Глава 16
Спеша по направлению к дому, Кэрри и Джош счищали друг с друга приставшие к одежде соломинки.
— Он хочет забрать меня с собой, — бормотала Кэрри. — Как только он встретит эту толстую тетку, на которой ты женат, сразу же заберет меня с собой.
Джош крепче сжал ее руку.
— Я хочу, чтобы ты больше верила в меня и чуть меньше полагалась на своего брата. Я справлюсь.
— Выудишь бумагу у Норы из корсета? — ехидно спросила Кэрри.
— Я сделаю то, что должен сделать, — произнес Джош и крепко прижал к себе Кэрри.
— Доброе утро, брат, — обратился Джош к ‘Рингау, который, сидя на корточках, беседовал с детьми.
— У меня самого три маленьких сына, — говорил ‘Ринга, почесывая за ушком Чу-Чу. — Ты обязательно должен приехать познакомиться с ними и покататься на лодке.
— А я научу их ездить верхом, — пообещал Тем и, поскольку его новые кузены были намного моложе его самого, сразу же забыл об этом разговоре.
Встав, ‘Ринга протянул Кэрри большую коробку. Она догадалась, что там было подвенечное платье ее матери.
В следующую секунду из дома появилась Нора.
Ее высокий блондин Эрик следовал за ней по пятам, как Чу-Чу за Кэрри.
— О, нет. — Джош рванулся было вперед, но Кэрри удержала его.
— Если ты думаешь, что мой брат настолько глуп, чтобы увлечься этой размалеванной, толстой, напыщенной… — тут ее голос сорвался, потому что ‘Ринга уже целовал унизанную кольцами руку Норы и смотрел на нее так, как будто она самое восхитительное создание, которое ему в своей жизни приходилось видеть.
— Ты, кажется, говорила… — попытался напомнить Джош.
Высоко вздернув подбородок, Кэрри ринулась к брату, становясь между ним и Норой.
— Как мило, что вы заглянули к нам, миссис… — Она умолкла, не зная, как называть эту ужасную женщину.
— Уэст. — Нора глядела поверх головы Кэрри на ‘Рингаа. — Нора Уэст — мой сценический псевдоним.
— Я видел вас в «Ромео и Джульетте», — сказал ‘Ринга. — Вы были просто божественны.
— Должно быть, Ромео играл какой-нибудь погонщик мулов, — пробормотала Кэрри, затем, взглянув на брата, захлопала ресницами. — Ты, наверное, был совсем дитя, когда она была молода настолько, чтобы играть Джульетту.
Схватив Кэрри за руку, Джош поволок ее в дом.
— Кэрри должна приготовить всем ленч, — объяснил он.
Когда Джош и Кэрри остались внутри, он повернулся к ней:
— Не могла бы ты набраться терпения и подержать себя в руках в течение всего лишь нескольких часов? Пока я не получу от нее бумагу.
— Чего ты ждешь? Чтобы я была приветливой с женщиной, которая является женой моего мужа?
— Всего на несколько часов.
— Возможно, людям твоей профессии и легко прикидываться паиньками, как только в этом возникнет необходимость, а уж такому великому лицедею, как ты, — и подавно, а я так не могу.
Джош горестно закатил глаза и расхохотался.
— Ты просто поразительная женщина. Как я мог подумать, что тот факт, что я — прославленный актер, на тебя как-то подействует. Увы, великий Темплетон превращен в профессионального лжеца! — Он обнял ее. — Как ты думаешь, смогу ли я произвести на тебя впечатление в своем настоящем облике? После того как вынесенный мне приговор потеряет силу и я вернусь на сцену, будешь ли ты ходить на мои спектакли? Понравятся ли они тебе?
Когда он поцеловал ее в шею, Кэрри прикрыла глаза, отдаваясь во власть сладостных ощущений.
— Я думаю, мне бы понравилось, если бы ты сейчас процитировал что-нибудь очень поэтическое, специально для меня.
Он дотронулся до ее щеки:
Смотри, как голову она
К руке склоняет; как бы я хотел
Перчаткой стать, щеки ее касаться.
Она улыбнулась.
— Полагаю, мне не очень приятно будет слышать, как ты обращаешься с подобными словами к другим женщинам, пусть даже старым и толстым.
— Но ведь там это будет понарошку, Кэрри, — тихо объяснил он. — Я лгу на сцене, но я никогда не солгу тебе.
Она подарила ему улыбку, а он поцеловал ее.
— Что за милая сценка! — В дверях стояла Нора. — Конечно же, Джошуа, милый, мне не раз приходилось видеть, как ты любезничаешь с другими женщинами и делу ешь. их как во время спектаклей, так и в нерабочее время.
Джош выпустил Кэрри из своих объятий.
— Нора, мне нужна эта бумага. Она нужна мне сейчас.
— Я же сказала тебе, где она, — промурлыкала Нора.
Джош не смотрел на великолепную грудь отставной жены, зная, что за ними пристально наблюдает Кэрри.
— Чего же ты хочешь?
— Что за вопрос! Тебя. Я очень по тебе соскучилась.
Джош стиснул руку Кэрри.
— Меня. И еще с полдюжины других мужчин. Ты знаешь, денег у меня нет, так что же еще ты-рассчитываешь получить от меня?
— Часть Уорбрукского пароходства.
Джош уже открыл было рот, чтобы сказать, что он не понимает, о чем идет речь, но тут все части головоломки стали на свои места. У Кэрри была уйма денег, и она прибыла из Уорбрука, штат Мэн. Он знал, что она богата, но как-то не задумывался, насколько. Девиз Уорбрукского пароходства «Мы правим миром» был известен везде, от Китая и Индии до Америки и Австралии.
— Джош, любовь моя, — проворковала Нора сладким голосом, — видно, что ты давно покинул сцену. Теперь по твоему лицу так же легко читать, как по лицу ребенка. Совершенно ясно, что ты не знал, что она из семьи владельцев Уорбрукского пароходства. — Победно улыбнувшись, Нора уселась за стол.
Джош повернулся к Кэрри, намереваясь сказать, что не имел представления об истинном богатстве ее семьи, но вместо этого лишь улыбнулся.
Кэрри вовсе не скрывала этот факт, просто ей не приходило в голову, что это может иметь какое-нибудь значение.
Он поцеловал ее, подчиняясь сиюминутному порыву. Это не был страстный поцелуй. Он просто целовал ее, благодаря за то, что она вошла в его жизнь. Имея жену, которая так твердо стоит на ногах, что положение в обществе для нее не имеет особого значения, он не даст своему тщеславию управлять своей жизнью. Кэрри никогда не даст ему забыть, что для человека действительно важно, а что нет.
Кэрри не знала, о чем думал Джош, но он смотрел на нее с такой любовью, что она улыбнулась и придвинулась к нему ближе.
— Как ты пронюхала об Уорбрукском пароходстве? — спросил Джош у Норы, стараясь про сто выиграть время, пока у него не созреет план дальнейших действий. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы за его свободу платила Кэрри.
— Мне помог твой дорогой брат Хайрем. Ты не должен так сурово относиться к этому благородному человеку. Ведь это он дал тебе эту чудесную ферму. — Нора с презрительной усмешкой обвела взглядом комнату. — Никогда бы не подумала, что ты можешь так жить. Тем говорил, что ты готовишь еду сам.
Когда Джош, держа за руку Кэрри, смотрел на свою бывшую жену, то-недоумевал, как он мог когда-то находить ее привлекательной. Определенно он был не в своем уме.
— Так, значит, Хайрем доложил тебе, что я женился на мешке с деньгами?
— Да. Кажется, твоя маленькая, — тут Нора смерила Кэрри взглядом, — твоя маленькая любовница чем-то крепко насолила Хайрему, и он навел о ней справки. — Нора снова перевела взгляд на Джоша. — А известно ли тебе, что ее обожаемый братец провел все утро, скупая в Вечности все, что только попадалось ему на глаза?
Джош вопросительно посмотрел на Кэрри, но та только пожала плечами:
— ‘Ринга делает это везде, где ему доводится побывать.
Джош заморгал, удивленный как подобным безразличием Кэрри к огромному состоянию ее семьи, так и привычкой ее брата скупать по частям населенные пункты. Впрочем, у каждого может быть свое хобби.
— Пятьдесят штук, — сказала Нора. — Когда я получу пятьдесят тысяч долларов, ты получишь бумагу.
Одарив их обоих ослепительной улыбкой, она выплыла из дома.
Кэрри вздохнула:
— Эта женщина — просто чудовище. Нет, правда, это какой-то кошмар. Я разочарована в тебе. Как ты мог жениться на такой?
— Как странно, — саркастически заметил Джош. — Большинству вторых жен обычно нравятся их предшественницы. Куда ты собираешься?
— Сказать ‘Рингау, что мне нужно пятьдесят тысяч долларов, — ответила Кэрри.
Джош схватил ее за руку:
— Что? Ты намерена просить такую огромную сумму у брата? А как ты объяснишь ему, зачем тебе понадобились деньги? Заплатить отступного даме, которая иначе не даст развод твоему мужу? Вчера, дай сегодня утром, ты только и твердила о том, как высокоморален ‘Ринга и как он будет разъярен, если узнает, что мы, по сути дела, вообще не женаты.
— Тогда я не скажу ему об этом.
— Ты попросишь у него такую огромную сумму денег, и он даст ее тебе, даже не спросив, на что ты их собираешься употребить?
— Конечно. Родственники ведь должны помогать друг другу. Деньги — это ерунда. Гораздо важнее то, что ты женат на ком-та другом.
Джош сел за стол и спрятал лицо в ладони.
Раньше ему не приходилось встречать людей с таким, как у Кэрри, отношением к жизни. Ему бы стоило отчитать ее за подобную наивность, объяснить, что деньги — это все, что люди лгут, мошенничают и убивают из-за денег. Но у него не было достаточных аргументов, чтобы переубедить ее.
Он даже не мог сказать, что ее пренебрежительное отношение к «презренному металлу» связано с тем, что ей самой никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь, не приходилось обеспечивать себя, не говоря уже о семье. Ведь она, расставшись с ним на каких-то шесть недель, сумела за это время не только сама сколотить состояние, но и изменить экономическое положение целого города.
— Кэрри, — тихо сказал он, — мне раньше не приходилось встречать таких людей, как твой брат и ты. Если для Монтгомери не важны деньги, то что же для них важно?
— Нет, деньги играют в нашей жизни очень большую роль, но любовь все-же важнее. Любовь и деньги — а не в обратном порядке. Мы не отказываемся от золота из-за любви, нет. Но это золото обычно достается нам довольно легко. Кажется, у всех членов моей семьи есть два главных таланта: удачно жениться и зарабатывать деньги.
Засмеявшись, он встал и обнял ее.
— Ну что же, у меня тоже много талантов. Один из них заключается в том, что я предпочитаю сам заботиться о своей семье. Может, временами у меня это получается и не слишком хорошо, но я стараюсь. Ты не будешь ни цента просить у своего брата. Ты не должна зависеть от него. Это моя проблема, и я решу ее сам. Понятно?
— Но ‘Рингау ничего не стоит выписать чек. И потом…
Он поцелуем заставил ее замолчать.
— Ты хочешь рассказать брату всю правду о нас? О том, что ты беременна от меня, а мы не женаты? — Кэрри вздохнула:
— Нет, о Джош, я не понимаю… Все в нашей семье влюблялись легко. ‘Ринга говорит, что, когда он и его жена встретились и познакомились, они с первого взгляда полюбили друг друга и их брак не омрачали никакие проблемы. — Она выглядела обиженной. — А ты, когда в первый раз меня увидел, даже и не понял, что меня любишь.
Джош засмеялся:
— Чистая правда. Как насчет того, чтобы остаток жизни я провел, каясь в грехах и пытаясь загладить свою вину? — Он обнял и поцеловал ее. — Ты любишь своего мужа, но веришь ли ты в него?
— Конечно, верю.
— Значит, делай то, что я тебе говорю, и не задавай лишних вопросов.
— Но…
Он еще раз поцеловал ее.
— Я забочусь о своей семье сам, помни это. Ты больше не Монтгомери, ты теперь Темплетон.
Кэрри усмехнулась:
— Это мне нравится больше, чем Грин. Кэрри Темплетон.
Взглянув на Джоша, она поняла, что ей будет нелегко удержаться от соблазна пойти к ‘Рингу.
Всю жизнь, если ей что-нибудь было нужно, она обращалась к отцу или братьям.
— Хорошо, — сказала Кэрри, целуя Джоша. — Я сделаю все, что ты скажешь.
