Эскора и Денис сидели друг против друга в глубоких креслах в темном кабинете. Рассвет только начал вступать в свои права. Черное небо постепенно заливало приятной утренней синевой. Бушевавшая вчера ночью свирепая буря покатилась дальше на восток, и теперь с хмурых туч лишь изредка падали мелкие снежинки.

Хранительница Древних Архивов сидела ссутулившись, в отчаянии обхватив голову руками. Эту ночь она провела без сна, размышляя о том, как спасти Антонию и оправдаться перед Борисом, чей гнев страшнее сотни Монкартов.

Весть о пленении юной волшебницы повергла Эскору в ужас. Ведьма не могла даже представить себе подобного поворота событий. Уж лучше бы, в самом деле, Тоня утонула в водах Аскирсии. Тогда Кейлор потерял бы не столь многое. Монкарт без труда сломает девчонку. Как бы оперативно ни действовали кейлорские маги, им не удастся спасти ее. Через день или два она присягнет на верность Бессмертному Тирану.

У врага есть немало отличных методов обращения строптивых волшебниц в верных слуг, в этом Хранительница не сомневалась. Что он сделает с Антонией? Промоет ей мозги сильной магией? Или прибегнет к самому простому и эффективному способу — телесным пыткам? Или придумает что-нибудь еще более изощренное и ужасное?

Эскора скрипнула зубами и стукнула кулаком по подлокотнику. Денис Харитонов, дремавший от невыносимой усталости в соседнем кресле, резко открыл глаза.

— Госпожа! Вы видели? — спросил он шепотом, потянувшись левой рукой к ножнам.

— Нет, — тихо ответила Хранительница. — А что я должна была увидеть?

— Тень, — лаконично ответил воин, вынимая Синий Меч. — Только что мимо башни пронеслась большая тень.

Эскора покачала головой, в который раз подивившись наблюдательности и зоркости Дениса. В царившем в кабинете полумраке она не заметила никаких перемен.

Харитонов подбежал к окну, распахнул его и выглянул во двор.

— Великие Силы! — изумленно воскликнул он в тот же миг. — Здесь дракон! Живой!

Эскору как ветром сдуло с кресла. Не сказав ни слова Денису, она опрометью бросилась во внутренний двор, где так любил приземляться Илот. Молодой воин поспешил за ней.

Покоритель Небес лежал неподвижно, распластав гигантские крылья. Из желтых змеиных глаз струились топкими ручейками слезы. Сказывалось напряжение последнего дня. В слезах дракон изливал всю горечь, боль и ненависть к себе, которые успели накопиться в его душе.

Илот считал виновным в пленении Тони лишь себя. Утомительные часы полета и борьбы со снежной бурей распалили чувство вины до такой степени, что дракон открыто рыдал, не стесняясь Квинн, которая к тому времени уже пришла в сознание.

Эшендорская ведьма с трудом освободилась от страховочных ремней и обессиленно свалилась в снег. Kсep, который раньше Дениса заметил Илота и поспешил ему навстречу, помог ей подняться.

— Что случилось с ним, и кто ты? — спросил грифон у женщины. — Силами клянусь, я вижу тебя первый раз в жизни!

— Меня зовут Квинн, — ответила ведьма и больше не проронила ни слова. Впрочем, и этого было достаточно

— Вот так-так! — тихо воскликнул Kсep, разглядывая ее с головы до ног. — Хотел бы я знать, что за каша начинает здесь завариваться…

— Илот! — вдруг раздался пронзительный крик Эскоры. — Илот!

Хранительница подбежала к Покорителю Небес и, не обращая внимания на Квинн, обвила руками его шею. Денис, появившийся во дворе следом за ней, остановился чуть поодаль.

— Что случилось?! — кричала Эскора в самое ухо дракона. — Где Тоня?

— Конец, Эскора! — стонал Илот. — Все пропало, и нет мне прощения!

— Он прав? — Хранительница исступленно указывала в сторону Дениса. — Скажи мне, он прав? Девочка у Монкарта?

— Да, — с трудом выдавил из себя дракон. — Я — старый дурак. Ну зачем я послушал ее? Зачем полетел в Эшендор? Горе мне, горе… Все пропало!

Эскора взвыла и рухнула в снег, обхватив голову руками. До этого в ней еще теплилась надежда на то, что Харитонов ошибся. Теперь сомнений не осталось. Впервые в жизни она так позорно потеряла самообладание и так сильно поддалась отчаянию. Kсep, ожидавший от Хранительницы чего угодно, только не этого, потерял дар речи и растерянно смотрел то на Квинн, то на Дениса. Эшендорская ведьма и сама опешила, но не от бурных проявлений чувств Эскоры, а оттого, что воочию увидела возлюбленную своего сына.

— Это Эскора? — шепотом спросила она грифона. — Это правда Эскора?!

— Ага, — кивнул Kсep да так и остался стоять с открытым клювом.

Квинн на глазах ожила. Подскочив к Хранительнице, она поспешно обняла ее за плечи и заговорила неожиданно по-матерински ласковым тоном, не вязавшимся с внешностью восемнадцатилетней девушки.

— Милая моя, не убивайся так! Ну вставай же, вставай! Ах, бедная моя девочка! — Квинн помогла Эскоре подняться и отряхнуть снег с ее одежды.

— Кто ты? — безжизненным голосом произнесла Хранительница.

— Не важно, — ласково ответила эшендорская ведьма. — Я — твой друг. Прошу тебя, успокойся. Еще не все потеряно. Убиваясь и проливая слезы, мы только дарим Монкарту лишнее время.

— Она права! — вмешался наконец в ситуацию Денис. — Надо что-то делать! Каждая минута промедления может стоить Тоне жизни! Эскора, я прекрасно понимаю истинную причину ваших слез и не строю иллюзий. Вы боитесь гнева Бориса. Понимаю, что во всем случившемся вы виноваты меньше всех, но вам действительно есть чего опасаться. И все же мы должны немедленно лететь в Алирон. Все вместе.

— Нет! — всхлипнула Эскора. — Он меня убьет! Лететь в Алирон — для меня верная смерть! Борис не станет даже разбираться, виновата я или нет. Мне доверили самое ценное, что есть у Кейлора, и я упустила это! Разве после этого он простит меня?

— Не так страшен Боря, как его малюют, — невесело усмехнулся Денис. — Госпожа, вы правили Атером не один год. И, если правдива молва, правили прекрасно Ваша вина не настолько страшна, чтоб снимать с поста Хранительницы Архивов верного Кейлору человека. На месте Бориса я бы вообще не расценивал случившееся как предательство.

Харитонов перевел дух и продолжил с еще большей убежденностью:

— Мы тратим время впустую! Уговаривая вас лететь в Алирон, я дарю врагу лишний час. Неизвестно, что он сделает с Тоней за это время. Не хотите покидать Архивы, не надо. Но я лечу немедленно! Kсep! — Денис повернулся к грифону. — Ты не слишком устал? Выдержишь полет?

— Мне-то что! — фыркнул Древний. — Тебе бы самому выдержать…

— За меня не беспокойся. О Тоне надо сейчас беспокоиться, — ответил молодой воин, взбираясь на его спину.

— Погодите! Я с вами! — крикнула Квинн, подбегая к грифону.

Илот наконец-то оторвал голову от земли и вытер лапой слезы.

— Я тоже полечу. Пленение Антонии — полностью моя вина, и я буду отвечать перед Борисом.

— Хорошо, — сказала Эскора. — Летите. А я останусь здесь и займусь сборами армии. Могу предсказать решение Бориса. Он не отдаст девочку без боя. Атеру нужно готовиться к походу.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Боря с армией ступит на территорию Монкарта?! — изумился Илот. — Даже я теперь боюсь над ней летать!

— Конечно, — обреченно ответила Хранительница. — А что еще ему остается?

Когда глаза Антонии привыкли к полумраку, она смогла разглядеть небольшое возвышение посреди камеры, наполненной ледяной водой. Оно походило на постамент памятника: полметра высотой и около метра в длину и ширину. Девушка взобралась на него и села, обхватив колени руками.

«Неужели придется здесь спать?!» — подумала она с содроганием.

От камня исходил холод, с легкостью проникающий под одежду. Сидеть на нем можно было, лишь поджав ноги. О том, чтобы растянуться, не могло быть и речи. Да и разве температура в камере это позволит?

Светильник над дверью почти не давал света. Девушка с трудом различала предметы. Монкарт сделал все возможное, чтобы помешать ей колдовать. Одного только он не учел. Да, у нее не было голоса, но были руки, чтобы чертить сколь угодно сложные пентаграммы. Даже плохое освещение не остановит волшебницу, которая жаждет спастись.

И Тоня принялась за работу. Для начала она начертила в каждом углу постамента знак Света: несложную гексаграмму, которой научилась еще в первые месяцы пребывания в Архивах. Точно выверенное расстояние между знаками и правильное их расположение привели в действие заклинание, от которого камеру залил яркий, почти дневной, свет.

«Так-то лучше!» — удовлетворенно подумала Антония.

Теперь следовало найти способ открыть дверь или проделать дыру в. стене, наподобие той, что когда-то сотворила Арлин Сойри в Колдовской Академии. Но, увы, колдовство эстов было для юной волшебницы тайной, а стены и дверь покрывали мощные защитные заклинания, против которых были бессильны ее простенькие пента— и гексаграммы.

Потратив впустую около двух часов, Тоня поняла, что без посторонней помощи ей не выбраться. Но как позвать на помощь, чтобы сигнал не засекли враги? Использовать дальнюю телепатию хотхов нельзя — ее улавливают легче всего. Послать сообщение Марилане на секретной волне Древних? Не выйдет. Для этого нужно сильное колдовство. Только оно способно привести Антонию в то особое состояние, когда она может общаться с Древними на расстоянии.

А что, если попробовать телепатию Дэры? Ни мартеры, ни ларомонты, ни даже сам Монкарт ее не слышат… Жаль, что не слышат и все остальные. Что толку, если сигнал гарпии пройдет по никому не известной частоте?

Хотя…

На лице Тони появилась хитроватая улыбка, которая с каждой секундой становилась все шире.

Древние улавливают телепатию любой частоты! Для них не имеет значения, кто послал сигнал: хотх, человек, кминэк или гарпия. Они читают любые мысли. И, если телепатия Дэры окажется достаточно сильной, можно надеяться, что Марилана, Илот или Kсep ее услышат.

«Дэра! — мысленно позвала Тоня. — Ты слышишь меня?»

«Да! — пришел немедленный ответ, полный искреннего восторга. — Тебя я слышу так отчетливо, как если бы со мной разговаривала моя сестра!»

«Дэра, я придумала, как нам выбраться отсюда! — сказала девушка. — Но для этого тебе придется кое-что сделать. Возможно, это будет очень непросто».

«Я сделаю все что угодно! — воскликнула гарпия. — Только скажи!»

«Ты должна закричать. Очень сильно. Так сильно, как только можешь. Тогда есть шанс, что тебя услышат», — ответила Тоня.

Несколько мгновений Дэра не посылала никаких мыслей. Девушка уловила лишь сильное замешательство, которое испытывала гарпия.

«Прости, но я не совсем понимаю, что значит „закричать“, — наконец виновато отозвалась кошка-птица. — То, что вылетает из моего горла, ты назвала бы шипением. Крик… это немного другое. Я не способна издавать такие звуки».

«Да я не про то! — воскликнула Тоня. — Тебе и не нужно кричать в… физическом смысле… Ох, проклятье! Как же объяснить?!»

Она на секунду задумалась, и тут ее осенило.

«Дэра!!!» — мысленно закричала Антония. Даже не закричала, а скорее заорала. Ее телепатический вопль был поистине душераздирающим. Гарпия аж вздрогнула от сигнала такой силы.

«Примерно так, — сказала девушка уже спокойней. — Крикни что-нибудь вроде: „Помогите, мы с Антонией Энлин находимся в Аносторе, в плену у Монкарта“ или что покороче».

«Хм… — задумалась Дэра. — А ты уверена, что кто-то услышит?»

«Уверена! — убежденно ответила юная волшебница. — Попробуй!»

То, что случилось потом, едва не лишило Тоню рассудка. Если можно оглохнуть от телепатии, именно это с ней и произошло. Казалось, что от мысленного крика Дэры содрогнулись стены. Девушка упала на постамент и сжалась в комочек, обхватив руками голову, которая едва не раскололась от боли. Тоня даже не разобрала слов.

Когда все кончилось, она с трудом приподнялась и попыталась мысленно связаться с гарпией, но ничего не вышло. Похоже, она и в самом деле оглохла. Телепатическая частота Дэры стала для нее недоступной. Хотелось верить, что не навсегда.

Kсep с Илотом летели, не жалея крыльев. Они почти не делали остановок, поэтому добрались до Алирона поздним вечером того самого дня, когда тюремщики Антонии пересекали Костею.

Едва оказавшись в Городе Мечты, Илот с Денисом поспешили к Старшему Магу с известием о пленении великой волшебницы. Сказать, что Борис пришел в ярость, значит ничего не сказать. Он просто рвал и метал. Даже хотел послать в Атерианон людей, чтобы арестовать Эскору и привезти в столицу для установления ее вины. Спас Хранительницу Архивов Денис, который с великим трудом убедил мага не делать этого. В конце концов Эскора вообще не была виновна в случившемся.

Решение Бориса, как и предполагала правительница Атера, было мгновенным, твердым и однозначным — хоть весь Норткар с ног на голову перевернуть, но Антонию освободить.

Беда в том, что о местоположении резиденции Монкарта кейлорцам ничего не было известно. Впрочем, у Бориса имелись кое-какие, не лишенные оснований предположения.

Западную часть Норткара занимала весьма обширная территория, называемая Пустошами. Когда-то, еще во времена прежних правителей, по этому месту прокатилась волна какого-то очень сильного заклятия, которое выжгло все на своем пути: деревни, мелкие города, леса и луга. Постепенно травы снова выросли, но были уже совсем не такими сочными и высокими, как раньше. А леса так и вовсе не поднялись вновь. Пустоши стали похожи на степь после сильного пожара.

Люди боялись селиться там, но кое-кто из особо отчаянных бедняков все же решился построить деревеньки ближе к кейлорской границе. Этим людям было уже нечего терять. Даже собственной жизнью они не слишком дорожили. Поэтому ни зверские холода, терзающие этот край каждую зиму, ни плохие пастбища, на которых можно было пасти только мелкий скот, ни близость вражеской территории не пугали их.

Пустоши — место мрачное, суровое и неприглядное. Самое идеальное для того, кто не желает, чтобы его беспокоили: ни зверей, ни людей там толком нет. Если уж и строить секретную резиденцию, так только там.

Да и к тому же кейлорские разведчики, посланные в Норткар, пропадали без вести, лишь ступив в эти земли. По всем другим городам они передвигались беспрепятственно, не вызывая подозрения ни у местных жителей, ни у тварей Монкарта.

Сопоставив одно с другим, Борис пришел к выводу, что загадочная крепость врага находится где-то в Пустошах.

За месяц он надеялся собрать достаточно сил, чтобы прочесать край от кейлорской границы до Костеи. Конечно, это означает открытое нападение и вынудит Монкарта к ответным действиям, которые вполне могут привести к уничтожению не только кейлорской армии, но и самого Кейлора.

Правда, если Антония сломается и перейдет на сторону врага, произойдет то же самое. Поэтому выбора нет. Придется действовать вслепую, бить наугад, надеясь, что когда-нибудь попадешь в цель.

Перспектива неутешительная. Это прекрасно понимали все: и Борис, в тот же вечер приступивший к составлению стратегического плана по спасению Тони, и Денис, посланный к Дерлоку Хайту на границу с известием о всеобщей мобилизации, и Эскора, начавшая готовить адептов Атера к боевым действиям.

Через два дня примерный план был готов, Дерлок собрал около тысячи воинов, а Хранительница Архивов уже могла выставить больше пятидесяти боевых адептов первой ступени. Kсep и Денис полетели обратно в Алирон доложить Старшему Магу об успехах.

Именно тогда, в полдень, над горами Керлиака Темный Грифон услышал пронзительный мысленный крик Дэры. Его услышал и дракон Илот, находясь во внутреннем дворике Белого Дворца, и Марилана Мудрая на островах Калтери, и единорог Хеликс, скачущий по просторам Зеленого Луга в Эстарике. Крик этот услышали все Древние планеты.

— Великие Силы! — воскликнули одновременно Kсep с Илотом, один — в Алироне, другой — в небе над горами.

— Что случилось? — удивился Денис, восседающий на спине грифона.

— Меня только что едва не оглушили телепатическим сигналом, парень! — поразился Kсep. — Никогда не получал сообщение такой силы и на такой странной частоте. И такого, Хаос убей, потрясающего содержания!!!

— Да что случилось, ты можешь ясно ответить?! — не выдержал Денис.

— Могу!!! — восторженно заорал грифон. — Мне только что передали точные координаты Аностора! Теперь я с закрытыми глазами найду это проклятое место!

— Подожди… — не понял Харитонов. — Ты о чем говоришь? Аностор — это же…

— Крепость Монкарта, парень! — ликованию Ксера не было предела. — Мы не станем теперь бить наугад, а сразу попадем в яблочко. Я знаю, где Монкарт прячет Тоню!