Глава 20
Саймон повернулся к Мейтленду, собиравшемуся покинуть свой офис, и сказал:
— Я, пожалуй, побуду здесь еще немного. Хотелось бы посмотреть некоторые доклады по перевозкам на Ямайку.
Хью Мейтленд скептически покачал головой, глядя на бумаги, разбросанные по столу перед Саймоном.
— Блейк, это ваш первый рабочий день после выздоровления. Не следует перенапрягаться.
— Я вернусь домой как раз к обеду.
— Эмилия и моя жена повесят меня, если решат, что я загружаю вас работой.
— Я все объясню Эмилии. Мейтленд пожал плечами:
— Ладно. Но если не успеете к обеду, обещайте вынуть меня из петли, когда вернетесь домой.
— Я приду вовремя.
Саймон облокотился на столешницу, и некоторое время прислушивался к звукам удаляющихся шагов отца Эмилии. Низкий голос Хью пожелал доброй ночи одному из клерков, расположившемуся в офисе. Стенбери и Уитком уже ушли. Через несколько минут контора совсем опустеет.
Саймон повернулся в своем кресле и посмотрел в открытое окно, находившееся у него за спиной. Лучи заходящего солнца коснулись реки, воспламенив ее алыми изолотыми цветами, и покачивавшиеся на волнах темные силуэты кораблей казались еще чернее. Как же ему это все надоело. Саймон чувствовал себя вором, который выжидал, пока все уйдут, чтобы залезть в бумаги Мейтленда и найти улики. Его извиняло только то, что Саймон хотел найти доказательства невиновности Хью Мейтленда.
К тому же следовало заглянуть также в бумаги Стенбери и Уиткома.
Мейтленд. Стенбери, Уитком. Кто-то из них повинен в предательстве. И Саймону впервые в жизни не хотелось выполнять задание и разыскивать преступника.
Сумерки медленно опускались над рекой, и когда в комнате стало достаточно темно, Саймон вытащил из кармана свои золотые часы. Последний клерк должен был уйти несколько минут назад. Если он хотел успеть к обеду в доме Мейтлендов, то может располагать временем менее часа, чтобы проверить бумаги. Этого должно хватить.
Внезапно в холле послышался какой-то звук, и Саймон насторожился. Это были чьи-то тихие, осторожные шаги. Может быть, вернулся один из клерков? Но того, кто вошел в кабинет, Саймон не видел никогда ранее. Неожиданный посетитель — высокий, крепкий — держал в правой руке пистолет, направленный в грудь Саймона.
— Итак, вы не станете делать никаких движений, не так ли? — Мужчина покачал пистолетом, указывая на Саймона. — Иначе эта штука проделает в вас дырку размером с кулак.
Судя по грязной одежде, незваный гость был рабочим в доках или контрабандистом, или и тем и другим. Одного взгляда в его темные глаза было достаточно, чтобы понять, что ему уже приходилось убивать раньше.
— Что вам угодно? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Саймон.
Мужчина улыбнулся, обнажив свои пожелтевшие зубы:
— Мой капитан хотел бы переброситься с вами парой слов.
Саймон подумал о том, что эта «пара слов» может стать последней в его жизни, а вслух спросил:
— Кто ваш капитан?
— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы. — Незнакомец перевел глаза на золотые часы Саймона. — Однако вы можете протянуть мне ваши часы. Почему бы бедному Билли не поживиться чем-нибудь прямо сейчас?
Саймон медленно отстегнул часы от жилета, лихорадочно пытаясь найти на столе что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Саймон облизнул пересохшие губы, старательно изобразил на лице ужас и попытался заручиться у контрабандиста хоть какой-то гарантией безопасности:
— Вы ведь не станете стрелять в меня? Громила ударил себя в массивную грудь:
— Если старый Билли сказал «нет», значит, он не станет проливать чужую кровь. А теперь идите сюда и протяните мне этот кусочек золота.
Саймон встал и оперся на стол так, будто ему требовалась опора.
— Пожалуйста, не стреляйте в меня. Билли улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.
— Протяните мне часики, или я все-таки выстрелю.
— Да, сэр. — Саймон, держась за цепочку, покачал часами, и Билли на мгновение перевел свой взгляд на блестящее золото. В ту же секунду Саймон схватил нож для вскрытия писем.
— Давайте сюда, нам надо спешить — мой капитан не любит ждать, — проворчал бандит.
Саймон послушно вышел из-за стола и резко метнул нож в контрабандиста. Лезвие ударило Билли прямо в грудь, и хотя оно не могло причинить серьезного ранения, все же это дало Саймону лишнее мгновение. Бандит отшатнулся назад и взревел:
— Негодяй!
А затем раздался выстрел. Саймон отпрянул. Выстрел оглушил его, пуля просвистела совсем рядом с рукой. Саймон бросился на пол, перекатился и вновь оказался на ногах.
Контрабандист мгновенно выхватил второй пистолет из кармана своих грязных брюк, но Саймон рванулся вперед и схватил противника за руку, стараясь выбить пистолет.
— Я убью тебя! — заорал Билли.
Саймон ребром ладони ударил по руке контрабандиста, и пистолет упал на пол, но Билли тут же перешел в атаку и заехал Саймону кулаком в челюсть. У того даже искры из глаз посыпались, и он тяжело рухнул на стол, жадно хватая ртом воздух.
Билли нагнулся за пистолетом, и Саймон, не раздумывая, нанес удар Билли ногой в подбородок. Бандит закрыл лицо руками, застонал и грохнулся на пол, так, что половицы затрещали под его тяжестью.
Саймон поспешно завладел оружием и бросился к поверженному врагу, но понял, что все уже кончено: Билли лежал на спине, раскинув руки в стороны, его глаза были закрыты.
Позади хлопнула дверь. Саймон резко обернулся, вскинул пистолет, но в комнату больше никто не входил. Зато в холле послышались удаляющиеся шаги. Он вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в голове, и бросился к двери. Саймон схватился за ручку — дверь оказалась запертой.
Какого дьявола! Кому понадобилось запирать его в офисе? Но уже через секунду Саймон узнал ответ. Запах дыма проник сквозь щели в комнату. А затем стало слышно, как пламя с тихим потрескиванием охватило дверь.
Саймон отступал назад, засунув пистолет за ремень. Пламени не потребуется много времени, чтобы прорваться в кабинет. Через несколько минут весь пол будет в огне. Саймон бросился к окну, закашлявшись, когда дым начал заполнять каждый уголок комнаты. Двумя этажами ниже камни мостовой блестели в лучах заката. Саймон в ужасе уцепился за створки оконной рамы. Сомнений нет — он в ловушке.
Что-то было не так. Эмилия ходила взад-вперед по комнате, останавливаясь у окна и в тревоге посматривая на часы.
— Где же он?
— Возможно, он просто заработался, — попытался успокоить ее отец. — Он обещал быть дома вовремя. — И тут же увидел укоризненный взгляд дочери. Мейтленд опустился на диван рядом с женой, но она тоже одарила его ледяным взором.
Мейтленд нахмурился, переводя взгляд с жены на дочь. Он взглянул на остальных дочерей, на тещу, но сочувствия не встретил ни в ком.
— Блейк взрослый человек, — вновь попытался он оправдаться.
— Я думала, что ты не позволишь ему так быстро вернуться к работе, — произнесла Одри.
— Одри, дорогая моя, Блейк сам настоял. Миссис Мейтленд скрестила руки на груди и сердито взглянула на мужа.
— Бедняга даже не может вспомнить своего имени, а ты забиваешь его голову всей этой корабельной чепухой.
Хью беспомощно поднял руки вверх:
— Все, сдаюсь, если вы будете… — Хью не договорил, так как в дверь громко и торопливо постучали и через мгновение в комнату вошел Редклифф, дворецкий.
— Сэр! Пришел человек из города, он говорит, что ваш офис горит.
— Пожар?!
Эмилия бросилась к отцу, который торопливо направился к дверям. Она схватила его за руку у самого выхода.
— Ты ведь не думаешь… О небо! Шеридан, наверное, еще там!
Мейтленд сжал ее руку:
— Я уверен, с ним ничего не случилось!
— Я пойду с тобой!
— Нет, ты останешься здесь!
— А вдруг Шеридан ранен. Я не собираюсь сидеть и ждать сообщения о том, что случилось.
— И я тоже, — произнесла Одри, присоединяясь к дочери. — Мы не будем тебе мешать Хью, но, пожалуйста, не проси нас оставаться здесь и ждать.
Хью посмотрел на решительное лицо жены и сказал:
— Хорошо, но хотя бы не выходите из экипажа.
Из окна экипажа Эмилии было видно, как ее отец продрался сквозь толпу зевак. Лошади не смогли сквозь нее пробиться, так как обыватели из окрестных улиц и пожарные заполнили улицу, где несколько зданий, охваченных огнем, превратили весь район в пылающий ад.
Яркий, ослепительный свет озарял людей, сражавшихся с огнем, и повозки, накачивавшие воду и посылавшие из шлангов тонкие струйки в пламя.
Дым поднимался вверх, закрывая сиявшие на ночном небе звезды. В воздухе стоял запах гари и горелой жести. Эмилии стало страшно.
— Где он, мама? Мама, ты ведь не думаешь, что Шеридан все еще внутри?
Одри сидела у окна напротив Эмилии, отсветы пламени освещали ее озабоченное лицо.
— Я уверена, с ним все в порядке.
— Я не могу просто так сидеть на месте. — Эмилия потянулась к двери, но Одри схватила ее за руку:
— Ты ничего не добьешься, если угодишь в эту толпу. И сама можешь получить увечье.
— Но, возможно, он ранен!
— А возможно, с ним все в порядке, и он уже ждет нас дома. — Одри сжала руку дочери. — Что он подумает, если узнает, что ты подвергала себя опасности?
Эмилия вырвалась из рук матери.
— Я должна найти его!
— Эмилия!
Но дочь уже выскочила на улицу. Эмилия бросилась в толпу, она с отчаянием обреченной пробиралась к горящему зданию офиса и чем ближе к пламени, тем меньше надежды оставалось у нее. Эмилия ощутила жар огня и в свете пламени увидела отца, стоящего около причала и смотревшего на клубы дыма, вырывавшиеся из окон.
— Отец! — громко крикнула Эмилия, стараясь, чтобы ее услышали в треске горящих стен.
Мейтленд повернулся и нахмурился, увидев дочь.
— Я же просил тебя оставаться в экипаже!
— Где Шеридан? Ты нашел его?
— Нет.
— Кто-нибудь видел его?
— Нет.
Прикрываясь ладонью от нестерпимого жара, Эмилия в отчаянии смотрела на здание. Языки пламени вырывались из окон, дым валил из всех щелей. Дерево стонало от огня, сметавшего все на своем пути.
— Он, наверное, еще там!
— Эмилия! — Отец едва успел схватить ее за руку, когда она бросилась к двери. — Проклятье! Ты что, с ума сошла?
Эмилия попыталась вырваться:
— Пусти меня! Я должна найти его! Мейтленд схватил дочь за плечи и встряхнул:
— Эмилия, подумай, девочка! Никто не сможет выжить в таком огне.
— Нет! — Эмилия рвалась из сильных рук отца. — Пожалуйста, отпусти меня к нему!
— Ты не выдержишь и минуты в этом огне.
Эмилия сквозь слезы посмотрела на отца и в отчаянии прошептала:
— Я не могу потерять его.
Она чувствовала себя беспомощной и потерянной.
— Папа, помоги мне…
Хью Мейтленд прижал ее к себе.
— Мы ведь не знаем точно, был ли он там.
Скорее всего Шеридан уже дома и беспокоится, почему нас нет.
Эмилия прижалась к отцу, лучик надежды промелькнул в ее глазах.
— Он действительно может быть дома, правда ведь?
Хью погладил ее по голове.
— Конечно, моя девочка. А теперь пошли, дорогая, здесь мы ничем не поможем. Давай поедем домой. Блейк, наверняка, волнуется.
Доставив домой жену с дочерью, Мейтленд вернулся в город. Эмилии не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что Саймон жив. Ее мать, бабушка и все домашние разделяли ее беспокойство, они сидели в гостиной в ожидании каких-нибудь новостей. Однако минуты превращались в часы, наступил рассвет, и надежда постепенно угасла. Она исчезла совсем, когда Хью Мейтленд вернулся домой. Он вошел в гостиную, не сменив покрытой грязью одежды, не вымыв лица, перепачканного сажей, от него пахло дымом и гарью.
Эмилия поднялась ему навстречу, но взгляд отца заставил ее застыть на месте.
— Шеридан?!
Мейтленд смотрел мимо Эмилии на жену.
— Трудно говорить такое.
Эмилия похолодела — она отказывалась верить.
Этого не может быть! Неправда!
Одри обняла дочь и спросила, уже зная ответ:
— Его нашли?
Мейтленд кивнул:
— Да, мы нашли его тело в завалах. Эмилия приблизилась к отцу, ее ноги дрожали.
— Я должна видеть его.
— Эмили, — отец положил ей на плечо руку. — Он сильно обгорел. Ты его не узнаешь. Эмилия всхлипнула:
— Это может быть кто-то другой. Мейтленд выдержал ее испытующий взгляд.
— Нет, милая, это исключено.
— Но он… — Эмилия увидела сажу на шее отца. У нее не осталось слов, исчезли все мысли. Боль в сердце парализовала ее силы и волю, лишила всех надежд и опустошила ее. Когда отец протянул к ней руки, она упала в его объятия.
— Мне очень жаль, Эмилия, — прошептал Мейтленд. — Мне очень жаль.
