Вот этот день и наступил. День рождения — двадцать пять лет. Первое совершеннолетие у орков. Был бы я чистокровным человеком, то, возможно, у меня уже были бы жена и дети. А с точки зрения орков я дорос только для получения взрослого имени и если обнаружится Дар — для обучения у шамана. Такая вот разница.

Странно, совсем нет ощущения праздника или перемен. День как день. Ничего особенного, если не считать того, что вечером мне придется пойти на обряд, смысла которого не понимаю, но чувствую, что это не совсем для меня безопасно.

Да, да. Явно существуют свои подводные камни во всей этой радужной истории с принятием в клан. Слишком много надежд возложили на меня новоявленные родственнички, а если они не оправдаются? Кто будет виноват? Правильно — я. И что со мной тогда будет? Неизвестно. К тому же мне не понравились все эти смотрины на Совете — «мы на тебя посмотрим и решим…» Если я так нужен, что тащили сюда с такими потерями, то для чего сейчас все эти сомнения? И старейшины тоже еще те хитрецы, среди них явно сильно соперничество и борьба за власть. А я, как сладкая косточка среди стаи матерых псов, права голоса не имею, но с решением Совета должен согласиться.

Сам Совет вспоминается весьма смутно, хотя тогда я был на удивление спокоен. Как потом объяснил мне Рорин, по распоряжению вождя мне в чай кухарка добавила кое-каких травок. Вот из-за них-то я и имел такую ясную голову, что в ней звенело, и спокойствие опытного дипломата. Правда потом, после Совета, дико захотелось спать и в комнату меня почти принесли на руках. Но, все что ни делается — все к лучшему. Дядя сказал, что я произвел хорошее впечатление и обряд принятия в клан и инициации разрешили. Так что вечером мы собираемся уехать за город, к старому шаману.

Мы — это Оррин, Шас, маг Че и я. Из старейшин никого не будет, мое совершеннолетие — наше семейное дело. Больше всего меня возмутило во всех этих приготовлениях то, что меня запретили кормить! Вообще! Разрешили попить сладкой водички и все. А у меня растущий организм, мне надо питаться много и без ограничений. Рорин сказал, что на сытый желудок меня на обряде может стошнить. Ну и что? Поем, стошнит, опять поем — какие проблемы? Но нет, даже местная кухарка отжалила мне сухарик и сказала, что торжественный обед будет завтра. Кошмар! До завтра надо дожить. Пойду, пороюсь в своем мешке — там, на дне, припрятан кулек с семечками.

Так, разобравшись с «заначкой», спускаюсь вниз в хорошем настроении. Что я в самом деле боюсь раньше времени? Будет день — будет пища. Приедем к отшельнику, там и будем разбираться по обстоятельствам.

Только бы получилось. Только бы все прошло нормально. Оррин имел много причин для беспокойства. Помимо риска во время обряда инициации (даже при активизации простого магического Дара в прошлом бывали летальные случаи, а здесь ждут мультидар — риск возрастает многократно), за их отрядом увязалось несколько наблюдателей. Не то чтобы вождь подозревал их во враждебных намерениях, но беспокойство они вызывали. О пророчестве для сына Оррина знали во всех кланах, так что их попутчики могли быть и не из Небесной Змеи.

Нет, вождь не боялся нападения, но и позволять интересоваться делами его семьи — было не в его характере. Помимо наземных соглядатаев, в небе болталось несколько малых дирижаблей — одна надежда на бойцов семьи, ждущих их около хижины Торрина. Как опытный шаман Оррин прекрасно понимал, что имея дело с магией ничего нельзя сказать наверняка. Если возникнут сложности — чужие глаза ни к чему.

Торрин Падающая Звезда стоял около своего дома и наблюдал за приближающимся отрядом. Они прибыли как раз вовремя — только начало темнеть. Для ритуала все было готово, дело осталось за малым — собрать всех вместе и приступить. Судя по демонстрируемому спокойствию, все настроены серьезно и сделают все возможное для положительного исхода намечаемого мероприятия. Это хорошо, сомнения — враг магии. В магических школах всех направлений, детей прежде всего учат самоконтролю и спокойствию. Очень много несчастных случаев произошло от потери магом сосредоточенности (это у взрослых, что же говорить о детях?).

Все, приехали. Спешившись и расседлав лошадей, участники церемонии вошли в дом. Надо сказать, что это строение комфортабельным жилищем можно было бы назвать с большой натяжкой. Круглая хижина, диаметром не более трех саженей, была сильно углублена в землю (почти землянка), стены были сделаны из самана (смесь резаного сена и глины), крыша покрыта тугими вязанками сухой травы, хлипкая дверь довершала картину. Окон в доме не наблюдалось, а дым от очага уходил через отверстие в крыше.

Торрин усмехнулся — для современной молодежи такой тип жилища почти забытая древность. Но орочьи шаманы не зря славились своим консерватизмом — слишком многие перемены в прошлом пришлось оплачивать кровью. Поэтому обряд проведут здесь, в старом доме, на обжитом месте, где было проведено множество инициаций для подростков их семьи.

Пока гости осматривались, разводили огонь в очаге, заваривали травяной чай — совсем стемнело. Шаман еще раз внимательно вгляделся в ночное небо, еще раз убедился в благоприятном расположении звезд, и вошел в дом.

Там все уже было готово — гости напились чаю и были готовы к предстоящим испытаниям. Шаман взял из мешочка на поясе сухую смесь из необходимых трав, бросая их в огонь маленькими порциями, стал ждать подходящего момента. Пока дым трав еще не заполнил помещение, шаман приказал всем снять обувь и раздеться до пояса. Оррин, Шас, Малыш и маг Че отошли к стенке и принялись раздеваться.

— Снимите все блокирующие магию амулеты — они могут сильно помешать.

Если Шас беспрекословно снял массивный браслет с левой руки, то маг Че засомневался, стал оглядываться на Оррина и поглаживать вышитую ладанку на груди.

— Твои сомнения убьют всех нас. — Старик неодобрительно покачал головой. — Магия Че самая слабая, значит, откат тебе ничем не грозит. Ты знал куда шел, тем более сын достаточно предложил тебе за участие в обряде.

Маг Че вздохнул и снял свой оберег с шеи. Дым от трав вел себя странно — вместо того чтобы подняться к отверстию в крыше он стал стелиться по полу и постепенно подниматься все выше. Участники встали в позицию для обряда, правда, не совсем по традиционному канону, так как участвовало не двое орков (шаман и подросток), а четверо (добавились маги Че и Эль).

Малыш встал лицом к входной двери, Оррин был у него за спиной и положил руки ему на плечи. Шас и маг Че встали вплотную к ним справа и слева, каждый из них одну руку положил Малышу на грудь, а второй закрыл кисть вождя. Босые ступни надежно опирались на земляной пол хижины. Старый шаман начал обряд, стоя лицом к внуку и спиной к входной двери. Слабый огонь очага давал достаточно света для ориентирования в помещении.

Дым поднимался все выше и выше, пока не накрыл всех с головой. Только тогда старый шаман запел, ритмично прищелкивая пальцами.

Меня от волнения стало потихоньку потряхивать. До самого последнего момента я был уверен, что обряд — дело чисто символическое, просто чтобы соблюсти все традиции при принятии в клан и выборе взрослого имени. Но, похоже, тут все серьезно. Когда мы разделись и встали около костра на полу хижины, я практически ничего не чувствовал кроме некоторого дискомфорта от необычной обстановки. Когда маги положили на меня свои руки, прежде всего удивила разница в ощущении чужого прикосновения. Я даже закрыл глаза для лучшего восприятия, к тому же в хижине было почти темно, да и поднимающийся дым зрелищности не добавлял.

Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, я окончательно убедился — руки Оррина постепенно нагревались. Становясь почти горячими они, казалось, передавали мне силу, и она бежала по жилам, весело бурлила, и от ее избытка стало покалывать кончики пальцев на руках и ногах. Количество силы постепенно нарастало, тело разогревалось, мне показалось, что еще немного, и я стану светиться в темноте. И тут леденящий холодный ком возник в груди под ладонями магов Че и Эль. Я даже не успел испугаться как следует, когда горячая волна со всего тела стала собираться вокруг льдышки в груди и выталкивать ее к ладоням магов. Но лед яростно сопротивлялся, мощность противоборствующих сил стала возрастать скачками. На границе их столкновения образовался круг, приносящий мне все усиливающуюся боль. Некоторое время я терпел, скрипел зубами от боли, но потом не выдержал и застонал. Пальцы Оррина дрогнули у меня на плечах, и он сказал.

— Чего ты ждешь? Помоги силам договориться между собой, иначе они разорвут тебя в споре за твое тело.

— Как? — Прошипел я сквозь зубы, боль становилась невыносимой. — Да скажи мне что делать! А то я сдохну у вас под руками!

— Что ты чувствуешь? Говори быстрее!

— Больно! Больно в груди! Лед, пламя, больно!

От дикой боли в груди стали подгибаться колени и я уже почти висел на руках у магов. Одно хорошо — сила не поднималась выше плеч, иначе у меня давно уже вскипели бы мозги.

— Куда ложишься?! Стоять!! Смешивай их, соедини лед и пламя, или нам всем конец! — Рев Оррина не дал мне потерять сознание.

Мне было так плохо, что я уже почти смирился с подступающей смертью, но тут меня стало мутить и для того, чтобы меня позорно не стошнило прямо в костер, я стал сопротивляться.

Да что такое? Не я должен бояться сил — они должны подчиняться мне. Я тут главный. Я решаю — жить или умереть! С безысходной решимостью я стал выталкивать комок сил из груди.

Я! Здесь! Хозяин!

Это! Мое! Тело!

Не вам решать мою судьбу!

Я вам хозяин! Вы мои руки! Вы мои глаза и уши! Я для вас хозяин, друг, брат…

Вы — мое тело, моя жизнь, мое будущее…

Может быть, я схожу с ума, но у меня создалось четкое впечатление, что силы живые. Более того — они разумны. По крайней мере, только этим я могу объяснить тот факт, что противоборство трех сил затихло в груди, они прислушивались ко мне. Боль понемногу стала утихать, лед и пламя перемешиваясь, становились теплым пушистым клубком, уютно пристроившимся под сердцем. Я настолько увлекся приручением сил, что перестал обращать внимание на происходящее в хижине, торопясь ближе познакомиться с новыми возможностями. Не открывая глаз, я мысленно потянулся во внешний мир, точнее, мы все захотели посмотреть — что там снаружи. Резко обострившийся слух делал дыхание присутствующих громоподобным, потрескивание сучьев в костре резало слух, и я поспешно снизил уровень восприятия.

Интересно, что же во мне изменилось? Что мне принесла весьма болезненная инициация магического Дара? Первое положительное ощущение — я чувствовал себя сильным и абсолютно здоровым. Уже хорошо. Как там говорил Оррин, мне должна достаться магия всех богов, потому что во мне течет кровь их созданий. Надо определить — правда ли это.

Какая там самая безопасная из сил? Магия Че? Так, я встал удобнее, земляной пол хижины приятно холодил босые ступни. Сильно сомневаясь в положительном результате своей попытки использовать магию Че не пользуясь камнями-накопителями или пентаграммой (за всю записанную историю человеческой магии таких прецедентов не было), я направил силу в землю. Вначале ничего не получалось — поток силы не мог покинуть тело, как маленький щенок толкаясь носом, но не умеющий найти выход. Тогда я не стал ограничиваться только силой Че, а обратился ко всем силам, принявшим меня.

Ого! Как поток воды, прорвавший плотину, сила хлынула вглубь земли. Кто бы мог подумать! У деда, оказывается, целых три «заначки» зарыто только в хижине! И не занюханные меди, и не две штуки! Все больше золи, немного реби, а в одной даже пять инзоли. Это же целое состояние! А живет в чистом поле в землянке.

Так, что-то отвлекся. Что там глубже? Мощная водяная жила подходила достаточно близко к поверхности, чтобы быстро вытянуть поток. Но достаточно глубоко, поэтому в доме не было сырости. Умно, лишний аргумент в магическом споре никогда не помешает. Так, что дальше? Корни, чьи-то старые кости, слой песка и гальки — такое впечатление, что под нами русло реки, высохшей тысячелетия назад. Глубже мусора, нанесенного древней рекой, легко определялись россыпи драгоценных камней. Никогда бы не подумал, что вдалеке от гор имеет смысл искать такие месторождения. Не зря это место присмотрели в свое время древние шаманы. Выбирали с умом — это же неплохое хранилище ценностей на «черный день». Хорошо, землю чувствую, а огонь? В ответ от костра пришла волна тепла.

Я открыл глаза и увидел, что маги и дед стояли около стен и молча ждали результатов моих изысканий. Если орки смотрели на меня с надеждой и одобрением, то в людских глазах преобладали настороженность и опасения. Я усмехнулся и протянул руку к огню — маленький лепесток перепрыгнул ко мне на ладонь и горел не обжигая. Маг Че побледнел, его рука машинально стала нащупывать на груди защитный амулет. Похоже, он впечатлен.

Ну-ка, посмотрим, почему сквозь страх прорывается корыстное предвкушение? Какая ему выгода может быть от меня? Разумеется, вождь оплатил его участие в обряде, но не столько же! А человек с трудом удерживался от радостных криков. Может, он мой дальний родственник и совершенно бескорыстно радуется моему успеху? Не похоже.

Я попытался посмотреть на человека внимательнее и вдруг, совершенно неожиданно, я ощутил все его мысли и чувства.

«Это невероятная удача! Своими глазами убедиться в истинности пророчества! Магистр будет доволен. Я, наконец, получу должность придворного мага. Только мне удалось участвовать в орочьем обряде. Не зря я двадцать лет таскался по людским государствам, выполняя их поручения. Мое терпение, наконец, окупилось. Так, спокойно. Что-то этот мальчишка слишком пристально на меня смотрит. Смотри, смотри. Скоро тебя отучат от наглости…».

Какая прелесть! Шпион. Посреди земель клана. Что-то орки совсем «мышей не ловят», должна же у них быть своя Тайная стража или что-нибудь похожее. Интересно, на кого он работает? Пытаюсь заглянуть в его память глубже, но что-то не пускает. Блок у него стоит, что ли? А если нажать сильнее? Надо же, сопротивляется! А если сделать вот так?

Человек вдруг захрипел и упал на пол. Не понял, что это с ним? Шас присел рядом и попытался нащупать пульс. Потом храмовник посмотрел на вождя и отрицательно покачал головой.

— В чем дело? — Спрашивая, я уже знал ответ. — Он жив?

— Нет. — Шас озадаченно посмотрел на труп. — Я никак не могу понять причину смерти.

Оррин понимающе посмотрел на меня и сказал.

— Слишком много знал и имел любопытных друзей. Так, Эчеррин?

Эчеррин? Новое имя? Мне нравится.

Оррин повернулся к Шасу, внимательно посмотрел на растерявшегося храмовника и сказал.

— Ты имеешь что-либо против такого поворота событий?

— Нет-нет, меня все устраивает, тем более что ты обещал мне статус союзника, а мои дети — вассалы Ма… Эчеррина. Я полностью на вашей стороне.

— Прекрасно. — В разговор вступил дед. — Ты вынеси труп, тут недалеко как раз есть подходящий овражек, а мы здесь закончим. Потом подождешь нас у лошадей. Надеюсь, у тебя нет лишнего любопытства?

— До моего возраста любопытные не доживают. — Ответил храмовник и, подхватив тело за руки, выволок его за порог.

Старый шаман убедился, что Шас ушел, и только тогда приблизился ко мне.

— Не тронь! — На мой удивленный взгляд он показал на мою руку, машинально потиравшую болевшую грудь. — Дай посмотрю, твой знак должен быть интересным.

Знак? Что за знак? Неужели они успели сделать мне татуировку? Я посмотрел и увидел у себя на груди какой-то цветной круг. Мало того, что кожа покраснела как от ожога, так еще и нарисовали всякую ерунду. Присмотревшись, я понял, что проявившийся рисунок показывает круг, состоящий из трех равных цветных сегментов — красного, зеленого и синего. Причем цвета были настолько яркими, что казались слегка светящимися. Ничего страшного, я беспокоился, что появится какая-нибудь страшная рожа и монстр. А тут цветной кружок, все вполне прилично, при случае можно раздеться в присутствии дамы.

Эйфория от проявления Дара постепенно проходила и мной все больше завладевала усталость. Болела голова, ныли суставы (а они тут причем?), захотелось лечь и отдохнуть. Я присмотрел себе лежащую у дальней стены большую шкуру и отправился к ней, в надежде поспать в тепле до утра. Но меня перехватил Оррин.

— Сейчас не время спать. Одевайся и поедем. Гнать не будем — дремать можно и верхом.

— Что за необходимость тащиться в такую темень?

— Скоро рассвет, а нас ждут в городе родня и старейшины. Не забывай, что тебе надо подтвердить наличие Дара, а знак через сутки станет невидимым и проявить его можно будет только магически. — Вождь во время этих объяснений помогал мне одеваться. — В ближайшее время надо избегать сильных магических возмущений. Силе необходимо привыкнуть к тебе и твоему телу. К обучению новеньких шаманы никогда не приступают раньше, чем через две недели после обряда. В прошлом торопыги, не давшие силе времени на адаптацию, получали в итоге нестабильный дар и становились проблемой для окружающих. Тебе это надо?

Тут подошел дед и заставил меня выпить какую-то горькую гадость, которая моментально прочистила мне мозги. Спать уже не хотелось, так что можно было выезжать. Так как вещей мы с собой не брали, то и возвращались налегке. Лошадки шли шагом. Под нами вилась почти не заметная тропка, вокруг бескрайняя степь, над нами бесконечные звезды. Некоторое время ехали молча — каждому из нас было о чем подумать наедине с самим собой. Возникшую было идею чуть-чуть помагичить (просто чтобы убедиться, что Дар все-таки есть) задавил на корню — лекция вождя произвела большое впечатление. Светало. Все-таки орком быть тоже хорошо.

И тут я решил кое-что для себя прояснить.

— Оррин, а почему ты меня так назвал? Это имя что-то значит?

— Конечно, у орков имена все со значением. Твое тоже непростое. Ты, наверное, уже заметил, что в нашей семье в именах окончание «рин».

— Трудно такое не заметить. И что?

— У орочьих мужчин имена всегда заканчиваются на «ин» (у морских кланов — «ен»), у шаманов — «рин» или «рен», у очень сильных шаманов — «р» двойное.

— Значит, вы с дедом очень сильные шаманы?

— Да, в клане таких не более пятнадцати, причем большинству из них, хорошо за пятьсот лет. У женщин окончания «ан» (у морских кланов «он»), «р» в их именах не бывает никогда.

— Получается, что я очень сильный шаман? Да, Оррин?

— Будешь, если доживешь. Нам надо удвоить меры безопасности, видишь, даже среди верных нам людей скрывался предатель. А эти две недели ты очень уязвим — силы уже есть, а опыта их использования нет. Достаточно кому-либо спровоцировать на сильное магическое действие — и ты сойдешь с ума. Это в лучшем случае. Поэтому в ближайшее время строгий режим для тебя вопрос выживания.

Да, радужные перспективы. С другой стороны — Дар у меня все же есть! После всех этих унизительных проверок у придворного мага на наличие магических способностей. Издевательского хихиканья придворных за спиной и пренебрежения братца, обретение Дара подарило мне сильное чувство удовлетворения. Даже только ради этого стоило тащиться в такую даль. Но с именем мы так и не разобрались.

— Оррин, но ты же не назвал меня как-то иначе. Почему Эчеррин?

— Тут все просто. «Э» указывает на магию Эль и кровь эльфов, не признанную в Доме. «Че», понятно, человеческая кровь и магия Че. Получается — Эчеррин.