ГЛАВА XXVIII
Над морем с криком кружили чайки. В поисках пищи они стремительно падали вниз, выхватывая из воды рыбешку. На пристани кипела бурная работа, доки были загружены ящиками с пищащими цыплятами и бочками с солониной. Высокие мачты, кажущиеся голыми без белых полотен парусов, тихо раскачивались, пока на корабль заносили грузы.
Тристан стоял у иллюминатора своей каюты, наблюдая за этой безумной суетой, которая стала частью его жизни.
— Спокойно, Трис! Завтра мы отплываем.
Тристан повернулся лицом к Спару.
— Хотелось бы скорее!
Спар покачал головой.
— После стольких дней, один — уже не сделает погоды.
После стольких дней. Недель и месяцев. Конечно же, она думает, что он мертв. Ей ничего не остается думать после стольких дней. После стольких дней… Тристан закрыл глаза и прислонился к стене. Плечо все еще болело. И все же ему повезло, что он сохранил руку, к тому же она оставалась рабочей. Если бы не Спар, быть бы Тристану без руки.
— Как ты думаешь, что сделали с ней?
— Не мучай себя, Трис. По крайней мере, мы знаем, что ее отправили в Англию. Наверное, она сейчас дома. Находится в безопасности все это время.
Все это время…
Он устал от воспоминаний, мучивших его день и ночь, представляя перед глазами «Габриэллу». Не многие выбрались на берег. Ему это удалось. А потом он поплыл спасать других, потерял силы, его тело волной выбросило на берег.
В первые дни Тристан чувствовал себя беспомощным. Плечи его были в ожогах, и он жил в лихорадочном аду. Спар ухаживал за больными и ранеными, искал пищу для всех, кто выжил, поддерживал в них надежду. Рядом с ним без устали трудилась Ида.
Тристан прислонился лбом к стеклу, глядя вниз, на улицу. Взгляд его упал на Эллу и Денни. На губах появилась добрая улыбка. И это тоже было чудо — что они выжили.
Денни спас Эллу от бурлящих волн и вытащил на берег. Они едва не утонули. Денни укрыл Эллу на острове и оставался с ней до тех пор, пока не сделал все возможное, чтобы вернуть ее к жизни. К тому времени, когда он появился на берегу, его помощь уже не понадобилась. Было поздно. К своему ужасу Денни увидел, как горящий корабль погружается в море. Он вернулся к Элле в полной уверенности, что они — единственные, кто уцелел. И только через несколько дней они узнали, что и другим удалось избежать геенны огненной.
— Сядь, Трис. — Рядом с ним стоял Спар. Твердой рукой он взял Тристана за руку и подвел к стулу. — Возьми себя в руки. Не изводи себя, ей это не принесет никакой пользы.
Прошли недели после того, как они спаслись и добрались до Гибралтар. Чтобы выжить, им пришлось пройти через голод, холод, жажду. Все эти дни…
А что же произошло с Джасиндой? Эта мысль не покидала Тристана ни днем, ни ночью.
В это утро Джасинда оделась с особой тщательностью. На ней было новое платье из блестящей коричневой материи с широкой пышной юбкой. Она причесывала волосы, пока они не стали переливаться огненным светом, пощипала щеки, чтобы на бледном лице заиграли яркие краски. От стука Брайдли сердце забилось чаще.
— Он здесь, мисс, — сказала служанка, открывая дверь.
Джасинда глубоко вздохнула и, поднявшись от туалетного столика, отвернулась от зеркала.
— Я сейчас спущусь. Пожалуйста, принеси нам чай.
— Да миледи.
Размеренным шагом Джасинда направилась в гостиную. Два дня назад она приняла решение, но от этого легче ей не стало.
Блекстоук сидел возле камина, спокойно покуривая трубку. Он увидел, что она вошла, и его губы растянулись в улыбке, а в воздухе поднялась серо-голубая лента табачного дыма.
— Доброе утро, моя дорогая. Ты великолепно выглядишь!
— Я попросила Брайдли принести нам чай, — ответила Джасинда, не удостоив внимания его комплимент.
— Как мило.
Она села в кресло у огня, точно такое же, в каком сидел Блекстоук. Между ними стоял низкий столик. До тех пор, пока не пришла Брайдли, Джасинда молчала. Потом разлила чай в чашки, добавила сливки и сахар и предложила одну чашку гостю.
Она сделала глоток горячей жидкости и опять глубоко вздохнула.
— Полагаю, ты догадываешься, что я пригласила тебя не для того, чтобы пить чай.
— Думаю, нет.
— Роджер, я тщательно обдумала твое… — она подыскивала подходящее слово.
— Предложение, — подсказал он.
— Ультиматум.
Блекстоук опять улыбнулся и кивнул.
— Если тебе так нравится.
— Ты не оставил мне выбора. Если бы дело касалось только меня, я бы выбрала долговую яму, но не хочу, чтобы ты упрятал туда моих родителей.
Стиснув зубы, он все еще продолжал улыбаться.
— Как благородно с твоей стороны, дорогая. Ты хочешь сказать, что готова принести себя в жертву, — голос его стал скрипучим.
У Джасинды дрожали руки. Она пролила чай на стол, когда ставила чашку. На мгновение закрыв глаза, она пыталась успокоиться. Когда опять открыла глаза, они возмущенно блестели, в них появилось новое чувство смелости.
— Я уже не та девочка, которая когда-то согласилась выйти за тебя замуж. Если я даже выйду за тебя, Роджер, то никогда не буду тебе принадлежать.
— Так что же изменилось теперь, Джасинда? Что произошло с тобой в Константинополе? — Блекстоук нагнулся вперед, ближе к ней. В его темно-голубых глазах сверкнула недоверчивость.
— Ничего, Роджер. — Она никогда не расскажет ему о Тристане. Она никому не откроет этого. Если она и должна будет жить с этим человеком, то, по крайней мере, у нее сохранятся воспоминания о тех нескольких счастливых месяцах. Это будут только ее воспоминания, и они помогут преодолеть все, что уготовано ей судьбой.
Неожиданно Блекстоук протянул руку и схватил Джасинду за запястье.
— Скажи мне, что случилось, Джасинда! — потребовал он.
Она не позволила себе показать страх.
— Я никогда не скажу об этом ни тебе, ни кому-то другому, Роджер. Никогда!
— Джасинда, я требую ответа!
— Требуй все, что хочешь. Я не буду об этом говорить.
— Тогда, по крайней мере, позволь узнать нам имя капитана корабля. Его следует призвать к ответственности!
Ах, Тристан, как я люблю тебя.
— Я… я ничего не скажу тебе.
С подозрением в голосе Блекстоук спросил:
— Почему же?
— Потому что у него в Англии есть семья, родители, и известие о его поступке может их тяжело ранить. Кроме того, сейчас это уже не имеет никакого значения. Он утонул вместе со своим судном. Пеннивайт поджег корабль, и все, кто был на борту, сгорели. Пеннивайт погубил всех.
На какой-то момент она опять с ужасом представила себе очертания корабля, охваченного языками пламени. Джасинда вздрогнула и закрыла глаза.
— Я просто хочу забыть об этом, — прошептала она, проглотив комок в горле, и опять повернулась к виконту. — А насчет свадьбы…
Он выжидательно смотрел на нее.
— Я выйду за тебя, Роджер, но есть несколько условий.
— Условий?
— Я хочу, чтобы конюшни и псарни опять были заполнены и закладные на Бонклер оплачены. Я хочу, чтобы все слуги до единого вернулись на свои места. Я хочу, чтобы все долги моего отца были оплачены сполна.
Его взгляд стал твердым.
— Послушай…
— Этой женитьбой ты покупаешь мою руку, Роджер. Эти условия — часть платы.
Блекстоук встал и подошел к ней. Он взял ее за подбородок и принудил поднять голову и посмотреть в его стальные от ярости глаза.
— Вы очень высоко цените себя, леди Джасинда!
— Да, — просто ответила она, не отводя глаз.
— Какие у тебя еще условия?
— Только одно.
— Какое?
— Ты должен помочь мне найти человека, которого называют в порту англичанином.
На лице Роджера застыло удивление.
— Англичанин!
— Человек, который стоит за моим похищением и вывозом женщин, которые были со мной на корабле. Этот человек в ответе за смерть моих друзей, а они были хорошими людьми.
— Но ведь это Пеннивайт сжег корабль.
— Пеннивайт — всего лишь соучастник этого преступления. А мне нужен тот человек, который в действительности ответственен за все. Ты поможешь мне или нет?
Губы Роджера искривились в хитрой улыбке.
— Если я дам тебе слово, что помогу, мы сможем в ближайшее время пожениться?
Когда она отвечала, ее грудь сжимала нестерпимая боль.
— Через две недели. Здесь, в Бонклер. Будут только наши семьи и несколько друзей.
Прости меня, Тристан!
— Тогда я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе найти этого негодяя, моя дорогая. Даю слово. — Он засмеялся, отпустил ее и вернулся к своему креслу. Усевшись, поднял чашку, словно произнося тост. — Я выполню все ваши требования, леди Джасинда. За нашу свадьбу! — Он помедлил, а потом добавил: — За нашу первую брачную ночь!
Джасинда подавила в себе внутреннюю дрожь, которая сотрясала ее от слов Блекстоука.
Когда Блекстоук покинул Бонклер, начался мелкий дождь, похожий на серую изморось. Погода соответствовала подавленному настроению Джасинды. Она стояла у окна гостиной, наблюдая, как его экипаж исчезает за поворотом.
— Как ты решилась сделать такое? — вслух спросила она себя. — Как ты можешь выйти замуж за этого человека?
Но что она еще могла сделать? Тристан был мертв. Герцог болен и, возможно, не поправится уже. Не осталось никакого другого пути, чтобы не дать Блекстоуку разорить ее родителей. Но как после желанных прикосновений Тристана она отдаст себя в руки Блекстоуку? Это злой и коварный человек. Теперь она была уверена в этом, как никогда. Ее жизнь превратится в постоянную муку. Может быть, ей именно этого и хотелось. Может быть, ей хотелось быть наказанной за то, что она жива, когда Тристан и Элла, Ида и Спар, когда все остальные мертвы.
Она услышала шорох юбок и отвернулась от окна. В гостиную вошла леди Сандерленд.
— Это отъехал экипаж Блекстоука?
— Да, мама.
— Почему ты не сказала мне, что он здесь, я спустилась бы раньше.
— Я хотела поговорить с ним наедине. Поэтому и попросила приехать так рано.
Леди Сандерленд подняла удивленно брови.
— Ты посылала сама за ним?
— Да. — Ответ Джасинды прозвучал, словно вздох. Ее силы иссякли. — Мы обсуждали свадьбу.
Мать грациозно присела в кресло, в котором совсем недавно восседал Блекстоук.
— Как замечательно, Джасинда! И когда это будет? Ох, предстоит столько дел! Необходимо перемерить и подогнать твое подвенечное платье — ты стала такой худой, Джасинда. Мы должны пригласить гостей и…
Джасинда заткнула уши, чтобы не слышать болтовню матери. Почему она так хочет женить Блекстоука на своей дочери? Девушка смотрела на леди Сандерленд и совершенно неожиданно увидела в своей матери себя через десять лет. Ее красота поблекнет, обожатели исчезнут. Не останется ничего, кроме нелюбимого мужа и особняка. Ничего, что смогло бы обогреть ее душу. Это была скорбная картина.
Да, решила Джасинда. Отчасти, я для нее выхожу замуж за Блекстоука. А, может быть, для того, чтобы вырваться от нее?
— Джасинда! Ты слышишь меня? Ты снова вся в своих фантазиях! В конце концов, тебе пора прекратить это!
— Нет. — Ответ дочери был настолько резким, что испугал обеих. — Нет! Я не прекращу мечтать. Это все, что у меня было, и все, что только мне остается.
— Джасинда!
— Мама, не надо приглашать никаких гостей и волноваться из-за подвенечного платья. Мы с Роджером поженимся здесь, в Бонклер, в присутствии наших семей и нескольких друзей.
— Но, Джасинда, ты ведь выходишь замуж за виконта Блекстоука! Ты не можешь…
Джасинда повернулась спиной к матери и направилась к двери.
— Я очень хорошо знаю, почему дала согласие на этот брак, мама, и свадьба будет такой, как мне этого хочется.
Тристан расхаживал по палубе. Его глаза были прикованы к морю, плещущемуся впереди них и подгоняющему их быстрее выплыть к берегам Англии. Если бы его тоска могла изменить направление ветра и наполнить паруса штормовым ветром!
Вопросы сводили его с ума. Пеннивайт — куда он ее повезет. Вернулась ли она к родителям? Что произошло с ней с тех пор, как в огне утонула «Габриэлла»? И новая мысль сжимала сердце — что предпримет Блекстоук? Тристан никогда не говорил Джасинде, что Блекстоук и есть тот самый англичанин, который похитил Эллу. И зря он не сказал ей этого. Ему казалось, что у них еще много времени впереди. Но теперь уже поздно что-либо исправить.
Что Блекстоук сделает с ней?
