1
Я в ярости вонзал в него волнообразное лезвие ножа. Глубоко, по самую рукоять. Из его глаз текла кровь, напоминая кровавые слезы. Очень красиво. Именно поэтому я любил убивать так – пробивая висок или, что более доступно, вонзая лезвие в ухо. Рану потом можно было прикрыть волосами, и поэтому жертва выглядела как живая, с кровавыми полосками слез.
Даже сейчас я делал это именно так. Хотя я был не просто зол, я был в ярости, в бешенстве и не контролировал себя. А ведь я не собирался его убивать. Только не его. Как мало нужно, чтобы выйти из себя. Иногда довольно одного слова или взгляда, движения, но это движение внезапно выводит нас из себя, потому что становится тем самым камешком, который сносит лавину.
Кровь залила мне пальцы и текла по его лицу, напоминая прядь мокрых волос, прилипших к виску. Я остановился и прижал его к своей груди, чувствуя при этом, как у меня от боли разрывается сердце. Они отобрали тебя у меня. Они все-таки отобрали тебя. Ты выдал себя всего одним словом. Всего одно слово – и я пришел в ярость. В ту самую священную темную ярость, которая не позволила мне когда-то попасть в их руки.
Я смотрел на это лицо, самое дорогое в моей жизни лицо, с кровавыми дорожками слез, которых не должно было быть на этом лице. Но я не мог иначе. По-другому я не убивал. Удар в висок или ухо стал неотделим от меня.
Я аккуратно опустил его тело на асфальт и пригладил длинную прядь волос, которая тут же прилипла к виску, пачкаясь в крови. Я протянул пальцы к его векам и остановился. Я никогда не закрывал своим жертвам глаза, оставляя их смотреть в небеса остекленевшим взором. Но это была необычная жертва... Я помедлил еще мгновение и убрал руку. Поднялся на ноги и взял в руки кинжал, достал из кармана лоскут синего бархата и аккуратно обтер лезвие и испачканную рукоять. Лоскут комком лег рядом с телом. А я двинулся прочь, оставив его лежать там, на холодном асфальте, со стеклянным взглядом, устремленным в небеса, которые давным-давно перестали отвечать на молитвы.
Я ни разу не обернулся, потому что за спиною осталось лишь остывающее тело того, кого я любил. Самого его не было. Его не было в этом теле уже тогда, когда я вонзил в него нож, и не было уже тогда, когда он в кафе поднял на меня глаза. И я намеревался найти его. Пока не стало поздно. У меня было меньше трех дней и ночей, считая эту.
Я вышел на улицу и поднял голову, глядя на разгорающийся рассвет. Начиналось их время. Я спрятал нож в ножны на руке и замер на мгновение, очищая себя от ярости и прочих эмоций, а потом погрузился в тени, уходя в мир, где царили вечные сумерки, пока солнце не успело окончательно взойти.
Мне предстояло столько всего сделать до начала похорон моего брата, чье тело сегодня найдут в переулке и объявят очередною жертвой психопата, чьи жертвы всегда плачут кровавыми слезами.
Янус открыл глаза и уставился остекленевшим взором в серое, вечно пасмурное небо.
Каина напряглась:
– Ян?
Он медленно моргнул, словно отгоняя сны, по которым бродил все это время, и, наконец посмотрел на нее.
– Он был смертным. Одним из тех, кто живет в параллельных мирах. Человеком.
– Ты шутишь?!
– Нет. – Он сел, с каким-то недоумением разглядывая серый плащ, расстеленный на земле. – Судя по его сну, он был несколько странным для своей расы. Обладал определенными способностями.
– Дай угадаю, – попросила она. – Например, ходить по снам?
Янус как-то заторможено кивнул и внезапно рассмеялся:
– Нет, ну ты подумай, какова шуточка! Изначальных создал человек, который пересоздал себя самого в демона. Это еще смешнее, чем то, что мы – потомки игрушек этих самых созданных Изначальных! И самый смак ситуации, как бы выразился Макс, в том, что мы больше походим на Первого, чем его первые игрушки – Изначальные...
– Действительно забавно, – заулыбалась демонесса. – Но как он их создал?
Янус тяжело вздохнул:
– Воображением. Фактически из воздуха. Сложно сказать вообще-то, но, наверное, он использовал какой-то изначальный материал: флору, фауну местную. Просто сны все-таки не слишком надежный источник информации, особенно у такого древнего создания. Я вообще не уверен, что видел правду. Может, Нидо управляет своим сном и специально впустил меня.
– Так что, мы будем сомневаться во всем? – поинтересовалась Каина.
– Именно, – согласился лорд Иллюзий.
– Ну к этому не привыкать. – Повелительница Огня протянула ему руку, помогая подняться. – Что делаем с нашим проводником?
– Пусть ведет дальше. Он нас боится теперь еще больше, чем раньше.
– Еще бы, – хихикнула, как напроказившая девчонка, леди. – Его потрясли остатки косточек нашего «гостеприимного» хозяина.
Янус неодобрительно покачал головой:
– Не стоило ему показывать. Теперь он боится, что мы в любой момент скормим его твари. А если он впадет в отчаяние? Он все-таки Изначальный. Пусть мы и убили всех его товарищей.
– Нас двое – справимся, – отмахнулась Каина. – Как-нибудь.
– Веселая ты больно, – вздохнул демон.
– Ну не плакать же. Ладно, хватит ныть! Нам еще ехать и ехать. А тебе через пару часов снова надо будет пройтись по снам.
– И почему я тебе позволяю собою командовать?
– Таков был твой план, – ехидно напомнила она.
– Да, я помню.
Наверное, впервые в жизни Горгона кричала. Кричала так, что содрогались бывалые демоны, дежурившие за стенами крепости. Рубин знал свою любовницу. Как бы там ни было, но он все же изучил слабые и сильные стороны демонессы. И он был отличным палачом. Горгона кричала от боли, ярости и унижения. От ужаса, который пронизывал ее до мозга костей. Но не произнесла ни слова. Она тоже была специалистом по пыткам и знала, что если произнесет хотя бы слово, то начнет говорить не переставая. К тому же, в отличие от своего бывшего любовника, она знала, сколько ей надо продержаться.
– Янус бы не одобрил, – задумчиво заметил Максимилиан, вслушиваясь в крики. – Он считал это потерей времени.
– Не все могут проникать в сны, выпытывая сокровенное прямо из сознания, – ответил Хилар, сидевший спиной к нему.
Лорд Запада аккуратно расчесывал длинные светлые волосы лорда Севера.
– Да, его способности сейчас очень бы пригодились...
Макс осторожно провел расческой по волосам повелителя Хаоса и начал поднимать все их великолепие вверх к макушке.
– Нам нужен быстрый результат. – Хилар вздохнул и прикрыл глаза. – Янус всегда понимал, что иногда самые действенные методы – это грубые прямые действия. Рубин знает свою любовницу лучше, чем мы. И он обещал императору, что информация будет.
Макс пожал плечами, не отвлекаясь от своей работы:
– Мне все равно не по душе, что Суран так приблизил своего дядю. Это беспокоит меня. Рубин не тот, кто сможет стать марионеткой.
– Но он нужен нам. – Голос его друга был ровным. – Ты должен понимать, что нам не хватает именно такого опыта. Как бы то ни было, мы все же очень молоды даже по меркам собственного народа. Это наше преимущество, но это и наш минус. В нашей слаженной команде не хватало именно такого старого хитрого демона. Император контролирует его.
– Надолго ли этот контроль? Рубин уже дважды предал свою империю.
– Думаю, наш господин понимает это, – тихо ответил Хилар. – Ведь именно он подтолкнул Рубина предать и свою вторую империю. Еще и поэтому мы должны вытащить Януса. И желательно, чтобы он остался прежним, а не марионеткой Изначальных. С его помощью поводок на Рубине станет намного крепче.
Макс фыркнул, закрепляя прическу Хилара:
– ЭТО мне не нравится еще больше.
– У тебя преимущество, – сказал первый лорд. – Очень большое преимущество. Ты – друг Януса. А от Рубина наш лорд Иллюзий шарахается как от прокаженного. Янус видит многое в ином свете, чем все остальные. И пока он не возражал против прирученного Рубина в качестве нашего консультанта.
Максимилиан вздохнул и отступил на шаг, любуясь своей работой:
– Готово.
– Спасибо, – поблагодарил его Хилар. – Раньше этим всегда занималась Кай, но, так как она отсутствует, я искренне благодарен тебе за помощь.
– Всегда рад помочь, – улыбнулся Звездный лорд. И внезапно замер: – Слышишь?
Призрачно-серые глаза вспыхнули, показывая, что их хозяин ждал этого с неменьшим нетерпением, чем его друг:
– Она заговорила.
Суран поднял голову от бумаг, за которыми просидел все это время. Рубин стоял перед ним усталый и изможденный. Словно пытка Горгоны отняла у него половину его долгой жизни; впрочем, это могло быть правдой, ведь именно Горгона составляла эту половину. Бывший император Крина успел сменить одежду и умыться, так что трудно было заподозрить его в только что проделанной кровавой работе.
– Когда магия не помогает, а технологии бесполезны, лучше физических пыток трудно что-то найти, – медленно проговорил кринит. – Но я уже успел забыть, насколько это неприятно. Слишком много времени прошло. Ты знаешь, мальчик мой, оказывается, я никогда не любил это занятие.
Император молчал, давая возможность Рубину выговориться: тому это было необходимо.
Демон вздохнул и опустился в кресло перед столом Сурана.
– Все плохо, ваше величество.
– Насколько плохо?
– Вам судить. Она придумала очень сложный и хитроумный план. Трудно было даже представить, что такой сложный, зависящий от множества случайностей план сработает, да еще так чисто. Но он сработал.
– Конкретнее. – Суран напрягся, предчувствуя неприятности.
– Конкретно, – Рубин посмотрел прямо ему в глаза, – это тот самый бес, который отправился за лордом Янусом. Тот, что с паразитом внутри. Паразит-мальчишка – это катализатор, а сам бес – тот самый взрыв, который освободит Первого из ловушки. И приведет в наш мир.
Суран смотрел на него и понимал, что это вполне может стать правдой. Правдой, из-за которой где-то внутри вспыхивает отвратительное чувство страха. Он немедленно задавил это чувство, не позволяя ему захватить сознание целиком – сейчас нужна была ясная голова.
– И мы сами отправили этот ключ к двери, которую он сможет открыть, – тихо произнес император.
– В точку.
В кабинете повисла тишина, холодная и тяжелая, словно глыба льда. Наконец император разлепил губы и приказал:
– Найди Хилара с Максимилианом. Немедленно.
