ГЛАВА 18
– Трудно поверить, что после операции прошло пять дней, – задумчиво произнесла сестра Куки, вручая Эмили стаканчик лимонада. – Скоро вы увидите Роузи… Во сколько заедет Мэтт?
– Минут через двадцать. Послушайте, мой приезд сюда отнюдь не случаен. Хотелось бы кое о чем поговорить с вами. Да, я не вашей веры и… Не могу сказать с уверенностью, что убежден в существовании Бога, но кругом так много говорят о чудесах… Кто же, по-вашему, совершает их?
– Господь.
– В ту ночь со мной произошло нечто странное… Я поклялась никому не рассказывать об этом, но случившееся не дает мне покоя. Не могли бы вы уделить мне немного времени, хоть несколько минуточек?
– Что вы так разволновались? Не думайте о времени, а наберите в легкие побольше воздуха и приступайте к рассказу.
* * *
– Понимаю, – задумчиво произнесла монахиня, когда Эмили добралась до конца своего повествования.
– Это сработало мое подсознание или ко мне действительно приходил Ян? Как узнать точно? Все так похоже на правду. Клянусь, сестра, несмотря на мистическое начало, он на самом деле один раз поднял меня, я чувствовала это. А теперь скажите, я сумасшедшая или так произошло на самом деле?
– Не знаю, Эмили. На вашем месте я поверила, что длань Бога коснулась моего плеча. В данном случае это рука Яна, посланника Господа. Он наблюдает за нами и заботится о нас. Нужно только попросить его, и Бог придет на помощь. Он нужен вам… Перед вами Господь предстал в лице бывшего супруга. Поверьте в это. Такое вполне могло случиться, и я считаю сие чудом. Но могло и сработать ваше подсознание… Если для вас важно, чтобы этим божественным явлением оказался Ян, то поверьте в это – и я разделю ваши убеждения. Покойный муж пришел вам на помощь, когда вы действительно в ней нуждались, и совсем не важно зачем и почему. Этот факт поможет забыть все плохое, что случилось с вами. Он искупил свою вину.
– Я пыталась снова вызвать его, но Ян не откликнулся. Сестра, он ушел навсегда?
– Может быть, он станет вашим ангелом-хранителем, – произнесла Куки, и ее глаза странно заблестели.
– С моих плеч будто камень упал. Спасибо, сестра, спасибо за беседу со мной, за понимание моей веры. Я верю, действительно верю.
– Согласитесь, что это чудесное чувство.
– Несколько дней подряд я просыпаюсь с улыбкой на лице, чувствую себя обновленной, веселой, счастливой. Так может быть?
– Вполне. Наверное, ваша душа поет?
– Ну… не совсем.
– Значит, будет. О, я слышу рокот мотора джипа… Это Мэтт. Не забудьте корзинку для Роузи и передайте ей привет от нас.
– Обязательно.
– Мэтт Холидей – отличный парень, – лукаво заметила Куки.
Мужчина выглядел великолепно: чисто выбритый, надушенный, причесанный, в отутюженных брюках и начищенных ботинках.
– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовался он. Эмили с восторгом поняла, что его на самом деле это интересует.
– Все еще немного напряженно, особенно если долго посижу. У меня все руки в ссадинах, поэтому приходится надевать одежду с длинными рукавами. Косметика не поможет скрыть царапины и следы, оставшиеся от падения, однако с этим жить можно. Хочется поблагодарить Айвэна. Что было бы, если бы он не пошел вверх по тропе? Я бы еще долго блуждала по лесу… Благодарю и вас, Мэтт. Хотела позвонить вам, но не решилась.
– Вы можете беспокоить меня в любое время. Номер моего домашнего телефона записан на доске объявлений… Так что меня можно найти и днем, и ночью. Наша с Айвэном работа – заботиться о гостях и о лесе. Кстати, я слышал, что Роузи может выписываться, но у нее держится небольшая температура. Наверное, заберем вашу подругу завтра и привезем сюда. А вы знаете, почему Роузи не захотела, чтобы о несчастье с ней сообщали детям?
– Наверное, не хотела беспокоить их. Все матери поступают так.
– Но…
– Думаю, сестры обязательно позвонили бы им, если бы положение Роузи оказалось критическим… Чем вы занимаетесь в выходные, кроме того, что развозите гостей?
– Обычно просто гуляю, готовлю… Кстати, мне нравится сей процесс. Особенно хорошо у меня получается мясо. Занимаюсь в саду, вожу детей на прогулку… Сегодня они уехали с друзьями на природу с ночевкой, поэтому мне нечего делать. Послушайте, Эмили, может, пообедаете со мной? Я приготовил спагетти с томатами. Могу поджарить хлеб с чесноком. Кроме того, имеется хорошее пиво.
– С удовольствием, Мэтт.
Мужчина пристально взглянул на нее, затем сосредоточенно уставился на дорогу. Миссис Торн чувствовала себя очень уютно в компании этого человека, не испытывая ни страха, ни беспокойства.
– Вы отлично выглядите, Мэтт.
– Я?
– Ага, вы. – «Боже, зачем я это говорю?» – упрекнула себя женщина.
– Мне нужно вернуть комплимент? Эмили рассмеялась.
– Неплохо бы. Надеюсь, я своим видом не напугаю Роузи. – Сейчас она могла сосчитать количество веснушек на носу собеседника, которые проявились от загара.
– Эмили, вы не хотели бы поговорить о тех часах блужданий в лесу? Я неплохой слушатель.
Миссис Торн задумалась. Друзьям нужно отвечать честно.
– Нет, простите, лучше в другой раз.
– Хорошо. Вы, кстати, тоже прекрасно выглядите, т лукаво усмехнулся Мэтт.
– Ага! Вот видите, говорить комплименты не так уж и сложно, верно? – Эмили флиртовала с ним, и мужчине это нравилось. Надо же, в их-то возрасте!
– Вам нравятся фильмы ужасов? Женщина неопределенно пожала плечами.
– Зачем вы об этом спрашиваете?
– Если вам не нужно возвращаться сразу в Убежище, мы могли бы посмотреть что-нибудь. Взял у сестер парочку фильмов… Мой сын помешался на «ужастиках», а Гасси охотно помогает мне утолить его страсть. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что такие нежные души любят всякую ерунду типа сериалов с детективным уклоном и прочую чепуху. Да и читают сестры нечто похожее на подобные фильмы. А после этого они молятся, стоят на коленях, замаливая грехи. Мне сие кажется немного смешным.
– Они такие же люди, как и мы с вами. Я мало что знаю о жизни монахинь и священников, но почему они должны скрываться от мирской суеты? Это неестественно и несправедливо. Сестры прекрасно могут совмещать молитвы с удовольствиями, находящимися по ту сторону их клобуков. Впрочем, я высказала лишь свое личное мнение, – торопливо выпалила она.
– Мы говорим здесь о сексе или о кровавых детективах? – поинтересовался Холидей, не отрывая глаз от дороги.
– Обо всем. Я бы, например, ни за какие коврижки не отказалась от секса, а вы? Мне нравится заниматься этим… Боже! Даже самой не верится, что сказала… о… – смущенно пробормотала женщина и покраснела.
Холидей фыркнул.
– Ну, допустим, вы этого не говорили.
– Почему бы нам не избрать другую тему для разговора?.. Что вы добавляете в свой соус? Вообще, как готовите его?
Все еще посмеиваясь, мужчина пояснил:
– Томаты, пасту, немного масла, чуть-чуть пряностей, капельку свинины… А довожу до съедобного состояния в течение семи часов.
– Почему так долго? – удивилась миссис Торн.
– Тогда соус становится гуще… Я ведь не переношу жидкий… А в чем дело? Что-то не так в процессе приготовления?
– Не знаю, – отозвалась Эмили. – Обычно я готовлю его в течение трех часов – и ничего… Соус мне кажется вкусным. Кстати, он у вас случайно не горчит?
– Вполне возможно. Наверное, поэтому-то дети любят есть вне дома. Ладно, не будем гадать. Сами мне сегодня скажете. Пока мы обернемся с нашей поездкой, как раз все будет готово.
– Скажите, Мэтт, трудно быть отцом и матерью одновременно? Как вам это удается?
– Поначалу приходилось очень трудно, но помогали соседи и Айвэн, которого дети считают своим дядей и любят. У меня довольно хорошие ребятишки, прекрасно контактируют с людьми, а это облегчает мое существование. Мы выработали своеобразное расписание и стараемся придерживаться утвержденного на общем семейном совете. У нас у каждого имеется право голоса… После того, как я остался один, мне досталось… Прямо-таки сходил с ума и постоянно твердил себе: «Ну почему я? Почему именно со мной произошло такое?» Если бы не сестры…
Эмили показалось, что Мэтт по-прежнему любит свою жену, и улыбка покинула ее лицо.
– Вот мы и приехали. – Увидев хмурое женское лицо, мужчина забеспокоился. – Что-нибудь случилось?
– Нет, нет… Просто я подумала о Роузи и вспомнила наш поход. – Миссис Торн потянулась за корзинкой.
– Позвольте мне помочь вам.
– Я сама справлюсь.
– Не сомневаюсь. Просто хотелось быть вежливым. Если же вы относитесь к числу так называемых «ярых феминисток», я возражать не стану.
В его голосе послышались насмешливые нотки, на которые миссис Торн постаралась не обращать внимания.
Она ревновала. Ничего глупее в ее положении не придумаешь. В принципе, почему бы ему не продолжать любить свою жену? У Мэтта был счастливый брак, и его горе вполне естественно. Кроме того, присутствие детей, которые постоянно напоминают о супруге. «Открой свое сердце, Эмили, и будь милосердна», – укорил ее внутренний голос.
Ей нравился Мэтт, и у нее могут возникнуть проблемы, если он… Что «если он»? Опять она несется, сломя голову, опережая события. Ведь Холидей не проявил к ней особого интереса. Подумаешь, мужчина предложил поужинать вместе и посмотреть фильм. Сотни людей поступают подобным образом, и это абсолютно ничего не значит. Таковы законы дружеских отношений, и миссис Торн не в праве ожидать чего-либо другого. Да и знакомы они всего-то без году неделя.
– Вот, держите, – буркнула Эмили и вручила ему корзинку. Холидей невзначай коснулся ее руки, и женщину словно пронзило током. Все-таки здорово, когда кто-нибудь предлагает помощь.
Мэтт вытер пот со лба.
– Фу! Слава Богу, с этим разобрались… Несколько минут назад мне показалось, что мы обменялись ударами, как соперники на ринге.
Миссис Торн усмехнулась. Что ж, вполне возможно, их дружба перерастает в нечто большее.
В лифте она старалась не смотреть на спутника, ощущая его близость. Эмили питала слабость к людям в форме. Она вспомнила белые халаты Яна, его белые рубашки, затем подумала о Бене и спортивных костюмах, ставших ее второй кожей. Черт побери, не следует размышлять о Джексоне, если находишься в компании другого мужчины.
– Я куплю вам мороженое, только признайтесь, о чем сейчас думаете, – пообещал Холидей.
– О ваших довольно помятых брюках, – солгала она. – А вы о чем?
– Я… Я хотел бы поцеловать вас прямо здесь, в лифте.
– Порой надо не думать, а действовать, – дерзнула ответить Эмили.
– Угу, – согласился мужчина, ставя корзину на пол. Он обнял ее, прижал к себе, возвышаясь над ней, словно башня. Приподняв голову женщины за подбородок, Мэтт заглянул ей в глаза. Его губы, мягко касаясь ее рта, умоляли ответить. Рука, обнимавшая Эмили, казалась сильной и твердой, а пальцы, касающиеся лица, – мягкими. Итак, начало их более тесным отношениям положено.
Холидей сделал шаг назад, не отрывая от нее глаз.
– Я слишком стар, чтобы играть на чувствах, – произнес он. – Этим занимаются семнадцатилетние юнцы, а мне далеко за… Кроме того, очень часто такие игры причиняют боль, нежели доставляют удовольствие. Вы мне нравитесь, Эмили, и я хочу узнать о вас побольше.
Сердце женщины бешено застучало в груди.
– Я тоже хотела бы получше вас узнать, поэтому давайте перейдем на «ты». Возможно, когда вы… ты увидишь, как я поглощаю спагетти, тебе не захочется знаться со мной. Обычно они падают мне за вырез блузки. Собираясь в итальянский ресторан или намереваясь съесть что-либо из итальянской кухни, я надеваю красное.
– Ну… я дам тебе салфетку… или рубашку, чтобы переодеться. Мне пятьдесят пять лет, Эмили… – Совершенно неожиданно мужчина замолчал.
Миссис Торн рассмеялась.
– Если это намек, чтобы я призналась в своем возрасте, то весьма и весьма непрозрачный. Все знают, что вторая половина жизни человека самая лучшая.
– Я тоже это слышал. Сия теорема требует доказательств. Кстати, твой возраст – не секрет. Дело в том, что я упросил сестру Филли показать мне твою карту гостя. Так что дата рождения и тому подобное…
Эмили покраснела: сказав о карте, он выдал себя. Значит, она на самом деле сильно привлекает Мэтта. Хотя… Миссис Торн сама частенько задавала вопросы, касающиеся этого рейнджера, а это говорит о многом.
– Дверь лифта уже открылась, – подсказала женщина. – Может, нам все-таки выйти?
– Да вижу, вижу, – рассмеялся Холидей. – Но ведь мы можем покататься вверх-вниз. Хочешь?
Его руки обняли ее еще до того, как успели захлопнуться створки. На этот раз поцелуй длился долго, но по-прежнему оставался нежным и чувственным. Когда лифт остановился на четвертом этаже, мужчина отстранился:
– Эта чертова штука остановилась вовремя, а то я начал серьезно подумывать о сексе в кабине лифта.
Миссис Торн расхохоталась.
– Я тоже.
– О-о-о! – едва не задохнулся от восторга Мэтт.
* * *
Вслед за Холидеем Эмили вошла в палату, где лежала Роузи. Когда Мэтт отвернулся, она подмигнула подруге и едва заметно кивнула. Миссис Финнеран широко улыбнулась в ответ.
– Знаете, а ведь вы разминулись с Айвэном.
– Это хорошо, – заметил рейнджер. – В противном случае в корзине ничего бы не осталось. Сестры положили туда все, что вам больше всего нравится. Как здесь кормят?
– Ужасно. Эмили, как ты? – спросила подруга с таким участием, что у миссис Торн на глаза набежали слезы.
– Наверное, я ужасно выгляжу, зато чувствую себя великолепно. Синяки и опухоль проходят, царапины затягиваются, так что имею полное право заявить: «Я выздоравливаю». А вот ты выглядишь просто отлично. Как чувствуешь себя?
– Превосходно. Даже хорошо хожу. Знаешь, думала, аппендицит – пустяковая операция, но ошиблась. Кроме того, поднялась небольшая температура, и меня задержали еще на день. Айвэн сказал, что отвезет меня. Он приезжает каждый день, говоря, что несет за меня персональную ответственность, потому что собственноручно снял с холма… Ты спасла мне жизнь, Эмили, я даже не знаю, как выразить свою благодарность.
– Извини, что так долго шла. Боже, Роузи, когда стемнело, мне показалось, нам обоим пришел конец. Мы обязаны своим спасением Айвену… и… еще одному человеку. Давай не вспоминать о плохом… Кстати, забудь и о том, что обязана мне. Все происходит по воле Божьей. Не говори больше об этом, Роузи, прошу тебя.
– Хорошо. А теперь признавайтесь, что вы задумали? – усмехнулась Финнеран.
– Задумали? – с усмешкой переспросил Мэтт. – О чем ты?
– Ты сегодня выходной? Что творится в Убежище? Что делают сестры? Айвэн рассказал мне парочку ужасных историй.
– Не верь. Эти монахини – самые лучшие люди в мире. Они, кстати, помогают этой больнице. Знали об этом?
Женщины покачали головами.
– Сестры также оказывают помощь дому престарелых и сиротскому приюту. Деньгами и участием… Немногие поступают подобным образом, – укоризненно произнес Холидей.
– Да мы не критикуем их, – заметила Роузи. – Хотела бы разделять их убеждения и исследовать философию монахинь… Да, представьте себе, я похудела на двенадцать фунтов.
– Не может быть! – расхохоталась миссис Торн.
– Да, да. Теперь мне намного легче подвергнуться экзекуции, обещанной тобой.
– Только при одном условии: если врач даст «добро», – строго предупредила подруга.
В палату вошла медсестра.
– Доктор делает обход, – предупредила она. – Посетители могут либо подождать в приемной, либо уйти.
– О, это надолго, – с сожалением произнесла Финнеран, – поэтому не ждите. Спасибо за посещение. Думаю, увидимся завтра. А вы принесли что-нибудь почитать?
Эмили кивнула:
– «Убийство дровосека» и «Кровная месть»… Я же читаю сейчас «Ночи в Байоу», где рассказывается об аллигаторах, пожирающих гостей в религиозном приюте. – Мэтт расхохотался. К нему присоединилась миссис Торн. Роузи, не выдержав, запустила вслед удаляющейся парочке коробкой конфет, а затем упала на подушку и зашлась от смеха.
* * *
Сев в машину Холидея, Эмили почувствовала, что с ней происходит нечто странное: она вновь научилась испытывать чувства, что походило на возрождение птицы Феникс из пепла. Женщина украдкой взглянула на профиль спутника и на его фигуру – стройный, мускулистый, матерый… Итак, она вновь обрела способность чувствовать.
«Я, Эмили Торн, разведенная вдова, желающая обрести покой и счастье, удачлива и богата. Всего этого я добилась сама. Впрочем, это неважно. Нельзя любить человека за то, что тот богат и ему везет во всем. Любите меня, люди, за мою жизнь на земле, за мои дела, за все мои глупости… Я, Эмили Торн…»
С тех пор, как она приехала в Убежище, с ней начали происходить удивительные превращения: вернулись считавшиеся безвозвратно утерянными чувства, изменилось мировоззрение.
– Ну, вот мы и приехали, моя скромная спутница, – тихо произнес мужчина. – Снаружи дом кажется маленьким. – Он вылез из джипа, обошел машину, открыл дверцу и помог гостье выйти. – Вообще-то это летний домик, но мне удалось утеплить его и приспособить для зимы… Я родился в миле отсюда… Тебе нравится?
– Красиво, – призналась миссис Торн. – Какое красивое крыльцо! Ты когда-нибудь сидишь здесь?
– Когда есть время… Обычно по ночам, если есть над чем подумать. Я засыпаю в кресле и просыпаюсь от боли в спине и шее…
Эмили принюхалась, сморщив носик.
– О, пахнет просто замечательно!
– Чеснок и лук… А вот и гостиная, – пояснил мужчина, пропуская гостью вперед.
Эмили огляделась. В квадратной комнате стояла удобная мебель, покрытая чехлами, хорошо гармонирующими со шторами. На полу лежал ковер с затейливыми узорами. Ей показалось, что он ручной работы. Повсюду находились фотографии улыбающейся молодой женщины. Миссис Торн почувствовала, как пересохло во рту. Слишком много снимков. Интересно, как она смотрится в сравнении с этой красавицей с хвостиком на голове и смеющимися глазами?
– Это столовая, но мы ею не пользуемся и едим прямо на кухне. А еще вернее будет сказать, что мы живем на кухне. Она очень большая, потому что я расширил помещение, когда пристраивал дополнительную комнату и ванную. Мои ребятишки проводят здесь по нескольку часов.
Кухня гостье понравилась – солнечная и уютная, на подоконниках и в углах стоят горшки с цветами. На стене – медная посуда, которую не мешало бы начистить до блеска. Скатерть на столе и накидки на стульях – ярко-красного цвета.
Под раковиной и у плиты лежали коврики, на дверце холодильника прикреплены записки и памятки, на стенах – натюрморты, изображающие ярко-красные яблоки в вазе и лимоны рядом с бутылкой минеральной воды.
В гостиной висели картины и фотографии иного рода: семья Мэтта на фоне яхты, мальчик и девочка, играющие во дворе… У Эмили перехватило дыхание. Холидей, оказывается, жил воспоминаниями, как и она, и тень прошлого нависала над его домом.
– В спальнях беспорядок… Как тебе понравилось мое крыльцо? Я его еще называю палубой. Вот только никак навес над ним не дострою.
– Великолепно. Какой чудесный вид! Прямо дыхание перехватывает. Ты, наверное, любишь бывать здесь?
– Да. Скорее всего, я не смог бы жить в другом месте.
«Ага, он предупреждает меня, что никуда отсюда не уедет», – глубокомысленно заключила миссис Торн.
– Когда тебя нашел Айвэн, ты бормотала о каком-то человеке…
– Зачем тебе это знать? – Эмили покраснела.
– Он сказал, ты приняла его за Эла Рокера. Кто это такой?
Миссис Торн нервно рассмеялась.
– Я думала, что у меня начались галлюцинации. Увидев Айвэна, я решила: пришел Эл Рокер… Дома приходилось смотреть пятичасовые новости и прогноз погоды… Эл – метеоролог и постоянно говорит о радаре Доплера. Даже понятия не имею, что это за штуковина… И вот, увидев Айвэна, я приняла его за Рокера со своим радаром за плечами. Мне казалось… Нет, не помню… Страх поглотил меня полностью.
– Угу.
– Что означает твое «угу», Мэтт? По-моему, тебе хочется знать, есть ли мужчина в моей жизни?
– Что-то вроде этого. Итак…
– И да, и нет. Дома остался очень хороший друг. Мы прекрасно ладим и понимаем друг друга. Он свободен в своих поступках так же, как и я. Но у него нет на душе такого тяжелого груза, который давит на меня. Ему приходилось видеть и наблюдать самый трудный период моей жизни, переживать его вместе со мной, он сочувствовал и помогал мне. Поэтому я считаю этого мужчину самым настоящим другом. А как у тебя?
– У меня никого нет, сам не знаю почему, – признался Холидей.
– Можно высказать предположение?
– Ну, говори.
– Твоя гостиная похожа на мемориал твоей жены. Я насчитала двадцать четыре фотографии…
Девять на каминной полке, две или три на каждом столе, несколько на стене… В кухне то же самое. Представляю, какое впечатление это производит на женщин, которые приходят к тебе в гости.
– Это угнетает тебя, Эмили?
– Очень. Я бы не решилась целоваться здесь… Да и любовью не стала бы заниматься в этом доме.
– Но дети…
– У них должны быть снимки в их комнате, да и у тебя тоже. Наступает время, когда нужно расстаться с прошлым раз и навсегда, если хочешь продолжать жить. Если же ты счастлив со своими воспоминаниями, испытываешь радость, рассматривая фотографии, тогда не стоит ничего менять. Это, конечно, мое мнение… Я все еще считаюсь приглашенной на ужин?
– Да. Как ты могла подумать… Я не привожу сюда женщин, Эмили. Ну, может, одну-две… Но они только мои друзья.
– Я могу накрыть на стол?
– Ага… Конец дискуссии, да?
– Вот именно, – улыбнулась миссис Торн.
На кухне Мэтт чувствовал себя вполне уверенно, хотя делал все по-мужски неуклюже. Эмили присела за стол, подавив желание помочь, потому что вовремя догадалась – он хочет выполнить все самостоятельно.
– Да, поваром мне не быть, – заметил Холидей, опуская спагетти в кипящую воду.
– А мне не стать спасателем и не ходить в походы. С некоторыми вещами приходится мириться.
– О, да у тебя есть чувство юмора. Мне это нравится. Немногие могут похвастаться подобным даром.
– Раньше я и сама не замечала его присутствия, но за последние несколько лет жизнь научила относиться ко всему происходящему с юмором. Отрезок времени, отпущенный нам на этом свете, слишком короток, чтобы жить прошлым. Как там говорится? Прошлое – это пролог? Кем ты хочешь стать, Мэтт?
– Хорошим человеком. Спорим, ты подумала, что я скажу пожарным. А сама?
– Понимаешь, я достигла поставленных перед собой целей, теперь хочется сделать что-нибудь… э… значительное, полезное для многих. К счастью, плохие времена остались далеко позади. Нынешняя часть жизни очень важна для меня. Я изменилась, и мои действия связаны с новой личностью… Одна из сестер натолкнула на интересную мысль, и – так я считаю – она права. По-моему, у Бога действительно имеются на меня виды. Он направил мою душу по этому пути, и теперь мне предстоит узнать, чего именно Господь ждет от меня. Скоро, очень скоро я пойму это.
– Сколько ты еще пробудешь в Убежище?
– Пока не знаю. Но не меньше, чем Роузи. Сестры сказали, что я могу жить там, пока не решу всех своих проблем. Можно даже совсем не уезжать.
– Зимой здесь очень холодно.
– В Нью-Джерси тоже, – заметила Эмили, стараясь казаться равнодушной. – Кстати, твой соус потому такой жидкий, что ты не даешь стечь воде из спагетти.
– Правда?
– Конечно. И уксус в салате тоже вносит свою лепту. Мне кажется, даже хорошие повара ценят критику.
– Ну, я к их числу не отношусь. Отведай мою стряпню, Эмили.
– Сейчас… А ты расскажи мне о своих детях.
– Бенджамину исполнилось двенадцать… Он хороший парень, занимается спортом, хорошо учится. Конечно, под моим неусыпным контролем… Любит гулять, ходить в походы. Бенджи похож на мать. У него такой же характер. К сожалению, Молли унаследовала мои привычки… С ней легко общаться, она очень хорошенькая, хотя таковой себя не считает. Сейчас ей четырнадцать, и дочь начинает открывать для себя существование мальчиков. Порой мне кажется, что телефонная трубка приросла к ее уху. Она смирилась со смертью матери, а вот у Бенджи с этим проблемы. Они очень беспокоятся за меня… Раньше дети боялись, когда я уходил, думая, что не вернусь. Сын и дочь очень дружны… У меня никогда не возникало проблем из-за женщин, потому что они не входили в мою жизнь. Даже не представляю, как отреагируют на это дети… Гм, это похоже на предупреждение.
Эмили кивнула.
– Ничего… Предупрежденный вооружен заранее. Так, кажется, говорят мудрецы? Что, если… если мы начнем встречаться, а твои ребятишки не примут меня? Что тогда будет?
– Не знаю.
– Я тоже понятия не имею, смогу ли открыться другому человеку. Ты мне нравишься, нравятся твои поцелуи, но мне больше не хочется страдать и ранить свое сердце… Мэтт, я слишком долго зализывала свои раны… – Женщина разволновалась, кровь молоточками стучала в висках, грудь бурно вздымалась. – Может… останемся друзьями? Давай не будем ничего планировать. Мэтт наклонился над столом.
– Эмили, послушай меня… Я серьезно отношусь к чувствам… Мое тело говорит, что хочет твоего, твое, уверен, желает того же. Это физическая сторона дела… Ты мне нравишься, я стараюсь держаться поближе к тебе. В ту ночь меня охватил страх, когда Айвэн принес тебя на руках, мне хотелось перевязать твои раны, успокоить и приласкать тебя. Я ни к кому не испытывал таких чувств, кроме жены, конечно. Мне хотелось сказать об этом, но боялся показаться навязчивым. Дети – это совершенно отдельный разговор. Я им отец, но сейчас речь идет о нас. Ты мне понравилась с первой минуты… Помнишь, я натолкнулся на тебя, спящую в кресле на крыльце? Ты сразу вошла в мое сердце, Эмили, и навечно поселилась в нем.
Глаза женщины затуманились.
– Ты ведь тоже завладел моим сердцем… Мэтт, мне кажется, я понравлюсь твоим детям.
– Молли – да, но вот Бенджи… Впрочем, постараюсь как-то исправить положение…
– Подожди, – перебила его Эмили. – Я ничего не знаю о детях и, возможно, только все испорчу: всегда говорю не то, что нужно.
– Что ж, моя стряпня, а тебе мыть посуду, – оборвал Мэтт становившийся неприятным разговор.
Миссис Торн поднялась, не зная, на что решиться. Когда она несла тарелки к мойке, то чувствовала, как по телу волнами прокатывается озноб. Мужчина обнял ее, и его объятия показались ей вполне естественными. Эмили ощутила, что начинает таять в крепких руках Холидея. Откуда-то пришло странное чувство: показалось, они знакомы и близки уже много-много лет. Больше не было сил обманывать себя – она хотела этого человека, но не здесь и не сейчас, о чем Эмили тут же откровенно сказала. Мэтт сразу же отстранился и подал ей полотенце.
– Вытри руки, а тарелки пусть отмокают. Попозже я сам ими займусь.
– Это хорошо, потому что, честно говоря, мне не хочется возиться с посудой. – Миссис Торн, опасаясь не сладить с обуревающей ее страстью, отошла в противоположный угол кухни. – Отвези меня домой.
Мэтт кивнул:
– Хорошо.
– Ужин оказался довольно неплох. Спасибо.
– Благодарю.
– Может, отведаем десерт у меня?
– С удовольствием, леди.
Они побежали к джипу, словно дети. Ветер обдувал их разгоряченные лица. Когда они отъехали от дома, Эмили заметила:
– Ты же не запер дверь.
– Я ее никогда не закрываю.
– Надеюсь, мы знаем, зачем едем ко мне, да?
– Да, никаких игр. Собираемся заняться любовью… Боже, я чувствую себя мальчишкой! Давно уже не испытывал ничего подобного… Берегись, могу наброситься на тебя, как голодный волк на добычу. – Женщина радостно рассмеялась, запрокинув голову. Холидей присоединился к ней.
Они побежали наперегонки к двери и, не желая уступать друг другу, попытались протиснуться в проем одновременно. Эмили, будучи потоньше, ухитрилась войти первой и включила свет.
– Забудь об освещении и иди сюда, – тихо приказал мужчина.
Их глаза встретились, и миссис Торн утонула в темном взоре Мэтта. Увидев, что ее нежные влажные губы приоткрылись, он наклонился, пробуя их сладость, и впился в них нежным, но страстным поцелуем. Огонь пробежал по телу женщины, сердце в груди застучало так отчаянно, что показалось, оно вот-вот вырвется на волю.
Отстранившись, Холидей вопросительно заглянул в глаза своей спутницы. То, что он увидел в них, придало ему сил.
Эмили, шагнув вперед, поцеловала его так, как никогда не целовала ни одного мужчину. От охватившего желания подогнулись ноги, в голове носились лихорадочные обрывки мыслей. Такого она давно уже не испытывала. В этот момент Эмили поняла, что полностью принадлежит этому человеку, как и он ей; молнией блеснуло в голове – они будут вместе. Наконец-то ей удалось найти мужчину, заставившего ее почувствовать себя настоящей женщиной.
– Скажи, что ты хочешь заняться со мной любовью, – прошептал Мэтт.
– Да, да! Люби меня! – хриплым незнакомым голосом выдавила из себя Эмили.
Холидей сорвал с себя одежду, обнажая мускулистое тело. Перекатившись на спину, он ласкал женщину, вновь и вновь возвращаясь к округлой груди. Она в ответ проводила пальцами по его сильному телу, лаская упругую шелковистую кожу. Мэтт наблюдал за каждым ее движением, благо лунный свет позволял все видеть. Он хотел, чтобы Эмили насладилась им, поняла, что отдает себя в достойные руки. Женщина поцеловала грудь и соски Холидея, а затем опустилась вниз, оставляя влажную дорожку на плоском животе. По телу Мэтта пробежала дрожь, и он, глядя ей прямо в глаза, взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал в губы.
Перевернувшись на живот и подмяв Эмили под себя, мужчина осыпал поцелуями ее шею, глаза и лицо. Она выгнулась, отдавая грудь во власть его губ, и ласкала упругое тело, осознавая силу своего воздействия на него. Ей хотелось сказать Мэтту, что никогда не знала другого, что он для нее – единственный и неповторимый. Эмили жаждала дать и получить наслаждение, ее тело пело от удовольствия и жило ожиданием взрыва.
Миссис Торн сжигал огонь страсти, она хотела ощутить его в себе, разделить с ним радость любви.
– Мэтт, – прошептала женщина, умоляюще поглядывая на партнера и одновременно чувствуя, что если он не войдет в нее, она умрет.
Холидей, дрожа от нетерпения, жадно разглядывал ее зовущее тело. Лунные блики отражались в мягких волосах женщины, придавали неземной оттенок ее коже, делали грудь и бедра Эмили еще более соблазнительными. Сев на пятки, он провел ладонью по телу партнерши, не отрывая взгляда от ее глаз, в которых горел огонь желания. Руки мужчины коснулись нежной плоти, и Эмили, вскрикнув, выгнулась, придвигаясь поближе к его пальцам.
– О, какая ты красивая, – прошептал Мэтт, продолжая ласкать ее лоно. Женщина стонала, извивалась, отдавшись чувствам, переполнявшим ее. Внезапно мириады звезд рассыпались перед мысленным взором Эмили, и ее тело охватила сладкая истома, берущая начало в кончиках пальцев и волной прокатившаяся по ногам, животу, груди, достигнув мозга. Она исступленно вскрикнула и назвала его имя. Мужчина нежно провел ладонью по напрягшимся бедрам, по влажной плоти, по плоскому животу.
Склонившись над распростертой женщиной, Мэтт вошел в нее, и Эмили вновь напряглась, желая разделить с ним наслаждение. Густая поросль на мускулистой груди соприкасалась с ее нежной кожей. Мужчина впился в ее губы страстным поцелуем. Он ритмично двигался, и она старалась помочь ему, лаская его спину, упругие ягодицы, ощущая его внутри себя. Мэтт ускорил темп, и Эмили вновь испытала неземное блаженство. Только тогда Холидей приподнялся, сжал женскую грудь и усиленно заработал ягодицами.
Он видел перед собой роскошное тело отзывчивой страстной партнерши, созерцал ее восторженное лицо с горящими затуманенными глазами. Мэтт застонал, содрогнулся и сдавленным шепотом пробормотал ее имя.
Потом они лежали, переплетя ноги. Голова женщины покоилась на плече мужчины. Холидей гладил грудь Эмили, шептал ласковые слова, зарывшись лицом в ее роскошные волосы.
– Ты прекрасная любовница.
– И ты.
– Эмили, тебя, наверное, удивит то, что я влюбился в тебя?
– Мэтт, а тебя не удивит, если я скажу то же самое?
– Значит, мы любим друг друга.
– Это хорошо. – Она прижалась к Холидею, и они погрузились в сон, мечтая о будущей совместной жизни.
