Книга: Любовь взаймы
Назад: 5
Дальше: 7

6

Лаки опустил трубку на рычаг и сказал жене:
— Он все еще не отвечает.
Стоя в дверях, соединяющих спальню с ванной комнатой, Девон попыталась успокоить его:
— Это не значит, что он опять исчез.
— Но это может означать, что он где-то опять ударился в загул.
— Необязательно.
— Необязательно, но возможно.
— Ты не очень-то доверяешь своему брату, — мягко упрекнула она его.
— Ну, назови мне хоть один его поступок за последние два года, который мог бы внушить мне доверие к нему.
Девон повернулась на босых пятках и зашлепала в ванную, закрыв за собой дверь так стремительно, что чуть не прищемила подол пеньюара.
Рассерженный Лаки ринулся за ней и распахнул дверь. Он обнаружил ее спокойно сидящей за туалетным столиком и неторопливо расчесывающей щеткой густые темно-рыжие волосы. При виде ее красоты гнев его потух.
Она умела искусно разжигать его и успокаивать и делала то и другое быстро и эффективно. Перемены в ее настроении всегда были неожиданными. Такая спонтанность делала его жизнь интересной и была одной из причин, заставивших его влюбиться. Непредсказуемость Девон соответствовала его собственному легковесному характеру.
Он был без ума от нее, но терпеть не мог, когда она бывала права. В данный момент так оно и случилось.
— Я не должен был так говорить, да?
— Гм, — ответила она. Это в ней тоже нравилось ему — она никогда не торжествовала победу, когда оказывалась права. — Но он все-таки вернулся домой, Лаки.
— По принуждению.
— Должно быть, ему это было нелегко.
— Не похоже, чтобы он поджал хвост.
— Разве? Думаю, что все его ворчание имело целью скрыть, как он смущен, и показать, как он рад тому, что дома, среди любящих его людей.
— Может быть, — согласился Лаки.
— Он пришел сегодня в кон гору и поинтересовался делами.
— Что, возможно, было лишь показным маневром.
— Возможно, но я так не думаю. — Она отложила щетку и открыла баночку с ночным кремом. Вытянув руку, начала втирать душистый крем. — Думаю, мы должны толковать поступки Чейза в лучшую сторону. Может быть, он наконец начал исцеляться.
— Надеюсь, что так.
Лаки отобрал у нее баночку, набрал немного крема на пальцы и начал намазывать там, где она остановилась. Он спустил с ее плеч пеньюар, сбросил бретельки ночной сорочки и втирал крем в кожу, настолько гладкую, что она не нуждалась ни в каком дополнительном снадобье.
— Его возвращение приободрило Лори. Одно это заставляет меня радоваться, что он вернулся. — Девон наклонила голову и отодвинула волосы, чтобы он мог смазать шею.
— Но мама не знает, что он сегодня где-то загулял.
— Ты этого тоже не знаешь. Он может быть где угодно.
— Не слишком приятная ночь для прогулок на машине.
— Даже если он где-то загулял, он уже взрослый и отвечает только перед самим собой. — Она посмотрела на него снизу вверх сквозь ресницы, обращаясь-к его отражению в зеркале. — Так же, как и ты раньше.
— Хм, — проворчал он.
Внимание Лаки отвлекло соблазнительное отражение жены в зеркале. Ночная рубашка соскользнула и держалась на кончиках грудей. Одно движение его руки — и сорочка оказалась на коленях, полностью обнажив грудь.
Его руки обняли ее и начали ласкать. Он видел в зеркале, как они гладят, поднимают и мнут ее грудь, как она меняет форму под его прикосновениями. Когда он ощутил действие своих прикосновений, его собственные вены набухли от желания.
— Что сказал сегодня доктор? — спросил он нежно.
— Мы с младенцем чувствуем себя хорошо, — ответила она, и ее губы изогнулись в чудесной улыбке мадонны. — У меня ровно пять месяцев.
— Сколько, по-твоему, мы можем держать это в секрете? — Его руки гладили выпуклый изгиб ее живота.
— Не так уж долго. Если бы Лори не была так занята Чейзом, она могла бы заметить мою располневшую талию.
— Они с Сейдж страшно рассердятся, что мы не сказали им сразу, как только обнаружили.
— Вероятно. Но я все же считаю, что так лучше. На тот случай, если что-нибудь случится.
— Пока, слава богу, ничего не случилось. — Он наклонил голову и поцеловал ее в плечо.
— Думаю, Лори не пережила бы потерю еще одного внука. Лучше было не рассказывать ей, что я жду ребенка, пока не прошли первые, опасные месяцы.
— Но теперь ты уже на шестом, и доктор не ожидает каких-либо осложнений. — Он поймал ее взгляд в зеркале и улыбнулся, в то время как его рука обследовала нижнюю часть ее тела. — Я хочу объявить миру, что собираюсь стать отцом.
— Подумай вот о чем, Лаки, — сказала она, и ее улыбка постепенно исчезла. — Теперь, когда Чейз дома, нам, возможно, следует отложить это объявление еще на некоторое время.
— Хм. — Он сдвинул брови. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ему будет нелегко узнать, что у нас будет первый продолжатель рода Тайлеров.
Взяв его за руку, Девон поцеловала ладонь.
— Ты знаешь, как я хочу нашего ребенка. Но мое счастье меркнет каждый раз, как я думаю о ребенке, погибшем вместе с Таней.
— Не думай об этом, — прошептал Лаки.
Он поднял ее, повернул к себе лицом и, целуя, снял пеньюар. Переступив через плавки, притянул ее к себе, дав почувствовать силу своей эрекции. Ее вздох коснулся его губ, и она предложила не терять больше времени и отнести ее в постель.
Они вместе опустились на кровать. Он раскрыл ее бедра и поцеловал туда, ощущая вкус влаги на кончике языка. Затем поцелуями покрыл ее тело снизу вверх, задерживаясь на небольшом холмике живота, слегка втягивая в рот кончики ее грудей, потемневшие и разбухшие во время беременности. Наконец он достиг ее жаркого рта, погрузил язык в его глубину и одновременно вонзил в нее свой член.
Супружество не заглушило их физическую тягу друг к другу. Страсть была даже более пылкой, чем раньше. Несколько минут они оба лежали, обессиленные и удовлетворенные.
Прижав ее к себе, Лаки нежно гладил ту часть ее тела, где, как в гнездышке, лежал его ребенок. Он прошептал:
— Зная о том, что он потерял, как могу я винить Чейза за то, что он делает или не делает?
— Ты и не можешь, — ответила она, похлопывая его руку. — Ты можешь только быть терпеливым, пока он не излечит боль своего сердца.
— Если это возможно. — Его слова звучали не слишком оптимистично.
Девон шевельнулась и произнесла с тем упрямством в голосе, которое он так любил в ней:
— О, я должна верить, что возможно.

 

Чейз наконец обрел дар речи. Его изумленный взгляд не отрывался от лица хозяйки.
— Что?
— Ты хочешь, чтобы я повторила? — спросила Марси. — Хорошо. Я сказала, что ты можешь спасти свое дело и сохранить его семейным, если женишься на мне. Потому что тогда все, что у меня есть, будет твоим. Он положил недоеденное печенье на тарелку, стряхнул с пальцев крошки и встал. Быстро взял пальто, натянул его и зашагал к выходу.
— Ты не считаешь, что предложение заслуживает некоторого обсуждения? — спросила Марси, идя за ним.
— Нет.
Она догнала его прежде, чем он открыл входную дверь, загородив ее своим стройным телом.
— Чейз, пожалуйста! Если у меня хватило смелости сделать это предложение, то самое малое, что ты мог бы сделать, это проявить достаточную смелость, чтобы поговорить о нем.
— Зачем терять попусту твое и мое время?
— Мне не кажется, что обсуждение моего будущего — это напрасная трата времени.
Он хлопнул парой замшевых перчаток по ладони, пытаясь понять, как убраться отсюда, не оскорбив ее чувств.
— Марси, я не знаю, что заставило тебя произнести такую невероятную вещь. Не могу себе представить, что у тебя на уме. Мне бы хотелось думать, что ты шутишь.
— Это не шутка. Это серьезно.
— Тогда ты не оставляешь мне иного выхода, как ответить: спасибо, нет.
— Даже не обсудив?
— Нечего обсуждать. Эта идея не заслуживает никакого обсуждения.
— Не согласна. Я не предлагаю первому попавшемуся мужчине жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Если бы я не считала эту идею осуществимой, я бы и не заикнулась о ней.
— Эта идея неосуществима.
— Почему?
— Черт побери, — пробормотал он в отчаянии. — Ты вынуждаешь меня быть недобрым.
— Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Вчера я сказала тебе, что хорошо защищена от оскорблений. Они просто отскакивают от меня.
— Ладно, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, но не отрывая от нее взгляда. — Я буду откровенен. Я не хочу снова жениться. Никогда.
— Почему?
— Потому, что у меня уже была жена. У меня был ребенок. Я потерял их. Никто не может занять место Тани. И помимо всего этого, я не люблю тебя.
— Я не могу даже надеяться занять Танино место, во всяком случае, я бы этого и не хотела. Мы совершенно разные люди. Я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Люди женятся по самым разным причинам, думаю, любовь среди них — на последнем месте…
Он уставился на нее, пораженный.
— Какого же черта ты этого хочешь? Зная, что я тебя не люблю, что я все еще люблю свою жену, почему ты делаешь мне такое предложение?
— Потому, что ты за последние два дня множество раз напомнил мне, что я — старая дева. Даже в наше время и в наш век, независимо от того, насколько прогрессивно мы мыслим, если ты не замужем, ты — белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.
— Твое объяснение неубедительно, Марси. Ты мне рассказала вчера, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.
— Это правда. Но это случилось несколько лет назад. Мне еще не было тридцати.
— Поэтому?
— А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, если она разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, все еще незамужняя в тридцать пять лет, — старая дева, особенно если она живет одна и редко бывает на людях… — Она опустила глаза и мягко добавила: — Особенно если она зовется Гусенок Джонс…
Чейз пробормотал про себя ругательство. Он пожалел, что когда-то прозвал ее так. Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он просто жалеет ее.
— Знаю, что я — не сногсшибательная красавица, Чейз. Моя фигура — тоже не предел мечтаний. Но я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего.
— Деньги? — уколол он.
— Дружеское общение.
— Заведи собаку.
— У меня на них аллергия. Кроме того, мы говорим о том, что необходимо тебе, а не мне, — сказала она. — Мы ведь друзья, не так ли? Мы всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.
— Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.
Его сарказм не обескуражил Марси.
— Ты странствуешь уже полтора года, и, хотя ты этого и не признаешь, мне кажется, тебе до смерти надоело жигь отшельником. Я могу дать тебе стабильность. У меня есть дом, — сказала она и развела руки в стороны, как бы обнимая свой дом, свое просторное жилище. — Я люблю его, но было бы намного лучше делить его с кем-нибудь.
— Возьми кого-нибудь на квартиру.
— Я и пытаюсь.
— Я имел в виду другую женщину.
— Я бы не вынесла жизни с другой женщиной. — Она рассмеялась, но в ее смехе не было юмора. — Кроме того, один бог знает, что скажут обо мне сплетницы в Милтон-Пойнте, если здесь поселится другая женщина.
Он признал, что она права. Вообще говоря, люди ограниченны и всегда ищут чего-нибудь скандального, даже там, где его нет. Но это проблемы Марси, и не ему их решать.
Все же его рыцарские чувства требовали отказать ей помягче. Он уважал ее за одну только отвагу, которая потребовалась ей для обсуждения с ним вопроса о замужестве. Должно быть, это было не так-то легко. Ей пришлось проглотить немало гордости.
— Послушай, Марси…
— Ты собираешься сказать «нет», не так ли?
Он с шумом выдохнул воздух.
— Да, я собираюсь сказать «нет».
Она опустила голову, но почти сразу подняла ее. В ее глазах был вызов.
— Подумай, Чейз.
— Не о чем думать.
— О «Тайлер Дриллинг».
Он упер руки в бока и наклонился к ней.
— Ты что, не понимаешь, что делаешь? Ты пытаешься купить себе мужа!
— Если меня это не волнует, почему это беспокоит тебя? У меня куча денег, больше, чем нужно. Что мне с ними делать? Кому я их оставлю? Что хорошего в том, чтобы много работать и добиваться успеха, если я не могу поделиться прибылью с кем-нибудь, кто в этом нуждается?
Лихорадочно натягивая перчатки, он сказал:
— Тебе не надо долго искать, чтобы найти кого-нибудь. Уверен, что существует множество мужчин поблизости, которые будут счастливы заполучить тебя и твои деньги.
Она положила ладонь на его локоть.
— Ты действительно думаешь, что в этом все дело? Ты полагаешь, я жила бы с тобой под одной крышей, если бы ты согласился пойти ко мне на содержание? Ни за что в жизни, Чейз Тайлер! Я знаю, ты будешь продолжать работать так же много, как всегда. Я не пытаюсь отнять у тебя мужество или гордость. Я не хочу быть мужчиной в доме. Если бы я этого хотела, я бы оставила все как есть.
Ее голос смягчился.
— Я не хочу состариться в одиночестве, Чейз. Думаю, что и ты не хочешь. И раз уж ты не можешь жениться по любви, то с тем же успехом можешь жениться ради денег.
Несколько мгновений он пристально смотрел в ее серьезное лицо, потом покачал головой:
— Я не подхожу тебе, Марси.
— Подходишь. Ты как раз тот человек, который мне нужен.
— Я… Сломленный? Побежденный? Со скверным характером? Тоскующий вдовец? Зачем я тебе? Я сделаю тебя несчастной…
— Ты не сделал меня несчастной сегодня вечером. Мне было хорошо с тобой.
Она просто не давала ему возможности с честью выйти из положения. Единственное, что ему теперь оставалось, — это резко сказать «нет» и убраться.
— Извини, Марси. Ответ — «нет».
Он рывком распахнул дверь и вышел в пургу. После нескольких часов бездействия мотор заводился, как никогда, неохотно. Наконец он ожил и запыхтел по дороге к дому.
Квартира была темной и холодной.
Чейз разделся, почистил зубы, принял обезболивающую таблетку и залез в ледяную постель.
— Гусенок Джонс!.. — пробормотал он, взбивая кулаком подушку, и подумал: «Ничего более сумасшедшего не слыхал… Смехотворная идея…»
Тогда почему же он не помирает со смеху?

 

Брат пришел к нему на квартиру, когда уже почти совсем рассвело.
— Эй, привет. Ты в порядке?
— А почему я должен быть не в порядке? — сердито ответил Чейз.
— Так просто. Я только хотел узнать, как чувствуют себя сегодня утром твои ребра?
— Лучше. Хочешь зайти?
— Спасибо.
Лаки вошел. Чейз закрыл дверь. Как ни притворялся Лаки, Чейз чувствовал, что брат его пристально изучает. Из упрямства Чейз не захотел облегчить ему задачу. После продолжительного молчания Лаки наконец перешел к сути своего раннего визита:
— Вчера ночью я несколько раз звонил, но так и не дозвонился.
— Проверяешь меня?
Лаки выглядел опечаленным.
— Меня не было дома.
— Это-то я понял.
— Я обедал не дома.
— Ах, обедал…
Чейзу быстро надоело их хождение вокруг да около.
— Почему бы тебе не спросить прямо, Лаки?
— Ладно, где же ты, черт возьми, был?
— У Марси.
— У Марси?
— Я поехал, чтобы возместить ей больничный счет, и она пригласила меня остаться на ужин.
— Если это все, то почему ты мне просто не сказал об этом?
— Потому, что это не твое дело!
— Мы беспокоились, не найдя тебя дома вчера вечером.
— Мне не нужен надсмотрщик!
— О, неужели?
Они уже орали друг на друга. У каждого из братьев характер был одинаково вспыльчивый. Орать друг на друга было для них не в новинку. Правда, и мирились они так же быстро, как ссорились.
Чейз, хихикая, покачал головой:
— Возможно, мне действительно нужен надсмотрщик.
— Возможно, и был нужен. Теперь уже нет.
— Садись.
Лаки опустился на стул напротив брата и тотчас же направил разговор на их общую заботу:
— Как прошла твоя встреча в банке вчера?
— Джордж Янг — сукин сын.
— Ты только сейчас начал это понимать? — спросил Лаки.
— Я не виню его или банк за то, что они хотят получить назад свои деньги. Я не могу вынести это выражение сочувствия на его ханжеской роже. Мне кажется, что он получает удовольствие от наших трудностей.
— Понимаю, что ты имеешь в виду. Он напускает на себя этакий соболезнующий вид. «О, как мне жаль», — а сам смеется исподтишка.
— Знаешь, что мне хочется сделать? — сказал Чейз, наклоняясь вперед и охватив руками колени. — Я бы хотел взять большую коробку с наличными, с полной суммой долга, и бухнуть ее к нему на стол.
— Черт, я бы тоже хотел. — Лаки уныло облизнулся. — Когда рак свистнет, да?
Чейз нервно постучал кончиками пальцев одной руки о другую.
— Ты вчера сказал, что только чудо вытащит нас из этой ловушки.
— Нечто прямо с небес…
— Ну, э-э… — Он прокашлялся. — А что, если бы ангел милосердия был похож на, э… Марси Джонс?
Лаки ничего не ответил. В конце концов Чейз поднял неуверенный взгляд на брата.
— Ты меня слышишь?
— Слышу. Что это значит?
— Послушай, ты не хочешь кофе? — Чейз приподнялся на стуле.
— Нет.
Он сел обратно.
— Какое отношение имеет Марси к нашим трудностям? — поинтересовался Лаки.
— Никакого. Кроме… — Чейз принужденно рассмеялся. — Она предложила нам помочь.
— Боже мой, Чейз, самое последнее, что нам сейчас нужно, — это еще один заем.
— Она… э… не совсем заем предлагает. Это больше похоже на вложение капитала.
— Ты хочешь сказать: она желает купить долю в деле? Стать партнером? — Лаки вскочил и забегал по комнате. — Нам ведь не нужен еще один партнер, а? Ты не передумал насчет этого, нет?
— Нет.
— Вот и хорошо, и я тоже не передумал. Дед и отец хотели, чтобы бизнес оставался семейным. Удивительно, что Марси даже пришло такое в голову, я ценю ее заинтересованность, но надеюсь, ты объяснил ей, что мы не хотим посторонних в нашем бизнесе.
— Да, я объяснил, но…
— Подожди минуту, — перебил Лаки, заметавшись. — Надеюсь, она не планирует захвата силой? Она не собирается заплатить банку и не надеется войти в компанию, хотим мы этого или нет? Кошмар! Я об этом даже и не подумал.
— Марси тоже не подумала. По крайней мере, так мне кажется, — сказал Чейз. — Она предлагает совсем другое.
Подбоченясь, Лаки остановился перед братом.
— Что же она предлагает?
Теперь уже Чейз не мог избежать прямого ответа. Он подумал, что если Марси смогла говорить без обиняков, то и он сможет.
— Она предложила жениться на ней.
— Прошу прощения…
— Жениться.
— Кому?
— Мне, — сварливо ответил он. — Кому еще, черт возьми, по-твоему?
— Я не знаю, что и думать…
— Ладно, она сделала мне предложение.
— Марси Джонс сделала тебе предложение?
— Я же так и сказал! — заорал Чейз.
— Я в это не верю!
— Придется поверить.
Лаки в ужасе уставился на брата. Потом подозрительно прищурился.
— Подожди минутку. Где ты был в это время? Что вы там делали?
— Не то, что ты думаешь. Мы пили кофе с печеньем.
— Вы не…
— Нет!
Лаки снова опустился на стул. Последовала долгая пауза, во время которой Лаки пристально смотрел на Чейза, а Чейз старательно избегал его взгляда. Наконец Лаки спросил:
— Она говорила серьезно?
— Мне так показалось.
— Сукин сын, — пробормотал Лаки, все еще явно растерянный.
— Она привела целый ряд доводов. Дружба, стабильность и прочая чепуха. И, конечно, деньги.
Лаки изумленно покачал головой, потом начал смеяться.
— Не могу поверить в это. Она действительно сказала, что даст тебе денег в обмен на то, что ты на ней женишься?
— Ну, что-то вроде этого. Другими словами.
— Ты что-нибудь понимаешь? Я слышал, что, когда речь идет о деле, у нее мертвая хватка, но кто бы мог подумать, что она пойдет на такой шаг? Что ты ей ответил? Я имею в виду, — он остановился и подмигнул, — полагаю, ты отказался?
— Именно это я и сделал.
На этот раз настала очередь Чейза встать и заходить по комнате. По какой-то необъяснимой причине смех Лаки вызвал у него раздражение. Он внезапно почувствовал, что должен защитить и оправдать предложение Марси.
— Тебе не следует смеяться над ней! — гневно сказал он. — Если бы она разделась передо мной догола, то и в этом случае ей не потребовалось бы больше смелости, чем на то, что она сделала.
Лаки поймал брата за руку и встал рядом с ним.
— Чейз, не может быть, чтобы ты думал именно о том, о чем, как я подозреваю, ты думаешь.
Чейз посмотрел в изумленные глаза брата и, к собственному удивлению, сказал:
— Это выход из наших затруднений…
Лаки безмолвно уставился на него, а потом среагировал в характерной для него вспыльчивой манере. Он приблизил лицо вплотную к лицу Чейза.
— Ты совсем рехнулся? Неужели поглощенное тобой за последние несколько месяцев виски испортило тебе мозги? Или пинок этого быка превратил твое серое вещество в желе?
— Я должен выбрать что-нибудь одно?
— Я не шучу!
— И я тоже! — Чейз стряхнул руку брата и резко отвернулся от него. — Подумай, назови мне хоть одну-единственную продуктивную вещь, которую я сделал с тех пор, как умерла Таня. Не можешь? Никто не может. Ты мне это говорил в глаза. Моя пассивность поставила семейное дело на грань банкротства.
— Спад в бизнесе не имеет никакого отношения к твоей семейной жизни! — воскликнул Лаки. — Ни к отсутствию твоей инициативы, ни к чему, кроме падения нефтяного рынка.
— Но я все же старший сын, — спорил Чейз, тыча себе в грудь указательным пальцем. — Я за все отвечаю, Лаки. И если «Тайлер Дриллинг» вылетит в трубу, это будет на моей совести всю оставшуюся жизнь. Я должен сделать все, что могу, чтобы не допустить этого.
— Даже готов зайти так далеко, чтобы жениться на женщине, которую не любишь?
— Да. Даже так далеко.
— Ты не позволил мне жениться на Сьюзан Янг два года назад, чтобы спасти нас от разорения. Ты думаешь, я позволю тебе совершить такой же опрометчивый поступок?
— Ты в этом вопросе не имеешь права голоса.
Он внезапно понял, что горячо защищает план Мар-си. С каких пор? Должно быть, его подсознание обдумывало это всю ночь. В какой-то момент перед пробуждением он решил, что ее идея не так уж неосуществима, в конце концов.
Лаки испустил поток непристойных ругательств.
— Ты еще не пережил Таниной смерти, Чейз. Как ты можешь даже думать о том, чтобы связаться с другой женщиной?
— Я не собираюсь связываться. Во всяком случае, духовно. Марси это знает. Она знает, что я все еще люблю Таню, и она готова довольствоваться дружбой.
— Чушь! Ни одна женщина не согласится довольствоваться дружбой.
— Марси согласна. Она не принадлежит к романтичным натурам.
— Ладно, а почему? Я скажу тебе. Потому что она — старая дева, которая — в качестве последнего средства — хочет купить себе мужа.
— Она не старая дева. — У Чейза вызвало беспричинную ярость то, что Лаки высказал словами те самые мысли, которые приходили ему в голову двенадцать часов назад. — Такой преуспевающей женщине, как Марси, нелегко найти мужчину, которого бы не отпугнул ее успех. — Этот аргумент только что пришел ему в голову, и он был необыкновенно доволен им.
— Ладно, забудь об этом пока, — сказал Лаки, — подумай вот о чем. Возможно, она вдобавок покупает себе чистую совесть. Вспомни: она вела машину, когда погибла твоя любимая жена.
Чейз побелел от гнева. Его серые глаза приобрели холодный блеск графита.
— Марси не виновата в этой аварии.
— Я знаю, Чейз, — терпеливо сказал Лаки. — Ты тоже знаешь. Все это знают. Но знает ли она? Примирилась ли она с этим? Не пытается ли она совершить милосердный поступок, чтобы снять с себя груз вины, даже если она сама взвалила его на себя?
Чейз обдумывал это какое-то мгновение, прежде чем заговорить.
— Ну и что, если это так? Мы все равно оба выиграем от брака. Каждый из нас получит то, что хотел. «Тайлер Дриллинг» снова возродится, а у Марси будут муж и чистая совесть.
Лаки вскинул руки в изумленном жесте и уронил их опять, громко хлопнув себя по бедрам.
— Тебе хотя бы нравится эта женщина?
— Да, очень, — откровенно ответил Чейз. — Мы всегда хорошо с ней ладили.
— «Хорошо ладили»… Великолепно! — Отвращение Лаки было явным. — Ты хочешь с ней спать?
— Я об этом не думал.
— Тебе бы стоило подумать. Уверен, что она подумала. Я справедливо считаю, что секс является частью сделки. — Лаки воспользовался молчанием Чейза, чтобы заставить его осознать свою точку зрения. — Переспать одну ночь со случайной партнершей и уйти на следующее утро — это совсем не то, что спать с женщиной после свадебных тостов.
— Спасибо за урок по поводу женщин, Маленький Братец, — фыркнул Чейз. — Я запишу его на тот случай, если мне понадобятся подобные советы.
— Черт возьми, Чейз, я только пытаюсь заставить тебя все обдумать. Ты выплатишь банку долг немедленно, но ты будешь связан с Марси на всю жизнь. Если только ты не планируешь бросить ее после того, как она выполнит свою часть договора.
— Я никогда этого не сделаю!
— Но ты сказал, что все еще любишь Таню.
— Люблю.
— Итак, всякий раз, ложась с Марси в постель, ты будешь делать это из чувства долга или, еще хуже, из жалости. Это будет благотворительность…
— Если ты закончишь это предложение, я тебя изобью. — Указательный палец Чейза твердо нацелился на губы брата. — Не смей говорить о ней так!
Лаки отступил на шаг и уставился на брата, пораженный.
— Ты ее защищаешь, Чейз. Это значит, что ты уже принял решение, не так ли?
В то же мгновение Чейз понял, что так оно и есть.
Назад: 5
Дальше: 7