Глава 46
Это Рождество в Лонгдейл Холле Джина будет вспоминать всю свою жизнь. Оно было сказочным.
Когда часы пробили полночь, Джерард попросил тишины и объявил всем о помолвке. Раздались громкие возгласы и аплодисменты, все окружили их.
– Джина, я была права, – Бетина крепко обняла свою подругу. – Поздравляю и, добро пожаловать в нашу семью.
Джина краем глаза заметила, что лорд Лонгдейл что-то говорит сыну. Ее сердце заколотилось, когда она вспомнила, что случилось с Бетиной, пытающейся выйти замуж за человека, не подходящего для этой семьи. Лорд Лонгдейл повернулся к ней. Она с трепетом смотрела на его торжественное лицо.
– Джина, кажется, я остался здесь единственным мужчиной, который еще до сих пор не поцеловал невесту моего сына… – он взял ее за руки и поцеловал. – Сегодня днем Джерард сказал мне, что собирается сделать тебе предложение, я дал ему свое благословение. Мне кажется, из вас получится прекрасная леди Лонгдейл. Я сказал ему, что это очень напоминает мне историю с Рейнером и Грейс Келли.
Он засмеялся, и Джина немного расслабилась.
Конечно, здесь не Монако, и далеко не самое теплое место в мире, но нам нравится. Очень рад, что ты войдешь в нашу семью, Джина.
– Спасибо, лорд Лонгдейл, я…
– Зови меня Вильям, – он улыбнулся.
– Спасибо, Вильям, – Джина покраснела от смущения. – Обещаю сделать все, чтобы Джерард был счастлив.
– Это как раз то, что нужно. Думаю, мой сын начинает меня ревновать, так что желаю тебе счастливого Рождества. Встретимся завтра утром в церкви.
– О, это так романтично, – Хенри подошла к Джерарду и поцеловала его и Джину. – Надеюсь, вы будете чрезвычайно счастливы вместе.
– Спасибо, Ма. Уверен, будем. Правда, Джина?
– Да, Джерард, – ответила она с улыбкой.
Позже Джерард прокрался к ней в комнату через соседнюю дверь, и они занимались любовью.
– Я так счастлив, дорогая. Я готовился к сегодняшнему вечеру целую вечность, – он поцеловал ее и украдкой вернулся в свою комнату.
Джина не могла заснуть. Она все время размышляла, почему их брак с Джерардом был полностью одобрен этой семьей, а Бетине запретили выходить замуж за Марка. Это показалось ей лицемерием, и она почувствовала себя неуютно. В конце концов, Марк не должен был унаследовать титул, который получила бы Бетина. Наверно то, что произошло с Золушкой, очень редко происходит с мужчинами. Она удивилась, почему так происходит в мире, стремящемуся к равенству.
Рано утром Джерард разбудил Джину, и они опять любили друг другу. Затем поехали в церковь, где сидели на передней скамье, а после окончания службы, рука об руку вышли из церкви. Джина спросила, знает ли Джерард, что она католичка.
– Конечно, – ответил он, помогая ей сесть в «Порше». – Я расспросил Бетину, чтобы убедиться, что ты не член какой-нибудь странной секты, разрешающей иметь пять мужей сразу. Если хочешь, чтобы на церемонии присутствовал католический священник, я думаю, это легко можно будет организовать.
– Мне кажется, ты уже обо всем подумал, дорогой.
– Банковская служба научила меня тщательно подходить ко всему, – Джерард улыбнулся.
Когда все вернулись в Лонгдейл Холл, в гостиной уже ждали подарки и подогретое вино. Джина даже смутилась, когда каждый член семьи сделал ей подарок. Она открыла сверток от Джерарда, и нашла золотую подвеску с выгравированными на ней изящными буквами: «Д, Я Т Л, Д».
В час к ланчу приехала Камилла со своей семьей.
– Я не смогла поздравить вас вчера вечером. Надеюсь, вы будете счастливы, – голос Камиллы звучал без энтузиазма.
Праздничный стол в обеденной комнате уже ждал. Главной темой разговора стало обсуждение даты свадьбы Джины и Джерарда.
– Не хочешь прогуляться, дорогая? Здесь очень душно. Думаю, нам надо немного пройтись.
Джина кивнула, и они вышли из дома.
– Нам надо обсудить кое-какие планы.
– Догадываюсь.
– Когда ты хочешь обделать это грязное дельце? – спросил Джерард. – Я думаю, чем скорее, тем лучше.
– Мне придется поговорить с моим агентом, чтобы она на некоторое время освободила меня от спектакля, иначе, через час ты станешь соломенным вдовцом, – Джина засмеялась.
– Как насчет начала апреля? У нас впереди три месяца. Уверен, что Ма будет счастлива заняться приготовлениями, кстати, она в этом очень преуспела.
– Апрель – это замечательно. К тому времени я уже закончу играть «Ангела в аду» и приступлю к новой пьесе Чарли. Думаю, можно устроить свадьбу где-нибудь в середине месяца.
– Послушай, Джина, я хочу сказать тебе одну вещь.
– Да?
– Я знаю, это звучит странно, но не могла бы ты опустить перед моим отцом тот факт, что собираешься продолжать работать актрисой? Просто он немного консервативен. Потом он свыкнется с этой мыслью, но я думаю, сейчас лучше об этом не упоминать, – Джерард смущенно посмотрел на Джину.
– Надеюсь, ты не сказал ему, что я собираюсь оставить карьеру актрисы.
– Нет, но я думаю, что он это предполагает.
– Я не могу этого сделать, Джерард. Сейчас, когда все только наладилось.
– Да, Джина, я знаю. Но, когда мы поженимся, уже ничего нельзя будет изменить. Главное, что я буду абсолютно счастлив жить в тени твоей славы и прославиться как мистер Шоу.
Они направились к дому.
– Все нормально, но мне не нравится ложь.
– Это не ложь, просто не надо кричать об этом всему миру. Все, давай сейчас забудем об этом. Отец пообещал помочь нам с покупкой нового дома в Лондоне. Если я продам свою квартиру, мы действительно сможем подыскать себе что-нибудь миленькое. И мне бы хотелось заняться этим, как только мы вернемся в Лондон.
В эту ночь, когда Джерард вернулся в свою комнату, Джина размышляла о вещах, о которых не сказала Джерарду. Она незаконнорожденный ребенок совершенно неизвестного отца. Она работала в одном из Лондонских клубов. Ее изнасиловали, она была беременна и пыталась убить себя. Она поежилась и решила все рассказать Джерарду, но у нее не хватило смелости.
По возвращении в Лондон Джина позвонила Фрэнки.
– Так, так, так, – протянула ее подруга. – Это меня не удивляет. Джерард воспылал любовью к тебе еще на свадьбе у Бетины. Он не терял зря времени.
– Фрэнки, надеюсь, ты не думаешь, что я слишком тороплюсь с этим?
– Нет, не думаю. Жизнь слишком коротка. Если ты счастлива, делай это, но не думай, что я начну расшаркиваться и заискивать перед титулованной особой.
– Ты думаешь, Мэтью не будет возражать? Мэтью умер, а вот тот, кто еще жив, думаю, не очень-то обрадуется. Ты сказала ему?
– Кому?
– Только не разыгрывай передо мной глупенькую. Конечно, Чарли.
– О, не думаю, что Чарли будет возражать, пока я играю в его пьесе.
– Ну, если ты так думаешь, малышка… Надеюсь, мне не придется опять надевать наряды с рюшками и цветами?
– Нет, но я хочу, чтобы ты была здесь.
– Конечно, и удачи тебе при награждении.
– Спасибо, но я не думаю, что получу ее.
– Поживем, увидим. Я позвоню тебе, о'кей?
Джина положила трубку и попробовала дозвониться до матери. Ответа не было. Она достала почтовую бумагу, написала Джойс о своей помолвке с Джерардом и по пути в театр отправила письмо.
После спектакля, выходя из гримерной, Джина столкнулась с Чарли.
– Как прошло Рождество? – спросила она.
– Хорошо, а у тебя?
– Прекрасно. Брат Бетины, Джерард Лонгдейл сделал мне предложение.
Джина смотрела на выражение его лица, но реакции не было никакой.
– Поздравляю, мне нужно идти. Я сегодня встречаюсь с Харольдом, чтобы обсудить мою новую пьесу. Хочется верить, что ты будешь продолжать свою работу.
– О, да. Ничего не изменится.
– Ну, тогда спокойной ночи, Джина.
– Пока, встретимся на церемонии награждения.
– Да.
Чарли вышел из театра и сразу же зашел в бар через дорогу. Он заказал себе двойной джин, проглотил его в два глотка и заказал новую порцию. Он опять потерял ее! Боже, как ему хотелось кричать, стучать кулаками, и, вообще, убежать куда-нибудь от бессилия и злости. Ему хотелось прижать к себе Джину, сказать ей, что он любит ее так сильно, как никто и никогда не будет ее любить. Сколько раз он писал ей эти слова, но так никогда и не смог сказать девушке, которую знает уже четыре года, что любит ее.
Чарли уныло повесил голову. Он знал, что теперь никогда ни одним словом не обмолвится о своих чувствах. Он потерял Джину во второй раз, и теперь уже навсегда. Он вспомнил о письме, которое получил в то самое утро. Возможно, это не такая уж глупая идея.
В следующее воскресенье все светила английского театрального мира собрались в «Кафе Рояль». В этот вечер присуждались награды за профессионализм. Весь состав «Ангела в аду» сидел за одним из центральных столиков. Сразу было видно, кого выдвинули на награждение. Они ничего не ели, отдавая предпочтение большому количеству вина. В «Кафе Рояль» в этот вечер находились восемь актерских трупп, Харольд Кидд, менеджер компании, дизайнеры по свету и декорациям.
– Осталось недолго, Джина, – сказала Шейла Холл, нервно глядя на нее. Она играла мать Кристины, и была представлена в номинации «Лучшая актриса».
– Слава Богу, я буду просто счастлива, когда все это кончится. А ты, Чарли?
Чарли молча кивнул головой. Он проходил по трем номинациям: «Лучшая пьеса», «Лучший режиссер», «Самый перспективный начинающий», в этой номинации он соревновался с Джиной.
В компании шутили, что, по закону равновесия, Чарли нужно получить только две награды, а Джина знала, что Чарли уверен только в одной номинации – «Лучшая пьеса». Она грустно посмотрела на него. Прекрасные отношения, построенные таким тяжелым трудом, опять разрушены до основания. Они с таким нетерпением ждали этого дня, а теперь почти не разговаривают друг с другом.
Все замолчали, когда известный телевизионный ведущий приветствовал всех собравшихся.
Занавес поднялся, и объявили награждение в номинации «Лучший мюзикл».
У всех, сидящих за столиком «Ангела в аду», заколотились сердца, когда были объявлены победители в следующих номинациях. Шейла Холл завоевала награду, как «Лучшая актриса».
– Награда «Самый перспективный начинающий» присуждается…
Наступила мучительная пауза, когда вскрывали конверт. Джина хотела взять Чарли за руку, но не нашла ее.
– Джина Шоу!
Она вышла на сцену под гром аплодисментов.
– Спасибо, леди и джентльмены. Это награда не только моя, но и всей компании «Ангела в аду», которая помогала мне и воодушевляла меня в моей работе. И, особенно, Чарли Деверокса, который написал эту удивительную пьесу и предоставил мне возможность играть в ней. Спасибо тебе, Чарли!
Джерард смотрел церемонию по телевизору. Он видел ее взгляд, когда она благодарила Чарли. Он подумал… нет, конечно, ему просто показалось. Все актрисы в таких случаях очень эмоциональны. Он выкинул эму мысль из головы.
Джойс смотрела церемонию в больничной палате. Слезы счастья текли по ее лицу. Миссис Таб, ее соседка, навестила ее сегодня, и принесла почту. Джойс с радостью прочитала, что ее дочь выходит замуж за мужчину, которого любит. Хотя, когда Джойс смотрела церемонию, ее удивило, почему Джина выходит замуж за Джерарда, когда она влюблена в писателя. Джойс ясно прочла это на ее лице.
Джина вернулась за столик, когда объявили награду Чарли за «Лучшую пьесу».
– Мне хочется поблагодарить всех, кто работал над «Ангелом в аду». Если бы не такой прекрасный актерский состав, я бы не стоял сегодня здесь. Спасибо вам.
Джина крепко обняла Чарли, когда он вернулся за столик. Весь вечер он старался держаться от нее подальше, зная, что не может доверить себе говорить с ней.
Почему-то Чарли всю следующую неделю не приходил в театр смотреть свою пьесу.