ГЛАВА 24
Эрия потянула ручку запыленной двери, и удивительно, но та поддалась. Подгоняемая любопытством, она проникла в небольшую комнату на третьем этаже. Сквозь давно не мытые окна проникал слабый дневной свет, позволявший разглядеть сваленную в углу старую мебель, подсвечники, картинные рамы и прочий пыльный хлам.
Скорее всего, сюда принесли все, что сталось от прежних хозяев, решила она, осторожно обходя старые вещи и оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного. Внимание привлекла книга, но едва перевернула первую страницу, как старинный томик стихов буквально рассыпался в руках. Эрия вздохнула, с тоской думая о дне, когда такая же молодая жена будет рыться в ее вещах, заброшенных на чердак.
Перед тем, как уйти, еще раз осмотрелась и вдруг заметила картину, небрежно брошенную на самый верх поставленных друг на друга ящиков и сундуков. Она подошла ближе, желая рассмотреть, поскольку золоченая рама и сдержанные темные тона навели на мысль о семейном портрете. Но картина оказалась слишком высоко, необходимо залезть на сундуки, чтобы до нее добраться. Эрия решительно подняла юбки и забралась на первый сундук, попыталась встать на ящик, но ей показалось, что тот шатается, и в нерешительности застыла на месте.
– Какого черта ты тут делаешь! – в мертвой тишине заброшенного этажа голос Тинана прозвучал особенно громко.
Эрия вскрикнула, покачнулась и упала вниз, прямо в сильные руки мужа. Отплевываясь от пыли, поднявшейся вокруг, гневно уставилась на Тинана.
– Ты испугал меня до смерти! – она негодующе вспыхнула, толкнула его в грудь и сделала шаг назад.
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Тинан и взглянул на гору вещей, догадавшись, что именно туда она лезла. – Ты могла удариться…
– Благодаря тебе! – Эрия принялась отряхивать пышную юбку из золотистой каламенки. – Почему ты на всех так орешь?
– Я ору не на всех, – он посмотрел на ее перепачканное пылью лицо. – Я…
– Полагаю, ты орешь только на меня. Какая честь!
Тинан схватил жену за руку и уставился на кольцо. Он был гладко выбрит и, как обычно, элегантно одет, но покрасневшие глаза выдавали, что вчерашнее опьянение не прошло бесследно.
– Ты его надела. – Эрии казалось, он ничего не помнит о вчерашней ночи.
– Ты подарил мне его вчера вечером, – Эрия отняла руку. – Перед тем, как провалиться в пьяный сон, – сверкнула глазами и вздернула подбородок.
Чертыхнувшись, Тинан подумал, что совсем не так хотел преподнести жене свой подарок. Они должны были утонуть в блаженстве, испытывая неземную страсть, а вместо этого он напился, как последний негодяй, и пропустил ночь, которая должна была стать самой прекрасной в жизни.
Эрия выпрямилась. Видя на него лице недовольство, решила – он недоволен, что она надела кольцо.
– Ты хочешь, чтобы я его вернула… – резко сказала она, пытаясь снять кольцо с пальца.
– Что за нелепость! – он схватил ее за руки. – Ты же знаешь, оно предназначено для тебя, – Тинан не мог скрыть раздражения и вдруг с ужасом понял – Эрия принимает его злость на свой счет. Поэтому у нее такое выражение лица, словно ее сердце пронзила острая боль. – Кольцо твое, – он отпустил ее руки.
Эрия отвернулась и опять посмотрела на картину. Смахнув с плеча паутину, решила попытаться зайти с другой стороны.
– Ты ее хотела достать? – спросил Тинан, перехватив взгляд. – Оставь этот хлам. У тебя полно дел внизу, – но все же дотянулся до картины, и Эрия сразу же вцепилась в нее мертвой хваткой.
– Мне она нравится, – Эрия прижала картину к груди. – И я надеялась, семейный портрет, даже неизвестных людей, поможет почувствовать, что я действительно живу в ДОМЕ. Но теперь вижу, что ошибалась. Не знала, что мне запрещено ходить по ТВОЕМУ дому, – она с трудом сдерживала слезы.
– Не будь смешной! – разозлился Тинан и отобрал картину. – Оставь всю пыльную работу слугам, а сама иди вниз, где и есть твое место.
– С радостью. Я ничего не буду трогать в твоем драгоценном доме и не стану вмешиваться в дела миссис Бондуэлл. Я знаю свое место и мне не нужно так часто напоминать об этом, – она резко повернулась и вышла.
– Эрия! – Тинан хотел с силой отшвырнуть картину, но что-то удержало его. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом и пошел за Эрией.
Не успел спуститься по узкой лестнице, как где-то на втором этаже с грохотом захлопнулась дверь. Тинан остановился, прислушался и решительно направился вниз по центральной лестнице. Погруженный в свои мысли, едва не налетел на экономку, которая бесшумно появилась невесть откуда.
– Возьмите, – он вручил ей запыленную картину. – Пусть вычистят и повесят в гостиной.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, непременно, – миссис Бондуэлл слащаво улыбнулась, и ее желтые глаза превратились в узкие щелочки. Растянутые в улыбке губы обнажили ряд испорченных зубов. – Мы вовремя подготовили гостиную, сэр. Там вас дожидаются два джентльмена, живущие по соседству.
– Джентльмены? – Тинан нахмурился. – Вы расставили по местам мебель?
– Да, ваше сиятельство, эффект просто потрясающий. Должна сказать, ваше сиятельство, вы обладаете изысканным вкусом, – экономка опять расплылась в улыбке.
Тинан холодно улыбнулся в ответ. В голове созрела новая идея.
– Посмотрим, что вы сделали. Но как только уйдут посетители, вы должны собрать всю мебель в центре комнаты… как и было. Леди Рутланд сама распорядится, куда и что поставить. И впредь, миссис Бондуэлл, ничего не должно быть предпринято без ее разрешения… и только в ее присутствии. Я ясно выразился?
Миссис Бондуэлл внезапно побледнела, затем в лицо бросилась краска.
– Да, сэр… я… как скажете, ваше сиятельство…
* * *
Эрия возмущенно меряла шагами свою золотую гостиную. Неожиданно она остановилась перед Левайной.
– Итак, он выпил кофе…
– …с шоколадом, как вы приказали, – закончила Левайна и отложила начатое рукоделие. – И спросил, где вы была…
– Были.
– Где вы были в тот момент. Не пошли ли в конюшню. Я сказала, что вы где-то в доме. Он вовсе не выглядел сердитым.
– Но к тому времени, как я увидела графа, он весь кипел от негодования. В чем же дело?
Она начала опять нервно вышагивать по комнате, временами останавливаясь, чтобы смахнуть пыль с одежды. Чувствуя, что больше не в силах выносить неизвестность, подхватила юбки:
– Все, больше не могу! – И вышла из комнаты, направляясь к центральной лестнице.
* * *
– Добро пожаловать, джентльмены! – услышала Эрия голос Тинана, доносившийся из-за открытых дверей гостиной, и замерла на ступеньках. У него гости? С недоумением посмотрела в сторону гостиной и начала спускаться. В эту минуту в дверях появился Тинан, посмотрел на Эрию и плотно прикрыл двери, давая понять, что все происходящее в гостиной ее не касается. Эрия растерянно оглянулась. Рабочие заканчивали украшать лепниной дальнюю стену и явно не замечали, что происходит внизу. Конечно же, не от них Тинан закрывал двери.
Эрия решительно подошла к гостиной, но едва коснулась резной ручки, как услышал голос мужа:
– …К сожалению, моя жена не совсем здорова. Пожалуйста, извините за беспорядок. Боюсь, мы прибыли раньше, чем ожидали.
– О, не беспокойтесь, ваше сиятельство, мы все прекрасно понимаем, – произнес мужской голос. – Мы не хотели причинять вам лишние неудобства, а просто решили заехать по-соседски, представиться и пригласить в гости.
– Приглашаю вас отужинать у нас в Гринвуде, – подключился к разговору другой мужской голос.
– О, вы так добры, мистер Галифакс. Возможно, мы воспользуемся вашим приглашением, когда моя жена поправится. Джентльмены, могу я предложить вам что-нибудь выпить? У меня есть к вам вопросы…
Дальше Эрия не слушала. У нее было такое чувство, словно ее окатили холодной водой. Она бросилась к входной двери и сбежала вниз по ступенькам.
Шла по выложенной кирпичом дорожке и грустно смотрела на увядающий запущенный сад. Бесформенные кусты, усыпанные отцветшими лепестками клумбы, поникшие головки крупных цветков производили безрадостное впечатление. Эрия опустилась на скамью.
«Поправится!» Как же! Чего он боялся? Что она ляпнет что-то неподобающее при первом же знакомстве с соседями? Скажет что-то насчет их «ненастоящего» брака? Ведь он уже был с ней на людях. Взять хотя бы Рейли. Разве она скомпрометировала его драгоценную репутацию? По правде говоря, в ее ли силах скомпрометировать его больше, чем он делает это сам? И, тем не менее, скрывает ее от соседей. Какие нужны еще доказательства, чтобы убедиться – он намерен превратить этот дом в роскошную тюрьму для жены?
Нет, она не позволит запереть себя в четырех стенах… как это было с ее матерью. Эрия вскочила и, подобрав юбки, бросилась туда, где всегда находила утешение – прямо в конюшню.
КАК ЭТО БЫЛО С МАТЕРЬЮ, билось в голове. Неужели история повторяется? Неужели следующее поколение обязано расплачиваться за грехи отцов? Брак по расчету, построенный на взаимном притворстве… жизнь в великолепном доме в полной изоляции от людей… он выбирает ей одежду… обставляет дом по своему вкусу… навязывает горничную… контролирует каждый шаг! Рутланд ведет себя так же, как ее отец, и хочет заставить дочь повторить путь матери!
Эрия бежала вперед, не разбирая дороги, и, наконец, остановилась перед длинным кирпичным строением. Хотелось только одного – вскочить на коня и носиться по полям до тех пор, пока не придумает, как жить дальше.
Акр умиротворенно сидел на перевернутой бочке и грелся на солнышке.
– Ты поможешь мне оседлать лошадь? – она вихрем пронеслась мимо, врываясь в полутемную конюшню.
– Спешите, мадам? – Акр неторопливо попыхивал трубкой. – Куда же вы собрались без костюма для верховой езды… без сапог?
– Так… прокатиться по окрестностям, – Эрия с мольбой уставилась на него.
– Что ж, полагаю, вы имеете на это право, – он озабоченно нахмурился. – Иногда мне тоже хочется носиться по полям… Пойдемте, выберем для вас какую-нибудь красотку. Нужно поторопиться, а то конюх трясется над каждым животным.
Эрия вдруг остановилась как вкопанная. Прямо перед ней был чалый жеребец отца по кличке Ронделай, а еще дальше увидела Черного Воина… и Танцовщицу. Подошла ближе и окликнула кобылу. Та насторожила уши и ткнулась мордой в протянутые руки Эрии.
– Мадам, вы их знаете? – Акр сдвинул на затылок шляпу и вытаращил глаза.
– Конечно, знает. Она же росла вместе с ними, – послышался знакомый голос.
– Франклин! – Эрия повернулась на каблуках и обрадованно бросилась ему на шею. Казалось, она вновь очутилась дома.
– Что ты здесь делаешь? – Так долго сдерживаемые слезы градом покатились из глаз.
– Чему вы удивляетесь? Разве я мог оставить своих питомцев, мисс? – он с улыбкой осмотрел ее с ног до головы. – Вы же знаете… Когда граф купил лошадей, вместе с ними взял и меня. Я здесь уже три месяца.
– Я ничего не… Господи, как хорошо, что ты здесь! И они тоже!
– Словно опять оказались дома, да, мисс? Или теперь уже мадам? – Франклин поставил руки на пояс. – Его сиятельство справедливый человек, но не скрою, сначала я отнесся к нему настороженно.
Наступило неловкое молчание. Меньше всего Эрии сейчас хотелось слушать хвалебные речи в адрес драгоценного супруга.
– Она хочет покататься верхом, мистер Франклин, – нарушил молчание Акр. – А я сказал, что конюх очень ревниво относится к своим питомцам.
– О, да, сэр, вы правы. Но для этой молодой леди я готов на все. Она может выбирать любую лошадь… в любое время.
* * *
– Превосходный чай. Давно я не пил ничего подобного. Наши леди уже больше года потчуют гостей исключительно кофе, – Джон Галифакс с наслаждением допил чай. – Признаюсь, меня часто мучает жажда, – он подался вперед и поставил пустую чашку на столик и обвел гостиную взглядом.
Тинан откинулся назад, положив руки на подлокотники кресла, и смотрел на гостей с непроницаемым выражением лица. Он прекрасно понимал их желание побольше узнать о своем благородном соседе-англичанине, поэтому снисходительно отнесся к тому, что они заявились на следующий день после его приезда. Судя по добротной одежде, это вполне приличные джентльмены и, скорее всего, вполне зажиточные. Да, подумал Тинан, какую, должно быть, шумиху по всей округе он поднял своим приездом.
– Мы рады, лорд Рутланд, что вы будет жить среди нас… напоминать нам… об английских традициях, – на желтоватом длинном лице Стюарта Моргана появилось некое подобие улыбки. Он так и не притронулся к чаю и, как показалось Тинану, с некоторым раздражением поглядывал на Джона Галифакса.
Тинан сдержанно улыбнулся и повернулся к Галифаксу, который, судя по всему, и должен был вести разговор от имени их обоих.
– Как я понимаю, у нас есть общие друзья, лорд Рутланд, – осторожно начал Галифакс. – В Рейли и, возможно, в Филадельфии, – казалось, он не замечает напряженного выражения лица Моргана.
– И кто же эти друзья, мистер Галифакс? В Рейли, например?
– Сэр Энсом Джаггерс и его очаровательная сестра Элизабет.
Тинан почувствовал облегчение, но ничем не выдал своих эмоций.
– Тогда вы правы, поскольку сэр Энсом Джаггерс действительно мой хороший друг. Прекрасный человек, образованный и культурный, но чересчур совестливый.
Галифакс бросил заговорщицкий взгляд на каменное лицо Моргана и сказал:
– Последний раз я был в Рейли месяц назад, сэр Джаггерс рассказал, что вы приобрели здесь дом, и попросил меня познакомить вас с теми, кто… имеет в этом графстве такие же взгляды на происходящие события.
– Какие взгляды, мистер Галифакс? – уточнил Тинан. Морган резко выпрямился и замер.
– Правильные, сэр, – уклончиво ответил Галифакс.
– Свободолюбивые! – выпалил Морган. Тинан изучающе посмотрел на его длинное лицо и задумчиво потер подбородок, позволяя несколько затянуться выжидательному молчанию.
– Вы имеете в виду это повальное увлечение идеей независимости от Англии… эту «свободу»? – Тинан переводил взгляд с одного на другого, ожидая ответа.
– Не говорите с нами загадками, сэр, – Морган слегка покраснел. – Вы прекрасно знаете, что мы имеем в виду и что мы не сидели бы сейчас в вашей гостиной, если бы нас не заверили, что вы сочувствуете идее независимости.
Тинан резко подался вперед и улыбнулся.
– Я не знаю вас, джентльмены. Любой может узнать чье-то имя, чтобы пользоваться им в своих целях.
– Я же говорил, из этого ничего хорошего не выйдет, – набросился Морган на Галифакса, вскочил с места и повернулся к Тинану. – Мы ошиблись, сэр, и больше не потревожим вас.
В воздухе повисла напряженная тишина. Галифакс нахмурился и вперил взгляд в красивое, волевое лицо Тинана. Затем откинулся на спинку кресла и сцепил руки на груди.
– Нельзя ли мне выпить еще чаю, лорд Рутланд? – с вымученной улыбкой спросил он. – Вы должны извинить Стюарта. В последнее, время он придерживается строгой диеты, которая и повлияла на его политические взгляды – ему все кажется кислым, поэтому он такой раздражительный.
Тинан широко улыбнулся и позвонил в колокольчик.
– Тогда вам следует обязательно познакомиться с моей женой. Она быстро излечила меня от пристрастия к сладкому.
Галифакс облегченно рассмеялся, а Морган смущенно переминался с ноги на ногу, совершенно сбитый с толку взрывом веселья.
– Садитесь, мистер Морган, – Тинан стал серьезным. – Расскажите, зачем, собственно говоря, вы пришли.
Морган немного постоял, раздумывая, но все же сел на краешек кресла, с сомнением посматривая в сторону Галифакса. Тот кивнул, и мистер Морган, дождавшись, когда миссис Бондуэлл удалилась, оставив на подносе серебряный чайник, заговорил:
– Мы пришли проинформировать вас о положении в соседних графствах и… привлечь вас на свою сторону. Заручиться вашей поддержкой. Не секрет, что мнения разделились и при этом на прямо противоположные. Твердолобые шотландцы поклялись в верности королю Георгу и своему правителю Триону. В каждом графстве происходят кровавые столкновения между фермерами и плантаторами, шотландцами и англичанами, роялистами и сынами свободы.
– Но хуже всего, – вступил в разговор Галифакс, – роялисты вербуют молодых мужчин и заготавливают провиант. У них целая сеть связных и курьеров. Они надеются, что скоро сюда прибудет британский флот и окажет им действенную помощь.
Тинан выпрямился. В его глазах не было и тени насмешки.
– А вы? Не можете же вы спокойно взирать на эти приготовления?
– Мы тоже делаем запасы продовольствия, – Галифакс взглянул на все еще скептически настроенного Моргана. – У нас есть связные и люди, готовые сражаться в любую минуту… когда в этом будет необходимость.
– Чего вы хотите от меня?
– В данный момент о ваших симпатиях знает только Джаггерс и мы, лорд Рутланд. Для всех остальных в графстве вы остаетесь загадочной личностью… английский граф, имеющий определенную репутацию… решивший обосноваться в наших неспокойных местах. Воздух полон догадками и предположениями. Всех интересует, куда вы направите свои средства, кому окажете поддержку. Кто-то сомневается, что вы не можете не быть преданным королю, а кто-то, наоборот, уверен, у вас есть причины ненавидеть его. Все это понятно, лорд Рутланд, ведь вы скрываете свои истинные взгляды.
– Намеренно, мистер Галифакс.
– Мы так и поняли, – Морган проводил взглядом Тинана, вставшего с кресла и отошедшего к камину. Он критически оглядел мощную фигуру хозяина дома и уперся локтями в острые колени.
– Вы легко можете вращаться в разных кругах… там, где есть деньги, – его тон был почти завистливым. – Весьма ценная возможность. Вы можете быть нам очень полезны.
Тинан промолчал, но внимательно посмотрел на Моргана.
– У нас возникли трудности с доставкой сообщений для наших представителей в Филадельфии. Недавно мы потеряли сразу двух курьеров.
– Убиты?
– Да. Говорят, разбойниками с большой дороги, – Морган опустил глаза. – Мы знаем, что наши дома находятся под наблюдением. Кто бы нас ни посещал, сразу попадает под подозрение. Однако необходимо, чтобы наши люди в Филадельфии знали о положении дел в графстве. И передали информацию дальше, в Вашингтон.
– Вашингтон вам вряд ли поможет, джентльмены, у них свои трудности, – Тинан подошел ближе. – Разве вы не готовы к более решительным действиям?
– Мы планируем уничтожить запасы продовольствия роялистов. Но опасаемся, что силы пока не равны. Роялистов поддерживают шотландцы.
Тинан заложил руки за спину и подошел к окну. Его земля, дом, все, что он хотел создать, висит сейчас на волоске. Сам того не желая, он оказался меж двух огней, и хотя выбор давно сделан, положение достаточно серьезно.
За эти три года колонии очаровали его стремлением к независимости, Рутланд познал здесь истины, которых раньше был лишен и о которых никогда не задумывался. Дружба, собственное дело и женщина, завоевавшая его сердце, – вот что появилось в его жизни.
Он не раз вспоминал слова Эрии, что у нее нет ни дома, ни семьи, ни даже страны.
Она не догадывается, что это относится к ним обоим, не знает, насколько он одинок. У Тинана нет ни семьи, ни дома, кроме того, что он хочет создать вместе с ней, ни страны, кроме этих непредсказуемых колоний.
Желая сохранить в своей жизни Эрию, он должен принять сторону повстанцев, должен ради нее бороться за эту землю, за этот дом, эту страну.
– Джентльмены, – Тинан резко повернулся. – Совсем скоро я по делам отправляюсь в Филадельфию. Когда будет готово ваше донесение?
