Глава 6

Утро, когда дрался друг Камара ад’Лека барон Тирн а’Шерм, не задалось для адепта боя. Вернее, не задался еще предыдущий вечер, когда на него свалились мелкие и не очень мелкие неприятности.

Началось все с разгильдяйства слуги, который решил купить духи в первой попавшейся лавке вместо той (расположенной, кстати, в другом конце города), куда его посылала жена адепта боя, а после завернул в трактир. Казалось бы, мелочь, но она вывела из себя Лонию и испортила ей настроение. Потом обед, во время которого в любимом сладком десерте оказались комки соли с перцем. Скандал разразился уже нешуточный. Повариха клялась, что это не ее вина и она не знает, как такое могло произойти. Дело, однако, дошло до того, что Лония чуть было не вышвырнула ее на улицу. Слава богам, хозяйка остыла так же быстро, как и вспылила.

Сам же Камар ад’Лека решил успокоиться традиционным для себя способом — танцем со сталью и магией. Удивительно, но он потащил на тренировку и провинившегося слугу, хоть и жутко не любил, когда в такие моменты за ним наблюдают посторонние. Видимо, поэтому тренировка и не задалась. Нет, ошибок в своих действиях в поединке с големом адепт найти не мог, однако на протяжении всего времени, пока он вел свою «игрушечную» битву, неясное, но тревожное чувство мешало ему сосредоточиться. Даже дарованная Аргелом возможность мгновенного перемещения в пространстве на короткие расстояния на этот раз использовалась с трудом, хоть ад’Лека уже давно достиг высот в искусстве таких перемещений. Одним словом, тренировка не доставила Камару обычного удовольствия, оставив после лишь опустошенность, и он закончил ее гораздо раньше запланированного.

Буквально через пару часов прибежал мальчишка-посыльный, принес заказанные Лонией духи и… И записку от Рона, в которой тот сообщал, будто записался в армию и просит свое заработанное жалованье перечислить на его счет в банке. Адепт боя даже пожалел о своей несдержанности в отношении слуги. Видимо, тот решил, что в армии ему будет легче, чем в школе у мастера меча. Рассуждение, конечно, спорное, но вне зависимости от того, правильное оно было или нет, дом ад’Лека лишился верного и готового на все ради хозяев помощника.

Дальше — больше. Сначала слегли все слуги в доме, и Лония вынуждена была весь вечер ходить в одном и том же платье, что не добавило ей настроения. Впрочем, Камару даже понравилось (разнообразия ради) самому помочь жене раздеться и вымыться. Он даже решил впредь почаще отсылать служанок. Видимо, Лония добавила в воду наряду с ароматизаторами какое-то средство, от которого обнаженные тела начинали мягко светиться в полумраке, настраивая на романтический лад. Разумеется, водные процедуры плавно перетекли в любовные игры, и вскоре супруги перебрались на кровать.

В самый ответственный момент, когда сознание Камара готово было взорваться в сладостном экстазе, Лония чихнула. И не только. По спальне моментально распространился запах. От такого поворота у Камара даже… настроение упало. Между тем его жена все чихала и чихала и никак не могла остановиться. Вкупе с разыгравшейся у нее диареей получалось, что каждый чих был двойным.

Активировав амулет освежителя воздуха, Камар ад’Лека помог супруге добраться до ванной комнаты, и тут… Тренированный организм адепта боя не смог справиться с алхимической дрянью (об этом он догадался позднее) — Камар тоже чихнул. Двойным чихом.

Закутавшись в безнадежно испорченную простыню, он опрометью бросился к другой туалетной комнате, оставив постанывающую жену в одиночестве. Живот в очередной раз скрутило. Вот только скрутило непривычным способом. Не успевшая перевариться пища требовала выхода наружу. Камар даже замер на миг, решая, сесть ему на унитаз или сунуть в него голову. Очередной чих решил все за адепта. В конце концов, простыня и так уже была испачкана…

Мучения закончились через пятнадцать минут, однако тошнота осталась. Но так как желудок избавился уже даже от желчи, перетерпеть было можно. Спуская воду, Камар, исключительно благодаря отменной реакции, едва успел увернуться от «выплюнутого» наружу унитазом. Полный дурных предчувствий, он кинулся к жене предупредить, но… Поздно. Лония тоже нажала на слив и теперь тихонько подвывала, размазывая по лицу слезы вперемешку с продуктами жизнедеятельности.

Камар ад’Лека магией обрушил на супругу и на себя целый водопад ледяной воды, смывая нечистоты. К сожалению, от истерики жены его это не спасло. Часа через два Лония успокоилась. Стенающие от непонятной слабости слуги отмывали спальню и ванные комнаты, и тут истерика началась снова. На этот раз причиной стал гардероб. Вся находящаяся в нем одежда истлела и превратилась в дурно пахнущие кучки, в которых неведомым образом завелись насекомые. Вдобавок у обоих супругов началась самая настоящая чесотка.

Неожиданно ожила защита дома, предупреждая о вторжении посторонних. Посторонними оказались мелкие, практически безопасные, но ужасно вредные духи. Все бы ничего, вот только их были сотни. До рассвета адепт боя метался по дому, уничтожая незваных посетителей. Жена со слугами все это время провели в подвале, что не прибавило хорошего настроения дражайшей половине Камара ад’Лека.

Расправившись с последним зловредным духом, адепт боя огляделся. Дом представлял собой печальное зрелище. Все предметы обстановки оказались в той или иной мере повреждены, комнаты обзавелись новыми проемами, соединяющими их с соседними помещениями. Полный разгром. Такого в его доме не было с… Да никогда не было! Даже сто двадцать лет назад, когда карашцы ворвались в Палар и многие здания были разрушены, у особняка адепта боя немного пострадал лишь фасад.

Выглянув в окно, Камар от души выругался, помянув всех демонов разом до седьмого колена, — на темном небосклоне уже занимался рассвет. Если он не хочет подвести своего друга барона, ему следовало поспешить.

Редкие в столь ранний час прохожие были обеспечены темой для пересудов и сплетен на ближайшие пару дней; вид светящейся в полумраке фигуры адепта боя (его химера оказалась не в состоянии сделать и шага, потому и бежал) вызывал у них, мягко говоря, недоумение. Выражение его лица заставляло встречных шарахаться, потому что красноречиво говорило: «Хочешь жить — исчезни с моего пути!»

— Барон, предъявите вашу экипировку к осмотру. — Голос был сух: граф выказывал недовольство тем, к кому обращался.

Тирн а’Шерм дернулся как от пощечины. Его и без того не слишком замечательное настроение ухнуло в глубины беспросветности. Видимо, только сейчас до него стало доходить, что даже если он и выживет после дуэли, то это ненадолго. Когда секундантом противной стороны выступает тот, кому ты принес вассальную присягу (надо сказать, когда лорд Глар изъявил желание быть моим секундантом, я и сам был ошарашен. Я-то рассчитывал, что секундантом у меня будет Эдвин, но никак не граф), это означает его крайнюю степень недовольства тобой. Да и допущение о санкциях против всего рода барона, как результат причины дуэли, уже переходит из разряда гипотез в почти свершившийся факт. А это, в свою очередь, означает потерю влияния и могущества для членов рода а’Шерм на очень долгое время. В результате, даже если не будет больше желающих вызвать его на дуэль (что очень маловероятно), свои же родственники не поскупятся на яд или кинжал в спину. Тем не менее барон старался держать себя в руках, не давая отчаянию вырваться наружу, и безропотно вынес обязательную процедуру осмотра экипировки. Впрочем, это и неудивительно. Под воздействием принятых зелий и эликсиров (о чем свидетельствовали расширенные зрачки и частые нервные подергивания тела) чувство страха притупляется, хоть и не полностью.

Подойдя к барону, я самым внимательным образом изучил его экипировку. Полуторный меч, кинжал в локоть длиной, небольшой круглый щит с шипом в центре, отличная кольчуга и тринадцать метательных ножей. Все превосходного качества, и на все, кроме кольчуги, нанесены руны. Доспехов а’Шерм не надел, ограничившись только поножами и наручами. Завершали его снаряжение три артефакта защитного и два атакующего назначения. Накопители во всем оружии и артефактах согласно правилам магической дуэли — поединок без правил — были полностью разряжены. Что ж, разумно. По дуэльному кодексу нельзя пользоваться никакими накопителями энергии. В этом случае у барона с его относительно слабым магическим потенциалом на большее количество просто не хватит Силы. Даже с учетом пяти минут на подготовку с момента объявления начала поединка.

В принципе все правила «дуэли без правил» сводятся к тому, что участники поединка по очереди проверяют своих противников на предмет того немногого, что подпадает под категорию запретного. В эту категорию входят любые накопители, наполненные Силой до начала дуэли, а также различные яды, нанесенные на используемое оружие. Следует добавить, что яды и прочие алхимические штучки как таковые не запрещены, вот только их нельзя наносить на клинки. Распылять же в воздухе, проливать на землю или использовать как-то иначе — пожалуйста. Также нельзя использовать амулеты. Видимо, потому, что амулет — это просто внедренное в подходящее вместилище, хоть и нестандартное, а подогнанное под конкретные цели готовое плетение. К тому же плетение, уже наполненное энергией (отсюда и запрет), в котором в качестве накопителя используется весь свободный объем используемого для создания амулета материала. Конечно, есть еще отличия между артефактом и амулетом, например, то, что плетение в амулете со временем пропадает и истончается, разрушая материал, из которого он создан, тогда как в артефакте таких проблем нет. Но это несущественно и не относится к описываемой сейчас ситуации.

Обязанность же секундантов — следить за соблюдением этих нехитрых правил и, в случае нарушения, убить преступившего их. Разница же в мастерстве и магической силе в расчет не принимается. Если ты слаб, то нечего доводить дело до такой ситуации, когда тебя вызовут на дуэль. Если вызываешь ты, не стоит вызывать заведомо сильнейшего.

Конечно, если вызываемый нарушил заветы богов, ты вправе призвать в свидетели их жрецов или же напрямую обратиться к богам, и тогда победа даже над сильнейшим противником может быть дарована тебе их милостью. Но… дураков нарушать заветы богов мало, да и шансы ответа этих могущественных сущностей невысоки, так что обычно слабые просто молча терпят обиду либо, вызывая на дуэль, выставляют своего защитника. Вызываемый, если он слаб, также может выставить своего защитника, но попробуй еще такого найди. Да и вообще, большинство дуэлей среди аристократов проходит только на клинках без использования магии (любое метательное оружие запрещено) и чаще всего заканчивается признанием поражения одним из противников. Конечно, в семье не без урода (вспомнить хотя бы Сильвестра а’Марине), и встречаются те, что используют свое преимущество в магии и убивают или унижают еще больше своих противников. Однако рано или поздно такие люди зарываются, а это приводит к логическому завершению их жизненного пути — смерти от руки более сильного или просто более удачливого.

Закончив осмотр экипировки барона (с моим особым зрением не составило труда «заглянуть» во внутреннюю энергетику), самым внимательным образом изучил его одежду и ауру. Хм… Дилемма. По правилам вся экипировка проигравшего достается победителю, так что моя хомячья натура начала бороться с осторожностью: Тирн а’Шерм решил подстраховаться и нарушить дуэльные запреты, внедрив себе в плоть два кристалла душ, под завязку заполненные Силой. Обнаружить такие камушки в энергетике организма, не обладая моими способностями, очень сложно, так что барон не слишком рисковал. Другое дело, если потом возникнут вопросы у секундантов, откуда у слабого мага столько Силы… Но перед ним сейчас стоит единственная задача — выжить в поединке со мной. С одной стороны, так как я все-таки увидел камни, то стоит мне об этом сказать, как секунданты вынуждены будут его убить. Граф это сделает с удовольствием, Камару ад’Лека тоже придется принять в этом участие. По крайней мере, адепт боя не будет вмешиваться при таком раскладе. Да и сам он вынужден будет снять свои претензии и, извинившись, отказаться от дуэли со мной. С другой стороны, вряд ли Камар оставит идею убить меня так или иначе, только я к этому уже буду не готов, а он уже будет извещен о некоторых моих способностях. Не говоря о том, что две тысячи золотых, а именно столько стоят два кристалла душ, лишними для меня не будут. Но тут уже встает вопрос: «А насколько опасным для меня будет позволить противнику воспользоваться таким преимуществом?» Два под завязку наполненных энергией кристалла — это даже с учетом моих возросших, по меркам остальных магов, запасов внутренней энергии почти в полтора раза превышает доступное мне. Можно, конечно, закачать побольше Силы в свою ауру, благо пяти минут хватит с лихвой, но это даст адепту боя дополнительный повод быть назавтра осторожным.

— Тримион? — Озабоченный моей задумчивостью граф решил узнать, все ли в порядке.

— Да, все в порядке, — ответил я, приняв решение.

Если по абсолютным показателям по объему Силы барон благодаря его кристаллам опережал меня, то ненамного. По качественным показателям я обгонял его на порядок. Энергетика барона не выглядела способной одномоментно пропустить через себя больше пяти процентов Силы от той, что находилась в кристалле душ. Я же мог без риска для себя моментально выпустить хоть всю свою магию, вложив ее в один удар. К тому же кроме количества запасов Силы могущество мага определялось и иным. Например, мне потребуется в несколько раз меньше магии на создание одного плетения, чем барону благодаря лучшему контролю. Да и количество различных типов энергии (огонь, вода, воздух…), доступных магу, играет немаловажную роль. В крайнем случае, если мои предположения по поводу Тирна а’Шерма окажутся неверны, нанесу ментальный удар. Уж в этой области ему противопоставить мне нечего. Да и мастерство владения клинками, хоть это и магическая дуэль, сбрасывать со счетов нельзя ни в коем случае. Частенько опытный мечник с хорошими артефактами побеждает неумелого мага.

— Тримион а’Кронк, предъяви свою экипировку к осмотру, — в свою очередь произнес ритуальную фразу Камар ад’Лека.

«Гад, мог бы и на «вы» обратиться!» — раздался в моей голове недовольный голосок юной богини.

«Ну… он же не знает, что я твой жрец. А звания мастера я пока ни в какой области не получил, — ответил я и тут же начал противоречить сам себе: — Хотя, как секундант противной стороны, он мог обратиться как на «ты», так и на «вы». Тут все зависит от его отношения ко мне. Так что, Лика, ты права: гад он. Сегодняшних приключений ему мало оказалось… Придется продолжить!»

«Ага, ты только это… сейчас не вздумай умирать!»

В пересылаемых Ликой мыслеобразах сквозило легкое беспокойство за мою скромную персону. Стало даже приятно, что она обо мне тревожится.

«Конечно, тревожусь! Вот подготовишь мне с десяток жрецов, тогда и дерись на дуэлях сколько хочешь. Пока же будь добр проявлять осторожность и соизмерять свои силы и умения!»

Вот и отчитала меня Проказница… И что остается делать?

«Постараюсь так и поступать», — пришлось пообещать мне.

«Ты, главное, завтра выживи, а там посмотрим». — Голос богини потеплел, и из него исчезли нотки недовольства.

Тем временем барон закончил осматривать мою экипировку, и секунданты приступили к проверке площадки, на которой и должно было произойти главное «представление». Ничего лишнего, а тем более запрещенного там не оказалось. Как и ожидалось в принципе.

Полигон, как место для поединка, я выбрал неслучайно. Обычная дуэльная арена, а таких в Паларе аж две, меня не устраивала.

Во-первых, здесь диаметр помещения составляет семьдесят метров, тогда как на обычной дуэльной площадке — двадцать.

Во-вторых, сказав, что полигон представляет собой помещение, я ничуть не покривил душой. Массивные каменные стены в метр толщиной и двадцать высотой, укрепленные магией, вдобавок по ним проходили мощные защитные пологи, полностью исключавшие возможность разрушить здание. Потолка не было, вместо него все тот же защитный полог. Тем не менее вся эта активная магия полигона ничуть не мешала притоку энергии извне. Зато ни капли энергии не могло вырваться наружу, оставаясь внутри и постепенно увеличивая свою концентрацию. В условиях близости магического источника уже через десять минут после включения защиты внутри разольется огромное количество Силы. В условиях же поединка это будет означать хаос энергий, равный тому, что происходит в Галантаре. Еще через пять минут даже мастера боевой магии уже не будут в силах применять плетения без риска сжечь собственную ауру. Итого, с учетом пяти минут на подготовку, у противников (если они мастера) есть лишь с десяток минут на ведение полноценной магической дуэли. Дальше — только клинки и поддержка уже существующей собственной защиты. Впрочем, это не означает, что противники не смогут воспользоваться ментальной магией, однако мало кто ею владеет. Да и я с учетом всех своих тренировок могу смело приплюсовать лишних три минуты — огромный отрезок в умелых руках.

Обычные арены расположены не так близко к источнику, и все это время можно смело увеличивать в два, а то и три раза. Да и защитный полог там образован полусферой, что еще больше сужает доступное поле деятельности. Мне такие ограничения невыгодны.

Ну и в-третьих, очень немаловажным фактором для меня является отсутствие здесь вездесущих зевак. На полигоне присутствуют только дуэлянты, следить же за ними имеют возможность лишь секунданты из небольшой пристройки, в которой максимум может поместиться человек двадцать. Однако кто же пустит сюда посторонних? Правильно, никто.

Наконец секунданты дали добро, и мы с бароном прошли каждый на свою половину полигона. Подав сигнал готовности, дождался такого же от противника (а’Шерм помедлил с минуту, приводя чувства в порядок). Заработали защитные пологи. До времени наша с бароном территория оказалась разделена дополнительным пологом ровно посередине. Дуэль началась.

немного фальшивя, пропел я прицепившиеся строчки, одновременно вскрывая грудную клетку барона и извлекая кристаллы душ. Тирн а’Шерм был еще жив, но это ненадолго.

Дуэль, как и было запланировано, заняла пять минут (отведенные на подготовку) и… одно мгновение.

Барон не преминул воспользоваться тайным козырем и перекачал энергию из кристаллов в имеющиеся у него три защитных и один атакующий артефакты, еще один атакующий артефакт он зарядил (не полностью) самостоятельно в отведенные пять минут. Также он подготовил и несколько атакующих плетений, запитав их Силой. Еще а’Шерм создал в ауре плетение (это я увидел с помощью особого зрения), но не наполнил его энергией до поры до времени. Все, что ему оставалось, — активировать артефакты и направить на меня заранее созданные плетения.

Такое его поведение было понятно мне, ничего нового он не придумал. Обычная тактика одного удара. Это когда все, что может атаковать, направляется в противника, дальше активируются защитные артефакты, и остается уповать только на то, что твоя атака убьет противника, а его атака завязнет в твоей защите. Логично. Планируя свою дуэль с адептом боя, я изначально планировал (с небольшими оговорками) поступить так же.

Присутствует, конечно, и фактор неопределенности, ибо в рунах, нанесенных на оружие, я ни бум-бум, однако его можно исключить банальной десятипроцентной избыточностью защиты. Не того класса у барона клинки, чтобы об этом беспокоиться. Справедливости ради стоит отметить и то, что мои клинки не отличались от его по качеству. Вредные гномы не принимают индивидуальные заказы на оружие от тех, кто не достиг звания мастера клинка и мастера боевой магии (обязательно в паре), мотивируя это тем, что иначе человек способен опозорить работу мастера. Созданное же людьми оружие, даже лучшие его экземпляры, и сравнивать нечего с гномьей работой. Разумеется, встречаются редкие мастера, но… у них такие же требования, что и у подгорных жителей.

С моей точки зрения, барон, не зная реальной моей силы, а опираясь на неподтвержденные слухи, допустил в таком подходе две ошибки: подготовил только одно незапитанное плетение (возможно, на большее не хватало его концентрации) и взял только те артефакты, которые собирался использовать, дав мне возможность заранее узнать, чем и с какой силой собирается атаковать. Нет, вру! Была еще третья ошибка: он повел себя так, что дуэль между ним и мной оказалась неизбежной.

Я же пришел вообще без артефактов. Единственное — у меня с собой было два десятка игл мархов (рунное оружие гномьей ковки: меч, кинжал и тринадцать метательных ножей — не в счет). Доспехи я также не надел, ограничившись костюмом из кожи василиска и легкой кольчугой. Таким образом я демонстрировал свою уверенность в исходе предстоящего поединка своему завтрашнему противнику, а ныне секунданту противной стороны — Камару ад’Лека. Зачем? Ну во-первых, это означало, что в его глазах я буду выглядеть самоуверенным болваном, обходящимся только своими силами и не использующим не очень популярные среди боевых магов «костыли» — артефакты. Во-вторых, я не хотел показывать ему свой арсенал до времени. Слишком уж артефакты интимная вещь. По доходам, позволить себе действительно хороший артефакт, способный выдержать все нагрузки и нормально работать в условиях магического боя, может только мастер. Ну и в-третьих, таким образом я давал Камару легкий намек на то, что и в следующем поединке буду следовать той тактике, какой намеревался воспользоваться мой сегодняшний оппонент (в этом мы с бароном сходились, но по разным причинам). Я надеялся, что адепт боя попадется на мою удочку и не будет чрезмерно готовиться к нашей дуэли. К тому же я банально не хотел показывать адепту боя свой уровень владения клинками, намереваясь выиграть дуэль на одной лишь собственной магии.

Но что-то я отвлекся. Вернемся к нашим бара… к нашему барону.

Тирн а’Шерм, как и ожидалось, с исчезновением ограждающего нас защитного полога активировал заготовленные плетения и атакующие артефакты, пытаясь сломить мое сопротивление в первое мгновение боя. Защитные же артефакты должны были быть активированы в следующее мгновение. Этого момента я ему и не дал.

Все отведенное на подготовку время я, откровенно говоря, филонил, отдыхая после бессонной ночи. А что? Барон мне был не противник. К тому же я отлично знал заранее все его действия. Мне было достаточно создать лишь несколько атакующих (перестраховался и сделал даже больше, чем нужно) и одно защитное (с небольшим запасом прочности) плетение. Добавим к этому отличное чувство времени, благодаря которому я вогнал свое сознание в режим ускоренного восприятия за несколько секунд до начала активных дуэльных действий. И в итоге получим: как бы мой противник ни был подготовлен, даже с учетом крапленых карт в рукаве, я имел несколько мгновений на то, чтобы начать действовать первым.

В тот момент, когда атакующие плетения барона еще только срывались с его ауры и устремлялись ко мне, мое заклинание из целительского арсенала уже достигло и начало корежить энергетическую составляющую его ауры. Воспользоваться защитными артефактами он не успел, рухнув на земляной пол полигона безвольной куклой. От его же атаки я просто увернулся, даже не потратив времени на создание защитного полога.

Когда все было кончено, я подошел к тому, кто еще мгновение назад считал себя живым человеком. Теперь же в его глазах поселилась смертная тоска и обреченность. Напевая прицепившуюся песенку, я взрезал ему грудную клетку.

— Господа, подойдите, пожалуйста, — обратился я к секундантам.

Граф подошел без вопросов, а вот ад’Лека замешкался, ибо секунданты обычно подходят, только когда дуэль завершена. Барон же был еще жив, что и породило некоторое недоумение.

— Граф, думаю, вам будет интересно задать несколько вопросов барону, пока он в состоянии отвечать на них.

— Это против правил! Цель дуэли — разрешение возникших разногласий, но никак не вопросы, — возмутился адепт боя. — Требую прекратить балаган и завершить поединок.

— О, ничего страшного, — нагло ухмыльнулся я, глядя прямо в глаза Камару. — Барон, вернее, бывший барон, думаю, не будет против ответить на несколько невинных вопросов. Ведь это же и в его интересах.

Раздалось хриплое описание пешеходного маршрута, по которому, по мнению барона, мне стоило пойти. Гвардейцы, вызванные графом на полигон во избежание, так сказать, уважительно внимали адресованным мне творческим перлам, стараясь запомнить новые для себя.

— Не пытайся оскорбить меня. Тебе же лучше, если будешь паинькой. В этом случае у тебя останется шанс умереть быстро и без лишних мучений, — прервал я поток сквернословия, отбрасывая показную вежливость. — Использованное мною плетение имеет одну ма-аленькую особенность. Оно воздействует не только на энергетику организма, но и на сам организм, блокируя производство почти всех типов эндорфинов.

Заметив недоумение окружающих, я пояснил:

— Повреждения в ауре не дадут абстрагироваться от боли, а вот отсутствие в организме эндорфинов… Жизнь любого существа сопровождается постоянной болью. Мы этого не замечаем благодаря все тем же эндорфинам, образующим «коктейль», который обеспечивает приемлемую норму болевых ощущений. Иными словами, если у вас ничего не болит, то это лишь означает, что с организмом все в порядке. А теперь представьте себе ломку наркомана. Вам, Камар ад’Лека, эта тема должна быть особо близка, — не удержался я от намека на некоторые обстоятельства. — У наркомана, переставшего принимать наркотики, в организме образуется нехватка эндорфинов. Как результат — у него болит все тело. Абсолютно все, включая и внутренние органы. Любое движение, даже простой вздох причиняет неимоверную боль. Это и есть ломка.

Убедившись, что все сказанное мною было услышано, продолжил:

— У тебя, барон, через миг-другой начнется ломка. Нет, не так: ЛОМКА! Не знаю, как долго ты продержишься, прежде чем сойдешь с ума или умрешь от болевого шока. Однако несколько незабываемых часов я тебе обеспечу. Обещаю. Дуэль еще не завершена, так что я имею полное право делать с тобой все, что захочу. Если же ты добровольно снимешь со своего разума наложенную защиту, она, кстати, и так с тебя слезет, но лишь через полчаса, когда не сможешь ее удерживать, и искренне ответишь на все вопросы, это избавит тебя от лишних мучений.

Барон не стал играть в героя и снял защиту с разума. Что и требовалось.

— Даже если ты откажешься от дуэли со мной, тебе все равно не жить, — зло прошипел адепт боя, сверля меня ненавидящим взглядом. — Я не позволю тебе так обращаться со своим другом!

— Кстати о дуэли. — Я сделал вид, будто только что вспомнил о ней. — Тирн а’Шерм, сколько ты заплатил Камару ад’Лека за то, чтобы он дрался вместо тебя? Ведь изначально ты хотел выставить его своим защитником?

Адепт боя побагровел, однако сдержался. Чему немало способствовали окружавшие нас три десятка гвардейцев в полной экипировке.

— Нисколько, — прошипел барон.

— Ох, извини, — я картинно всплеснул руками, — немного не так выразился. Попробую перефразировать. Сколько ты заплатил или что пообещал супруге Камара ад’Лека Лонии а’Лека за мое устранение?

— Три тысячи золотых — задаток, еще пять тысяч по факту, также сам Камар сможет получить еще две тысячи в качестве официального вознаграждения, выплачиваемого за твою голову герцогом Галанским.

Безмолвие пораженных гвардейцев было мне наградой. Десять тысяч золотых — это очень большая сумма, особенно за голову хоть и мага, но обычного безземельного аристократа. Граф молчал, сосредоточенно копаясь в глубинах разума барона и выуживая нужную информацию.

Из ад’Лека, казалось, выпустили воздух. Да, узнать, что тобой грязно манипулировала собственная жена, — это удар ниже пояса. А я постарался еще немного добавить:

— Что ж, герцог Энрико ад’Марине так и не оценил меня. Десять тысяч! Да у меня одна экипировка дороже стоит!

Раздавшиеся смешки показали, что моя бравада пришлась по нутру гвардейцам. Еще один маленький плюсик в общении с этими суровыми воинами.

— Но ведь это еще не все? Признайтесь, барон, — я даже опять вернулся к уважительному обращению на «вы», — насколько я знаю, вы пообещали Лонии еще и скидочку.

— Да, тридцатипроцентную скидку на все приобретаемые ею наркотики в течение ближайшего года.

Это заявление вызвало неприкрытые шепотки и удивленные взгляды.

— Граф?

— Да, Тримион, он мне больше не нужен. Все, что хотел, я узнал.

Через секунду тело барона обмякло. Затуманенные смертью глаза безжизненно уставились в одну точку. Но на лице посмертной маской застыла ненависть, обращенная ко мне.

— Тримион а’Кронк, дуэль состоится завтра на рассвете. Здесь же, — нарушил тишину глухой, полный ненависти голос Камара ад’Лека.

Лорд Глар хотел было возмутиться, но я послал ему мысль с просьбой предоставить именно полигон. Обычная дуэльная арена меня не устраивала. Тем более для поединка с таким сильным соперником, как адепт боя.

Что же, пора выложить еще один свой козырь. Общение с Ликой даром не прошло, теперь я гораздо лучше понимал, какие именно преимущества и, что не менее важно, какие ограничения накладывают боги на своих адептов и жрецов.

— Я принимаю ваш вызов. Однако это будет не дуэль, а суд богов.

— Да будет так!

— Да будет так!

Тонкий голос молоденькой девчушки и трубный глас, привыкший перекрывать шум битвы, возникшие из ниоткуда и отовсюду, сплелись воедино. Боги подтвердили назначение суда.