Глава 19

Воздух, казалось, тоже был напоен любовью. Их переплетенные тела лежали рядом, обнаженная плоть против обнаженной плоти. Зак приподнялся и, поймав ее взгляд, ощутил, как страсть снова овладевает им.

— Я так люблю тебя, родная! — прошептал он, целуя ее лицо. — Моя любовь к тебе бесконечна. Скажи, что ты тоже любишь меня.

— Ты же знаешь, что это так, — ответила она, перебирая его прекрасные черные волосы. — Люби меня, дорогой, люби меня всегда!

— Думаю, я слишком поспешил осудить твоих похитителей, — продолжал Зак, целуя ее. — Мне повезло, что ты здесь, на борту корабля, рядом со мной. Если бы не эти мерзавцы, ты сейчас оставалась бы на суше, теряясь в догадках, какому человеку подарила свое сердце. — Он продолжал целовать ее шею, плечи, грудь. — Теперь ты знаешь обо мне все, и в тебе больше нет ненависти, — сказал он мягко. — И это радует меня. Я так счастлив, Иден.

Иден с нежностью обвела пальцем контуры его лица.

— Никогда не сомневайся во мне, Зак, и знай, что всегда сможешь во всем довериться мне, — шептала она. — Прошу тебя, никогда больше ничего от меня не скрывай.

— А ты от меня! — подытожил он, целуя кончик ее носа. — Наши чувства должны быть подкреплены обоюдным доверием.

— Да, всегда.

Он крепко обнял ее, и они еще долго лежали, прижавшись друг к другу.

— Не хочу возвращать тебя домой, — шептал он. — Мне будет так не хватать тебя. Что мне делать и как прожить это время, пока нас будет разделять океан, пока я разберусь с пиратом Джеком? Не уверен, что я справлюсь с этим, Иден.

— Разреши мне остаться с тобой, — умоляла она. — Я не буду тебе мешать, обещаю.

Зак засмеялся и обернулся к ней. Медленными движениями он ласкал ее грудь, чем доводил ее до экстаза.

— На пиратский корабль запрещено брать женщин. Понимаешь, существует поверье, что женщины приносят кораблю несчастье.

— Но это же не пиратский корабль. И потом даже, если бы он был таковым, ты же знаешь сколько суеверий и всевозможных примет есть на свете. Я не хочу оставлять тебя одного. Вдруг я больше не увижу тебя?

— Ты сама тоже во власти глупого суеверия, — сказал он, продолжая ласкать ее. — Мне пришлось участвовать во многих морских боях, и как видишь, до сих пор я жив.

— Однако жив и пират Джек, — заметила она. — Когда же вам доведется в последний раз встретиться с ним, один из вас будет победителем, а другой — побежденным.

Зак поднялся, сел и пригладил волосы.

— Должен признаться, я не уверен, что смогу нанести вред старому пирату, — тихо произнес он. — Хотя я и не одобряю того, что он сейчас вытворяет, мне больно думать о том, что именно я вынужден лишить его жизни. Ты даже не представляешь, какой это яркий, неординарный старик. Если бы тебе удалось узнать его, ты разделила бы мои сомнения.

Иден села рядом и обняла его.

— Милый, если бы не отец, мы могли бы убежать куда-нибудь подальше и забыть требования и угрозы судьи Прайора. Как бы мы были счастливы! И там, вдали от этой грязи, мы устроили бы маленький рай, где были бы только вдвоем.

— Однако, необходимо считаться и с твоим отцом, — возразил Зак, устремив на нее печальный взгляд. — Кроме того, существует еще одно немаловажное обстоятельство. Я устал скрываться от людей, от закона. Я хочу освободиться от прошлых ошибок и начать достойную жизнь.

— Я понимаю тебя, — согласилась Иден, кивнув. — Значит, у нас нет иного выбора, и нам придется делать то, что мы должны. И тем не менее, я снова умоляю тебя, милый, разреши мне остаться с тобой. Ну, пожалуйста!..

— Нет, Иден. Я не хочу рисковать самым дорогим, что у меня есть в жизни, — строго сказал он, снова заключая ее в объятия. — Поэтому я должен доставить тебя домой как можно скорее. Мы еще не успели уйти далеко в море, поэтому нам не потребуется слишком много времени. — Послышались мощные грозовые раскаты, и они испуганно отскочили друг от друга. Переборки затрещали, и корабль накренился, что вселило в сердце Зака тревогу. — Плохи наши дела. Я думал, что шторм пройдет мимо, однако, видимо, он собирается нас настигнуть, — сказал он, натягивая брюки. — Поскорее одевайся, Иден. Шторм — вещь непредсказуемая. Порой пройдут долгие часы, пока он достигнет своего пика, иногда же налетает неожиданно, будто шквал. Все зависит от ветра.

Иден, не раз наблюдавшей с маяка, как кидало и бросало корабли в океане, стало страшно. Всю ее охватил липкий холод. Она быстро оделась и, когда раздался очередной мощный удар грома, съежилась.

Какие испытания их ждут впереди?

Прэстон проснулся внезапно от мощного раската грома. Приподнявшись, он осмотрелся. Несколькими часами раньше, когда спала Сабрина, он стойко боролся со сном. Беспокоясь за Иден, он хотел расспросить негритянку обо всем, что ей известно.

Однако, усталость взяла верх, и он решил ненадолго прилечь не раздеваясь, уверенный, что поспит не больше часа.

А теперь, проснувшись и увидев, что спальня погружена во тьму, испугался. Он с трудом встал на трясущиеся ноги.

Проклятье! Неужели он проспал весь день? Как мог он быть таким легкомысленным, когда под угрозой благополучие Иден?

Часы в гостиной пробили одиннадцать раз, и Прэстон весь сжался от страха. Боже мой! Оказывается, он умудрился прихватить еще и часть ночи. Неужели уже одиннадцать?

Схватив трость, он подошел к окну. Раздвинув шторы, выглянул наружу и, к своему облегчению, увидел, что до наступления ночи еще далеко.

Часть неба была ярко-голубой, другая же, та, что над морем потемнела, затянутая плотными черными тучами. Молнии время от времени ослепительно вспыхивали из-за темных туч.

— Дело худо, — прошептал Прэстон и, опираясь на трость, вышел из спальни.

Сабрина по-прежнему крепко спала, и у него не было иного выбора. Придется оставить ее на время и отправиться на маяк. Он должен включить прожектора, и чем быстрее, тем лучше. Не успеет он и глазом моргнуть, как океан превратится в поле боя для взъерошенных, разъяренных и крушащих все на своем пути волн. И горе тому кораблю, который попадет в подобну стихию. Прэстон прошел через гостиную и вышел на веранду. Непогода разыгралась не на шутку, ослепительные молнии все чаще освещали небо. В сердце Прэстона закрался страх. Нынешняя гроза натворит немало бед. Ему вспомнилась та, другая, похожая на эту. Он опустил глаза и, побледнев, взглянул на свои полупарализованные ноги. Сегодня лестница, ведущая на маяк, также может зарядиться электричеством, как и в тот злополучный день, когда он стал инвалидом. Однако, необходимо идти. Он должен обеспечить надежное освещение разбушевавшегося океана. И, если ему удастся спасти хотя бы один корабль, то боль, уже однажды испытанная им, и та, которую он может испытать сегодня, окажется не напрасной.

Он медленно шел по посыпанной галькой дорожке, ведущей на маяк, и с тревогой прислушивался к грохоту волн и завыванию ветра. Ступив на нижнюю площадку башни, он поднял голову, посмотрел на спиралевидную лестницу с крутыми ступеньками. Дрожащими руками ухватился за поручни и начал подниматься вверх по лестнице, с трудом преодолевая ступеньки одну за другой. Сердце его замирало всякий раз, когда снаружи раздавался очередной мощный раскат грома.

Наконец, он поднялся наверх, открыл дверь и, с облегчением вздохнув, вошел в небольшую комнату. Время поджимало, и он сразу приступил к своим обязанностям. Проверив уровень масла, принялся, торопясь, зажигать лампы.

Борясь с налетевшими волнами, корабль заскрипел и накренился. Зак суетился, отдавая приказы своей команде. Темные тучи затянули небо, и день мгновенно превратился в ночь.

Внезапно начавшийся ливень свел видимость почти к нулю. Дождь был настолько сильный, что Заку казалось, будто их обстреливают мелкими стальными шариками. Огромные, в тридцать футов, волны швыряли корабль, словно яичную скорлупу.

Иден оставалась в каюте одна. Она слышала пронзительные крики матросов, скрип деревянной обшивки судна, завывание ветра.

Она подошла к двери и попыталась открыть ее, но ветер был такой силы, что все ее старания оказались тщетными. Когда ей, наконец, удалось задуманное, и она распахнула дверь, на нее обрушились такие потоки воды, что, изо всех сил держась за дверь, она в ужасе закричала.

— Зак, господи, Зак! Помоги мне. Где же ты?

Она пыталась хотя бы что-то разглядеть сквозь дождевую завесу, но смогла различить только неясное движение. Вдруг зловещая вспышка молнии осветила небо и океан, и ей показалось, будто палубу охватило пламя. Закрыв глаза от страха, она истошно закричала.

Сквозь свирепый, пронзительный вой ветра до Зака донесся ее испуганный возглас. Сердце его сжалось от страха, когда он подумал, что как только она попытается выйти на палубу, волна смоет ее за борт.

Держась за веревки, он бросился ей на выручку и, приблизившись к каюте, увидел Иден, стоящую в дверном проеме. Но он увидел и еще кое-что, вселившее в него надежду. Иден была освещена лучом прожектора, находящегося на башне маяка. Это его обрадовало. Значит, они недалеко от берега и, возможно, смогут спастись. Он был благодарен отцу Иден. Прэстон, как всегда на боевом посту, его маяк указывает путь к спасению попавшим в беду кораблям.

Хотя Зак, в общем-то, сомневался, что его кораблю что-либо сможет помочь. Он осознавал, в каком плачевном состоянии находится судно. Большая часть дощатой обшивки под напором ветра отвалилась, мачты сломались, паруса безжизненно болтались по ветру. Нижние палубы смыты водой.

С ревом и свистом волны обрушивались на корабль, и временами казалось, что они перевернут его вверх дном.

— Зак! — закричала Иден, увидев его. Скользя и падая, она устремилась ему навстречу и, добравшись, крепко вцепилась в него. Она тоже заметила мощный луч маяка и обрадовалась близости земли, а также тому, что отец не забывает о своем долге и думает о людях, попавших в беду. Несмотря на то, что мысли его — она была в этом уверена — заняты ею.

— Милая, ты всего лишь в шаге к спасению, — крикнул Зак, стараясь перекричать ветер.

Он обнял ее. Дождь лил с прежней силой.

— Слава богу, твой отец на маяке. Может быть, он облегчит тебе опасный путь домой.

— Зак, что если мы подождем, пока шторм немного стихнет? — закричала Иден в ответ, слизывая с губ капли дождя.

Зак покачал головой.

— Я не имею права так долго ждать, я должен отправить тебя с этого корабля, — сказал он внезапно охрипшим голосом.

— Зак, разве ты так хочешь избавиться от меня? — взволнованно спросила она.

— Иден, Иден, ты же знаешь не хуже меня, что это не так. — Речь идет совсем о другом. Не хочу пугать тебя, но ты обязана знать. Этот корабль в ближайшее время непременно опрокинется. Посмотри, как он качается под шквалом волн. — Он отодвинулся от нее и, крепко взяв под руку, повел ее вдоль борта. — Нельзя терять время. Я должен посадить тебя в шлюпку и чем быстрее я сделаю это, тем лучше, — сказал он. — Несмотря на свирепость волн, твои шансы на спасение увеличатся только в том случае, если ты покинешь это обреченное судно.

От страха Иден утратила дар речи. Ее тревожила не столько собственная безопасность, сколько она испугалась за Зака. Если он останется на корабле, который неминуемо потерпит крушение, она этого не перенесет.

— Я отсюда не уйду, — кричала она, вырываясь. Ухватившись за веревку, она изо всех сил пыталась сохранить равновесие. — Я не могу тебя оставить, Зак, не могу и не хочу.

— Том, — позвал Зак, заметив неподалеку от них юношу, который старался придержать падающую бочку. — Подойди сюда, Том, быстрее. И оставь в покое эту чертову бочку. — Наклонив голову, преодолевая ветер и дождь, Том поспешил к капитану. — У меня очень важное задание для тебя, Том, надеюсь, ты выполнишь его с честью, — прокричал Зак ему на ухо, держа юношу за руку.

— Какое, сэр? — выкрикнул Том. — Его ярко-рыжие волосы бешено развевались по ветру. — Я сделаю все, что только смогу.

— Ты должен доставить мою леди на берег целой и невредимой, — приказал Зак, и глаза его от волнения посуровели. — Сделай это для меня, пожалуйста, и сам оставайся на суше. Иден покажет тебе, где моя плантация. Ты представишься моему надсмотрщику и скажешь, что я разрешил тебе обосноваться в моем доме.

— Вы это всерьез? — спросил Том, вытаращив глаза.

— Сейчас, Том, не время для шуток, — оборвал его Зак, — сложившиеся обстоятельства и угроза жизни леди вынуждают меня быть серьезным, как никогда.

— Но, сэр! Что скажет судья Прайор?

— Если мне удастся когда-нибудь живым вернуться на сушу, я скажу судье, что оставил тебя на необитаемом острове вместе с Майком и Кларенсом, — поспешно проговорил Зак. — Пусть ищет!

— Я высоко ценю ваше доверие, сэр, — поблагодарил его Том, — однако, думаю, что я должен остаться здесь, на корабле, и помочь вам бороться со штормом.

— Слушай, парень, тебе не место на этом корабле. То, что ты сюда попал, с самого начала было непростительной ошибкой, — убеждал его Зак. Новичков в матросском деле не берут на пиратские корабли. Человек, желающий вступить в пиратское сообщество, должен уметь отличать марсель от рангоута и соответствовать требованиям, предъявляемым опытному матросу. — Он положил руку на плечо юноше и вымученно улыбнулся. — А теперь нельзя медлить. Осталось спустить шлюпку на воду и молить бога, чтобы вам удалось доплыть до берега, несмотря на эти жутские волны. Это мой последний тебе приказ в море, Том. Последний.

Иден заплакала. Она понимала, что Зак отметет все ее возражения и вынудит покинуть судно. Он решительно настроен высадить ее на берег, а сам, если понадобится, готов уйти на дно вместе с кораблем, но без нее.

Борясь с ветром и непрекращающимся дождем, она шля рядом с Заком, и он крепко обнимал ее.

Когда шлюпка была спущена на воду, Зак подал девушке руку и, слегка подтолкнув, передал ее Тому.

— Торопись, Иден. Не медли, — произнес он. — Пусть ветер сопутствует вам. Я всегда буду любить тебя.

Сдерживая рыдания, она забралась в шлюпку и продолжала смотреть на него. Ей хотелось запомнить каждую черточку его лица. Сердце ее сжималось от боли и страха, что она в последний раз видит любимое лицо.

Прэстон внимательно наблюдал за движением на борту судна, приблизившегося к береговой линии. Он видел, как отчаянно боролся корабль с ревущими волнами, и сочувствовал его команде, так как ему было ясно, что парусник по всей вероятности обречен, Он сфокусировал луч и потянулся за биноклем. Настроив его, снова посмотрел на корабль, и на этот раз заметил, что с него спускали шлюпку. Присмотревшись внимательнее, Прэстон различил женскую фигуру, но лица из-за расстояния разобрать не удалось. Ему было искренне жаль людей, садящихся в шлюпку, но он чувствовал, что по божьей милости у них еще оставался шанс на спасение. Возможно, им удастся преодолеть небольшое расстояние до берега и спастись. Что же касается самого судна, то ему, похоже, уже ничто не поможет. Участь кораблей с такими повреждениями, можно сказать, предрешена.