Странно, очень странно. Никогда я еще не просыпался с чувством недоумения. Мое тело никак не могло смириться со странным поведением помещения, где мы (я и тело) ночевали. Нет, я прекрасно помню, что ночью орки отвезли нас куда-то, в сомнительного вида корзине, быстро выгрузили в каком-то доме и разместили по комнатам ночевать. Но это не объясняет того, что проснулся я в какой-то тесной и темной каморке (она очень напоминала схрон контрабандистов на «Легконогой Эль»). К тому же одинокая свечка, горящая в глубокой плошке, очень слабо освещала помещение. Но ее света хватало, чтобы понять, что в доставшейся мне комнатенке не было даже окна. Узкая кровать, тумбочка и рваный коврик — вот и весь сервис. Если бы память не утверждала, что нас спасли от стражи, я был бы уверен, что нахожусь в тюрьме (сырость и холод убеждали именно в этом). Но все это было мелочью по сравнению с тем, что все это архитектурное счастье вместе со мной явственно покачивалось!

Вы бы сказали, что на любом корабле меня качало бы точно также. Но, тогда было бы слышно плеск волн о борт корабля, поскрипывание такелажа, разговоры команды. А тут — совершенно тихо и покачивается! Жуть! Да где же это я? И где все?

Осторожно открыл дверь и выглянул. Никого. Длинный узкий коридор, несколько светильников на стене. Вышел. Справа по коридору еще четыре таких же двери, как моя, слева окна плотно закрытые ставнями. И что мне теперь делать? Холодно, сыро, есть хочется и дорогу спросить не у кого. Пошел на поиски кого-нибудь. Даже если нас всех во сне захватили в плен, то должны кормить. Наверное.

Ага! Слева дальше по коридору я увидел массивную дверь с высоким, мне почти по колено, порогом. Это должен быть выход! Может на улице найдется кто-нибудь, кто объяснит мне происходящее. Судя по всему для того чтобы открыть дверь надо потянуть на себя. Осторожно повернул ручку и потянул. Безрезультатно. Потянул сильнее. Ничего не изменилось. Тогда я уперся левой ногой в стену и изо всех сил дернул эту дверь на себя.

О, боги!

Меня спас от безвременной кончины высокий порожек, за который я успел ухватиться руками. С ужасом увидел странный дом, из которого выпал, весь окруженный плотным туманом. И, что самое ужасное, земли подо мной не было! Ну не может дверь находиться так далеко от земли, как тогда заходить в дом? Так что спрыгивать я побоялся, и правильно сделал. Потому что в разрыве тумана я увидел землю. Но какую! Игрушечную! Малюсенькие деревья и домики почему-то вызвали у меня панический ужас. Да где же это я?

— Куда-то собрался? — Спросил Рорин, втащив меня за шиворот в дом. — Опять ты лезешь, не спросясь. Пора бы уже и поумнеть.

Никогда не думал, что буду так рад услышать очередную нотацию от родственников, я даже не стал вслушиваться в воспитательный бубнеж дяди. Я был просто счастлив опять остаться в живых. Все еще продолжая что-то мне выговаривать, дядя за руку потащил меня по коридору и впихнул в комнату, где сидели дети храмовника.

— Сидите все вместе и не смейте выходить, пока не позову.

С этими словами Рорин закрыл за мной дверь. Дети молча уставились на меня, явно ожидая пояснений. Здесь явно просторнее — две кровати и стул, на него я и уселся.

— Ну? С чего это тебя к нам определили, натворил что? — Шасана явно изнемогала от желания узнать новости. — Где мы? И когда поедем в кланы?

— Да мы уже в пути. — Я с чувством превосходства взглянул на девушку. — Мы едем на тайном орочьем средстве передвижения. Летающий домик, называется «драная жаба».

Шасана в удивлении открыла рот, и тут все впечатление испортил ее братец — он стал истерически смеяться.

— Драная жаба! Ой, я не могу! Драная жаба! — Мальчишка хохотал, вытирая слезы, и все не мог успокоиться. — Ты бы не позорился со своим невежеством, Малыш. Ты же орк и это должен знать.

Я сделал вид, что его смех меня не касается. А сам стал вспоминать, как же Рорин назвал этот летающий дом. Начало слова не помню, но «жаба» точно присутствовала.

— Тебе откуда знать? Ты же не выбирался из своего поместья.

— Читать надо больше. Или старших слушать внимательнее. — Шасин с превосходством посмотрел на меня и продолжил. — В книге о путешествиях по орочьим землям было написано, что у морских кланов есть большие летающие лодки, дирижабли называются. На них очень удобно добираться в труднодоступные места. Из-за того, что вокруг нашего континента идет очень сильное океанское течение, на водных кораблях доплыть до островов тяжело. Поэтому шаманы давно придумали эти дирижабли. Вот на одном из них мы и летим.

Опаньки! Это ж надо так проколоться! Был бы я на самом деле орком, то знал бы об этих «дирижабах», но мне-то никто о них не говорил! И как объяснить этому не в меру умному мальчишке мое полное незнание предмета?

— В нашем клане этими лодками не пользуются. Так что мне и не надо про них знать. У меня своих проблем достаточно.

— Да, да, конечно! — Ухмылка Шасина вызывала сильное желание дать ему по носу. — Интересно, чем ты так занят в своей степи, что тебе некогда узнать элементарные сведения о собственной расе. Какой-то ты странный орк.

— Какой есть, тебе-то что? Вы теперь вообще неизвестно кто!

Тут в наш разговор вмешалась и сестрица. Сначала она просто внимательно нас слушала, а теперь решила высказать свое мнение.

— Что значит неизвестно кто? — Шасана даже пересела ко мне ближе, чтобы не пропустить подробности. — От того что мы путешествуем с вами мы орками не стали.

Я, признаться, был удивлен их неосведомленности. Неужели храмовник не сказал детям о кардинальной перемене в их судьбе. Времени было более чем достаточно, но он предпочел держать детей в неведении.

— Разве отец не сказал, что вы теперь постоянно будете жить на землях кланов? Вы никогда не вернетесь в Чедан.

Брат с сестрой смотрели на меня в одинаковом изумлении. Все ясно, Шас промолчал, а я теперь отдувайся за него. Может это секрет, а я разболтался. Ведь мне тоже никто ничего не говорил, а все что я знаю — это результат удачного подслушивания и подсматривания.

— Ну, может быть, я что-то не так понял. Так что вы лучше спросите у своего отца.

Попытка увильнуть от ответа не прошла. Сестрице еще можно было бы заговорить зубы, а вот с братишкой этот номер не пройдет. Мальчишка вцепился в меня с такой хваткой, какой позавидовала бы любая сторожевая собака.

— Откуда ты это знаешь? Ты что-то слышал? Нечего теперь отпираться, ты уже проговорился.

— Почему я должен вам что-то рассказывать. Мы с вами не друзья.

Дети переглянулись между собой и решили пустить в ход самые тяжелые аргументы для переговоров. Шасана сначала смотрела на меня жалостливым взглядом, а потом, убедившись в моем решении молчать, схватила меня за руку и стала горько рыдать.

— Ну, Мааалыш! Ну, миленький! Скажииии…

Нет, это же невозможно терпеть! Это же шантаж чистой воды! Что за семейка — достанет кого угодно. Я попытался освободить руку, но противная плакса вцепилась в нее, как клещ. Дочь храмовника так увлеклась процессом выбивания из меня нужных ей сведений, что стала подвывать в такт моим дерганьям рукой. Мальчишка же сидел рядом и ждал момента слабости с моей стороны, что бы сразу задать нужные им вопросы. Вот поганцы! С такими талантами им нашлось бы теплое местечко в Тайной страже какой-нибудь страны.

— Все, прекрати свой вой. Я расскажу вам многое, но у меня есть условие.

— Мы на все согласны, только скажиии…

— Подожди, Шасана. Раз начался серьезный разговор, то надо сначала внимательно изучить условия. А потом соглашаться. Прекращай концерт, умойся и садись рядом.

Деловой тон Шасина и то, что сестра подчинилась беспрекословно, лишний раз подтвердили мое мнение о том — кто главный в этом дуэте. Быстро протерев раскрасневшееся лицо мокрым платком, Шасана села рядом с нами и приготовилась слушать.

— Как вы знаете, ваш отец еще совсем недавно возглавлял отряд храмовников Эль. Но последнее свое задание он не смог выполнить и, к тому же, лишился своих людей. За это эльфы заочно приговорили его к смерти, даже не дав оправдаться. Заодно решили избавиться и от его семьи, что бы потом некому было мстить. Так что все вы смертники и в людских государствах вам не выжить. Шас это понял и попросил защиты у орков. Оррин ему обещал, но в случае, если храмовник будет участвовать в обряде моей инициации. Поэтому орки тащат вас на земли кланов. После обряда вы трое переберетесь на острова — там вас эльфам не достать.

Дети храмовника слушали очень внимательно, стараясь понять, чем им грозят все эти перемены. Шасин первый оценил сведения в достаточной мере, что бы задавать вопросы.

— Подожди, тут кое-что не сходится. С чего это вдруг эльфы решили убить отца, ведь он верно служил храму Эль не одну сотню лет. Зачем разбрасываться верными людьми?

— Вот именно, людьми. Мы в глазах эльфов никто, грязь у них под ногами. Малейший проступок — и ты будешь умирать долго и мучительно. Можешь мне поверить, я видел последствия их наказаний собственными глазами.

— Про эльфов ты, может быть, и сказал правду. Но мне совершенно не понятна твоя роль во всей этой истории. — Взгляд на меня мальчишки стал пристальным и цепким. — Думаешь, я не заметил, как трясутся над тобой орки. И не надо мне петь песни об их любви к детям, к нам у них совсем другое отношение. Ты кто такой? Почему они идут на смерть, лишь бы дать тебе возможность попасть на клановые земли?

Я внимательно посмотрел на брата с сестрой — пришла пора принимать решение. Если я сейчас промолчу, то после проведения обряда они с отцом уедут на острова, и существует минимум шанса, что мы увидимся когда-либо. Если я сейчас расскажу свою тайну, то мне надо обезопасить себя и орков от возможности утечки информации. Мальчишка достаточно умен — он понимает все печальные последствия болтливости, а его сестрица — нет. Только магическая клятва может удержать ее язык за зубами.

Мне, как принцу, были хорошо известны все плюсы и минусы магических клятв. С одной стороны вассалитет ставит людей в полную зависимость от моей воли, их жизни и верность полностью принадлежат мне. С другой — я беру пожизненные обязательства заботиться о вассалах, обеспечивать безопасность и благополучие их и возможных будущих семей. При таких условиях поневоле сядешь и задумаешься — надо ли тебе это. Но я постепенно стал склоняться к мысли, что пора формировать свой собственный круг приближенных, так почему бы не начать его именно с детей Шаса. Меня вполне устраивали их характеры и проявленные способности (если они не применяются против моей персоны), особенно привлекал Шасин, со своим аналитическим умом. Так как Оррин ясно дал понять, что кланы не дадут мне пропасть в безвестности и обязательно озадачат серьезными проблемами и их решением, то и мое окружение будет в гуще событий. Для этих детей еще существует право выбора — пойти со мной по очень беспокойному пути или прожить на островах простую человеческую жизнь.

— Не все так просто как вам кажется. Вы действительно хотите знать то, от чего так старательно ограждает ваш отец. Потому что потом обратной дороги не будет.

— Почему? О чем вообще речь? — Шасана явно не понимала всей серьезности происходящего.

— Он хочет сказать, что мы узнаем все только после принесения клятвы. — Говоря это, Шасин не отводил от меня напряженного взгляда. — Стоят ли твои секреты такой цены?

— Судите сами. Кое-что скажу прямо сейчас. Мое настоящее имя — Эльчеор, старший сын короля Саррана Гонора Первого.

Я, конечно, ожидал удивления и изумления у моих слушателей от такого заявления, но того, что мне не поверят, предвидеть я не мог.

— Ты что, за идиотов нас считаешь? — Возмущенно спросил мальчишка.

— Что за глупость? Ты же орк! Совсем уже заврался! — Шасана, ничего не стесняясь, стала громко орать. — Неужели нельзя было придумать что-либо правдоподобное?

— Зачем придумывать — правда всегда интереснее лжи.

За все время моих злоключений я настолько вжился в роль орка, что сейчас мне стало страшновато предстать перед своими собеседниками в своем настоящем облике. Под личиной орка я чувствовал себя в относительной безопасности от внешних угроз. Как будто все эти приключения происходили не со мной, а с кем-то другим. Возможно, именно эта отстраненность от происходящего и помогала мне спокойно воспринимать некоторые неприятные, а то и трагические, события. Но, видимо, пришла пора брать ответственность на себя, и встретиться со своими проблемами лицом к лицу. Придя к такому выводу, я резко, чтобы не успеть передумать, сорвал амулет орочьей личины.

Странное чувство охватило меня, как будто я избавился от старой, давно уже ставшей тесной, одежды. Так, оказывается, приятно ощущение свободы!

— А ты красавчик! Как человек ты намного симпатичнее, чем орк! И для чего, спрашивается, все эти сложности с чужим обликом?

Реакция Шасаны на мой настоящий облик позабавила, и даже слегка польстила. Но решающее слово все равно оставалось за мальчишкой. Без полной уверенности в их лояльности ко мне я не мог сказать большего. Хватит ли Шасину полученных данных для того, чтобы вверить мне их с сестрой жизни. Мальчик сидел, закрыв глаза, и напряженно думал. Мы с его старшей сестрой ждали решения. Шасин поднял голову и посмотрел на меня не по-детски тяжелым взглядом.

— Хорошо, мы принесем тебе клятву верности. Надеюсь, мне не придется пожалеть о своем доверии к тебе Эльчеор, принц Саррана.

Его сестра с обеспокоенным видом переводила взгляд с одного на другого, но молчала. Итак, согласие получено — осталось только узнать, как проводятся этот ритуал и выяснить мою способность его провести. Опять я ощущаю катастрофическую нехватку знаний по очень многим вопросам. И спросить не у кого (не у Шасина же, в самом деле!). Я стал лихорадочно вспоминать обо всем, что хоть как-то относилось к правилам принятия вассалитета и тут мое кольцо, которое не раз выручало меня в прошлом, сильно сжало мой палец.

Точно, в кольцо признанного наследника младшего эльфийского Дома обязательно должна быть заложена функция подтверждения клятв верности и других магических договоров. По сложившейся у нас (с кольцом, при всей сомнительности такого предположения, мне кажется, что у него есть какое-то подобие разума) традиции мысленно настраиваюсь и спрашиваю «поможешь?». Легкое сжатие кольца воспринимаю как положительный ответ. «А как?». В уме сформировался четкий образ, показывающий, как капля крови из чужого пальца падает на красный камень кольца. Понятно. Поворачиваюсь к своим будущим подданным и говорю.

— При произнесении клятвы каждый из вас уколет себе палец и капнет кровью на мое кольцо. Колечко не простое, так что предатель заплатит жизнью за клятвопреступление. Ваша кровь станет залогом верности.

Дети переглянулись и согласно кивнули друг другу. И ту из-за голенища своего сапога Шасана достала подозрительно знакомый стилет. Не понял? Она утянула у меня один из доставшихся мне в наследство двух стилетов моего «безвременно почившего» эльфийского дядюшки! Девчонка по моему лицу поняла, что я узнал свою вещь и безо всяких угрызений совести пояснила.

— А что такого? Мы теперь все заодно. Так что, что мое — мое, что твое — наше.

А нужны ли мне такие подданные? Чувствую, я еще не раз пожалею о своем опрометчивом решении. Брат с сестрой поняли о терзавших меня сомнениях, быстро укололи указательные пальцы каждый на своей правой руке и капнули кровью на камешек моего кольца. Пока я соображал, что мне необходимо предпринять в этой ситуации, они хором произнесли.

— Признаем своим господином Эльчеора, из королевского дома Саррана. Клянемся быть верными и никогда не предавать его.

Текст явно не общепринятый, но судя по тому, что кольцо заметно потеплело — клятва магически подтверждена. Я теперь имею двух верных мне людей. Это должно быть хорошо. Но почему тогда меня не оставляет подозрение, что мною вертят как хотят все окружающие (вплоть до кольца)?

Шасин считал, что они с сестрой поступают самым выгодным для семьи образом. Еще до встречи с отрядом бойцов Эль он понял, что сотрудничество отца с храмами подошло к концу. Раз он был вынужден обратиться за защитой к оркам, с которыми никогда не поддерживал доверительных отношений, значит, дела стали совсем плохи. Но отшельничество на дальних островах — это совсем не то, о чем мечтал сын храмовника. Несмотря на свой юный возраст, он четко знал, чему посвятит свою жизнь. Проявившийся магический дар только укрепил его решение стать магом и приобрести власть. Не номинальную, вроде титула или громкого звания, а реальную — иметь возможность принимать решения и влиять на жизни людей.

Поэтому перспектива окончить свои дни на отдаленном острове, управляя нищими рыбаками и изгоями, его совершенно не прельщала. Шасин сразу понял всю широту открывающихся возможностей при принесении присяги Эльчеору. Быть сподвижником начинающего политика в любом случае лучше, чем всю оставшуюся жизнь чинить рыбацкие сети. Да и сестру хотелось бы выдать замуж за достойного человека, а изгнанникам не приходиться перебирать женихами. К тому же вызывала сильные сомнения решимость бывшего храмовника посвятить остаток дней своих семье и воспитанию детей — не тот характер. Следовательно, все предпринятые действия по принесению клятвы верности (пусть даже и не совсем сознательно со стороны «господина») были направлены только на благо семьи.

Шасин прекрасно осознавал некоторую растерянность Малыша, его удивительную наивность в элементарных житейских делах. Про старшего принца он был много наслышан и не всегда хорошего. Но он уже достаточно знал людей, чтобы понимать, что слухи, в большинстве своем, не соответствуют действительности. А чаще всего призваны скрывать эту самую действительность от простых обывателей. Так что вовремя подставленное плечо или толковый совет могут обеспечить пожизненную благодарность правителя.

А то, что орки будут готовить Малыша к серьезной политической деятельности, чувствовалось уже сейчас. Так что семья храмовника только выиграет, связав свою судьбу с Эльчеором. Но возможные выгоды — в отдаленном будущем, а сейчас необходимо прояснить некоторые моменты.

— Как нам теперь к тебе обращаться? Или перейдем на «Вы»?

Принц сразу как-то засмущался и торопливо произнес.

— Не стоит привлекать внимание к нашим изменившимся отношениям.

— Но согласись, называть своего господина «Малышом» верным подданным не пристало.

— На обряде инициации в клане мне дадут взрослое орочье имя и его-то вы и будете использовать в дальнейшем. Эльчеором называть меня при сложившихся обстоятельствах небезопасно. А пока зовите «Малышом», я уже привык.

Тут в наш разговор вмешалась Шасана.

— Кстати, расскажи, как получилось, что принц скрывается у орков, и они даже приняли его в клан. Очень странная получается ситуация.

Малыш внимательно посмотрел на нас, вздохнул и, видимо смирившись с необходимостью объяснений, начал свой рассказ.

— Садитесь удобнее, разговор будет долгий.

Думаю, действительно пришло время посвятить моих новых друзей во все подробности происходящего. Заодно и самому подвести итоги и сделать выводы.

— Эта история началась более двадцати пяти лет назад. Была война между Сараном и эльфами, стороны понесли большие потери, но, ни у одной не было достаточного превосходства для победы. Было решено заключить мирное соглашение и гарантом его исполнения должен был стать брак между королем Сарана Гонором Первым и дочерью Дома Кленового Листа Эльдарой. Для укрепления союза необходим был общий ребенок, а со скоростью зачатия у эльфиек, как известно, проблемы, поэтому над невестой был проведен обряд плодородия. Старший Дом надеялся быстро получить наследника саранской короны, для захвата власти в человеческом государстве. Королева-мать Гелена была категорически против такого хода событий и для решения этой проблемы вызвала старого друга своего отца — верховного военного вождя орков Оррина Злопамятного. Орк принял участие в королевской брачной ночи (против воли молодой пары) и родословная наследника стала сложной, поэтому эльфам для их планов он уже не подходил. Старая королева настояла на рождении этого ребенка — так появился на свет я, Эльчеор, старший принц Сарана, на треть эльф, на треть орк, на треть человек.

Заботами королевы Гелены я получил образование, но никогда не был счастлив во дворце. Мать умерла вскоре после моего рождения, и эльфы приставили ко мне двух телохранителей (один из них оказался братом моей матери). Король скоро женился и у меня есть младший брат, Гонор-младший, его и признали кронпринцем. Магического Дара у меня не проявилось, и со временем я стал всем мешать самим фактом своего существования. В день совершеннолетия брата было принято решение о моей ликвидации. Руками моего эльфийского дяди Эльдариона. Этому помешала бабушка Гелена и второй мой отец — Оррин. Вождь вывел меня из столицы через катакомбы, правда, по пути он был ранен, а мне пришлось убить эльфийского дядюшку собственными руками.

Потом мы попытались добраться до клановых земель на корабле, но нас догнали эльфийские каратели из Дома моей матери. Живыми на берег вышли только мы с Оррином. Пришлось идти пешком через лес, там я и встретился с вашим отцом. Его с пятеркой бойцов отправил храм Эль для моей поимки. Но вождь уже одел на меня амулет орочьей личины и меня никто не узнал. Там же, в лесу, к нам присоединилась и убийца вашей матери — Аглисса. Оррин же, прячась в лесу, постепенно вырезал всех наших спутников, пока не осталось нас всего трое — я, Шас и Аглисса.

В таком составе мы и встретились возле чеданской границы с Рорином и отрядом орков. Уже на их лошадях пересекли границу и стали двигаться в сторону клановых земель. К сожалению, нас опять выследили эльфийские каратели из Дома Кленового Листа. На сей раз с ними было два мага, поэтому утром нам пришлось похоронить шестерых орочьих бойцов. Вот в таком составе мы и прибыли в ваше поместье, за семьей Шаса. Остальное вы и сами знаете, так что рассказывать не буду.

— Как все, оказывается, сложно! — Задумчиво произнесла Шасана.

Что думает о моей истории Шасин мы так и не узнали, потому что в комнату вошел Рорин. Он посмотрел на нас и, улыбаясь, сказал.

— Сидите? Все на свете просидите. Мы уже над клановыми землями!

Уже? А где граница?

Мы дружно выскочили в коридор, ставни с окон кто-то снял и все заливал яркий солнечный свет. Прильнув к окну, я увидел незабываемую картину — под нами, до самого горизонта простиралась бескрайняя степь.

Новая родина.

Новый дом.

Новая жизнь?