Глава 17
Лорд Уэйлин так и не приехал в тот вечер. Я получила письмо миссис Чотон о том, что первая встреча членов Общества любителей книги состоится в ее доме в восемь часов вечера. И хотя я с интересом ждала этой встречи, но написала ей письмо с просьбой ее отложить, потому что ждала приезда лорда Уэйлина. Когда я искала кого-нибудь из слуг, чтобы отправить письмо, то увидела в прихожей Стептоу. Он поманил меня к себе и что-то прошипел ужасно таинственно.
— Я не змея, Стептоу. И, если вы хотите мне что-то сказать, говорите, пожалуйста, на нормальном английском языке. В чем дело?
Он вручил мне письмо.
— От их светлости, — сказал он, хитро улыбаясь. — Их лакей принес это любовное послание и просил передать его вам незаметно, мисс.
Он приложил палец к губам и произнес:
— Никому ни звука.
— Это не любовное послание, а обыкновенное письмо, — сказала я и выхватила бумагу у него из рук. Сердце у меня отчаянно колотилось, непонятно от чего: от злости на Стептоу или от предвкушения любовного послания.
— Держу пари, что это приглашение на чай, мисс, — Стептоу самодовольно ухмыльнулся. — Иначе зачем их светлости понадобилась такая секретность?
Письмо было запечатано восковой печатью. Я проверила, не прочитал ли его Стептоу до меня. Печать как будто цела. Я отдала Стептоу записку для миссис Чотон и сказала мама, что иду наверх в студию. Мне хотелось прочесть письмо Уэйлина в полном уединении. Неужели, это и вправду любовное послание? Тогда понятно, почему Уэйлин старался дискредитировать Борсини. Он подумал, что я неравнодушна к графу.
Я пошла не в студию, а в свою спальню. Когда я вскрывала восковую печать, пальцы у меня дрожали. Письмо было длинным и занимало целых две страницы.
Я прочитала:
"Зоуи! Посылаю вам это письмо конфиденциально, и вы сами решите, что можно рассказать вашей мама. Я не нашел Эндрю Джоунза в Лондоне, но я разговаривал с его поверенным. Есть документальное свидетельство того, что Джоунз незаконнорожденный сын моей тети и вашего дяди. Моя тетя не оставила никакого другого завещания, кроме того, что было оглашено в Парэме. Естественно, я не буду ни во что вмешиваться. Думаю, будет правильно предположить, что пропавшие деньги вашего дяди были отданы Джоунзу.
Я получил ответ от миссис Ридл, компаньонки леди Маргарет. Она подтвердила, что у моей тети родился ребенок мужского пола через шесть месяцев после свадьбы, и семья представила дело так, будто у нее был выкидыш от законного мужа. Очевидно, Макинтош знал, что Маргарет ждет ребенка, когда женился на ней. Он поставил ей условие, чтобы ребенок был отдан на усыновление, и все устроил сам. Тете не сказали, куда отправлен ребенок, и она обещала не пытаться его искать. Можно ей только посочувствовать. Она, наверно, была в отчаянье, когда Макшейн удрал, оставив ее с ребенком. Я ее прощаю. Сможете ли вы простить своего дядю, решать вам. Признаться, мне трудно найти ему оправдание.
Однако, нет никакой причины наказывать Джоунза. Я навожу справки, чтобы его отыскать. Возможно, он все еще нуждается в помощи. Как мы с вами договаривались в Танбридже, это останется между нами. Если у вас есть какие-нибудь вопросы, вы можете найти меня здесь. Я буду в Парэме в течение некоторого времени. Пожалуйста, сообщите мне, расскажете ли вы об этом мама, чтобы я знал, что можно говорить, а что нельзя, когда ее увижу.
Теперь о делах более приятных. Мама, к моему удивлению, понравился ваш граф Борсини. Она и Бубби собираются ему позировать. Они договорились начать ее портрет завтра после обеда, и он отменяет пока все уроки. Он просил передать вам свои извинения, так как не сможет быть у вас, как вы договаривались. Я уверен, что вы не будете возражать, это нужно для его будущей карьеры. Возможно, нам удастся даже устроить, чтобы ему позировал принц.
Надеюсь, новости относительно вашего дяди не слишком вас расстроили. Возможно, есть и какие-то смягчающие обстоятельства. Я еще пока ни о чем не рассказывал мама, поэтому, когда будете говорить с ней, пожалуйста, имейте это в виду.
Преданный вам Уэйлин".
Я перечитала письмо два раза, потом еще раз, чтобы решить, есть ли в нем что-нибудь, о чем не надо говорить мама. Так как она уже знала или догадывалась, что дядя Барри был самым непосредственным образом замешан в этом деле, я решила показать ей письмо. Несмотря на понимающие ухмылки Стептоу, в письме не было и намека на какие-либо нежные чувства. Уэйлин даже не написал, собирается ли приехать к нам. Я могу застать его в Парэме, если у меня есть вопрос. Он имеет в виду, что я могу написать ему. Это значит, что, даже если он готов простить моего дядю, у него нет желания поддерживать знакомство с нашей семьей.
Мне показалось жестоким с его стороны лишать меня и общества Борсини, тем более так бесцеремонно, даже не посоветовавшись со мной. Разумеется, портрет графини может принести большую пользу репутации Борсини, поэтому я постаралась порадоваться за него. Я отнесла письмо вниз и отдала мама. После того, как она его прочла и переварила все, о чем в нем говорилось, мы долго с ней разговаривали. Ее волновал не Борсини и не властный тон Уэйлина, а совсем другое.
— Значит, Уэйлин узнал правду, — вздохнула она с облегчением. — И не очень сердится. Когда он найдет моего племянника, мы пригласим Эндрю погостить у нас. Будет очень хорошо, если Уэйлин примет участие в его судьбе. Он мог бы сделать его депутатом парламента или найти место на государственной службе. Ты должна уговорить Уэйлина.
— Сомневаюсь, что Уэйлин будет особенно стараться устроить незаконнорожденного кузена.
— По крайней мере, он не собирается преследовать Эндрю из-за денег. Мне кажется, Уэйлин прав, полагая, что были смягчающие обстоятельства. Возможно, Барри не знал, что леди Маргарет ждет ребенка, когда уехал в Индию. Он никогда не был таким подлецом.
— Но он знал, что они не женаты, когда соблазнил ее, мама! Одно это уже достаточно подло.
— Да, конечно. Но она ведь тоже об этом знала. Женщина должна вести себя подобающим образом. Здесь виноват не один Барри.
Бродаган принесла поднос с чаем, и мама вскоре повеселела. Она говорила об Эндрю, как о полноправном члене обоих семей, как будто это уже было дело решенное, хотя мы еще понятия не имели, что это за человек. Я надеялась, что она не будет сильно разочарована.
Вечер показался мне бесконечно долгим. Пока часы не пробили десять раз, я была как на иголках и постоянно прислушивалась, не едет ли карета или не раздастся ли стук в дверь. В десять я поняла, что уже слишком поздно, и Уэйлин не приедет, и отправилась спать.
Утро принесло новую надежду. День был солнечным. Мягкие шарики облаков напоминали взбитые сливки на фоне голубого неба. Я тщательно оделась и просидела целое утро в гостиной, прислушиваясь, не раздастся ли стук дверного молотка. Мама занялась приготовлением комнаты для племянника. У нее никогда не было сына, и она думала об Эндрю с материнской нежностью.
За ленчем разговор шел только об Эндрю. Подойдет ли ему моя верховая лошадь, или нужно подыскивать другую, побольше? Джентльмену непременно нужна верховая лошадь. Но, возможно, она у него уже есть. Мама подождет его приезда и, если Эндрю понадобится лошадь, он сам ее выберет. Она попросит его съездить на западный выгон и посмотреть, не нужно ли его обработать. Может быть, Эндрю захочет перенести двухтумбовый письменный стол из кабинета в свою спальню. Сейчас он там никому не нужен. Она попросит Бродаган распорядиться, чтобы стол перенесли сегодня же.
— Ради Бога, мама, мы ведь еще даже точно не знаем, приедет ли он. Прежде чем отдавать ему стол папа и мою лошадь, давайте узнаем, захочет ли он к нам приехать, и такой ли он человек, которого мы бы хотели видеть в своем доме. Один Бог знает, где и как он воспитывался. Он может оказаться проходимцем, или полным невеждой. Мы ведь его совсем не знаем.
— Я уверена, что он воспитан, как подобает джентльмену.
— Почему вы так уверены? Его усыновление устраивал Макинтош. Едва ли он питал нежные чувства к внебрачному ребенку своей жены.
— Он преподавал в школе, Зоуи, поэтому должен быть человеком образованным.
— Он не преподавал в Итоне или Харроу. Это была школа для бедных, возможно, для сирот. Он жил в одной комнате. Дядя Барри был потрясен, увидев, в каких условиях он живет.
— Да, дорогая но с тех пор Эндрю уже, наверняка, поправил свои дела. Барри ведь отдал ему такие большие деньги.
— И леди Маргарет тоже. Кем бы он ни был, он, конечно, умеет постоять за себя.
— Подумай о сострадании, Зоуи! И не забывай, что он твой кузен!
— А вы не забывайте, что он только племянник, мама. Вы скоро скажете, что ему надо завещать Гернфильд.
— О, не весь Гернфильд, разумеется, — засмеялась она. — Но он должен быть уверен, что всегда найдет здесь домашний очаг.
— Давайте подождем, пока мы с ним как следует познакомимся, прежде, чем объявлять его своим пожизненным квартирантом.
Я уже начала надеяться, что Уэйлин никогда не найдет этого мифического Эндрю Джоунза. Но нельзя сидеть и ждать до бесконечности. Стены Гернфильда начинали давить на меня. Раз Борсини пишет портрет леди Уэйлин, лорд Уэйлин совершенно свободен, но он не потрудился проехать пару миль до Гернфильда. Он ошибается, если полагает, что я буду весь день сидеть дома и ждать его. После ленча я поехала в Альдершот навестить миссис Чотон. Ее не было дома, и я решила заглянуть в магазин художественных принадлежностей и купить кое-какие краски и второй мольберт. Рафферти остановил карету у входа в магазин.
Там было довольно людно, сейчас все дамы увлекаются акварелями. Масляные краски, которые пользуются меньшим спросом, лежат в дальнем углу магазина.
Я проскользнула мимо акварелисток, перебросившись несколькими фразами с теми, кого знала, и направилась к масляным краскам. Когда я подошла ближе, то наткнулась на Борсини, склонившегося над полками и выбиравшего краски.
— Борсини, что вы тут делаете?
— Signorina Баррон! Какой чудесный сюрприз! Я приехал купить материалы для работы над портретом леди Уэйлин. Вы слышали о моем заказе?
— О да, конечно. Примите мои поздравления!
— Мне жаль, что пришлось отложить урок с вами.
Ведь он же не пишет сегодня днем, почему же он не выкроил время для урока со мной?
— Не думаю, что леди Уэйлин позирует и утром, и после обеда, — сказала я.
— Она предпочитает утро, пока не устала.
— В таком случае вы можете приехать ко мне как-нибудь после обеда.
Лорд Уэйлин появился из-за стеллажа с красками:
— Мисс Баррон! Я услышал ваш голос. — Он поклонился.
Я сделала реверанс. Поскольку я была «мисс Баррон», Уэйлин стал «лордом Уэйлином».
— Лорд Уэйлин, я не знала, что вы интересуетесь живописью.
— Я в основном интересуюсь портретом мама, — ответил он. — Борсини любезно согласился пожить у нас две недели, пока мама ему позирует. Я привез его в город, потому что ему понадобится большая карета, чтобы перевезти одежду и другие необходимые вещи.
Борсини переезжает в Парэм на две недели? Ему оказывали исключительно большую честь. Еще более странно, что Уэйлин готов превратить свою карету в грузовую повозку и сам ему прислуживать.
Не найдя вразумительного ответа, я пробормотала:
— А, понимаю.
— Я побывал в студии Борсини, — продолжал Уэйлин. — Он показал мне несколько ваших работ. Очень мило.
Единственное, что было у Борсини из моих работ, это пара набросков — автопортреты.
Борсини сказал:
— Лорду Уэйлину особенно понравилась марина, которую я написал в Брайтоне. Помните, мисс Баррон, та, с купальнями.
Борсини написал несколько пейзажей в Брайтоне, которые продавал туристам как сувенир на память о поездке на взморье. Он малевал эти халтуры очень быстро, чтобы заработать. Они были миленькие, но человек, разбирающийся в живописи, их бы никогда не купил.
Мы с Борсини обменялись понимающими улыбками.
— О да, я припоминаю эти марины. У лорда Уэйлина хороший вкус.
Борсини боялся, что я еще что-нибудь добавлю и стал поспешно расспрашивать о моей студии.
— Цвет, который вы выбрали, отличный.
Маляры уже все заканчивают. Я заехала купить краски и второй мольберт. Как и вы, я буду одновременно работать над несколькими картинами.
— Я хочу показать вам кое-какие новые кисти, которые они только что получили, — сказал Борсини. — Очень хорошие кисти из барсучьего волоса. Я просто ненавижу эти дешевые, из свиной щетины. Я советую отказаться от них, мисс Баррон, они слишком жесткие и оставляют на краске полосы.
Уэйлин ходил за нами по пятам, пока мы рассматривали кисти. Когда Борсини уговорил меня купить три штуки самого дорогого сорта, мы заговорили о мольбертах. Уэйлин явно злился, что его игнорируют.
Когда мы выбрали все, что мне требовалось, он сказал:
— Захватите свои краски, Борсини, а я составлю мисс Баррон компанию, пока ей будут заворачивать ее покупки.
Борсини поклонился и сказал:
— Я с нетерпением жду, когда мы снова возобновим наши уроки, signorina Barron.
Как только мы остались одни, Уэйлин спросил:
— Вы получили мое письмо?
— Да, и меня удивляет, что вы попусту тратите время на магазины. Я надеялась, вы будете искать кузена Эндрю. Мама очень не терпится поскорее его увидеть.
— Я нанял человека, чтобы отыскать Джоунза. Я не сыщик. Это работа для профессионалов.
— Поэтому у вас появилась масса свободного времени, и вы решили стать компаньоном Борсини.
— У меня нашелся для него час времени, — ответил он, удивленно пожимая плечами.
— И вам даже в голову не пришло заехать в Гернфильд, — бросила я раздраженно. — Мама очень расстроило ваше письмо. Ей было бы легче, если бы вы приехали сами.
— Значит, вы показали ей письмо? Я не был уверен, что вы захотите волновать ее всякими неприятными подробностями.
— Конечно, я показала ей письмо. Она имеет право знать правду.
— А я еще ни о чем не рассказывал мама. Я ждал ответа на свое письмо перед тем, как навестить вас.
Почему мне это не пришло в голову! Мне надо было ответить на его письмо.
— Значит ли это, что вы не намерены признать Эндрю своим родственником?
— Это будет зависеть от того, что он за человек. Я не хочу ввести в свой дом негодяя в качестве родственника и друга.
— Жаль, что вы не сказали об этом мама.
Она уже готовит для него комнату и поговаривает о покупке верховой лошади. Уэйлин посмотрел на меня в ужасе:
— О Боже!
— Да, да. Она даже говорит, не предоставить ли ему в своем завещании право постоянно жить в Гернфильде. Мне даже хочется, чтобы он оказался явным негодяем, иначе она совсем лишит меня наследства.
Уэйлин весело рассмеялся.
— В таком случае, Зоуи, вы должны переехать к нам в Парэм. Вы будете дома сегодня вечером?
— Да. К мама придут ее приятельницы играть в карты, но я играю только, когда миссис Вейл не приходит. Сегодня вечером она будет. Так, значит, вы заедете?
— Я собирался это сделать. Борсини присоединился к нам, когда продавец принес мои свертки.
— Позвольте, я отнесу это в вашу карету, — предложил Борсини.
— Заканчивайте ваши покупки, Борсини, — сказал Уэйлин. — Я сам провожу мисс Баррон.
Я старалась найти в поведении Уэйлина хотя бы намек на ревность, но не увидела ничего, кроме раздражения. Уэйлин взял мои краски, продавец нес мольберт, и мы направились к карете. Я была счастлива, что Уэйлин приедет к нам вечером, но никак не могла понять, почему он так усердно обхаживает Борсини.
Совсем недавно он насмехался над тем, что Борсини, якобы, получил заказ написать портрет принца-регента. Он с презрением отзывался о таланте художника и ставил под сомнение его графский титул. А теперь он вдруг не только заказал ему портрет своей матери, но и, можно сказать, поселил его в своем доме. К тому же, он сделал это до того, как побывал в студии художника. Единственной причиной могло быть то, что Уэйлин удостоверился б праве Борсини на титул. А так как это было очень мало вероятно, оставалось предположить, что леди Уэйлин очень понравился художник (непонятно почему!). И теперь у нее было два любимца — Бубби и Борсини.
