ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
С бьющимся сердцем Мэгги застыла на месте. Она чувствовала себя как ребенок, пойманный кухаркой на воровстве. Сейчас она всем сердцем сожалела о том, что еще раньше не рассказала Соколиному Охотнику о сумке с деньгами. Сейчас был самый неподходящий момент для объяснений, так как у нее было совсем мало времени!
Ее ребенок во власти человека, который, несомненно, был переодетым дьяволом!
Какую глупость она совершила, оставив Небесные Глаза с Фрэнком! Если он оказался способным на изнасилование, что его может остановить от надругательства над ее дорогой дочерью?
Сердце ее сжималось от подобной мысли. Но это же придало ей храбрости, чтобы встать на ноги и заговорить, хотя Мэгги и чувствовала себя сейчас виноватой во многих грехах.
– Соколиный Охотник, пожалуйста, не задавай мне никаких вопросов, а просто позволь уйти, – умоляла Мэгги, стремясь побыстрее вернуться к дочери. – Дорогой, я объясню позже. Пожалуйста, разреши мне пройти. Жизнь нашей дочери в опасности.
Соколиный Охотник быстро взглянул на пустую колыбельку, затем шагнул вперед. Он сжал ее за плечи и пристально посмотрел в глаза.
– Где наша дочь? – прорычал он. Его глаза опустились вниз. – И что это ты прижимаешь к своей груди?
Глаза Мэгги наполнились слезами. Она знала, что у нее нет другого выбора, как только все ему объяснить. Она молча помолилась своему Богу и Великой Невидимой Силе Соколиного Охотника, чтобы Фрэнк вел себя порядочно по отношению к Небесным Глазам. Если бы она только сказала ему правду! Он бы не причинил вреда своей собственной крови и плоти – своей собственной дочери!
– Некоторое время тому назад меня и Небесные Глаза силой и обманом забрали из постели и отвели к человеку из моего прошлого, – сказала Мэгги, и слова быстро слетали с ее губ. – Этот человек будет держать у себя Небесные Глаза до тех пор пока я… пока я…
Она перевела взгляд на сумку, молча проклиная ее!
– До тех пор пока?.. – сказал Соколиный Охотник, слегка встряхнув ее, чтобы она продолжала. – Расскажи мне все, а затем Соколиный Охотник отправится за Небесными Глазами! Но я должен знать все, чтобы подойти к этому человеку, не навредив нашей дочери.
– Я должна вернуть эту сумку с деньгами Фрэнку, а затем… а затем он вернет мне Небесные Глаза, – выпалила Мэгги, беспокойно всматриваясь в лицо Соколиного Охотника, пытаясь понять, что он чувствует после такого признания.
– Деньги? Я не знал про деньги, – сказал Соколиный Охотник, подняв бровь. – Ты мне никогда не говорила об этих деньгах. Почему ты скрыла это от меня? Разве мы не рассказывали много раз свои секреты друг другу?
Мэгги вспыхнула, видя, какую боль причинила она Соколиному Охотнику.
– Дорогой, я так сожалею, – сказала она, и слезы брызнули у нее из глаз. – Я постараюсь быстро тебе объяснить, потому что, дорогой, я должна вернуться в пещеру и обменять эту сумку на нашу дочь.
– Пещеру? – сказал Соколиный Охотник, и его пальцы сжали плечи Мэгги. – Я знаю о пещере на холме, возвышающемся над нашей деревней. Мужчина там? Он держит там нашу дочь заложницей?
– Да, он и наша дочь там, – сказала Мэгги, вздрогнув, когда он сердито убрал свои руки с ее плеч и решительно направился за оружием.
Соколиный Охотник взял ружье, затем отложил его в сторону и выбрал короткий лук, используемый арапахо при охоте на бизона: дважды изогнутый, укрепленный, выполненный из упругого дерева.
Решительно он перекинул через плечо бобровый колчан, заполненный недавно заостренными стрелами.
Он вернулся к Мэгги.
– Все остальное ты можешь объяснить своему мужу позже, – сказал он. – Я возьму своих воинов и пойду за ней!
Мэгги уронила сумку и ухватилась за руку Соколиного Охотника, остановив его, когда он уже собирался уйти.
– Нет! – закричала она. – Подожди! Он обещал, что отдаст мне Небесные Глаза, а затем уйдет. Пожалуйста, Соколиный Охотник! Давай сделаем так, как он сказал. Я так боюсь за нашу дочь! Он самый презренный, подлый человек, способный на преступления, о которых я еще тебе не рассказывала.
– Эти преступления, – прошипел Соколиный Охотник. – Может быть этот муж не хочет знать о самом худшем из них. Я вижу по твоим глазам, что ты не один раз была его жертвой. Это ранит мою душу.
Мэгги опустила свой взгляд на пол, снова испытав стыд, потому что не рассказала обо всем этом раньше. Еще секреты! В конце концов, узнав все, захочет ли он, чтобы она осталась его женой? Будет ли она изгнана в конечном итоге, потеряв все так же, как и Тихий Голос?
Конечно, насколько она знала Соколиного Охотника, он всегда относился к ней с пониманием и любовью. Она надеялась, что после того, как она расскажет ему все, он обнимет ее в молчаливой клятве защищать ее от любого зла в будущем. За исключением Небесных Глаз и ребенка, которого она носила под сердцем, весь ее мир заключался в Соколином Охотнике.
Жить без него означало бы жить пустой жизнью.
– Ты говоришь, что он подлый человек, однако веришь его слову, что он не причинит зла ни тебе, ни ребенку, как только ты вернешь ему сумку с деньгами? – сказал Соколиный Охотник. Он скептически засмеялся.
– Моя женщина, ты еще более наивна, чем этот муж о тебе думал. Этот человек, который держит нашу дочь заложницей, никогда не разрешит тебе уйти от него. Он либо убьет тебя и Небесные Глаза, либо заставит тебя уйти с ним.
Соколиный Охотник наклонил свою голову и заглянул Мэгги в глаза.
– Этот муж и отец не позволит случиться ни первому, ни второму, – сказал он, стиснув зубы.
– Но что ты можешь сделать? – сказала Мэгги, наклонившись, чтобы поднять сумку. – Он увидит тебя. Тогда он непременно убьет меня и Небесные Глаза.
– Ты должна помочь мне, – сказал Соколиный Охотник, нежно взяв ее за руку и ведя из вигвама. – Ты вернешься в пещеру с деньгами. Я соберу много воинов и мы окружим пещеру так, что он об этом и не догадается. Он будет слишком поглощен тем, что ты ему принесешь, чтобы заметить, что ты не одна.
Внимание Мэгги привлекла толпа народа, окружившая женщину, которую она раньше никогда не видела. Она сразу сообразила, что смотрит на мать Соколиного Охотника, и на душе у нее стало тепло. Он все же нашел ее, и она была жива и в здравом уме.
Рука Соколиного Охотника подтолкнула Мэгги к этой толпе. Все обернулись и расступились. Он стал в центре своего народа. Мэгги чувствовала на себе взгляд его матери. Он был вопросительно-изучающим.
Мэгги не ответила на ее взгляд, поскольку время было неподходящим для улыбок и приветствий. Небесные Глаза находилась в смертельной опасности.
Мэгги посмотрела на холм и ей вдруг стало страшно, что Фрэнк может увидеть ее с Соколиным Охотником, который сейчас разговаривает со своими воинами, давая им указания. Ей стало легче, когда она его там не увидела.
Она испуганно взглянула на Соколиного Охотника.
– Мы должны поторопиться, – прошептала она. – Соколиный Охотник, я слишком задержалась.
Соколиный Охотник кивнул головой. Он наклонился к Мэгги и, пока все молча наблюдали, объяснил, что она должна делать, и что сделает он со своими воинами, чтобы забрать Небесные Глаза у Фрэнка и спасти Мэгги.
– Что, если это не сработает? – спросила Мэгги с бьющимся сердцем. – Если он заподозрит, что пещера окружена? Он уже сказал мне, как я умру. Он убьет меня своим ножом, а затем… а затем он также убьет нашу дочь.
Соколиный Охотник вдруг обхватил ее руками и прижал ее к себе.
– Моя женщина, моя прекрасная Глаза Пантеры, разве ты не знаешь, что твой муж не позволит, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с нашей дочерью, – сказал он. – Верь мне. Иди. Делай так, как тебе сказали.
Мэгги немного задержалась в его объятиях: сумка мешала им по-настоящему обняться, затем повернулась и побежала из деревни через толпу. Глаза Мэгги были обращены на холм. Каждый шаг, каждый удар сердца причинял ей боль.
Добравшись до крутого ската, она остановилась, чтобы посмотреть через плечо, не видно ли Соколиного Охотника и его воинов.
Она ничего не заметила, почувствовав слабость в ногах, и подумала, что они могут не добраться вовремя. Затем, собравшись с силами, она начала карабкаться по крутым уступам и вскоре уже входила в пещеру. В темноте ей приходилось идти довольно-таки медленно. Мэгги почувствовала облегчение, когда наконец увидела золотые отблески огня на стенах пещеры.
Мэгги остановилась, внезапно смутившись. Ее просто поразило то, что она увидела. Фрэнк сидел возле огня, казалось, забыв обо всем и обо всех кроме маленького свертка, лежащего на его руках. Медленными движениями он укачивал малютку, тихо напевая ей песенку.
Мэгги покачнулась и ухватилась за стену рядом с собой. Она была совершенно ошеломлена, увидев эту картину. Он всегда был таким холодным, бессердечным человеком, который, казалось, не принимал в расчет никого, кроме себя. И вот сейчас он пел песенку Небесным Глазам и укачивал ее, как будто обожал этого ребенка. Как будто она принадлежала ему, подумала Мэгги со страхом в сердце.
Мэгги заторопилась и вскоре предстала перед Фрэнком. Она бросила сумку на Землю рядом с ним, затем протянула руки.
– Отдай мне ее, Фрэнк, – сказала она. – Я принесла тебе деньги. Теперь верни мне мою дочь.
– Не так быстро, – сказал Фрэнк, медленно вставая на ноги, держа Небесные Глаза на изгибе своей левой руки. – Открой сумку. Давай посмотрим на деньги.
– Деньги, – холодно сказала Мэгги, – это все, о чем ты можешь думать? Конечно, так оно и есть. Пока отец был жив, ты бесчестно обманывал его как только мог. А когда он умер, ты так же поступил со мной, его дочерью.
Ее пальцы дрожали от злости, когда она наклонилась к сумке и раскрыла ее.
– Вот, – раздраженно сказала она, быстро распрямившись. – Теперь ты удовлетворен?
– Основная часть денег вроде бы здесь, – сказал Фрэнк, мысленно просчитывая суммы, глядя на аккуратно связанные пачки.
Он перевел свой взгляд на Мэгги.
– Не могу понять, почему ты не потратила их, выйдя замуж за фермера? – сказал он и снова принялся укачивать Небесные Глаза, когда та вдруг пискнула. – Ты жила так бедно… На эти деньги вы могли бы построить большой дом.
– Это грязные деньги, – сказала Мэгги, глядя на Небесные Глаза и думая о том, как бы ее забрать у Фрэнка до прихода Соколиного Охотника. – Я жалела о том, что взяла их, и сегодня с радостью избавляюсь от этих денег.
Она замолчала, а затем снова протянула руки к Фрэнку.
– Пожалуйста, Фрэнк, – мягко сказала она. – Ты обещал, что вернешь мне ее. Пожалуйста, дай я ее возьму.
Фрэнк гортанно засмеялся.
– Неужели ты и вправду поверила, что я тебе отдам девочку и позволю уйти? – сказал он, прищурясь, глядя ей в глаза. – Я должен был бы застрелить вас обоих, но вместо этого я решил взять вас с собой в Канзас-Сити. Ты чертовски привлекательная невеста. – Он бросил ласковый взгляд на Небесные Глаза. – И мне понравилась малышка. – Он снова посмотрел на Мэгги. – Но если она будет жить под моей крышей как приемная дочь, я изменю ее имя на что-нибудь менее дикарское.
Мэгги была в отчаянии. Мысли ее путались, думалось с трудом. Но она четко сознавала, что должна каким-то образом взять ребенка на руки и как можно быстрее. Соколиный Охотник скоро будет здесь. Небесные Глаза не должна подвергаться опасности, оказаться под стрелой или пулей.
– Я отказываюсь идти с тобой, – сказала Мэгги, гордо подняв голову.
– Тогда ты должна будешь умереть, – сказал Фрэнк, пожав плечами.
– Если этому суждено, то пусть так и будет, – сказала Мэгги. Сердце ее трепетало при мысли о том, что может случиться, если Соколиный Охотник не поторопится.
– Ты предпочитаешь умереть, чем жить со мной? – сказал Фрэнк с сомнением в голосе. – Неужели мое прикосновение столь неприятно?
– В высшей степени, – сказала Мэгги дрожащим голосом. Ее передернуло, когда она вспомнила те ужасные мгновения.
– Тогда, я полагаю, у меня нет другого выбора. Если ты отвергаешь меня, то и никакой другой мужчина тобой тоже больше не насладится, – сказал Фрэнк. Он посмотрел на Небесные Глаза.
– Малышка, твоя мама только что подписала твой смертный приговор.
– Я сомневаюсь в этом, – осмотрительно сказала Мэгги, зная, что есть только один способ остановить его безумие, особенно, если Соколиный Охотник в ближайшее время здесь не появится. – Конечно, ты не убьешь свою собственную кровь и плоть.
– Что это ты там говоришь? – сказал Фрэнк, обратив свой удивленный взгляд на Мэгги.
– Ты, кажется, полюбил мою дочь, – сказала Мэгги, на шаг приблизившись к Фрэнку. – Ты внимательно разглядел ее глаза? Ты ничего не заметил знакомого в чертах ее лица?
В течение нескольких секунд Фрэнк пристально смотрел на Мэгги, затем опустил свой взор на девочку.
– Что я должен был увидеть? – спросил он, рассматривая Небесные Глаза некоторое время, затем снова посмотрев на Мэгги.
– Ты должен был увидеть собственные глаза и некоторое сходство с собой в чертах ее лица, – мрачно сказала Мэгги. – Ты видишь, Фрэнк, она твоя дочь так же, как и моя. Когда ты изнасиловал меня, твое семя осталось в моем чреве, и из него вышел этот милый ребенок.
Фрэнк раскрыл рот, не находя слов, снова пристально вглядываясь в Небесные Глаза. Отшатнувшись назад, он чуть было не споткнулся и не упал навзничь. Он увидел себя в ее лице и глазах. Он чувствовал странную близость, особую связь с ней.
– Мой ребенок?.. – произнес он, задыхаясь.
Словно Небесные Глаза вдруг превратилась в горячий уголь, он сунул ее в руки Мэгги и быстро вытащил нож из кожаных ножен на поясе.
– Ты лжешь, – прорычал он. – И ты умрешь!
Зубы Соколиного Охотника обнажились. Его тело быстро наклонилось вперед при коротком диком рывке левой руки. После того, как он отпустил натянутую тетеву лука, его воины последовали его примеру.
В тот самый момент, когда Фрэнк шагнул к Мэгги с ножом наготове, она увидела, как мимо нее пролетело множество стрел, вонзаясь в грудь Фрэнка.
Роняя нож, Фрэнк лишь успел с мольбой в глазах протянуть руку к ребенку, прежде чем замертво упасть на землю.
Глядя вниз на Фрэнка, Мэгги стояла будто в трансе. Только когда Соколиный Охотник подошел к ней и надежно обхватил ее и ребенка своими руками, тело Мэгги расслабилось. Она начала плакать, сотрясаясь в рыдани ях. Она закрыла глаза и прижалась щекой к груди Соколиного Охотника.
– Все закончилось, – сказал Соколиный Охотник, нежно гладя ей спину. – Он мертв. Ты в безопасности.
– Я думала, что ты не успеешь, – всхлипнула Мэгги.
– Мы были здесь в темноте пещеры и выжидали подходящего момента, – сказал Соколиный Охотник. – Лишь после того, как он отдал тебе ребенка, мы смогли действовать, чтобы остановить его.
– Он правда мертв? – спросила Мэгги, содрогаясь при мысли, что Фрэнк просто притворяется. Ей невыносимо было думать о будущем, полным страха из-за этого человека. Он должен быть мертвым!
– Абсолютно мертв, моя женщина, – сказал Соколиный Охотник. Он перестал ее обнимать и взял Небесные Глаза к себе на руки. Он посмотрел вниз на сумку с деньгами.
– У этого мужчины была причина для жадности. Слишком много денег. Он бы пошел на убийство, чтобы завладеть ими.
– Он давно меня искал, чтобы получить эти деньги, – сказала Мэгги вздрогнув, вспомнив о сумке. – Мне следовало бы оставить их ему. Они мне были ни к чему. Абсолютно.
Затем ее глаза расширились и она посмотрела на Соколиного Охотника.
– Но так не должно быть, – сказала она, в волнении взяв его за руку. – Давай найдем им хорошее применение. Давай используем их во благо твоего народа. Такое количество денег могло бы улучшить положение арапахо. Ты возьмешь их, дорогой, как мой подарок тебе? Видишь ли – это были деньги моего отца. Он много трудился для того, чтобы их заработать. Было бы только справедливо, если мы сможем найти им хорошее применение.
– Соколиный Охотник не жаден до денег, – сказал он недовольно.
– Нет никакой жадности, если деньги получены честным путем. Я использую их на хорошее дело, – решительно сказала Мэгги. – Это были деньги моего отца. Они по праву теперь принадлежат мне. И, естественно, также по праву будут принадлежать арапахо!
На губах Соколиного Охотника появилась легкая улыбка.
– Ты еще многое должна мне объяснить, моя женщина, – сказал он, сурово взглянув на нее.
– Я знаю, – сказала Мэгги, опустив голову, – я раскрою тебе все тайны, которые хранила от тебя и обещаю, что такое больше не повторится никогда.
– Секреты опасны, – сказал он ровным голосом. – Но иногда в результате тайн случается и хорошее. Наши взаимоотношения окрепнут, когда ты освободишь свою душу от тяжкого груза.
Мэгги кивнула головой, затем посмотрела вниз на Фрэнка.
– Может быть, он в конечном счете оказал мне услугу, – сказала она, вытерев слезы с глаз.
Соколиный Охотник сказал одному из своих воинов взять сумку с деньгами, но оставить мужчину для волков. Затем он вывел Мэгги из подвала. Она постаралась не вспоминать о том небольшом эпизоде, когда Фрэнк сидел с малышкой, укачивая ее так, словно любил ее.
Эти мысли быстро улетучились, когда она вспомнила про нож. Его мимолетное состояние заботливого человека быстро сменилось ненавистью. Если бы не Соколиный Охотник и его воины, Фрэнку удалось бы не только лишить жизни Мэгги, но и свою собственную дочь.
После того, как они вернулись в вигвам и Небесные Глаза была накормлена, наконец, настал черед Мэгги все объяснить Соколиному Охотнику. Потрясенная тяжелым испытанием, которому подверг ее Фрэнк, она села рядом с Соколиным Охотником. Тепло домашнего костра помогло ей начать свой рассказ о мерзком изнасиловании, о краже отцовских денег и бегстве от Фрэнка. Затем о ее замужестве и жизни с дорогим Мелвином, спасшим ее от полного разочарования жизнью.
– Ребенок не от твоего мужа? – спросил Соколиный Охотник, совершенно пораженный ее рассказом. – Этот прекрасный ребенок результат мерзкого изнасилования?
– Да, – тихо ответила Мэгги, кивнув головой. – Это то, о чем бы мне не хотелось вспоминать, а еще меньше рассказывать кому-либо. Даже тебе, Соколиный Охотник. Так позорно быть такого рода жертвой. Пожалуйста, пойми, почему я тебе об этом никогда не рассказывала.
– Деньги все это время были закопаны в нашем доме? – сказал Соколиный Охотник, сочтя необходимым прекратить разговор об изнасиловании и никогда больше к нему не возвращаться. Виновный в этом мужчина был мертв, а ребенок уже во всех отношениях принадлежал Соколиному Охотнику и занимал важное место в его жизни.
– Я зарыла их при первой же представившейся мне возможности, – вздохнув, сказала Мэгги.
– А если бы Фрэнк не явился за ними? – спросил Соколиный Охотник.
– Я почти забыла, что они там есть, – сказала Мэгги, и это было правдой. – Я была так погружена в счастливую жизнь с тобой и дочерью, в ожидании появления на свет нашего сына, что даже о деньгах ни разу и не вспомнила. Они не имели для меня никакого значения. Зачем мне надо было о них говорить?
– У тебя когда-нибудь возникало беспокойство, что этот человек может найти тебя и деньги? – спросил Соколиный Охотник.
– Сначала, да, – тихо сказала Мэгги, – а потом уже нет.
Затем она начала рассказывать Соколиному Охотнику правду о сегодняшнем предательском поведении Тихого Голоса. Он не успел ничего ответить, а она дорассказать все до конца о бегстве Тихого Голоса, ибо внезапно в вигваме появился Длинные Волосы.
Мэгги подняла глаза и посмотрела на Длинные Волосы. Сердце ее заныло при мысли о том, какую боль он испытает, узнав о Тихом Голосе. Ей не хотелось разбивать сердце деда Соколиного Охотника, и чтобы к нему стали относиться как к выжившему из ума старику, хотя он захочет узнать правду.
Длинные Волосы подошел и стал рядом с Мэгги, положив ей руки на плечи.
– Хорошо, что ты и ребенок в безопасности, – сказал он, кивая головой. – Твоя мать, Соколиный Охотник, отдыхает в своем доме. Хорошо, что мы сохранили его для нее после смерти моего сына. Эти стены, хранящие множество воспоминаний, утешат ее.
– Ты думаешь, что она сможет примириться с потерей мужа? – сказал Соколиный Охотник, вставая, чтобы обнять Длинные Волосы.
– Ее сердце всегда будет скорбеть о муже, но разум ее окреп, – сказал Длинные Волосы. Он отошел от Соколиного Охотника и нерешительно взглянул на Мэгги.
– За весь день Тихий Голос сегодня ни разу ко мне не пришла. Родители также ее не видели. Глаза Пантеры, знаешь ли ты, где она может быть? Никогда еще она не уходила так, чтобы никто не знал, где она.
Мэгги сдерживалась с трудом. Она медленно встала на ноги и нервно взглянула на Соколиного Охотника, а затем на Длинные Волосы.
Соколиный Охотник почувствовал, что Мэгги далеко не все рассказала ему о Тихом Голосе.
– Моя жена, твои глаза говорят о том, что ты не высказала словами, – сказал он, повернувшись к Мэгги и положив руку ей на плечо.
– Соколиный Охотник, это так ужасно, – сказала Мэгги прерывающимся голосом, – но должно быть сказано. Все должны знать. Особенно Длинные Волосы.
Длинные Волосы шагнул к ней и заглянул в глаза.
– Скажи мне, – сказал он подавленным настороженным голосом.
– Она… Тихий Голос… ушла по собственному решению, – наконец выпалила Мэгги. Но, если бы она не ушла по собственной воле, то ее бы изгнали. Ты, Длинные Волосы, и ты, Соколиный Охотник выгнали бы ее из деревни.
Длинные Волосы начал искать ответы в глазах внука.
– Что это значит? – спросил он слабым голосом. – Что сделала Тихий Голос, чтобы заслужить такой приговор?
Соколиный Охотник шагнул к деду и взял его за хрупкие плечи.
– Дедушка, многое надо сказать, что огорчит твое сердце, – сказал он торжественно, – но это должно быть сказано. Это должно быть сказано сейчас и оставлено в прошлом. Мы не будем больше к нему возвращаться в дальнейшем.
Длинные Волосы открыто смотрел в лицо Соколиного Охотника.
– Ты скажешь своему деду все, – обратился он к Соколиному Охотнику, хотя и страшился ответа. – Расскажи мне о Тихом Голосе. Почему она ушла? Куда она ушла?
– Тихий Голос предала нас всех сегодня, – сказал Соколиный Охотник, убрав руку с плеча деда и отвернувшись от него. Он не хотел видеть, как вопрошающий взгляд деда наполнится отчаянием, боясь узнать правду об этой красивой женщине, которой он отдал не только кров, но и большую часть своего сердца. Но Соколиный Охотник был убежден, что это надо сделать сейчас. Никогда не надо скрывать правду от умного человека.
– Предала? – сказал Длинные Волосы, чувствуя, как слабость одолевает его. – Тихий Голос способна на предательство? Каким образом, мой внук? Со мной она проявляла только самые хорошие черты своего характера.
– Да, верно, – сказал Соколиный Охотник, кивая головой. Он снова медленно обратил свой взор на деда, затем быстро рассказал ему о том, что Тихий Голос сделала не только Мэгги, но и ребенку. Он также рассказал своему деду, что Тихий Голос ушла, испугавшись всеобщего гнева, когда им станет известна правда о ней.
Женщина Нитка, проходя мимо вигвама, услышала серьезные голоса и зашла, чтобы узнать причину. До настоящего момента она оставалась в тени. Увидев крайнее отчаянье в глазах старика и то, как Длинные Волосы опустил плечи под тяжестью переживаний, она подошла к нему.
Соколиный Охотник благодарно кивнул Женщине Нитке, зная; что если кто и сможет помочь деду в этот период, так это она.
Женщина Нитка взяла Длинные Волосы за руку.
– Пойдем, – прошептала она. – Позволь мне отвести тебя в твой вигвам. Там я буду оставаться с тобой до тех пор, пока ты не велишь мне уйти.
Длинные Волосы кивнул головой, медленно повернулся и пошел с ней. Так он шел тихонько рядом с ней до своего дома. Когда они вошли внутрь, она помогла ему лечь на кровать и укрыла мягким одеялом.
Затем она села рядом с кроватью и начала ему петь. Когда он взял ее руку и прижал к себе, она вздохнула.
– Длинные Волосы, я навсегда останусь с тобой, если ты меня захочешь, – сказала Женщина Нитка, поднявшись на колени, чтобы заглянуть в его лицо. Она выдавила из себя смешок. – Конечно, я понимаю, что я не красавица, и мое тело далеко не молодо. Но ночью оно может согреть твое тело так же, как ты согреешь меня.
Она помолчала и голос ее дрогнул.
– Мне было так одиноко с тех пор, как мой муж покинул меня, чтобы уйти дорогой предков, – добавила она чуть позже. – Длинные Волосы, мне так давно хотелось, чтобы ты меня пожелал.
Его глаза были добрыми и нежными, он улыбнулся Женщине Нитке.
– Ты не смотришь на этого старика, как на сумасшедшего потому, что он взял в свою постель Тихий Голос лишь для того, чтобы быть одураченным? – спросил он.
– Никогда и ни в чьих глазах ты не можешь выглядеть глупцом, – сказала Женщина Нитка, коснувшись рукой его лба и нежно погладив. – Просто ослепленным на некоторое время плавными красивыми изгибами той, которая соблазнила тебя.
– Она была красива, не так ли? – сказал Длинные Волосы слабым голосом.
– Красива, но испорченна, – осмелилась заметить Женщина Нитка.
– Мне казалось, что я не был ей безразличен, – сказал Длинные Волосы, приглашая Женщину Нитку к себе на кровать.
– Я уверена, это было частью ее плана, – сказала Женщина Нитка, устраиваясь рядом с ним, снова чувствуя себя молоденькой девушкой. – Какая женщина могла бы остаться равнодушной к такому мужчине, как ты?
– Твое тело так хорошо меня согревает, – сказал Длинные Волосы, притягивая ее к себе поближе.
Женщина Нитка улыбнулась, прильнув к нему, и они оба уснули с довольным выражением на лицах.
Соколиный Охотник и Мэгги лежали рядом на кровати. Он обнимал ее, но не делал попыток сблизиться физически. Она бы не получила от этого удовольствия. Днем Мэгги пережила слишком много ужасных моментов и сейчас воспринимала только то, что она дома, в безопасности и все ужасы позади.
– Завтра пейот будет использован совсем не так, как Тихий Голос применила этот кактус на тебе, – сказал Соколиный Охотник, нежно лаская спину Мэгги. Она лежала рядом с ним на боку и смотрела ему в лицо.
– Я не хочу даже слышать это слово, – сказала Мэгги, содрогаясь.
Соколиный Охотник обхватил ладонями ее щеки и заставил Мэгги взглянуть ему в глаза.
– Завтра твой муж примет участие в церемонии пейота, – сказал он. – Определенным образом ты должна будешь к нему присоединиться.
Мэгги побледнела и приподнялась на локте, глядя на Соколиного Охотника.
– Почему я должна? – сказала она задыхаясь, вспомнив, как быстро снадобье привело ее в беспамятство.
– На самом деле ты не будешь есть пейот сама, – быстро объяснил Соколиный Охотник. – Ты будешь сидеть со мной во время церемонии и следить за тем, чтобы у всех была пища. Ты будешь там, чтобы, когда все закончится, отвести меня в нашу постель. Там мы будем любить друг друга. После употребления пейота твой муж получит большее удовольствие. Мы будем любить друг друга много часов.
– Если ты говоришь, что сможешь бесконечно любить меня, то почему же пейот оказал на меня такое ужасное действие? – с беспокойством спросила Мэгги.
– Вся разница заключается в количестве, – объяснил Соколиный Охотник. – Тихий Голос дала тебе слишком много. Она явно знала, сколько тебе дать, чтобы привести в бессознательное состояние и заставить тебя делать то, что она скажет.
Он нахмурил брови.
– Должно быть она временами пользовалась пейотом сама и знала точные дозы для достижения разного эффекта.
– Почему ты должен сделать это завтра? – спросила Мэгги, желая отговорить его.
– Растение просто так не едят даже те, кто приобщен к нему, только во время церемоний, которые происходят через разные промежутки времени, – объяснил он. – С нашей последней церемонии прошло уже много месяцев. Настало время для следующей.
– Значит ты делал это раньше?
– Много раз.
– С тобой все будет в порядке?
– Да.
– Расскажи мне что-нибудь об этом, чтобы я знала, чего можно еще ожидать кроме того, что я уже на себе испытала под воздействием этого ужасного растения.
Он крепко обнял ее и начал рассказывать ей ровным голосом, припоминая многие церемонии, в которых принимал участие, по окончании которых всегда ощущал в себе духовный подъем и физическую силу.
– Пейот воздействует на сердце, – начал объяснять Соколиный Охотник, – и, значит, изменяет общее состояние человека, являясь сильным возбуждающим средством, особенно для умственных способностей человека. В большинстве случаев имеют место зрительные галлюцинации. Влияние его на чувства человека очень изменчиво; иногда он может быть давящим или неприятным. В других случаях – погружает человека в транс. Для Соколиного Охотника это всегда стимуляция его разума.
Он коснулся своими губами ее губ.
– Завтра со мной будет то же самое, – сказал он хриплым голосом. – Завтра ты познаешь новые вершины любви.
Мэгги прижалась к нему и сердце трепетно забилось от его долгого и страстного поцелуя.
Однако она была рада, что он не предпринял попытки возбудить ее больше. Она так устала от дневных событий.
Она свернулась калачиком, стараясь думать о завтрашнем дне только с положительной стороны. Однако, вспоминая ужасное действие, которое оказал на нее пейот, Мэгги испытывала страх, что ее муж доверяет этому растению.
– Обними меня, – прошептала она. – Я так тебя люблю, Соколиный Охотник. Я так тебя люблю.
Он заключил ее в свои объятия, не желая думать о том, насколько он был близок к тому, чтобы потерять ее.
