Книга: Исток
Назад: 7
Дальше: 9

8

Айрин передернула плечами: у платья были длиннющие рукава, достигающие пола, а руки предлагалось высовывать в прорези, начинающиеся на уровне груди.
Вместо привычной косы служанка завернула ее волосы в сложную гульку на затылке и нашпиговала эту гульку шпильками, царапающими кожу. Голова стала страшно тяжелой.
Айрин уставилась в зеркало, недоверчиво себя осматривая. Но служанка, оказалось, не закончила, и теперь занялась лицом. Девушка шипела, как дикая кошка, когда тонкие щипчики выдергивали лишние волоски из бровей. Стонала, когда кисточки возили по лицу, оставляя красочный след.
Она выглядела на несколько лет старше и… намного красивее. Хотя страшно себе не нравилась. Накрашенное лицо оживилось, только когда служанка протянула ей кольца. Ее собственные три кольца, отобранные Фартом больше месяца назад.
Но перед этим служанка вооружилась деревянными лопаточками и миниатюрными ножничками и обработала ногти, обросшие заусеницами. Но сейчас Айрин молчала.
Пальцы с аккуратными, уже теперь, ногтями прикоснулись к тонкому кольцу с овальным гематитом, мало отличающимся от металла, в которое он был оправлен. Это был подарок Майорина. В гематите был спрятан маленький секрет. Еще два кольца — произведения инесских мастеров — были просто орнаментальными, заклятые на уровне отливки. Одно ускоряло сворачивание крови, но не настолько, чтобы остановить исток, а второе позволяло не заблудиться в чаще или незнакомом месте, выводя к желаемой цели. Либо маг не обнаружил чар, либо счел их совершенно безобидными.
— Госпожа Айрин, — Дарт заглянул в комнату, — пора.
— Пора. Ведь Фарт будет хвастать перед своими дружками новой игрушкой. Он даже велел ее начистить и отмыть, дабы не позориться.

 

Зал был полон.
— Позвольте представить гостью нашего вечера — сударыня Айрин из Инессы. Исток, согласившийся работать на благо будущего нашей страны. — Все уставились на меня, пронизывая взглядами.
Маги. Перед истоком стояла толпа магов.
Я попятилась назад, но Фарт придержал меня за локоть.
На возвышении восседал менестрель. Нарядный дуплет темно-зеленого цвета, сережка в левом ухе, изумрудная — под стать дуплету. Пепельные волосы художественно растрепаны, лютня лежит на одном колене, а длинные тонкие пальцы нежно бегают по грифу, лаская серебряные струны.
Менестрель поднял голову, кудри хлынули назад, вопреки обыкновению они были чистыми. Он удивленно пригляделся к объекту всеобщего внимания, посмевшего перенять у него расположение публики. И замер.
Стоящая за его спиной Киата легонько ткнула его в плечо. Валья вернулся к настройке лютни, едва заметно подкручивая колки.
— Послушаем еще одного нашего гостя, заезжего менестреля из Вирицы, который, на нашу удачу, проезжал мимо.
Гости устроились на приготовленных скамьях и креслах, слуги разносили кубки. Я изучала толпу, сидя рядом с хозяином вечера, который не спускал с меня взгляда.
— А вы, оказывается, очень привлекательная женщина, сударыня Айрин.
— Да что вы? — Я приняла предложенный кубок и принюхалась.
Ничего не унюхав, кроме сухого вина, я отпила. Вино наверняка было хорошим и весьма дорогим, но мне отчего-то захотелось его тотчас выплюнуть.
— Только излишне саркастичны и недоверчивы. Но сегодня прекрасны. — И уставился мне в вырез.
Я прижала руку к груди, надеясь, что этот жест можно истолковать и иначе. Портной, шивший платье, явно пустил большую часть ткани на рукава, поскупившись прикрыть вырез, куда таращился маг. Второй мой сосед — сын Агния, кокетничал с дамой, сидящей по правую от него руку, хрупкой брюнеткой с высокой прической. Она нежно ему улыбалась, но то и дело дергала за руку маленького пепельноволосого мальчика с хитрыми зелеными глазищами, мальчику было скучно, и он вертел головой в поисках занятия поинтереснее, чем светская болтовня. Муж брюнетки, представленный Хенриком Аарским, холодно смотрел на Валью, который воодушевленно пел «Сагу о магах». Эта баллада никакого отношения к цитадельцам не имела. Она бродила от менестреля к менестрелю еще со времен единой школы магии. Речь шла о войне двух магов, но отчего-то полюбилась и в Инессе и в Цитадели, как баллада о зарождении вражды.
Баллада растянулась на шесть длинных куплетов.
Украдкой читал карманную книжку сероволосый паренек в серебристом камзоле.
Дремала старуха волшебница в черном шелковом балахоне с серебряным пояском, старческий рот приоткрылся, извергнув протяжный свист. Старуху толкнула узкоплечая магичка с посохом, инкрустированным серебром и сапфирами, годящаяся волшебнице в правнучки. Волшебница завалилась на бок и захрапела. Магичку залил пурпур стыда.
Молоденькие юноши, сопровождающие высоколобого мага, внимательно слушали балладу, раззявив рты, окруженные щенячьим пушком. Маг лениво крутил кубок, величественно цедя вино. Я заметила, как один из юношей аккуратно достал из-за пазухи флягу и наполнил подставленный кубок. Видно, не вино.
Мужчина с соболиной бородкой в ослепительно-белой рубашке озирался, будто ища знакомые лица. Ему явно было неуютно… Еще бы… Непад, чародей из Инессы, как тебе может быть уютно среди магов из Цитадели!
Щурился высокий эльф с золотистым ежиком на голове, в котором я с удивлением признала Алимарна Яриния. Его спутница что-то шептала ему на ухо. Яриний гнул красивый рот в омерзительной усмешке. Он заметил меня и вежливо кивнул. За эльфом выстроилась целая ватага его товарищей, все как на подбор в бирюзовых одеяниях. Женщины с распущенными волосами белого золота, мужчины, коротко остриженные, с очень неприятными холодными лицами.
Клан Яриния. Один из ортодоксальных эльфийских кланов, так и не принявший новые законы и отрицающий их.
Яриний наклонился к уху спутницы. Мелькнула бриллиантовая сережка. Эльфийка выслушала Алимарна и оценивающе оглядела зал. Она была красива. Миндалевидные зеленые глаза, точеный прямой нос, резкий изгиб полных губ, узкий треугольный подбородок и длинные заостренные уши — ни капли человеческой крови.
Валья закончил петь, публика аплодировала, большей частью искренне. Все прошли к столу.
Стол накрыли знатный. Он весь был уставлен блюдами и стеклянными кувшинами с вином, последнее было баснословно дорогим шиком. Стекло ценилось не меньше хрусталя, а стоило несколько дороже. Меня Фарт усадил рядом с собой — во главе стола, и мне кусок не лез в горло под пристальными взглядами магов.
Маги же между перебиранием голубиных, рябчиковых, оленьих косточек, разделыванием креветочных и омаровых панцирей, жеванием каких-то щупалец и плавников, зеленых листьев умудрялись переговариваться и вести светскую беседу, истекая на тарелки соусами и ядом. Я сравнительно долго жевала желтые шарики, с чем-то красным содержимым внутри, совершенно не чувствуя вкуса. Тем же занимался и Валья, он удивленно разглядывал фиолетовую каракатицу, которая выглядела вполне живой и достаточно опасной. Наконец решившись, менестрель вонзил в нее нож, распилил надвое и сунул в рот, страдальчески вылупив глаза. Некоторое время он так и сидел, вызывая смешки у соседей. Потом медленно заработал челюстями и с опаской сглотнул. Выяснив, что, несмотря на всю сомнительность, каракатица не отравила его мгновенно, он решил, что терять уже нечего, и доел остатки.
В тарелку плюхнулось нечто жидкое и серое, сверху спикировала веточка петрушки. Я пораженно потыкала нечто вилкой. Фарт галантно отобрал у меня миниатюрный трезубец и вручил изящную ложечку.
— Это телячьи мозги в сливочном соусе. Попробуй, — шепнул он. — Это вкусно…
Где мозги, а где соус, осталось загадкой. Я зачерпнула жижу ложечкой, брезгливо понюхала и отодвинула тарелку.
— А можно мне еще тех желтых шариков? — жалобно промямлила я.
— Понравились зародыши яиц?
— Зародыши…
— Да, это старинный рецепт моего рода. Курица…
— Можно мне выйти?
— Что?
— Я выйду, или меня стошнит прямо в мозги, не думаю, что они от этого сильно изменятся, — простонала я.
— Дарт! Иди сюда. Отведи сударыню в… куда она попросит, и сразу назад.
За дверью я прислонилась к стене и, судорожно всхлипывая, рассмеялась. Несмотря на все, желудок у меня был крепкий. Стражник бесстрастно наблюдал за моей истерикой.
— Пойдем на стену? — просительно протянула я.
Парень немного помедлил, махнул рукой и кивнул.

 

Штаны оказались дальше, чем ему помнилось. Гуина лежала, загадочно улыбаясь потолку.
Плечи и грудь тоже покрывали конопушки. Филипп торопливо натянул штаны.
— Может, ты откроешь? Это же твое жилье.
— Хорошо, — не споря согласилась колдунья, легко вскочила, прикрывшись покрывалом, и пошла к дверям. Покрывало шлейфом тянулось следом. Филипп затянул пояс ремня и влез в рубашку, путаясь в рукавах.
— Доброй ночи, Гуина. Спала?
— Что ты. Только готовлюсь. — Чародейка звонко рассмеялась. — Проходи, Майорин, будь как дома.
— Вижу, не я один тут… как дома…
Филипп покраснел, но продолжил деловито затягивать шнуровку рукавов рубашки.
— Что ты хотел?
— Забрать у тебя этого молодца. Мы уезжаем.
— Ночью?
— Ночью, милая моя. Так уж получилось.
— Я… Я хочу поехать с вами. — Чародейка блеснула глазами, умоляюще стиснув руки на груди. Простыня начала сползать.
Майорин изучил простыню и то, что она теперь не скрывала.
— Не сегодня. Извини.
— Но, Майорин! Неужели и ты будешь нести бред, что женщине не место на поле боя?
— Не буду. Нас и без тебя слишком много. Больше нельзя.
— Трое? — Зрачки чародейки расширились от смеси удивления и возмущения. — Вас только трое!
— Нас трое. А лучше был бы один я. Если хочешь помочь… действительно хочешь, поезжай на границу долины, мост у Бочажного погоста знаешь?
— Да.
— Вот там ждет весточки один старичок, колдун. Держи. — Майорин протянул ей заранее заготовленное письмо в плотно закупоренном от влаги медном футляре. — И не открывай. Он заметит. Ты оделся?
Филипп подвязал голенища сапог.
— Да.
— Идем. Нас ждут.
Мужчины вышли, спустились по лестнице на первый этаж, вышли на улицу, где стояли привязанные кони.
Они уже выезжали за ворота, когда молодой чародей решился спросить:
— Что в том письме?
— Ничего.
— В смысле ничего важного?
— В смысле ничего вообще.
— Стой! Ты ей не доверяешь?
— И не доверяю… и хочу вывести из-под удара молодую глупенькую ведьмочку.
— Из-под какого удара?
Майорин не ответил.

 

Столы убрали. Гости разбились на стайки по интересам. Девушки и юноши слушали Валью, который усердно отрабатывал заявленный гонорар. Маги постарше бродили парами, перебрасываясь незначительными на первый взгляд фразами.
Дарт отвел меня к Фарту, но маг, обсуждающий качество вина с Алимарном Яринием, отослал меня в сторону, предложив насладиться творчеством лучшего менестреля страны. Я приткнулась в уголке, стараясь не замечать пристального внимания Щегла, который тенью скользил за мной по залу.
Валья пел, посматривая в мою сторону. Слишком часто, чтобы это оставалось незамеченным. Киата пихнула его в бок. Опять.
В группе матерых магов наметилось легкое беспокойство, голоса стали выше и надрывнее. Яриний, холодно выслушивающий распаленного Кавеля Фарта, вежливо прибрал того под локоток и ненавязчиво потащил к неприметной дверце. Агний, ворча на ходу, потащился за ними. Стало тихо, отчего голос Вальи, которому больше не ставили препон, птицей разнесся по залу.
Валья пел «Ласковую кокетку», девушки были в восторге, парни скалили зубы. Каждый понимал балладу по-своему. Окончив петь, менестрель отложил лютню и соскочил с помоста. За ним последовала верная Киата, не раскрывшая за весь вечер рта даже для еды. Совершив три круга меж гостей и собрав ворох лести и похвал, менестрель остановился возле меня.
— Милсдарь Валья. Вы великолепны. — Щегол позади крякнул. — Моему спутнику, милсдарю Щеглу, — тот крякнул еще раз, — очень понравилось.
— Да-да, — выдавил маг, пожимая протянутую руку.
— Значит, вы Айрин из Инессы, — взяла инициативу в руки воительница, пока Валья соображал, что к чему. — Киата Воительница, я путешествую с величайшим певцом, охраняя его покой от злого умысла.
Я вежливо кивнула, громко восхищаясь талантом Вальи. Менестрель перестал очумело крутиться и начал слащаво и нескладно, к тому же привирая на каждом слове, воспевать вечер и все доступное взгляду, в том числе и меня. Щегол зеленел на глазах, давясь возражениями.
Когда менестрель кончил истекать патокой, я примерилась и вставила мучивший меня вопрос.
— И какими судьбами столичная зад… знаменитость, — исправилась я, — оказался в наших краях? Глушь ведь какую поискать?
— История моя долгая и сложная… Вели нас звезды за песнею звонкой, наш путь был достоин баллады, — изливался Валья.
Щегол зеленел, я давилась смехом. Валья продолжал дурачиться, удивляя и меня.
— Очаровательно. Звезды — это прекрасно. Вы путешествуете вдвоем? Без прекрасной спутницы?
— Один. Я совершенно один, моя любовь покинула меня в этих краях. Она променяла меня на последних мужланов, неспособных срифмовать и строчки.
— Как, сразу на двоих?
— На троих! — возопил Валья, косясь на меня, как заяц во время гона. — Распутница.
— И правда, — согласилась я.
Неприметная дверка распахнулась, и оттуда вылетел Агний Фарт. Маг подскочил ко мне и, ничего не объясняя, потащил прочь от менестреля.
— Больно много треплешь языком.
— Прикажете молчать? — Я не вырывалась, но брюзжала.
Вечер подошел к своему логичному завершению, захмелевшие гости стали группками исчезать в искристом проеме портала, красиво раскрытого в торцевой стене зала. Последним в переход шагнул его собственный сын.
— Благодарим за ужин, но нам пора, — откланялся Валья.
— Что вы, оставайтесь, куда вы ночью поедете, — ласково предложил хозяин замка.
— Да нет, спасибо, мы торопимся, — отнекивался менестрель.
— Вы не поняли, — усмехнулся Фарт. — Это не предложение. Взять их!
Щегол бросился Валье наперерез, менестрель увернулся, откатываясь в сторону. И упал.
Киата ловко ударила менестреля в скулу носком сапога и придержала его голову ногой, пока он не затих.
— Дурман, — пожал плечами маг. — С отлично замаскированным вкусом.
— Дрянь! — зашипела я, смотря, как мою последнюю надежду отволакивают в неизвестном мне направлении.
Радовало одно: для химеры Валья был слишком стар. Значит, его просто убьют. Печальная кончина известного менестреля.
Назад: 7
Дальше: 9