Глава 89
На следующий день, когда возбуждение от премьеры несколько поутихло, а газеты наперебой расхваливали Мадди как новую звезду, Себастиан приехал на Карлейл Сквер.
Мадди открыла ему дверь, и они поцеловались, а потом он подхватил ее на руки и внес в дом.
– Ты читал рецензии?
– Да, по-моему, неплохо.
– Неплохо? Неплохо! Да я… – тут она заметила, что Себастиан дразнит ее, и засмеялась. – Да, они неплохие!
– Между прочим, у меня новость. Утром я был в редакции «Ивнинг Стандарт», смотрел старые подшивки. Мне кажется, я знаю, кто такой «С».
– Кто?
– Надевай пальто, у нас есть возможность через час повидаться с ним. Может быть, он прольет свет на эту историю. Думаю, нам давно пора знать правду.
Хореографическое училище Национального балета пустовало, так как были пасхальные каникулы. Недоумевающая Мадди вошла вслед за Кристофером. Пока они шли по знакомым пустынным коридорам, воспоминания охватили ее. Однако сейчас они уже не вызывали прежней боли.
Подойдя к одному из кабинетов, Себастиан постучал в дверь.
– Войдите, – раздался знакомый голос.
– Себастиан, это же офис Сержа и…
– Да, – улыбнулся он, – заходи…
Мужчины пожали друг другу руки, и Себастиан произнес:
– Простите, что беспокоим вас по такому пустяку.
– Все нормально. Привет, Мадди!
Девушка не могла скрыть своего удивления.
– Привет. Выходит, ты и есть тот самый загадочный «С»?
– Я? – в свою очередь удивился Серж. – Садитесь, пожалуйста, и объясните мне, что все это значит.
Себастиан предложил Мадди стул, затем достал копию газетной статьи и показал ее Сержу.
– Вот, посмотрите. Кристофер, отец Мадди, хотел показать ее нам перед смертью. В ней говорится, что вы были в машине вместе с нашими родителями, когда они погибли. Мы не представляли, что мать Мадди и мой отец были вместе в тот день. Я был убежден, что мой отец умер несколько позже. Мы удивляемся, почему наши родители, моя мать и ее отец, ничего не рассказали об этом. Может, вы объясните.
Серж прочитал статью, лицо его помрачнело.
– Послушай, Себастиан, право, не знаю, должен ли я…
– Серж, пожалуйста, вы единственный, кто может нам рассказать. Может быть, это очень просто, но нам с Мадди совершенно необходимо знать, что там произошло.
Серж тяжело вздохнул.
– О'кей. Предупреждаю вас, что это может быть неприятно и нелегко. Я уверен, что поэтому отец Мадди скрыл от вас правду. Мадди, я был партнером твоей матери, когда мы гастролировали в Монако. Выступления длились три месяца. Мы были с ней близкими друзьями. Я был на свадьбе твоих родителей. Меня, как и всех, поражало, как сильно они любят друг друга. Поэтому я и был удивлен, когда однажды Антония вошла в мой номер…
МОНАКО, АВГУСТ 1972.
– Можно войти? – Серж посмотрел на прекрасное лицо Антонии. Ее красивые карие глаза были красными от слез.
– Входи, пожалуйста.
Антония вошла в его маленький номер, прошла в гостиную и села на край дивана. Он сел рядом с ней и взял ее тонкие руки в свои.
– Что случилось, дорогая?
– Серж! – она отняла руки, закрыла лицо и безутешно заплакала. Серж нежно обнял ее и пробормотал:
– Все не так плохо, поверь мне.
Она посмотрела на него и покачала головой.
– Плохо.
– Кто-нибудь умер?
Она снова покачала головой.
– Пожалуйста, скажи, что случилось?
– Извини, – она глубоко вздохнула. – Дело в том, что я полюбила другого.
– Ты? Что? Но я всегда… мне казалось, что вы с Кристофером так счастливы.
Ее глаза снова наполнились слезами.
– Да, я знаю. Разве это не ужасно? Мы были так счастливы, а потом случилось это и… я ничего не могу поделать с собой.
– Кто он, этот человек, я его знаю?
– Нет, но я думаю, что ты видел его у нас на вечеринке. Его зовут Том Ланг. Он композитор. В прошлом году мы были на гастролях в Европе, и он был пианистом в нашем оркестре. Мы полюбили друг друга, но это еще не самое страшное. Дело в том, что я знаю Тома столько же, сколько Кристофера. Они лучшие друзья.
Серж вздохнул.
– Понятно.
– Том был шафером на нашей свадьбе, а потом, когда он женился на Магде, Крис был свидетелем у него. Мы семь лет дружим семьями, а когда в прошлом году поехали в турне по Европе, совершенно естественно, что мы с Томом проводили вместе много времени. Ты же знаешь, как проходят эти турне. Каждую неделю новый город… – Антония скривила губы. – Крис даже просил Тома, чтобы он присматривал за мной.
– Дорогая моя, а ты уверена, что это не мимолетное увлечение? – спросил Серж. – У меня часто случались знакомства во время таких гастролей и…
Антония печально покачала головой.
– Нет, я была бы только рада. Последний год мы с Томом использовали малейшую возможность, чтобы увидеть друг друга. Серж, это ужасно! Мы по-прежнему дружим семьями, ходим друг к другу в гости, как будто ничего не случилось. Я надеялась, что помогут эти гастроли в Монако. Мне хотелось побыть некоторое время вдали от Криса и Тома. Я надеялась, что все пройдет, но стало еще хуже. Я люблю его, и он любит меня.
– А Крис? Ты уже ничего к нему не чувствуешь?
– Как тебе сказать. Конечно, я по-прежнему уважаю его, но теперь я знаю, какой бывает настоящая любовь, – она тяжело вздохнула. – Я была слишком молода, когда вышла замуж за Криса.
– У Криса просто сердце разорвется, – сказал Серж. – Я никогда не видел, чтобы мужчина так кого-нибудь любил.
– Я знаю. Весь год, с тех пор, как это произошло, я сама не своя. Это просто настоящий ад. Я так больше не могу. Я решила, что напишу Крису и расскажу ему всю правду.
– Прости, ты скажешь мужу? Скажешь ему, что бросаешь его и маленькую Мадди и уезжаешь с его лучшим другом? – Серж покачал головой. – Анни, это действительно жестоко.
– Но я не вижу другого выхода! Разве лучше продолжать лгать Крису и ничего не говорить Магде?
– Вот и скажи ему это в лицо.
– Я не могу. Я трусиха, но когда я представлю себе его глаза… Нет, нет! – Антония покачала головой. – Я решила, что напишу ему письмо. Том расскажет обо всем своей жене и на следующей неделе приедет ко мне. Сезон скоро закончится, поэтому мы с Томом хотим взять напрокат машину и поедем куда-нибудь, где нас никто не знает. Там и переждем, пока все утихнет.
– А как же маленькая Мадлен?
Глаза Антонии наполнились слезами.
– Я не знаю, – прошептала она. – Мне кажется, что если я заберу Мадди, то он погибнет. Пусть некоторое время она поживет с отцом.
– Ты представляешь, на какие жертвы идешь, собираясь сделать это? – спросил Серж.
– Но разве не больше боли я причиню Крису, если буду продолжать лгать! Я никогда не буду чувствовать к нему то, что испытываю к Тому. Мне казалось, что я должна оставаться с Крисом до тех пор, пока у него все не наладится. Но я не могу ждать вечно. Ты думаешь, что я распутная женщина, а я не могу жить без Тома.
Через неделю Антония вбежала в гримерную после спектакля.
– Серж, ты не отвезешь меня в аэропорт, чтобы встретить Тома? Он прилетает завтра утром из Хитроу. Я взяла машину, но ты же знаешь, как я ненавижу ее водить. Ну, пожалуйста, – Антония умоляюще сложила руки.
– Ладно, – неохотно согласился Серж.
По пути в аэропорт Антония сказала ему, что отправила письмо Кристоферу. К тому времени, когда он его получит, она и Том покинут Монако. Ей не хотелось, чтобы Кристофер знал, куда они отправятся. Она понимала, что он поедет за ней.
– Не надо меня презирать, Серж, – попросила она.
Он улыбнулся ей.
– Нет, Анни, что ты…
Внезапно Антония бросилась навстречу высокому красивому мужчине, выходившему из терминала, где собрались пассажиры прилетевшего самолета. Они обнялись и подошли к Сержу. Антония радостно улыбалась и светилась от счастья.
– Том! Это Серж, мой партнер. Он любезно согласился привезти меня сюда.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Спасибо, Серж. Анни говорит, что вы с пониманием отнеслись к ней. Я вам очень благодарен.
Они пошли на автостоянку и подошли к машине. Том сказал:
– Назад я поведу машину сам.
– А нужно ли? Ты выглядишь усталым, – нежно спросила Антония.
– Я прекрасно себя чувствую, не волнуйся.
Серж сел на заднее сиденье. Том нежно погладил руку Антонии, лежавшую у него на колене.
– Как приняла это Магда?
– Боюсь, что не очень хорошо. Вчера был ужасный вечер. В конце концов мне пришлось уехать на ночь в гостиницу. – Том зевнул. Когда они выехали на дорогу из Ниццы, направляясь к побережью, он сказал, что очень устал за эти две недели и почти не спал.
– Ты ни о чем не жалеешь, родной? – Антония взволнованно прикоснулась к его руке.
– Конечно, нет, дорогая, Мы знали, что это будет нелегко, но я рад, что мы уедем, пока об этом не знает Кристофер. Один Господь ведает, что он может сделать. Он звонил мне пару дней назад и говорил, что «Летняя симфония» уже готова, и очень хвалил меня. Я чувствую себя последней свиньей, – вздохнул Том.
Серж закрыл глаза и задремал.
– Осторожнее, Том!
Серж вздрогнул и проснулся, услышав крик Антонии. Он почувствовал, как автомобиль занесло, увидел, что Том отчаянно пытается удержать машину на трассе, а в следующую минуту перед ним не оказалось ни дороги, ничего, только небо и сияющая ослепительная полоска моря вдали.
Последнее, что услышал Серж перед тем, как машина опрокинулась, был отчаянный крик Антонии. В следующую секунду он потерял сознание…
Серж был без сознания около пяти дней. У докторов было мало надежды, что он выживет. Однако, к их удивлению, он пришел в себя, а через десять дней его перевели в отдельную палату.
Однажды утром, когда Серж лежал, тоскливо глядя в окно, дверь приоткрылась, и вошел посетитель.
– Здравствуй, Серж. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, – прошептал больной. – А как ты?
Достаточно было взглянуть на лицо Кристофера. Он не брился несколько дней, глаза лихорадочно блестели, плечи безвольно поникли.
– Знаешь, Анни умерла. Он убил ее…
Голос Криса оборвался, он опустился на стул рядом с кроватью.
– Мне не разрешали повидаться с тобой до сегодняшнего дня. Серж, скажи, она сильно мучилась? Она чувствовала боль? Скажи, я не выдержу, скажи, что ей не было больно. – Рыдания заглушили его слова.
Серж покачал головой.
– Нет, все произошло очень быстро, – солгал он. В ушах еще звучал пронзительный крик Антонии.
– Слава Богу, слава Богу, – Кристофер сжал руку Сержа и быстро заговорил. – Он называл меня своим лучшим другом, ты же знаешь, а сам похитил мою жену, мою Анни. Он настоящий дьявол, он убил ее, он погубил мою Анни.
– А где Том? Что с ним? Он жив?
Кристофер покачал головой.
– Нет, он умер вчера, не приходя в сознание.
– Господи! – на глазах Сержа выступили слезы.
– Боже мой, Серж, я не хотел, чтобы он жил, – Кристофер посмотрел на него, и Серж увидел его безумные от горя глаза. – Он просил меня сделать аранжировку его симфонии, а сам в это время похитил мою жену. Знаешь, Анни ни за что бы не ушла к нему, если бы осталась жива. Нет! – Кристофер закрыл лицо руками, – она любила меня, любила…
– А где Мадди? – спросил Серж.
Кристофер повернулся к нему, и он увидел в глазах убитого горем человека лучик надежды.
– Возвращайся к ней, ты ей нужен.
Кристофер посмотрел на партнера жены и улыбнулся.
– Да, конечно.
Он встал и пошел к двери, но возле самого порога оглянулся.
– Она любила меня, слышишь, Серж. Письмо он заставил ее написать, правда? Она не любила Тома?
Серж проглотил комок, подступивший к горлу, и отрицательно покачал головой.
– Конечно, Крис.
– Спасибо, Серж, – прошептал Кристофер и вышел из палаты.
Серж смотрел на юную пару, сидящую перед ним. Он чувствовал некоторую растерянность, видя ледяное лицо Себастиана, так похожего в эту минуту на лицо его отца. Затем Серж посмотрел на Мадди, которая взволнованно сжала руку Себастиана, как много лет назад Антония сжимала руку Тома.
Они сидели в молчании, погруженные в свои мысли.
– Знаете, он так никогда и не поверил в это, – тихо сказала Мадди.
– Что? – спросил Себастиан.
– В то, что моя мать так поступила. Он все время говорил мне, какая у меня была мать, как они любили друг друга. А на самом деле она причинила ему такую боль. – Мадди сжала губы. – Я всю жизнь пыталась быть похожей на нее.
– Я тоже рос без матери, – вздохнул Себастиан. – Кристофер знал, что сделал мой отец, но он всегда относился ко мне, как к собственному сыну.
– Я думаю, он понимал, что ты такая же невинная жертва, как и Мадди. Крис не хотел, чтобы ты страдал, – произнес Серж.
Мадди встала.
– Спасибо, Серж. Тебе тоже нелегко было это вспоминать. Ведь авария разрушила твою карьеру.
Серж пожал плечами.
– Я тоже так думал, но потом, как и ты, Мадди, внезапно обнаружил, что можно жить и без танцев. Сейчас я преподаю и очень счастлив. – Он внимательно посмотрел на них. – А у вас все нормально?
– Конечно, трудно было это выслушать, но мы должны были знать правду. Сейчас мы можем забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем, правда, дорогая? – Себастиан нежно и заботливо обнял Мадди.
Она кивнула.
– Спасибо, Серж, – сказал Себастиан.
И они, обнявшись, вышли из кабинета.
Себастиан повел дрожавшую от волнения Мадди в ближайший бар. Он усадил ее за угловой столик и заказал два джина с тоником.
– Бедный папа, – сказала Мадди печально.
– Знаешь, перед смертью моя мать сказала, чтобы я передал Кристоферу, что она все понимает и все долги уплачены. Как ты думаешь, она, наверное, считала, что Кристофер имел право присвоить себе чужую симфонию, раз мой отец украл его жену?
– Возможно. Вот почему папа так переживал это. Твой отец лишил его самого дорогого.
– Но это также объясняет, почему моя мать оставила меня с тетушкой, а сама уехала. Она не хотела, чтобы я ей напоминал об отце, о той боли, которую он ей причинил. Ладно, – вздохнул Себастиан, – по крайней мере, мы теперь все знаем. Думаю, что пора подумать о будущем. Вчера ночью я играл новую композицию твоего отца. Было четыре часа утра. Я убежден, что «Симфония для двоих» – детский лепет по сравнению с этой вещью.
Лицо Мадди просияло.
– Это правда?
– Конечно. Если бы мой отец мог ее услышать, он позеленел бы от зависти, но все-таки надо подождать немного. Она недоработана. Я подумал, если ты не будешь против…
– Себастиан, закончи ее! – воскликнула Мадди. – Я уверена, что папа не был бы против.
Себастиан накрыл своей ладонью ее маленькую руку и, улыбнувшись, сказал:
– Осталась еще одна вещь, которую я должен сказать, чтобы моя совесть была абсолютно чиста.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли, я это время жил у Гая де Суза. Он мой старый друг со времен учебы в музыкальном колледже. Он услышал нашу пробную запись. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты превратила песню, которую я написал, в классный хит. Сегодня я получил чек и приглашаю тебя отпраздновать это событие.
– Так это ты написал «Одинокие ночи»?
– Каюсь, грешен.
– То-то я смотрю, знакомая мелодия, – улыбнулась Мадди. – Больше, надеюсь, секретов нет?
Себастиан наклонился к ней и крепко поцеловал.
– Нет, дорогая, от тебя у меня нет никаких секретов.