ГЛАВА 17
Джаред Дэш
6-й день Атанарил-лин
223 года от О. В.
Эх, надо бы почаще себе устраивать такие выходные! В кои веки постоянная спутница — усталость — немного отступила, и на смену ей даже нагрянул редкий гость — хорошее настроение.
Неудивительно.
Полгода выдались очень тяжелые, а последние несколько дней особенно.
Впрочем, странно, если было бы иначе. Ведь что бы ты ни делал, как бы ни улучшал жизнь в секторе, работы не убавится. Наоборот, лично у тебя ее станет только больше.
Сегодня я отдохнул просто великолепно. Можно сказать, вспомнил молодость. Малышки Ви и Ли с лихвой отработали каждый потраченный на них релик. Притом не абы как, а виртуозно.
Тереза всегда умела выбирать себе девушек. Нет, были заведения в Новом городе и дороже, и респектабельнее, к тому же далеко не всех подопечных Терезы даже симпатичными язык повернулся бы назвать. Но вот подход к клиентам в «Трех веселых юбках» был особый, исключительный. То ли эти девчонки действительно любили свою работу и обожали дарить удовольствие мужчинам, то ли они были настолько великолепными актрисами. Не знаю. Хотя кто я такой, чтобы понимать женщин? Мне может быть хоть сто лет, хоть десять раз по сто — это почти ничего не изменит, и эти коварные лживые создания так и останутся для меня загадкой.
Последняя мысль немного притупила эйфорию, но именно что немного. Безгранично радовало то, что уже завтра в это же время я на «Грете» буду рассекать волны Скалистого моря. И пусть ненадолго, но уеду отсюда. Подальше от Танниса и от проблем.
Если большинству новогородцев, чтобы попасть в Старый город, приходится всякий раз форсировать Стену, то для меня, как и некоторых других старогородцев, все значительно проще.
Раньше несколько рукавов подземного лабиринта, который сейчас все зовут Катакомбами, уходили далеко за пределы Танниса, а значит, и Старого города. Конечно, при строительстве Стены большую часть их завалили, но один ход все же оставили. Выйти через него на поверхность можно только в одном месте, и не где-нибудь, а на территории поместья Посредника. Ходом этим разрешено пользоваться далеко не всем, никому не нужно, чтобы по Новому городу шатались ватаги озверевших старогородцев. Так что за границы поместья выпускают только князей секторов и их приближенных, и то за весьма солидную плату.
Кстати, у Посредника меня ждал сюрприз — должок от одной новой знакомой. Право, не думал, что эта Ночная гостья деньги так быстро принесет… Так что можно только поблагодарить Нефрит за прекрасный вечер, ведь именно за ее счет я отдыхал.
Новый город я посещал редко и все больше по делам, отчасти потому, что с Посредником предпочитал лишний раз не связываться. Неудивительно, что за последний год мои походы к Терезе можно пересчитать по пальцам одной руки. Я грустно усмехнулся. Неужели старею и уже недалек тот день, когда окончательно превращусь в ворчливого женоненавистника-отшельника?..
До базы я добрался только утром. Жаль, но вряд ли до отплытия удастся поспать даже пару часов. А спать хотелось, притом настолько, что начали посещать мысли, что, может, я зря проведал девчонок Терезы, вместо того чтобы предаться желанному сну? Впрочем, я себя слишком хорошо знал, как и то, что если бы остался на базе, то обязательно нашлись бы неотложные дела, которые опять не дали бы мне выспаться. Вот и сейчас я спать не буду, а привычно растворю несколько капель арглии в стакане воды и примусь за работу.
Приемная зала, несмотря на ранее утро, не пустовала. В углу, соорудив из нескольких стульев и табуретов ложе, храпел Брейн.
Я уже собрался тихонько прикрыть дверь, но тут муж Кло заворочался и, видимо, решил повернуться. Ножка одного табурета не выдержала, подломилась, и Брейн с грохотом рухнул на пол.
Бедняга застонал. Открыл глаза и, оглядев пришедшее в негодность ложе, разразился тирадой, притом основными ее героями кроме стульев и табуретов оказались Клотильда и некая Ночная гостья. Впрочем, мне тоже досталось.
— Опять с Кло поцапался? — спросил я, заходя в приемную.
— А?.. Да не без этого! — в расстроенных чувствах махнул рукой Брейн.
— И что на этот раз?
Я уселся в свое кресло во главе стола.
— Да все то же… вернее, та же. Ночная гостья, чтоб ее!
— Опять? Я думал, Кло уже угомонилась…
— Угомонилась, — кивнул Брейн. — Да вот только эта тварь к нам опять приперлась.
— Кто? Нефрит?!
— Ага. Она самая… Представь, эта кашараха вышла на мой патруль и выдала, что хочет поговорить с тобой! Нет, ну какова наглость, а?!
Тут я не мог не согласиться с Брейном. Никогда бы не поверил, что Нефрит вот так, всего через несколько дней после того, что она тут устроила, заявится в гости. У девчонки должна была быть очень веская причина, чтобы вернуться.
— И что? Надеюсь, ты не прибил ее на месте?
— Нет, — поморщился командир патрульных, — хотя очень хотелось. Мы отвели ее на базу, но на этот раз выделили комнатку в казематах, — криво усмехнулся он.
— Ясно… — пробормотал я. — Надо будет проведать девчонку до отплытия…
— Капитан, есть еще кое-что.
Брейн вытащил из-под стула небольшой, но довольно тяжелый рюкзак, бросил его на стол передо мной.
— Это было у нее при себе.
Так… Несколько пар сменного белья, завернутого в ветошь, множество мешочков и склянок с различными порошками и зельями, какие-то женские мелочи и кошель с серебром. Один, второй, третий…
— Сколько тут?
— Около двух тысяч. И еще примерно столько же в камушках.
Я удивленно присвистнул. Ничего себе! Даже для меня это довольно солидная сумма, а уж для какой-то воровки… Впрочем, тут же поправил я себя, Нефрит далеко не обычная воровка. Более чем. И все же для нее это должны быть просто огромные деньги. Может, ей удалось сорвать большой куш? Или в этом рюкзаке покоятся все ее сбережения?..
— Пожалуй, не стоит надолго откладывать разговор с нашей гостьей.
Казематы встретили меня привычной сыростью и зловонием.
— Ну где наша гостья? — спросил я у позевывающего Брейна.
Мой спутник открыл дверь и осветил факелом камеру. У дальней стены, прямо на холодном мокром полу, лицом к стене лежала воровка. Моим людям показалось, что просто бросить девчонку в камеру недостаточно. Ее локти и запястья туго стянули за спиной и хитроумно примотали к телу. Лодыжки и колени тоже связали.
Я усмехнулся и посмотрел на Брейна.
— А не многовато ли веревки вы на эту девку извели?
— Ну переборщили немного, — пожал плечами Брейн, поморщился и добавил: — От этой твари всего можно ожидать. Будь моя воля… ножом по горлу — и в яму с краагами.
Услышав голоса, Нефрит яростно замычала.
— Но воля не твоя… Вынь у девчонки кляп изо рта, а то у нас беседы точно не получится.
Брейн подошел к пленнице.
— Если только подумаешь укусить, убью, — проворчал он и резко ударил носком сапога по ребрам.
Девчонка сдавленно застонала и тут же замычала, замотала головой из стороны в сторону.
— Брейн! Я приказал вынуть кляп, а не избивать эту девку!
— Извини. Но когда я вижу эту тварь, у меня внутри все переворачивается…
Патрульный наконец справился с кляпом, и пленница закашлялась.
— Я хочу видеть ее лицо.
С трудом сдержал ругательство. Чуть ли не пол-лица девчонки покрывал здоровущий лиловый синяк, верхняя губа оказалась рассечена и, как и нижняя, основательно припухла.
Иногда мне становится стыдно за своих людей, ведь я в ответе не только за них, но и за их поступки. Еще совсем недавно я сам планировал поквитаться с Нефрит. Но сейчас… сейчас мне было противно.
Страх… Страх порождает жестокость. Ведь так хорошо измываться над беззащитным противником.
— Ты хотела поговорить со мной?
— Да, — прохрипела девчонка, — но, может, меня сначала развяжут и позволят подняться с пола?
Все-таки Нефрит та еще язва. Даже сейчас.
— Брейн, развяжи ее и на этот раз постарайся обойтись без рукоприкладства.
— Уверен? — переспросил меня командир патруля.
— Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с какой-то девчонкой? — усмехнулся я. — И особенно после того, как она пару часов провалялась связанная на холодном мокром полу?
Развязывал пленницу патрульный долго. Девчонка вела себя на удивление тихо и миролюбиво, лишь иногда сдавленно шипела или ругалась сквозь зубы, когда Брейн слишком резко дергал за веревки.
Все это время я подпирал косяк двери и думал, какого Хайдаша я здесь делаю, ведь вместо того, чтобы любоваться на изукрашенную мордашку воровки, мог бы хоть немного поспать.
Нефрит медленно, придерживаясь за стену, поднялась на ноги, начала массировать и разминать пострадавшие конечности. Брейн, посчитав за благо держаться от лишенной пут воровки подальше, вышел в коридор и встал напротив двери в камеру.
— Ну теперь мы можем поговорить?
— Угу, — кивнула девчонка, не прекращая своих занятий, — только наедине и там, где нас не смогут подслушать.
— А может, тебе еще ужин и горячую ванну предложить? — Нет, ну какова наглость, а?
— Было бы очень неплохо, — попыталась раздвинуть опухшие губы в улыбке гостья, — но только после того, как мы поговорим.
— Знаешь, я и так слишком много потратил на тебя времени. Так что или говори сейчас, или следующая наша беседа состоится месяца через полтора, не раньше.
— Да? — удивленно приподняла бровь глупая девчонка. — Не думала, что дорога на корабле в Вольгород и обратно занимает столько времени…
Откуда?!. Ну да, язык у этой бестии подвешен хорошо (настолько, что впору укоротить хотя бы наполовину), не удивлюсь, если во время своего прошлого визита она разговорила кого-то и узнала кое-что из того, что знать ей не следовало. А ведь просил же я Сажу не оставлять воровку без присмотра. Неужели… он? Точно — Сажа!
— И с этим ты пришла сюда?! Разговорила мальчишку и решила, что можешь вот так просто прийти и начать диктовать условия?
— Вообще-то, — нагло ухмыльнулась девица, — когда мы виделись в последний раз, ты был так любезен, что разрешил мне навещать тебя в любое время…
Хайдаш! Я мысленно застонал, вот ранкова тварь!
— Мне нужно всего лишь с тобой поговорить, — продолжила воровка. — Наедине… Хотя если ты так хочешь, то мы можем и при этом… — кивнула в сторону Брейна и понизила голос, теперь мне приходилось напрягать весь свой слух, чтобы понять, что она там бормочет, — обсудить некоторые особенности твоего происхождения. Например, от кого, от мамы или от папы, тебе достался такой нечеловечески чуткий слух… Только вот Брейна, скорее всего, тебе тогда придется убить.
Я ворвался в камеру, схватил девку за шею и прижал к стене.
— Что? Что ты этим хочешь сказать? — зашипел ей на ухо.
— Может, все-таки поговорим… наедине? — прохрипела задыхающаяся воровка.
Чуть ослабил давление, хотя так хотелось поступить наоборот. Сжать ее худенькую шейку посильнее! Интересно, эта тварь скорее умерла бы от удушения или от того, что я сломал бы ей шейные позвонки?
— Ну, — еле слышно прошептала Нефрит, — нам ведь с тобой так нравится изображать цивилизованных… людей?
— Хорошо. Поговорим, и даже наедине, — прорычал я. — Но ты об этом еще пожалеешь!
Все так же удерживая воровку за шею, я выволок ее из камеры и, протащив несколько шагов по коридору, толкнул в пыточную. Только у этого помещения на третьем уровне была достаточно толстая и крепкая дверь, которая не пропускала наружу ни единого звука.
— Мм… да тут миленько! — услышал я голос несносной девчонки.
Джаред, держи себя в руках!.. Она не знает. Она не может этого знать!!! Она просто играет с тобой!.. Но ты так себя ведешь, что уже и последняя идиотка (а таковой, кстати, Нефрит не является) давно бы догадалась, что с твоими родителями что-то не так…
— Ты, — обратился к ничего не понимающему Брейну, — что бы ни случилось, меня не беспокоить! И никого даже близко к этой двери не подпускай, понял?!
— Да…
Я вошел в пыточную, закрыл дверь и обернулся к воровке. Девчонка не придумала ничего лучше, чем усесться прямо на пыточный стол, и теперь с самым непринужденным видом болтала ногами.
— Ну о чем ты хочешь поговорить? — как можно спокойнее спросил я.
— Мне очень нужно попасть в Вольгород.
— «Грета» не берет пассажиров, — покачал головой я.
— Я щедро заплачу, — не унималась воровка.
— Чем? — усмехнулся я. — Тем серебром и самоцветами, что были у тебя в заплечном мешке? Так они уже и так мои. Или, может быть, ты мне предложишь себя?
— А что, неужели ты согласишься? — удивленно приподняла бровь девчонка.
Даже сейчас, грязная и побитая, Нефрит была хороша… Хайдаш!!! Эта тварь опять играет со мной!
— Кажется, мы хотели поговорить о моих родителях?..
— Может, ты хотел сказать, о вампирах?
Я метнулся к воровке, но эта бестия ловко перекувырнулась и оказалась по другую сторону стола, на котором недавно сидела.
— Что тебе известно?! Говори!
— Только то, что ты лишь наполовину человек, а на вторую — вампир!
Да, девочка, ты права, и я наполовину вампир! И какой-то жалкий стол тебе не поможет!
Я с легкостью отшвырнул массивный пыточный стол в сторону, и вот я опять сжимаю тонкую шейку воровки. Щерюсь в улыбке, дабы эта тварь оценила длину моих клыков.
У вэров клыки несколько длиннее, и, помню, по этому поводу я в детстве жутко комплексовал. Но этой гадине и моих хватит.
Слышу, как все медленнее бьется ее сердце, как упоительная, восхитительная, теплая кровь пульсирует в жилах… Я, кажется, уже чувствую ее запах… вкус…
Заглядываю ей в глаза. Странно. Страха нет… Только удивление и обреченность. Девчонка даже не двигается, не трепыхается… или уже не может? Чуть ослабляю хватку.
— Если… я умру… об этом узнают… все…
Что я делаю?!!
Отпускаю ее горло и отхожу в сторону.
Выдох-вдох-выдох… Давно я так не срывался, не давал воли своей звериной сущности. Проклятая кровь!.. Будь проклята моя кровь!!!
Воровка сползла на пол и тяжело дышит, а на ее шее явственно отпечатался след моей пятерни.
Я думал, что уже давно забыл, что такое жажда. Когда я последний раз пил кровь? Лет десять назад или около того… и то не по желанию, а по необходимости! А сейчас… Я чуть не сорвался, чуть опять не превратился в чудовище!.. Это все она, ранкова тварь!
Резко обернулся к девчонке:
— Кто еще знает?
— Пока никто. — Нефрит говорила с трудом, видимо, я ей все-таки слишком сильно сдавил горло. — Но если я не окажусь в Вольгороде, то узнают многие: Городской совет, Посредник, думаю, что особенно эта информация заинтересует эльфов.
— При чем здесь Вольгород?
— Я написала несколько писем, оставила их у одного старого друга. В Вольгороде я должна буду передать послание ему через одного из торговцев. Если он не получит от меня весточки в течение двух месяцев или послание ему передаст не тот человек — о твоей тайне узнают все.
Я опустился перед Нефрит на корточки.
— И что же, милая моя, помешает мне заставить тебя назвать имя этого «старого друга»?
Девица безразлично пожала плечами.
— Бей, пытай… можешь даже выпить всю мою кровь или еще каким способом убить меня… Мне нечего терять. Или я завтра ночью покину этот город, или умру.
— Ты, девочка, совершенно не представляешь, что бывает такая боль, которой просто невозможно сопротивляться…
— Ну что ж… попробуй. Возможно, ты даже получишь ответы на некоторые свои вопросы… через несколько дней.
— Почему ты так уверена в себе?
Нефрит грустно улыбнулась.
— У меня был очень хороший учитель — Серый Охотник. Слышал о таком? — Я кивнул. — Он многому меня научил. В том числе и терпеть… боль.
— И я должен верить тебе?
— Проверь. Если еще не убедился.
Серого Охотника я знал, как и то, что он довольно долгое время жил в Таннисе. И у него тут, конечно же, мог быть ученик… Но эта девчонка?! Хотя не могу не признать, знает и умеет она действительно многое.
— Но сама ты Охотником так и не стала?
— Нет… Серый пропал, а я выбрала более легкий путь.
— Значит, обучение все-таки не закончила…
— Почему? Всего лишь не успела сдать последний экзамен… Но с'кааши у меня есть. Если не веришь, спроси у своих людей.
С'кааши? Ритуальное и дуэльное оружие эльфов… Мало кто из людей осмеливается им владеть. Да, есть жадные торговцы, для которых возможная прибыль от продажи сердолловых клинков перевешивает риск, и безумные коллекционеры… Но только Охотники используют с'кааши как оружие. И вручают они эти клинки своим ученикам только после того, как те сдадут последний, самый трудный экзамен. После того, как убьют своего первого, а для многих и единственного, эльфа. Так что или Нефрит врет, или Серый отошел от этого правила, или… За свою нечеловечески длинную жизнь я собрал множество информации, в том числе и об Охотниках. Но могу ли я сказать, что действительно что-то знаю про этот клан безумных фанатиков?
А на клинки Ночной гостьи все же нужно будет обязательно взглянуть, вдруг это действительно с'кааши.
— От чего же ты бежишь? Чего так боишься?
— Посредник. Я провалила тот заказ, да так, что нет ни малейшего шанса все исправить. У меня осталось два дня, а потом меня казнят. Так что ты — мой единственный выход.
Как все коротко и лаконично.
— Хм… Посредник, конечно же, приставил к тебе людей, так что с караваном ты никак не могла уйти, — задумчиво протянул я. — А в одиночку, даже если из города выберешься, то до Вольгорода вряд ли дойдешь. Так?
— Да, — кивнула Нефрит, — помоги мне попасть в Вольгород, и, клянусь, о твоей тайне никто и никогда не узнает.
Я усмехнулся. Встал, прошелся по пыточной.
Тайна. Моя тайна — мое происхождение. Когда-то давным-давно я был так глуп, что доверился человеку, и даже не одному. Я наивно думал, что меня поймут, поддержат и что больше не буду так одинок.
Но я ошибся.
Опять. Впрочем, как всегда.
— Как ты вообще об этом узнала?
— Джаред, у меня тоже есть свои секреты.
— Разумеется, ты мне не скажешь… — Это уже не вопрос, а скорее констатация факта.
— Разумеется, — в тон мне ответила Нефрит.
Что же мне делать?.. До отплытия чуть больше двадцати часов, и этого времени вполне может хватить, чтобы вытащить из Ночной гостьи информацию, особенно если прибегнуть сразу к радикальным мерам. Все равно потом воровку придется убрать, так как ни отпустить, ни оставить при себе я ее уже не смогу.
Великий Прародитель, как мало времени — и как много дел, а я ведь даже разговор с этой девкой доверить никому не могу. Разговор. Одно дело — прижигать раскаленным железом шваль из банды Сеньки Вольного, а другое — красивую девушку, будь она хоть трижды ранкова тварь! И ведь Нефрит не боится, не плачет, не умоляет, а просто тихо сидит на полу и смиренно ждет моего решения.
Зачастую для того, чтобы сломать человека, сами пытки и не нужны. Достаточно просто показать ему пыточную и ее более чем специфический инвентарь. Для некоторых особо твердолобых в демонстрацию можно включить раскаленные докрасна щипцы, а то и вырвать показательно несколько зубов.
Только вот вряд ли всем этим Нефрит впечатлишь.
Хайдаш! Она даже меня… меня!.. не испугалась!!! Ни моих клыков, ни того, что мне ничего не стоит свернуть ее худенькую шейку.
А что если она действительно ученица Охотника, и не какого-нибудь там, а именно знаменитого Серого? А что если Нефрит и правда умеет терпеть боль?
Охотники давно уже стали легендой, страшной сказкой, в которую мало кто из людей верит. О них рассказывают шепотом, тайком, трясясь от страха и озираясь по сторонам — не дай Фиерт, какой-нибудь эльфийский соглядатай услышит. И все-таки рассказывают, несмотря на то, что за распространение таких историй вменяется тридцать плетей, и то в лучшем случае. Эльфы в Охотников не только верят, нет, они доподлинно знают, что эти фанатики существуют.
А еще Охотники прекрасно умеют терпеть боль. Нет, палачи эльфов рано или поздно развяжут язык любому, ведь в их распоряжении не только причудливые в своей извращенности пыточные инструменты, но и зелья, амулеты, магия. Но и у Охотников помимо силы воли, духа и тела тоже есть свои секреты.
— Ациаланин? — спросил я.
— Ага. — Воровка расплылась в улыбке и показала почерневший язык. — Ты многое знаешь об Охотниках, Капитан.
— Когда ты успела?
— Раздавила минут десять назад. А если ты о горошинке, то она у меня все это время лежала за щекой.
Да, воровка к нашей встрече основательно подготовилась.
Ациаланин — редкое многокомпонентное зелье, разумеется, запрещенное, которое сильно поднимает болевой порог. По сути, человек, принявший его, становится невосприимчив к боли. Время действия зависит от дозировки и, насколько я знаю, колеблется от нескольких часов до нескольких дней. Правда, при больших дозировках это зелье дает довольно неприятный побочный эффект — не самым лучшим образом влияет на все органы чувств. Ациаланина официально не существует, и его нельзя купить ни у одного алхимика или лекаря. Изготовление, хранение и продажа этого зелья сурово карается законом, к тому же мало кому, кроме клана Охотников, вообще известен его рецепт. Но гораздо большей любовью у Охотников пользуется другое зелье — ликсия, иначе «тихая смерть». Именно горошинку, содержащую этот быстродействующий яд, они обычно кладут за щеку, когда отправляются на охоту. К слову, против ациаланина и ликсии противоядия не существует.
— Дозировку ты мне, конечно же, не скажешь.
— Ты опять угадал, — улыбнулась девчонка.
— А ликсии у тебя случайно при себе нету?
— Не думаю, что в твоих интересах моя «тихая смерть», ведь если я не окажусь в…
— Знаю, знаю! — перебил я пленницу. — Так чего ты хочешь?
— Я хочу заключить с тобой договор, и на этот раз, надеюсь, ты не нарушишь его.
Ациаланин не будет действовать вечно, так что на корабле или потом, в Вольгороде, я еще успею разговорить воровку. А если вдруг что-то пойдет не так, то я всегда смогу просто уйти. Тем более что давно об этом мечтаю.
— А откуда мне знать, что твой «старый друг» не прочитал письма сразу после того, как ты ушла?
— Он не умеет читать. И потом, я спасла ему жизнь, а он не из тех, кто забывает такие вещи.
— Говоришь, не умеет читать? А как же он тогда сможет прочитать твое письмо? Ну то, которое ты ему из Вольгорода пошлешь?
— А я и не говорила, что это будет письмо, — поправила меня Ночная гостья. — Посланник должен будет передать ему от меня… некую безделицу и еще кое-что на словах.
— Ну-ну… — задумчиво протянул я. — Хорошо, возьму тебя с собой, но только при одном условии — ты скажешь мне имя этого друга и как его найти.
— Ты и правда, думаешь, что я настолько глупа?
— Скажешь не здесь и не сейчас, а там… в Вольгороде.
— А что будет с ним?
— Это уже не твое дело. Решай! Твоя жизнь или…
Нефрит молчала. Наконец медленно, как бы через силу, кивнула.
— Но у меня тоже есть пара условий.
— Каких же?
— Мне должны вернуть все мои вещи и оружие. А также две трети денег и камней, остальное можешь оставить себе — это более чем достойное вознаграждение за место на твоем корабле.
Я усмехнулся: вот бестия! И тут же сказал:
— Половину, на меньше я не соглашусь.
Девчонка вздохнула и как бы нехотя кивнула.
Не дура, понимает, что не в том положении, чтобы торговаться, и так добилась от меня слишком многого.
— Деньги и вещи получишь только после того, как мы прибудем в Вольгород, — продолжил я. — А пока тебе придется побыть моей пленницей.
Нефрит пробормотала под нос ругательство, а потом, словно через силу, кивнула. И тут же встрепенулась.
— Но меня должны не забывать кормить!
— Не волнуйся, если ты умрешь, то точно не от голода.
Я вышел из пыточной в коридор.
Брейн подпирал стену неподалеку от коптящего факела. При виде меня патрульный встрепенулся, сонно заморгал.
— Девка… вы ее того? — и указал…
…на не подающее признаков жизни тело Нефрит, лежащее у меня на плече.
На багрово-лиловую шею девчонки, согнутую под неестественным углом.
— Немного переусердствовал, — раздраженно поморщился я. — Эта тварь кого угодно может вывести из себя.
— И что теперь?
— Ничего. Брошу в яму к краагам. — Сказав это, я направился дальше по коридору. Брейн остался недоуменно топтаться у меня за спиной.
Да, похоже, что недосыпание не только на моей мозговой деятельности пагубно сказывается.
Обернулся, придерживая тело девчонки рукой.
— Пойдем… Факел с собой захвати!
От третьего, самого нижнего, влажного и душного уровня вниз шел всего один ход. Точнее, даже не столько вниз, сколько в сторону. Примерно посередине этого длинного, узкого и извилистого коридора окружающая атмосфера изменялась разом, и притом кардинальным образом. Воздух становился сухим и чистым, со стен переставало капать, да и ручейки, бегущие по полу, после того, как достигали какой-то незримой черты, разом высыхали. Магия, да и только.
Ход упирался в огромную яму, длиной метров в пятьдесят, шириной — около двадцати, а глубиной всего в пять. Стены и пол ее были слишком ровными, что опровергало всякие мысли о естественном происхождении этой пещеры. Я подозревал, что до Открытия Врат ее использовали как резервуар для пресной воды. Но как могла сюда попадать эта вода и как она поднималась потом наверх, я так и не понял. Как и то, почему нельзя было сделать емкость более удобной формы… А может, раньше эта пещера использовалась для хранения какого-нибудь товара? Например, того, которому нужны особые условия хранения или который желательно запрятать подальше от внимания властей. Не знаю, да это сейчас и не важно.
Мы довольно долго не могли решить, как использовать это помещение. Климат в яме был, конечно, очень хорош: ни какого-либо неприятного запаха, ни чрезмерной влажности… Но таскать сюда каждый раз товары слишком неудобно.
Несколько лет назад в очередной раз остро встал вопрос, куда девать трупы. Нет, тела своих людей мы по фиертурианскому обряду сжигали, но устраивать погребальные костры для того, чтобы избавляться от тел всякой швали, которая слишком загостилась в тюремном блоке, — слишком хлопотно и расточительно. А каждый раз вытаскивать на поверхность и относить подальше от базы не только неудобно, но и опасно — кровь приманивает тварей.
Вот тогда-то я вспомнил о странной яме. Мои люди отловили нескольких краагов, этих крыс-переростков, и запустили их туда. Трупы из тюремного блока мы сбрасывали в яму нечасто, и это не давало падальщикам сильно размножиться — в голодные месяцы они пожирали друг друга. С утилизацией тел крааги справлялись великолепно, и уже через несколько часов от бедолаг оставался лишь голый скелет…
Коридор, по которому мы шли, заканчивался обрывом, и внизу, на дне ямы, за годы скопилась весьма солидная гора человеческих костей… Я сбросил тело воровки в эту кучу и обернулся к Брейну, который стоял у меня за спиной:
— Здесь нечего больше делать.
— А вы не посмотрите?..
— На что? Как падальщики пожирают ее плоть? — И за патрульным я направился прочь из могильника.
Краем уха я уловил, как из ямы раздался странный звук, будто что-то потревожило неустойчивую гору костей. Ему вторил другой — попискивание и стук коготков краагов, которые сбегались со всех сторон к долгожданному завтраку.
Впрочем, эти звуки были слишком тихими и естественными, чтобы привлечь чье-либо внимание.
