ГЛАВА 8
Казалось, корабль покачивается на волнах в такт мелодии, которую исполнял на гитаре Пиквит. Скрип мачт и всплески волн вполне заменяли ударные инструменты. Первому помощнику подпевал нестройный хор голосов, чей разнообразный акцент придавал неповторимое звучание одной из пиратских песенок. Среди морских разбойников были выходцы из самых разных стран: Испании, Англии, Голландии…
Квинн стояла на своем любимом месте и, облокотившись на поручень, постукивала ногой в такт незатейливой мелодии.
«Я оставил жену, потому что жизнь моряка
Вечно связана с морем.
Я отбросил прочь свою гордость.
Чтобы плыть по волнам.
Ведь жизнь в океане — это как раз для меня.
Так подними якоря и наполни свой кубок,
Будем пить, пока не утонем…»
«Боже, какая великолепная сегодня луна», — подумала Квинн.
Огромная, вся облитая серебром, она висела в небе, словно гигантский шар. А ночной воздух так свеж и прохладен… Не удивительно, что все вокруг кажется таким прекрасным.
Квинн покачала головой, признаваясь себе, что луна, небо, звезды и морской ветер не имеют никакого отношения к ее приподнятому настроению. Все дело в Джереде Камероне. Последнее время этот человек проявляет к ней больше уважения; он стал не так груб и высокомерен; исчезла открытая ненависть в его взгляде. Казалось, между ними установилось хрупкое перемирие. Подумать только, Джеред даже пару раз улыбнулся ей…
— Добрый вечер.
Квинн быстро повернулась, сразу узнав голос, и тут же оказалась лицом к лицу с тем, о ком только что думала.
— Привет, — ответила она.
Раньше Квинн потянулась бы к пистолету, но сегодня в этом не было никакой необходимости. Нужно быть полным идиотом, чтобы попытаться что-либо сделать ей на глазах у всех пиратов. Кстати, не связана ли столь внезапно возникшая сердечность капитана Камерона с желанием заманить ее в ловушку? Хотелось бы верить, что нет. Вероятно, он тоже понял, что пришло время залечивать душевные раны.
— Я вижу, тебе не спится, — мягко проговорила Квинн.
— Я не хочу спать. Меня всегда восхищают подобные ночи, когда с небес струится волшебный свет, — Джеред старался говорить с волнующей хрипотцой в голосе, и у него это прекрасно получалось.
Девушка глубоко вздохнула и прошептала:
— Да, прекрасная ночь.
— И все же она может быть очень тоскливой, когда человек совершенно одинок.
Джеред буквально впился в нее загадочным взглядом.
Квинн насторожилась.
— Я не одинока, — она кивнула в сторону своей команды, которая собралась в кружок вокруг Пиквита и громко хлопала в ладоши.
— Да, понимаю, но в сердце… — мягко возразил Джеред, играя на чувствах молодой девушки.
— Нет…
Квинн торопливо опустила глаза, чтобы он ни о чем не догадался: она, действительно, испытывала муки одиночества. Пытаясь скрыть свое замешательство, девушка резко сказала:
— У капитана корабля нет времени, чтобы постоянно с кем-то общаться. Тебе это должно быть известно лучше других, Джеред Камерон.
Джеред с трудом сдержался, не дав выход своему гневу. Да, он был капитаном, пока она не вторглась в его жизнь. Теперь в его обязанности входило драить палубу и работать на камбузе.
Сдвинув брови, Джеред торопливо проговорил:
— Я не хотел тебя обидеть, капитан.
— Значит, я и не обиделась, — ответила Квинн.
Прислонившись к поручням, она пристально смотрела на него, пытаясь понять, что он затевает. Ведь совсем недавно Джеред открыто проявлял к ней свою ненависть. Почему же сейчас он ведет себя так, словно неравнодушен к ней? Она вслух задала этот вопрос.
О, маленькая ведьмочка, оказывается, не так проста, как он надеялся, подумал Джеред.
— Возможно потому, что я больше не считаю тебя виноватой в том, что произошло, — Джеред даже заскрипел зубами от такой лжи; похоже, ему придется потрудиться, чтобы заставить ее в это поверить. — И потому, что я хотел бы с кем-нибудь разделить столь прекрасный вечер, — он уверенно взял Квинн за руку. — Например, с тобой.
Это прикосновение потрясло девушку. Раньше она сама всячески добивалась Джереда, но никогда не думала, что они могут поменяться ролями.
Их пальцы сплелись, и на какое-то время воцарилось молчание. Квинн думала о том, как ей хорошо рядом с ним, какие у него сильные руки. Она не хотела уходить от Джереда, каковы бы ни были его намерения.
Джеред придвинулся ближе и посмотрел ей прямо в глаза. Они были очень необычные: миндалевидной формы, серые с зелеными крапинками и совершенно не выдавали распутный характер своей хозяйки. Он не заметил в них даже намека на склонность ко лжи и вероломству. Не зная Квинн, можно вполне принять ее за невинную очаровательную девушку. Эта мысль рассмешила Джереда.
— Тебе что-то кажется забавным? — вопросительно выгнула бровь Квинн.
— Просто я подумал о том, что жизнь полна сюрпризов, — нашелся он. — Несколько дней назад мне и в голову не могло прийти, что мы будем вот так стоять рядом и держаться за руки. Теперь я понимаю, что ты — совершенно необыкновенная девушка.
Квинн находилась в плену его карих глаз и чувствовала, что еще немного и она вообще перестанет что-либо соображать. Ей хотелось верить, что Джеред говорит искренне, но по своему горькому опыту Квинн знала, что мужчины часто прибегают ко лжи для достижения поставленной цели.
— Я такая же, как все. Пожалуй, единственное различие заключается в том, что я совершенно свободна и не принадлежу ни одному мужчине.
— Это делает тебя еще интереснее, — выпалил Джеред.
«Смотри, не переусердствуй, — предостерег он себя, — а не то она заподозрит неладное и перестанет доверять тебе. Несмотря на свою уязвимость, Квинн Тийч умна и опасна».
Сердце Квинн бешено колотилось в груди. Казалось, пальцы Джереда жгут ее руку.
— Возможно, я намного интереснее, чем ты себе представляешь, — прошептала она.
Кровь яростно застучала у него в висках. Джеред беспокойно пошевелился, чувствуя, что поддается ее чарам. Как неосторожно он позволил себе вновь увлечься этой красоткой! Еще немного, и она, пожалуй, возьмет над ним верх. Любой мужчина хорошо знает, как легко добивается женщина всего, чего захочет, чувствуя свою власть над ним. Ну уж нет, с ним этого никогда не произойдет, подумал Джеред.
Где-то совсем рядом один из пиратов затянул старинную балладу. Грустная мелодия обволакивала Квинн словно нежное облако.
— Какая задушевная песня, — прошептала она. — Видишь, даже морские разбойники умеют любить.
— А ты? — неожиданно для себя спросил Джеред.
Квинн зарделась, вспомнив свой неудачный опыт в сердечных делах. С тех пор она даже избегала думать о подобных глупостях.
— Нет!
Отвращение, с которым Квинн произнесла это, поразило Джереда.
— Нет?! Ну, тогда у тебя все еще впереди.
Квинн окинула жадным взглядом его золотистые волосы, глубоко посаженные карие глаза, красиво очерченный рот. Лунный свет четко обрисовывал контуры скул и волевого подбородка Джереда. Как бы ей хотелось оказаться в его объятиях! Однажды она уже испытала прелесть поцелуя. Желая повторить наслаждение, Квинн приподнялась на цыпочки и, закрыв глаза, потянулась к Джереду.
Но поцелуя не последовало.
— Капитан?!..
Этот голос сразу объяснил Квинн причину нерешительности Джереда.
— Разрази меня гром, девочка, что ты делаешь?!
Перелетев с помощью толстого каната с корабля на корабль, прямо перед ними грозно встал Черная Борода, скрестив на могучей груди руки.
Квинн поспешно отпрянула от человека, которого ее отец справедливо считал опасным противником.
— Я ничего не делаю.
— Вот именно! Ты, действительно, ничем не занята, это точно, — он снял шляпу и ударил ею о колено, стряхивая пепел. — А между тем тебе следовало бы намечать новые маршруты, следить, не появились ли на горизонте корабли, думать о том, как заполнить трюмы всевозможными запасами. Люди с набитыми карманами всегда довольны, — проревел Черная Борода, затем слегка пощекотал дочь под подбородком. — Если желаешь переспать с кем-нибудь, то делай это за закрытыми дверями.
— Мы не… — начал было Джеред, но тут же пожалел о том, что вмешался.
— Молчать! — злобно заорал Черная Борода, глядя на него так, словно он только что выполз из щели на палубе, и с отвращением качая головой. — Квинн, Квинн, и что ты в нем нашла? У этого мужчины нет ни единого шрама!
Действительно, у многих морских разбойников недоставало глаза, уха, пальца, руки или ноги, а на самом видном месте в доказательство совершенных подвигов имелся хотя бы один рубец. Лицо, шея, руки Черной Бороды также покрывали многочисленные шрамы.
— Он забавляет меня, — постаралась ответить Квинн как можно беззаботнее.
Девушка прекрасно понимала: если отец догадается, как сильно она увлечена капитаном «Ветра странствий», то над жизнью Джереда Камерона нависнет смертельная опасность.
Черная Борода чуть не надорвался от смеха.
— Забавляет тебя… забавляет… ха-ха-ха… тебя! Так ты это называешь, дочка?! — он внезапно рассвирепел и, выхватив кортик, приставил его к горлу Джереда. — Возможно, меня тоже позабавит, если я располосую ему шею от уха до уха!
Застыв как статуя и едва дыша, Джеред мечтал, чтобы у него в руках оказалось оружие, и он смог бы тогда уничтожить этого негодяя. Судя по всему, Черной Бороде доставляло огромное удовольствие унижать свою жертву. Но когда-нибудь этот жестокий задира встретит достойного противника…
— Возможно, это и позабавит тебя, отец, — с наигранной легкостью воскликнула Квинн и ловко просунула руку между острием кортика и горлом Джереда. — Однако должна напомнить о твоем собственном заявлении и решении моих людей, что я, а не ты, являюсь капитаном этого судна. Поэтому я определяю, жить или умереть этому человеку, и моя воля уже доведена до всеобщего сведения.
Черная Борода снова рассмеялся, покоренный силой ее духа.
— Что ж, быть посему, капитан Тийч! — он ткнул Джереда локтем в бок и подмигнул. — Кажется, моя дочь неравнодушна к тебе. По крайней мере, в настоящее время. Надеюсь, ты окажешься достойным ее внимания.
С этими словами Черная Борода отвернулся, словно Джеред уже порядком наскучил ему, и принялся искать новое развлечение. Его взгляд наткнулся на Эпплгейта.
— Поставьте-ка ему на голову бутылку вина. Мы сделаем из него живую мишень.
— Нет!
Джеред не мог поверить своим глазам, когда Квинн бросилась защищать безобидного коротышку, смело заявив, что не желает на корабле подобных забав. Некоторые пираты недовольно застонали, но остальные согласно закивали, подчиняясь ее приказу.
— На моем судне не будет места жестокости и насилию, — сказала Квинн и своей стойкостью зажгла искру уважения в груди Джереда.
Он уже смотрел на девушку другими глазами. Возможно, как утверждает Эндрю, она в самом деле не такая уж плохая, как кажется.
Однако воспоминание о том, как Квинн метала в него кинжал и морила голодом, отрезвило Джереда. Несмотря на свою красоту, эта девушка была пираткой, чье вероломство фактически сделало его рабом. Простить ее? Никогда. Во всяком случае, до тех пор, пока она сполна не познает все унижения, которые пришлось вынести ему.
