15
Ни эльфа, ни колдуна темнота не смущала. Майорин одним мощным ударом всадил в лед маленький топорик. По синеватой поверхности пробежала длинная трещина. Колдун выбил топорик, посмотрел на эльфа, насторожившего уши будто зверь. Велор кивнул, разрешая продолжить работу.
Топорик снова вонзился в лед в пальце от первой трещины.
— Крепкий, зараза. Вел, есть кто-нибудь?
— Только ребята в полуверсте, но это наши. И в замке…
— Пойдет.
— Ты никак колдовать собрался, братец?
— Не говори никому, — прошептал Майорин, присев на корточки перед трещиной. — Готов?
Эльф кивнул. Он выпрямился, подтянул ремни у ножен, защелкнул на клепки куртку. После этого Велор залпом выпил черную жидкость из склянки. Майорин ждал.
Кожа эльфа побелела, зрачки заняли всю радужку, а по лицу побежали голубые дорожки сосудов.
Колдун снял рукавицы, убрал их за пазуху. Убрал топорик за спину, застегнул чехол на мече.
— Сколько у нас времени?
— Пять минут, — сухо ответил Велор, голос стал ломаным и бесстрастным.
— Тогда вперед.
Ладони с длинными чуткими пальцами легли на лед. Обветренная кожа облупилась красными трещинками. По этим трещинкам сперва побежали багровые капельки крови. На жилистых запястьях, на перевитых венами кистях, на сильных пальцах высветился странный золотистый рунический узор. Зашевелился, как живой, и пополз на лед, растапливая снег, расползся кругом, заключив в себя две мужские фигуры.
Эльф, несмотря на эликсир, почувствовал как ледяная вода пробирается по телу, сжимая его в смертельный захват. Ему захотелось на поверхность, инстинктивно вынырнуть, выбраться из образовавшейся полыньи. Но над головой была тяжелая, нетронутая твердыня льда.
Майорин указал в нужную им сторону и стремительно поплыл. На его лице тоже плясали бликами огня золотистые руны. Велор вскользь подумал, что впервые видит подобное проявление его способностей.
Рыбы ушли на несколько слоев вниз, туда, где вода была порядком теплее. Эльф позавидовал рыбе, ему здорово мешали одежда и оружие. Особенно оружие, оно упрямо тянуло вниз, а скованные холодом мышцы била мелкая дрожь.
Велор изо всех сил работал ногами. Колдун обернулся, округлил глаза, замахал рукой, пуская волну воды. Светящийся палец указывал на Велора. Эльф непонимающе помотал головой, Майорин явно выругался, хоть рта и не раскрыл.
Карателю было все хуже и хуже, тело деревенело.
Колдун устремился к нему, на ходу вынимая нож. И тут Велор обернулся.
Перепончатые лапы, плотно обхватившие его ногу, карабкались выше. Лапы были белыми. Круглая рожа с удлиненной пастью мерзостно улыбнулась, подвигала скошенной челюстью взад-вперед.
Колдуна ухватили за предплечья такие же тонкие бледные лапы с полупрозрачными пальцами. Майорин не глядя попытался отмахнуться ножом, лезвие когтем пропороло белую кожу, покрытую подобием чешуи. Показалась синеватая плоть. Вода шумно забурлила. Лапа до хруста сдавила эльфийские голени, еще несколько обхватили запястья и шею. Голова эльфа бесчувственно мотнулась, глаза закрылись. Колдун крикнул что-то, выпустив ряд пузырей, набрав полный рот воды. Пузыри оставили на белой чешуе черные следы, одна из тварей хлопнула его по шее рукой-лапой. Майорин затих.
Перед ним стояла девушка со столь совершенной фигурой, что не будь у него кляпа во рту, он бы восхищенно присвистнул. Кляп вонял рыбой.
— Славная парочка. Человек и эльф. Да не простые… И что вы забыли в моей Сабельке?
Майорин сверкнул глазами. Попытался повернуть голову. Велор все еще лежал на холодном камне, не подавая признаков жизни.
— Достаньте кляп. — Мерзкие скользкие лапы пробежались по лицу, ласково поглаживая кожу.
— Теплая, — смакуя протянул длинный рот с мелкими рыбьими зубками.
Майорин поморщился, на этих существ он предпочел бы смотреть издалека.
— Отвечай, человек! — повелительно продолжила главная, чьи формы ему сперва приглянулись. Она подошла ближе.
— А нельзя? — Со словами изо рта хлынула и вода. Колдун закашлялся.
— Можно, если купаешься в последний раз. Может, дать тебе попить? Вон как в горле свербит…
— Издеваешься, русалка?
— Немножко, — согласилась та, заправляя за ухо полупрозрачную прядь похожих на водоросли волос. Ухо, как и у эльфа, было заостренным, только хрящик по-рыбьи изгибался, отчего оно походило на плавник. За ухом виднелись прорези жабр. Сейчас жабры были плотно закрыты и напоминали зажившие шрамы, русалка успешно дышала носом. — Мы не слишком любим гостей, человек.
— Я не человек.
— Вижу… Вернее, ты не совсем человек. Именно поэтому ты еще жив и мои рыбки не обгладывают твою довольно аппетитную тушку.
— Хм… аппетитную…
— Я смотрю с точки зрения еды. С точки зрения еды, на тебе достаточно мяса…
— Вы охраняете реку? От кого? Вы должны спать в это время года…
— Человеческие предубеждения! Спать! — Она рассмеялась, булькая горлом. — А кто будет воспитывать мальков? Кто посмотрит за рыбами, протопит полынью, если речка начнет задыхаться? У нас нет времени дремать месяцами, но вода холодна, и мы уходим глубже, где немного теплее.
— И где мы?
— На дне. Не верти головой, ты не почувствуешь особого давления, купол разгружает. — Майорин тут же задрал голову вверх. Ледяной купол не пропускал свет, был плотен и бел. — Думаешь, как выбраться? Отсюда никак.
— Он мертв?
— Эльф? Да нет, отходит после той дряни, которую выпил. Скажи мне, колдун… ты же колдун? Отчасти…
— Отчасти да. Меня зовут Майорин.
— Майорин, вы к нам или к ним? — Русалка указала на поверхность.
— К ним.
— Чем докажешь?
— Шел бы к вам, взял бы гарпун, — буркнул колдун.
— Ха-х! Ты тоже шутишь!
— И не думал.
— Но почему такой странный способ, зимой, подо льдом? Не решился постучаться в ворота?
— Думаешь, они меня бы пустили?
— Весельчак! Может, мне тебя оставить? — Русалка оценивающе склонила голову и прищурилась.
— Меня пучит от рыбы.
— Не переходи на оскорбления, Майорин.
— Ты не назвалась.
— Гургулина.
— Похоже на бульканье, — пробормотал колдун под нос, но у русалок был отличный слух.
— Я умолчала, какие ассоциации возникли у меня с твоим именем. Ты дрожишь, Майорин. Замерз?
— Нет, что ты! Это от страха! — огрызнулся колдун, которого колотило. Велор застонал. — Может, ты меня развяжешь?
— Может… А ты не попытаешься выбраться, убивая направо и налево? Одну из нас ты ранил.
— Так выбраться все-таки можно?
— Можно попробовать. Получится вряд ли. Я развяжу тебе ноги. Не лягайся, будь добр.
Когда белые пальцы прикоснулись к путам, Майорин постарался перестать трястись, зря — застучали зубы. Колдун раздраженно подумал, что купание в последнее время не приносит ему никакого удовольствия.
— Пойдем, согреем тебя. И твоего спутника.
Русалка подцепила его под локоть, колдун шагнул. Ноги подгибались. Они долго спускались по каменной лестнице, глубже и глубже. Гудело в ушах. Гургулина казалась хрупкой, но легко поддерживала мужчину значительно тяжелее себя. Две другие русалки несли эльфа.
— Где ваши мужчины? Почему здесь только женщины?
— Мужчины… Сейчас поймешь…
Русалочьи чертоги мало чем отличались от человеческих. Но вместо огня здесь кипели горячие родники, испускающие пар в углублениях в гранитном полу. Стены украшали светящиеся ракушки.
— Нравится? Посмотри туда. — Майорин посмотрел. На сводчатом потолке мерцали драгоценные камни, сапфиры, изумруды, бриллианты. — Это наш дворец. Мой дом. Нравится? Мне нравится. Именно поэтому так не хочется уходить.
— Уходить?
— Теперь посмотри в другую сторону. Видишь ту чашу? Да, ее. Там был источник силы. Мы, как и эльфы, зависим от них. Вот только эльфы нуждаются в их существовании, но мы не можем жить вдали от воды и вдали от источника. Мы вырождаемся. В этот нерест умерло большинство мальков, колдун.
— И куда же он делся?
— Наши соседи не слишком заботятся о хорошем отношении и дружественном сочувствии. Я не слишком люблю магов и колдунов, но отводить источники сказочное свинство…
— Распутай мне руки.
В этот раз Гургулина сама сняла с него веревки. Другие русалки уложили эльфа рядом с одной из чаш.
— Сядь и ты. Пар быстро согреет тебя.
Пар обжигал, Майорин сел, потом лег. Дрожь понемногу унималась, накатила слабость.
— Я жив, не потому что я не человек, я жив по другой причине…
— Именно.
— Но ты же не рассчитываешь…
— Я не хочу уходить из дома, Майорин. Я люблю свой дом.
— Ты хочешь оставить меня здесь?
— Да. — Русалка грустно улыбнулась. — Подожди здесь. И не делай глупостей, Майорин. Не стоит.
Она отошла, покачивая белыми бедрами, кожа, так похожая на чешую, слабо переливалась.
Велор открыл глаза.
— Где мы?
— В плену. У русалок.
— Бес тебя побери! — выругался эльф. — Выбраться можно?
— Хм… Думаю, тебе можно… — Колдун вдохнул раскаленный пар.
Русалка вернулась с кубком, в кубке бурлило и кипело.
— Этого хватит на двоих. Выпейте. — Они сели, кряхтя как старики, суставы, будто окаменелые, хрустели и ныли. Жидкость в кубке была сладковатой и горячей. Горячее пара. Майорин отдал кубок другу.
— Нам надо в замок, и тогда мы сможем вернуть вам источник.
— Я похожа на доверчивую дурочку?
— Ты же любишь свой дом. Рано или поздно магам станет тесно, и они выживут вас отсюда.
— Но мы не знаем, верно ли это, — возразила русалка.
— И наверняка у вас пропадали дети… мальки? А странные существа, так похожие на них, нападали на вас в изолированных заводях…
— Откуда ты знаешь? — насторожилась Гургулина.
— Догадываюсь. Эти существа называются химеры. И ваши соседи их изготавливают. Беря за сырье вас, нас, их… — Майорин показал на Велора. — Мы пытаемся с этим бороться.
— Безуспешно пока? — уточнила русалка.
Майорин грустно усмехнулся и поддразнил русалку:
— Откуда ты знаешь?
— А я бы тебя оставила. Ты меня веселишь…
— Скоро нам всем будет не до веселья, — сказал эльф, он отставил кубок и неожиданно перешел на другой язык. Булькая горлом и издавая странное клокочущее ворчанье.
Колдун знал звучание этого языка, но не понимал. Гургулина нахмурилась и ответила. В ее исполнении речь звучала более гармонично, будто в звонком жестяном ведре топили кошку. Эльф выслушал, забулькал. Содержимое кубка действовало, отпустили сдавившие горло тиски. Речь эльфа наполнилась гневом — теперь топили кота.
Русалка перешла на подобие крика. Она вопила, тыча пальцем с обвисшей перепонкой в колдуна. Велор возражал. Майорин закинул руки за голову и закрыл глаза.
Бульканье и клокотание стихло. Добавился еще один голос, тонкий и робкий. Гургулине о чем-то докладывали. Русалка откинула за спину водоросли-волосы, возмущенно вскочила и быстро зашлепала ластообразными ступнями по полу.
— И что вы там так бурно обсуждали?
— Твое пленение, — безмятежно ответил эльф, стаскивая куртку и рубашку. — Все мокрое.
— И на чем сошлись? — Майорин старательно делал вид, что его не интересует содержание диалога.
— Предложил себя вместо тебя. Нравишься ты бабам, колдун, аж завидно! Меня она оценила ниже.
— Поверь, будь дело в предпочтениях вкуса, она бы выбрала тебя. Рожа белая, глаза как у рыбы… Уши опять же острые…
— А ничего у них фигурки, а? — цокнул языком о зубы эльф, рассматривая двух русалок, стоящих в отдалении.
— Пока не видишь, что фигурки покрыты чешуей, — согласился колдун. Девушки захихикали, одна бинтовала бок другой широкой водорослью. — И ласты эти…
— Нет у тебя фантазии. — Эльф подмигнул русалкам, те надули губки, но потом продемонстрировали длинный ряд мелких острых зубов.
— Как скажешь, вон царевна наша идет. Странно, что нет хозяина этого гостеприимного дома. Не бабы же здесь заправляют…
— В Инессе они вполне справляются.
— Это им так кажется, — хмыкнул колдун, но тут же заговорил серьезно: — Но здесь нет даже завалящего тритона!
— Вот и радуйся. Гургулина! — Эльф снова заклокотал.
Русалка была мрачна, будь у нее кожа, сложилась бы на лбу морщинками. Она булькнула, а потом перешла на велманский.
— Я отпущу вас. Обоих. Надеюсь, мой поступок не станет причиной гибели моего рода.
— Что произошло? Что тебе сообщили?
— Придется объяснять довольно долго.
Пока русалки толкали воздушный пузырь, в котором сидели колдун и эльф, Майорин размышлял об услышанном от царевны местных вод. Гургулина постаралась быть краткой и немногословной. Русалки уходили из Сабельки. Их пугало соседство магов, пугали постоянно учащающиеся нападения химер, пугала жизнь без источника. Сначала ушли вольные, остались только царевна, ее отец, мать, сестры, братья и немногочисленная свита, любящая упрямых владык больше, чем собственные шкуры. Они держались до зимы, но зимой без источника стало особенно сложно. И тогда решили уйти и они. Гургулина осталась сторожить дворец, она и ее девочки. Остальные отправились к Водице, таща на себе весь скарб, который можно было утащить.
«Девочки» толкали пузырь сквозь толщу воды. Жабры на горле раздулись, расправились ласты ног, чешуя блистала серебром в призрачном свете ракушек, висящих на шеях русалок.
Сейчас они были прекрасны.
Пузырь уперся в каменную кладку, широкое отверстие водовода щерилось решеткой.
Русалки заклокотали.
— Дальше им дороги нет, — перевел эльф. — Сейчас они лопнут пузырь, но оставят нам несколько поменьше — дышать.
— И вместо того чтобы утонуть, мы замерзнем, — мрачно пошутил Майорин.
Русалка хлопнула рукой по пузырю, клокоча.
— На три. Еще говорит — решетка зачарована.
— Это я и без нее понял, — продолжил огрызаться Майорин, предвкушая очередное купание.
— Опять собираешься колдовать? Один раз нас это уже разоблачило.
— Не буду. Чуть-чуть…
Русалка красноречиво выставила средний палец, потом указательный и в довесок большой. Пузырь, слегка чпокнув, лопнул. Вода хлынула со всех сторон.
Около ртов зависли воздушные резервуары. Дышать было можно, но говорить не получалось. Русалки зависли в отдалении, с любопытством смотря на мужчин.
Майорин обнажил меч. Клинок слабо светился.
Колдун зацепился за решетку ногами, обхватил рукоять обеими ладонями и с натугой начал рубить прутья. Велор вытаращил глаза, его кольнула легкая зависть.
Решетка сдалась, вываливаясь из пазов и стремительно пошла ко дну.
Русалки помахали им на прощанье перепончатыми ручками.
Плыли довольно долго, успели истратить весь запас воздуха и замерзнуть. Со второй решеткой Майорин справился так же легко, как и с первой.
Третья решетка была на колодце.
Мужчины вынырнули, над их головами болталось ведро в неровном факельном свете.
— Зацепишься? — одними губами прошептал колдун, эльф кивнул.
Майорин набрал воздуха, перевернулся вверх спиной. Эльф зацепился за ворот его куртки, подтянулся, чуть не сорвался, но удержался, прихватив и волосы колдуна. Над водой поднялась бледная рука, показала другу кулак.
Велор встал, удерживая равновесие, Майорин ушел под воду на локоть.
Прыжок — колдуну показалось, что ему перебили хребет. Цепь жалобно скрипнула, эльф карабкался по ней будто ловкая зверюшка.
Кто-то резко вдохнул, собираясь закричать, но раздался лишь тяжелый шлепок, за ним еще один. Цепь затрещала, уходя к воде, Майорин с трудом увернулся от ведра, которое эльф и не подумал снять. Поднимался он дольше.
Трупов было не два — четыре, и один из них Велор раздевал.
— Сухая одежда, — пояснил он. — Не думаю, что русалки дадут нам сюда своего зелья.
Майорин согласился и принялся раздевать другой труп, одежда была без крови, тонкие, как иглы, ножи у троих торчали в глазницах, у одного в виске.
У менестреля были связаны руки. Он шел, спотыкаясь на каждом шагу, его шатало от истощения. Стражник то и дело дергал веревку, понукая двигаться проворней. Проворней Валья не мог, его вымотала длинная лестница вверх, по которой они поднимались вечность. Скрипнула дверь, Валью привели в зал. Пахло озоном, слабо светился пол. Портал — понял Валья, это портал.
— Привели? — спросил мужчина средних лет. — Поставьте его там.
Валью затолкали на указанное место. Рядом застонали. На полу в путах лежал мальчишка с разбитой головой, из-под грязных, перепачканных в крови волос торчали острые кончики ушей.
Менестрель пригляделся и застонал сам. Жарке разбили лицо, но это определенно была она. К горлу менестреля приставили нож.
— Зря, что ли, Киата тебя сюда привела, — доверительно сказал мужчина. — Ну, теперь ты передумала?
Та, к которой он обратился, резко втянула воздух носом. Ее Валья узнал сразу. Менестрель нервически подумал, что из них троих Айрин выглядит лучше всех, даже до неприличия хорошо. Ей шло синее платье, по которому темным золотом струились длинные золотые волосы. На бледном лице с раскрасневшимися губами, которые она часто покусывала, ненавистью горели серые глаза. Айрин помотала головой.
Нож плотнее прижался к коже.
— Подумай хорошенько. Его смерть будет на твоей совести.
— Сходите к источнику, ноги не сотрете. — Ехидство давалось ей с трудом, зубы снова прикусили губу.
Валье показалось, что сейчас пойдет кровь.
— Айрин… — Кровь пошла, но пошла из Вальи. По шее за ворот рваной рубахи, на грудь потекла тонкая горячая струйка. — Сейчас его прирежем и пойдем к источнику. Зачем он нам, если ты не хочешь сотрудничать…
— Хорошо, — выпалила девушка. — Хорошо, Фарт.
Фарт довольно улыбнулся, маг помоложе протянул к Айрин руку. Бледные женские ладони обвили запястье мага. На губах мужчины застыла блаженная улыбка.
— Довольно. Теперь я. — Маг постарше также протянул руку. И Айрин так же послушно ее приняла. — Хорошо, что оставили его в живых.
— Тварь! — тихо зашипела Жарка.
Стражник пнул ее в живот, звонко щелкнули зубы, полукровка замолчала. От горла Вальи убрали кинжал.
— Всем приготовиться. Сейчас приведем последнюю партию химер и тогда уже переправимся сами.
— А что делать с девкой и певуном? — спросил стражник, приведший Валью в зал.
— Девку убить. Певуна пока оставьте. Видишь, Айрин, я выполняю свои обещания.
— Не убивайте ее, — попросила Айрин. — Не надо.
— Еще просьбы есть? Может, мне пойти сдаться в Инессу?
— Пожалуйста…
— Убить. Все. Идем за химерами. Дарт, сторожи ее. Щегол, Кавель за мной! И где, бес его побери, Непад с Райен? Я отпустил их проверить детишек, а не делать своих. Эй, как тебя там? Дари?
— Тари, — подтвердил один из стражников.
— Иди, найди голубков, пусть поспешат. Времени мало, колдуны уже шныряют вокруг замка.
Маги вышли, стражники расслабились, загомонили.
— Отпусти меня.
— Не могу, госпожа, — тихо промолвил молодой парень рядом с Айрин.
— Дарт! Как ты мог! Ты же…
— Я только выполнял приказы, госпожа, — заученно ответил Дарт.
— Я ничего не понимаю. Ничего… — пробормотала девушка.
И тут Валья был полностью с ней согласен — он тоже ничего не понимал.
Звезда сорвалась в полет раньше, чем Майорин заметил шевеление за углом. Звезда летела, раскручиваясь в воздухе. Упала, звякнула о камень.
Велор удивленно вскинул брови и метнул следующую звезду.
Маг за углом легко отразил атаку.
— Колдовать нельзя, — напомнил Майорин.
Меч выскользнул из ножен, по клинку ползло сияние. Велор скорчил другу неодобрительную рожу, мол, сам говоришь одно, а на деле все иначе. Майорин беззвучно фыркнул. Меч потух.
Из-за угла полетела черная сфера, мелкие камешки тут же устремились к ней, эльф почувствовал, что нож выворачивается из пальцев.
— Что за хрень?
— Сфера поглощения. Не ожидал… Непад? Неужто ты?
— Майорин! — Выглянувший из-за угла маг скуксился.
— Вот не ожидал, значит, предатели все-таки есть. — Велор с трудом загнал нож в ножны.
Зубоскальство колдунов ему не нравилось, он вообще предпочитал не разговаривать с противником — примета плохая. Сфера поглотила камешки, всосав их в черную муть, и увеличилась вдвое.
Майорин взмахнул мечом, тот снова засветился. С лезвия соскользнула ослепительно-белая дорожка, стрелой пронзила сферу, рубя надвое. Черный сгусток с хрустом рассыпался, будто был сотворен из стекла.
— Ух ты, отрицание! — искренне восхитился названый Непадом. — Ты как всегда удивляешь! А ты знаешь, что применение положительной и отрицательной энергии запрещено в Инессе?
— Знаю. — Майорин медленно пошел к магу, будто скользя по полу.
Эльф двинулся следом. Он достал свой диковинный меч.
Маг был не один, за ним стояла полненькая темноволосая женщина с бархатными синими глазами.
— Райен, — узнал колдун и ее. — И ты тоже.
— Извини, Майорин, — сказала она. — Ничего личного. Я только следую своим убеждениям. А мои убеждения говорят, что будущее здесь.
— За убеждениями или за любовником? — холодно спросил колдун.
— Не путай, — незлобиво ответила Райен. — Инесса катится в пучину, ее путь окончен.
— А менее кровавого пути ты выбрать не могла?
— Всегда что-то ломается, Майорин. И рушится. Иначе никак.
— Ясно.
— Я бы постарался все тебе объяснить, да боюсь, ты не станешь слушать. — Непад печально наклонил голову, собрал в горсть пальцы правой руки. Медленным плавным движением прочертил в воздухе линию.
Опустил кисть, линия полетела за ней, обретая материальность и чернея. Непад взмахнул магическим кнутом. Перед Велором и колдуном стеклом появился щит, кнут хлестнул в середину, щит покрылся трещинами.
— Демонстрируешь новые умения?
— Хвастаюсь. Что ваши стихийные потуги, когда есть положительная и отрицательные техники!
— К стихийным потугам некоторые добавляют умственные, — съехидничал колдун, отражая очередную нападку, черный гибкий конец несколько раз обернулся вокруг меча. Клинок светился.
Эльф сглотнул, свербело в горле.
— Велор! — Майорин пнул друга ногой. Эльф машинально шагнул назад, свербеть перестало. Райен опустила руку, шипя. Кожа у нее тлела. — Вижу, вы позабыли и про честь.
Теперь Райен взмахнула обеими руками, Непад ослабил натяжение, позволяя кнуту сползти с меча.
С другой стороны забряцали кольчуги. Стражников было двое.
Велор отвернулся от колдунов, обращаясь лицом в сторону стражников. Звякнул о камни меч. Майорину были нужны обе руки.
Он наступал на Райен и Непада, заставляя пятиться. Свистнул кнут, левая рука колдуна его поймала. Правой Майорин оттолкнул Райен с такой силой, что женщина полетела навзничь.
Плеть, обвивающая руку, дымилась. В воздухе повис запах паленой плоти, смешавшись с запахом факелов, пота стражи, крови.
Эльф распрямился. Стражники были мертвы.
Райен начала вставать, доплетая «подвешенное» заклятие.
Никто так и не узнал — какое.
Метательный нож летел слишком быстро и бесшумно. Глаз потек по щеке с кровью. Непад хватанул ртом воздух, захлебываясь криком.
Колдун рванул плеть на себя, прыжком покрывая разделяющее противников расстояние. Правая рука впилась в лицо мага.
— Все. — Майорин отнял ладонь, переступил через трупы и, не оглядываясь, пошел вперед.
— Ты их знал, — утвердительно произнес эльф.
— Знал, — тихо ответил колдун. На левой кисти проступила багровая полоса сильного ожога.
Валья обессиленно сполз на пол, стражник среагировал мгновенно — ухватил менестреля за волосы и поставил на ноги.
Айрин продолжала кусать губы. Часто, ритмично.
Вошел Фарт, за ним Щегол и Кавель.
— Все готово, господин, — отрапортовал Щегол.
Валья удивился, думал, маги ходили вместе.
— Где Непад?
— Не приходили, — ответил Дарт.
— Начнем без них, сами виноваты. Ведите химер, я открою портал.
Айрин продолжала кусать губы. Но в этот раз, заметил менестрель, она сжимала зубы сильнее. По подбородку потекла струйка крови.
Девушка сжала челюсти, кровь потекла обильней.
— Нет… — прошептал Фарт. — Что ты делаешь, дура!
— То, что должна была сделать месяц назад. — Она улыбнулась. Улыбка вышла кровавой, девушка сплюнула. Она кусала не только губы, но и щеки. — Надо было не только остричь мне ногти, но и вырвать зубы.
Щегол и Кавель рванули на себя створки двери и чуть не остались без рук. Дверь захлопнулась, по залу понесся порыв ветра, туша свечи. Стало темно.
В окно проникал слабый свет заходящей луны.
— Убьешь и себя, и своего дружка.
— Валья! — крикнула Айрин. — Прости меня! Прости и попытайся выжить!
Менестрель мотнул головой в сторону, где минуту назад стоял стражник, толкнул его и упал на Жарку, он вцепился в полукровку связанными руками.
Потом Валья, которому удалось тогда выжить, напишет балладу. Эту балладу он большей частью выдумает — он мало что запомнит из той ночи. Но кое-что…
Запомнит, как хрустело бьющееся стекло в окнах. Крики магов, в панике мечущихся по залу. Звук ломающихся костей, крошащихся стен. Странное ощущение безудержной силы.
Мощной, вечной силы жизни. И горящую огнем кровь, кровь истока, бегущую по искусанным губам. Так Валья и назовет ту балладу — «Кровь истока».
По залу птицей вился гобелен, распадаясь на ниточки в полете. Со стуком рам летали семейные портреты Фартов, колотясь о стены.
Зеленью засветился квадрат портала, две неясные фигуры прыгнули в него с разбегу, сила смяла и портал, искажая траекторию направления.
Валья плотнее прижался к Жарке, прикрывая ее своим телом. Где-то стонали, кто-то скулил. Жалобно, тоненько.
Майорин бежал по коридорам, инстинктивно выбирая нужное направление. Он уже не сомневался, что происходит на втором этаже замка.
Он узнал.
Велор просто догадался.
Колдун рванул дверь, чертыхнулся, сообразив, что надо толкать.
Дверь отворилась.
Темнота.
Темнота и холод. Кружились снежинки.
Айрин стояла у окна и ловила снежинки рукой. Колдун щелкнул пальцами, под потолком повис светляк.
Велор отвел глаза от обезображенного трупа, около которого стоял. С того будто сняли кожу.
Остальные выглядели лучше, но по-разному. Одних словно отходили кузнечным молотом, других только чуток помяли. Живые лежали у дальней стены.
Среди них была Жарка.
Майорин медленно подошел к стоящей у окна девушке.
— Айрин…
— Долго вы искали этот замок.
— Айрин, ты остановила исток? Сама?
— Да. — Она повернулась.
Колдун взглянул ей в глаза. Они были холодными, равнодушными и совершенно безжизненными.
