Книга: Дом мечты
Назад: Глава 26 Исповедь Оуэна Форда
Дальше: Глава 28 Разные мелочи

Глава 27
На песчаных дюнах

Оуэн Форд на следующее утро покинул Четыре Ветра. Вечером Энн отправилась навестить Лесли, но дома никого не оказалось. Дверь была заперта, и ни в одном из окон не горел свет. Казалось, что в этом доме вообще никто не жил. На следующий день Лесли не пришла в гости, что Энн восприняла как плохой знак.
Вечером Гилберт должен был пойти на работу в рыбацкую деревушку. Энн решила пойти с ним, чтобы по пути заглянуть на маяк. Но на маяке в тот день хозяйничал Алек Бойд, а капитана Джима не было.
— Что ты будешь делать? — спросил Гилберт. — Пошли со мной.
— Я не хочу идти в деревню, но я пройдусь с тобой немного до дюн и поброжу там, пока ты не вернешься. Скалистая часть берега сегодня слишком скользкая.
Оставшись одна, Энн попыталась взбодрить себя. Стоял очаровательный вечер. Сентябрь был необычно теплым. Над берегом висел туман, но луна пробивалась сквозь него и бросала на скалы и на берег мистический свет, который придавал всему вокруг фантастические очертания. Над водой расстилалась серебряная дымка. Черная шхуна капитана Джози Крауфорда, наполненная картошкой для портов Блуноуза, стояла неподалеку на якоре.
Но Энн была не одна в этом загадочном месте. Недалеко в тумане вырисовывалась чья-то фигура, которая вдруг направилась в сторону Энн.
— Лесли! — в изумлении воскликнула Энн. — Что ты делаешь здесь так поздно?
— Хотела спросить тебя о том же. А что ты делаешь здесь?
Лесли попыталась рассмеяться. Но ее попытка окончилась неудачей. Она выглядела очень уставшей. Но ее бледное лицо все равно оставалось красивым. Было влажно, и волосы Лесли улеглись вокруг ее лица в золотые кольца.
— Я жду здесь Гилберта. Он в деревне. Я хотела остаться на маяке, но капитана Джима сегодня нет.
— А я пришла сюда, чтобы погулять, — измученным голосом сказала Лесли. — Я не могла гулять на скалах. Там сегодня опасно. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как гулять здесь. Пойдем, побродим. Я сойду с ума, если буду стоять на месте. Ах, Энн!
— Лесли, дорогая, в чем дело? — спросила Энн, хотя она и так догадывалась обо всем.
— Я не могу сказать тебе. Не спрашивай меня. Я ничего бы не имела против того, чтобы ты все знала. Я даже хотела бы, чтобы ты все знала. Но я не могу рассказать тебе, я никому не могу рассказать. Я была такой дурой, Энн. Это так больно осознавать, что я вела себя глупо. В мире нет большего мучения.
Лесли горько рассмеялась. Энн обняла ее.
— Лесли, это касается мистера Форда? Лесли вспыхнула.
— Откуда ты узнала? — вскричала она. — Энн, как ты узнала? О, это, наверное, ясно видно по моему лицу. Неужели это так очевидно?
— Нет, нет. Я не могу сказать тебе, откуда я обо всем узнала. Просто это почему-то пришло мне в голову. Лесли, не смотри на меня так.
— Ты презираешь меня? — спросила Лесли расстроенным голосом. — Ты думаешь, что я испорченная?. О, ты, наверное, думаешь, что я просто дурочка.
— Я не думаю о тебе ничего дурного, поверь мне. Давай поговорим об этом, как мы говорили обо всех других проблемах.
— Но это же такой стыд, — пробормотала Лесли. — Как я могу любить его? Ведь я не свободна, чтобы иметь право любить, кого мне захочется.
— Ничего стыдного в этом нет. Но мне очень жаль, что ты полюбила Оуэна, потому что это может принести тебе только несчастье.
— Я не сразу поняла, что люблю его, — сказала Лесли, медленно шагая по берегу. — Это произошло в тот день, когда он сказал, что закончил свой роман и уезжает. Только тогда я поняла свои чувства. Я была ошеломлена. Я ничего не сказала ему тогда, я не могла говорить, но могу себе представить, как я выглядела. Мое лицо всегда выдает меня. Я умерла бы от стыда, если бы знала, что он догадался или хотя бы заподозрил что-то.
Энн молчала. А Лесли, почувствовав, что ей будет легче, если она выговорится, начала рассказывать.
— Я была так счастлива этим летом, Энн, счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Я думала, что это оттого, что между тобой и мной не было больше барьеров. Но это было не все, далеко не все. Теперь я знаю, в чем была причина моего счастья. И теперь это все позади. Он уехал. Как мне теперь жить, Энн? В то утро, когда я вернулась домой после его отъезда, мне стало так тяжело.
— Так будет не всегда, дорогая, — сказала Энн. Когда кому-нибудь из ее друзей было больно, она сама живо чувствовала эту боль. Она вспомнила, что пришлось пережить ей самой и как ей говорили, что боль пройдет. От этого ей становилось еще больнее. Энн вдруг испугалась за Лесли. Не стоило так с ней говорить. Но Энн от волнения не успела сообразить.
— О, мне кажется, что со временем будет еще только хуже, — сказала Лесли грустно. — Мне больше нечего ждать от жизни. За одним утром придет другое, но он уже не вернется, никогда не вернется. Когда я думаю о том, что никогда его больше не увижу, я чувствую, как ледяная рука сжимает мое сердце. Однажды, давным-давно, я мечтала о любви. Я думала, что это очень красиво — любить. Но теперь я вижу, как это выглядит на самом деле. Вчера утром, когда он уезжал, то выглядел совсем иначе, чем обычно. Он был так холоден и сух со мной. Он сказал мне: «До свидания, миссис Мур», — самым холодным в мире тоном, с равнодушным выражением лица, как будто бы мы никогда не были друзьями, как будто я абсолютно ничего не значу для него. Я знаю, что это так, я не хотела бы, чтобы он был влюблен в меня, но я хотела бы, чтобы он был немного добрее.
«Скорее бы пришел Гилберт», — подумала Энн. Она разрывалась между симпатией к Лесли и необходимостью утаивать все, что могло бы выдать исповедь Оуэна. Энн знала, почему их расставание было столь холодным, но она не могла рассказать все Лесли.
— Я не вынесу этого, Энн. Я не могу не любить его, не могу, — сказала бедная Лесли.
— Я знаю это.
— Ты меня обвиняешь?
— Я ни за что тебя не виню.
— И ты ведь… Ты не скажешь Гилберту?
— Лесли! Как ты могла подумать, что я могу так поступить!
— Ну, не знаю. Вы с Гилбертом такие друзья. Я не представляю, как ты сможешь скрывать от него это.
— Да, я рассказываю ему все, что касается меня. Но я не обсуждаю с ним секреты моих друзей.
— Я не могла рассказать обо всем ему, но я рада, что ты знаешь, продолжала Лесли. — Я чувствовала бы себя виноватой, если бы было нечто такое, что я постыдилась бы тебе рассказать. Я надеюсь, мисс Корнелия ни о чем не догадается. Иногда мне кажется, что ее добрые карие глаза читают каждую мою мысль. Мне хотелось бы, чтобы этот туман никогда не рассеялся, Я хотела бы навсегда остаться здесь. Не представляю, как мне жить дальше! Это лето было таким полным. Я ни на минуту не оставалась одна. До того, как приехал Оуэн, у меня бывали ужасные моменты, когда я, побывав у вас в гостях, была вынуждена возвращаться домой. После наших совместных прогулок вы возвращались домой вместе, а я — одна. А Оуэн всегда провожал меня домой. Когда вы уходили, мы разговаривали и смеялись. В моей жизни не было более счастливых мгновений. А теперь! Да, я была дурой. Хотя хватит об этом. Я больше не буду надоедать тебе.
— Вон идет Гилберт. И ты сейчас пойдешь с ним, — сказала Энн, которая не собиралась оставлять Лесли одну в такую ночь и в таком настроении.
— Мне придется примириться с тем, что я опять буду одна, — сказала бедная Лесли и опять горько засмеялась. — Прости меня, Энн. Я такая плохая. Я должна быть рада, что у меня есть два таких замечательных друга. Не обращай внимания на мои глупые разговоры. Просто мне очень тяжело, и все причиняет мне боль.
— Лесли сегодня такая спокойная, — сказал Гилберт, когда они с Энн возвращались домой. — Что это ее понесло в такую ночь на берег?
— О, она просто очень устала. И потом, ты же знаешь, что она любит гулять одна вечерами, когда Дик спит.
— Как жалко, что она не встретила такого парня, как Оуэн, раньше и не вышла за него замуж, — вдруг промолвил Гилберт. — Они были бы идеальной парой, правда?
— Ради Бога, Гилберт, не становись сватом. Это не мужское дело, взмолилась Энн довольно резко, боясь, как бы Гилберт не догадался о чем-нибудь.
— Да что ты, Энн? Я никого не сватаю, — ответил Гилберт удивленным тоном. — Я только подумал о том, что могло бы быть.
— Все равно, не надо. Это пустая трата времени. Ничего уже нельзя сделать, — сказала Энн. Затем она неожиданно прибавила:
— Ох, Гилберт. Я всем желаю быть такими же счастливыми, как мы с тобой.
Назад: Глава 26 Исповедь Оуэна Форда
Дальше: Глава 28 Разные мелочи