Глава 8
Город-который-исчез
Никто не пришел за доппельгангером и на следующий день, что, впрочем, не расстроило Сантеру. Она готова была стирать пеленки и кормить второсортного с рук, лишь бы он разъяснил, каким образом заработал ведьминское проклятие и, конечно, показал то злополучное место.
К сожалению, Призрак не приходил в сознание. Лишь изредка менял обличия: мужчина с простой, не выделяющейся в толпе внешностью, немощный старик, уродливая девица с заячьей губой. Целый калейдоскоп лиц.
Ведьминское проклятие медленно, но верно пожирало его изнутри, а точнее, доппельгангер сам старался умереть. Особенностью такого проклятия являлась полная зависимость от воли и желаний проклятого. Словно цикличная программа оно набирало обороты с каждым днем, с каждой новой победой.
Проклятие терзало дух. Клещами вытягивало из памяти самые неприятные омерзительные воспоминания, причиняло боль, пытало ими. Единственное, что могло принести избавление от мук, – смерть. И сейчас он ее жаждал более страстно, чем искусную блудницу.
Любой другой давно бы умер. Но Призрак родился второсортным – более выносливым и крепким, чем простые люди или даже маги. И целебные настои, которые варила Сантера, помогали бороться с недугом.
Комната давно пропиталась зловонными выделениями из его кожи, простыни приходилось стирать каждый день, а работа превратилась в пытку. Сама девушка теперь ютилась на раскладном кресле, а Василиск стал спать в кухне на составленных вместе стульях.
С памятного разговора прошло совсем немного времени, но он изменился. Замкнулся в себе, стал молчалив и задумчив. Говорил, лишь когда к нему обращались. Возможно, он просто таил обиду или ревновал к больному, которому уделяли больше внимания. Сантере оставалось лишь недоумевать. Иногда ей казалось, что она совсем не понимает разумных существ, окружавших ее.
В пантенариуме тоже не было покоя. Опасения многих оправдались – мрачные башни Птичьего города видели на юге, у горного хребта Цук-цироч. Потом он исчез, и будущее местоположение его вычислялось. Кнез собирал верных людей, желая раз и навсегда уничтожить сей зловредный город.
Обнаружились следы бойни в особняке богатой дамы. Велось расследование, но преступников так и не нашли.
Целыми днями серый сектор чистопородных готовился к неведомым опасностям. Сантера гоняла их по теории Иных, которую прочла на досуге, а потом приходила домой и сразу вставала за плиту – варить настои для Призрака. Плохой сон, муторная работа и возня с больным делали свое дело – ее терпение постепенно истончалось.
Неожиданно на горизонте возник Нуар. Она пересказала увиденное: о тайных опытах инкантаторов по созданию чудовищных химер (благодаря Розмари никто из хозяев так и не узнал про осведомленность Сантеры), о странностях Матиса и большом заговоре ордена Чистоты. Спросила, когда она получит свободу и сможет приступить к собственным поискам? На что Нуар посоветовал ей выбросить эту чушь из головы и лучше вникнуть в планы Совета Власти.
– Выясните детали. Когда запланировано начало атаки, кто будет первой целью…
– Не нужно многократно повторять одно и то же! Я не настолько глупа, чтобы не понять все со второго, третьего и тем более четвертого раза!
Он не желал вникать в тонкости. Сантера давно перестала понимать, чего он добивался. Нужна ли ему власть или Нуар просто был могущественным безумцем? Ясно одно – всему приходит конец. В том числе он мог прийти и их сотрудничеству. Был лишь нужен веский повод…
Спустя две недели после ночи, когда Призрак переступил порог ее квартиры, за карманницейснова прислали Иных. Совет Власти желал говорить со своей слугой.
Их было двое: Жиральд и Леджер Дезире. Когда Сантера вошла в уютную комнату для переговоров, они о чем-то тихо спорили.
– Чем могу служить Совету Власти? – громко отчеканила девушка, обрывая их разговор. Господин Дезире презрительно изогнул губы:
– С каждым годом слуги становятся все нахальнее и громогласнее.
– Главное, мой дорогой друг, что они по-прежнему есть, – хмыкнул карлик и подозвал Сантеру к себе: – Сладкая, ты ведь работаешь на псов Матиса, так? Что стало известно о нашей твердыне, о прекрасном Арлете?
– Его видели на юге. Кнез собирает армию. Многие считают, что город скоро появится на границе берегов и тогда его попытаются уничтожить.
– Вот значит как, – задумчиво произнес Дезире. – Наши люди не солгали: старая гнида решила закончить начатое.
– Видишь ли, Лиззи, когда Большая Рука умирал, он невольно утащил Арлет за собой, – пояснил карлик, впадая в то же задумчиво-хмурое состояние. – Никто не знает, где блуждала наша твердыня все это время. Глупо будет упустить возможность вернуться и все там перепроверить. Могли уцелеть ценные рукописи, заметки и созданные магистрами приборы. Каждая крупица растерзанных знаний должна быть спасена.
– Короче, вы хотите, чтобы я выкрала ваши безделушки из рук чистопородных? – нарочито грубо спросила Сантера.
– Безделушки! Это знания и умения предков, невежественная! – неожиданно вспылил Жиральд. – Они бесценны!
Второй инкантатор успокаивающе похлопал его по спине:
– Спокойнее, Жиль… Это еще не все. Наши предсказатели увидели событие, которое, возможно, произойдет в будущем. Есть девочка, рожденная в стоге сена. И она обладает даром творения, превышающим все мыслимые и немыслимые нормы. Ты должна спасти ее от серого сектора.
– Наша страна огромна. Как я ее найду? – нахмурилась девушка. – Есть хоть малейшее представление, где она живет?
– Не беспокойся. – Играющий с Врагом поджег пальцем сигару и выпустил кольцо ароматного дыма. – Тебя предсказатели тоже видели. Ты будешь там, и от тебя будет зависеть ее жизнь. Не смей упустить этот шанс.
– Она нужна нам, – подтвердил карлик, кивая куцей маленькой головкой.
Сантера терпеливо поклонилась.
На выходе Иные, что привели ее на аудиенцию с инкантаторами, остановили девушку и прошептали:
– Госпожа желает видеть это дитя первой. Не забудь.
Несложно догадаться, что Розмари взяла ее в оборот. Становилось все чудесатее и чудесатее.
Она поспешила обратно, надеясь выйти к лифту. Но дверь, через которую совсем недавно проходила, куда-то исчезла! Пришлось возвращаться. Коридоры раздваивались. На пути то и дело возникали препятствия, ведьма чувствовала, что уходит все дальше и дальше вглубь магического здания.
И каждый раз, когда казалось, что выход совсем рядом, дорога обрывалась тупиком. В какой-то момент она пожалела о том, что ее не стали, как обычно, провожать до портала. Доверие, чтоб его грызни пожрали!
Устав от бесконечных дверей, проемов и лестниц, девушка села на пол, опершись спиной о прохладную стену. Говорили – Убежище живое. Но тогда чего оно хотело?
– Сомнения исчерпали себя, я скоро пойду напролом! – с вызовом произнесла она, обращаясь к потолку. – Мне всегда говорили, что лоб у меня крепче камня! Это значит, больно будет отнюдь не мне!
Неожиданно Убежище завибрировало, разлился сладкий звон, и Сантера потеряла опору. За ее спиной открылась ниша, куда она собственно и провалилась. Перевернувшись на живот, девушка ошарашенно пригляделась. От неимоверного блеска щипало в глазах.
Вокруг горами высились золотые монеты, слитки, украшения, в воздухе витали частички золотого песка, словно в пещере алчного дракона!
Ведьма осторожно подобрала одну монетку, надкусила. Настоящее. Но зачем колдунам, что почти целый век сидят взаперти, какая-то сокровищница? Сколько же сил ушло на создание всего этого, сколько времени…
– Что именно я должна здесь сделать? – осторожно осведомилась она, краем глаза следя за путем отступления.
Нехорошо получится, если дверца захлопнется и ей придется остаток дней глодать золотые слитки. Так и несварение желудка заработать можно.
За несметными сокровищами ощущалось некое шевеление. Там, за горой из золота, скрывалась маленькая комнатка. Внутри искрило и шелестело нечто удивительное и невообразимо прекрасное. Шар, зависший над полом, полный теплого пульсирующего света.
Сердце Убежища.
«А ведь точно! Служка Розмари говорил именно о нем, о неиссякаемом источнике энергии. О могущественном артефакте силы!»
Шар дрогнул, когда Сантера переступила порог и, подчиняясь интуиции, коснулась его. Что-то с силой дернуло ее, и комната вокруг исчезла. Ее тащило вниз, вокруг мелькали обрывочные события прошлого.
Старик с неприятным и даже порочным лицом, склоняющийся над ним. Руки жадно черпают силу, но не могут удержать, – она просачивается сквозь пальцы, возвращаясь обратно к источнику. Из темноты возникает маленькая фигура. Она тоже пытается одолжить силу. Ревет, кричит, но ничего не получает. Ведь внутри фигуры живет Тьма.
Красивый юноша со знакомыми чертами. Жиральд, в своей прежней форме, до того, как стал младенцем. Ходит вокруг, бережно расставляет охранные символы, смеется и шутит. А сам поглядывает украдкой – правильно? Старик за его спиной одобрительно кивает.
Затем Сердце Убежища показало даже не город – огромную крепость с мостами и жилыми домами, башнями, рвами, укрытую от посторонних глаз за высокими стенами. Вокруг – защитный барьер. Арлет!
Затем боль, отчаяние.
Люди, идущие напролом. Артефакт вырывают из груди города, набрасывают мешок, волокут куда-то. Сантеру затопляет чувство вины. Там умирают те, кого нужно было защищать любой ценой! Там осталась смерть!
Она очнулась, словно всплыла на поверхность из водных глубин, по лицу невольно текли слезы. Сердце Убежища не могло плакать само.
Увиденное потрясало. В Арлете действительно был предатель. И он оставил город без защиты. Но что самое интересное: теперь он жил среди уцелевших инкантаторов.
– …То была прекрасная дочь небес и воды, королева снегов и холода. Когда она плакала, с мрачных небес падал колючий снег, когда злилась – начиналась метель, жестокий буран.
Ее сердце такое холодное, что слезы становились алмазами и, падая, разбивали хрустальный пол дворца. Она была желанней самой прекрасной девы: кожа подобна ледяной глади замерзшего озера, а очи и волосы чернее самой ночи. Ее посланником являлся волк с алыми, как заря, глазами, и мехом темным, словно бездонная пропасть… хм-м…
– Госпожа, почему вы замолчали?
– Бред какой-то! Кто придумывает эти сказки? Слезы, пробивающие пол! Даже я не настолько сурова! – Сантера с чувством захлопнула книгу. – Никогда больше не буду читать художественную литературу.
Василиск расстроенно убрал голову с ее колен и встал с пола:
– Вы слишком серьезно подходите к выдуманным историям. Смотрите: вот Хромой Иро, вот солнечный бык, приносящий удачу, а вот и легендарный фонтан Вечной юности, который искали многие храбрецы… Разве эти сказки не чудесны? Не важно, что в них нет смысла, главное, что они делают всех чуточку счастливей и дают надежду на хороший конец!
– Когда ничего нет – остается лишь мечтать. Люди сами усложняют себе жизнь подобными… – Она презрительно нахмурилась, подбирая правильное слово. – …наивными выдумками. Положи на место.
Мальчишка покорно отнес потрепанный сборник сказаний Правого берега, который они одолжили у одного из инкантаторов, в зал. Сборник должен был отвлечь от напряженных будней, помочь расслабиться, но ведьма чувствовала лишь раздражение.
– Помните, Айюлин поймала людей, посмевших осквернить ее источник и забрать ее дочерей?
Василиск вернулся и вновь уселся у ее ног. Редкость – он сам желал продолжить разговор.
– Допустим, помню. И что с того?
– Она их всех уничтожила, обратив в камень. Всех, кто обижал слабых. Всех, кто смел ей перечить…
Он разбирал пальцами спутавшуюся бахрому на пледе, в который кутался. Как и многие змеи, Василиск не любил холод. Распутает несколько, пригладит. Продвинется дальше.
Жест, кричащий о крайней неуверенности. Монотонные движения успокаивали и давали ощущение стабильности. Ищет в себе силы… для чего?
– Госпожа, вы когда-нибудь убивали? – наконец спросил он нейтральным голосом, не поднимая головы.
– Да.
– Это… страшно?
– Кому как. Есть те, кому это приносит удовольствие.
– А вам?
Сантера вгляделась в до боли привычный образ. До чего щуплый и маленький для своих лет. Заморыш с повадками приблудного щенка. И уже жаждет мести. Впору задумываться, что не так с нашей вселенной?
– Когда-то я думала, что приносит. Теперь нет, – ответила она, одним движением разрезая большой матовый фрукт на две половинки.
– Не приносит?
– Не думаю.
Он тихонько фыркнул. Пускай думает, что она пошутила. Ему же будет проще.
– Что изменилось с того времени, госпожа?
– Я изменилась. Оказалось, что с гибелью человека проблемы никуда не исчезают, а только скапливаются. Агрессия всегда порождает агрессию. Хотя веревка и нож до сих пор остаются самыми вескими аргументами во всех спорах. А для чего ты спрашиваешь, Силь?
– Просто так.
– Ничего не бывает просто так.
Мальчишка насупился и пробубнил себе под нос:
– Вы говорили, что у вас есть враги. Я захотел узнать, как с ними справляться.
– Убивать по мере поступления. Шутка. – Она взмахнула ножом и во все стороны полетели капли. – Постарайся их не заводить. Поверь, так будет легче. Гораздо, гораздо легче. Жаль, мне это сказали слишком поздно.
«И жаль, что я так и не последовала егословам».
Василиск поскреб острыми коготками мордашку, надулся. Упрямый и твердолобый. Может, они и вправду родня? В детстве Сантера тоже никого не слушала. Не желала слышать.
Онотчаянно пытался усмирить ее гордый нрав, вбить в куриные мозги зачатки интеллекта и смирения. Может, именно по этой причине девушка и сбежала. Не смогла слушать нравоучения, не вытерпела заботу и ласку. Онбыл слишком добр.
А Сантера с трудом понимала такое отношение.
Когда зелье было готово, она перелила его в кружку. Ноздри щекотал приятный запах, над кружкой витал густой пар. Подойдя к доппельгангеру, вылила укрепляющий целебный настой ему в рот, предварительно зажав пальцами нос.
Призрак плевался и кашлял. Глаза оставались открыты, и в них отражалась комната. Сантера упрямо залила лекарство до последней капли ему в глотку и заставила сглотнуть. Он булькнул, после чего надолго затих.
Чудо случилось в первый день зимы, когда Пьету накрыло снежной пеленой.
В тот день ведьма получила подтверждение своим опасениям, – их сектор отправляли в столицу для военной операции против Арлета. Требовалось разнести город по камушку. В столице еще решали, каким именно образом, зато среди чистопородных давно гуляли всевозможные варианты разрешения ситуации. Грандиозные, глупые, а иногда даже благородные.
Когда она вернулась в квартиру, первым делом заглянула в спальню. К тому времени жар у Призрака спал, пот перестал пахнуть гноем. Все указывало на возможное улучшение. Дав ему лекарство, Сантера села в кресло напротив и начала читать.
Он лежал смирно до самого вечера. Лишь когда за стенкой начала ругаться семейная пара, доппельгангер вдруг принялся ворочаться. Повернулся на бок, застонал:
– Не-е-е…
Подбежав к кровати, девушка убрала волосы с его лица и аккуратно коснулась губами холодного лба.
– Выбирайся. Ты мне нужен, ублюдок, – прошептала, глядя на исхудавшее лицо.
В следующую секунду кто-то весьма недвусмысленно погладил ее по бедру. Преодолев сиюминутное желание отправить Призрака обратно в вечный сон, Сантера улыбнулась:
– С пробуждением, спящая красавица! Добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир!
Он чуть приподнял веки и поморщился:
– Я жив. Чертовски приятно это осознавать.
– Как самочувствие? Подожди, я принесу воды.
Пока Сантера бегала на кухню, внешность второсортного претерпевала изменения. Он становился моложе, краше и свежее. Болезнь отступала прямо на глазах.
– Мое изувеченное тело должны были сразу передать старухе на опыты. Почему же я оказался в этой дыре? – грубо осведомился он, хрустя шеей.
– У нее появились неотложные дела, и опыты пришлось ставить мне. Можешь, кстати, поблагодарить – они прошли весьма удачно.
– Розмари получила, что хотела? – проигнорировал предложение Призрак, резко став серьезным.
– Разумеется, – закатила глаза ведьма. – Когда она чего не получала?
– Это хорошо. Хорошо.
Он глубоко вздохнул, лег, подложив под голову руки. Довольно осклабился:
– Я голоден.
– Иди кушай, – милостиво разрешила Сантера.
– Не-ет. Так не пойдет. Я все еще болен – за мной надо ухаживать. Покорми меня.
Вот уж наглость!
– Уверена, ты и сам справишься с этой нелегкой задачей. – Стараясь сдержать гнев, она хищно склонилась над Призраком, опираясь руками о спинку кровати. – А теперь закрой ротик и будь благодарен. Это приказ.
В комнату забежал взволнованный Василиск:
– Госпожа, на улице шум! Люди кричат, раздаются хлопки и музыка! Нас атакуют?!
– Какое сегодня число? – недовольно проронил второсортный, заваливая отвлекшуюся Сантеру на себя.
Девушка с силой его щипнула, показала язык, но все же назвала дату.
– Дремучие вы! – недовольно поразился Призрак. – Сегодня праздник Искупления. Куча разношерстного дурачья бросают на дно центрального канала деньги, а другая куча за ними ныряет весь день… и все же, сколько я спал.
Он потер виски. Замолчал. Сантера и Василиск переглянулись.
– Отпразднуем? – спросила она.
– Правда?! А чем?! – обрадовался мальчик.
– Обычно добрым алкоголем, – заметил Призрак, косясь на своих спасителей.
– А у тебя постельный режим, – весело огрызнулась девушка. – Будешь горячую похлебку чаем запивать. Ты же больной!
Но сбегать в ближайшую лавку за бутылочкой крепкой медовой наливки все-таки пришлось. Потратив последние сбережения на пряники и кусок мяса со специями, она вернулась и накрыла на стол. Призрак плохо стоял на ногах, поэтому тарелки расставили перед ним на кровати.
Не верящий своему счастью Василиск очень скоро заснул, объевшись сладостями, и девушке пришлось перенести его в кресло. Оставшись наедине с доппельгангером, начала старательно подливать ему наливки.
– Почему сама не пьешь? – с подозрением спросил он, что, впрочем, не помешало ему опустошить свою кружку.
– Не люблю вкус алкоголя. И когда затупляется острота реакции.
– Занятно… Говоришь, старая карга меня бросила?
– Так я поняла с ее слов. Правда могу ошибаться – Розмари была слегка не в себе.
Уловив издевку в голосе ведьмы, Призрак раздраженно шикнул:
– Тсс, можно догадаться почему… А я ведь чуть не помер ради нее! И почему ты меня спасла? – Он оценивающе прищурился. У доппельгангера были весьма странные глаза. Радужки пульсировали, неторопливо меняя цвет, словно дешевые талисманы, определяющие настроение владельца.
– Захотелось, – пространно ответила Сантера, дергая плечиком. – Ты умирал, мне в общем-то деваться было некуда.
– Какая добродетель!
– Не ерничай, когда лежишь в чужой постели! Я спасла тебе жизнь, и это правда. Будь благодарен. И все же я раньше не встречала столь странной болезни. В каком месте ты ее подцепил? И что это был за кувшин, который ты принес сюда?
Он расхохотался:
– Милашка! Определенно ты самое милое создание, что я встречал. Но когда-нибудь тебя убьют за длинный язык, и это печально. Не спрашивай о том, чего не хочешь знать. Поверь моему опыту: так полезней для здоровья. – Призрак похлопал себя по обнаженному животу.
В груди вспыхнула и тут же потухла ярость. С ней смели фамильярничать! И даже алкоголь и показное радушие не помогли!
Но это было только начало.
Она улыбнулась. Приблизила лицо к лицу Призрака и страстно прошептала:
– А может, я хочу? Ты плохо меня знаешь.
Он осторожно взял ее за подбородок, балансируя на грани поцелуя:
– Удиви меня – разъясни, что может предложить обычная человеческая девчонка?
Их дыхания смешивались. Изучающий насмешливый взгляд против зеленого обжигающего.
– Я могу дать тебе свободу.
– Свобода – это мираж.
– Мираж тоже может стать реальностью. Истина в глазах зрячего. Подумай над этим, дорогой.
Сантера клацнула острыми зубами, оставляя на губах Призрака полупоцелуй-полуукус. Он шумно выдохнул носом, как бешеный бык, и упал на подушки.
– Дрянь, – с чувством произнес второсортный, смакуя слово.
На улицах танцевали и смеялись люди, дно каналов устилали золотые предметы, мелкие монетки, и жадные простаки, те, что не из брезгливых, ныряли в мутные сточные воды за богатой добычей. Город зажег тысячи огней.
На следующее утро Призрак исчез, не попрощавшись и не оставив записки.
В пантенариуме все стояли на ушах. Шутеннант Косимо отдавал приказы, ругался на подчиненных, нервничал и потел. Парни из его отдела перекидывались шуточками, пока их не заставили маршировать до посинения. Морозы стояли лютые.
То и дело в воздухе вместе с облачками пара повисали звонкие выкрики «За людей. За Кнеза. За свободу».
Сантера сидела в комнате отдыха и следила за тем, как Блез, Родольф и Люси чинили старенький прибор, который в другом мире мог бы называться телевизором.
– Давай, давай! Быстрее, а то пропустим! – покрикивал более опытный в подобных делах Блез, пихая молодого лорда в живот локтем.
– Сам знаю!
– Ты лучше, коротышка, провода держи, – гудел могучий Родольф, пыхтя от напряжения. – А то шибанет живая молния, копыта свои не соберешь.
Рок, опять сидящий на подоконнике, задумчиво играл с ножом. Его пронзительный пристальный взгляд то и дело останавливался на «специалистке», и появлялось в нем нечто задумчивое. Будто прицеливался.
– Люциан! – капризно воскликнула девушка, поправляя очки. Юноша обернулся и многозначительно показал стрелку кулак. Тот удивленно поднял брови: «А при чем тут я?»
Резкий щелчок, и на матовой поверхности конуса проступила рябь. Затем появилась черно-белая картинка. Из динамиков с треском пошел звук.
Показывали людей, собравшихся на узкой длинной площади. Каменное сооружение, состоящее из цепей и балок, уходящее под землю. Из глубокой ямы, которую закрывала железная решетка с толстыми прутьями, раздавались хрипы.
– А что сейчас должно произойти? – спросила Сантера, присаживаясь рядом с остальными.
Мужчины синхронно отмахнулись и что-то промычали в ответ.
– Казнь, – отозвался наконец Люциан Нил Оберрон Максмилан. – Поймали одного из сторонников Парита.
– Сейчас его осудят, – подтвердил Блез.
– И казнят, – мечтательно добавил Рок.
– Весело, – глубокомысленно подытожила Сантера, прибавляя звук.
В центр вышел крупный мужчина в желтых одеждах сектора Закона и Правосудия.
– Мировой судья, возглавляющий желтый сектор, – Константин Ламмерт. Он должен решить судьбу преступника. А вон тот, рядом с ним Правая Зеница Кнеза Но Самель. Та еще гнида.
Блез указал на статного, богато и вычурно одетого человека. Хитрые глаза, острый нос и подбородок, седина на висках. В ухе можно разглядеть серьгу в виде виноградной кисти.
– Я вот чего не пойму – как наш Кнез терпит этого лизоблюда? – пробасил Родольф, сжимая пудовые кулаки. – У него же на роже все написано! Как только не боится вслух высказывать свои антивоенные идеи!
– Мир с жителями Ветхого леса. Звучит забавно. – Лезвие опасно крутанулось в руках Рока. – Поговорить бы с Самелем наедине.
– Помяните мое слово, – заворчал Блез. – У каждого есть скелеты в шкафу, но у этого мужичка там персональное кладбище. Живодер он с ласковой улыбочкой. Изувер. Так и к власти пришел.
Но Самель выступал в роли защитника осужденного. Он говорил о важной роли каждого из людей, о прекрасном желании прекратить затянувшуюся войну… Его слушали, пока кто-то не метнул в сторону трибуны бутылку. Смельчака тут же скрутили, однако сам факт неуважения имел место быть.
– Мне кажется, что он пытается сыграть на расколе общественных мнений. Многие подустали от войны. Им кажется, что Кнез впал в паранойю, ведь Иные давно не нападают на людей. Они измождены. А значит – неопасны, – сказала Сантера, потирая озябшие бока.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурились все.
– Это хитрая стратегия. Век Срывателя Оков подходит к концу. Народ в смятении – «Что будет дальше?» Нужна другая политика, новое мнение. Возможно, диаметрально противоположное.
– Бред! Я лично вырежу язык любому, кто посмеет брататься с нелюдью, – прошипел Рок, делая неуловимое движение кистью. Девушка почувствовала, как щеку обдало порывом воздуха. В изголовье торчал нож, едва разминувшись с ее ушной раковиной.
Чистопородный порывисто выскочил в коридор, не дожидаясь выговора.
– Не обижайся на него, – попросил Блез, глядя вслед юноше. – Он вырос в семье профессиональных ищеек. Тех самых, что за деньги убивали баламутов. Детство у него, скажем честно, было не сахар. Ходить по деревням, выискивать уродцев, рождающихся у простых крестьян.
– Но я тут при чем? – поинтересовалась девушка, шатая пальцем рукоятку.
– Ну трудновато ему принять тот факт, что подобный человек сядет на трон опосля Кнеза. Ты уж пойми.
Она не нашлась что ответить.
Затем свое слово вставил Верховный судья. Перечислил все содеянные преступником злодеяния против власти и страны и огласил приговор.
Заслуживает смерти.
На свет вывели безусого юнца с отчаянно-смелым выражением на лице. Под носом запеклась кровь, один глаз опух – не откроешь, второй обрамлен синевой. К нему подбежал наместник средней ступени и отпустил грехи, начертив на щеке знак Матха-бога.
Под улюлюканье и свист несчастного повели к устрашающей конструкции. Закрепили его руки на деревянной перекладине. Сторонник Парита плюнул в сторону палачей – играя в героя, но тотчас получил под ребра кулаком и затих.
– Да свершится справедливость! Кровь вернется к крови, гниль уйдет к гнили! – проревел Верховный судья, вскидывая руки.
– Гниль к гнили! – прокатилось по толпе.
– Гниль к гнили, – с ненавистью сплюнул Люциан.
Заработали невидимые механизмы, поднимающие юнца в воздух. Он висел на запястьях, болтаясь, как мокрое белье на веревке.
– Открыть клетку!
С холодящим кровь скрежетом решетка поползла в сторону. Все притихли. Из недр зловонной ямы, пугая горожан, вырвался истошный визгливый крик. Цепи медленно и неумолимо стали опускать осужденного вниз.
Самообладание покинуло его. Он дергался, плакал, умолял.
Сотни глаз следили за тем, как измученная побоями плоть погружалась в странное подземное сооружение. Наконец он ушел с головой, и решетка захлопнулась, точно крышка. Повисла тишина: все вслушивались, что происходило в яме.
Цепи мелко дрожали. Частое дыхание, усиленное эхом. Скрежет по камню чего-то знакомого. Ногтей?
Тихое скуление сторонника Парита. Он молился, то и дело сбиваясь. Шелест. Приглушенный кашляющий звук, точно у кого-то запершило в горле. Голос юнца истерически обрывается.
Из-за темноты не видно, что творится в каменном мешке.
Шлепки босых ног. А затем крик, крик безумия и паники, отчаянный звук на пределе напряженных связок. Цепи натягиваются и мотаются из стороны в сторону, дерево трещит и гнется – точно под немыслимым весом. Хруст, шумное чавканье, причмокивание мокрыми губами.
Правосудие свершилось.
Но Самель печально закрыл глаза платочком. Верховный судья махнул палачам. Медленно и осторожно осужденного стали поднимать. Сначала из колодца показались изгвазданные багровым месивом цепи, затем перекладина с оковами, а в них…
Сантера ахнула и спрятала лицо в ладонях.
Старательно обгрызенное лицо, кишечник свободно треплет ветер. Нижняя часть туловища отсутствует. Задняя часть черепа тоже, позволяя голове болтаться по ветру, как у дохлой птицы.
– Закрывайте! Ну же! – крикнул стоящий на трибуне.
Дергано, крайне неохотно решетка поползла на свое законное место. Вновь прозвучал оглушительный визг.
Камеры уловили в темноте колодца мельтешение. Влажный шлепок. Из щели вырывается белая трехпалая клешня. Судорожно скребет по полу, пытаясь удержаться.
Один из операторов выхватил существо – оно было голым, сморщенным и гадким, с пустыми мешками грудей, болтающимися на вздутом животе. Прядь волос на лысом черепе, вдавленные темные глаза, безгубый рот с острыми редкими зубами, запачканный кровью. Тощее, даже субтильное, но одновременно чудовищно сильное тело.
Личико кривилось от напряжения, из пасти вырывалось бульканье и свистящий хрип. Раздутое от недавнего пира существо судорожно вжималось в решетку.
– Чего вы ждете?! – завопил Верховный судья, замечая, что та поддается натиску омерзительной твари.
Смотрители и присутствующие на казни чистопородные крутили ручки, дергали веревки и грузила, помогая конструкции своими силами.
Незаметно для всех к яме вышел Правая Зеница Кнеза.
– Тебе здесь не место, – мягко заметил он. – Возвращайся домой.
Сапог с роскошной пряжкой из сапфиров поднимается на уровень лица и тут же опускается на лысый деформированный череп. Существо проваливается внутрь с чмокающим звуком, царапая когтями своды своего логова. Все слышат удар о каменный пол.
– Слипнись мои веки, – пробормотал ошарашенно Родольф. – Он же сейчас…
– Ага, – согласился Блез. – Прямо в рожу.
Сантера молчала. Ее поразила не смелость преемника Матиса и даже не жестокая ироничность казни: дать человеку, защищавшему права нежити, умереть от ее лап. Вовсе нет.
В столице держали Оборвавшую Дыхание. Мертвую ведьму, которую не предали огню.
Она не почувствовала, как губы сами собой расползлись в сытой мрачной улыбке.
Расчеты столичных ученых и аналитиков оказались верны. Чистопородным предстояла поездка на Левое побережье, к перевалу Пепирин. Но они смогли отправиться в путь только в середине зимы.
Отдел, где работала Сантера, еще несколько, а также чистопородные из соседних городов поехали в грузовом поезде, который во время поездки не прекращал наполняться. В вагонах царил ад. Холод, теснота и темнота делали свое дело. Командующие запретили согреваться выпивкой, отчего простые чистопородные просто на стены лезли. Приходилось прижиматься к соседям, дабы сохранить тепло.
Сантера почти всю дорогу спала, укутавшись в чужую шубу. Ей пришлось несладко, особенно от осознания того, что во время военной операции ей придется отколоться от основного состава и лазить по руинам Птичьего города в гордом одиночестве, разыскивая волшебные безделушки. Полный перечень оных лежал у девушки за пазухой.
Из-за усталости она пропустила все. Даже длительную тряску по легендарному мосту Лерон-Да’Берлам, соединяющему два берега материка. Вид, открывавшийся на Клер, как рассказывали, был великолепен.
По приезде их разместили в небольшой деревушке у подножия горы. Жителям пришлось потесниться, в каждом доме ютилось по десятку солдат. Ко-лификум из шести командующих поселили у старосты. К Арлету направились под вечер.
Люциан возглавил отряд. Всего насчитывалось пятнадцать отрядов по десять человек.
– А если мы сюда зря поперлись? – По правое плечо недовольно шмыгал носом Луис. – Если не появится?
– Появится, господин, появится, – пролепетал староста, вышагивая впереди. Мужичка слегка трясло. – Она, энта страхолюдина, уже пятую ночь у Пепирина возникает. Пугает до дрожи. – Он судорожно сглотнул. – Оттого мы вам так рады. Вы ведь разберетесь с нею?
– Конечно разберемся, – лениво отозвался Рок. – Нам столичные ученые чудесную машину дали. Мы ее поместим внутрь, и будет большой бум.
Люциан с перепугу дал ему подзатыльник:
– Ты откуда все это знаешь, паршивец? Опять подслушивал?
– Да что вы! Когда командиры совещались, он совершенно случайно под окнами ползал. Цветы небось собирал, – с удовольствием наябедничал ко-финант со сломанным носом.
– Ага, – заржали сзади. – Подснежники!
– Дык это ж и один человек может сделать. Чего ж тогда нас так много? – снова влез Луис.
– Потому что всех съесть труднее, – натянуто пошутили в ответ.
Дорога резко оборвалась. На фоне горного массива выделялась черная, точно выжженная крепость. Город-который-исчез. Вокруг стоял гвалт.
Тысячи и тысячи птиц недовольно хохлились на шпилях и крышах, в проемах и бойницах. Вот уж действительно птичий город!
– Это нереально. Я хочу домой, – охнул молодой парень, стоящий рядом с Сантерой. Как бы по-детски это ни звучало, девушка вполне понимала его переживания. Арлет производил гнетущее впечатление.
Он вернулся оттуда, откуда не возвращаются.
– Господа! Мужеству не учатся – оно приходит само как необходимое условие успеха! Увековечим же свои имена в истории! – Главнокомандующий поднял шпагу. – Вперед!
– Ага, как же, – прошептал Блез на ухо «специалистке», – его-то запомнят. А нас шиш!
Нестройными рядами они продвинулись в сторону крепости. Прошли через ворота, как ни странно, дружелюбно распахнутые, точно гостей здесь давно ждали.
Их командование направило в разные части города обследовать улицы и здания на наличие любых форм жизни. Все, что шевелилось, требовалось незамедлительно уничтожать. Сантера осторожно гладила полированный корпус плеваки и гадала, как сбежать из-под присмотра собственных коллег. Когда установят бомбу, времени на поиски не будет. Тут даже на побег останется совсем немного.
Ее отряд окружали потрескавшиеся темные дома. Птицы следили за каждым шагом.
– Кыш, проклятые! Кыш! – периодически звучало в разных уголках твердыни.
И каждый раз говоривший натыкался на пустой безжизненный взгляд черных бусинок. В них не было жизни. Они давно стали частью мертвого города.
Сантера постепенно замедляла шаг, стараясь оказаться в последних рядах. К ней относились с особым вниманием, как к единственной девушке в отряде. Старшие старались приободрить, младшие рвались защищать. Ведьме же оставалось через силу улыбаться и благодарить этих недоумков.
После тщательного осмотра (живых в Арлете не обнаружили) все собрались перед центральным сооружением – изогнутым, частично оплавившимся замком. Оставив часть людей у входа, члены ко-лификума вошли внутрь. Сантере повезло, ее взяли с собой для возможной консультации.
– Вполне возможно, что смерть такого могущественного существа, как Нерис Большая Рука, могло вызвать последствия. Энергическое поле некрозиса могло охватить так горячо любимую магистром крепость и увлечь за собой в Изнанку – реальность, где обитают духи.
Многие уже жалели о заданном вопросе. Но Сантеру было не остановить.
– Итак, пробыв там длительное время, претерпевая многочисленные изменения, Город-который-исчез вернулся в мир живых. Нам нечего бояться, уверяю… Кроме, пожалуй, оживших мертвецов и активных аномальных феноменов типа полтергейста.
Ближе всего к ней стоявшие начали молится Матху. Один пожилой лейб-мастер непрерывно икал.
– И вовсе не страшно, господа, – неуверенно возмутилась девушка. – Даже познавательно… Только не позволяйте себя жевать. И рот при беге открывайте. И не забывайте о первом правиле контакта с нематериальными Иными – все отверстия должны быть плотно закрыты.
– Откуда такие подробности? – спросил шуттенант Косимо, вытирая платком вспотевший лоб.
– Сомнение – путь к познанию мира. Так нас учат в Коррсуме. Врага нужно знать в лицо, а для этого необходимо все подвергать сомнению и строгому анализу.
– Ни за что бы не пошел к вам учиться, – честно признался он.
Наконец было выбрано место для установки широкого затейливого прибора, который должен уничтожить змеиное гнездо. Расставив дежурных, мастера под присмотром командиров приступили к работе – установке и приведению в действие бомбы.
Сантера вместе с небольшой группой чистопородных отправилась посмотреть на легендарное место гибели хозяина Арлета. Пока юнцы, открыв рты, хлопали ресницами и подбадривали друг дружку выкриками, девушка спешила вперед. В покоях магистра хранилось большинство ценностей.
Если они так хороши, как обещал Совет, можно будет не возвращать артефакты владельцам. У Сантеры наверняка им будет комфортнее, чем в немытых лапах жадных колдунишек.
Наконец остальные отстали. В лицо бил пронизывающий поток воздуха. За стеной едва слышно скрипели половицы. Почувствовав опасность, карманницазамедлила шаг, когда грубые властные ладони накрыли ее лицо и утянули в открывшийся потайной лаз.
– Тише, тише, Зелено… ах-х ты… – успел сказать Призрак, прежде чем получил сапогом в пах. Но, надо отдать ему должное, Сантеру из рук не выпустил.
– Ой, извини, милый, сразу не узнала, – покаялась она. – Я же просила заранее предупреждать меня о твоем появлении.
Озверевший от гнева юноша стиснул ее горло и вжал в стену:
– Да ты хоть знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?!
– Мм, интрига? – обрадовалась девушка. – Продолжай!
Затем пальцы неохотно разжались, скользнули по гладкой фарфоровой щеке, коснулись искусственных коротких волос.
– Отвратительный цвет. Твой натуральный гораздо лучше.
– Работа требует жертв. Зачем ты здесь?
– Тебе короткий ответ или правду?
Сантера игриво щелкнула Призрака по носу, – и он фыркнул, как лошадь.
– Мне, милый, нужна правда. И желательно вся. Тебя послала Розмари? Что ей нужно на этот раз?
– Ей-то ничего. Нас послали, поскольку старикам показалось, что ты можешь не справиться. – Статный юноша, облик которого принял доппельгангер, пожал плечами. Золотые локоны обрамляли порочное надменное лицо.
– Вас? Так ты не один?
– Мм, для тебя, малышка, я всегда один-одинешенек. – Призрак недвусмысленно улыбнулся, и взгляд его стал масленым. Бежать поздно: ее начали медленно вжимать в стену. Но тут из-за истлевшей шторы показалась зеленая рожа, покрытая водянистыми волдырями:
– Хозяин Призрак, мы нашли.
– Падаль, ты не видишь, что я занят!
Нелюдь поник. Сантера вывернулась из цепкой хватки и тихонько рассмеялась:
– Как я люблю мужчин с фантазией… но у нас нет времени, дорогой. Мое отсутствие могут заметить. Показывайте, что нашли, – приказала она зеленому. Доппельгангер за ее спиной недовольно хрустнул кулаками.
В галерее собрались еще четверо. Среди разношерстной компании только она и Призрак напоминали людей. Хвосты, шерсть, слизь и когти служили украшением остальных помощников.
На полу перед ними лежала стопка картин, кубок из потемневшего хрусталя, символика инкантаторов из золота, медный рог, различные пергаменты и свитки. Взяв портрет серокожего человека, Сантера прочла:
– Защитник Севера, Бартевус Ночь.
Другая изображала уже знакомого ей старика с резкими угловатыми чертами, придающими ему зловещий вид. Нерис Большая Рука. Подле него смазливый паренек.
– Магистр и Жиральд. Его ученик, – пояснил «хозяин» Призрак, заглядывая через плечо. – Говорят, они были очень дружны.
Последней оказалось групповое изображение – молодые девушки и старые мужчины в старинных одеждах стояли будто в ожидании чего-то. Они смотрели на Сантеру с брезгливым любопытством. Что будешь делать, глупенькая мартышка?
Одна из колдуний выделялась как насильно вложенный в мозаику кусочек. Тяжелая челюсть, влажные глаза под набрякшими веками, гордая осанка королевы. Платье из блестящих шелков с острым воротничком, обрамлявшим начинающую дрябнуть шею.
– А это кто?
– Владыка Востока, хозяйка Солнечной башни, – без удовольствия ответил Призрак.
Сантера ощутила его напряжение и страх, испытываемый к мертвой волшебнице.
– Странно. Здесь, сбоку кто-то держит ее за руку. Видишь? Ладошка маленькая. А самого инкантатора незаметно.
– Забудь. Какое тебе дело до странностей художника? У нас много дел.
Он почти силой заставил ее бросить картину. Иные принялись быстро собирать ценности в мешки.
– Их было так много. А выжили единицы… – Девушка пыталась уловить призрачный хвост догадки, но он все время ускользал. Павший Арлет, лгун Кнез, ведьмы, поддельный орден Чистоты, Розмари, сладко стонущая среди потных тел, перстень, раб-змееныш, химеры, война. Нуар.
Слишком много составляющих.
– Не будь наивной. Спаслось много – выжили единицы. Помню, как Леджер Дезире расправлялся с ровесниками, стоявшими на его пути к власти над Убежищем. Это потом он принял дурачков Еуген – чего их бояться, если они даже имен своих толком не помнят? Подохли, если б с даром не повезло…
– Инкантаторы убивали своих? – отвлеклась от сумрачных мыслей Сантера.
– А чем они хуже? – лениво отмахнулся Призрак. – По молодости да благодаря амбициям многое хозяева натворили. Теперь дружно каются.
– Хозяин, а хозяин, – к ним робко подкатил двугорбый безносый уродец. – Внизу беда.
– Говори яснее, падаль!
– Люди стреляют. Лошади кусают: ам-ам.
– Какие еще лошади?! – Переглянувшись с ведьмой, Призрак выскочил наружу.
Чем ближе они были к месту установки бомбы, тем четче слышались крики и цокот сотен копыт.
Внизу развернулась нешуточная битва. Вытянутые твари на тонких ногах кидались на чистопородных. Последние отбивались из последних сил.
– Держать строй! Сомкнуть ряды!
– Отставить панику!
Среди воплей раненых и истерического хихиканья врагов Сантера расслышала голос своего командира. Жан-Карло Косимо отважно отстреливался сразу от трех «лошадей». Рукав его пропитался кровью, по вискам ручейками тек пот.
– Что за… Откуда взялись эти кобылы?! – прорычал доппельгангер, ударяя ладонями о перильца.
Словно издевка за спиной прозвучал вкрадчивый цокот. Плавно выплывая из темноты, чудовище довольно кивало. Вместо носа зияла дыра, морда напоминала человеческое лицо, только искаженное, гротескное. Но страшнее всего была улыбка. Безумная улыбка мертвого клоуна. Вязкий ручеек слюны беспрерывно тек на пол.
Ногу, там, где была татуировка, стянул железный обруч. Карманницапочувствовала боль, под кожей пробежался выводок муравьев. Они поднимались все выше и выше…
– Бывшие жители Арлета, – севшим голосом сказала Сантера. – Все они заражены Изнанкой.
В ответ претерпевший изменения маг с любопытством наклонил раздутую башку и захохотал. Он продолжал смеяться, даже когда сверкающая дуга с тихим свистом отделила его голову от туловища.
Призрак одним движением с отвращением вытер клинок меча.
– Мы собрали все, что смогли. Я не собираюсь больше здесь оставаться. Идешь с нами или нет? – напрямую спросил он.
– Нет.
– Твое дело. – Он с раздражением пнул гнусно смердящее тело мутанта и, не оборачиваясь, прошел сквозь лаз.
Сантера провела по шее рукой, одетой в перчатку. Повернулась к треснувшему зеркалу. Острый хвост Безымянного выглядывал из-под воротника. Вспомнив про список, быстро порвала его на мелкие кусочки и побежала вниз.
Следующую вставшую на пути тварь поглотил огонь. Попытки внушить им страх или любовь кончались провалом – мертвая плоть, захваченная духами, не испытывала эмоций. Добираясь до своих, пришлось отстреливаться плевакой. Отсутствия «специалистки» никто не заметил.
Сантера отступила в центр полукруга и стала перезаряжать свое оружие. Особо крупная особь одним прыжком преодолела преграду из нескольких бойцов и оказалась рядом. Грубые черты, морщины. И главное: дыра в черепе, за которой проглядывалось сизое составляющее. При каждом шаге оттуда выплескивалась мутная жидкость.
– Здравствуй, Нерис.
– Дитя… мое дитя, – запричитало оно, вскидывая морду. – Дитя, дитя, дитя… предало! Мразь! Предало! Отродье грязного зверья! Меня… за что-о-о… Убили-убили-убили, не хочу! Убили!
И вой его подхватили остальные. Нечеловечески ужасное зрелище.
В одну секунду, разделявшую жертву и чудовище, смутно вспомнился разговор с внуком генерала. Уж не о том ли ребенке, спасенном при штурме Арлета, говорил он? Времени на раздумья не было.
В широкую костистую спину разрядили сразу несколько обойм. Магистр Нерис умер вновь, лелея ненависть к загадочному предателю.
Улучив момент, ловким ударом Сантера сломала шейные позвонки «лошади», пытавшейся напасть на шутеннанта сзади. Рядом возник молодой лорд. Люциан размахивал подобранной где-то шпагой:
– Держись сзади! Я тебя защищу!
Игла пролетела мимо его уха и вонзилась в оскаленную пасть. Мутант споткнулся и рухнул к ногам мужчины.
– Обязательно, – крикнула девушка, взводя курок.
Полчища чудовищ продолжали пир, по одному заваливая людей.
Пол под ногами внезапно стал дрожать.
– Город исчезает! – Панический крик пролетел по закоулкам замка.
Они побежали к воротам. Изменившиеся после пребывания в Изнанке маги преследовали их, то и дело догоняя какого-нибудь несчастливца.
На востоке алела заря. Начинался новый день. Крепость таяла на глазах.
Из Арлета успело выбраться не больше полусотни солдат. Затем он, с оставшимися внутри людьми и мутировавшими магами, стал рассыпаться на куски. Мощные трещины бороздили каменное тело города, рушились смотровые башни. В небо ринулись стаи птиц, которые, чуть отлетев, падали замертво – и все в абсолютной тишине.
Затем очертания Арлета начали блекнуть. И в этот миг, должно быть, сработала бомба. Пространство исказилось, точно город пытался спастись, утопая в другом измерении, но не успел. Казалось, горы сотряслись от мучительной боли.
Ударная волна отбросила выживших.
Когда они пришли в себя, вокруг было пусто. Город-который-исчез сделал это во второй раз. В людях жила надежда, что теперь навсегда.
В закоулках пустых помещений не живет ничего, кроме уныния и замерзшего времени. Некогда красивые гобелены покрыты толстым слоем пыли. Под полом шуршат мыши. На костяном троне в середине зала, в тишине, которую прерывает лишь тиканье часов-великанов, сидит человек – такой же мрачный, как и все остальное.
На руках его нет больше драгоценностей. Нет ни золотых браслетов, ни колец с жемчугами и изумрудами, только скромный перстень на мизинце как напоминание о давнем договоре.
Человек этот очень стар. Морщины и пятна покрывают все его лицо, а руки трясутся, за что ни возьмись, точно боятся чего-то.
Но он уже давно не испытывал это мерзкое чувство. Он хозяин всего и вся. Повелитель. Бог для некоторых. Монстр для остальных. А нужно ли монстру бояться? Смешно.
Подчиненные думают, что он ослаб. Впал в стариковскую немощь, утратил остроту разума… сдался. Он чувствовал, как окружающие считают секунды до его кончины. Тысячи голодных взоров пронзают его мертвеющую плоть. Алчные ничтожества. Трусливые подхалимы и прочие преданные слуги. Друзья.
Хотелось смеяться, но он не мог. Они ошибались. Люди часто ошибаются. Гораздо чаще, чем думают.
Человек, не шевелясь, глядел желтым немигающим взглядом сквозь время и пространство. Там он еще был молод. Отчаян. Глуп. И сколько низких подлых поступков пришлось совершить ради чужого счастья! А стало ли вокруг хоть на каплю лучше?.. Но поздно думать о правильности тех решений. Прошлое не вернется. Жаль…
Торопливые шаги. Нарушая дремотный покой этого места, в дверях возникает советник в ярком камзоле. С шумом падает на зеркальный пол:
– Позволь потревожить тебя, о величайший из великих!
До чего нелепый у него вид. Того и гляди, как жаба, весь раздуется от важности. Да и одежда под стать дворцовым чудо-птицам – тем самым, что с дурными голосами и куриными мозгами.
Вызывает желание закрыть глаза. Что человек и сделал.
Не дождавшись ответа, советник продолжил заговорщицким шепотом, подползая поближе:
– Донесение пришло. Арлет уничтожен. Ваши люди справились.
– И лишь для этого ты осмелился меня тревожить? Прочь, – скучающе ответил человек. Его клонило в сон.
– О будь снисходителен и терпелив, повелитель. Ты сам приказывал докладывать тебе обо всем, что творится у тебя в стране… Тайная полиция донесла: розовые туманы развеялись.
На троне зашевелились. Неужели это правда? Человек задумался. Такой шанс выпадал один раз в вечность. Добравшись до…
Ах нет! Даже мысли бывают опасны!
Но в случае успеха он получит свободу. И проклятие, клятва, сковывавшая его долгие годы, падет. Какую цену бы ни потребовали, он сумеет заплатить.
– Надеюсь на тебя, мой друг… Ты знаешь, что нужно делать?
