Глава 20
Надев черное шелковое платье, Бонни умылась в маленькой уютной ванной. Ей казалось, что все это сон, и если она будет слишком много обо всем думать, то проснется и снова окажется в маленькой каменной комнатке замка Макгрегора. Бонни вытерла лицо толстым полотенцем. «Нет, все-таки это реальность», — решила она.
Бонни подошла к кровати и взяла в руки халат из тяжелого шелка. На его лацкане красовался герб Макфирсонов, расшитый золотом. Девушка накинула его на плечи. Халат складками свисал до пола. Бонни ощущала мягкость нежного шелка. «Нет, надо себя ущипнуть, тогда пойму, на самом ли деле все это происходит». Она сделала это и рассмеялась. В этот момент открылась дверь и вошла Джинни.
— И что тут смешного?
— Я решила проверить, не снится ли мне все это. Нет, это не сон. Это все на самом деле.
Джинни кивнула.
— Конечно же. В доме такое волнение по поводу вашего приезда. Раньше сколько гостей не приезжало, хозяин еще ни разу так не хлопотал.
Но Бонни не слушала ее. Она разглядывала стены, на которых висели полотна английских, голландских, итальянских и французских мастеров. Джинни вела ее через богато украшенные комнаты, и Бонни казалось, что они в настоящем дворце. Почти вся мебель была привезена из Испании. Бонни вспомнила, что мать Энгуса была испанкой.
Проходя по огромному залу, она увидела портрет женщины, очень похожей на Энгуса.
— Это, — объяснила Джинни, — последняя хозяйка замка. Красива, правда?
Бонни посмотрела на спокойное выдержанное лицо.
— У нее такой печальный взгляд.
Джинни хотела что-то сказать, но передумала. «Она скоро сама все поймет, если останется», — подумала Джинни. Когда хозяин был дома, он часто брал бутылку виски и стоял перед портретом матери. Иногда ночами он был спокоен. А бывало, что слуги просто ужасались от его криков и стонов по ночам. Окна и мебель в большом зале меняли столько раз, что Джинни давно сбилась со счета. Только старый Джон мог успокоить его. «Бедный Джон, — думала Джинни. — Под его опекой находится старый хозяин, запертый наверху в своей комнате. Он обучает молодых слуг, ему бы и о себе позаботиться не помешает, да еще нужно присматривать за молодым хозяином».
— Нам нужно поторопиться, а то хозяин будет нервничать, — сказала Джинни.
Бонни улыбнулась.
— И часто он бывает таким?
Джинни только округлила глаза.
Энгус ничем не выдал своего нетерпения. Он встал, чтобы поприветствовать вошедшую Бонни. Девушка бросилась в его объятия. Она запуталась в платье, когда уже подбежала к нему, и спросила:
— Я заставила тебя ждать, дорогой?
— Нет. Я ждал этого момента так долго, что мое нетерпение только бы испортило все.
Она улыбнулась.
— Какие планы у нас на сегодня?
Энгус задумался.
— Думаю, что нам позвонят Бартоломью. Маргарет без сомнения сообщит все твоей бабушке.
— Почему ты так решил?
— Я знаю все, — сказал он, по-детски радуясь, что удивил ее. — Например, я знаю, что у твоей бабушки есть компаньон — Мора, — Бонни кивнула, а он продолжал: — И у тебя в спальне огромная кровать, обитая цветным гобеленом.
Бонни была ошеломлена.
— Откуда ты это знаешь?
— Я называю это моей «магией». Когда я был маленьким, то проводил много времени один и привык узнавать все о тех, кто работал у нас. Каждую маленькую деталь, и тогда… — Его лицо стало очень странным, мягкий голос тоже изменился, теперь он звучал отрывисто и холодно. — И тогда, — продолжал он, — когда я знал практически все, что можно узнать о человеке, я контролировал их. Я мог «залезть» в их мозг, мог быть ими, мог думать, как они. Мог делать все, что делали они. — Его глаза горели. Вдруг он заметил тревогу на лице девушки.
— Ты ведь уже этим не занимаешься? — неуверенно спросила она.
Лицо Энгуса изменилось. Он нежно поцеловал ее в губы.
— Нет, дорогая. Больше нет. Мне только хотелось узнать, как ты жила, что тебе нравится, чтобы сделать тебе приятное.
— Ну, тогда все в порядке. Кстати, что мне делать с одеждой?
Энгус позвонил, чтобы принесли завтрак.
— Мы не можем поехать по магазинам, потому что сегодня праздник и все закрыто. Но мы можем позвонить твоей кузине Терезе и попросить привезти сюда твои вещи. Но перед этим я хочу предложить тебе руку.
— Да? — Бонни была потрясена. — Я всегда мечтала о настоящей помолвке. С красными розами и так далее…
Энгус кивнул. «Она как маленький несмышленый утенок», — подумал он.
— Затем ты позвонишь Терезе, и она всех оповестит, что мы уже помолвлены.
Тут зазвонил телефон.
— Доброе утро, Тереза, — сказал он, даже не поинтересовавшись, кто звонит.
— Откуда ты знаешь, что это я? — удивилась Тереза. В комнате, откуда она звонила, было полно людей, слышавших каждое слово.
— Ты хочешь поговорить с Бонни? — заботливо спросил он.
— Да, хочу, спасибо тебе. — Тереза посмотрела на Маргарет, которая «ломала» руки. — Бонни? У тебя все в порядке?
Бонни засмеялась.
— Да. Честно, Тереза. Конечно, все в порядке. Послушай, ты можешь взять мои вещи и привезти их сегодня?
— Ты что, уезжаешь домой?
Бонни посмотрела на Энгуса.
— Я возвращаюсь домой? — спросила она, зажав трубку ладонью.
Он покачал головой.
— Нет. Не сейчас. Но у меня есть для тебя замечательная новость.
Голос Терезы стал резким.
— Новость? Что за новость?
— Подожди, и ты узнаешь. Ой, несут завтрак. Увидимся, я жду тебя.
— Хорошо. — Тереза положила трубку и повернулась к Джону. — Она хочет, чтобы я собрала вещи и привезла ей.
Маргарет заплакала.
— О Боже, только бы она не решила выйти замуж за Энгуса!
— Она всегда так осторожно вела себя с мужчинами, не думаю, что она позволит, чтобы дело сразу зашло так далеко. С другой стороны, я помню, как однажды она сказала, что относится к тому типу женщин, которые способны потерять голову и посвятить себя полностью одному мужчине. Только я не думала, что это будет Энгус. И конечно, не предполагала, что все это произойдет так быстро.
Джон посмотрел на мать.
— А я знал. Я узнал ее лучше, чем кто-либо. Под ее холодной внешностью прячется необычайная впечатлительность. Проведя с ней один вечер, я чувствовал себя обессиленным. Каждую минуту, проведенную вместе, надо было прожить так, чтобы она ничуть не сомневалась в твоей искренности.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. С Энгусом у нее будет полно хлопот. Все, что мы можем сделать — ждать и надеяться, что она одумается, — сказал Сирил.
Маргарет вытерла глаза.
— Я позвоню Августине, может быть, она сможет что-то сделать. А сейчас оставьте меня одну, мне нужно сосредоточиться.
К большому удивлению Маргарет, Августина приняла эту новость спокойно.
— Это сын Макфирсонов? Бонни рассказывала о нем, когда была здесь. Я ей пообещала ничего не говорить, пока она сама не узнает его получше. Она по-своему очень импульсивная девушка. — Августина вспомнила, как четыре года назад Бонни собрала свои вещи и уехала из Мерилла, оставив свою мать без присмотра.
— Не волнуйся, Маргарет. Я полностью доверяю Бонни. Я попрошу привезти парня домой и тогда поговорю с ней.
— Правда? — Маргарет сразу стало легче, и она была благодарна Августине за это. — Все, что мы можем сделать здесь, — ждать, пока она позвонит нам, и сделать вид, что все очень рады. Я не хочу давать Энгусу повод разлучить ее с нами.
Маргарет повесила трубку, и в первый раз после отъезда Бонни у нее появилась какая-то надежда на лучшее. Может быть, он изменится. Любовь прекрасной женщины… Она вспомнила эту старую пословицу. Затем Маргарет встала и пошла искать мужа.
После обильного завтрака Бонни откинулась на спинку кресла и вздохнула.
— Я обычно столько не ем, но вчера в ожидании тебя мне вообще ничего не хотелось.
Энгус улыбнулся:
— Сейчас унесут тарелки, и я покажу тебе кольцо.
Бонни широко раскрыла глаза от удивления.
— Оно у тебя здесь?
— Да. — Он похлопал по карману. — Гарри! — крикнул он.
В комнату вошел молодой человек.
— Да? — он внимательно посмотрел на Бонни.
— Черт возьми, Гарри, ты ведь слуга. — Тот побелел. Лицо Энгуса стало холодным и злым. — Убери все со стола.
— Да, — сказал Гарри.
«Подожди, — подумал он, убирая со стола. — Подожди, ты еще напьешься, тебе будет плохо, а я помогать не буду. — Он посмотрел на Бонни сквозь длинные ресницы. — И ты дождешься. Однажды твое лицо превратится в кровоточащую массу. Корова».
Гарри был, по сути, собутыльником и дружком Энгуса, сопровождавшим его повсюду. Он с ним мотался по всему миру. Он видел, как Энгус однажды ночью в Сингапуре бил проститутку. Слава Богу, у Гарри хватило сил ударить Энгуса до того, как тот успел проломить девчонке голову.
Когда Гарри ушел, Энгус взял Бонни за руку.
— Идем.
Она послушно пошла за ним. Отсюда они прошли в огромный солярий, где росло множество различных пальм. Его зубчатые стены были застеклены сверху и комната казалась просторной. Вид местности, покрытой вереском, вызывал у Бонни восхищение.
— Вот… — нежно сказал Энгус. Она оглянулась и увидела, что в руках он держит огромный букет белых роз. — Я выбрал белые розы, потому что красные напоминают мне кровь, — серьезно сказал он.
— Ой, Энгус, это у тебя болезненная впечатлительность.
Он посмотрел на нее пустыми, ничего не видящими глазами. «Она не понимает, — подумал он. — Она не видела, как здесь лежала моя мать». Он почувствовал прилив ярости, но прежде, чем эта ярость нашла выход, он сумел успокоиться. Энгус встал на одно колено и правой рукой протянул ей цветы.
— Бонни, ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.
— Да, Энгус. — Её глаза были полны слез. — Конечно, я выйду за тебя замуж.
Энгус достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и достал кольцо.
— Тогда это кольцо будет знаком нашей помолвки.
Он надел кольцо на палец Бонни и встал. Энгус взял Бонни на руки и поцеловал ее так страстно, что она забыла, кто она и где находится. Энгус отпустил ее, но она не могла дышать. Она посмотрела на кольцо: три бриллианта сверкали на ее пальце.
— Какое красивое!
— Оно принадлежало моей матери.
— Да? — Бонни серьезно посмотрела на него. — Ты часто думаешь о ней?
— Все время.
Незабытые муки прошлого исказили черты его лица, и Бонни бросилась к нему.
— Бедный мой Энгус. Расскажи мне, что случилось.
Она свернулась калачиком возле него и слушала ужасный рассказ о смерти матери. Рассказ был прерван шумным приездом Терезы.
— Вот это да, — сказала она. — Что-то здесь мрачновато для двух влюбленных пташек. — И замолчала. — Энгус, ты снова не в духе?
Энгус заставил себя улыбнуться. Он долгие недели был обходительным с Терезой, узнавая информацию о Бонни. Ему не стоило злить ее.
— Мы говорим кое о чем, что ты не поймешь. Его упрек остался незамеченным. Тереза издала громкий вопль и схватила Бонни за руку.
— Вы помолвлены!
— Пожалуйста, Тереза, — он поднес руки ко лбу. — Пожалуйста, не ори. Ты распугаешь всю округу.
— Боже мой, — продолжала Тереза, — у нас тоже есть бриллианты, но не такие.
Бонни улыбнулась Энгусу.
— Да. Это не такие бриллианты, Тереза.
— Ах, да. Я кое-что слышала о сентиментальности помолвок. И что же, Энгус, надеюсь, ты не падал на колени и не молол всю эту старомодную чушь?
Энгус фыркнул. Бонни, увидев его лицо, вступилась за него.
— Это не старомодная чушь, и к тому же это не твое дело.
Тереза закинула голову и захохотала.
— Ну подожди, я всем расскажу, что ужасный Макфирсон встал на колени перед женщиной.
Бонни поняла, что Тереза зашла слишком далеко. Лицо Энгуса горело, он сжал кулаки.
— Где мой чемодан, Тереза?
— Ах да, я сдала его горничной, которая назвалась Джинни.
— Ну спасибо. Теперь, я думаю, тебе лучше уехать.
— Да? Я ведь только что приехала. Я же тебе еще не рассказала о том, как прошла ночь с Патриком. После вашего маленького шоу он сказал, что все это было неподражаемо и отправился спать. Но не переживай за меня. Еще представится случай. А на вас двоих стоило посмотреть. Я никогда не видела ничего подобного. Так романтично! Ой, да если вы хотите побыть наедине, я, конечно, удаляюсь. — Тереза была явно разочарована. — Мама просила, чтобы ты ей сегодня позвонила.
— Хорошо, позвоню. Я должна принести ей свои извинения, наверно, все это выглядит ужасно неблагодарно с моей стороны. — Вдруг Бонни почувствовала себя виноватой из-за того, что выпроваживает свою подругу и кузину. — Энгус, своим счастьем мы обязаны Терезе. Если бы она не привезла меня к Сиборнам, мы бы никогда не встретились.
Она увидела, что Энгус смягчился.
— Это правда.
Тереза усмехнулась.
— И я буду свидетельницей.
Бонни кивнула.
— Конечно.
