Шагая через две ступени, я взошел на смотровую площадку. Здесь дул такой пронизывающий ветер, что не верилось: стоит позднее лето. Скорее, думалось о зиме с ее буранами и метелями.

Часовой, дежуривший тут с ночи, подтянулся, встретив мой взгляд, и покачал головой в ответ на невысказанный вопрос:

— Никак нет, мой командир. Никаких признаков!

Я все-таки решил проверить сам — не потому, что не доверял своим подчиненным, а просто повинуясь призрачной надежде: вдруг это произойдет именно сейчас? Вдруг это произошло в тот самый миг, когда часовой отвлекся, чтобы поприветствовать своего командира? Я подошел к парапету и вгляделся в даль.

Все-таки отличный отсюда открывался вид на горную долину и горный ручей, весело прыгающий с камня на камень, — будущую реку Янтарную. Речка убегала по долине на юг, протискиваясь между горными склонами, покрытыми множеством камней и редкими кривыми деревьями. Горные скалы на том берегу были усеяны прилепившимися к ним саклями темных альфаров — рассыпанные по склону в видимом беспорядке, они были выстроены в строгом соответствии с родовой традицией, которой горные жители придерживались с еще большим фанатизмом, чем эльфы. В склонах темнели входы в подземные шахты — возле них было сложено оборудование для переработки и промывания золотоносной руды и отделения драгоценных камней от пустой породы. Трудовой день только начинался, первые рабочие уже потянулись из домов к шахтам. Я лишь мельком скользнул по ним взглядом и опять стал смотреть вдаль.

Но долина была пуста. Как вчера, позавчера и третьего дня. Каковой она оставалась уже много недель и месяцев.

— Что-то они запаздывают, — промолвил за моей спиной часовой.

Вот уже несколько дней мы жадно ждали обоз с Кораллового Острова — с мукой, медом, маслом, овощами, фруктами и приправами, то есть всем тем, чего добыть в горах практически невозможно. Такие обозы приходили четыре раза в год: один раз их приводили люди, которые нигде и никогда не упустят свою выгоду — тогда вместе с продуктами нам доставляли кое-какие предметы быта и роскоши, — а трижды их присылал Наместник Дейтемир Коралловый. Взамен он предлагал отправлять все добытые за истекший отрезок времени золото и драгоценные камни, а также подробные отчеты о том, как идет жизнь в крепости и чего не хватает ее воинам. Наместник обещал помочь, но присылал ровно половину того, что мы просили. Так что человеческие обозы мы всякий раз встречали с распростертыми объятиями. Люди везли свечи, ткани, железные и медные заготовки, которые можно было перековать во все, что угодно — от подков до мечей, — оружие, посуду, всякие мелочи. Даже книги — и те могли доставить и провезти пронырливые человеческие торговцы. Одно в них было плохо: они на равных торговали с нами и с темными альфарами, которые вот уже двадцать лет считались нашими подданными.

Но сейчас мы думали не о человеческом обозе, который традиционно приходил в начале лета, а о «гостях» с Кораллового Острова. Запасы продовольствия подходили к концу, муки, например, осталось всего дня на два-три, а про фрукты и мед мы не вспоминали уже третью неделю. Правда, какое-то время крепость могла бы просуществовать за счет охоты, но всякий поход в горы за местными баранами, куропатками и прочей дичью сопровождался определенными трудностями. Ведь за перевалом охотникам могли встретиться горные тролли. Вообще же такая задержка — почти на неделю — за двадцать лет моей жизни в крепости случилась впервые.

— Это ведь не из-за войны? — подумал вслух часовой.

— Наверняка нет, — ответил я, продолжая всматриваться в даль. — Война длится уже четырнадцать лет, а задержек поставок до сей поры не было. Значит, не из-за войны. Нам бы сообщили!

Да, Радужный Архипелаг снова воевал. Только семь мирных лет получили мы после известия о том, что в одном из боев погиб Верховный Паладайн орков. Но слухи оказались ложными — Паладайн выжил, и вот уже четырнадцать лет после его возвращения не прекращались бои.

О боевых действиях в северной крепости, отрезанной от большого мира, узнавали из вторых-третьих рук — все новости привозили обозники. Причем опять-таки лучшими «бродячими менестрелями» были люди, ибо они судили непредвзято и просто рассказывали, кто на кого напал, кто кого и где разбил и сколько было убитых и раненых. Истории, которые привозили наши сородичи, изобиловали красноречивыми эпитетами в адрес «грязных орков» и превозносили «наши доблестные легионы». Но и то, и другое было очень интересно и познавательно слушать.

— А если они не придут? — снова нарушил мои размышления часовой.

— Должны прийти, — уверенно ответил я. — Обоз наверняка задержался из-за боевых действий, но вот-вот прибудет в долину.

— Скорее бы! — мечтательно протянул часовой. — А то представляю, какими мы будем вояками, если у нас закончится продовольствие! Стоит альфарам узнать, что мы голодаем, они тут же поднимут восстание!

С этим я не мог не согласиться. Темные альфары считались нашими рабами, но при этом отнюдь не покорились. В свое время мы немало повоевали с этим упрямым народцем. Если бы не помощь Видящей, их никогда бы не удалось склонить к повиновению.

И только я подумал о волшебнице, как она появилась.

Высоко подняв подол своего длинного просторного балахона, Видящая через три ступеньки бежала на смотровую площадку. Женщина бросилась ко мне, всплеснув руками:

— Беда, Данкор!

— Что случилось, госпожа? — Я рванулся навстречу. — Восстание?

— Гораздо хуже! — Она горестно вскрикнула и запустила пальцы в волосы. — Я только что получила послание от своей старшей сестры! Темноволосые осадили поместье-столицу!

— Что-о? — хором выкрикнули мы с часовым. — Как осадили? Когда? Почему?

— Это случилось несколько часов назад. — Волшебница со стоном оперлась на мою руку. — Мне прислала мысленное послание старшая сестра, которая была Хозяйкой в поместье-столице. Она рассылала его всем нашим сестрам. Прощалась с нами, говоря, что орки взяли поместье-столицу в кольцо и Наместник Дейтемир с сыном будут сражаться до последнего. Она тоже будет сражаться с ними до конца.

Мы с часовым посмотрели друг на друга. Нет, повторюсь, мы знали, что война идет уже несколько лет, но даже не могли предположить, что буквально за несколько месяцев все изменится настолько сильно. Орки на Коралловом Острове! Враги осадили поместье-столицу!

— А семья лорда-Наместника? — решился я задать вопрос. — Его жена и младшие дети… ребенок? Что с ними?

— Старшая сестра ничего не сказала, — покачала головой волшебница. — О Покровители, что же будет?

— Мастер Теор знает? — помолчав, задал я вопрос. Что бы ни произошло, принимать решения в обход начальства нельзя.

— Да. Я сказала сначала ему, а потом…

— Понятно. — Я коснулся плеча часового: — Поднимай гарнизон по тревоге.

Четверть часа спустя мы с мастером Теором стояли перед сорока шестью эльфами — всем наличным составом нашей крепости. Сбежались даже альфары-слуги.

— Воины, — мастер Теор вытянул шею, став чуть-чуть повыше ростом, — только что нам передали ужасное известие. Вы все знаете, что Радужный Архипелаг уже несколько лет ведет войну с Землей Ирч. Несколько дней назад пришла весть, что полки темноволосых перешли внешнюю границу Архипелага. А только что наша Видящая получила новое сообщение… В осаде находится поместье-столица.

К чести наших воинов, никто не издал ни звука, перебивая командира, но горящие глаза и сжатые кулаки говорили сами за себя.

— В этот тяжелый для нашей родины час, — помолчав, продолжил мастер Теор, — мы не должны оставаться в стороне и вести себя так, словно ничего не случилось. Несмотря на то что наш отряд отрезан от Архипелага, мы по-прежнему остаемся его сыновьями. Сейчас я хочу спросить: есть ли среди вас добровольцы, готовые…

Он еще не договорил, а весь строй, как один, сделал шаг вперед.

— Понятно. — Мастер Теор на миг склонил голову. — Что ж, я не ожидал другого ответа. В таком случае, должен объявить, что нашей заставы больше нет. Мы уходим! Сейчас же! Не дожидаясь обоза, которого, скорее всего, уже не будет. Собирайте вещи. Через час мы выступаем! Разойдись!

Воины бросились в разные стороны — кто-то поспешил заняться вещами, кто-то направился к кладовым, чтобы собрать и увязать в дорогу запасы провизии, кто-то седлал лошадей, как верховых, так и вьючных. Суетились альфары-слуги, помогая нам по мере сил. Мастер Теор недаром гонял нас все свободное время — каждый знал, чем ему стоит заняться перво-наперво и каждый помнил, кому и чем он должен помочь, если справится со своей задачей раньше других. Так что мне, быстро покидавшему в мешок свои вещи и оседлавшему коня, оставалось лишь смотреть, не забыли ли чего-нибудь впопыхах.

Из-за того, что каждый знал свою задачу, у меня все-таки осталось немного времени на размышления. Непрошеные мысли всегда посещают, если приходится расставаться с местом, которое много для тебя значит.

Двадцать лет! Они промелькнули так незаметно! Казалось, только вчера я впервые увидел эту долину — и вот уже столько времени пролетело! Кто бы что ни говорил, но даже для эльфов двадцать лет — внушительный срок, особенно если изо дня в день занимаешься одним и тем же.

Усмирив ближнюю деревню темных альфаров, мы постепенно подмяли под себя и три соседних поселения, а также взяли под контроль одну из «входных» пещер подземников. Горы во многих местах был заселены этим низкорослым народцем, но на поверхности никто точно не знал, где проходят границы их владений. На картах отмечались только «входные» пещеры — те, в которые они поднимаются по ночам для торговли и общения с внешним миром. Мы захватили одну такую пещеру и, соответственно, поселения, которые располагались к ней ближе всех.

Поначалу темные альфары относились к нам настороженно и даже враждебно — если бы не магия, мы бы никогда не справились с гномами. Но ошейники подчинения, доставленные с Архипелага, и, самое главное, магические способности нашей Видящей сделали свое дело. Постепенно подземный народец смирился, привык, а потом даже стал находить выгодным такой союз. Мы избавили альфаров от постоянных набегов со стороны горных троллей, горских племен и, что немаловажно, каменных червей, а наша Видящая оказалась целительницей. Все это привело к тому, что в конце концов мы даже начали снимать с наших «рабов» ошейники, убедившись в их лояльности к новой власти. Да и время само работало на нас — за двадцать лет подросло новое поколение гномов, которые с детства привыкли к виду нашей крепости, к нашим всадникам и пехотинцам, совершающим обход долины. Особенно кое-кто выделял вашего покорного слугу — из-за бросающегося в глаза роста и некоторых «подвигов».

Шила в мешке не утаишь, когда мы час спустя выехали из крепости, увидели, что от поселения в нашу сторону направляется целая делегация. Лето выдалось жаркое, река слегка обмелела, и некоторые альфары довольно смело прыгали с камня на камень, хотя обычно терпеть не могли воду.

— Жители селения! — прокричал им мастер Теор, подняв руку. — На нашу страну напали враги! Наши дома в опасности, нашим семьям грозит гибель. Мы покидаем крепость. Вы свободны и отныне можете жить так, как хотите, подчиняясь только своим законам… Снимите с них ошейники, госпожа, — добавил он, обратившись к волшебнице.

Ехавшая верхом рядом с ним Видящая подняла руку с посохом, повела им из стороны в сторону, негромко приговаривая что-то себе под нос, и ошейники с тихим звоном раскрылись, половинками падая на камни. Альфары с удивлением хватались за горло, переглядывались, а некоторые присаживались на корточки, чтобы рассмотреть половинки ошейников поближе.

— Мы также оставляем вам крепость, — продолжал мастер Теор. — Заберите себе весь скот, который наш отряд не может взять с собой, а также все добро, которое там отыщете. Это все теперь ваше! Прощайте!

Пока он говорил, я отыскал глазами несколько знакомых лиц. Та самая молодая альфара, которую я когда-то спас от каменного червя, была тут вместе со старшим сыном. За двадцать лет маленький карапуз превратился в молодого мужчину, у которого уже пробивалась первая борода. У него появилось четыре брата и две сестры — в обычае у темных альфаров заводить большие семьи.

Заметив, что я смотрю на них, мать и сын замахали мне руками.

— Ты вернешься, Данка? — прокричала женщина. «Данка» — так звучало мое имя на языке темных альфаров, который я успел выучить за эти годы.

Поднятая в ответном приветствии рука замерла в воздухе.

— Нет, — ответил я и кивнул молодому мужчине: — Береги мать, Акка!

— Мы будем помнить о вас! — пообещала женщина.

Помнить… Память — вот все, что иной раз остается в конце жизни. И хорошо, если кто-нибудь может разделить с тобой твои воспоминания. Я невольно бросил взгляд на оставленную крепость — ворота распахнуты настежь. Если бы мы, эльфы, предавали тела своих павших земле, у ее подножия за эти двадцать лет появилось бы несколько могильных курганов. Но тела погибших в стычках с троллями и горцами мы предавали воде, заговаривая реку, чтобы та отнесла их в море и доверила грозовому шторму, да и то — не всех. Например, ничего не осталось от мастера Дойра, погибшего при первой и единственной стычке с инеистым драконом. Обычно эти звери водятся чуть севернее, этот залетел сюда случайно и банально сожрал второго помощника мастера Теора. Случилось это не так давно, всего четыре года назад.

— Прощайте! Прощайте! — последний раз прокричали та и другая сторона, и наш отряд поскакал вниз по течению Янтарной, оставляя позади целую главу жизни.