– Здесь остановите, – сказал я и, расплатившись, вылез из машины.

Прохладный ночной ветерок немного разогнал алкогольный дурман в моей голове, и я медленно побрел к виднеющемуся в глубине двора дому. Шестнадцатиэтажка, окруженная девятиэтажными домами, возвышалась на их фоне темной громадой, подсвеченной лишь редкими яркими окнами. У входа в парадное чуть задержался, доставая ключи и прикладывая таблетку к домофону. Не знаю, какой гад проектировал дом, но, думаю, многие жильцы недобрым словом вспомнили его предков вплоть до седьмого колена. Для того чтобы выйти только к площадке с почтовыми ящиками, надо открыть три двери, образующих два тесных неуютных тамбура.

Открыв вторую дверь, я краем сознания отметил легкий шорох, но, к сожалению, не обратил на это должного внимания. Впрочем, все равно не успел бы. Пьяная отстраненность сознания была вдруг нарушена сильным ударом по затылку.

Мое восприятие сделало неожиданный финт ушами, и я увидел оседающее безвольное тело, оказавшееся молодым парнем со странно знакомым лицом. Одетый в белые брюки и черный плащ, парень лежал на полу и не шевелился. Несколько мгновений я наблюдал за лежащим человеком, потом стал свидетелем, как к нему потянулись чьи-то руки, бесцеремонно залезли в карманы. Тогда я ощутил чужое прикосновение.

«Это же я! Это меня шмонают!»

В следующий миг я очнулся. Хриплый стон известил грабителя о том, что жертва пришла в себя.

– Гдэ дэнги? Дэнги давай.

Не буду приводить дословно свой ответ, но смысл сводился к тому, что этот нехороший человек обознался и напал на добропорядочного гражданина, у которого денег при себе нет. Видимо, мои слова не понравились, так как меня дважды пнули в лицо ботинками, после чего ворюга сбежал.

Через месяц в квартиру напротив въехал новый сосед. Это был молодой парень приблизительно моего возраста, то есть лет двадцати пяти – двадцати семи, ростом под два метра. Темные длинные, до плеч волосы, фигура стройная, можно даже сказать, атлетическая. Она вызвала у меня здоровую черную зависть мужчины, который уже начал приобретать «подушку безопасности» на емкости для пива. Правильные черты лица так и навевали мысли о сонме благородных предков. Пронизывающий взгляд черных глаз довершал картину. В голове промелькнула мысль, что отсутствие у меня девушки очень кстати, иначе пришлось бы опасаться ее звонка на радио с просьбой поставить для меня песню «В нашем доме появился замечательный сосед».

Мы с Олегом сидели у него на импровизированной вечеринке по поводу новоселья и обменивались общими впечатлениями о доме, когда я поведал ему о нападении. По пьяному делу любишь всех ближних и готов предупредить их о грозящих опасностях. Особенно пережитых лично. Наверное, не стоило мне этого говорить, по крайней мере на пьяную голову. В который раз убеждаюсь: пьянство – зло!

– Так, говоришь, увидел себя как бы со стороны? – лениво поинтересовался Олег, прихлебывая пиво.

– Да. Думаю, если опять нажрусь и получу по голове, то снова «выйду из тела», – хмыкнул я. – И можно будет смело записываться в экстрасенсы и подавать объявление в газету: «Приворожу, отворожу, сниму сглаз и порчу!»

– Для таких объявлений рановато, – рассмеялся мой собеседник. – Даже дешевому шулеру в роли экстрасенса нужно уметь показывать некоторые фокусы. Если хочешь стать экстрасенсом, придется научиться выходить из тела по собственному желанию.

– Да ладно тебе, я ж не серьезно. Нет у меня никаких экстрасенсорных способностей, да и не верю я во все это.

Олег принял вид человека, обиженного моим неверием, и стал доказывать существование в нашем мире настоящих экстрасенсов, колдунов, магов и прочей псионической братии, попутно заявив о наличии магических способностей и у меня. После пятой или шестой бутылки пива я уже начал верить в свои возможности экстрасенса, а то и мага.

– Все равно нет никакой возможности проверить, – заплетающимся языком посетовал я. – Все эти разговоры бессмысленны.

– Ха, Тимка, для этого у тебя есть я! – с пьяной бравадой воскликнул Олег, ударяя себя кулаком в грудь. – Маг со стажем собственной персоной!

– Ню-ню. Какой же у тебя стаж и что делает такая важная персона в нашем доме? Не смог наколдовать квартирку получше, в более престижном месте?

– Не веришь? – протянул он. – А давай я тебя проверю на способности и докажу, а? Только если они у тебя есть, а они есть, то ты поступаешь ко мне в ученики и во всем слушаешься? Ну как, договорились?

Сосед косил на меня пьяным глазом так насмешливо, что я махнул рукой:

– Черт с тобой, давай. Все равно у тебя ничего не получится.

– Способности у тебя есть! – торжественно объявил Олег, ни на секунду не задумавшись.

– Вот так сразу и есть? Ладно, доказывай, что ты маг! – откровенно смеясь, отозвался я на такое утверждение.

Олег хитро сощурился и потребовал, чтобы я сначала дал клятву, что согласен быть его учеником, то есть учеником мага.

– Нет уж, сначала ты докажи свою состоятельность. Вдруг ты не тот, за кого себя выдаешь?

– Так и ты поклянешься поступить в ученики к магу, а не к шарлатану, иначе клятва недействительна.

Подумав, я решил согласиться – последняя, кажется седьмая, бутылка пива явно была лишней.

Олег достал откуда-то из шкафа что-то вроде широких браслетов и надел мне на руки. Потом обхватил мои запястья своими ладонями и произнес:

– Повторяй за мной… Я, Быстрый Тимофей Федорович, поступаю в ученики к прирожденному магу, известному мне под именем Олег, и клянусь слушаться его во всем…

– Погоди, что значит «во всем»? Только что касается обучения! – решил я подыграть Олегу и «выторговать» себе более приемлемые условия.

– Пусть только в обучении, – великодушно согласился «известный мне под именем Олег», а я прикладывал титанические усилия, дабы не заржать и не испортить торжественную церемонию.

– …На весь период моего ученичества. И пусть покарает меня Кронос, если я нарушу клятву! – закончил я, недоумевая, при чем тут Кронос.

В миг, когда прозвучали мои последние слова, тело пронзила страшная боль, а из глаз посыпались искры. Дальше все поглотила тьма.

Утро началось с громких трелей мобильника, жуткой головной боли и ужасной сухости во рту. Звонила мать: вчера днем она укатила в отпуск на две недели и беспокоилась, как там ее сыночек. Заверив, что все нормально, повесил трубку. Достал минералку из холодильника и моментально осушил бутылку. В голове немного прояснилось. Но мысли ворочались тяжело, перекатываясь словно валуны, и я решил отложить на будущее попытки вспомнить вчерашнюю пьянку: и так ясно, что удалась.

– Однако такое похмелье… Больше не пью. Минимум неделю ни капли спиртного в рот не возьму! – Наверное, в моей голове что-то замкнуло, раз чуть ли не стихами заговорил.

Мои размышления прервал дверной звонок, мгновенно отозвавшийся очередным злобным приступом мигрени.

– Кого там принесло с утра пораньше? Я никого не жду, – вежливо поинтересовался я, подойдя к двери.

– Доброе утро!

Принесло, разумеется, моего нового соседа. Его радостная и довольная физиономия блудливого кота, дорвавшегося до сметаны, вызвала у меня зубовной скрежет.

– Утро. Добрым. Не. Бывает, – раздельно произнес я. – К тому же в такую рань.

– Уже одиннадцать часов, – удивился Олег. – Ладно, вижу, как тебе плохо. Держи, ученичок.

Олег достал руки из-за спины. В них оказались две бутылки пива.

– Спаситель! – воскликнул я, моментально присасываясь к горлышку.

Зарок не пить был забыт как априори невыполнимый. Тут до моего сознания дошло, как меня назвали.

– А почему «ученичок»?

Лицо соседа выразило недоумение, а взгляд стал насмешливым:

– Ты ж вчера поступил ко мне в ученики. Забыл?

– Какие еще ученики? Ты мне так и не доказал, что ты маг. Так что, – я развел руками, изображая сожаление, – извини.

– М-да-а, тяжелый случай. – От голоса соседа так и несло иронией. – Придется повторить процедуру. Присядь на стульчик, не то упадешь, бобо будет.

Честно говоря, мне очень не понравился его взгляд. Такой взгляд бывает у маньяка-садиста, когда он смотрит на свою очередную жертву. Я даже немного попятился. Блин, повезло на соседа, чокнутым оказался…

Если имеешь дело с сумасшедшим, лучше принять правила его игры, дабы не вызвать у него приступ агрессии, решил я, садясь на стул. Внутренне я весь напрягся. Мало ли?.. Олег приблизился и взял мое лицо в свои ладони так, что пальцы касались висков. Так он простоял около минуты, не мигая глядя мне в глаза.

В глубине зрачков Олега полыхнули багровые искорки. Я отшатнулся.

Ощущение дежавю – так можно назвать странное чувство, охватившее меня. Я опять оказался вне своего тела, отлетев от него, наверное, метра на три. Олег отодвинулся от меня, безвольно обмякшего на стуле, и его взгляд нашел то место, где я себя ощущал.

– Вчера ты дал клятву быть моим учеником, будь добр выполнять ее прилежно. Браслеты, которые ты надел, зафиксировали твое ученическое послушание. Каждый акт неповиновения повлечет за собой последствия, болезненные для тебя. – От его голоса веяло такой силой и властностью, которые трудно было заподозрить в молодом парне. Стало жутковато. – Учитель я строгий, но справедливый. Будешь в точности выполнять все задания – получишь поощрение.

От такого напора я просто ошалел. Вчера вроде был нормальным парнем, а сейчас… Даже думать не хочется, какие последствия будет иметь данная по пьяни клятва. Что он там говорил про учебу?

«Угу, метод кнута и пряника, «поощрение», видите ли… А что он имел в виду под «болезненными последствиями»? – подумал я. – Он что, меня за нерадивость пороть будет?»

– Нет, пороть не буду, – хмыкнул Олег. – Ремень применяется только к детям и только тогда, когда другие методы воздействия не приносят результат. Все гораздо проще…

Он не сделал ни единого движения, не произнес ни звука, меня просто скрутила страшная боль, пронзила от пяток до макушки. Кажется, пытка продолжалась целую вечность. Очнулся я уже в своем теле.

«Вот, значит, какой у него кнут! Похоже, пряником будет простое отсутствие кнута. Одного этого вполне достаточно для прилежной учебы».

Олег заставил меня лечь на диван, расслабиться и закрыть глаза. Так я лежал довольно долго, ощущая близость шаманящего надо мной изверга. Постепенно похмелье меня отпустило, в теле стало легонечко и приятно покалывать, грустные мысли о моей незавидной судьбе отступили. Я погрузился в сон.

Проснулся бодрым и полным сил на том же диванчике, где и отрубился. Пробудившееся зверское чувство голода не помешало мне выяснить, что в квартире я один, а входная дверь закрыта. Странно… Я не давал Олегу ключи от квартиры, а мои на месте. Добавим к этому факт пробуждения утром у себя дома. Делаем вывод: из Олега получился неплохой медвежатник, он собирается учить меня магии, следовательно, как минимум домой смогу попадать, даже забыв ключи.

За едой попытался подбить итоги. Олег оказался не тем рубахой-парнем, каким выглядел при знакомстве, видимо, он действительно маг. Зачем ему понадобился я? Зачем он чуть ли не обманом заставил меня дать клятву? Мог же нормально подойти, все объяснить и предложить стать его учеником? Впрочем, насчет последнего можно предположить, что это связано с его методами обучения. Если б знал о пытках – ни за что не согласился бы. Однако это не снимает вопрос: «Почему я?»

Немного прокрутив в голове варианты на тему «почему и зачем», понял, что все мои умозаключения не стоят и ломаного гроша. Вывод: надо серьезно поговорить с Олегом, или как его там на самом деле, и выяснить свои права и обязанности как ученика и его как учителя. Особенно по поводу прав. В клятве не было ни слова о моих правах, только обязанность подчиняться. Слово-то какое: «подчиняться»! Именно то, что я больше всего ненавижу делать.

Через полчаса заявился мой новый учитель. На протяжении следующей недели я только и делал, что лежал на диване, спал да ел. Никакой теорией магии Олег меня не пичкал. Только лежать, изредка выпить или съесть какую-то гадость и снова лежать. Малейшая попытка взбунтоваться моментально пресекалась болью. Разговор по душам все время откладывался на неопределенный срок.

Через несколько дней приезжает из отпуска мать. Как ей объяснить мое поведение? Какой-то чужой парень приходит к ее сыну в любое время дня и ночи, после чего сынок засыпает, просыпается, ест, потом снова приходит этот парень. Положение усугубляется тем, что живем мы с мамой вместе. Какие выводы она сделает? Правильно. Страшно даже подумать… А она так хотела внуков! Жуть.

К счастью, во время следующего визита Олег объявил:

– Первоначальную твою настройку я закончил. С сегодняшнего дня программа меняется.

Я не смог сдержать вздоха облегчения. Рано радовался.

– Если твоя энергетическая оболочка приведена в относительный порядок, то физические данные явно оставляют желать лучшего. Сейчас поедем за город. Там я оборудовал площадку для тренировок. Займемся упражнениями на выносливость и гибкость. – От злобной ухмылки учителя меня пробрала нервная дрожь.

Что еще задумал этот садист? Такое звание Олег уже успел заслужить. В последние дни он постоянно применял шоковую терапию. Причем не столько за непослушание, сколько за медленное выполнение команд. Я даже начал привыкать к боли, и она перестала быть столь всепоглощающей.

Перед выходом Олег, видимо, вспомнил об обязанностях учителя, являющихся неприятным довеском к сладкой должности профессионального садиста, и дал мне задание на концентрацию. Задание было обычным, такие Олег давал с первого учебного дня. Я должен был выбрать предмет и описывать его, и только его, в течение пяти минут. Больше двух минут я еще ни разу не выдерживал. Олег, желая проверить мою сосредоточенность на предмете, посылал мне импульс боли, после чего я сбивался и получал по полной программе.

– Сегодня продолжительность описывания предмета десять минут! Будешь заниматься всю дорогу до места либо пока не получится. – При этом он так ехидно ухмыльнулся, что я понял: не получится. Как бы ни старался.

Через один час и тридцать наказаний мы приехали. Огромный, в три этажа загородный дом стоял на участке, наверное, гектаров в двадцать. Вся территория была огорожена высоким глухим забором, дальним краем выходя на берег лесного озера. Судя по проплешинам среди деревьев и множеству дорожек, раньше здесь был санаторий. Теперь казенные постройки снесли и отгрохали коттедж.

Присмотревшись, я разглядел среди деревьев различные спортивные тренажеры, большинство из которых вызывали недоумение – как ими пользоваться? – то, что они спортивные, определялось скорее интуитивно, чем разумом.

Олег, заметив мое любопытство, не преминул меня обрадовать:

– Здесь и будут проходить тренировки. Не волнуйся, со временем ты освоишь их все. – Это прозвучало зловеще и многообещающе. – А сейчас займемся твоей физической подготовкой. Вдоль забора бегом марш!

Не успел я и рта раскрыть, как был подстегнут болевым кнутом. Пришлось засунуть все свои возражения подальше и бежать, бежать, бежать…

– Быстрее, еще быстрее! – Каждое восклицание учителя сопровождалось приступом боли. Разумеется, у меня, не у него. – Всего двадцать минут неспешного бега, а ты уже лежишь пластом, – презрительно процедил Олег, когда даже минутная пытка болью не смогла поставить меня на ноги. – Поднимайся, будем делать тебя гибким. – С этими словами он начал включать и выключать болевые ощущения с разными интервалами.

Опять не оставалось выбора, кроме как подчиниться. Мы проследовали в дом. На его интерьер внимания не обратил никакого, машинально идя за учителем. Вот он остановился, и я чуть не врезался в его спину. Одурманенное сознание вмиг приобрело ясность, как только я увидел, куда меня привели: мешанина из каких-то веревок и цепей, на концах цепей обручи, а в центре место, как раз под мои габариты.

– Не-э-э. Не пойду, – проблеял я.

Олег ухмыльнулся. Какая-то сила подхватила и бросила меня в центр странной конструкции. Цепи и веревки моментально обвили меня с ног до головы. Даже к каждой фаланге пальцев подходила своя веревочка. При этом возникло ощущение, что в кожу воткнули тысячи иголок.

Сначала от иголок пошло жжение, которое очень быстро распространялось по всему телу и причиняло невыносимые страдания. Я думал, ничто не может увеличить мои мучения, но Олег, видимо, считал иначе. Он врубил БОЛЬ. Я кричал и извивался, а цепи, державшие меня, усугубляли ее, фиксируя на некоторое время неудобные позы, которые принимало тело. Впрочем, на неудобства плевать. Все сознание заполонила боль.

Кажется, пытка продолжалась целую вечность. Я уже начал думать, что сойду с ума, но мой мучитель прекратил издевательства. Оказывается, для блаженства не нужно ничего, кроме отсутствия всепоглощающей боли. Цепи продолжали крутить и вертеть меня, выворачивая суставы и растягивая позвонки. Все это проносилось мимо моего измученного сознания. В голове билась единственная мысль: «Я не подписывался на такое! Клятва касалась только обучения магии. Только магии! Никаких издевательств над телом там не было! Я ему все выскажу! Все! Как только смогу говорить, а не хрипеть…»

Очнулся в мягкой постели. Тело ломило. Казалось, каждая его клеточка ноет от несправедливого с ней обращения.

Огляделся. Я находился в небольшой светлой комнатке, очень похожей на комфортабельную больничную палату. Рядом, на тумбочке, стоял бокал с жидкостью, который я мигом опорожнил. Стало чуть легче. Постепенно тело перестало ныть, и я с опаской сел на кровати. Вроде нормально.

В распахнувшуюся дверь зашел Олег, сияя довольной улыбкой. У меня аж скулы свело от нахлынувшей ненависти.

– Погоди, погоди, у тебя еще будет возможность высказать мне все, набить морду, и, если пожелаешь, ты перестанешь быть моим учеником. Но сначала выслушай, – зачастил он, поднимая руки в примиряющем жесте.

По здравом размышлении я решил совместить первый и второй варианты, напоследок оставив третий, так сказать, завершающий штрих. Немного поколебавшись, дал ему и возможность объясниться – не накопил еще сил на драку.

– Понимаю, у тебя ко мне масса претензий. За то, что обманом заставил пойти в ученики, за методы… Но всему есть объяснение. У меня было уже около двух сотен учеников. Выжили и стали более-менее полноценными магами только девять. Слабаки, несмотря на талант и потенциальные способности, либо погибли во время обучения, либо были убиты сразу после окончания ученичества. Я долго бился над проблемой выживаемости подопечных и наконец понял причину. Во время моего обучения Земля была насыщена магической энергией, но сейчас… свободной первородной энергии в оболочке Земли практически нет. Ее отсутствие приводит к тому, что личные запасы мага пополняются очень медленно и ученик просто не может научиться чувствовать энергию как часть себя. И поэтому разделяет себя и свой магический дар. В результате возникает неспособность управляться с энергией, ее банально не хватает на практические занятия. На простейшие заклинания затрачивается уйма энергии, так как ученик просто не чувствует ее. И никакие методики контроля не помогают.

У тебя внутренний резерв большой, но организм вырабатывает очень мало Силы. Впитывать и перерабатывать внешнюю энергию ты не умеешь, так же как и управлять внешними потоками с помощью внутренней Силы. Мои болевые посылы как раз и рассчитаны на резонанс с твоей внутренней энергетикой. За неделю занятий твой организм начал вырабатывать гораздо большее ее количество. Вчера твой резерв заполнился целиком, и я решил провести процедуру его увеличения. В результате за восемь дней ты достиг очень впечатляющих результатов. Если так пойдет и дальше, то уже через пару-тройку месяцев ты сможешь пройти обряд Принятия Силы. Тогда и начнется твое настоящее обучение. До тех пор – только балаганные фокусы уровня деревенского знахаря, общие навыки и умения и, разумеется, контроль внутренних энергий. Ими ты можешь учиться распоряжаться уже сейчас.

Начало занятий твоей физической подготовкой тоже обусловлено жизненной необходимостью. Я не могу постоянно находиться рядом, а в мире магии ты очень уязвим, большинство обладающих Силой постараются либо убить тебя, либо пленить.

– Почему это? – вырвался у меня вопрос помимо воли.

– По нескольким причинам. Во-первых, никто не любит конкурентов, а в нынешние времена – особенно. Во-вторых, из существа, обладающего Силой, можно сделать множество полезных в хозяйстве вещей, например Духа-Охранника. Об этом мы позже поговорим, – упреждая мой невысказанный вопрос, пообещал Олег.

Помимо воли я перестал испытывать к нему такую незамутненную ненависть, как во время вчерашней пытки. Остается еще множество вопросов, но попытаюсь узнать все сейчас.

– Зачем было обманом вытаскивать из меня обещание ученичества? – Пожалуй, самый животрепещущий вопрос. Не было бы обещания – не было бы и моих мучений.

– Во время той памятной ночи, когда ты вышел из тела, я был в городе. Естественно, я засек столь мощный выплеск энергии, как дикая, иными словами – самостоятельная, инициация мага. Естественно, меня это заинтересовало. Я обнаружил тебя первым. За время, пока я готовился и присматривал за тобой, тебя дважды пытались убить какие-то недоучки. – «Ага, какие-то небось после знакомства с учителем уже червей кормят». – Ты этого не заметил. Но факт остается фактом. Если бы ты отказался от ученичества, в ближайшее время в лучшем случае был бы трупом. Клятва личного ученичества заверяется богами, и маг должен ответить на все вопросы ученика предельно честно еще до ее принесения, а ты просто не согласился бы на интенсивный метод обучения.

– Но зачем эти нестерпимые пытки? – Кажется, гнев рвался из меня наружу. Свой вопрос я закончил рычанием.

– Я говорил: физическая подготовка чрезвычайно важна. «Пытки», как ты их называешь, – кратчайший путь приведения тела в необходимую кондицию. Как думаешь, какое самое главное умение ученика мага? – неожиданно спросил Олег.

– Усваивать материал? – с некоторым сомнением предположил я.

Учитель ухмыльнулся.

– Запомни, ученик! – Голос звучал несколько напыщенно и торжественно. – Главное умение ученика мага – вовремя сделать ноги! Ты еще ничего не умеешь, следовательно, можешь только убежать от возникшей опасности. Помогает даже против учителя, – а это уже с ехидцей, – хотя и не всегда и не в полной мере.

– От каких опасностей убежать? От пули? Или, – я вспомнил про ограбление в подъезде, – от удара из-за угла, в спину?

– От пули и удара в спину ты не убежишь. Не дорос еще. Но заметив опасность – вполне. Многие занятия будут проходить с участием людей. Неумело примененная ментальная магия может породить в них приступ агрессии против тебя. Человек инстинктивно чувствует направленное на него воздействие, и дать в зубы – нормальная для него реакция. Помню, за мной гонялась деревня дворов в тридцать, еле ноги унес.

Мы проговорили часа два, успев многое обсудить. К концу разговора мне было уже трудно сердиться на учителя. В конце концов, его спорный, чего греха таить, метод направлен на мое выживание.

– Что ты решил: остаешься или уходишь?

– После обряда Принятия Силы ты точно не будешь надо мной так издеваться? – задал я главный вопрос и, дождавшись утвердительного ответа, сказал: – Остаюсь. Ты, конечно, садист, но долгая жизнь с новыми возможностями – чем не повод потерпеть несколько месяцев издевательств.

Следующие дни уже не казались адом. Олег постоянно вводил мое сознание в измененное состояние, вышвыривая из тела, периодически устраивал мне забеги с препятствиями, в перерывах развивая гибкость и подвижность суставов. Болевой кнут теперь был задействован постоянно, но вызывал лишь легкое жжение и зуд. Вполне терпимо. Во время бега с препятствиями учитель периодически кидал в меня еле различимые обычным зрением шоковые сгустки. При попадании они вызывали сильнейший болевой шок и выбивали сознание из тела. Увернуться от них удавалось, но редко.

Еще немного – и смогу сам, без посторонней помощи, выходить из тела и видеть магическую энергию. Тело окрепло, приобрело небывалую ранее гибкость и выносливость. По словам Олега, организм начал не просто накапливать, но и усваивать вырабатываемую энергию, направляя ее на укрепление и общее оздоровление организма и внутренних энергоканалов. Аура приобрела насыщенный цвет.

Утром и вечером учитель отбирал всю накопленную мной энергию – моя плата за обучение. После обряда отъем Силы происходит раз в день – вечером, по окончании ученичества – регулярные заправки Камней Силы и отправка их учителю на протяжении ста пятидесяти лет. Кстати, Олегу оказалось примерно две с половиной тысячи лет. Мое желание стать полноправным магом многократно увеличилось от этой новости.

Конечно, не каждый маг способен на такое, а только достигший вершин мастерства в ментальной и целительской магии. Только полное единство тела, души и разума позволяет изменять себя и поддерживать отличное состояние организма. Мои потенциальные возможности вполне позволяют этих вершин достичь лет через… много.

Радужные перспективы примирили меня с изуверскими методами обучения, но добавился новый повод для недовольства: учитель требовал бросить курить! Из двадцати семи лет копчения неба тринадцать я коптил в буквальном смысле. Как и всякий курильщик, я неоднократно пытался бросить, но становился раздражительным и агрессивным, в результате прекращал это гиблое занятие по отказу от никотиновой соски. А уж бросать по приказу… Даже мать перестала доставать пропагандой здорового образа жизни без никотиновой зависимости, только грустно вздыхала, глядя на сигарету в зубах.

– Олег, завтра приезжает мать, да и работа хоть сейчас и не требует моего присутствия, но контроль нужен. Тем более что через пару недель мы будем продавать фирму.

– Жить ты все равно должен здесь, а потраченное на свои личные дела время будет компенсироваться за счет сна, – пожал плечами учитель. – На время твоих отлучек буду увеличивать болевую нагрузку в три раза.

И Олег, недолго думая, показал, как это будет. От неожиданности я упал и скрючился на полу. Это был ушат ледяной воды на мое предвкушающее отдых сознание. Все положительные баллы, набранные Олегом за последнее время, резко сменили знак, уйдя в глубокий минус. Силу болевых ощущений можно увеличивать еще больше? В последнее время я к боли притерпелся и почти не ощущаю, но если ее увеличить… Попробуйте представить, что у вас воспалились сразу все нервы и разболелись сразу все зубы, а потом растяните эту боль на ВСЕ нервные окончания.

– Ты в своем уме? Как я двигаться буду, как за рулем сидеть, не говоря уже об общении с людьми? – не выдержав, заорал я.

– Притерпишься. Боль будет приходить постоянно, плавно нарастая, как только ты отдалишься от меня больше чем на сорок километров. Не волнуйся, в большинстве случаев в город будем ездить вместе: у меня тоже свои дела есть, которые не решить, сидя здесь.

Во мне уверенно крепла мысль приложить все старания для скорейшего прохождения обряда Принятия Силы. С таким настроем впервые удалось самостоятельно выйти сознанием из тела. Это был краткий миг триумфа. Следующей задачей оказалось остановиться на грани отделения и постоянно пребывать в таком состоянии. Максимальная продолжительность, которой я добился к вечеру, – три секунды. Несмотря ни на что, я был рад. При постоянных тренировках такое отделенное сознание будет поддерживаться автоматически, уже не требуя контроля с моей стороны.

– Лови, – крикнул Олег, кинув в меня какой-то штуковиной.

Машинально увернувшись, подошел к упавшему предмету и поднял его. На моей ладони лежали ключи с брелком, приветливо поблескивая надписью «Bentley».

– Бегать еще не научился, так хоть уехать успеешь в случае чего, – усмехнулся учитель, увидев, что я оторопел. – Принимай машинку, она в гараже стоит.

В полной прострации я пошел смотреть свой новый транспорт. Это оказалась Bentley Continental GT Speed, спорткар купе, черного, как безлунная ночь, цвета. Машина – мечта, произведение искусства.

– Мощность шестьсот десять лошадок, разгон до сотни за четыре с половиной секунды, максимальная скорость триста тридцать кэмэ. Документы в бардачке. Владей. Позже отработаешь.

Я все еще пребывал в ступоре. Нижняя челюсть упорно не желала подниматься. Олег, глядя на меня, не выдержал и рассмеялся:

– До города наперегонки. Выиграешь – сутки выходной.

Дорога, занявшая сюда час, пролетела за пятнадцать минут. Машина слушалась руля великолепно; казалось, что я полностью слился с ней, ощущая себя мчащимся четырехколесным хищником. При вроде бы равных условиях (у Олега была такая же машинка) гонку я проиграл.

Немного расстроенный ускользнувшим выходным, решил дать имя своей «бентли». Теперь она гордо отзывалась на имя Пепелац. Сотворив таким образом свою маленькую «мстю», вернулся мыслями к неприятным для меня вещам. Как объяснить матери постоянное отсутствие и передислоцирование на новое место обитания, да и наличие Пепелаца?..

Имя машины вызвало у учителя улыбку, а от переживаний по легализации моего положения в глазах матери просто отмахнулся. Мол, это он берет на себя.

Встречать маму поехали вдвоем. На свет снова появился рубаха-парень, совсем как в день нашего знакомства. Мать была очарована. К моему удивлению, она безоговорочно поверила словам Олега о внезапно пробудившемся во мне таланте спортсмена и предоставлении спортивной ассоциацией мне новой машины (как будущему олимпийскому чемпиону, не иначе, – причем сразу во всех состязаниях). По поводу моего переезда даже проявила воодушевление, только посетовала, что некого будет попросить принести чаю.

Такое ее безоговорочное доверие к абсолютно незнакомому человеку сначала меня немного покоробило, но, проанализировав ситуацию, понял, что Олег просто применил свои таланты менталиста. Может, и мое ученичество началось под принудительным воздействием на психику? Наверняка… Иначе убежал бы от него сразу после пыточного агрегата. На вопрос в лоб он даже не стал отпираться:

– Естественно. Небольшое внушение, вызов нужных эмоций, и ты готов продолжать обучение. Предупреждаю твой следующий вопрос: ты довольно плотно сидишь на крючке, с болью почти свыкся, да и выгода налицо – отказываться поздно.

Самое обидное – учитель прав: крючок я заглотнул, и он сидит даже не в жабрах – в желудке.