?
– Ты хоть немного скучаешь? По мне, в частности.
– И да, и нет, – откровенно призналась Эмили. – Я думаю о всех. Вам хорошо? С делами все в порядке?
– Конечно.
– Значит, мое вмешательство необязательно. Я останусь еще на неопределенное время… Нет, нет, ненадолго. Говорят, здесь очень красиво в октябре, а в сентябре от великолепия природы просто дух захватывает.
– Сказать подругам, что ты не приедешь на День труда? Они хотят устроить роскошный пикник с присутствием множества клиентов и друзей. Еще вчера, планируя организацию праздника, женщины рассчитывали на тебя.
– Бен, ты хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой?
– Да.
– Тогда перестань, потому что это не сработает. Если бы я действительно была нужна вам, то почувствовала бы это.
– Ты так разговариваешь со мной, словно защищаешься, – холодно заметил Джексон.
– В этом виноват ты, Бен… Мы с тобой заключили соглашение… Я не хотела бы, чтобы у нас возникали разногласия. Мне очень жаль, что мой звонок расстроил тебя. Я позвоню девочкам и объясню, почему решила остаться. Береги себя. Напишу тебе на этой неделе.
Выпалив последнюю фразу, женщина быстро положила трубку.
Радостное настроение пропало, уступив место чувству вины.
Медленно вышагивая к своему крыльцу, она не поднимала глаз, погрузившись в невеселые мысли, и вдруг услышала свист. Эмили резко обернулась.
– Мэтт!
Мужчина выглядел довольно смущенно.
– Мэтт, что у тебя в рюкзаке?
– Обед. Я принес из дома сандвичи. Хочешь посидеть на крылечке и отведать моего угощения?
– Очень. Кстати, у меня есть кока-кола. У нас получится неплохой пикник.
– Полностью согласен… Послушай, сегодня готовят жареную рыбу… Сестра Тина спросила меня, поможет ли Молли. Я ответил, что вполне возможно. В три часа мне нужно забрать детей в городе. Может, мы сможем вместе пообедать? Ну, ты, я, Роузи, Айвэн и дети. Хотелось бы, чтобы ты познакомилась с моими дочерью и сыном. Как расцениваешь мое предложение?
– Положительно. Кроме того, не могу дождаться встречи с Роузи. Хотела забрать ее, но, позвонив, узнала, что та уже выписалась. Ее везет Айвэн. Так что с нетерпением жду их… О! Какие вкусные сандвичи!
Эмили впилась зубами в сочный бутерброд.
– Да брось ты! Скажи лучше правду. Они ведь напоминают резиновую подошву со специями и соусом.
– Ну, если только самую малость. Я скучала по тебе.
– Мне очень не хотелось уходить утром. С тобой очень хорошо спать.
– С тобой тоже. Я решила остаться еще ненадолго. Скорее всего, до конца сентября. Думаю, Роузи поддержит меня и тоже останется.
– Ты же знаешь, что можешь жить здесь сколько угодно. Почти все разъезжаются до Дня труда. А в октябре прибывает много гостей, желающих полюбоваться полнолуниями, полакомиться свежими овощами, насладиться красотой осенней природы… У сестер начинается трудный период, они больше загружены работой… Кстати, сестра Тина вчера повредила лодыжку, попав в ямку. Врач, осмотревший ее, сказал, что ей теперь придется недельку полежать в постели. Вот почему монахиням понадобилась помощь Молли… О, как приятно от тебя пахнет, – тихо прошептал Мэтт.
– А я почувствовала твой запах, проснувшись сегодня утром, – произнесла Эмили, встречаясь с ним взглядом. – У тебя есть выходной на этой неделе?
Холидей кивнул.
– Я обещал провести его с Бенджи и Молли. Так что, выходит, занят. У меня редко случаются свободные дни, поэтому на них планируется масса дел.
– Понимаю, – вздохнула Эмили.
– Чем ты собираешься заниматься? – Мужчина скомкал бумажную салфетку и сунул ее в рюкзак.
– Читать, болтать с Роузи, позвонить домой, помочь сестрам, если те попросят. У меня найдется множество дел… Может быть, поедем с Роузи в город и сходим в кино.
– Ты будешь по мне скучать?
«Конечно, буду, – подумала миссис Торн. – Вот бы сейчас превратиться в маленькую куклу, залезть в карман к Мэтту и провести вместе с ним целый день…» Но вслух она сказала:
– Возможно… А ты?
– Возможно, – повторил он ее уклончивый ответ.
– У-у-у! Лжец! – рассмеялась Эмили. Мэтт лукаво улыбнулся.
– Значит… ты тоже мне солгала?
– Нет, – вновь сказала неправду женщина и так же, как и он, лукаво улыбнулась. – Пойдем, я провожу тебя до машины, а затем отправлюсь к Роузи.
Дойдя до джипа, миссис Торн помахала рукой Холидею и припустилась вниз по дороге, радостно улыбаясь.
* * *
– Роузи! Когда ты вернулась?
– Полчаса назад. Как хорошо здесь! Теперь целый день буду сидеть на крыльце и принимать визиты.
– Кто к тебе должен прийти? – Эмили оглянулась. – А где Айвэн?
– Рыбачит. Он донес меня до крыльца на руках. Только не воспринимай это как флирт. Айвэн совсем не интересуется мной, хотя навещал каждый день. Думаю, он просто чувствует ответственность за меня. Кстати, этот парень ужасно скучен, говорит только о деревьях, животных и рыбе, Мэтте и его детях. Я всегда притворяюсь, что засыпаю. Тогда он уходит.
– А я уж думала…
– Сестра Филли принесла мне бутылочку лимонада и печенье. Они в доме. Сюда же доставят обед и ужин.
– Да я сама сделаю это. Мэтт сказал, что сестра Тина повредила лодыжку и его дочь поможет им сегодня жарить рыбу. Если у них есть инвалидное кресло, я тебя покатаю: нельзя много ходить после операции. Как ты себя чувствуешь, Роузи?
– Хорошо. Правда, иногда побаливает живот, но врач говорит, что это просто возраст дает о себе знать. Знаешь, я, наверное, самая глупая женщина на свете. Как ты догадалась, что у меня аппендицит?
– Не знаю… Это все в прошлом. Я уже научилась не оглядываться. Послушай, хочу тебе кое-что рассказать… Не знаю, поверишь ли? Я и сама при одном воспоминании об этом начинаю себя щипать.
– О, Боже! – воскликнула Финнеран, выслушав рассказ подруги о событиях сегодняшней ночи. – Это чудо, да? Да и с Мэттом…
– Он хочет, чтобы сегодня я познакомилась с его детьми, – перебила Эмили собеседницу. – Видела их раньше, но это совсем не то. Интересно, что они подумают?
– Девочка хороша, сестры просто обожают ее. А вот мальчик угрюмый и раздражительный. Четыре или пять лет назад Мэтт… ну… встречался с женщиной по имени Анжела. Он ей очень нравился, да и она ему тоже. Однако их отношения закончились так же быстро, как и начались. До меня через десятые руки дошли сведения, что мальчишка невзлюбил ее, постоянно грубил. Это, конечно, сплетни, сама понимаешь, поэтому к ним нельзя относиться серьезно. Прости, Эмили, мне неприятно говорить такие вещи и причинять тебе боль. Просто учти: Мэтт очень любит своих детей и не желает, чтобы им было плохо.
Миссис Торн нахмурилась.
– Ты понимаешь, что мне придется подлизываться к сопляку?
– Да, ты права. Дети, опять же по слухам, вмешиваются в жизнь отца.
– Это ужасно. – Эмили почувствовала, как холодеет все внутри. – Ты напугала меня, Роузи. Мне нравится Мэтт… Кажется, я влюбилась в него… Что же мне делать?
– Ничего! – воскликнула Финнеран. – Оставайся прежней. Если Мэтт, зная твое отношение к нему, позволит сыну грубить тебе – а тот непременно сделает это, – то грош цена рейнджеру. Возникающие проблемы у Бенджи, так, кажется, его зовут, – следствие смерти матери. Холидею не мешает отвезти его на консультацию к психиатру. Но Мэтту проще не замечать происходящего с сыном. Хотя, что вполне возможно, нет никаких проблем, и мы зря беспокоимся. – Однако в голосе Роузи звучали нотки сомнения.
– Груз…
– Извини, не поняла.
– Груз, Роузи, это сленговое выражение для обозначения людей, чьим отношениям препятствуют воспоминания. Обычно это жена или дети, располагающиеся где-то «на задворках» памяти. Психиатры и психоаналитики рассматривают их как груз, лишний, мешающий довесок. Звучит ужасно, но все же справедливо. Что… если он возненавидит меня? Ведь дети в этом возрасте очень умны, да?
– Да. Кстати, и прекрасно умеют играть на чувствах. Мне казалось, ревновать должны девочки, ибо они очень зависят от родителей. Хотя, возможно, его дочь легко пойдет на контакт и примет тебя в качестве мачехи.
– Кто это тут говорит о свадьбе?! – взвилась миссис Торн.
– Отношения, если они серьезны, обычно ведут к браку. Не кипятись, Эмили, я просто уверена, у тебя мелькнула такая мысль. – Она улыбнулась, заметив, как покраснела подруга.
– Хочешь поиграть в скрэбл?
– Конечно.
– Хорошо, я пойду и принесу игру да прихвачу что-нибудь на обед.
Женщины увлеклись, и время до половины четвертого пролетело абсолютно незаметно. Взглянув на часы, миссис Торн объявила передышку.
– Роузи, тебе нужно отдохнуть, а я пойду покатаюсь на велосипеде. Вернусь через два часа. Между прочим, я поинтересовалась насчет инвалидного кресла… Сестры обещали доставить его к шести часам. Если не уснешь, то могу покатать тебя. Идет?
Роузи кивнула.
– Послушай, Эмили…
– Что?
– Не думай об этом. Чему быть – того не миновать. Кстати, так частенько выражается сестра Гасси. Лучше размышляй о радостных и приятных событиях.
– Прекрасная мысль. Ладно, я поехала.
Вернувшись в свой домик, миссис Торн нашла лист бумаги с записанными на нем поучениями и советами и сунула его в карман шорт. Там было около тридцати или сорока наставлений типа «Как улучшить настроение и поднять дух». Некоторые пункты пришлось сразу отмести, как негодный мусор. Например, добавку пищевых красителей в ванну за неимением таковой. А вот с восхищением своими достижениями и красотой, а также с мечтами никаких проблем не возникало. Эмили знала их наизусть, так зачем брать листок с собой?
Она крутила педали, размышляя то о Мэтте, то о наставлениях монахинь. Нужно каждый день делать что-то новое, менять настроение, как одежду. Это будет совсем нетрудно. Единственное, что беспокоило Эмили, так это выполнение одного пунктика обширного списка: отказ от негативных мыслей. Надо поинтересоваться у сестер, как справиться с этим, и вообще, возможно ли такое?
Миссис Торн очень нравилось одно изречение: «Пусть вас изменит мир». Она на собственном опыте проверила справедливость этого высказывания.
Часом позже Эмили остановилась, взглянула на тропинку, убегающую на гору, и закурила, сев на землю. Ей так и не удалось отказаться от табака и, наверное, никогда не удастся. Что делать, если Мэтт сделает предложение? Насколько сильно она любит его? А как же Бен? Столько вопросов – и ни одного ответа. «Вряд ли я стану матерью, не из того теста слеплена, – с досадой подумала Эмили. – Хорошо, я немного еще пофлиртую и уеду… Для Мэтта дети останутся на первом плане, а так и должно быть». Женщина прикурила вторую сигарету: ведь ей не придется дымить в доме Холидея.
– Мне он нравится, – произнесла она вслух. В голове мелькнула осторожная мысль: «От таких мыслей можно сойти с ума. Побереги себя, переключись на более нейтральную тему».
Миссис Торн огляделась, стараясь запечатлеть великолепный пейзаж. Солнечные лучи прорывались сквозь кроны деревьев; окружающий мир напоминал прекрасную сказку. Аромат сосен успокаивал расшалившиеся нервы, и ей захотелось остаться здесь навсегда.
Не в силах успокоиться, Эмили продолжала размышлять о Бене и подругах. Письма она так и не прочитала. Женщина поморщилась от досады на саму себя: «Черт!»
Миссис Торн закурила третью сигарету, достав ее из помятой пачки, затем посчитала оставшиеся. Получилось три… Нужно докурить все, зарыть окурки и притвориться, что этого вовсе не было. Только зачем? Ей и самой интересно, откуда возникла такая мысль.
– Роузи права: чему быть – того не миновать, – пробормотала Эмили и, оседлав велосипед, покатила к дому.
Нервничая, она вошла в главный корпус, намереваясь забрать инвалидное кресло. Увидев сие сооружение, женщина облегченно вздохнула: управление им совсем несложное, так как имелся электрический привод. Сев в кресло, она отправилась в нем к дому подруги.
– О, как здорово, – обрадовалась Роузи, увидев ее. – Теперь-то мы уж не застрянем в лесу…
* * *
На улицу вынесли большие столы, покрытые нарядными красными скатертями. На них расставили свечи в изящных подсвечниках. Все было готово к ужину.
– А что сегодня в меню? – полюбопытствовала миссис Финнеран.
– Рыба, кстати, отлично запеченная, картофель с сыром, кукуруза, свежая фасоль, домашний хлеб, масло, салат. Десерт – пока секрет. Сегодня состоится отменное развлечение.
– Я пас, – заявила Роузи.
– Я тоже… Что-то Мэтта не видно. Можешь здесь выйти… Посидим немного под деревом? Когда солнце начнет заходить, ты сойдешь с ума от прекраснейшего вида, открывающегося с этой точки.
– Отличная мысль… Я тоже не видела Мэтта. Ты пойди поищи его, а я посижу здесь.
– Нет, нет, лучше побуду с тобой. Хочешь сигарету?
– Конечно. И пива тоже.
– Сегодня его и так будет предостаточно. За это нужно сказать спасибо Айвэну. Эти парни из Алабамы пьют пиво ведрами. На прошлой неделе они заявили, что необходим небольшой пикничок, и… Кстати, Мэтт и его напарник за все заплатили. Замечаешь, какие здесь щедрые люди?
– Эмили, ты так любишь монологи? Неси-ка лучше пиво. Да, оставь сигареты. Если встретишь Холидея, можешь не торопиться с возвращением.
– Неужели мое желание увидеть его так очевидно?
– Лишь для меня. Только посмотри, чтобы не было много пены.
– Хорошо, – бросила через плечо Эмили. Она вскоре вернулась и принесла на подносе три бокала – два для Роузи и один – для себя.
* * *
– Эмили, Роузи, вы не возражаете, если мы с Бенджамином присоединимся к вам? – раздался голос Мэтта, который приветственно помахал рукой еще издалека. – С Бенджи вы уже знакомы…
Женщины кивнули.
Миссис Торн ужасно захотелось курить, но она не решалась сделать это в присутствии мальчика. «Молодежь нынче равнодушна к сигаретам, и это хорошо», – подумала она, с завистью посматривая на Роузи, которая пускала дым колечками. Эмили терпеть не могла пить пиво и не курить.
– Как вкусно пахнет, да? А что будет на десерт? Никто не знает? Господи, какие страшные тайны.
Мальчик кивнул, мрачно нахмурившись. Очевидно, ему хотелось уйти отсюда: женское общество его явно угнетало.
– Ты хочешь пойти в школу, Бенджи? – спокойно поинтересовалась миссис Торн.
– Нет.
Несмотря на неприветливость собеседника, Эмили постаралась продолжить разговор.
– Твой отец говорил, ты играешь в бейсбол. Ты член команды или просто ради собственного удовольствия?
– В команде… Мне это не по душе, но папа говорит, что я должен заниматься этим видом спорта.
На лице сына Мэтта появилось выражение нетерпения и неприязни. Женщина поняла, что мальчик вот-вот сорвется. Холидей начал нервно барабанить пальцами по столу.
«Боже, я не хочу скандала», – с тоской подумала миссис Торн.
– Бенджи, почему бы тебе не помочь девочкам на кухне? – поинтересовался Мэтт с явным напряжением в голосе.
– Зачем? Ты хочешь избавиться от меня? Сегодня не моя очередь помогать.
– Потому что это будет красивый благородный поступок. И не думай, что твое присутствие мешает нам… Да и очередь здесь ни при чем.
– Как это «ни при чем»? Молли платят за помощь, а я мою посуду и выношу мусор… за что получаю еду бесплатно. Где же справедливость? А поесть я мог бы и дома! – Мальчик вскочил со своего места и последние слова говорил уже на ходу.
Холидей закрыл глаза.
– У него ужасный характер. Ума не приложу, что будет с ним дальше. Поневоле задумаешься…
«Дети напоминают день и ночь», – решила Эмили, когда Молли принесла поднос с ужином, присела за стол и звонко чмокнула отца в щеку.
– Хорошо, что вы поправились, миссис Финнеран. О, миссис Торн, вы прекрасно выглядите, почти все синяки исчезли. Наверное, вы счастливый человек… Знаешь, пап, сестры мне столько заплатили! Теперь я могу поставить свой собственный телефон. Ты ведь не передумал, а? – без остановки тараторила девочка.
Мэтт улыбнулся.
– Дело есть дело. Уговор дороже денег.
– Пап, если ты хочешь пива, тебе придется идти за ним самому. Мне не разрешили его принести.
– Обойдусь и холодным чаем. – Дочь, поцеловав его, помчалась на кухню.
– Из нее вырастет настоящая красавица. Пройдет пару лет – и она расцветет.
– Знаю, – скромно отозвался Холидей. – И вот тогда у меня действительно возникнут проблемы.
– Подумай об этом хорошенько, постарайся взглянуть на дело со всех сторон, – посоветовала Роузи и тут же переключилась на другую тему. – Рыба просто великолепна. Я вообще люблю это блюдо: рыбу с картошкой.
«Она нервничает, как и я… Мэтти тоже недалеко ушел от нас», – подумала Эмили. Ей хотелось, чтобы он посмотрел на нее, сказал что-нибудь понятное только для них двоих, но напрасно ожидать хоть каких-то знаков внимания, потому что поведение сына выбило его из колеи. Да, дети всегда находятся на первом месте. К этому следует привыкнуть. Сможет ли она?
Холидей торопливо проглотил ужин, затем извинился, заявив, что ему необходимо присмотреть за Бенджи, и, бросив виноватый взгляд на Эмили, ушел.
Миссис Тори молчала и сосредоточенно ковыряла вилкой в тарелке, разделяя рыбу на кусочки и перемешивая ее с картошкой. Она чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете.
– Я не понравилась Бенджи. Он меня невзлюбил. Мне он тоже не по душе. Нам не ужиться в одной семье.
– Да этому мальчишке никто не нравится, – отрезала Роузи. – Давай немного пройдемся. К нашему возвращению таинственный десерт будет готов. Спорим – это фрукты. Когда сестры не знают, на чем остановить свой выбор, то распускают слух, что готовится нечто особенное. Обычно это бывает арбуз, наполненный мороженым с ромом. Кстати, этим же напитком поливают «полосатика» и поджигают. Вот зрелище!
Эмили, не выдержав, рассмеялась:
– Замечательная идея, Роузи.
– Ладно, давай обойдем кухню, пройдем до стоянки и вернемся сюда. Сил у меня хватит.
Просто иногда начинает казаться, что шов расходится, а это пугает меня… Чем больше я буду двигаться, тем быстрее поправлюсь.
– Знаешь, скажу совершенно откровенно: мне больше не хочется решать постоянно возникающие проблемы, – заявила миссис Торн. – Иногда даже начинаю жалеть, что приехала сюда и встретила Мэтта. Сначала я испытывала к нему самые нежные чувства, но сейчас, вспомнив Бена, хочу домой. А с рейнджером… Что ж, рассмотрим это как легкий флирт, где в бой не вступила тяжелая артиллерия. Пойми, Роузи, я много думаю о Бене и испытываю чувство вины и раскаяния. А это очень тяжело…
Когда они в молчании вернулись к столу, Эмили прошептала:
– Знаешь, чего я боюсь? Мне кажется, что сердце разорвется на части, если Мэтт сегодня ночью придет ко мне. Поэтому хочу попросить об одолжении… Ты не станешь возражать… Словом, позволь остаться с тобой. Пусть ему будет неизвестно мое местопребывание.
– Конечно, конечно… Хотя я не думаю, что он решится. Холидей повезет детей домой и останется с ними, чтобы успокоить Бенджи. Ну, если не возражаешь, двинулись?
– Какие могут быть возражения. Пошли.
