ГЛАВА 24
Утро контролера Нжамди началось с корректного, но настойчивого стука. Драммр вывалился из постели, надел штаны и поплелся открывать. За дверью оказалось сияющее лицо Рильвана.
– Тебя можно поздравить с продвижением в нашем деле?! – с порога спросил чародей.
– И откуда вы все узнаете, я ведь только вчера вечером вернулся? – Драммру не слишком пришлась по вкусу информированность университетского товарища, а то, как он произнес слово «наше», наводило на размышления.
– Коммерческая тайна. Можно зайти?
Контролер поморщился, когда маг заглянул через его плечо в комнату. В квартире царил полнейший разгром, укрытый толстым слоем пыли. В последнее время Драммр игнорировал свое жилище: раскатывал циновку прямо в кабинете или ночевал в каком-нибудь веселеньком месте.
– Почти ничего и не изменилось за столько-то лет, – заявил чародей.
Мелькнула у контролера мысль выпроводить гостя и снова завалиться спать, но он прогнал ее, подгоняемый все тем же странным чувством опоздания: как будто видишь медленно поднимающуюся воздушную лодку и понимаешь, что еще можешь одним прыжком вскочить на ее крыло. Драммр приготовил крепкий фруктовый чай из старых запасов и ввел Рильвана в курс дела. Он говорил только о том, что имело отношение к гномскому банку, особо отметив способ вскрытия хранилища, но ни словом не обмолвился о татуированном жреце.
– Мы и сами нашли уязвимое место охранной системы, – заявил чародей. – Все дело в водной пожарной системе. Для таких случаев у нас имеется гораздо более надежное решение. Вся загвоздка в проклятущих гномских молотках с пиритовыми вставками. Одна такая колотушка как-то сработала прямо в хранилище, а когда разрядилась, все ценности превратились в один большой кусок золота. Их нужно заливать водой, чтоб заклинание переставало жарить Так вот, инженеры из двух дочерних фирм смухлевали и вместо того, чтобы разработать то, что требуется, прилепили допотопный проект. Наша служба безопасности уже взяла этих ребят на крючок. Ждем только официальной версии Службы, чтобы их наказать и восстановить доброе имя компании.
– Тогда вам нужно подать против них иск, и техники рассчитают степень ответственности.
– Уже подали, но делу дадут ход только после того, как ты предоставишь свой отчет.
Ага, вот оно что – его пришли подгонять. Драммр заверил гостя, что вскорости соответствующая бумага пойдет куда надо, а про себя решил немного с этим потянуть. Ну, самую малость, пока есть другие дела.
Выпроводив чародея, контролер умылся и постарался привести в порядок мундир – нужно было заглянуть в Университет, пока не улетела воздушная лодка. Тут из-под небольшой горки вещей выполз Девяносто Шестой. Надо же, он опять забыл про существование гомункула.
– Куда-то собираешься? Я с тобой, – заявил Летун.
– Э-э-э, я иду в Университет, мрачное место, думаю, там тебе не понравится.
– Понравится-понравится, – заверил гомункул.
– Давай поскорей возьмем свободного шрада и полетим в твой, как там его… – сказал Девяносто Шестой, как только они вышли из дома на залитую полуденным светом улицу.
– Ничего не выйдет: чтобы применять на территории Университета любую магию, даже такую слабую, как узы, следует подать заявление и ждать, пока тебя поставят в расписание. К тому же идти здесь совсем недалеко. Стоп! А как же ты?!
– Я свободный гомункул, и никаких уз на мне нету, так что…
Ничего себе, как же он сразу не сообразил? Все признаки налицо. Драммр поглядел на Девяносто Шестого. Конечно, освобождение гомункула случай не уникальный, хоть и редкий, но лично контролер столкнулся с этим впервые.
– А вдруг что-то осталось, и когда попадешь в Университет, как перемкнет? Может, вернешься домой? Тем более что на шраде мы все равно не полетим.
– Не-е-е, – гомункулу совсем не хотелось сидеть одному в четырех стенах, к тому же про «перемкнет» Драммр говорил как-то неуверенно.
Контролера всегда восхищал небольшой тенистый парк, разбитый перед Университетом. Это было единственное место, где росли деревья на пару сотен имгаммов в любую сторону. Несколько обращенных в камень лесорубов служили предостережением для любителей быстрого заработка. Считалось, что самой новой статуе не меньше двухсот лет, но Драммру всегда казалось, что коллекция парковых скульптур регулярно обновляется.
Обширный архитектурный комплекс, претерпевший множество ремонтов и перестроек за последние две с лишним тысячи лет, прятался за массивным блочным забором. Контролер постучал в небольшое окошко тяжелой, начищенной до зеркального блеска темно-желтой двери.
– Цель визита?
Охрана Университета по большей части комплектовалась из старшекурсников факультета боевой магии. При исполнении важничали жутко. Драммр припомнил, как когда-то продержали одного недотепу перед воротами целых пять часов. «Цель визита?» – Как будто его форма не давала ответа на этот вопрос.
– Официальное расследование.
Дверь отворилась без малейшего скрипа. За ней оказался худой рыжий юноша с тонкими ручками и шеей. Коричневая мантия в традиционную, едва различимую клетку висела на худых плечах, как на вешалке. Видать, ему приходилось изрядно напрягаться, чтоб спрашивать низким солидным голосом о цели визита.
– Разрешение на тварь? – Это прозвучало куда менее повелительно и строго, наверное, студент чувствовал себя уверенно за закрытой дверью, когда никто не мог лицезреть его худосочную фигуру.
– Сам ты тварь, – обиделся Девяносто Шестой, – а я свободный гомункул, и моя цель визита передать профессору алхимии, чтоб как следует погонял тебя на зачете!
Драммр пожал плечами и прошел мимо разинувшего рот студента на территорию Университета. Узы, не узы, а гомункул явно позаимствовал свою эффектную реплику у него. Или есть другие варианты? Контролер направился к приземистому серому зданию архива, Летун прыгал рядом, периодически выкрикивая на ухо: «Ну, как я его?!»
Проследовав по полутемным пыльным коридорам, Драммр попал в длиннющий с высокими потолками зал. Порядка за прошедшие полтора десятка лет здесь явно прибавилось. По крайней мере, здоровенные каталоги не валялись по полу, одинокие страницы не порхали часами в остаточных потоках кинетической магии. Но архивариус был все тот же: в истертой фиолетовой мантии, с седой, заплетенной на гномский манер в три косы бородой и крючковатым носом.
– Доброго вам полудня, мастер Интереми. – Оказывается, до сих пор он помнил фамилию университетского хранителя архивов.
– Драммр с Медвежьего Зуба, назвавшийся Нжамди, что на стародасском наречии – Медвежий, выпуск семнадцатого года, дипломная работа на тему «Классическая тактика боевых магов в неординарных ситуациях». – В состязании по ясности памяти старик явно положил его на обе лопатки.—Чем обязан? – Архивариус, кажется, не заметил или проигнорировал черный мундир контролера.
– Ищу одну специфическую научную работу.
– Угу, – было не совсем ясно, то ли старый маг согласился помочь контролеру, то ли нашел подтверждение каким-то своим мыслям. Вдруг архивариус заорал: – А ну ко мне, рукатые! Поднимайте свои ленивые задницы – работа есть!
За тяжелой занавеской, на одном из стеллажей и под столом для посетителей началось шевеление. Из своих укрытий появились и направились к магу три странных существа. Небольшие, темно-красные, они передвигались вперевалочку на четырех лапах. При этом всего конечностей у них было по шесть. Одно странное создание скрестило руки на груди, другое заложило за голову, а у третьего они висели, как тряпичные. Добравшись до стола архивариуса, существа улеглись, приняв весьма раскрепощенные позы. Теперь Драммр смог их получше разглядеть – безусловно, это были гомункулы, вероятно, какая-то новомодная разработка. Чуть крупнее Летуна, с увеличенными хищноватыми головами. Все шесть конечностей представляли собой отлично развитые мускулистые ручки с длинными пальцами.
– Ну?! – самый крупный и головастый нагло уставился на контролера.
Драммр посмотрел на мастера Интереми. Тот пожал плечами:
– Экспериментальная модель с добавлением материала муравья и обезьяны, к сожалению, пока что корень приживается только на ингредиентах вахтера из университетской столовой. Может быть, поэтому хамят, ленятся и ничего не делают, пока на них не наорешь. Профессор Дергаль обещал доработать. Можете говорить Головачу, что вас интересует.
– Исследования в области магического управления, – контролер с сомнением посмотрел на ухмыляющуюся красную рожу.
Гомункул закатил глаза, потом ухмыльнулся:
– Управление системой магических знаний, управление хозяйственной деятельностью магического учебного заведения, управление государством с помощью магии, управляющие заклинания в сложных системах, управляющие заклинания в простых системах, управляющие заклинания в системах средней сложности, управляющие элементы на базе нейтральных примитивов первого порядка, управляющие элементы на базе нейтральных примитивов второго порядка…
– Стоп! – заорал Драммр, поняв, что подлая бестия просто издевается, и если тварь срочно не остановить, дойдет до восьмого или даже девятого порядка, после чего перейдет к следующей столь же специфической теме.
– А у меня еще двести пятьдесят четыре темы по вашему запросу, – сказало существо обиженным тоном.
– Отлично, но я решил немного поточней сформулировать, что мне нужно.
Головач посмотрел на архивариуса: мол, я свое дело правильно сделал, это он виноват. Но встретив строгий взгляд, повернулся к Драммру, всем своим видом выражая – «Я, конечно, тебя слушаю, но ошибешься еще раз – пеняй на себя».
– Значит, так, – контролер старался говорить медленно и разборчиво. – Мне нужно исследование, посвященное управлению манипуляцией магией на уровне магнетических сгустков и действующих чар, исключая демагнитизацию, применение стеаловых руд и артефактов. Природные или выработанные путем тренировок способности к вышеуказанной манипуляции. Все научные работы за последние двадцать лет. Понятно?!
Головач опять закатил глаза, потом шепнул что-то на ухо другому гомункулу. Тот поднялся на четыре задние лапы и затрусил к стеллажу каталога. Только сейчас Драммр оценил удобство этой странной конституции – обезьяно-муравей легко взобрался на самый верх. Тремя нижними руками существо цеплялось за полки, еще двумя удерживало увесистый том, а оставшейся листало страницы. Наконец, нужная информация была найдена, и гомункул, кувыркнувшись с верхотуры, подбежал к своему командиру. Головач заулыбался:
– По вашему запросу действительно имеется работа, но она засекре-че-на!
Архивариус не разделял оптимизма своего подчиненного. Какое-то время он, кажется, над чем-то раздумывал, а потом вздохнул:
– Конечно, я мог бы послать тебя к ректору за разрешением, а он затребует официальный запрос, но в этом нет никакого смысла – Служба все равно добьется своего. Только обязательно получите все бумаги, если в деле будет ссылка на засекреченный материал. Веди нас в подвал, Второй Рукан.
Научный труд поражал объемом – три тома, каждый толщиной с бетонный блок, но контролера намного больше заинтересовала приложенная к нему пояснительная записка. Ага, очень интересно. Халатность. Порча дорогостоящего университетского имущества. Потеря особо ценного экспериментального образца. Так, в третий день Движения Ветряной Мельницы… Драммр впился глазами в пожелтевший лист бумаги.
Овер никогда не видел магических замков, но был уверен, что сумеет расправиться даже с самым сложным из них. Примерно того же мнения придерживался профессор Уорток, поэтому массивную дверь в лабораторию № 345 запирал старинный механический замок. У подопытного было множество времени, чтобы рассмотреть возможные варианты побега. Выводы были неутешительными, но оставляли надежду.
Во-первых, уходя, профессор запирал дверь снаружи на засов и тщательно следил, чтобы в лаборатории не оставалось рабочих заклинаний и зачарованных предметов. Значит, если и есть возможность сбежать, то только во время их занятий.
Во-вторых, проводя свои эксперименты, Уорток всегда просил ассистента запереть дверь снаружи. Однажды ученый намекнул, что у них разработан особый план, исключающий побег подопытного, если тому удастся расправиться с профессором или взять его в заложники. Овер поверил своему тюремщику. В любом случае, столкнувшись с опасностью, невидимый ассистент наверняка поднимет тревогу, и множество обитающих в этом доме чародеев найдут способ усмирить взбунтовавшийся лабораторный материал. Так что замок придется открыть самому. Что можно осуществить только тогда, когда Уорток выдает ему для работы заклинания движения.
В-третьих, профессора придется убить. Ученый достаточно хорошо сумел защитить себя от своего подопечного. Бесплотный и невидимый, но непроницаемый для магии щит разделял их. На левой руке Уортока удобно устроился разрушитель – перчатка с кристаллом, заряженным боевым заклинанием, и удобным спусковым механизмом. Выстрел, даже при касательном попадании, наверняка убил бы его. Уорток не хотел раньше времени терять столь ценный для науки опытный образец и продемонстрировал Оверу огневую мощь своего оружия. Конечно, разрушитель не мог бить через магический экран, но стоило вывести боевую часть за его пределы, как подопытный становился отличной мишенью. Так что о том, чтобы ускользнуть от профессора, не могло быть и речи.
В-четвертых, в обороне естествоиспытателя была брешь. Магический экран упирался в пол и стены лаборатории. В нем не было ни единого просвета или слабого места. Даже заклинания Уорток передавал ему через повторитель – продолговатый кристалл, воспроизводящий на одном из своих концов заклинание, воздействующее на другой. Но пол не был защищен экраном. Магическая наука утверждала, что направленное на каменную плиту заклинание непременно сработает, то есть не сможет пройти через камень (исключение составляли лишь телесные примитивы, которые не взаимодействовали с неживыми объектами, но Уорток в своих экспериментах не использовал содержащие их заклинания, справедливо полагая наиболее опасными). К счастью, профессор не удосужился преподать своему подопечному основы магики, поэтому Овер придерживался иного мнения. Общеизвестный факт – примитивы движения могут толкать только твердые объекты, а для того, чтобы создать воздушный поток, необходимо соединить два кинетических воздействия. Овер, отделенный стенами лаборатории от магического сообщества, не познал его догм и заблуждений, так что идея сжать сгусток энергии и провести через каменную плиту довольно легко забрела в его голову. К сожалению, под неусыпным присмотром профессора он не мог окончательно в ней удостовериться. Один раз ему удалось зажечь фитиль, не обводя чашу лампы, а пробросив огненный примитив через стекло. Или так ему показалось…
Около двух лет понадобилось Оверу Мегри, чтобы остановиться на четырех пунктах плана побега. Оставалось лишь дождаться работы с кинетическими заклинаниями, благо профессор считал их практически безвредными.
Как всегда, их разделял массивный каменный стол и прозрачный магический экран. Оранжевый глаз разрушителя был направлен на подопытного. Уорток начал сеанс, пробормотав несколько простейших заклинаний. Овер постарался скрыть напряжение, когда из зеленоватой грани повторителя появилась бледно-голубая ленточка кинетического примитива.
– Сегодня мы поработаем с ослабленными заклинаниями, – пояснил ученый. – Возможно, тебе будет трудней контролировать их.
Овер мысленно не согласился с ним – золотая ниточка его магического щупальца уже захватила магический сгусток, это было ничуть не сложнее обычных упражнений.
– Попробуй сдвинуть камень, – продолжил Уорток.
Подопытный выбрал один из гладких тренировочных камушков и дотронулся до него магическим орудием. Снаряд пополз по столу, очень медленно и надолго замирая, – ложная гипотеза профессора может оказаться весьма кстати. Овер не хотел рисковать и продолжал упражнения с камушками, демонстрируя контроль над слабой магией. Дождавшись, когда в его распоряжении окажется пять голубых ленточек, он начал действовать. Два камушка неуверенно преодолевали стол, когда Овер сжал одно из «сэкономленных» заклинаний и бросил по направлению к двери. Он чувствовал, как сгусток поднырнул под экран, но в толще камня завибрировал, натыкаясь на невидимые препятствия, и растаял. Овер, впрочем, и не надеялся на легкую победу. Пришлось ждать, когда профессор выдаст ему еще одно заклинание. Понадобились три неудачные попытки, чтобы Овер догадался поплотнее обернуть заклинание магической плотью манипулятора – избитый неизвестной силой сгусток кинетики вынырнул за щитом, потеряв более половины энергии. Но древний замок оказался довольно сложной штуковиной – судорожные движения узника лишь попусту расплескали оставшуюся магическую силу.
Заметив пот, капающий со лба подопечного, Уорток решил прервать эксперимент:
– Пожалуй, на сегодня хватит.
Овер чуть было не закричал, что полон сил и жаждет продолжить, но вовремя сдержался – подобное усердие могло насторожить ученого, к тому же он действительно устал.
Овер никогда не видел ключа и ничего не знал о механике замка, поэтому во время следующего эксперимента он почти отчаялся найти нужное приложение магической силы. К счастью, Уорток был чрезвычайно увлечен замысловатым движением камней по столу. Оверу не составляло большого труда передвигать три камешка по сложным независимым траекториям – его магический манипулятор мог изгибаться под любыми углами, образовывать петли и кулаки. В отличие от своего подопечного, профессор не мог видеть движения магнетических полей и пытался экспериментальным путем описать технику манипулирования магией. Столь сложный путь позабавил бы Овера – Уорток давно (со времени их первой и последней стычки) не пытался просто спросить подопечного, как он это делает. Впрочем, вряд ли бы Овер сказал правду.
Внезапно замок поддался. Ни экспериментатор, ни подопытный не ожидали этого. Первым пришел в себя Овер – четыре оставшихся заклинания нырнули под щит. Изогнувшаяся плеть манипулятора смогла протащить через камень лишь три из них, причем от одного кинетического примитива почти ничего не осталось. Зажегся, высвобождая заклинание, оранжевый кристалл разрушителя. Но золотистая нить уже обвивала глазное яблоко профессора, стремясь к мозгу. Первый сгусток лишь кольнул сосуд в голове Уортока, второй задел нерв, залив тьмой глаза. От третьего поврежденный сосуд лопнул, мгновенно освободив сознание ученого. Разрушитель разрядился в экран. Овер лишь мельком заметил белую вспышку и падение отброшенного взрывом тела своего тюремщика.
«Странно, что после всего этот Уорток еще остался жив, хоть обожжен и частично парализован. Надо обязательно его навестить, чтобы не перечитывать все три тома», – подумал Драммр.