Глава 13
Покрытый плесенью бутерброд, неприятное известие о Траске и Уайли отбили у Гилберта аппетит начисто.
— Ты говорил с ними?
— Да. Когда они узнали, что я кучер, то захотели поговорить со мной отдельно. «Гиб Бут, — сказали они, — высокий, темноволосый парень, около тридцати лет. Крепкий орешек, прекрасно владеет оружием… Картежный шулер, мастер на все руки. Настоящий ловелас».
Гилберт взглянул в зеркало за стойкой бара. Ему показалось, что сейчас в салун ворвутся Уайли и Траск, увидят его, откроют пальбу из пистолетов. Сунув руку под куртку дотронулся до рукоятки кольта, слегка успокоился.
— Что ты им сказал?
— Ничего я им не сказал. Никому бы не пожелал иметь дело с этой парочкой!
Гилберт отодвинул бутерброд.
— Тот, который повыше — настоящий сукин сын! Глаза такие холодные! — продолжал рассказывать Крачфилд. — Одет в длинное грязное пальто. Другой — страшен, словно смертный грех. У него изуродованное ухо, будто бы пожеванное…
Делвуд вернулся с бутылкой виски для Крачфилда и стаканом. Он удивленно посмотрел на Гилберта и озадаченно спросил:
— Что это он тебе такое рассказал, у тебя даже лицо вытянулось? Сдох твой любимый мул?
Гилберт плеснул в пустую кружку немного виски, отпил глоток. Спиртное обожгло желудок.
— Держи меня в курсе, — попросил он Уилла. — Если меня не будет поблизости, оставишь записку здесь, у Делвуда!
— Договорились, парень!
Гилберт швырнул бутерброд Делвуду.
— Поищи какую-нибудь старую свинью, которая съест эту дрянь! — и направился к лестнице. Хотелось побыстрее попасть в комнату, спрятаться от посторонних глаз и все хорошенько обдумать. Дела принимали очень серьезный оборот.
— Бут!
Гилберт быстро схватился за кольт и обернулся.
Слава Богу, что не успел вытащить оружие. В нескольких футах стоял начальник полицейского участка Макквиг с нацеленным прямо на Гилберта револьвером.
— Подними руки. Ну, что копаешься?
Музыка смолкла. Мужчины, подняв головы, с любопытством глядели на Гилберта. Он убрал руку с портупеи, сердце бешено колотилось.
— Подходя к человеку со спины, начальник, можно ожидать, что тот тоже вытащит пушку!
Подойдя к Гибу, Макквиг вытащил кольт из кобуры.
— Законом нашего города запрещено носить оружие.
Начальник полиции был высокий мужчина крепкого телосложения с седеющими усами и крошечными глазками. Звезда размером с чайное блюдце сияла на полицейском мундире.
— На этот раз заплатишь десять долларов. В следующий раз я посажу тебя в тюрьму!
— Начальник, у вас здесь слишком много законов. Мужчина имеет право носить оружие. Это записано в Конституции!
— Обсудишь это с президентом! А теперь пойдешь в участок и заплатишь штраф. Мне надо кое о чем потолковать с тобой наедине! — он оглядел салун. — Расслабьтесь, парни!
Разговор возобновился. Пианино заиграло. Салун ожил. Гилберт взглянул на Делвуда, стоящего за стойкой. Тот положил руки на пояс и сокрушенно покачал головой.
— Гиб! — к молодому человеку подбежал Мосси, протянул несколько банкнот. — Если тебе нужны деньги, возьми. У меня много!
— Нет, Мосс. Спасибо тебе. У меня есть деньги, — у него действительно были двести долларов, которые одолжил Ли. Но Гилберт не собирался тратить их, считая поведение Макквига вымогательством.
— Ты идешь, Бут?
Гилберт вышел на улицу вслед за Макквигом. Ночь была прохладной. Они перешли улицу и поднялись на тротуар. Открыв ключом дверь под вывеской «Тюрьма», начальник полиции распахнул ее.
— Входи.
Помещение было маленьким и теплым. Выбеленные стены украшены фотографиями разыскиваемых преступников. В шкафу для хранения оружия стояли дробовики, ружья, скованные цепями, словно каторжники.
Макквиг разрядил револьвер Гилберта и швырнул его на пол.
— Садись, Бут.
Гилберт сдвинул шляпу на затылок и сел на стул.
— Кофе? — предложил Макквиг, подошел к пузатой плите и поднял кофейник.
Гилберт отказался.
Вернувшись к столу с чашкой горячего кофе в руках, Макквиг приподнял полы мундира, уселся и повернулся к молодому человеку, пристально уставившись на него.
— Ты мне не нравишься, Бут.
Чувство было взаимным, но Гилберт промолчал.
— Я наслышан обо всех твоих подвигах. Неприятности с женщинами… Неприятности с оружием… Воровство… Убийство… Тебя выгнал из города прежний начальник полиции, Ерли. Я бы с удовольствием сделал то же самое!
Гилберт положил ногу на ногу и принялся счищать с ботинка присохшую грязь.
Макквиг вскочил и молниеносным движением ноги сбил ботинок Гилберта с колена. Удар был настолько сильным, что парень чуть не свалился со стула.
— Мальчик, у тебя манеры, как у свиньи!
Гилберт снова уселся на стул. Обе ноги стояли на полу. Он попытался посмотреть на Макквига виновато-покаянно. Иногда он и сам не понимал, почему наружу лезло все плохое, когда сталкивался с полицейскими или другими стражами закона.
— Я слышал, что ты неплохой стрелок, Бут.
— Был когда-то.
— Сколько человек ты убил?
— Точно не знаю, но достаточно много.
Макквиг сделал вид, что не заметил в его словах сарказма.
— У тебя репутация вооруженного бандита.
Гилберт спокойно и пристально посмотрел в глаза начальнику полиции, пытаясь понять, к чему тот клонит. — Вы говорите о Бобе Хокете?
Гилберт не считал, что застрелив того сукина сына, стал вооруженным преступником или, тем более, убийцей!
— Я говорю о Линкольн-Каунти, штат Нью-Мексико, — угрожающе сказал Макквиг. — 1873 год, банда Мерфи-Долана. Погибли невинные люди. Бандиты убивали шерифов, полицейских! И делали все с удивительным хладнокровием…
— Хватит, Макквиг! — Гилберт резко поднялся со стула. — Вы не можете повесить это на меня!
— Сядь! Я очень многое о тебе слышал…
— У вас есть доказательства?
— Ты можешь прочесть их в следующем выпуске «Сентинел».
— Вы блефуете!
Макквиг откинулся на спинку стула, самодовольно ухмыляясь. Портупея заскрипела.
— Перестрелки, похищения, хищническая разработка участков, азартные игры, мошенничество. Жители Стайлза должны знать, какой человек живет среди них!
Гилберту ужасно захотелось двинуть по самодовольной роже Макквига. Но он вспомнил о Джулии. Появление такой информации на страницах газеты навсегда оттолкнет ее. Она будет недосягаема для него!
— У вас ложная информация. По крайней мере, большая часть!
— Ты что, все отрицаешь?
Гиблерт ничего не ответил. Макквиг хочет поймать его, ничего не поделаешь, надо терпеть.
— Бут, здесь тебе не дикий запад! Стайлз — город законопослушный, в нем живут благопристойные люди! Информируя меня о твоих проделках и намерениях, они честно исполняют гражданский долг. Советую тебе убраться из города.
Наступила тишина, напряженная и гнетущая. Гилберт с тоской смотрел на него, представляя, как хватает его и с наслаждением всаживает пулю прямо между глаз Макквига!
— А если я не уеду?
— Ты обманул Ролли Брауна и присвоил его рудник. Ты владеешь рудником незаконно. Я думаю, что со «Змеиной Скалой» у тебя ничего не получится!
— Все законно. В документ на право собственности я внес свое имя и имя Ролли Брауна. И еще Сарабет, так как половиной рудника владел ее отец. Ролли уже все подписал!
— Все равно твоя сделка незаконна!
— Все в порядке. Барнет Кейди просмотрел документы!
Казалось, Макквиг на какое-то время утратил уверенность.
— Горожанам не нравится, что ты крутишься возле миссис Меткалф!
Гилберт рассмеялся.
— У вас масса законов. Однако покажите мне тот, который запрещает разговаривать с вдовствующими дамами?
Левый глаз начальника полиции задергался.
— Ты написал письма. Распускаешь слухи, запятнавшие репутацию миссис Меткалф. Если она обратится ко мне, я вздерну тебя за преступные намерения по отношению к ней!
Гилберт заерзал на стуле, стараясь не смотреть в глаза Макквига, и попросил:
— Дайте мне посмотреть письма.
Макквиг, нагнувшись, отодвинул нижний ящик стола, не спуская глаз с молодого человека.
— Первое она уничтожила.
Гилберт взял письмо и бегло прочитал его, морщась от грубых и грязных выражений. Текст был написан неряшливо, но, по всей видимости, у автора недурной слог. Да и с грамотностью дела обстояли неплохо, куда лучше, чем у Гилберта. Он подумал о том, что письмо читала Джулия, и почувствовал, как в душе закипает ярость против анонимного «страстного джентльмена».
— Сукин сын.
— Узнаешь? — поинтересовался Макквиг.
— Это не мой почерк, если вам угодно! К тому же, я не так грамотен.
— Ну, это мы еще выясним. А сейчас можешь убираться.
— А кольт?
— Он останется здесь. Заберешь, когда будешь уезжать из города.
Опять его обманули. С оружием ходят сотни парней и — ничего! Гилберт поднялся и небрежно бросил на стол десятидолларовую монету.
— Возьмите штраф!
Он вышел на улицу, проклиная всех и вся, и побрел по тротуару. Поселившись в Стайлзе, Гилберт вел себя, как добропорядочный горожанин. Ни спиртного. Ни драк. Ни шлюх… Даже собирался стать крестным отцом малыша Гилберта Чепмена! И все же Макквиг хочет устроить вечеринку, на которой Гилберт Бут должен присуствовать в качестве почетного гостя с петлей на шее!
Молодой человек сел на скамейку перед магазином Блюма. Надо было все обдумать. Его задержали за незаконное ношение оружия. Но он прекрасно понимал, что за сегодняшними событиями стоит Хьюз. Это болтун перерыл все прошлое Гилберта. Именно он был законопослушным горожанином, который честно выполнил священный долг! Этот трус пытается пришить ему все преступления, совершенные со дня распятия Христа! И только для того, чтобы устранить с дороги соперника и заграбастать Джулию. Тут уж ничего не поделаешь. Вопрос состоял теперь в том, что случится раньше: он уедет из города с деньгами или придется спасаться от преследований Макквига? А может случиться и так, что скоро его старые партнеры прибудут в город с двуствольным дробовиком и отправят его прямиком к праотцам. Гилберт встал и потянулся. Положение очень затруднительное, в нем много риска.
Траск и Уайли висят у него на хвосте. Макквиг пытается выставить из города. А он в глаза не видел и цента из денег Джулии! Единственное, в чем был уверен наверняка, он попытается добраться до Хьюза. И если докажет, что за этими письмами стоит именно Гарлан Хьюз, Гилберт просто свернет шею подлецу!
Перейдя улицу возле «Бон Тона», стал подниматься по боковой лестнице на второй этаж. Неторопливо шагая по ступенькам, услышал, как ночную тишину разорвал пистолетный выстрел. Послышались крики и вопли. Гилберт прижался к стене, рука опустилась к кобуре. Пусто. Чертов полицейский!
Почти следом, один за другим, хлопнули еще два выстрела. Стреляли в салуне. Спустившись вниз, Гилберт поспешил к выходу в «Бон Тон». Свет пятнами ложился на тротуар. Слышались мужские крики, перебранка.
— Позвать начальника полиции!
— Подгоните повозку!
В салуне царила неразбериха. Валялись перевернутые столы и стулья. Под ногами трещали осколки стекла. Посетители, охваченные паникой, метались по залу, не зная, куда приткнуться и выкрикивая ругательства. Девочки верещали от страха. Пахло порохом. К Гилберту подбежал задыхающийся Мосси.
— Надо привезти доктора прежде, чем он истечет кровью!
— Что?!
Мосси трясло, глаза блестели, словно стеклянные.
— Отвези Скоби к доктору. Он набросился с ножом на Бьюлла, а тот в него выстрелил!
Они вышли с Мосси на улицу.
— Ты собираешься отвезти его к Джулии? Господи, Мосси, ведь уже очень поздно!
— Расступитесь! — Макквиг прокладывал себе путь к салуну, расталкивая пьяных. Его присутствие, казалось, успокоило толпу.
Мосси уже говорил с каким-то всадником, объясняя что-то о доме доктора. Гилберт схватил его за руку.
— Мосси, черт возьми! Что ты делаешь?
— Скачи к доктору, скажи, чтобы он приготовился!
— Ты сошел с ума? — заорал Гилберт. Неужели старик хочет, чтобы Джулия встала с постели и принялась тотчас же лечить проигравшегося обманщика? Скоби сам напросился на пулю! Гилберт не мог поверить.
Внимательно приглядевшись, он узнал во всаднике Сарабет, переодетую в костюм возницы!
— Сарабет, куда ты? — попытался остановить он, но женщина стремительно умчалась, ничего не ответив.
— Скачи к доктору и предупреди, чтобы он был готов… — снова закричал пьяный Мосси. Старик покачивался, и Гилберт, наконец, сообразил, что у него от перепоя все перепуталось в голове — прошлое и настоящее. Ему кажется, что доктор жив.
— Доктор мертв, Мосс! — сказал он. — Проветрись!
Усадив Мосси на расшатанный стул у входа, Гилберт вернулся в салун. Вокруг лежащего на полу Скоби собралась толпа. Скоби что-то невнятно бормотал и плакал. Кто-то замотал ему полотенцем плечо и ребра. Все было в крови. Скоби, рыдая, звал маму.
— Заткнись, Скоби! — приказал Делвуд. Но тот запричитал еще громче:
— Доктор? Где доктор? Боже, я умираю!
Тягостные воспоминания захлестнули Гилбера. Солдаты, раненные на поле боя, всегда звали своих матерей и доктора… Он вышел на свежий воздух и присел рядом с Мосси на соседний стул.
— Мосс, все в порядке?
— Что-то нервы стали сдавать, — пробормотал старик.
Из салуна вышел Макквиг, рядом с ним шагал карточный шулер, тот самый — одетый в черное. На руках шулера блестели наручники. Он, похоже, пытался что-то сказать в свое оправдание.
Начальник полиции подтолкнул его в спину.
— Расскажешь все судье, Бьюлл!
К входной двери салуна подогнали фургон. Несколько мужчин вынесли Скоби, положил на широкую доску и погрузили в кузов. Скоби ругался и стонал, делая это достаточно громко и уверенно для человека, только что во всеуслышание заявившего о близкой смерти.
Наблюдая со стороны, Гилберт почувствовал, как у него затряслись руки. При перестрелках он всегда нервничал. Особенно, если сам был безоружен… Фургон покатил по улице. И Гилберт неожиданно пришел в себя, сообразив, что все задиры и пьяницы направляются в дом Джулии. А она оставалась совершенно одна!..
Он вскочил со стула и побежал вслед за фургоном.
— Эй!
Догнав повозку, вскочил на подножку.
Джулия проснулась от звона колокольчика. Изо всех сил стараясь встряхнуться и прийти в себя, зажгла лампу и посмотрела на часы. Интересно, который час. Было далеко за полночь.
Колокольчик вновь зазвонил. Послышался громкий крик:
— Мэм, проснитесь, везут раненого!
Джулия спихнула с кровати Пчелку, надела халат и тапочки. Спускаясь по лестнице, она уже окончательно проснулась, была собранной и решительной.
В дверях стояла Сарабет Браун. Шляпа сдвинута на затылок, лицо ярко накрашено. Сарабет вырядилась в мужскую одежду. Рубашка оказалась незастегнутой. Джулия догадалась, что девушка очень спешила.
— В «Бон Тоне» ранили человека по имени Берт Скоби. Они играли в карты. Неизвестно, кто кого пытался обмануть. Вдруг Бьюлл вытащил пистолет и выстрелил в Скоби. Его везут сюда в повозке.
Когда в «Бон Тоне» случались потасовки, и кто-то из чересчур азартных игроков был ранен, Джулии помогала Сарабет. Все получилось само собой и совершенно случайно, когда, вскоре после смерти Эдварда, один из картежников был ранен ножом. Джулии пришлось первый раз самостоятельно зашивать раненого. И случайно под рукой оказалась Сарабет. Она была совершенно невозмутима и спокойна. Беспрекословно выполняла все указания Джулии. Такое самообладание встречалось среди женщин довольно редко. Все помощницы, которых Джулия пыталась нанимать, либо падали в обморок при виде крови, либо начинали указывать Джулии, что ей нужно делать в данный момент.
Длинный операционный стол Джулия застелила чистой простыней. Пока она выкладывала всевозможные подносы, лоточки с тампонами и массой стерильных инструментов, Сарабет развела в плите огонь и поставила кипятить воду.
— Насколько серьезное ранение? — спросила Джулия.
— В левое плечо и в бок. Я перевязала, как смогла. Когда уходила, он орал, как сумасшедший.
— Он пьян?
— В стельку. Но его уж вырвало, так что желудок у него, скорее всего, пустой.
Такие сведения были необходимы для того, чтобы знать, сколько давать анестезии.
Джулия вышла в предоперационную, заплела волосы в тугую косу, повязалась косынкой. Свернув простыню на кушетке для пациентов, застелила ее одеялом. Закатав рукава халата, вернулась в хирургическую. Надела длинный фартук, закрывающий ее от шеи и до лодыжек. Вымыла руки раствором карболовой кислоты и вытерла. Со двора донеслись громкие крики.
— Вы слышите? — спросила она Сарабет. — Сколько их?
— Похоже Скоби сопровождает большая компания, — согласилась девушка. — Всем хочется поглазеть на такое представление!
Скинув теплый жилет, Сарабет наполнила лоток горячей водой. Джулия оглядела стройную фигуру в рубашке и мужских брюках. Сарабет был сильная, энергичная женщина. Джулия представила Ли Тейбора, он слишком робкий, чтобы противостоять Хэриет. Конечно, Сарабет не из тех девушек, на которых женятся уважаемые мужчины. Но она достаточно волевая, чтобы сделать из Ли человека с твердым характером!
Буквально через минуту в операционную ввалилась орава мужчин в грязных ботинках. В комнате запахло спиртным и сигаретным дымом. Все говорили одновременно, пытаясь перекричать друг друга. Мужчины обсуждали, кто достал оружие первым, почему Бьюлл, целясь в упор, все-таки, промахнулся? Почему он не убил, а только ранил Скоби?
— Карманный «Смитт-Вессон» тридцать восьмого калибра не годится для стрельбы в помещении, — прокричал кто-то.
— Точно! — тут же последовало подтверждение. — Для стрельбы с ближнего расстояния лучше всего пользоваться кольтом «Нью-Лайн» сорок первого калибра. О, Сарабет, как дела?
Кто-то сплюнул на пол пережеванный табак.
— Не плюйте, пожалуйста! — раздраженно выкрикнула Джулия.
— Боже Всемогущий! Придурки! — взвизгнула Сарабет. — Вы, наверное, ничего не понимаете! Это же операционная!
Скоби лежал на доске, свесив одну ногу. Полотенца пропитались кровью.
— Положите его на стол, — приказала Джулия.
Склонившись над раненым, который всхлипывал и задыхался с искаженным от боли лицом, Джулия узнала одного из шахтеров, которых не так давно лечила в «Континентальной».
— Мистер Скоби, — спокойно сказала она. — Постарайтесь держаться по-мужски.
Скоби переложили на стол. Он же громко бранился, не умолкая:
— Господи, ты слышишь меня? Клянусь, я убью этого сукина сына Бьюлла!
— Заткнись, Скоби! Или я убью тебя! — сквозь толпу к столу пробился Гилберт. Скептически оглядев хирургическую, сказал: — Это безумие. Найдите другого врача, который позаботился бы о нем!
— Здесь нет другого врача! — резко ответила Джулия, давая ему понять, что терпеть не может чьих бы то ни было указаний в собственной операционной.
Полотенце на животе Скоби было просунуто за ремень. Джулия расстегнула ремень и сняла повязку. Раненый зажмурил глаза и выругался во все горло.
Гилберт угрожающе забормотал и подошел к столу. Джулия слегка оттолкнула его плечом.
— Не мешай, — заставила Скоби открыть пошире рот и внимательно осмотрела. Во рту могли оказаться обломки зубов, жевательный табак или еще что-нибудь. Все это может попасть в дыхательное горло и вызвать удушье.
— Ты позволяешь этому хвастуну так вести себя в твоем доме?
— Да, — Джулия взглянула на него и попросила: — Сарабет, я хочу, чтобы все покинули операционную. И мистер Бут тоже!
— Давайте, пошевеливайтесь! — покрикивала Сарабет, выталкивая мужчин за дверь. Гилберт схватил Джулию за руку.
— Ни за что не оставлю тебя с этим подонком!
— Бут, неужели ты не слышал, что приказала леди? — послышался вкрадчивый вопрос начальника полиции. На пороге операционной стоял Макквиг, на его груди сияла звезда.
— Спасибо, мистер Макквиг, — поблагодарила Джулия. — Ситуация немного вышла из-под контроля!..
Макквиг, прищурившись, угрожающе оглядел комнату и властно скомандовал:
— Ну, парни, давайте, выходите. Пусть леди займется своим делом!
Мужчины притихли и быстренько исчезли за дверью. Гилберт исподлобья взглянул на Джулию, отпустил ее руку и неожиданно вышел из операционной.
— Мэм, я заеду к вам попозже, — сказал начальник полиции. — Сначала придется проводить до города всех джентльменов…
— Вам не нужно приезжать. Мистера Скоби я оставлю здесь на всю ночь.
— Ну, если так вам угодно… Кстати, я привез домой Мосси. Это происшествие потрясло его.
— Больше спасибо.
Макквиг пригладил усы.
— Если вас будет беспокоить мистер Бут, сообщите мне!.. Таким, как он не место рядом с вами.
Джулия поднесла чашку с водой ко рту Скоби.
— Спокойной ночи, мистер Макквиг!
Наконец-то, наступила долгожданная тишина. Лишь слабо булькала вода, и тяжело дышал раненый, — Чем примитивнее человек, тем крепче у него организм, — сказала Джулия, проверяя пульс у раненого.
— Сколько же усилий потребуется, чтобы убить Скоби? — фыркнула Сарабет.
Джулия приготовила раствор морфия и наполнила им шприц для подкожных инъекций. Наркотик снимет боль и предотвратит шок. А также продлит действие хлороформа.
— Я сделаю вам укол, мистер Скоби, и сразу станет легче. Джулия воткнула иглу в руку раненого. Он взвыл, но не сопротивлялся. Морщась от густого запаха пота, Джулия разрезала рубашку, расстегнула брюки и опустила их на бедра, чтобы освободить живот. Пулями вырвало несколько кусков мяса на боку и задета плечевая кость.
— Вам повезло, что мистер Бьюлл оказался неважным стрелком! — удовлетворенно отметила она.
— Слышишь, Скоби? — спросила Скарабет и добавила: — Ты, оказывается, счастливчик!
— Сукин сын! — выругался Берт и стыдливо отвернулся от Джулии, потому что женщина принялась стягивать с него штаны и ботинки.
Скоро морфий начал действовать, Скоби блаженно улыбнулся.
— Я уже на небесах, мэм.
— Еще нет, — сообщила Джулия, накрывая его простыней.
Она вымыла руки и обработала рану дезинфицирующим раствором.
— Сарабет, пожалуйста, приоткройте окно — необходим приток свежего воздуха!
Пропитав хлороформом большой ватный тампон, Джулия прижала его к лицу Скоби.
— Вот сейчас, мистер, я даю вам подышать хлороформом. Дышите нормально, не делайте слишком глубоких вдохов.
Скоби что-то тихо и неразборчиво пробормотал. Джулия прижала маску к лицу раненого. Другой рукой она прощупывала пульс.
— Ну, вот и все. Теперь он спит, — подержав тампон еще несколько секунд, Джулия убрала его и приступила к операции.
Необходимо было вынуть из раны все костные осколки. Если что-то останется в ране, она может воспалиться. Сарабет держала лоток, внимательно следя за движениями рук Джулии.
Когда операция была закончена, Джулия еще раз обработала раны и принялась накладывать швы. Сарабет туго забинтовала плечо и живот раненого, чтобы остановить кровотечение. Пульс у Берта Скоби был ритмичный, дыхание ровное. Очевидно, у этого мужчины действительно было бычье здоровье.
Джулия очень устала к концу операции, у нее сильно болели глаза. Еще раз приложив к лицу Скоби маску с хлороформом, чтобы мужчина подольше поспал, сняла окровавленный фартук и, положив руки на поясницу, расправила плечи.
— Сарабет, ты просто чудо! Иди домой, отдохни.
Сарабет оглядела комнату.
— Давайте-ка лучше приберем!
— Нет. Этого я уже не вынесу. Мне надо хоть немного посидеть! — Джулия опустилась на стул и потерла виски. Потом предложила: — Если не хочешь возвращаться в город, можешь ночевать у меня. Наверху есть раскладушки!
— Спасибо. Но мне необходимо вернуть лошадь хозяину, пока тот не хватился и не пристрелил меня! — девушка остановилась в дверях. — Мэм, не будьте слишком суровы с Гибом…
Джулия прикрыла глаза.
— Спокойной ночи, Сарабет, — мягко сказала она.
