Глава 7
Взгляд василиска

Добравшись до постели, Готик рухнул на нее ничком. Сил хватило только на то, чтобы снять сапоги и, отстегнув, швырнуть на пол ненавистный меч. Все тело ломило. Ужасно хотелось спать, но сон не шел. Перед мысленным взором в памяти раз за разом прокручивался сегодняшний день.

Все началось на уроке фехтования. Как всегда, разбившись на пары, ученики до седьмого пота рубились между собой, а брат Квактол сыпал замечаниями, успевая следить за всеми двадцатью юношами.

– Вильдо, тверже руку! Доводите кистью, – указывал он, глядя при этом в другую сторону. – Ну кто так «сливает»? Чему я вас учил столько времени? Еще раз!.. А я говорю – еще! Задницу подберите, вы не дешевая шлюха! Вот так! – Сорвавшись с места, он подлетал к нерадивому ученику, приостанавливая поединок и указывая на ошибку: – Ясно? Вот вам правильная стойка! От нее все зависит… Ширд! Все вижу! Садуго, не бойтесь партнера! Это он вас должен бояться! А мне плевать, что он герцог! Испугаетесь герцога сейчас – спасуете перед драконом!

Несчастный паренек побледнел так, что проступили исчезнувшие с приходом зимы веснушки. По иронии судьбы в пару ему опять достался Яунист.

– Не понимаю, какая связь? – буркнул Пасак себе под нос.

– Дракон страшнее, – так же тихо ответил ему Ширд.

– С чего ты взял? Дракон тебя всего лишь убьет, а герцог так жизнь испоганит, что лучше умереть.

– Зато герцог сможет взять тебя под покровительство. А у драконов вассалов не бывает. Мы для них – мясо, которое царапается.

– Зато у них все проще, – подал голос Авидар. – А страшнее человека Создатель еще не придумал твари.

– Значит, по-твоему, надо бояться людей?

Открыть рот и ответить горец не успел.

– Что там за дискуссия? – гаркнул брат Квактол. – После урока всем по пять отжиманий!

– Но мы же не…

– Шесть! Лично вам, Пасак!

– За что?

– Семь! За то, что осмелились пререкаться с наставником! И встаньте прямо.

– И какая муха его укусила? – подумал вслух Готик. – После Дня Создателя отцы-наставники как с цепи сорвались!

Напарником юноши на сей раз был Юрат. Не раз и не два юноша ловил себя на мысли, что вассалом такого лорда он мог бы быть, если бы уже его род не был вассалами герцогов Айнских. Брак сестры только закрепил вассальную клятву.

…Сестренка, кстати, родила прелестного мальчика, и вскоре ожидается представление наследника имени и титула. Интересно, на сколько дней ему дадут увольнительную?

Задумавшись, Готик пропустил удар и покачнулся, отступая и теряя позиции.

– Это еще что? Спим на ходу? – напустился на него брат Квактол. – Пять отжиманий после занятия. Поменяли партнеров! Первые номера – два шага вправо!

Отсалютовав своему противнику мечом, Юрат, первый номер, сделал два шага вслед за остальными. Готик потирал ушибленное плечо, но боль отступила, когда он увидел, что, сделав свои два шага, к нему приближается Авидар.

– Больно? – Горец кивнул, указывая на руку.

– Локоть отшиб. Наверное, синяк будет, – пожаловался Готик. – На вывих и перелом не похоже.

– Постараюсь сильно не бить!

– Так! – Учитель фехтования, как всегда, все замечал. – Вы опять вместе? Второй номер, шаг влево!

– Но почему? – не выдержал Готик.

– Вы и так постоянно вместе! – отрезал брат Квактол.

– Когда? – пользуясь паузой, заспорил юноша. – На фехтовании вы постоянно разбиваете нашу пару, на занятия магией мы ходим в разные группы, на остальных уроках…

– Мне нет никакого дела до остальных уроков, – отмахнулся драконоборец. – А в фехтовании вы слишком хорошо друг с другом сработались. Предугадываете движение друг друга, бьетесь не в полную силу. Это способствует выработке стереотипов поведения. Привычка пагубна! Дракон не станет действовать по привычной для вас схеме хотя бы потому, что он ее не знает. Вы будете ждать прямого удара сверху, потому что ваш противник всегда начинает поединок с этого удара, и пропустите удар в живот. Ломайте стереотипы, если хотите остаться в живых!

– Но, сэр, мы можем попробовать и так, – подал голос Авидар. – Я, например, могу больше импровизировать…

– Интересно, как? – Брат Квактол не скрывал сарказма. – Просить в разгар поединка: «Погоди минуточку, я придумаю, куда мне бить в следующий раз»? Я хочу довести технику вашего фехтования до автоматизма, чтобы вы не думали над каждым ударом. В бою у вас на это точно не будет времени!.. Кстати, чего стоим? Кого ждем? Продолжаем! А вам двоим – по десять отжиманий.

– За что?

– За потерю времени!

Пришлось Готику повиноваться. Бросив взгляд на Авидара, он встал напротив Ширда, который не обучался владению мечом с семилетнего возраста и потому был слабее. Просто удивительно, как брат Квактол успел заметить, что они с горцем сработались! Юношам не так уж часто выпадала возможность скрестить оружие. Иногда по вечерам они выкраивали минуту-другую, чтобы отработать с Авидаром технику. Днем такой шанс выпадал еще реже, а после Дня Создателя за полтора месяца им удалось улизнуть на зады монастыря всего пару раз. Наставники существенно ужесточили требования, увеличив нагрузку. Например, занятия фехтованием теперь проходили два раза в день – полтора часа с утра и два часа вечером. И если в полдень у юношей был один свободный час и еще один час вечером, перед отбоем, то теперь время отдыха сократилось до получаса. Наставники словно испытывали молодое поколение – выдержат или нет юноши повышенные нагрузки.

Снова на плацу застучали мечи. Занятие продолжалось уже больше часа. И порядком уставшие будущие рыцари не сразу заметили подошедших драконоборцев: старшего наставника брата Акимира, брата Дайвена, учившего некоторых из них магии, и еще одного.

– Брат Квактол! – окликнул учителя фехтования брат Акимир.

– Стоп! – гаркнул тот, останавливая учеников.

Юноши опустили оружие и коротко приветствовали наставников.

– Каковы успехи, брат?

– Как всегда. Сегодня мы просто закрепляли пройденное ранее.

– Отлично. Думаю, на сегодня достаточно!

Из груди некоторых учеников вырвался явственный вздох облегчения. Больше всех радовался щуплый Садуго, которого почти шатало от усталости.

– Думаю, с завтрашнего дня им стоит попробовать биться в доспехах, – произнес брат Акимир. – А сейчас, молодые люди, позвольте представить вам брата Шаула.

Названный сделал шаг вперед.

– Следуйте за мной! – вот и все слова, которые от него услышали.

Брат Квактол поравнялся с братом Акимиром, глядя вслед уходящим юношам:

– Почему всё переиграли?

– Приказ гроссмейстера, – последовал ответ.

Чуть более получаса назад сэра Лайможа отыскал послушник, помогавший брату-целителю в лечебнице. Гроссмейстер вышел на плац, чтобы поразмяться. Он фехтовал, стоя в паре со своим оруженосцем, против двух рыцарей, и только-только вошел во вкус, когда услышал голос послушника:

– Великий магистр!

– Что еще? – выдохнул сэр Лаймож, прокручивая над головой двуручный меч, прежде чем, довершая удар, опустить его на щит противника.

– Брат-целитель срочно вас зовет! Незнакомец пришел в себя!

– Т-тварь!

Доведя прием, гроссмейстер жестом дал понять, что продолжать не намерен, и, вручив меч оруженосцу, направился к лечебнице, которая находилась в стороне от основных корпусов монастыря, за собором.

Странный незнакомец, которого доставил пейзан в День Создателя, все это время находился на попечении брата-целителя и до сих пор не очнулся. Когда осматривали его рану на голове, обнаружили отрезанные уши, что дало сэру Лайможу основание предполагать, что перед ним был полулегендарный Иер Безухий. Но лишь сам спасенный мог подтвердить или опровергнуть это предположение.

Помещение лечебницы делилось на три комнаты. В одной, самой большой, брат-целитель готовил мази, варил эликсиры, делал настойки и растворы для примочек. Это была святая святых, куда посторонние допускались лишь в крайнем случае – постоять на пороге. В другой комнате целитель осматривал заболевших или раненых братьев, тут же менялись повязки и проводились некоторые процедуры, вплоть до операций по отсечению пораженных частей тела. Самых тяжелых больных, кого было опасно оставлять без присмотра, помещали в третью комнату, где в два ряда стояли шесть коек, отделенные друг от друга ширмами. К ней примыкала маленькая каморка, где жил послушник, в обязанности которого входил ежедневный уход за больными и ночные бдения над тяжелоранеными в случае необходимости. Тут же находилась кухня, ибо больным готовили отдельно.

В третью комнату послушник и ввел сэра Лайможа.

Брат-целитель встретил его возле единственной занятой на тот момент постели. Лежавший в ней худой бледный пациент с запавшими глазами приподнял веки, глядя на вошедших. Целитель кормил его с ложечки бульоном и тут же уступил свое место послушнику, который принялся за дело с привычными старанием и ловкостью.

– Как он? – поинтересовался гроссмейстер.

– Пришел в себя уже несколько часов назад, – ответил целитель. – Утром я заглянул – а он лежит с открытыми глазами. Я тут же сварил ему укрепляющий настой, чтобы поддержать силы. Сейчас он изъявил желание поесть.

– С ним можно поговорить?

– Попытайтесь. Но будьте осторожны и внимательны – не думаю, что его память сейчас в отличном состоянии. Такой сильный удар головой не мог пройти бесследно. Возможно, он может страдать потерей памяти.

– Я только задам ему несколько вопросов, – пообещал сэр Лаймож.

– В моем присутствии. И прерветесь сразу, как только я сочту нужным, – предупредил целитель. – Он еще слишком слаб!

Гроссмейстер кивнул и склонился над изголовьем постели. Больной перевел взгляд с послушника на него.

– Вы… меня слышите?

Длинные ресницы сомкнулись и распахнулись после паузы.

– Старайтесь задавать такие вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет», – встрял целитель.

– Сам знаю… Итак, вы меня слышите и понимаете. Ваше имя…

– Я вас предупреждаю! – зашипел целитель, но от него отмахнулись:

– Ваше имя – Иер Безухий?

«Да», – ненадолго сомкнулись веки.

– Тот самый бывший драконоборец, который много лет назад оставил Орден по необъяснимой причине?

«Да, да».

– Что же заставило вас вернуться?.. Погодите, брат, я сам знаю! Это так, мысли вслух… Брат Иер, вы ехали сюда вместе с братом Элдоном?

«Да», – снова показали ресницы.

– Вы, – гроссмейстер подбирал слова, внимательно следя за выражением лица немого собеседника, – вы встретились в горах и… решили путешествовать вместе?

Иер демонстративно отвел взгляд, показывая, что не может ответить на этот вопрос.

– Хорошо, пусть так. Но вы видели… то есть вы присутствовали при том, что случилось с братом Элдоном?

«Да!» – на сей раз ответ был короток и ясен.

– Вы видели, что произошло?

«Да!»

– И что это было?

– Прошу прощения, – влез целитель, – но вы утомляете моего пациента!

– Последний вопрос. И я ухожу. – Гроссмейстер выпрямился. – Пейзан, который нашел тело, сказал, что видел на снегу странные трех– и четырехпалые следы огромного четвероногого зверя. Это был дракон?

Иер Безухий некоторое время лежал неподвижно, уйдя в себя и не замечая даже ложки с бульоном, которую послушник держал возле самых его губ. Потом ресницы его сомкнулись в последний раз.

– Дракон! – Сэр Лаймож попятился и с досады хватил кулаком по стояку, к которому крепилась ширма. – Я так и думал!

Целитель даже не подумал сделать ему замечание – вместе с послушником он захлопотал над потерявшим сознание пациентом.

Покинув лечебницу, гроссмейстер бросился к себе в кабинет и тут же отправил секретаря разыскивать наставников молодежи. В окрестностях столицы нежданно-негаданно появился дракон! Эти твари совсем обнаглели и, видимо, сумели как-то обхитрить приграничные патрули. Кто знает, как давно это чудовище живет в окрестностях! Не оказалось бы, что он – разведчик, и в этом цикле драконы могут применить новую тактику, атакуя людей с тыла. Эти твари явно готовятся к войне, собираясь раньше срока нарушить Договор!

Последнее взбесило сэра Лайможа. Ведь он сам собирался форсировать события! А теперь получалось, что и драконы тоже способны на хитрость и вероломство.

Как бы то ни было, из-за этого приходилось все менять, в том числе и учебный план.

К учебному корпусу со стороны, противоположной плацу, там, где находились склады и зады конюшни и где часто разминались драконоборцы, дабы не терять сноровки, примыкало приземистое массивное здание. Оно выглядело так, словно вросло в землю под собственной тяжестью и числом прожитых веков. Стены сложены из камня, толстая крыша поросла мхом. Вокруг вставали сугробы, достававшие до узких, похожих на щелки, слюдяных окошек. Лишь к железным воротам была протоптана тропинка, которой, судя по всему, пользовались довольно часто.

На массивном крыльце, с которого тщательно был счищен весь снег и лед, брат Шаул остановился и повернулся к ученикам.

– Хватит вам ходить вокруг да около, – промолвил он. – Вы – будущие драконоборцы. Совсем скоро вам предстоит лицом к лицу столкнуться с тварями, которых вы доселе видели лишь в страшных снах. Скажу сразу: никакая фантазия не сравнится с реальностью. Я знавал многих, кто был храбр на словах, а как доходило до дела, они клали в штаны и со слезами звали мамочку… Сегодня вам впервые предстоит встретиться с тварями, против которых мы ведем бесконечную войну, защищая людей!

– Там, за дверями, – Яунист подался вперед, – драконы?

– Пока нет, – брат Шаул позволил себе усмешку, – но некоторым «смельчакам» на первый раз и этого оказывается более чем достаточно для того, чтобы запроситься домой! Намекну – в других группах такие «храбрецы» уже нашлись. Так что не разочаруйте меня!

После этого заявления почти все ученики невольно попятились. На месте остались немногие – Яунист и Юрат переглянулись, обменявшись довольными улыбками: «Наконец-то!», да Авидар застыл как вкопанный.

– Сегодня первое занятие. – Брат Шаул взялся за массивное дверное кольцо. – Советую всем слушаться меня, если не хотите, чтобы для некоторых из вас оно стало последним. За мной! Молча! Эти твари терпеть не могут лишних звуков.

Из-за приоткрытой двери на юношей пахнуло смесью странных запахов. Лишь принюхавшись, можно было разобрать, что это запахи мочи, гнилой соломы, крови и мускуса с примесью чего-то неопределенного.

– Что за вонь?

– Запах дракона, молодые люди. – Брат Шаул задержался на пороге. – Эти твари могут мастерски создавать иллюзии, могут затаиваться во мраке пещер, могут красться, как тени, и падать с небес, как камни. Но они ничего не в силах поделать со своим запахом!

Готик заметил, что Авидар скептически покачал головой, словно горцу было что сказать, но он решил оставить свои мысли при себе.

Присмиревшие, настороженные ученики один за другим поднялись на старое массивное крыльцо. Вниз вела крутая лестница, сложенная из камня. Стены были тоже выложены камнем. Наверху и внизу тускло горели масляные светильники. Лестница была неширокой – всего на двух человек. Тут и там на камнях виднелись нашлепки белесого мха, лишайников и плесени.

Снизу послышался какой-то звук. Юноши остановились.

– За мной! – негромко приказал брат Шаул. Он уже добрался до самого низа и ждал под светильником. – Молча. Быстро! Кто замешкается – получит наряд на уборку этих подземелий!

Надо ли говорить, что ученики одолели спуск в мгновение ока!

Они сгрудились на небольшой площадке под светом двух масляных светильников. Тут все было из камня. Низкие сводчатые потолки наводили на мысль о темницах, где дожидаются смерти преступники, приговоренные к пожизненному заключению. Две небольшие дверцы, тоже железные, как и входная, вели направо и налево. А между ними открывался мрачный коридор. Именно оттуда доносились запахи, которые ясно подсказали, где очутились юноши.

– Зверинец?

– Да. – Брат Шаул не спеша пошел вдоль ряда клеток. – Здесь мы собрали представителей почти всех родственных драконам видов. Здесь полозы, василиски, тарраски, одна виверна, ящер… Идем вперед! – Драконоборец снял со стены один из светильников. – Сегодня вы познакомитесь с тварями, которые населяют наш мир. Это все – выкормыши и выродки драконов, их, так сказать, младшие братья и сестры. Они и вполовину не так опасны, как настоящие драконы, но все равно не стоит относиться к ним с презрением. Любая из заключенных там тварей способна порвать вас на куски. В Год Дракона их обычно появляется довольно много. Все эти василиски, тарраски, полозы, виверны, ящеры – они как бы предваряют появление драконов и являются признаком того, что наступление Года Дракона не за горами. Но и в обычное время тут и там иногда их можно встретить, так что расслабляться нам некогда.

– А разве Год Дракона не наступает всегда в одно и то же время? – подал голос Садуго.

– Нет. Обычно людям дается двенадцать мирных лет, после чего начинается ожидание. Полгода, год, полтора, два – никогда нельзя предугадать заранее. Лишь массовое появление этих тварей предсказывает, что осталось ждать не так уж долго. Они усложняют нам жизнь, заставляя отвлекаться от главной цели. Тоже убивают домашний скот, случается, охотятся на людей. Года два-три в начале каждого цикла драконоборцы посвящают именно зачистке мира от этих недобитков. Здесь собраны те, кого удалось захватить живыми – специально, чтобы вы могли тренироваться на них, прежде чем вас выпустят в «поле».

– А что, будет и полевая практика? – загорелся Яунист.

– Если успеем, – уклончиво ответил рыцарь.

Он шагнул вперед, затеплил от светильника еще два, укрепленных на толстых опорных столбах. Неяркий свет озарил просторное подземелье, где потолки поддерживались четырьмя рядами столбов. Потолки были удивительно высоки – наверху, запрокинув голову, можно было увидеть те самые узкие, похожие на бойницы, оконца.

– Вот это да! – вырвалось у кого-то.

Вдоль стен все пространство было занято зарешеченными вольерами, между которыми сохранялся довольно широкий, шагов пять-шесть, проход. Два ближайших к выходу вольера были освещены, остальные погружены во тьму. Но, присмотревшись, можно было заметить, что все они обитаемы. В глубине каждой вольеры, у стены, был устроен небольшой домик для отдыха, ближе к решетке находились поилка и кормушка. Пол был засыпан песком, слежавшимися опилками, частично перепревшим и перемешанным с навозом сеном. Попадались палки, обрубки толстых бревен со следами зубов, камни.

Почуяв пришельцев, обитатели клеток стали подавать признаки жизни. В спальных домиках загорались глаза, и их обладатели, не спеша и с явной неохотой, стали показываться наружу.

Но стоило им высунуть головы и попробовать запахи раздвоенным языком, как их словно подменяли. Шипя и блестя глазами, полозы, ящеры, тарраски устремились к решеткам.

– Ой, мама! – взвизгнул кто-то, отпрыгнув в сторону, когда толстый ящер, закованный в шипастую броню, на полной скорости врезался всем телом в решетку. Та содрогнулась до основания, а зверь навалился на нее и принялся яростно скрести лапами каменный пол.

– Пошел! Пошел! – Подскочив к решетке, брат Шаул быстро и резко ткнул несколько раз в морду ящера мечом. Один удар вышел удачным – лезвие процарапало кожу как раз под глазом, и зверь отступил, издавая низкие хриплые крики. Ему вторили обитатели соседних клеток.

– Они всегда такие дружелюбные? – нервно поинтересовался Яунист, на всякий случай обнажая меч.

– Да. Только…

Драконоборец оборвал сам себя. Обычно так буянят лишь новички, не смирившиеся с неволей. Те звери, которые просидели тут несколько лет, как правило, равнодушны к визитам людей. Тупых тварей интересует только еда. Но эти как раз и не были недавно привезенными дикарями! Ящер прожил тут почти три года, а его сосед тарраска – и все пять. Они должны были привыкнуть к людям. Что их взбудоражило? Или твари чуют близкое присутствие таящегося в лесах дракона? Да, это самое разумное объяснение. Братья-ученые в мирные годы циклов изучали этих тварей, чтобы знать, как бороться с драконами. И они знали, что многие животные чувствуют драконов на приличном расстоянии. Но учуять его специфический запах сквозь толщу каменных стен? Это невозможно! Разве что кто-то из учеников принес запах с собой? Но это еще глупее! Тогда придется допустить, что один из этих юношей накануне покидал Школу и встречался с драконом. Бред полнейший! Однако даже самую бредовую версию не стоит сбрасывать со счетов.

– Будьте очень осторожны, – предупредил рыцарь учеников. – Драконы коварны и жестоки! То, что эти твари сидят за решеткой, еще не означает, что они безвредны. Не приближайтесь к клеткам, не пытайтесь дотронуться до них. Вообще старайтесь ничего не предпринимать без моего ведома. Просто смотрите и слушайте!

Он ткнул мечом в ящера, который, получив царапину под глазом, тем не менее не спешил удирать и прятаться. Зверь припал к земле, настороженно следя за человеком. Он походил на огромную, ярдов пять-шесть, ящерицу с шипастой зеленовато-бурой чешуей. Из пасти торчали острые зубы, похожие на ножи.

– Перед вами – ящер. Его еще иногда называют Ессой и Юшей – в разных странах, ибо распространен он повсеместно. Живет в болотах, по берегам рек. Может отлично плавать, но много времени проводит на суше. Бегает плохо, поэтому охотится из засады на приходящих к водопою животных. Может подкарауливать купающихся людей. В некоторых странах его еще недавно обожествляли. – В голосе драконоборца послышался смех. – Те люди отвернулись от Создателя, стали поклоняться тварям земным и душам умерших предков. Многих удалось вернуть в лоно истинной веры, но кое-где на востоке и дальнем юге еще встречаются те, кто этому сопротивляется. Они до сих пор не просто сохранили веру в Ящера, но и оберегают этих тварей! Ухаживают за яйцами и молодняком, скармливают им преступников и вообще… – Брат Шаул махнул рукой: – Это заблудшие души. Они не знают, на что способны драконы! А когда узнают, будет поздно. Сами прикончат тварей, которым поклоняются, и прибегут проситься под крыло Создателя!.. Ящера трудно убить – у него почти все тело покрыто броней. Уязвимые места… Кто назовет?

– Глаза и пасть? – прозорливо предположил Юрат. Словно предлагая проверить его слова, ящер распахнул пасть, демонстрируя мясистый язык и ярко-красное небо. Некоторые любопытные, сунувшиеся было посмотреть, резво отпрянули назад, когда зверь рявкнул и захлопнул челюсти.

– Глаза и пасть, – кивнул брат Шаул. – Можно попытаться ударить по лапе – отрубить не отрубите, но хромой зверь медленнее бегает. У молодых животных уязвимы шея и бока, а если перевернуть на спину, можно вспороть кожу на брюхе.

– У живого зверя? – промолвил Авидар.

– Да. Шкура детеныша мягче. Я делал это с одного удара. А совсем маленьких…

– Вы убивали детенышей?

– Случалось мне лично разорить несколько гнезд. Яйца у них небольшие, с кулак, а детеныши вылупляются длиной в полторы моих ладони. Мелкота остается под защитой матери несколько недель. За это время они вырастают почти в два раза. И уже начинают кусаться! Но один удар мечом разрубает их пополам.

– Вы убивали детенышей! – со странной интонацией повторил горец.

– А что тут такого?

– Это же были дети!

– Дети вырастают. И становятся убийцами! – Драконоборец отвернулся, давая понять, что разговор окончен, и направился к следующей клетке.

Готик нашел руку Авидара и сжал ее, привлекая внимание:

– Что с тобой? Какая муха тебя укусила?

Но горец лишь покачал головой. Взгляд его не отрывался от ящера, который лежал на слое слежавшихся вонючих опилок и следил за людьми маленькими оранжевыми глазами. Кем же надо быть, чтобы с первого раза попасть стрелой или копьем в такую крошечную мишень? Зверь же не будет стоять и ждать!

– Они здесь как в тюрьме, – прошептал Авидар. – Как узники, приговоренные к пожизненному заключению за преступления, которые не совершали!

«Они же звери», – хотел сказать Готик и не смог. Взгляд маленьких оранжевых глазок нашел его – и юноша подавился всеми словами, которые вертелись на языке. В них не было вражды или ненависти. Только холодное молчаливое ожидание.

– Эй, вы там! Двое! Заснули, что ли?

Наставник и остальные ученики столпились перед соседней клеткой, где в яме, наполненной затхлой водой, плескалась тарраска. Это был водяной родственник ящера, во многом похожая на него тварь, разве что на лапах у нее были перепонки между пальцами, вдоль хребта до самого кончика хвоста тянулся перепончатый же гребень, а шкура была не такой бугристой. Брат Шаул сказал про нее несколько слов – где живет, чем и кем питается – и бросил на отставшую пару многозначительный взгляд:

– На уроке я обо всем вас спрошу, и горе будет, если что-то упустите из рассказа!.. Идем дальше!

Большую часть следующей клетки занимало сооружение из бревен и палок – какая-то бесформенная куча без входов и выходов.

– Здесь особо задерживаться не будем. – Драконоборец кивком головы указал на сооружение. – Там притаился василиск.

– Ух ты! Настоящий? Живой? – тут же взорвались воплями юноши. – А как он там оказался? А он правда убивает взглядом?

– Василиски – одни из самых жутких созданий Хаоса, – промолвил брат Шаул. – Да, их взгляд обладает чудовищной силой. Всякий, попавший под него, может попрощаться с жизнью. Но хуже всего то, что не только взгляд василиска смертелен – даже ослепленный, он может представлять опасность, ибо живут эти твари, подобно полозам, под землей. Но если полозы иногда выползают на поверхность, то василиски почти всю жизнь таятся в пещерах, покидая их только в темноте. Зрение им не так важно, но слух и обоняние – вот то, с помощью чего они ориентируются во мраке. Им ничего не стоит тайно подобраться к жертве и парализовать ее взглядом своих глаз. Вы до самого последнего мига не будете знать, где находится проклятая тварь, пока ее несущие погибель глаза не окажутся у вас перед лицом.

– А это правда, что василиск может умереть, увидев самого себя в зеркале? – поинтересовался Пасак. – Няня в детстве рассказывала мне, что к ним заполз василиск, и его удалось прикончить с помощью зеркала…

– Сказки, – отмахнулся рыцарь. – Может, и застынет, но ненадолго. У вас чуть позже представится случай проверить эту теорию.

Юноши переглянулись.

– Вы хотите сказать, – озвучил общую мысль Юрат, – что мы будем сражаться… с этой тварью?

– Да, – последовал ответ. – Ибо василиск, как и драконы, любит селиться в пещерах. Здесь есть специальный полигон. Мы запустим василиска туда, и вы сможете вдоволь на него поохотиться.

– Ничего себе! – Юрат переглянулся с Яунистом. – По-настоящему?

– Конечно! Вы должны набить руку, привыкнуть уничтожать этих тварей, чтобы в миг встречи с настоящим драконом ваша рука не дрогнула. Сначала потренируетесь на этих зверях – их специально изловили и заточили сюда для вас. Потом вы со своими наставниками отправитесь в «поле» – воевать с их дикими сородичами. А там и Год Дракона настанет. И тогда вы покажете, на что способны!

– Это значит, – Готик с тревогой обернулся назад, на вольер с ящером, перевел взор на кучу бревен и веток, – что сегодня мы будем… убивать?

– Да, – последовал сухой ответ. – Правда, не василиска и не ящера. И не тарраску, которая опасна только в воде. Вам предлагается другое животное. Оно сидит вон там!

Следуя за указующим перстом наставника, все обернулись в сторону просторной вольеры. Она сильно отличалась от других – большая ее часть была засыпана чистым песком пополам с опилками, а многие предметы, вроде поилки или кормушки, отсутствовали. Только решетка, стены – и кирпично-красное с разводами длинное тело, вытянувшееся у дальней стены. Размеры тела впечатляли – в нем было никак не меньше шести ярдов. Но по ширине оно намного уступало тому же ящеру.

– Вот это да! – Юноши сорвались с места, бросаясь к решетке. – А это что за зверь?

– Виверна, – с некоторой гордостью объявил драконоборец. – Я сам добыл ее некоторое время назад в лесу.

– Похожа на дракона, – со знанием дела определил Яунист, рассматривая длинную морду твари, чешуйчатое тело, когтистые лапы и длинный хвост.

– Виверны – те же драконы, только более мелкие и не такие агрессивные. И еще крыльев у них нет, – объяснил брат Шаул. – Они нападают, только если их как следует разозлить. Ну или когда защищают детенышей. Живут они стаями – несколько взрослых животных и молодняк. Яйца откладывает только одна, самая сильная самка. А остальные должны либо всю жизнь оставаться бесплодными, либо покидать стаю, чтобы основать собственную. В большей степени виверны опасны для домашнего скота – стая в пять-шесть зверей за полгода может лишить всей скотины небольшую деревеньку. На человека они нападают только скопом, так что вам бояться нечего – в одиночку виверна мало что из себя представляет.

Словно понимая, что речь идет о ней, виверна вдруг подняла узкую голову. Между сомкнутыми челюстями мелькнул раздвоенный язык. Глаза у нее оказались темными, почти черными.

– Беспокоится, – с удовольствием промолвил драконоборец. – Чует нас!

Виверна приподнялась на передние лапы, вытягивая голову, и Готик невольно залюбовался ее стройным телом. Она сильно исхудала в неволе, кроме того, было заметно, что одна ее задняя лапа срослась неправильно и торчала под нелепым углом. Это лишало животное подвижности. А раньше она, наверное, очень быстро и красиво бегала…

– Мы должны ее убить?

– А как же иначе! Это такой же дракон, только бескрылый и маленький. Но вам же надо с чего-то начинать! Виверны, как ни странно, несмотря на свое явное родство с драконами, самые безобидные из всего здешнего «зоопарка». Кроме того, у нее вырваны ядовитые зубы. Даже если она кого-то и тяпнет, в худшем случае отделаетесь небольшим шрамом.

– Они ядовиты? – заинтересовался Яунист.

– Не особенно. Есть тут парочка действительно ядовитых тварей – например, овражный вырь или ядозуб. Укус василиска тоже опасен. Но яд виверн слаб – их сила в количестве. Они одни из немногих родичей драконов, кто живет в стае. От одного укуса тебе ничего не будет – ну поваляешься в жару несколько дней, – а вот если вцепится пять-шесть штук… Тогда – да! Но, повторяю, здесь она одна и без ядовитых зубов.

– А это самец или самка?

– Твое-то какое дело? Самка. Они, как правило, крупнее и агрессивнее самцов.

С чем-чем, а с последним утверждением Готик мог бы поспорить. Виверна не выказывала никакой агрессии. Она с любопытством вертела мордой из стороны в сторону и не спешила кидаться в бой.

Брат Шаул положил конец разговору, отомкнув вольер и сделав приглашающий жест – мол, проходите.

– То, что она сейчас не выказывает признаков агрессии – это ничего не значит, – добавил он. – Эти твари хитры и коварны. Они будут до последнего притворяться тихими и смирными, а потом как наскочат! Даже если она упадет под вашими мечами, не советую расслабляться – только с отсеченной головой виверну можно назвать мертвой.

– Значит, слабое место у нее – шея? – деловым тоном осведомился Яунист, делая шаг вперед. Виверна напряглась и зашипела. Кое-кто из юношей отпрянул. Садуго поспешил встать в стойку, выставив руки ладонями вперед.

– Шкура у нее прочная, но не настолько, как, например, у того же ящера, овражного выря или дракона, – признал брат Шаул. – Мечом или копьем пробить можно. Но больше я ничего не скажу. Вы сами, опытным путем должны понять, куда и как лучше бить, чтобы пробить шкуру.

Им предлагается всем скопом атаковать одну-единственную виверну? Готик не поверил своим ушам.

– Ты слышал? – оглянулся он на Авидара. – Мы долж…

Слова замерли у него на губах. Горца рядом не было!

– Авидар!

– Струсил, – со странной интонацией промолвил Яунист. – Кишка тонка оказалась!

– А если его тут кто-нибудь съест? – пискнул Садуго.

Взрыв смеха был ему ответом. Брат Шаул покачал головой:

– Съесть не съест, но я бы дорого дал за то, чтобы своими глазами увидеть, как здешние твари покажут ему, где раки зимуют! Авидар!

Виверна была забыта. Юноши – некоторые схватились за мечи, – высыпали из вольера, и почти сразу увидели пропажу.

Присев на корточки и упираясь ладонями в пол – так, что очень напоминал готовящегося к прыжку зверя, горец застыл перед вольером с василиском. Чудовище выползло из своего убежища в завалах валежника и подобралось к самой решетке.

Василиск оказался не таким уж большим – ярда три в длину. Больше всего на свете он напоминал змею, которой какой-то шутник приделал передние кривые и слабые лапки, годные лишь на то, чтобы опираться на них, приподнимая голову над землей. Голова, однако, заслуживала внимания – она так сильно напоминала птичью, а именно голову всем известного петуха, что опять-таки на ум приходила мысль о шутнике, который ухитрился соединить вместе несколько животных. Гребень, клюв, глаза – ну чисто петух, разве что без бородки и вместо оперения чешуя!

И этот «петух» оранжевыми навыкате глазами таращился прямо в глаза Авидара!

– Нет! – Готик сорвался с места.

– Глаза! – Драконоборец Шаул среагировал на долю секунды позже.

Вдвоем, перегоняя друг друга, они бросились к горцу, но опоздали на какое-то мгновение. Оцепеневшее, ставшее твердым тело Авидара от первого же прикосновения завалилось назад и упало прямо им на руки. Василиск, словно желая показать, что свое дело он сделал, проворно развернулся на коротеньких кривых лапах и с такой скоростью юркнул под завал из веток и бревен, что его не удалось бы достать при всем желании. Проворства этой твари было не занимать!

Оцепеневшее тело Авидара лежало на руках Готика. Юноша боялся смотреть в закатившиеся глаза друга – зрачков не видно, только белели глазные яблоки.

– Он… умер?

– Не думаю. – Брат Шаул пощупал на шее пульс. – Как бы то ни было, один из вас оказал остальным огромную услугу: на своей, так сказать, шкуре показал, что может случиться с тем, на ком остановился взгляд василиска.

– Избави нас Создатель! – набожно произнес Юрат, осеняя себя охранным знаком.

– Впрочем, можно сказать, что Авидар легко отделался, – как ни в чем не бывало продолжал драконоборец. – Наш василиск, по сути, еще детеныш. Его взгляд не настолько опасен, как может показаться. Ваш товарищ может очнуться через несколько минут. Не знаю, как это отразится на его зрении – слепоту взгляд василиска обеспечить может, – но что он останется в живых, это несомненно.

– Как же тогда с ними сражаться? – Яуниста интересовала только практическая сторона вопроса.

– Не глядя прямо в глаза! Куда угодно, только не в зрачки!.. Вот видите? Он уже приходит в себя!

Последние слова адресовались Готику, который, не слушая, что говорилось рядом, все прижимал к себе оцепеневшее тело. Горец впрямь задышал ровнее и глубже, сведенные судорогой мышцы расслабились, и, показывая, что очнулся, он слегка сжал локоть Готика, словно черпал в этом прикосновении силу и уверенность. Но глаза его были крепко зажмурены.

– И что теперь будет?

– Не знаю. Может быть, брат-целитель сможет спасти ему зрение… Сможете отвести его в лазарет?

Готик кивнул. Сейчас он был готов волочить полубесчувственного горца куда угодно, даже на край света и в горы к драконам, если это могло помочь.

Авидар действительно был в сознании. Он сумел кое-как выпрямиться, повисая на локте юноши. Первые шаги дались ему с трудом, на ступеньках он чуть не упал, и Готик чуть ли не волоком втащил его наверх. Но на улице ему стало значительно лучше – во всяком случае, большую часть пути до лазарета он проделал довольно уверенно, как обычный слепец. Его приходилось лишь направлять, чтобы не споткнулся обо что-нибудь ненароком.

Небольшое здание лазарета, единственное из всех зданий, было окружено растительностью. Здесь на грядках выращивались некоторые целебные травы, и именно рядом с ним был разбит по приказу прежнего гроссмейстера небольшой садик. Сейчас, зимой, из сугробов за оградой лишь кое-где торчало сухое будылье, несколько кустиков и пара деревьев. Дверь в лазарет была гостеприимно приоткрыта.

На стук и шум шагов из лаборатории в приемную выглянул брат-целитель. Одного взгляда на крепко зажмуренные глаза горца ему хватило:

– Василиск?

– Да, он… – Готик осторожно попытался усадить Авидара на стул. – Попытался посмотреть ему в глаза и…

Горец сжал ему руку, призывая к молчанию.

– Понятно. – Целитель ненадолго скрылся в лаборатории, послышался шум, позвякивание каких-то склянок. – Почти в каждом наборе… да что там «почти»! В каждом наборе обязательно рано или поздно находится глупец или искатель приключений, который хочет на своей шкуре убедиться, насколько опасны василиски! Этот еще легко отделался – он сам пришел, а бывало, что приносили… Отведите его в соседнюю комнату и уложите на любую свободную кровать. Я сейчас подойду.

Было слышно, как он возится, что-то наливая, пересыпая, взбалтывая.

Готик послушался и отвел Авидара в палату. Она была пуста, только сбоку ширмой была отгорожена какая-то койка. В щели было видно, что она занята, и юноша устроил друга на соседней, присев рядом.

– Не уходи! – Горец крепко сжал его руку.

– Ты… очнулся? – воскликнул юноша, тоже в ответ пожимая его пальцы. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Побудь со мной!

– Зачем тебе понадобилось смотреть на василиска? – шепотом напустился на него Готик. – Ты же можешь потерять зрение!

– Ты не поймешь, – прошептали губы.

– Где уж мне! – Юноша почувствовал обиду от того, что друг ему не доверял.

Словно в ответ на эти слова, Авидар распахнул глаза, и юноша еле сдержал вопль ужаса. Зрачков не было. Все глазное яблоко занимала затопившая его золотисто-янтарная радужка. Готик никогда не видел расплавленного золота, но подумал, что оно должно выглядеть и быть именно такого теплого и яркого цвета. Пока он боролся с собой, горец медленно повернул голову в его сторону и подмигнул. В ту же секунду крошечными точками, не больше следа от укуса пчелы, возникли два зрачка и превратились в вертикальные черточки, тонкие, как волос.

– Что это?

– Защитная реакция. Кроме того, не забывай – дома меня учили магии, и не только магии иллюзий!

– Ты… можешь видеть?

– Тсс… – Длинные ресницы плотно сомкнулись за миг до того, как на пороге возник целитель, неся небольшую посудину с каким-то настоем и несколько чистых тряпиц.

– Сначала мы промоем ему глаза, дабы снять воспаление, – объяснил он, пристраиваясь рядом и смачивая тряпицу в настое. – Вы что-нибудь чувствуете?

– Болит, – произнес горец таким тоном, что даже Готик ему поверил.

– Ничего, сейчас все пройдет. – Целитель принялся за дело. – Вам крупно повезло, молодой человек, что это была не половозрелая особь.

– Детеныш? – Готик вспомнил разговор про ящеров.

– Подросток. Их взгляд тяжел, но не смертелен. Мы никогда не используем для тренировки молодого поколения взрослых животных. На наше счастье, определить, когда василиск становится опасен, легче легкого. Эти твари линяют!

– Что?

– Что слышали! Все змеи, ящерицы, драконы и их родичи время от времени должны сбрасывать старую шкуру, дабы наросла новая. У василисков линька совпадает с переходом животного на следующую ступень – из детеныша в подростка, из подростка – во взрослого зверя. Наш – подросток. Когда он начнет линять, его просто прикончат, дабы не допустить перерождения!

– Но это может быть опасно, – подумал вслух Готик.

– Ничего страшного! Во время линьки большинство драконоидов впадают в подобие спячки. Становятся вялыми, слабеют… Некоторые вообще лежат, как бревна. В такой момент достаточно просто подойти и вонзить меч в одну из уязвимых точек на теле твари… Вам их потом покажут! Кстати, вы с кем сегодня занимались?

– С братом Шаулом.

– Да нет! На ком из тварей тренировались?

– А мы не успели, – повинился юноша. – Мы только хотели… там была виверна…

– Ого! – В голосе целителя прозвучало явное одобрение. – Отлично! Возвращайтесь к наставнику, юноша, и передайте, что с вашим товарищем все будет в порядке. Вот так!

Последний раз смочив веки горца настоем, он встал, оставив влажную тряпицу лежать на глазах.

– Сейчас принесу мазь. Придется пару часов побыть в повязке… Потом остаток дня просто побудьте в казарме. Там, насколько я знаю, не так уж светло? Полумрак очень полезен вашим глазам.

Он направился в лабораторию. Готик привстал было, но Авидар все не отпускал его руку:

– Побудь еще!

– Но мне надо…

– Останься! – В голосе горца прорезалась твердость. – Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной!

Юноша послушался, садясь на кровати. Двумя руками он сжимал кисть друга, пальцы их переплелись. Откуда-то из глубины сознания поднялась уверенность, что в этом жестоком холодном мире он больше не один, рядом есть кто-то, на чье плечо можно опереться, кого можно просто в трудную минуту подержать за руку, кому можно доверить свои сомнения, тревоги, боль и радости, кто…

– Вы еще здесь? – Целитель заглянул в палату, и Готик даже вздрогнул от неожиданности. – Живо на занятия! Идите-идите, это больница, а не дом свиданий!

Ослушаться на сей раз было невозможно. Бросив последний взгляд на друга, юноша выскочил за порог.

Оставшись один, Авидар какое-то время лежал неподвижно, прислушиваясь к звукам внешнего мира. За стеной копошился целитель, что-то делая в лаборатории. Ровно и спокойно дышал сосед по палате. Совсем на грани слуха изредка доносились отголоски внешнего мира. Вот несколько раз звякнул колокол на соборе – по этим звукам в монастыре и Школе отмеряли время. Колокол трезвонил рано утром, призывая всех проснуться, перед утренним и вечерним молебнами, а также перед тем, как обители и Школе отойти ко сну. Между этими основными четырьмя отрезками времени, делившими сутки условно на ночь, утро, день и вечер, существовало еще несколько, так сказать, малых часов. По этим часам строился распорядок дня учеников и простых рыцарей – звон колокола означал, что одно занятие заканчивалось, и вот-вот должно было начаться другое. Звуки колокола приглашали и в трапезную, и отмечали вечером наступление «свободного часа». Отдельно колокол иногда звонил для послушников, которые, не будучи полноправными рыцарями-драконоборцами, считались монахами и проводили часть времени в молитвах. Сейчас звон означал, что истекли два урочных часа, и ученики должны покинуть подземный зоопарк и отправиться заниматься чем-то еще.

Авидар больше не мог оставаться на одном месте. При одной мысли о том, чем только что занимались молодые люди, у него испортилось настроение. Он тихо выпрямился, снимая с глаз пропитанную целебной мазью повязку. Лечение было совершенно излишним – для него взгляд василиска был подобен внезапной вспышке света. Ну пощипало немного под веками, так уже все прошло. Впрочем, никто не должен знать, что как раз ему-то ни один василиск не в состоянии причинить вреда!

Нарочно щуря глаза и перебирая руками по спинкам кроватей – пусть думают, что он с трудом отличает свет от тьмы, – юноша двинулся к выходу. Но задержался у соседней койки и, не в силах побороть любопытства, заглянул за ширму.

И оцепенел от изумления, встретив взгляд человека, который ну никак не должен был тут находиться.

Человек был в сознании! Мутный взгляд из-под ресниц неспешно скользил по белесой ширме, по нависающему потолку, по стенам, по замершему горцу… Вернулся, впиваясь, словно игла, в лицо юноши, прояснился… В нем мелькнуло удивление и…

«Он знает!»

Авидар попятился и опрометью выскочил за порог, хлопнув дверью.

На улице от яркого света глаза на миг обожгло болью, но хлынувшие из-под век слезы смыли ее. Если бы так же легко можно было смыть зародившийся в душе страх! Этот человек в палате наверняка его узнал. Сейчас он слаб, но рано или поздно выйдет оттуда, и тогда…

Молодой дракон Авест, сын вождя Хуррака, был готов ко всему. Но ученик Школы Драконоборцев Авидар по прозвищу Горец колебался. Он чувствовал себя в ловушке. Куда податься? Что делать?

В критические минуты многие драконы пытаются забраться в нору или пещеру. Там, в темноте и тишине подземелий, можно переждать опасность. Там можно залечить раны, там матери чаще всего производят на свет детенышей. Мрак материнской утробы и темнота родильной пещеры всегда ассоциировались с покоем и защитой, и сейчас древний инстинкт взвыл в полный голос: убежать, затаиться, забиться в какую-нибудь щель и не вылезать как можно дольше! Но был еще и долг, который призывал не отступать и следовать выбранному пути.

Находясь на перепутье, Авидар остановился, сгоряча пробежав несколько шагов, и завертел головой по сторонам, словно и впрямь перед ним было несколько дорог. Хотя, если присмотреться, так оно и было: кругом лежал снег, в котором тут и там были протоптаны тропинки. Одни широкие – в собор, в трапезную, в жилой корпус, другие поуже.

Двери собора были приоткрыты. Обедня завершилась примерно час тому назад, до вечерни еще было время, но любой страждущий мог переступить порог, дабы просить Создателя о милости. Поколебавшись, юноша поднялся на крыльцо.

Здесь было тихо и сумрачно. Свет падал через узкие щели витражных окон откуда-то сверху, рассеивался тонкими лучами, натыкаясь на колонны, алтарь, хоры и приделы, так что до самого низа долетала лишь малая часть его. Вдоль стен сгущались тени – большая часть свечей уже была погашена, и сумрак становился плотнее. Пахло воском, сухим деревом, ароматами курильниц.

Острый слух различал шорохи и тихие голоса в алтарном приделе. Там отдыхали между службами служки – совсем скоро им придется готовить собор к вечернему молебну. Подметать, зажигать свечи, протирать пыль.

Не желая привлекать к себе внимания, незваный гость притаился за колонной, опустился на одно колено. Слова молитв не шли на ум. Ему просто надо было побыть одному. Как хотелось снова стать маленьким и слабым, забиться в самую дальнюю пещерку и тихо заплакать!

Что это? Шаги? Кто-то еще решил посетить собор в неурочное время?

Юноша встрепенулся, но человек чеканным шагом прошел мимо и занял место в дальнем конце противоположного ряда скамей. Грива седых волос рассыпалась по плечам. Не узнать сэра Альдона было невозможно. Мистик часто приходил в храм между службами и оставался наедине с Создателем. То ли молился, то ли ждал божественного озарения, то ли просто наслаждался тишиной и одиночеством – никто не знал, и спросить не решались. Но его острые взгляды пугали Авидара. Казалось, старый драконоборец видит его насквозь.

– Я знаю, – вдруг промолвил сэр Альдон, – ты здесь. Я давно чувствую тебя. Ты все время где-то рядом, но скрываешься. Покажись! Дай мне знак! Я не могу ошибаться!

Юношу пробрала нервная дрожь. Он чувствовал, к кому обращается драконоборец. Чувствовал и знал, потому что сейчас он слышал мысли старого мистика. И понимал, что если шевельнется, если издаст хоть звук, если хоть как-то обнаружит свое присутствие – он пропал. Брат-драконоборец получит то, что искал.

Дракон был готов исполнить свой долг. Но человек колебался и медлил. И вздрогнул, услышав еще чьи-то шаги.

…Брат Альба оставался в кабинете гроссмейстера, перебирая бумаги и протирая пыль. Случайно бросив взгляд в окно, он увидел, как в сторону собора, пошатываясь, побежал горец. А еще несколько минут спустя его порог переступил мистик Альдон. Два часа назад, когда сэр Лаймож срочно созвал остальных магистров и сообщил им весть о появлении в окрестностях столицы дракона, мистик был одним из немногих, кто горячо поддержал гроссмейстера. Остальные либо хранили молчание и не спешили высказывать свое мнение, либо, как магистр Руйер, которого многие считали преемником недавно почившего гроссмейстера сэра Отинура, вовсе отрицали это. В верхах наметился настоящий раскол. Брат Альба знал: от того, кто победит, чье мнение перевесит в ближайшее время, зависит очень многое. Старый секретарь уже сделал для себя необходимые выводы. Дело было за малым.

И, не медля лишней минуты, брат Альба вышел из кабинета.

Переступив порог собора, он понял, что паниковать пока рано. Знаменитый мистик сидел в одиночестве, погруженный в медитативный транс. При этом он думал так громко, что даже старому секретарю было легко отгадать его мысли. Он молился сразу обоим – Создателю и скрывавшемуся где-то дракону, умоляя о помощи в поисках зверя. При этом, будучи мистиком, он грезил о священном долге, о предначертании, знамениях, совпадениях и прочем. Брат Альба не был мистиком, но прекрасно понимал и принимал тех, кому Создатель дарует свои откровения. Он не сомневался, что у сэра Альдона было подобное озарение. Более того, он почувствовал, что все может свершиться здесь и сейчас. Достаточно лишь руку протянуть и…

– Нет, – каким-то чужим, незнакомым голосом промолвил старый мистик. – Не здесь. И не сейчас. Но когда же? Когда?

Он резко встал, направившись прочь, и в проходе натолкнулся на секретаря.

– Что вы здесь делаете, брат Альба?

– Пришел помолиться обо всех нас, сэр Альдон, – ответил тот. – А что здесь делаете вы?

– То же самое, брат.

– Вы просите Его…

– Я хочу первым узреть дракона. Но Создатель глух к моим мольбам.

– Может быть, время еще не пришло?

Сэр Альдон сжал кулаки. Лицо его исказилось от сдерживаемых чувств.

– Да, – пробормотал он, направляясь к выходу, – не пришло… Но чудовищному порождению Хаоса недолго ходить по земле!

Проводив его взглядом, секретарь свернул за колонны. «Порождение Хаоса» стояло на коленях, втянув голову в плечи.

– Идем. – Сухая рука легла на вздрогнувшее плечо. – И ничего не бойся. Ты же сам слышал – время пока не пришло.

Не теряя времени, едва побеседовав с Иером, сэр Лаймож приказал седлать себе коня и помчался в столицу.

Короля он нашел в покоях королевы – в последнее время Нерит Айнский каждую свободную минуту проводил возле супруги. Младенец в ее чреве рос не по дням, а по часам, вовсю толкался и то затихал, то принимался пинать свою мать изнутри с такой силой, словно пытался выбраться на свет, минуя обычный путь. Шел уже шестой месяц, повитухи находились тут же, не отлучаясь ни на миг. Его величество приходил, целовал супругу, гладил ее по животу и садился рядом. Дамы и являвшиеся с королем кавалеры тут же принимались музицировать, петь, иногда устраивали танцы, разгадывали шарады и представляли живые картины – в общем, старались развлечь венценосную чету.

Сэр Лаймож появился на пороге как раз в ту минуту, когда какая-то фрейлина пела под аккомпанемент лютни незамысловатую песенку. Певица сбилась и смолкла, когда прославленный драконоборец появился на пороге.

– Ваше величество! – прогремел его голос. – У меня для вас чрезвычайно важное известие! Извольте выслушать меня незамедлительно!

Нерит Айнский только что завершил очередной совет, на котором, кроме всего прочего, обсуждалась такая неприятная тема, как повышение налогов – с кого и сколько брать, чтобы и казну пополнить, и народ против себя не восстановить. Заниматься делами сегодня он был решительно не настроен и широким жестом указал на стул возле себя:

– Присаживайтесь, сэр, и поведайте нам, чему мы обязаны столь срочным визитом?

– Ваше величество, – гремя шпорами, сэр Лаймож сделал несколько шагов вперед, – боюсь, что мои новости не порадуют присутствующих. И особенно королеву. Я не могу просить удалиться вашу супругу, но прошу уделить мне несколько минут. Это крайне важно для всех!

– О Создатель! – Король со вздохом поднялся. – А до завтра ваши вести не могут подождать?

– Они и так ждали слишком долго. Боюсь, не опоздали ли мы!

Махнув рукой, чтобы придворные продолжали развлекаться без него, его величество проследовал за гроссмейстером в переднюю комнату. Бросив взгляд по сторонам – нет ли лишних ушей, – сэр Лаймож произнес:

– У меня плохие новости, мой король. Драконы нарушили Договор!

– Что? – Нерит Айнский даже отступил на шаг. – Как? Впрочем, насколько я помню историю, они всегда нарушают Договор, нападая первыми!

– Да, но на сей раз это случилось намного раньше положенного срока. До конца цикла больше двух лет. Тем не менее одного из этих чудовищ видели в непосредственной близости от столицы.

– То есть… как? – Король невольно бросил взгляд на окно, словно ждал увидеть там тень перепончатых крыльев.

– Вот так! В ночь перед Днем Создателя его видели двое членов нашего Ордена. Одного из них дракон убил, столкнув в пропасть вместе с конем. Другой чудом выжил. Сегодня днем он пришел в себя и смог поведать о нападении. Ваше величество, следует принять ответные меры!

– Например?

– Собрать армию и нанести удар по северным горам, прежде чем драконы соберутся и атакуют нас!

– Но это же будет нарушением Договора!

– Ваше величество, драконы нарушили его первыми! Этот зверь…

– Он появился лишь однажды, перед Днем Создателя, – напомнил король. – И с тех пор его не видели, о нем ничего не слышали, и он никак себя не проявил. Появился и исчез больше месяца назад. Это похоже на…

– Это похоже на диверсию! Ваше величество, это же дракон! Дракон, понимаете? Эти твари веками нарушают мирный Договор, нападая на людей, несмотря на то, что мы всегда даем им достойный отпор!

– Скажите, а вам не надоело?

Странность вопроса, да еще заданного таким спокойным тоном, озадачила гроссмейстера:

– Простите, не понял, ваше величество…

– Вам самому это не надоело? Год за годом жить в страхе! Копить силы и людские ресурсы в ожидании новой диверсии. Считать месяцы и недели, ковать оружие, быть готовым умереть. Предыдущий Год Дракона отнял у меня сына! Старшего брата того малыша, который через несколько месяцев появится на свет. И я не хочу повторения пройденного однажды пути!

– Ваше величество, существует Договор…

– Да, знаю, – отмахнулся король и бросил взгляд на двери в покои королевы. – Некий Завет, положенный Создателем в начале времен. Драконы то и дело нарушают его, нападая на людей. Но покойный Целок утверждал, что знает о другом Договоре! Вы ничего о нем не слышали?

– Нет. – Голос гроссмейстера прозвучал достаточно убедительно.

– А я слышал! От самого Целока! Мистики, расследовавшие его смерть, утверждали, что он выбросился из окна сам, движимый каким-то очень сильным чувством. Как думаете, что это было за чувство?

– Может быть, любовь? – брякнул сэр Лаймож, надеясь, что это отвечает настроениям короля.

– А я считаю, что это был страх, – ошарашил собеседника Нерит Айнский. – Я потом припомнил, что Целок говорил и даже читал какие-то свои стихи о жертвоприношении. Он утверждал, что драконы раз за разом приносят какую-то жертву!

– Что? – На сей раз изумление было искренним. Вот уж не думал гроссмейстер, что его величество не просто запомнит давний разговор, но и сделает те же самые выводы, к которым пришел он сам, изучая записки Безумного Лорда.

– Кто-то или что-то вынуждает драконов так поступать, – продолжал король. – Как их нападения вынуждают нас жить в постоянной боевой готовности. Вот о чем надо подумать! О первопричине сложившейся ситуации. И о том, как ее устранить к взаимной выгоде.

– То есть военное положение в стране объявлено не будет? – правильно понял скрытый смысл королевских речей сэр Лаймож.

– Я бы постарался сделать как можно больше для того, чтобы до наступления Года Дракона узнать все про это жертвоприношение и придумать, как справиться с этой проблемой.

– Уничтожив драконов!

– Или устранив помеху, которая мешает всем нам жить в мире.

– В мире? С драконами? – Гроссмейстер не выдержал и расхохотался королю в лицо. – С этими чудовищами? С тварями, лишенными разума и чувств? С… животными?

Король некоторое время молча изучал лицо своего собеседника.

– Знаете, – промолвил он после паузы, – назначая вас на должность гроссмейстера, я руководствовался соображениями, что вы, человек, много времени сражавшийся с драконами, практически положивший жизнь на алтарь этой войны, должны лучше кого бы то ни было понимать своего противника. Я думал, что вы сможете трезво оценивать ситуацию, посмотреть на проблему под другим углом. Долгое время гроссмейстерами были в основном мистики, которым место в тиши кабинетов, а не на полях сражений – и долгое время ничего не менялось. Назначив воина, я надеялся на перемены. Но, видимо, я ошибался!

Оставив последнее слово за собой, король коротко кивнул онемевшему гроссмейстеру и вернулся в покои королевы.