Глава 20
Аманда сидела за прилавком на полу на корточках, сортируя в коробке лекарства, когда зазвонил колокольчик на двери. Она поднялась, чтобы посмотреть, кто пришел и сразу узнала женщину, стоявшую в дверях. На ней была шляпка с яркими перьями. Было раннее утро, и женщина оказалась первой покупательницей. Аманда приветливо улыбнулась Тилли Лэсей. Она внимательно взглянула в строгое лицо, с плотно сжатыми губами и поняла, что Тилли пришла не за покупками.
– Мисс Лэсситер.
– Миссис Лэсей. Чем я могу помочь? Тилли уперла руки в бока и посмотрела на Аманду, слегка прикрыв глаза, словно оценивая.
– Мне ничего не нужно. Спасибо. Я пришла сообщить кое-какие новости.
Аманду удивили враждебность, с какой Тилли все это сказала, и ее манеры. Она попыталась вспомнить, была ли причина такому поведению, но вспомнить было нечего. Они иногда разговаривали с миссис Лэсей, но всегда оставались вежливыми друг к другу. В день состязаний по стрельбе Тилли тоже была вполне доброжелательна.
– Может быть, вы присядете? – спросила Аманда, указывая на стул в глубине аптеки.
– Нет, спасибо. Я долго не задержу вас. Хочу сообщить вам о Норе.
– Я слышала, вы отвезли ее в больницу в Туксон. Вы очень добры, миссис Лэсей. Не слишком многие хотели помочь ей.
– Я знаю. Эта дрянь Джерта вышвырнула ее на улицу. Голодную, нищую, без крова над головой. Хорошо, что вы приютили ее здесь.
Аманда смутилась.
– Она была у меня дня два, пока миссис Локвуд из церкви Святого Ансельма не позволила Норе пожить у нее. Я думала, что она еще там, но мне сказали, что вы отвезли ее в Туксон.
– О, в моей жизни были другие такие Норы. Конечно, не только она виновата в том, что оказалась в таком состоянии. Она очень больна. Ее давно нужно было показать врачу.
– Надеюсь, в больнице ей станет лучше. Тилли поджала губы.
– Она почувствовала себя лучше, когда ее стали лечить. Но неделю назад начала терять сознание, В прошлую пятницу Нора умерла. Об этом я и пришла сказать вам.
У Аманды перехватило дыхание. «О Боже, как жаль!». Она отвернулась и смотрела в одну точку, представляя бледное лицо Норы и ее огромные глаза. «Бедняжка! Какая жалость!» Ей пришло в голову, что, может, так и лучше для Норы, но вслух ничего не сказала. Она повернулась к Тилли. Та смотрела изучающе.
– Спасибо, что сказали, – ответила Аманда, удивляясь, что Тилли не уходит. – Спасибо за то, что помогли ей. У Норы было слишком мало друзей.
– Она была проституткой. Ее использовали мужчины и жадные женщины, а потом вытряхнули, как пепел из пепельницы. Они не знали, какая она была раньше – молоденькая, болезненная. Думаю, вы видели ее именно такой.
– Так же, как и вы? Теперь Тилли отвела взгляд.
– Возможно, мы этим и похожи. – Она сердито посмотрела на Аманду. – Но нас еще кое-что объединяет: мы обе влюбились в этого лгуна, который исчез.
Аманда почувствовала, что краснеет.
– Я бы не хотела, чтобы мне напоминали об этом, – жестко сказала она. – Здесь нечем гордиться.
– Вы были близко знакомы с этим дьяволом в сутане, – продолжала Тилли, не обращая внимания на смущение Аманды, – наверное, он вас одну посвятил в то, кем был на самом деле.
– Нет, он не сделал этого.
– Вы хотите сказать, что никогда не интересовались этим? Вы не замечали, что он отличался от других священников?
– Нет, – ответила Аманда, кусая губы. Конечно, она спрашивала Коула об этом, но ничего не собиралась рассказывать миссис Лэсей. – Мне не с кем было сравнивать.
– Он не попытался больше встретиться с вами?
– Лучше и не надо.
Тилли еще какое-то время внимательно смотрела на нее, пожала плечами и пошла к двери.
– Миссис Лэсей! – окликнула ее Аманда, когда Тилли уже была у дверей. – А вы имеете представление о том, кто он был?
Тилли усмехнулась:
– Ну что вы, мисс Лэсситер! Если вы об этом ничего не знаете, откуда могу знать я?!
Дверь за Тилли закрылась. Аманда подошла к прилавку. Лучше бы эта женщина не приходила. Ее расстроила новость о Норе. К тому же разговор с Тилли снова всколыхнул всю ее злость, горечь, стыд. Аманда продолжала для себя называть этого лжепастора Кэботом Стори, отказываясь верить словам шерифа, что это был Коул Картерет.
«Хватит думать об этом!» – приказала она себе. Аманда всегда старалась так делать, когда эмоции слишком овладевали ею. В какой-то степени это помогло и сейчас. Она снова занялась сортировкой лекарств: средства от женских болезней, от болей в животе, болеутоляющее для детей…
Завтра ей предстояло путешествие. Аманда удивилась, как быстро сошлись они с Сэлли Мэхоун. Сэлли, которую Аманда прежде видела раза два, стала заходить в аптеку ежедневно. Они много и увлекательно беседовали, порой перенося беседу в аптеке за столик в кафе на Мэйсон-Дори. Аманда вдруг обнаружила, как не хватало ей общения с молодой, такой же, как она сама, женщиной. У них было много общего. И та, и другая рано лишились матерей и воспитывались сильными и властными отцами. Обеим хотелось чего-то большего от жизни, чем просто стать домохозяйками. И Аманда, и Сэлли самостоятельно работали. Оказалось, что им нравится один и тот же тип мужчин: сильный, рискованный, необычный.
Приглашение Сэлли посетить ранчо «Бар М» было следствием их развивающейся дружбы, и Аманда решила принять его. Она подумала, что попросит кого-нибудь присмотреть за аптекой. Аманда никогда не была на ранчо, и ей было интересно посмотреть все. К тому же, хотелось хоть на время уехать из Тумстоуна, в котором все напоминало а Кэботе и о том оскорблении, которое он нанес ей своим исчезновением. Когда доктор Гудфеллоу просто приказал ей отдохнуть хотя бы несколько дней, обещая присмотреть за аптекой, Аманда с радостью согласилась уехать.
Она уже собрала чемодан. Завтра Сэлли заедет в город и заберет ее. Аманда с нетерпением ждала этого. В следующее мгновение она вновь принялась за работу, тихонько напевая, решительно выбросив из головы мысли о Кэботе Стори.
Утром следующего дня Аманда была готова за час до назначенной встречи и ждала Сэлли. День обещал быть жарким, и она радовалась, что поедет в коляске, а не верхом на лошади.
Сэлли Мэхоун тепло поздоровалась и приказала своему работнику положить вещи Аманды сзади двуколки. Позади коляски с откидным верхом она увидела мужчину, который запрягал гнедую лошадь в повозку.
– Зик и Эд будут охранять нас, – сухо сообщила Сэлли и взобралась на сиденье.
Зик подошел к Аманде, помог ей взобраться и сесть рядом с Сэлли.
– Рада это слышать, – сказала Аманда, откидываясь.
Она увидела, что Сэлли одета по-мужски, и обрадовалась, что сообразила надеть юбку для верховой езды, а платья уложила в чемодан, одно из которых предназначалось для официальных встреч, если таковые будут.
Сэлли натянула поводья и стегнула одну из лошадей.
– Я говорила папе, что сама в состоянии позаботиться о себе, но ничего не помогло. Он приказал взять с собой работников. Мы будем ехать впереди, а им нужно пополнить кормом несколько корзин.
Аманда подумала, разумно ли поступает Сэлли, но подруга чувствовала себя так уверенно, что Аманда решила промолчать. Они проехали Бутхилл и выбрались из города. Позади остались заботы и огорчения. Впервые за долгое время она ехала смотреть новые места, знакомиться с новыми людьми. Перед ней расстилалась дорога. Боль в сердце стихала. Эта поездка открывала новую страничку в ее жизни, и Аманда была готова к ней. Настроение улучшилось: такая красота кругом. Чистый воздух пустыни. Яркие цветы. Они ехали на север к реке Сан-Педро. Летняя жара еще не поглотила, утреннюю прохладу. Сухую почву пустыни сменили холмы, покрытые травой, стало больше деревьев. Аманде казались непривычными эти пейзажи, настолько она привыкла к однообразию пустыни.
Их поездка проходила в разговорах, но когда они замолкали, молчание не тяготило. Сэлли уверяла, что Аманде понравится ее отец – Хирэм Мэхоун. Он был одним из первых поселенцев, многое знал об индейцах, ранее населявших эти места. Она очень подробно описывала, как выглядит ранчо, говорила о проблемах фермеров, страдающих от воровских набегов грабителей, уводящих лошадей и скот, сетовала на законы, не пресекающие этого.
– Я не думала, что встречу здесь такого человека, как ты, Сэлли, – заключила Аманда. – Ты рассуждаешь как фермер, а не как молодая девушка. Ты так много об этом знаешь, наверное, больше, чем остальные на твоем ранчо. Ты даже одета как мужчина. Я не встречала еще таких женщин.
Сэлли доставили удовольствие слова Аманды.
– Такой уж этот край. Здесь нелегко жить. Люди вырастают и уезжают отсюда. Отец разрешил поступить мне так, как считаю нужным. Я у него одна, он бы хотел, чтобы ранчо не пропало. Я тоже хочу этого, поэтому никуда не уехала.
Аманда вспомнила о своих мечтах: она ведь хотела стать врачом, как отец. И отец тоже желал этого, только никогда не подавал виду. Поэтому он и учил ее всему, что знал сам, но в то же время хотел, чтобы у нее была семья.
Сэлли остановила лошадей под хлопковыми деревьями, устроив небольшую передышку, и Аманда с наслаждением вытянула затекшие ноги.
– Что-то не видно мужчин с повозкой, – сказала она, оглядывая пустую дорогу.
– О, они скоро догонят нас. Если мы тут задержимся, они подъедут, но мне хочется быстрее попасть домой. У нас несколько телят, недавно родившихся. За ними нужен уход. – Сэлли мыла руки в ручье и посмотрела на Аманду. – Ты ведь не тревожишься?
Аманда рассмеялась.
– Сэлли, если ты не боишься, я – тем более. Полагаюсь на тебя.
– Хорошо. У нас всегда спокойно на этой дороге.
Аманда подставила к солнцу лицо, закрыла глаза и наслаждалась покоем. Как хорошо, уехав из Тумстоуна, забыть обо всех ужасных проблемах. Как приятно куда-то ехать с хорошей подругой. Проблемы возвратятся, но поездка поможет забыть прошлое и думать о будущем.
Спустя несколько минут они снова ехали на северо-запад, в сторону гор. Несколько миль проехали молча. Аманда смотрела, как изменяется пейзаж – горы становились все выше. Она глубоко задумалась и вздрогнула, когда Сэлли, наконец, заговорила.
– За этим хребтом – Канистио. Когда проедем его, спустя полчаса начнутся наши земли…
Она не успела договорить, как лошадь, споткнувшись, остановилась. Дорогу загородил всадник.
– Черт… – крикнула Сэлли и потянула поводья, пытаясь сдержать лошадь. Повозка накренилась, Аманда едва не вывалилась. Женщины уставились на всадника, загородившего дорогу. Их возмущение перешло в ярость. Лицо незнакомца скрывал платок, черная шляпа низко надвинута. Видны были только темные глаза. Яркое солнце отражалось на стволе револьвера, направленного прямо на них.
– У меня нет денег, – начала Сэлли.
– Слезай! – резко оборвал он ее.
Рука Сэлли шарила за сиденьем, где, по-видимому, лежало ружье.
– Нет, – прошептала Аманда. – Не сопротивляйся. Делай, что он говорит. Может быть, он заберет лошадь, а нас отпустит.
Сэлли сокрушенно поджала губы и спрятала оружие. Женщины стали спускаться.
– Ну ты, – Мужчина обратился к Сэлли. Аманда почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Но…
– Ну, быстрей.
Сэлли спустилась на землю, и мужчина отвел ее в сторону. Она ждала объяснений, наблюдая, как мужчина привязывает свою лошадь к коляске сзади, не убирая револьвера. Затем он быстрым движением забрался на место Сэлли и взял ее поводья.
– Вы не посмеете оставить ее здесь одну! – закричала Аманда. Она ничего не понимала. Все произошло так быстро.
– Кто-нибудь ей поможет. Эй… – крикнул он и подстегнул лошадь.
Лошадь вскинулась на дыбы, затем поскакала. Аманда схватилась за перекладину в коляске.
– Что вы… Сэлли! Помогите!
Но Сэлли ничего не могла сделать. Она смотрела, как коляска неслась по дороге, что-то упало в пыль недалеко от нее. Сэлли подняла ружье и выстрелила вслед исчезающей двуколке. Выстрел не достиг цели, так как коляска была уже довольно далеко. Она выстрелила еще раз, но решила поберечь патроны: вдруг еще что-нибудь случится, пока она дождется повозки.
– Глупые, сумасшедшие фокусы, – пробормотала она и уселась в тени большого дерева ждать своих людей.
Аманда с трудом держалась в коляске, ей просто некогда было думать. Лошадь бешено несла по дороге, но, устав, сбавила скорость. Мужчина остановил коляску. Бока лошади были в мыле. Аманде было страшно. Ее спутник спустился осмотреть уставшее животное. Аманда дико озиралась, соображая, может ли она куда-нибудь убежать. Но вокруг она видела только горы и голую землю. Не было ни деревьев, ни больших камней. Спрятаться негде. Если она попытается бежать, он тут же догонит ее на лошади. У нее не было оружия. Аманда не имела представления, где находится и куда бежать.
– Извини за такое ужасное путешествие, – раздался голос Коула из-за коляски. – Я не мог придумать ничего другого, чтобы тебя завлечь сюда.
Она сразу узнала этот голос. Он подошел к ней, снял с лица платок и широко улыбнулся.
– Ты?! Это ты?
– Да. Кому еще нужно грабить двух женщин, у которых вряд ли есть ценности с собой. Думал, ты узнаешь меня раньше. Сэлли, по-моему, узнала.
У Аманды перехватило дыхание от гнева, стыда и смущения.
– Ты знаешь Сэлли? – спросила она сквозь зубы.
Коул сел рядом.
– Она моя кузина.
– Ты имеешь в виду, что вы двое… вы вдвоем… спланировали… меня специально сюда везли?..
– Не совсем так, – ответил Коул, беря в руки поводья. – Сэлли не знала, что я тебя собираюсь похитить.
Вдруг Аманда соскочила вниз, споткнулась, ее юбка зацепилась за возок. Она дернула ее и побежала наугад, не соображая, в какую сторону ей надо. Коул не был готов к такому повороту, настолько быстро все произошло. Он бросился за ней и едва догнал. Он обхватил ее за пояс, но чуть было не выпустил – так молотила она своими кулачками. Аманда сопротивлялась изо всех сил, почти вырвалась, но они вдвоем упали на землю.
– Ты… ты – негодяй! – кричала она, пытаясь вырваться из объятий.
Коул обхватил ее руками, пытаясь прижать к себе.
– Ради Бога, успокойся. Я не причиню тебе зла.
– Нет, конечно, не причинишь, – кричала Аманда, – потому что я первая убью тебя!
Коул приподнял ее с земли и, преодолевая сопротивление, с трудом дотащил до коляски и бросил на сиденье. Она попыталась опять спрыгнуть, но он схватил ее за руку и уселся рядом.
– Я не ожидал, что ты будешь так вести себя, – сказал он, подбирая поводья.
Коляска раскачивалась. Гнедая лошадь беспокойно дергалась, не получая команды трогаться.
– Тебе лучше успокоиться – впереди еще довольно долгая дорога.
– Ни за что! – Аманда сопротивлялась, пытаясь высвободить руку.
– Аманда, веди себя спокойно. – Он схватил ее за запястье. – Посмотри вокруг. Тебе некуда бежать, не от кого ждать помощи. Ты должна поехать со мной.
– Никогда! – опять закричала она, не оставляя попыток вырваться от него.
Лошадь дернулась вперед. Коул обнял Аманду за талию и потянул к себе.
– Черт возьми! Или сиди смирно, или придется связать тебя.
– Вот это ты умеешь делать! – Она наклонилась и укусила его за руку.
Он вскрикнул от боли и выпустил ее. Аманда почти выбралась из коляски.
– Ты убьешь себя, сумасшедшая женщина, – кричал Коул, затаскивая ее назад.
Он натянул поводья и остановил лошадь. Затем быстро снял с себя ремень, силой усадил и связал ей сзади руки, несмотря на яростное сопротивление пленницы. Но Коул был сильнее.
– Как и подобает разбойнику, – выдохнула Аманда. Ее грудь тяжело вздымалась. – Связать беспомощную женщину!
– Мне ничего другого не оставалось, – пробурчал Коул. – Сидите тихо, пока мы приедем.
– А где это? Где-нибудь в горах, наверное? Или, может быть, в церкви?
Он молча посмотрел на нее и хлестнул лошадь. Лошадь пошла размеренным шагом, а Аманда откинула назад голову, стараясь глубоко дышать, и обдумывала ситуацию. Пока она ничего не могла поделать, но как только они остановятся, надо что-нибудь придумать. Если этот негодяй, этот обманщик, этот мерзавец будет неосторожен, она выкрадет револьвер и убьет его.
Они ехали уже большую часть дня, делая лишь короткие остановки у ручьев, чтобы напоить лошадей и набрать воды. Близился вечер. Аманда устала от борьбы с Коулом. Он слегка ослабил ремень на ее руках, заметив, что настроение Аманды улучшилось, однако полностью не развязал, опасаясь, как бы она опять не решилась удрать. Ремни врезались в запястья, было неудобно сидеть – все существо Аманды страдало от бессильной ярости. А от мысли, что лагерь расположен где-то на этой каменистой и холодной земле, страдания только усугубились.
– Ну вот, наконец, приехали, – сказал Коул.
Аманда вглядывалась в темноту наступающей ночи и заметила невысокую гору, у подножия которой стоял домик в испанском стиле. Вокруг располагались надворные постройки.
Коул повернулся к Аманде и серьезно сказал:
– Тебе нужно хорошо выспаться, тогда почувствуешь себя лучше.
Она посмотрела на него, сжав губы, и ничего не сказала. По правде говоря, она обрадовалась, что Коул привез ее не в лагерь, но виду не подала.
