Глава 8
Возвращение из Англии оказалось трудным. В Атлантическом океане их застиг сильный шторм, который поднимал на волнах и бросал огромный корабль, как щепку. Нора думала, что ее всю вывернет наизнанку. Она не покидала свою каюту, корабельный врач постоянно навещал девушку. Таблетки от морской болезни, которые он давал ей, помогали плохо. Нора волновалась при мысли о своем истинном положении, но боялась рассказать об этом врачу.
Доктор, добрый пожилой человек, сел у постели Норы и взял ее за руку.
— А теперь, — сказал он, когда стюард поставил на стол кувшин с соком и вышел из каюты, — может быть, вы объясните мне, что так сильно тревожит вас, молодая леди.
Нора подавила очередной приступ тошноты и взглянула на доктора с мученическим выражением в огромных синих глазах.
— Я была… неосторожна и неблагоразумна, — заикаясь, начала она. — Но я так сильно любила его. Я думала, что и он любит меня, — добавила девушка прерывающимся шепотом.
Доктор не впервые слышал подобные признания, он успокаивающе похлопал Нору по руке.
— А теперь вы боитесь, что будут последствия? Нора закусила губу.
— Да… или может… — она подняла глаза.
— Может, что? — подбодрил ее врач.
— Я переболела лихорадкой после того, как меня искусали комары во время охоты в Кении, — обеспокоенно сообщила девушка. — Говорят, что черная лихорадка начинается с потери аппетита и тошноты. У меня именно эти симптомы.
— Как давно вы перенесли лихорадку? Нора сказала.
— А как давно случилась эта ваша, хм… неосторожность?
Об этом она также сказала. Доктор мягко улыбнулся девушке.
— Моя дорогая молодая леди, боюсь, что меньше всего вам нужно опасаться черной лихорадки. Мне нужно пригласить медицинскую сестру, чтобы она помогла мне провести осмотр.
— Нет, пожалуйста, — взмолилась Нора. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал о моем положении. Для моей семьи это… будет позором.
Доктор тяжело вздохнул.
— Что за ужасный мир, в котором мы живем, если молодая женщина, проявившая искренние чувства, считает себя преступницей? Очень хорошо. Я могу обследовать вас один, если вы позволите?
Нора кивнула.
— Конечно.
Осмотр поверг девушку в большое смущение. Когда врач закончил, то некоторое время молчал, не желая огорчать ее. Он тщательно вымыл руки в тазике, вытер их полотенцем и только тогда повернулся к Hope.
— Мне очень жаль, — тихо проговорил он. — Но у вас будет ребенок.
Нора напряженно сидела на краю постели. Сначала ее охватила паника, ей хотелось вскочить и броситься за борт… Но потом она представила себе маленькую черненькую головку, прильнувшую к ее груди, и на нее нахлынула такая волна любви и радости, что слезы выступили на глазах.
— Есть способы избежать осложнений от подобных проблем, — начал врач отеческим тоном. — Вашего ребенка могут усыновить. Я знаю очень порядочных людей и могу дать вам их адрес. Судя по вашей одежде, вы обеспеченная женщина, для вас будет несложно отправиться в путешествие на несколько месяцев.
— Но я не хочу отказываться от своего ребенка, — совершенно искренне вырвалось у Норы.
— Похвальное, благородное чувство. Но очень неблагоразумное, если только отец его не женится на вас и не даст ребенку свое имя.
Девушка стиснула зубы. Кэл, конечно, женится на ней, если она сообщит ему о ребенке. Но он беден и не сможет обеспечить семью.
А ее отец никогда не признает Кэла своим зятем, не примет без мужа и дочь в подобном положении. Мистер Марлоу немедленно лишит Нору наследства. Если она выйдет замуж за Бартона, она должна будет жить в лачуге на ранчо ее тети и дяди, там где Кэл работает, Hope придется учиться готовить и стирать, все делать самой. Это будет настоящий кошмар.
Мисс Марлоу всю жизнь прожила в роскоши, оберегаемая слугами. Разве сможет она вести хозяйство, как простая работница? Возможно, это звучит романтично — отказаться от материального благополучия ради любви, но на практике она будет страдать от непривычного окружения, а ее болезнь тяжелым грузом ляжет на плечи Кэла. Кэл может возненавидеть ее за то, что она вынудила его жениться на ней. Возможно, он совсем не хочет ребенка. Нора застонала. Кажется, все двери для нее закрыты.
— Хорошенько обдумайте свое положение, — посоветовал доктор. — Я никому ничего не скажу. Отдыхайте и не волнуйтесь. Когда мы приплывем в Нью-Йорк, я сообщу вам, как связаться со мной. Нет необходимости решать немедленно.
Нора подняла на доктора измученные глаза.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она. Врач сочувственно посмотрел на девушку.
— У меня самого две дочери. Этот человек… Вы все еще любите его? Нора опустила глаза.
— В то время я любила его больше жизни, — поколебавшись, призналась она.
— Моя дорогая, если бы вы не любили его по-прежнему, ребенок не был бы вам так дорог, — с улыбкой заключил доктор.
Нора была поражена.
— Я не могу любить человека, предавшего меня!
— Увы, ненависть неизбежно сопутствует любви. Постарайтесь не слишком волноваться. Ешьте, как следует, и побольше отдыхайте, — добавил он строго, закрывая свою медицинскую сумку, — Вам нужно сейчас беречь себя.
— А лихорадка? Врач обернулся.
— Приступ может, конечно, повториться, — задумчиво произнес он, — но даже если это случится, он не будет смертельным. Вам придется смириться, и жить так;
как живут многие люди, вернувшиеся с Панамы или с Кубы и заразившиеся там малярией. Дорогая моя, лихорадку можно подхватить даже на юге Соединенных Штатов, там тоже встречаются малярийные комары. Мне приходилось лечить очень много больных лихорадкой. Вам совсем не грозит смерть, уверяю вас. Вы принимаете хинин?
— О, да, — с несчастным видом ответила Нора. — После первых двух приступов, я вынуждена это делать. Но я плохо его переношу… Хинин… не повредит ребенку?
Доктор улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Конечно, нет. А сейчас постарайтесь хорошенько отдохнуть. Лекарство от морской болезни должно принести какое-то облегчение.
— Спасибо вам, доктор.
Он ласково похлопал девушку по плечу.
— Мне хотелось бы, чтобы вы успокоились. Спокойной ночи, мисс Марлоу.
Уставшими глазами она смотрела вслед врачу. Он добрый человек и, по крайней мере, обнадежил ее. Смерть от лихорадки ей не грозит. Но что делать с ребенком Кэла? Эту проблему Нора не смогла разрешить на протяжении всей ночи.
Эдвард Саммервиль был очень внимателен к Hope во время путешествия на пароходе и затем в поезде, который доставил их в Ричмонд. Казалось, что ему известно о ее положении, столь предупредителен и заботлив он был.
— Ты решила оставить ребенка? — прямо спросил Нору, когда на короткое время они остались наедине, ожидая автомобиль мистера Марлоу, который должен был отвезти девушку домой.
Нора помертвела, встретив понимающий взгляд Эдварда.
Он цинично улыбался.
— Неужели ты надеялась сохранить это в секрете? — спросил Саммервиль. — Доктор рассказал медсестре, а та после нескольких комплиментов и коробки шоколада стала очень покладистой, — он вскинул голову. — Он из Техаса? Это не тот мужчина, о котором ты рассказывала Эдне?
— Кто отец моего ребенка, касается только меня, — храбро заявила Нора. Ее злила навязчивость и наглость Саммервиля. Тот был негодяем.
— А что ты станешь делать, если я расскажу твоим родителям о ребенке. Нора? — внезапно повернулся к ней Эдвард, в глазах его сквозило какое-то неприятное выражение. — А что если я скажу им, что это мой ребенок?
— Мы… мы никогда не были!..
— Мы были с тобой вместе в Англии в течение двух недель, — напомнил Саммервиль. — По внешнему виду еще нельзя ничего определить. Пока.
— Ты не посмеешь это сделать! — гневно произнесла Нора.
— Мой отец промотал мое наследство в барах и за карточным столом, — холодно объяснил Эдвард. Его красивое лицо исказилось от гнева и алчности. — Я не могу жить в бедности и не буду. Тебе нужен муж, а мне нужна богатая жена, которая поддержала бы меня материально. Мы прекрасно подходим друг другу. Я буду просто образцовым любящим мужем и отцом, обещаю тебе, дорогая. Этот ребенок никогда не узнает правду, о своем рождении.
— Ни за что! — заявила Нора, задыхаясь от гнева. Увидев приближающийся экипаж, Саммервиль наклонился, чтобы поднять сумки. Он холодно улыбнулся девушке.
— Подумай о моем предложении, Нора. Твой отец заставит тебя выйти за меня замуж.
— Скорее он лишит меня наследства, — поправила она настойчивого поклонника. Эдвард приподнял бровь.
— Вряд ли. В конце концов, я — обладатель старинной фамилии, и ему ничего не известно о состоянии наших финансов. Когда вопрос касается чести семьи, мистер Марлоу очень щепетилен. Он сделает все, чтобы сохранить свою репутацию незапятнанной. Банкир не может позволить себе ни малейшего скандала, моя дорогая.
Ничего нового в словах Эдварда для Норы не было. Ее отец ценил свое общественное положение и честь больше жизни. Он сделает все возможное, чтобы избежать огласки и с радостью согласится выдать дочь замуж за любого мерзавца, даже такого, как Саммервиль.
— Я даю тебе время до пятницы, чтобы ты могла все обдумать. Если к этому времени ты не согласишься стать моей женой, — угрожающе добавил Эдвард, — я заставлю тебя.
— Ты не сможешь принудить меня, -высокомерно заявила Нора. Но тяжелое путешествие и беременность ослабили девушку. Она оступилась и упала бы, если бы Эдвард не успел поддержать ее под руку.
— Не надо сопротивляться, — посоветовал Саммервиль. — Это не поможет. Я намерен добиться твоей руки любой ценой. Я собирался овладеть тобой в Африке, но твои кузены помешали. Зато сейчас уже никто не стоит на моем пути, и никто не спасет тебя. Я добъюсь и тебя, и твоих денег. Ты не сможешь помешать мне, Нора.
«О нет, смогу», — твердо сказала она себе. Она не уступит негодяю, не позволит ему осуществить свои грязные планы.
Через несколько минут они подъехали к особняку Марлоу. Эдвард помог Hope выйти из экипажа и подняться на крыльцо. Миссис Марлоу тепло встретила дочь, но холодно ответила на приветствие Саммервиля, который чувствовал себя совершенно непринужденно даже без приглашения.
— Отец скоро вернется, — сообщила Синтия и с любопытством взглянула на Эдварда. — Ивините, мистер Саммервиль, я не помню, чтобы приглашала вас в дом.
Эдвард рассеянно улыбнулся.
— Нора пригласила меня, не правда ли, дорогая? Нора презрительно взглянула на навязчивого поклонника.
— Нет, я не приглашала.
Эдвард не спеша поднялся на ноги и остановился перед девушкой.
— У тебя есть время до конца недели, — напомнил он. — Увидимся в пятницу утром… милая, — он наклонился, чтобы поцеловать Нору в щеку, но та возмущенно отпрянула назад, гневно сверкнув глазами.
— Я постараюсь, чтобы тебя здесь ожидала полиция.
— А я постараюсь, чтобы меня сопровождал репортер газеты, — мягко возразил Саммервиль.
Нора была белее снега, когда он наконец ушел. Синтия помогла дочери добраться до дивана и лечь.
— Какой отвратительный и низкий человек, — воскликнула миссис Марлоу, стараясь хоть чем-нибудь помочь Hope. — Это не лихорадка, дорогая?
— Мне кажется, я заболела, — уклончиво ответила Нора.
— Не удивительно, дорогая, ' после такого длительного путешествия, — Синтия распорядилась, чтобы принесли мокрое полотенце и осторожно положила его на лоб дочери. — Бедняжка. Как хорошо, что ты снова дома. Мне было так одиноко без тебя. Отец слишком много времени проводит в банке. Боюсь, что работа для него важнее, чем я. .
Нора знала, что это действительно так. Родители ее жили вместе, но между ними не было теплоты. Отец диктовал, а мать повиновалась. Их отношения были такими степенными, уравновешенными и скучными, что у Норы никогда не возникало желания выйти замуж, пока она не встретила Кэла Бартона.
Девушка лежала, закрыв глаза. Ей хотелось чтобы Эдвард никогда больше не появлялся в их доме, она надеялась, что он не посмеет осуществить свою угрозу. Но знала и то, что Саммервиль решил получить ее деньги во что бы то ни стало, уверенный, что у него есть повод заставить ее согласиться на его предложение.
Синтия решила, что у дочери начался приступ лихорадки. Она села рядом и стала рассказывать о новостях спокойным тихим голосом. Тем временем Нора лихорадочно искала выход из создавшегося положения. Одна лишь мысль о том, чтобы рассказать отцу, в какое трудное положение она попала, приводила ее в ужас. А Эдвард Саммервиль собирался безмерно усложнить и без того сложную ситуацию. Если бы она знала что предпринять!
Внезапно ей в голову пришло, что есть одно средство избежать этого кошмарного замужества. Альтернатива была неприятной, нежелательной, но единственно возможной. Нора сняла мокрое полотенце и со вздохом открыла глаза. Нужно совсем не иметь гордости, чтобы обращаться за помощью к человеку, который так унизил ее. Но с другой стороны, иного выхода не было.
Нора позвала мать.
— Ты не могла бы отправить Клэренса на телеграф «Вестен Юнион». Мне нужно срочно послать телеграмму.
— Ну конечно, моя дорогая. Кому…?
— Пожалуйста, не спрашивай меня, — ответила Нора, встретив встревоженный взгляд матери. — Поверь, что я знаю, что делаю. Ты можешь пока ни о чем не спрашивать меня?
— Нора, что случилось? — заволновалась Синтия. — Сначала этот низкий человек привозит тебя, после того, как несколько месяцев назад мы отказали ему от дома. А ты возвращаешься бледная, словно смерть. Почему ты не можешь довериться мне?
— Конечно, могу, мама, — успокаивающе заверила Нора. — Но не сейчас. Дай мне, пожалуйста, бумагу и конверт.
Страдальчески вздохнув, Синтия выполнила просьбу дочери.
— Мой секретарь записал бы под диктовку, но его нет на месте.
— Я напишу сама. И предупреди, пусть Клэренс дождется ответа. Это может… занять некоторое время, — добавила Нора.
— Ты слишком таинственна, милая, — заметила Синтия.
Нора ничего не ответила. Она пыталась в нескольких коротких словах сообщить все, что случилось. Закончив, подсчитала количество слов, достала серебряный доллар, вложила все это в конверт и запечатала.
Синтии хотелось узнать содержание телеграммы, но увидев, как напряжена дочь, она смягчилась. Она чувствовала, что случилось что-то очень плохое и что это имеет отношение к Саммервилю. Казалось, тот имеет непонятную власть над Норой. Эдвард сказал перед уходом, что вернется в пятницу и Нора, кажется очень расстроилась. Синтия решила, что попросит мужа остаться дома в пятницу утром, хотя знала, что ему не нравится опаздывать на работу.
Клэренс отвез телеграмму в Ричмонд и отправил ее. Ему пришлось ждать ответа несколько часов, но он терпеливо сидел на телеграфе, пока служащий «Вестен Юнион» не вручил ему запечатанный конверт.
Когда Клэренс вернулся, Нора взяла у него конверт дрожащими руками. Сердце ее быстро билось в груди. Она опасалась, что Кэл мог оказаться в отъезде и не получить ее сообщение. Одно дело сделано, по крайней мере, она получила ответ. Нора не знала, каков этот ответ и чего ей ждать. Она могла только надеяться на лучшее.
Слова телеграммы были лаконичны, без эмоциональных излишеств. «Приеду пятницу полдень. К.Б.» И все. Ничего больше. Но он приедет… Нора легла и закрыла глаза. Это не означает, что опасность отступила, но по крайней мере, теперь у нее был шанс избежать замужества с Эдвардом Саммервилем. И молиться Всемогущему Богу.
Усталый, запыленный и злой Кэл Бартон сошел с поезда в Ричмонде в пятницу утром. Понадобилось почти чудо, чтобы так быстро добраться до Вирджинии при существующей связи между городами. Он устал и хотел спать. Но больше всего, черт возьми, ему хотелось узнать, что означало сжатое выразительное послание:
«Приезжай немедленно. Элеонор». Ни за что в мире ему не хотелось упустить возможности посмотреть мисс Марлоу в глаза, особенно после того, как ему стало известно о ее парне Саммервиле. Несомненно, она беременна и намерена навязать ребенка ему.
Кэл нанял экипаж, чтобы доехать до особняка Марлоу. Огромное каменное здание на окраине города с большим двором и настоящим садом, великолепным даже сейчас, поздней осенью поразил Бартона. В его представлении дом, в котором должна жить Элеонор Марлоу, мог быть именно таким.
Предчувствуя, какой прием его ждет, Кэл принял независимый и гордый вид. Ему даже в голову не пришло надеть приличный костюм. В конце концов, он не обязан стараться производить благоприятное впечатление. Бар-тон был даже рад, что не успел сменить рабочую одежду, не снял и неизменный револьвер, пристегнутый у бедра.
В день, когда пришла телеграмма, Кэл помогал местному шерифу организовать поиск грабителей банка. Не успел он возглавить ополчение, созванное шерифом, как ему принесли сообщение. В джинсах, огромных сапогах, широкой ковбойской шляпе, в кожаной куртке с бахромой и револьвером у пояса Кэл очень напоминал героев душевных романов, которыми так увлекалась раньше Нора. Сигарета, зажатая в зубах, довершала живописный портрет ковбоя, когда он позвонил в дверь. Дворецкий, увидев посетителя, чуть не упал в обморок. Кэл весело рассмеялся ему в лицо.
— Привет, — протянул он с южным техасским акцентом, — Нора дома?
Дворецкий ошалело уставился на ковбоя, как будто не мог поверить своим глазам.
— Я… я… я…. — заикаясь произнес он.
Услышав звонок, на крыльцо вышла Нора, выглядевшая бледной и больной, со следами усталости и волнений на лице.
— Благодарю вас, Альберт, вы свободны, — мягко проговорила она.
Старый седовласый дворецкий вежливо кивнул, еще раз изумленно окинул пришельца оценивающим взглядом и удалился.
Сощурившись, Кэл смотрел на девушку стальными глазами, хотя внутри у него бушевали эмоции. Несомненно, вид у нее больной, бледное измученное лицо Норы вызывало в нем чувство вины и желание защитить ее. Весь гнев Кэла мгновенно улетучился, стоило ему увидеть слабый жест ее дрожащей тонкой руки.
— Пожалуйста, входи, — нервничая, пригласила Нора. Ее глаза неотрывно следили за Кэлом, ей хотелось прижаться к его сильной груди, рассказать все, что с ней случилось. Но сейчас не время для объятий.
— Пожалуйста, прости меня, что я втянула тебя в эту историю. Но у меня нет другого выхода.
Брови Бартона поползли вверх. Какие разительные перемены! Ни единого замечания по поводу его одежды, одни извинения. Должно быть, мисс Марлоу действительно в отчаянном положении. Кэл не позволял себе смотреть на ее губы, напоминавшие ему о том дне, когда они принадлежали друг другу. Картины эти преследовали его каждую ночь. Кэл скучал по Hope гораздо больше, чем ему хотелось в этом признаться.
— Красивый дом, — оценивающе прокомментировал Бартон, оглядываясь вокруг и притворяясь пораженным. — Черт возьми, здесь просто роскошно! Ты действительно богачка, не так ли, дорогая?
Нора проигнорировала его шутливые замечания. Ей было плохо и, опустившись на диван, она уронила руки на колени. Кэл, тем временем, продолжал бродить по гостиной, с любопытством рассматривая обстановку.
Глаза Норы остановились на его перепачканных сапогах, но это вызвало у нее только благодушную улыбку. Кэл даже не снял перед отъездом пояс с револьвером.
— В Тайлере не бывает перестрелок, — насмешливо напомнила она. — Ты сам говорил мне об этом как-то. Кэл обернулся, держа в руке сигарету, легкая ироническая улыбка играла на его сжатых губах, а в глазах появилась тень любви и нежности.
— Я как раз собирался возглавить ополчение для поимки двух грабителей, но в это время пришла телеграмма, — холодно объяснил он. — Преступники убили женщину.
— О, как ужасно!
— Им очень повезет, если они доживут до суда, вполне возможно, раньше их линчуют, — ответил Кэл. — Ну, так что произошло? По какому делу я понадобился тебе?
Взгляд его сверкающих светлых глаз заставил сердце Норы учащенно забиться. Они были жесткими. Сочувствие, мелькнувшее, как тень, исчезло, а вместо него Нора увидела насмешку и презрение. Кажется, создавшаяся ситуация веселила ковбоя. Девушка оглянулась на дверь, опасаясь, что ее родители могут услышать их разговор. Была пятница, но отец не уехал на работу, как обычно, встревоженный опасениями жены.
— Я… я…. — начала Нора, не находя нужных слов.
— Попалась, не так ли? — нарочито грубовато произнес Кэл.
Нора нахмурила брови, не понимая, что он имеет в виду, — у дворецкого были такие же проблемы. Тот тоже не смог выговорить ни слова.
Нора взглянула в его лицо.
— С тобой не так легко разговаривать.
— Разве? — возразил Кэл, изучающе разглядывая девушку. Глаза его прищурились. — Где он?
— Кто?
— Саммервиль, — улыбнулся ковбой, заметив удивление девушки. — Неужели ты думала, что я никогда не узнаю о его роли в твоей жизни, дорогая?
— Значит, тебе все известно, — мрачно произнесла Нора.
— Конечно, — глаза Бартона сузились. — Особенного ума не требуется, чтобы догадаться, что у тебя будет ребенок. Очевидно, Саммервиль сильно увлечен, раз он последовал за тобой в Европу. Я чувствую, что между этими событиями есть какая-то связь.
Нора изумленно взглянула на Кэла, поняв, что он имеет в виду. Оскорбительный намек разозлил девушку.
— Эдвард хочет жениться на мне, — холодно сказала Нора.
— Ну а мне жена не нужна. Так для чего ты меня вызвала сюда? Какую роль мне предназначено сыграть, если у тебя уже есть готовый жених?
Их взгляды встретились. Нору обдало холодом. Надежда, которая до этого мгновения еще теплилась в ней, умерла. Она ему совершенно не нужна. Кэлу известно, как Эдвард поступил с ней, и для него это не имеет никакого значения. Как только могла ей в голову прийти мысль обратиться к ковбою за помощью! Было совершенно ясно, что он не намерен жениться, а также не хочет ребенка. Нора готова была заплакать от своей глупости. Как можно было мечтать о том, что они будут вместе. Как грустно любить и быть отвергнутой в таком положении.
— А, вот ты где Нора. Я…. — Синтия остановилась в дверях, как вкопанная.
Нора была очень похожа на мать. Синтия удивленно взглянула на растрепанного ковбоя, который уверенно расхаживал по ее гостиной, любопытство мелькнуло в ее ярко-синих, как у Норы глазах, когда она увидела револьвер в кобуре.
— Вы — бандит? — неуверенно проговорила Синтия. Кэл утвердительно кивнул, зажав сигарету между зубов.
— Вы пришли, чтобы ограбить нас? — настойчиво продолжала миссис Марлоу.
Кэл оглянулся вокруг с выражением презрения.
— Мадам, у вас нет ничего такого, в чем я испытываю необходимость, — беззаботно сообщил он, глядя прямо на Нору, которая, собрав все свое мужество, старалась скрыть свою боль. У него снова возникло чувство вины, когда он заметил страдание на ее измученном лице.
Синтия недовольно нахмурилась.
— Сэр, вы говорите загадками.
— Мистер Бартон — большой мастер загадок, — резко вмешалась Нора.
Кэл взглянул на девушку.
— Спросите вашу дочь, мэм, почему я здесь. Это она послала за мной.
— Мама, это — Кэл Бартон, — представила Нора ковбоя, не глядя на него. — Он… Он работает на ранчо дяди Честера.
— О-о, — Синтия не могла быть невежливой даже с этим сумасшедшим техасцем, она направилась к нему и протянула руку. — Рада познакомиться с вами, сэр.
— Для меня большая честь быть представленным вам, миссис Марлоу, — вежливо ответил Кэл и поднес руку хозяйки к губам, как будто всю свою жизнь провел в великолепных гостиных.
Нора с изумлением смотрела на ковбоя, а ее мать была очарована. Девушке никогда не приходилось видеть Кэла в салонах, за исключением гостиной ее дяди Честера. Бартона совершенно не смущала окружающая обстановка, в роскошном зале он чувствовал себя как дома.
Синтия негромко рассмеялась,
— Садитесь, пожалуйста, мистер Бартон. Не хотите ли чаю? Или вы предпочитаете кофе?
— Да, пожалуйста, кофе, если можно, — галантно ответил Кэл и даже снял шляпу.
Синтия покраснела от удовольствия.
— Сейчас распоряжусь. Я покину вас на минуту, — она вышла из комнаты настолько взволнованная, что забыла спросить Нору, зачем она вызвала сюда этого человека.
Когда мать вышла, Нора иронично взглянула на Кэла;
— Оказывается, вы — джентльмен, — пробормотала девушка. — Вы и кланяться умеете?
— Только в присутствии леди, — подчеркнул Бартон с холодной усмешкой.
Возмущение переполнило Нору, но прежде чем она нашлась, что ответить, зазвенел дверной звонок, и дворецкий направился открывать дверь.
— Еще гости? — проворчал Кэл, бросив свою широкополую ковбойскую шляпу на диван рядом с Норой, затем пододвинул кресло-качалку и сел, положив себе на колени меленькую изящную конфетницу, стряхивая в нее пепел.
Нора обернулась, встревоженная появлением Эдварда Саммервиля, который выглядел безупречно в элегантном костюме и шляпе. Тот вошел в гостиную за дворецким, неохотно объявившем о приходе нового гостя.
— Нора, моя милая, — поздоровался Саммервиль, пытаясь взять девушку за руку. Нора резко отдернула руку.
— Я не ваша милая, — холодно возразила она. — И я не собираюсь выходить за вас замуж.
— Ну почему же? Я думаю, вы выйдете за меня, — заявил Саммервиль, бросив любопытный взгляд на ковбоя, сидящего в кресле-качалке. — А это кто?
— Мистер Кэллауэй Бартон, — представила Нора. — Я думаю, хватит показной вежливости. Застрелите его, пожалуйста, мистер Бартон.
Оба мужчины недоуменно смотрели на Нору.
— Я думаю, вы можете стрелять ему в ногу, — продолжала девушка, бесстрастно обращаясь к Кэлу. — Хотя я бы предпочла, чтобы ты выстрелил ему в сердце. Впрочем, готова быть снисходительной. Ну а теперь будьте любезны, начинайте, — требовательно добавила она, махнув рукой в сторону Эдварда.
Светлые брови Эдварда возмущенно взметнулись вверх.
— Нора!..
Синтия вошла в гостиную, улыбаясь шутке своей горничной Мери. Но улыбка на ее лице сразу погасла при виде неожиданной сцены.
— Но, мистер… Саммервиль, — заикаясь начала Синтия, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
Кэл Бартон невозмутимо сидел в кресле-качалке, закинув ногу на ногу.
— Пожалуйста, закрой глаза, мама, — спокойно произнесла Нора. — Сейчас мистер Бартон застрелит Эдварда по моей просьбе.
Синтия изумленно ахнула и тяжело опустилась во второе кресло-качалку.
— Нора, милая…
— Но я не могу стрелять в человека без причины, — возразил Кэл, ошеломленный словами Норы.
— У меня есть причина! — горячо воскликнула девушка, презрительно глядя на Эдварда. — Он оскорбил меня, унизил, подверг опасности мою жизнь, а недавно шантажировал меня, заставляя выйти за него замуж!
— Ты, наверное, больна, Нора, — Эдвард смотрел на девушку с изумлением.
— Вынуждена согласиться, — ошеломленно проговорила Синтия. — Нора, не лечь ли тебе в постель, дорогая?
— Нет, не лягу, — выпалила Нора. — Как раз это и явилось причиной моего настоящего затруднительного положения, — добавила Нора, бросив гневный взгляд на Кэла Бартона, который тесно сжал зубы при этом намеке.
— Я совершенно ничего не понимаю, — начала беспомощно Синтия.
— Что здесь за шум? — строго спросил мистер Мар-лоу, заглянув в гостиную. Когда он увидел Кэла, то разозлился еще больше. — Что это за ковбой? И что здесь делает негодяй Саммервиль, Синтия? — добавил он гневно.
— Почему бы тебе не спросить об этом меня, отец? — громко проговорила Нора. — Или ты считаешь, что мне не хватит ума, чтобы ответить?
— Нора, помолчи! — вспылил мистер Марлоу. — Саммервиль?..
— Думаю, суть дела в том, что Нора не желает выходить замуж за этого разнаряженного хлыща, — с акцентом протянул Кэл, указывая сигаретой в сторону Эдварда. Ситуация, наконец, стала для него проясняться.
— Разве? — высокомерно заявил Саммервиль, чувствуя себя совершенно непринужденно. — Думаю, что наоборот, она очень хочет. Не так ли, Нора, — многозначительно добавил Эдвард подчеркнуто угрожающе.
Кэл еле удержался, чтобы не встать и не сбить наглеца с ног. Нора набрала в грудь побольше воздуха.
— Нет, — решительно заявила она. — Я не хочу выходить за вас замуж, Эдвард.
— Ты провела со мной в Англии несколько недель, — подчеркнул Саммервиль, стараясь, чтобы все поняли смысл его слов. — И, кроме того, — добавил он самодовольно, — ты ждешь ребенка.
Синтия громко вскрикнула. «Боже мой, — подумала она, — их могли услышать слуги».
С угрожающим видом мистер Марлоу резко повернулся к дочери.
— Это правда? — с холодным гневом процедил он сквозь зубы. — Отвечай, Нора!
Нора сидела прямо и напряженно с бесстрашным лицом, но внутри у нее все дрожало. Она взглянула отцу в глаза, собрав остатки своего мужества.
— Да, — выдавила она из себя с отчаянием. Взмахнув рукой, тот изо всех сил ударил дочь по щеке. Звук пощечины и крик боли эхом разнеслись по дому.
