Глава 15
– Не понимаю, о чем ты?
Аманда наблюдала за Коулом, стоявшим около стеклянного шкафа, водя пальцем по ручке дверцы. На какое-то мгновение она засомневалась: не подводила ли ее интуиция? Аманда вспомнила все случаи, когда поведение пастора заставило ее насторожиться.
Коул не обернулся к ней, и Аманда укрепилась в своих предположениях. Многое в поведении преподобного Кэбота Стори казалось ей противоестественным, поэтому следовало все выяснить.
– Твои клиенты будут возмущаться, увидев закрытую дверь.
– Ничего. Подождут, пока ты не ответишь. Пожалуйста, постарайся отвечать честно.
– А когда я тебе лгал?
Аманда подошла к прилавку и швырнула сумочку, скрестив руки на груди, она повернулась к Коулу.
– Может быть, ты и не лгал мне прямо, но в твоем поведении много такого, что заставляет задумываться. Думаю, ты был не до конца откровенен.
– Я – обыкновенный провинциальный священник, – ответил Коул и обворожительно улыбнулся.
Аманда с горечью усмехнулась:
– Все, что угодно, но только не это. Откровенно говоря, я даже сомневаюсь теперь, священник ли ты вообще. Разве может провинциальный проповедник ездить на лошади так, как будто он родился в седле? Или вести себя так на улицах Тумстоуна, будто он чаще посещает пивные, чем стоит за кафедрой в церкви.
Коул оперся плечом о стену и тоже скрестил руки на груди.
– Я плохо провожу службу? Или лгу прихожанам в глаза? Я даже пытаюсь помочь им в строительстве церкви. Зачем мне всем этим заниматься, если я, как ты считаешь, мошенник?
– Не знаю. Определенно могу сказать только одно: мне никогда не попадался священник, который стрелял бы так быстро и метко, как ты.
Коул пожал плечами:
– Мне просто повезло. Я не думал, что успею выстрелить.
– Твоя реакция не была случайной. Ты выстрелил в руку этого человека специально, чтобы только ранить, а не убить. А ведь никто из нас даже не успел заметить, что у него есть оружие. Отличная реакция для священника.
– Нет такого закона, в котором говорится, что человек в мантии не может быть хорошим стрелком. Или я не прав?
Слова пастора обезоружили Аманду. Она боролась с желанием подойти к нему, положить руки на плечи и заглянуть в глаза. Ее неумолимо тянуло к нему: хотелось дотронуться до него, вновь ощутить силу его объятий. Ее разум говорил об осторожности: нужно вытянуть из него всю правду, а сердце кричало совсем о другом. Аманду буквально сводила с ума его ироничная улыбка, и все разумные предостережения казались неуместными.
Аманда специально повернулась спиной к Коулу.
– Кэбот, ты мне чего-то не договариваешь. Я чувствую это. Прошу тебя: верь мне… ну… потому, что между нами многое произошло. Я не хочу притворяться, что чувствую себя виноватой. Мне хочется верить тебе. Я считаю, что ты – порядочный, хороший человек, который не причинит мне вреда. Возможно, я ошибаюсь. Я много думала о том, кто ты и что делаешь в Тумстоуне. Может быть, я обманулась в тебе. Иногда мне кажется, что ты только используешь меня в своих эгоистических целях.
Подойдя к Аманде, Коул взял ее за плечи и развернул к себе, чтобы посмотреть в глаза. Ему хотелось поцелуями заставить ее замолчать, но Коул не мог сделать этого: Аманда так просто не отступится. Более того, к своему удивлению, он сознавал, что действительно не хочет и не может обидеть девушку, эгоистически использовав ее привязанность. К тому же Аманда с каждым днем значила для него все больше.
Коул попытался улыбнуться.
– Хорошо. Я не был до конца честен с тобой, потому что не знал, могу ли полностью доверять тебе. Вообще, я привык доверять очень немногим.
Аманда вздохнула, казалось, тяжкий груз упал с души. Она ждала. Коул опустил руки, отошел и отвернулся от нее.
– Да, у меня были свои причины для приезда в Тумстоун.
– Ты на самом деле – не священник?
– Я не говорил этого. Дело в том, что… я приехал сюда, чтобы не только помочь со строительством церкви, – он повернулся к Аманде, держась по-прежнему в некотором отдалении. – Ты слышала об ограблении экипажа сегодня? Это происходит слишком часто, почти всегда, когда из города отправляют руду. Совершенно очевидно, что кто-то хорошо информирует грабителей, причем этот «кто-то» – из довольно высоких кругов города. Я должен установить, откуда происходит утечка информации.
– А кому нужна эта информация? Банку? Уэлсу Фарго? – Вдруг Аманду осенило. – Не правительству ли?
– Да. Правительству.
– Ты – агент государственной службы?
– Скажем так: секретный агент.
Обхватив плечи руками, Аманда стала расхаживать по комнате взад-вперед, стремясь оценить услышанное.
– Но почему они не прислали сыщика?
– Возможно, решили, что священник вызовет меньше подозрений.
Коул поймал Аманду за руку и повернул к себе, крепко держа за плечи.
– Ты понимаешь, что моя жизнь теперь зависит от тебя?
Аманда обняла его за шею и крепко прижалась.
– О Кэбот! Не беспокойся. Я лучше умру, чем скажу кому-либо об этом. Ты меня успокоил. Теперь все стало на свои места. Конечно же, они могли прислать сюда не каждого. Нужен был человек, который умеет общаться с людьми. Ты, как никто другой, подходишь для такого поручения.
Коул слегка расслабился. Он легонько поцеловал девушку в лоб и прижал ее голову к своему плечу.
– Хотелось бы надеяться.
– Где ты научился так хорошо ездить на лошади и стрелять? Я все-таки не понимаю.
– Я прожил почти всю свою жизнь здесь, на Западе, и научился всему еще в детстве. В правительстве предположили, что безопаснее всего выбрать человека из этих мест. На имя епископа пришло письмо из прихода о том, что нужен пастор. Ну и… все было решено.
– А опасность! – воскликнула Аманда, с тревогой глядя на него. – Тебя могли убить!
– Могли и могут, если кое-кто догадается, кто я на самом деле. Я полагаюсь теперь на твою помощь. Маленький эпизод в пивной – моя ошибка. Я не мог сразу решить, как выйти из этой ситуации. Надеюсь только, что немногие станут придавать моему выстрелу столь большого внимания, как ты. Аманда улыбнулась.
– Будем рассчитывать на это. В конце концов, у меня были особые причины, и я знаю тебя лучше, чем остальные.
Коул обнял ее и наклонился, чтобы поцеловать.
– Теперь ты знаешь обо мне гораздо больше, – прошептал Коул и поцеловал ее в губы.
Аманда ответила ему на поцелуй, охваченная желанием, которое вспыхнуло в ней тотчас, как только Коул обнял ее и прижал к себе. Коул жадно целовал ее губы, шею, руки. Аманда подняла лицо, подставляя всю себя поцелуям.
– Ты все еще переживаешь? – прошептал Коул, пытаясь расстегнуть платье и оголить ей плечо.
Он приподнял ее грудь и стал ласкать, с волнением ощущая нежную упругость соска под тонкой тканью платья.
– Подожди, – выдохнула она, сгорая от желания.
Раздался громкий стук в дверь.
– Черт! – с досадой воскликнул Коул, поднимая голову. – Нашли время, когда прийти!
Аманда, отпрянув от него, стала торопливо застегивать платье.
– Быстрее в кладовку, – она подтолкнула его к двери.
– Мы продолжим позднее, – прошептал он, быстро поцеловал Аманду и поспешил укрыться от посторонних глаз.
Аманда пригладила волосы, выждала некоторое время, чтобы прийти в себя и успокоиться, затем подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Рой Аландер. Наверное, пришел за заказанным лекарством от ревматизма. Аманде надо было принимать покупателя. Как-никак, она ведь – владелица аптечного магазина.
– А я вам говорю, шериф, он – не тот, за кого себя выдает.
Тилли Лэсей выпустила штору, которую придерживала рукой, и повернулась к Джону Бихэну, сидящему в мягком кресле у камина. Его темные брови сошлись на переносице. Он смотрел мимо Тилли на кружевную занавеску, лениво покачивающуюся под слабыми порывами ветра.
– Вы мне не верите?!
Бихэн скрестил ноги и стал слегка раскачивать ими.
– Нет-нет, что вы, Тилли. Я тоже думал о нем в последнее время. Говорит он как священник, носит Библию в кармане, но что-то в нем мне не нравится.
– Никогда не видела лучшего стрелка. А какая у него реакция: не успела я заметить револьвер в руке игрока, как пастор уже выстрелил. Сам Ринго не смог бы сделать это быстрей. Будь на месте пастора кто-нибудь другой, не знаю, чем бы все закончилось.
Бихэн только постучал ногой об пол вместо ответа. Тилли подошла к камину, облокотилась и скрестила руки.
– Я всегда что-то чувствовала. Всегда, даже в первую нашу встречу, когда мы ехали вместе в экипаже. Что-то не то.
– Надеюсь, вы так говорите не из-за того, что пастор отказался принять ваше предложение?
Лицо Тилли стало непроницаемым.
– Я не стала бы вам говорить об этом, хотя мне, действительно, хочется проучить его. Немногие мужчины отказывались от Тилли Лэсей.
– О, я верю. Однако мне кажется странным ваше недоумение. Чего, собственно, вы ожидали от служителя церкви?
– Может быть, ожидала, – Тилли явно уходила от ответа. – Может быть, нет. Так что же вы собираетесь предпринять?
– А что вы предлагаете? Если я стану задерживать каждого хорошего стрелка в Тумстоуне, мне придется арестовать полгорода.
– Но вы должны сделать так, чтобы пастор выдал себя. Уверена, что он стрелял сегодня, не подумав хорошо, поэтому и ушел так быстро… – Она сморщилась, вспомнив, как Стори взял за руку эту девчонку. – Придумайте что-нибудь, чтобы он сам разоблачил себя.
– Каким образом?
– Откуда я знаю? Может быть, он и не священник вовсе, а переодетый преступник, который скрывается…
– Ну вы скажете, Тилли! Дали волю воображению. Почему бы священнику не уметь стрелять?
– Но не так метко, – настаивала Тилли. – Мое чутье говорит мне об этом. А я редко ошибаюсь.
– Ба-а!..
Бихэн резко поднялся. Половицы заскрипели под его тяжелыми шагами. Он остановился у окна и посмотрел на тихую, пыльную улицу.
– Ну, хорошо. Допустим, ваша интуиция никогда вас не подводила. Возможно, не подводит и сейчас.
Тилли медленно улыбнулась.
– Это мне больше нравится.
Бихэн потер рукой подбородок, и его красивое лицо снова нахмурилось.
– Пожалуй, можно устроить небольшие соревнования по стрельбе. У нас такого еще не было, и всем должно понравиться. Многие, у кого есть оружие, захотят принять участие.
– Он может и не пойти на них. Он специально не пойдет, чтобы отвести подозрения.
– Возможно. Однако, если будет назначено денежное вознаграждение, он рискнет.
– А какое вознаграждение? Бихэн слегка улыбнулся.
– Приличное. Достаточное, чтобы заставить человека забыть об осторожности. Скажем, тысяча долларов.
– Тысяча долларов! – воскликнула Тилли. – Где вы возьмете такие деньги?
Бихэн засунул большие пальцы в карманы жилета и довольно хмыкнул.
– Я знаю некоторых в Тумстоуне. Они выложат по две тысячи долларов каждый, чтобы обнаружить шпиона. За такую сумму любая деревенщина захочет испытать свои силы. Это сделает соревнования менее подозрительными для пастора.
Тилли вдруг перестала улыбаться и нахмурилась.
– Может быть, ему не нужно столько денег?
– Что вы, миссис Лэсей! Кому не нужны деньги? Люди сюда за ними и приехали. К тому же разве прихожане не собираются строить церковь?
Тилли удовлетворенно хихикнула.
– Вы правы, шериф, вы правы.
К концу недели обещанное денежное вознаграждение возросло до полутора тысяч долларов. В городе только и говорили о состязаниях по стрельбе. Это стало любимой темой разговоров. Наверное, каждый мужчина в Тумстоуне лелеял надежду на победу. Такого ажиотажа не помнили со дня открытия последней шахты. Говорили о соревнованиях и прихожане церкви Святого Ансельма.
– Тысяча долларов! Полторы тысячи! – Линдер Уолтон вздохнул и пристукнул кулаком по столу. – С полуторами тысяч в кармане мы построим самую лучшую церковь в Аризоне.
– Вот и ответ пастору, – добавил Чарли Макдоуэлл. – У нас никогда больше не будет такой возможности.
– Потребуются годы, чтобы собрать столько денег…
– И сотня благотворительных вечеров и аукционов.
– И все равно будет мало.
Коул обескуражено смотрел на своих прихожан.
– Минутку, – возразил он. – Не забывайте, что любой, у кого есть ружье, может принять участие в соревнованиях. Совсем не обязательно, что выиграет кто-то из нас. Линдер наклонился в его сторону.
– Нет, преподобный Стори. Вы ошибаетесь. Шериф сказал, что они собираются провести соревнования в субботу, чтобы никто из ближайших городов не смог приехать. Это – только для жителей Тумстоуна. А мы не знаем лучшего стрелка, чем вы, – он широко улыбнулся Коулу.
– Верно, – проговорил Лукас Стоун. – Неужели найдется кто-либо еще, чтобы так осадить этого шулера в «Алахамбре».
– Мне просто повезло, – отнекивался Коул. – У меня не часто так здорово получается.
– Повезло?! – Лукас был изумлен. – Никогда не видел такого меткого выстрела.
– А я вам говорю, что это – случайность. Уолтон замахал на остальных прихожан руками.
– Подождите! Пусть пастор скажет. Наверное, он считает, что для служителя церкви является неудобным умение владеть не только словом, но и оружием? Не так ли, преподобный Стори?
Коул пожал плечами и отвернулся.
– Ну…
– Не беспокойтесь, – сказал Макдоуэлл. – Здесь любому разрешается уметь стрелять, иначе самого убьют. Мы ничего не имеем против того, что вы стреляете лучше многих из нас.
– Даже больше уважаем вас за это, – добавил Хорэс Аландер. – Ей-богу!
– Спасибо, Хорэс, – пробормотал Коул. – Но я не думаю, что на Бога эта стрельба произведет хорошее впечатление, – в Тумстоуне слишком много и часто стреляют. Сами знаете.
– Но это – разные вещи! – крикнул кто-то. – На турнире будут стрелять по мишеням, и никто не пострадает.
Коул почувствовал, что исчерпал все свои аргументы.
– Разве больше никто из прихожан не сможет заработать эти деньги? Я уверен, что среди вас найдутся хорошие стрелки.
Лукас пожал плечами:
– Линдер неплохо стреляет, Чарли и Грейди Корум. Но их не сравнить с вами, если иметь в виду призовой выстрел.
– Никто не сможет противостоять Уэтту Ирпу, или Джонни Ринго, или Фрэнку Лесли. Они – профессионалы, – добавил Хорэс.
– Они не упустят случая сорвать куш.
– Джонни Ринго нет в городе.
– Зато есть Люк Шорт и Клэнтоны. Линдер опять наклонился к Коулу и самым безобидным тоном спросил:
– Разве вы не хотите выиграть эти деньги для церкви, преподобный Стори? Очень подходящий случай. Бог не обидится на вас.
Коул почувствовал, как все замерли. Ему было крайне неловко под пристальными взглядами этих простаков, пораженных его выстрелом в «Алахамбре» до такой степени, что ни о чем другом они и не говорили.
– Даже не знаю. Мне кажется, это будет не совсем правильно, – проговорил он неуверенно, понимая, что проиграл спор. Коул представил, как этот простофиля, настоящий Кэбот Стори, с удовольствием ухватился бы за такую возможность. И ему ничего не оставалось делать, как согласиться, чтобы не вызвать дальнейших подозрений. Хватит с него Аманды. Не хватало только выслушивать еще от кого-нибудь подобные вопросы. – Что ж, хорошо, – с трудом выдавил он, не обращая внимания на одобрительные возгласы отовсюду.
Приближалась суббота, и Коула все больше одолевали мысли о предстоящих соревнованиях. С одной стороны, идея выиграть солидную сумму при его умении стрелять казалась соблазнительной и абсолютно естественной. С другой стороны, он не мог не понимать, что в случае победы разоблачение мнимого пастора будет очень скорым. К удивлению, он обнаружил, что действительно хочет выиграть деньги, но не для себя, а именно для церкви Святого Ансельма. Казавшиеся ранее нелепыми проблемы прихожан стали его собственными проблемами. Коул не переставал удивляться, как это произошло: он тоже с нетерпением ждал начала строительства церкви. К субботе Коул твердо решил принять участие в соревнованиях. В конце концов, он сам говорил Аманде, где написано, что священник не имеет права хорошо стрелять?
Он надел вычищенный долгополый сюртук, белоснежную рубашку, натертые до блеска ботинки и с легким сердцем направился к зданию суда, возле которого должны были проходить состязания. Целый день накануне он тренировался в стрельбе из револьверов, затем тщательно вычистил их. Винчестер сорок четвертого калибра он одолжил у Лукаса Стоуна, чтобы поупражняться и с этим оружием. Коул имел такой же винчестер, но тот был оставлен в лагере. Он уже с нетерпением ожидал начала турнира. Все предвещало удачу.
За зданием суда уже толпилось много народу. Коула тут же окружили прихожане, подбадривая и говоря, что церковь, можно считать, наполовину построена.
– Не будьте такими самонадеянными, – пытался предостеречь их Коул. – Посмотрите на Ирпа и других участников. Мне никогда не приходилось бывать на подобных мероприятиях.
Эти предостережения даже ему казались слишком преувеличенными. Уэтт Ирп и прочие, возможно, и были хорошими стрелками, но он определенно знал, что лучше него никто не стреляет. Другое дело, если бы собрались ковбои Канзаса или Колорадо, но ведь им ничего не было известно. Коул был абсолютно уверен в победе.
– Мы надеемся на вас, преподобный Стори, – обратился к нему Линдер Уолтон и похлопал его по плечу. Затем прошептал, наклоняясь: – Некоторые даже сделали на вас ставки. Не подведите.
– Азартные игры, Линдер? Я не могу одобрить этого, – Коул подмигнул. – Но я постараюсь.
– Мы все вас просим об этом.
Коул заметил Аманду, пробиравшуюся сквозь толпу. Ему захотелось растолкать всех и подойти к ней, но внезапно он увидел Тилли Лэсей. Тилли смеялась и о чем-то разговаривала с Амандой. Коул отступил, ожидая, пока Тилли пройдет, затем подошел к Аманде.
– Пришла посмотреть? – улыбнулся он.
– Конечно. Так же, как и все мои покупатели, я не могу пропустить такого события.
– Я не знал, что ты дружишь с Тилли Лэсей, – произнес он как бы между прочим.
– Да нет. Но мы вместе приехали в Тумстоун, ты же знаешь. Тилли заходила в аптеку раз или два.
– На твоем месте, я был бы поосторожней с миссис Лэсей. Насколько мне известно, у нее – темное прошлое. Это может отразиться на твоей репутации.
Аманда рассмеялась:
– Ну что вы, преподобный Стори. Женщины с сомнительным прошлым часто посещают мой магазин. К этому уже все привыкли. А кроме того, – прошептала она, наклоняясь к нему и подмигивая, – в городе есть только один человек, который может плохо повлиять на мою репутацию.
– Ну-ну, – усмехнулся Коул. – Будем считать, что я ничего не говорил.
Аманда взяла его под руку.
– Как ты думаешь, ты выиграешь сегодня?
– Возможно. Если ты будешь стоять так, чтобы я тебя видел, и улыбаться, деньги будут наши.
– Для церкви?
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Конечно. Поэтому я здесь, не так ли? Я не хотел принимать участия, но прихожане настояли.
– Я знаю, – сказала Аманда и отвернулась. – Надеюсь, ты выиграешь этот приз для них.
Как она могла признаться, что не понимает уже, когда он действует как пастор, когда как секретный агент… Его рассказ о задании правительства вроде и казался правдоподобным, рассеивая подозрения. Аманде очень хотелось ему полностью доверять, но она тем не менее сомневалась…
Коул схватил Аманду за руку, совершенно не подозревая, о чем она думает.
– Наверное, это – единственная возможность для прихожан церкви Святого Ансельма сразу же получить такую сумму. Я намерен выиграть соревнования.
Их глаза встретились. Глядя на этого красивого, мужественного человека, Аманда вновь испытывала уже знакомое чувство, которое он так легко в ней пробуждал, – чувство загоравшейся страсти. А оно сразу же отметало все подозрения. Аманда пододвинулась к нему так близко, насколько было возможно в этой толчее, и ощутила дрожь от прикосновения к его бедру. Коул наклонился, и Аманда решила, что он сейчас поцелует ее. Ей очень хотелось этого, но целоваться на виду у всех было бы глупо, поэтому она не удивилась и не обиделась, когда Коул отстранился. Аманда пожала ему руку.
– Удачи…
К этому времени люди встали у забора, образовывая полукруг. В середине стояли участники. Напротив них, далеко впереди, были установлены три мишени. Коул отошел в сторону. Вышел шериф и объявил, что соревнование будет проходить в шесть туров. Каждый тур выявит сильнейших, а последний – победителя, которому достанутся полторы тысячи долларов. Естественно, каждый последующий тур – сложнее предыдущего. Победитель должен показать все свое мастерство, иначе фантастический приз не достанется никому.
Толпа одобрительно загудела. Участники состязаний заняли свои места. Соревновались тридцать человек, они разбились в группы по трое. Мишень поставили в пятидесяти ярдах. Коул, который оказался в последней тройке, имел возможность оценить соперников. Уэтт Ирп стоял у забора рядом с ним. Во рту он держал соломинку, взглядом прикидывая расстояние до цели. Рядом были его братья: Вирджилл, Морган и Джим. Они громко комментировали ошибки участников. С другой стороны от Коула стоял Док Холидэй. Его сотрясали приступы кашля. Коул не считал ни Ирпа, ни Холидэя сильными противниками, хотя не исключал неожиданного поворота соревнований от тех, кого почти не знал.
Первый тур считался самым легким, и не пройти его могли только самые слабые стрелки из тех, кто решил попытать счастья так, на всякий случай. Они быстро выбыли из игры. Задания усложняли. Соперничество становилось серьезнее.
Для Коула не составило особого труда выиграть три последующих тура. Ему было приятно сознавать, что взгляд не утратил меткость, а рука – твердость за время вынужденного бездействия. Он прошел еще тур, позволив занять себе второе и третье места. К началу пятого тура остались только Коул, Ирп, Холидэй, Фрэнк Лесли, Джон Фоулджер, ковбой с ранчо Клэнтона, и, ко всеобщему удивлению, Эттон Симмс, мастер с шахты «Амелия», о чьем умении прилично стрелять никто и не подозревал.
Пятый тур был сложным и требовал от участников хорошо сконцентрировать внимание. Поэтому решили сделать перерыв. Вокруг Коула собрались прихожане. Они ободряли его и радовались тому, что пастор оказался среди финалистов. Коул взял стакан лимонада, предложенный кем-то, и стал пробираться к Аманде, сидевшей на заборе в тени платана.
– Ты хорошо стрелял, – сказала она.
– По-моему, у финалистов – одинаковые возможности.
Коул встал сбоку и, укрытый от посторонних взглядов, погладил ее бедро. Аманда покраснела. Он убрал руку и, улыбаясь, облокотился на забор. Коул считал, что деньги почти у него в кармане, если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного.
Чтобы сохранить спокойствие, Аманда окинула взглядом толпу.
– Интересно, получил ли шериф от этих соревнований то, что хотел? – спросила она рассеянно.
Коул насторожился.
– Что ты имеешь в виду? Я думаю, это – обычные соревнования.
– И да и нет. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление после разговора с Тилли. Я спросила, почему шериф не принимает участия. Тилли сказала, что у него будет кое-что поважнее денег, когда соревнования завершатся. Посмотри на него: Бихэн выглядит вполне довольным.
Коул взглянул на шерифа: тот смеялся и похлопывал Эттона Симмса по спине. Он и в самом деле выглядел чересчур оживленным и радостным для человека, которого все считали мрачным и неразговорчивым. Коул похолодел от внезапных подозрений.
Аманду вдруг осенило, и она чуть было не вскрикнула:
– Ты думаешь, что он ищет государственного… – начала она, но тут же прикрыла рот рукой.
Коул повернулся к ней лицом.
– Потише, Аманда, – попросил он мягко. – Думаю, он ничего не подозревает. Но, если даже и так, победа в соревнованиях ни о чем не говорит.
Аманда перевела дыхание.
– Действительно. Кажется, я не о том говорю. Извини.
– Ты ничего не рассказывала обо мне миссис Лэсей?
– Конечно, нет. Я умею хранить секреты, даю слово.
– Молодец!
Коул отошел от нее, чтобы снова занять место среди финалистов. Мысли его снова заметались. Джон Бихэн протиснулся вперед и внимательно смотрел на Коула. Из-за спины шерифа виднелись перья на шляпке Тилли Лэсей, раскачивающиеся на ветру. Коул поймал ее суетливый взгляд и понял, что ему грозит опасность. Может быть, он придал слишком большое значение словам Аманды? Однако интуиция подсказывала другое. Теперь, когда до выигрыша – рукой подать, он должен выйти из игры. Коул со злостью пнул ногой в землю. Чертовщина какая-то! Как паршиво оборачиваются дела.
В пятом туре предполагалась стрельба через плечо, глядя в зеркало. Уже выбыли все, кто привык стрелять только в цель, движущуюся навстречу. Из последней тройки остались только Коул и Эттон Симмс. Коул, который научился такой стрельбе еще в юности, пробовал промахнуться, но не смог. Этот факт говорил сам за себя – Коулу хотелось выиграть соревнования. Он оглянулся: на него смотрели радостные прихожане. В нем что-то перевернулось: соревнования, его мастерство и желание победить. Казалось, Коул не желал большего в этот момент. Но самодовольный вид шерифа напомнил о неоправданном риске и возможности тут же потерять не только свободу.
На заключительном этапе нужно было, скача во весь опор, попасть в голубей, выпущенных из клетки. Коул уже был в седле, но еще не решил, как поступить, наблюдая за Эттоном Симмсом. Эттон проскакал по дороге, прицелился и выстрелил: одна птица упала, другая взмыла вверх.
Лукас Стоун широко улыбнулся и бросил Коулу винчестер.
– Можете пользоваться, преподобный Стори.
Коул поймал ружье и стал проверять прицел, не обращая внимания на то, что там говорил Лукас.
– Давайте, пастор, теперь ваша очередь, – донеслось до Коула.
Коул снова посмотрел на шерифа, державшего в руке уздечку. Хотя Джон Бихэн и стоял с непроницаемым видом, Коул не мог не заметить победного блеска в его глазах. Шериф отступил назад и крикнул. Коул послал лошадь вперед, держа в руке ружье. Когда птицы взмыли в небо, он зажмурился и выстрелил. Затем осадил лошадь, открыл глаза и увидел парящих над собой птиц. Стараясь выглядеть разочарованным, Коул повернул лошадь и поскакал к толпе. Он с болью заметил, как расстроились прихожане.
– Извините, Линдер, – сказал он, спускаясь с лошади.
Конечно, Коул вовсе не собирался никому рассказывать, что промахнулся специально.
– Все нормально, преподобный Стори, – ответил Уолтер подавленно. – Мы достанем деньги другим способом, просто на это уйдет больше времени. Вот и все.
Лукас и Макдоуэлл не могли смотреть Коулу в глаза. Они стояли с каменными лицами и наблюдали, как шахтеры подбрасывали на руках Эттона Симмса.
– Одно дело стрелять в неподвижную мишень, и совсем другое – когда скачешь на лошади и стреляешь в живую мишень, – примирительно произнес Коул.
– Мы понимаем, преподобный Стори, не беспокойтесь.
Шериф крикнул в толпу, чтобы все оружие или отдали ему немедленно, или тотчас же унесли. Не успел Коул сообразить что к чему, шериф вырвал у него ружье и стал внимательно его рассматривать.
– Отличный винчестер, преподобный Стори. – Шериф щелкнул затвором. – Особенно для священника.
– Он принадлежит одному из моих прихожан. – Коул выхватил ружье из рук шерифа. – Если есть какие-то проблемы, спросите его об этом.
Люди расходились. Эттон с друзьями отправился праздновать победу в пивную. Аманда подошла к Коулу. Она улыбалась, стараясь скрыть разочарование.
– Ты – на втором месте.
– Да, я тоже так думаю.
– Давай поужинаем где-нибудь?
– Спасибо, но только не сегодня. Может быть, завтра. Я буду ждать у гостиницы.
Аманда видела, что ему трудно скрыть недовольство, она дотронулась до его руки и ушла. Коул направился к конюшне, в которой брал лошадь напрокат, затем пошел в город. Он прошел мимо Бихэна и Тилли, все еще смотревших на него с интересом. Коул размышлял о том, рассеял ли он их подозрения или ни за что потерял полторы тысячи долларов.
Проходя по Аллен-стрит, Коул слышал, как многие горожане шумно отмечали вечер в пивных. На улице было пусто, если не считать нескольких ковбоев, показавшихся с одной стороны улицы, и одинокого всадника – с другой. Ковбои подлетели на взмыленных лошадях к пивному бару «Ориенталь» и быстро спешились. Одинокий всадник, в надвинутой на глаза шляпе, тяжело спустился с лошади, как после долгого, утомительного путешествия. Коул отступил на обочину. Мужчина остановился перед ним, чтобы привязать лошадь перед гостиницей «Космополитен». Коул рассеянно посмотрел на него и остановился как вкопанный: перед ним был Эйсис Мэлоун.
