Глава 6
Не теряя времени, леди Альбета изо всех ног помчалась в другое крыло здания, в полуподвальное помещение, которое имело всего несколько окошек, таких маленьких, выходивших на глухую стену конюшни, что про них можно было вообще забыть, тем более что вставленная в них слюда почти не пропускала свет снаружи. Просторное помещение (часть внутренних перегородок была убрана так, что получился один большой зал и пара маленьких закутков) освещалось десятком масляных светильников.
Здесь была устроена лаборатория — вдоль стен стояло несколько шкафов с книгами и различными приборами, под светом магических огней своего часа ждали столы для вивисекции, в центре на полу была выложена мозаикой стационарная пентаграмма, в глубине зала, в полукруглой нише высился небольшой алтарь Белого Быка, одного из покровителей магии. Правда, рядом стояла статуэтка его сводного брата Аро, одного из забытых богов, но, похоже, владельца дома это не смущало.
Находившийся в зале пожилой мужчина резко обернулся на шаги вбежавшей женщины:
— Привезла?
— Я сделала лучше, отец! Я достала эльфа!
— Что?
— Да, это настоящий эльф, чистокровный. Мужчина в полном расцвете сил. Он полон энергии, которая…
— Мне плевать на энергию! Ты что, не понимаешь, чем мы рискуем, связавшись с Империей и Архипелагом? Эти нелюди…
— Ой, отец, он мне все рассказал, — отмахнулась леди Альбета, проходя к маленькому шкафчику и принимаясь перебирать выставленные на полке пузырьки из темного стекла. — По его словам, он изгнанник. Прибыл в Эвлар только несколько часов назад, никого в городе не знает… кроме своего спутника. Из Империи он изгнан, в Великой Паннории тоже что-то натворил, поссорившись с королем… Этот его спутник — ученый и вряд ли представляет опасность… В общем, подходящая кандидатура!
— Кровоточащая девственница была бы лучше, — проворчал ее отец. — Где он?
— Наверху. Я принесу ему вина. — Молодая женщина выбрала наконец один пузырек и спрятала его на груди. — Через час-полтора он будет готов.
— Не тяни. Или ты нарочно?.. Боишься резать?
Леди Альбета дернула плечом, направляясь к выходу. Ничего она не боялась.
После того как несколько лет назад принц Гертикс провозгласил Черную ночь — ночь, когда были вырезаны под корень все магри, проживавшие на территории страны, — стали происходить странные вещи. Гадатели разводили руками — настолько противоречивы были толкования. Все сходились на одном — мир ждут большие перемены. Уничтожение целого народа словно сдвинуло что-то в хрупком равновесии. Находились и те, кто высказывался в том смысле, что это принц Гертикс во всем виноват, — дескать, если бы магри остались в живых, ничего бы этого не было. Раса колдунов для чего-то была нужна природе, которая теперь собралась мстить.
Стремясь найти ответ на вопрос, что ждет человечество после уничтожения магри, новый верховный маг Эвларии взялся за дело сам. Спрашивать богов оказалось делом бессмысленным — они все молчали, и лишь Разрушитель порой давал туманные намеки: мол, поживете — увидите. В отчаянии Адальстан Арманзор обратился к духам и демонам из иных миров, где кончалась власть Разрушителя и иже с ним. Договориться с иномирянами оказалось проще, но они поставили условие — в мир должен прийти один из них. Только когда чужеродная сущность сможет существовать здесь, тогда и будет дан ответ на все вопросы.
Вариантов было несколько. Первый — младенца-демона выносит в своем чреве девственница. Младенец должен быть зачат необычным путем, родиться, вырасти и тогда уже дать ответ на все вопросы. Подходящая девственница-нелюдь (восемь человеческих девушек скончались еще в момент соития) каким-то образом сбежала. И теперь Адальстан Арманзор просто-напросто не знал, где достать вторую — после того, как вследствие его собственных законов сотни нелюдей покинули страну, увезя и своих дочерей, это стало проблемой. Оставшиеся нелюди-девственницы были наперечет, и исчезновение одной вызвало бы ненужные пересуды, а ему необходимо было до срока сохранить свои действия в тайне.
Нет, существовал еще один способ — переселение душ. Следовало умертвить особым образом молодого здорового мужчину-нелюдя (что человек не подходит, демоны высказались однозначно), чтобы в миг смерти, когда душа покидает тело, в него вселился демон. Этот способ был проще еще и потому, что не пришлось бы ждать несколько лет — пока младенец созреет в теле матери, потом вырастет и достигнет совершеннолетия. Другой вопрос, что сами демоны неожиданно оказались слишком переборчивы в этом вопросе. Адальстан уже предложил им несколько кандидатур, но безрезультатно.
Что ж, оставалось надеяться, что тот эльф, которого притащила дочь, придется иномирным сущностям по вкусу. Но на что не пойдешь ради ответов на свои вопросы!
Карадор уже успел заскучать, сидя в одиночестве в кресле перед давным-давно не зажигавшимся камином, но слуги о нем вспомнили. Двое мужчин внесли стол, на который были тут же расставлены тарелки с яствами и кувшины с вином.
Вслед за этим появилась и сама леди Альбета. Она успела сменить мужской костюм на платье, покрой которого подчеркивал ее пышную грудь и тонкую шею. Долгое время лишенный возможности общаться с женщинами, Карадор так и подпрыгнул при ее появлении.
— Вы очаровательны, миледи! — пылко воскликнул он. — Вы просто красивы! Сногсшибательны! Неподражаемы! Великолепны! Ослепительны…
— Хватит, — с улыбкой остановила его женщина. — Я смущаюсь!
— Но я готов рассказать об этом всему миру!
— О, — она притворно нахмурилась, — я прекрасно знаю, что эльфы — мастера говорить комплименты. У вас была целая вечность для того, чтобы подготовиться…
— А, пустяки! — отмахнулся Карадор. — Минуты ожидания пролетели незаметно… Кроме того, сколько там этой вечности! Мне всего четыреста лет…скоро будет…
— Вы… э-э…
— Я еще очень молод, — поспешил уверить собеседницу Карадор. — Дядя считает, что я совсем мальчишка и не созрел для важных дел. Но я давно уже совершеннолетний и дееспособный! Могу доказать!
— О, я охотно в это верю. — Леди Альбета рассмеялась. — Но я вас заговорила. Вы, наверное, голодны!
— Не то слово! — закивал эльф.
С молчаливого одобрения хозяйки он набросился на еду с такой энергией, словно его не кормили вообще никогда. Глядя, как гость хватает руками то курицу, то булочки, то яблоко, роняет крошки и чавкает, молодая женщина улыбалась деревянной улыбкой и время от времени подливала ему в бокал вино. Манеры эльфа, которому полагалось быть утонченным и немного жеманным, ее совершенно не волновали. Через несколько минут, самое большее через час, его не станет. Это молодое крепкое тело займет демон из иных миров. То есть должен будет занять. Ибо, если и оно не понравится придирчивым пришельцам, придется продолжить поиски. И неизвестно, сколько это займет времени.
На столе стояли два кувшина с вином — дескать, больше у нее просто нет, — но на самом деле леди Альбета не успела добавить в остальные бутыли сонный настой. Не зная, какая концентрация свалит эльфа с ног (а если переборщить, обычный сон легко перейдет в сон вечный, что тоже плохо), женщина подливала и подливала из обоих кувшинов, следя за поведением собеседника.
— Вы пведсвавляете, как твудно мне пвишвось, — говорил тот с набитым ртом, поглощая вино и яства в неимоверных количествах. — Этот Фвови… Ффови… тьфу ты, не вывововишь!.. В обфем, эвот тип на мне эконовил! Пвакфически не ковмил, жмот! А я, мевду пвочим, вастущий овганижм… Я его, а-а-а, — Карадор внезапно зевнул, — а он меня… а-а… Чего-то я… того…
— После сытного обеда всегда клонит в сон, — мягко произнесла леди Альбета, внутренне напрягаясь. — Это вполне нормально…
— Да? А-а-а… Ну тогда я того…немножко…
Откинувшись на спинку кресла, эльф смежил веки и уже через минуту крепко спал.
Выждав для верности еще немного, женщина встала и, подойдя к шнурку, несколько раз дернула за него, вызывая слуг. Четверо молчаливых мужчин спокойно подняли кресло со спящим и понесли его вон.
Несколько минут спустя к особняку, выкрашенному в синий цвет, подоспел Фрозинтар.
Карадор очнулся неожиданно, когда на его ладонях стали рисовать руны.
— Ой, щекотно!
От неожиданности леди Альбета вздрогнула, и кисточка мазнула по коже, испортив рисунок. Поджав губы, женщина принялась исправлять оплошность, а эльф, вывернув шею, огляделся по сторонам. Он лежал на полу, распяленный по сторонам какой-то пентаграммы, совершенно голый.
— О, а где это мы? — поинтересовался беспечно. — Это подвал? Что мы тут делаем? Э-э, леди, вы чего? Мы так не договаривались! — Он дернулся и обнаружил, что крепко привязан. — Что происходит? Вы чего? Колдовать будете? Я не согласен! Пока мне не объяснят, что тут происходит, я не стану участвовать в вашем мероприятии! Да и то, по закону вы должны сначала заручиться моим письменным согласием, а иначе это произвол, насилие над личностью и преступление против…
— Заткни ему рот, — досадливо промолвил маг Адальстан. — Что ты как маленькая! Он нам все испортит.
Леди Альбета вспыхнула до корней волос и поскорее схватила какую-то тряпку.
— Нет! — Карадор отчаянно замотал головой. — Не хочу! Не буду!.. Тьфу! Мама! Насилуют! А-а-а…
— Ой! — Женщина отдернула руку. — Отец, он кусается!
— Я еще и не то могу! — воинственно заявил эльф. — А ну— ка, быстро отпустите меня, или я за себя не ручаюсь…
— Ну что ты, в самом деле! — Маг быстро шагнул к пентаграмме, на которой был распялен эльф. — Это же так просто! Р-раз!
— Ы-ы! — только и успел выдавить пораженный пленник, когда свернутая жгутом тряпка почти полностью скрылась у него во рту.
— Вот так-то. — Отец качнул головой, смерив дочь досадливым взглядом. Дескать, вот послали боги дитя. И, как назло, единственная! У других родственников по трое-четверо, а она — одна. Хорошо, магический дар унаследовала в полной мере, а не то…
— У меня почти все готово, — произнес он, вставая с колен. — Заканчивай руны. У нас всего несколько минут! Я дольше не смогу держать Портал…
Карадор попытался сопротивляться, сжал кулаки, но на одной ладони уже красовалась руна, а на запястье другой леди Альбета так надавила со злости, что он сам поспешил распрямить пальцы.
Тряпка во рту ужасно мешала. Маг засунул ее так глубоко, что пленнику нужно было бороться с позывами к рвоте. Будучи все-таки высокородным лордом, хотя и лишенным магической силы (да и наличие племянника-мага тоже дает какие-никакие знания!), он прекрасно понимал, что сейчас тут готовится что-то вроде обряда вызывания духов. Интересное зрелище, надо сказать!.. Если не ты сам в роли жертвы. Нет, морально Карадор готовился к тому, что рано или поздно искателю приключений придется столкнуться со зловредным чародеем, который захватит в плен красивую девственницу, чтобы явиться в самый последний момент и спасти несчастную от неминуемой смерти. Во всех прочитанных в детстве и юности книгах рано или поздно встречался такой эпизод. Он когда-то сам играл в спасителей принцесс… Но реальная жизнь сурово отличается от книжной. Кто его-то будет спасать?
Тем временем приготовления закончились, и леди Альбета, снова переодевшись (белая длинная туника без рукавов совершенно не стесняла движений), встала у него в ногах. В обеих руках у нее было по ритуальному ножу.
— Когда я подам знак, начни резать, — промолвил ее отец, занимая свое место в изголовье. — Порядок помнишь?
Женщина кивнула.
— Ну, приступим…
Карадор оцепенел. Резать! Его будут резать? Но зачем? Для чего? Позыв к рвоте был такой сильный, что он сообразил, что может захлебнуться, если у него никто не вытащит изо рта этот проклятый кляп. Он отчаянно замотал головой.
Маг начал читать заклинание, откуда-то повеяло холодом. Кожа мигом покрылась мурашками. Руки словно опустили в лед. Заметив первый знак, поданный отцом, леди Альбета подняла ножи и, встав на колени, быстро, точно коснулась лезвиями его щиколоток.
Карадор завизжал сквозь кляп. Не то чтобы было так уж больно — просто стало страшно. Так страшно, что он даже не услышал странный шорох снаружи. Да что там шорох! Долетевший миг спустя грохот — такое бывает, когда кто-то со всего маха выбивает двери, — и то остался им не замеченным.
Но оба мага встрепенулись. Адальстан сбился с речитатива, поймал взгляд дочери, глазами спросил: «Что там?»
«Откуда я знаю!» — также взглядом ответила она.
Топот ног… Дикий крик, полный ужаса и боли… Новые отчаянные вопли, в которых звучал страх… Сдавленное рычание… Опять грохот и треск… Шум падения тел…
Взяв себя в руки, маг продолжал начитывать заклинание. Новый знак — и леди Альбета снова подняла ножи. Следующий надрез следовало сделать на чреслах жертвы, а именно отсечь то самое… Причем надо было сделать это с первого раза. Если она провозится слишком долго, опоздает с третьим знаком, и тогда…
Сдавленный визг Карадора, когда тот увидел, куда метит ножами эта леди, слился с грохотом выбиваемой двери.
Адальстан запнулся посреди фразы. Он ожидал многого, но не такого! Эту дверь укрепляли гномьими заклинаниями. Ее испытывали на прочность на троллях — одному так вовсе пообещали жизнь и свободу, если он сумеет выбить ее из петель. Тролль разбил себе череп и издох от полученных ран, а дверь не дрогнула. Ее вообще не под силу было выбить ни одному живому существу…
Тем временем уникальное явление природы — а чтобы проникнуть сюда, надо было быть действительно кем-то из ряда вон выходящим, — сделало несколько шагов вперед. В полутьме подвала его кожа казалась молочно-белой с голубым отливом, глаза с вертикальными зрачками горели кроваво-красным огнем. По виду — типичный эльф, разве что шире в плечах и массивнее, чем подавляющее большинство Перворожденных.
Странное выражение мелькнуло на лице пришельца, когда тот окинул взглядом всю картину.
Не было сомнений, что «объект» попал в серьезный переплет. Все существо Фрозинтара трепетало — он чуял магию. Обряд уже был начат. Еще немного — и все закончится. От «объекта» не останется ничего — только пустая оболочка. Он будет мертв окончательно и бесповоротно. И ничего не надо делать — только позволить этим людям завершить начатое. Все, что от него требуется, — это повернуться и уйти…
И отвести взгляд от двух впившихся в него глаз. Глаз, в которых медленно разгоралась надежда.
Надо только сделать шаг назад — и они погаснут через пару минут. И задание будет выполнено. И он сможет…
И он никогда уже не сможет заснуть, потому что его до конца жизни будет преследовать этот взгляд.
Устав бороться с собой, Фрозинтар сделал шаг, протянул руку к лежащему на полу «объекту»…
И едва не зашипел от неожиданности, когда женщина-магичка внезапно вскочила как подброшенная и взмахнула ножами крест-накрест.
Воздух прошили две огненные молнии, ударив наемника в грудь. Запахло паленой тканью и кожей. Одновременно тело утратило гибкость, словно он до шеи погрузился в вязкую жижу. Однако, пересилив себя, Фрозинтар вскинул руку, одним усилием мысли срывая и нейтрализуя налипшее заклинание. Магическая «маска», столь необходимая, чтобы наемник не выделялся среди людей и соплеменников, исчезла, разлетевшись разноцветными брызгами, и глазам мага и его дочери предстало самое невероятное существо, которое они могли себе вообразить.
Оцепенев, хозяева смотрели на пришельца. Адальстан Арманзор не зря стал верховным магом Эвларии — он с первого взгляда узнал драура, и сейчас его сознанием завладели совершенно посторонние мысли. Обладать подобным слугой было его давней мечтой. Неуязвимый, выносливый, живучий, неимоверно сильный — и в то же время не тупой, как большинство нежити. Когда-то таких делали чаще, но со временем знания оказались утраченными, то есть маги сами отказались от целенаправленного выведения подобных… э-э… существ именно из-за их неуязвимости и наличия души и памяти. Наделенный душой, слуга рано или поздно восставал против того, кто сотворил его, убивал мага и шел мстить всему роду человеческому за свою судьбу. Неуязвимость и сила делали драура самым опасным существом на свете. Он мог возродиться из горсти пепла и выстоять в одиночку против сотни воинов. С тех пор как маги всех стран договорились больше драуров не производить, было всего несколько случаев их самопроизвольного появления. А если точнее — всего три за последние четыреста лет. То есть четыре — считая и вот этого.
Но магичка не собиралась сдаваться. Она снова несколько раз взмахнула ножами, выкрикнув при этом несколько слов, и драур словно уткнулся в невидимую стену. Здесь уже пришлось поднапрячься, пробивая защиту.
Адальстан тем временем не стоял без дела. Драур был слишком большой редкостью, чтобы пренебречь возможностью заполучить совершенного слугу. Пока дочь сдерживала его, маг лихорадочно плел заклятие подчинения. Сплетенное правильно, оно сделает драура слугой того, кто снимет его. Сейчас надо лишь подчинить это существо, потом быстро завершить обряд, снять чары — и получить уникальное творение в свое полное распоряжение.
Маг уже поднял руку, чтобы сделать последний, завершающий пасс, но в этот момент наемник взглянул ему прямо в глаза:
— Н-нет. У меня уже есть хозяин!
«Он чувствует магию!» — обожгла разум Адальстана неожиданная мысль. Драур-маг! Быть не может! Поднятая вверх рука так и замерла в воздухе, а наемник быстро наклонился над Карадором.
Движение за спиной он ощутил даже раньше, чем заметил, что зрачки эльфа испуганно расширились, следя за чем-то позади. Боли от удара ножом под лопатку не было — он не чувствовал боли, — пришло лишь ощущение толчка.
— Нет! — успел вскрикнуть Адальстан дочери. — Не смей! Это…
Резкий взмах рукой — и отброшенное страшным ударом тело глухо ударилось о стену.
— …бесполезно!
Несколько рывков — и конечности Карадора оказались свободны. Не тратя времени на то, чтобы выдернуть кляп, наемник перебросил эльфа через плечо и рванулся к выходу.
Уже на пороге его догнало выпущенное магом заклинание — просто выброс энергии от досады и обиды за дочь, — но Фрозинтар лишь покачнулся, приложившись боком о стену. Торопливо, бегом, через три ступени, минуя проломы на месте дверей, пронесся мимо валявшихся тут и там тел пытавшихся остановить его слуг и охранников к тому, что еще недавно было парадным входом, а теперь превратилось в груду обломков. Ему оставалось прыжком взлететь на арку ворот и, на миг замерев тенью в надвигающихся вечерних сумерках, спрыгнуть вниз и бежать прочь, в лабиринт.
В этом нагромождении старых домишек, теснившихся безо всякой планировки на окраине столицы, он бывал уже несколько раз. Наемник знал хибарку, где его и «объект» должны были ждать посланцы старого шамана Гротха, и нашел ее безошибочно.
Домик оказался маленьким и неказистым, больше походил на сарайчик для всякой хозяйственной всячины, чем на жилище разумных существ. От падения его удерживали два других строения, подпиравшие стены с боков. Собственно, это был не совсем домик — просто над пространством между двумя хибарами сверху набросили крышу и подперли ее двумя дощатыми стенами, в одной из которых проделали дверь. Пол оказался земляным, его скрывал толстый слой мусора. В углу кое-какой очаг из камней, рядом — топчан и лавка с двумя ведрами — для питьевой воды и помойное. На топчане кучей свалены вещи.
Сбросив с плеча свою ношу, Фрозинтар перво-наперво выдернул изо рта Карадора кляп, и эльфа стошнило прямо на пол. Наемник придерживал его за плечи, пока бывшего пленника рвало недавним ужином, после чего помог выпрямиться.
Взгляд вытаращенных синих глаз уперся в лицо.
— Ты…Ты…
Руки сомкнулись на плечах. В шею уткнулся шумно сопящий нос.
— Спасибо… Я уж думал — все! Это… было… так…
Фрозинтар осторожно коснулся его руками, обнимая и совершенно не представляя, что делать, если этот ненормальный сейчас расплачется. К мужским слезам он не был готов.
— Это… было… так… Знаешь, это было так круто! — В глазах выпрямившегося Карадора блестели восторженные искорки, и ни намека на слезы. — Ка-ак ты ее! Одной левой! А чего это они тебя так испугались? Наверное, думали, что ты их всех там порвешь? Из-за меня? С ума сойти! Знаешь, Фрося…
От удивления наемник забыл все слова и только судорожно сглотнул, разжимая руки.
— К-как ты меня назвал? — прошептал он, когда обрел дар речи.
— Фрося… — Карадор как ни в чем не бывало хлопал глазами. — А что? Твое настоящее имя выговаривать больно долго, кроме того, мы с тобой не первый день знакомы, а после того, что ты только что для меня сделал… Что тебе не нравится?
— Все! — выдохнул тот, мотая головой.
— Успокойся. Между прочим, ты и меня можешь звать покороче. Знаешь, как меня называли в Лоскутном квартале? Просто Красавчик Каро! Каро! — Он протянул ладонь для пожатия. — Можешь звать меня так! Ну?
Минуту или две наемник смотрел на протянутую руку, с ужасом осознавая, что, если он сейчас до нее дотронется, все будет кончено. Исчезнет «объект», но появится друг. Друг, на которого он не имел права.
— П-прости, — прошептал тихо.
Одно резкое движение, рывок — но не за пальцы, а за запястье. Быстро развернул испуганно вякнувшего Карадора спиной к себе, скрестил его кисти, крепко обмотал их ремнем.
— Ты что? Что? — рванулся тот. — А ну развяжи!
— П-прости. — Фрозинтар снова развернул эльфа к себе лицом, схватил за плечи и встряхнул. — Но я н-не могу поступить иначе!
— Ты с ума сошел?
— Н-нет, но обязательно сойду, если… Прости меня! Я д-действительно не профессионал, иначе… В-в-выслушай меня! Это очень в-важно! Мне тебя «заказали»!
— Кто?
— Ты з-знаешь такого — лорда Лоредара?
— Советник дяди? — недоуменно захлопал ресницами Карадор.
— Д-да. Он мой хозяин. Это он послал меня. Он приказал мне добыть д-доказательства твоей смерти. Я должен был убедиться, что ты мертв, или прикончить тебя.
— Ты?
— Я. М-можешь мне не верить, но все это — и покушение на принца Даральда, и твое изгнание — все это было подстроено мной. Мне н-нужно было рассорить тебя с королем Кейтором, под чьим покровительством ты находился. Н-нужно было, чтобы твоя смерть получилась как м-можно более естественной — для тех, кто в этом заинтересован.
Пораженный эльф опустил голову.
— Но зачем это советнику? — прошептал он потрясенно.
— А я з-знаю? — взвыл Фрозинтар, снова встряхнув собеседника. — Он просто отдал приказ, и я… Но я не могу тебя убить! Т-ты был прав — я не профессионал. У меня не хватило духа…
— Тогда зачем? Почему?
— Лорд Лоредар. — Наемник помрачнел и так стиснул плечи Карадора, что тот поморщился от боли. — М-моя жизнь в его руках.
— Не понимаю…
— А чего тут непонятного? Т-ты не обратил внимания, что я не такой, как все? Я — не живой! Я — д-драур, неживой м-мертвец… Я носил «м-маску», чтобы не отличаться от остальных сородичей, но на самом деле я выгляжу… С-смотри сам…
— Жуть страшная, — кивнул Карадор, — но…
— М-мое тело было заморожено согласно приговору суда, — продолжал Фрозинтар, перебив эльфа, — за крамольные научные идеи. Мне оставили д-душу, чтобы я мог чувствовать и все помнить, но я не живу! Я поддерживаю свое тело с помощью энергии, которую получаю из живых существ. Но л-лорд Лоредар… Он знает, как вернуть мне нормальную жизнь! Убрав тебя по его приказу, я с-снова стану живым. Я смогу чувствовать боль и усталость, голод и жажду… См-могу любить женщину…
— Далась тебе эта Тариэль! — фыркнул Карадор. — Она же сдала нас…
— Я с-с-смогу любить любую женщину! — с надрывом воскликнул Фрозинтар. — Я с-смогу жить нормальной жизнью, понимаешь ты или нет?
— И для этого ты должен убить меня?
Наемник отвел глаза от прямого открытого взгляда эльфа.
— Да, — глухо промолвил он. — Но я н-не могу этого сделать. Раньше думал, что смогу. Т-теперь — нет. Ни убить тебя, ни просто видеть тебя мертвым… Поэтому прости, но я сейчас уйду. Н-навсегда.
— А как же я? — Карадор повел плечами.
— А ты останешься здесь. Я н-не знаю, что с тобой будет. Но я не хочу… П-прости! Если сможешь…
С этими словами он забросил ноги Карадора на постель, быстро спутал вторым ремнем щиколотки, на миг прижался лбом к его коленям, как просящий ласки пес, в последний раз прошептал: «Прости!» — и изо всех ног бросился прочь, надеясь, желая и боясь услышать несущиеся вслед проклятия.
Но не услышал ничего.
Карадор недолго оставался один. Через пару часов в домишко заглянули два орка. Один из них шумно, хлюпая перебитым в драке носом, втянул ноздрями воздух, принюхиваясь, как пес:
— Вот он!
Протиснувшийся следом за ним второй орк швырнул на топчан рядом с Карадором узел с вещами.
— Мы за тобой, — проворчал он, наклоняясь и распутывая связанные щиколотки эльфа. — Велено доставить тебя в нужное место!
Вот уже несколько дней заброшенная часовня манила лорда Лоредара, как голодного манит оставленная кем-то без присмотра краюха хлеба. Скоро (надо лишь немного потерпеть!) часовня со всем ее содержимым будет принадлежать ему. В ожидании этого момента советник взял себе за обыкновение хотя бы раз в день проезжать по липовой аллее, бросая вожделенные взгляды на темную громадину в глубине запущенной части огромного парка. Липа отцветала, пряный медвяный запах кружил голову. Слуги-альфары собирали липовый цвет в корзины, соперничая с пчелами, спешившими за взятком. Зимой из липового меда и отвара липовых цветков будут готовить витаминные напитки, варить мед и добавлять их в вино и эль. Лучший повод для того, чтобы торчать тут, придумать трудно — лорд-советник на всех углах заявлял, что за слугами нужен глаз да глаз.
Но после того как липа отцвела, все уже так привыкли, что лорд Лоредар то и дело ездит на ту аллею, что эта его особенность ни у кого не вызывала удивления.
Обычно он бывал там в одиночестве, отпуская даже свою охрану, но на сей раз, подъезжая к знакомой развилке, заметил впереди синее пятно и встревожился.
Несколько лет назад Орден Видящих прекратил свое существование. Волшебницы задумали совершить переворот и, свергнув императора-орка, посадить на трон своего кандидата, дальнего потомка великих королей. Когда-то давно, вскоре после смерти оставшегося бездетным короля Торандира Последнего, такое уже происходило — несколько его дальних родственников по мужской и женской линии, в том числе и прямой наследник, сын его двоюродного брата, спорили за власть. Двое кандидатов (среди них отец нынешнего Наместника Эритара Жемчужного) были убиты, еще один лишен права наследования, а орки, воспользовавшись суматохой, подняли восстание.
Много веков спустя история повторилась — опять искали наследника для того, чтобы посадить на трон Древних Королей представителя «чистой» крови, и опять этому помешали. Особым указом императора Золотой Ветви Хаука Первого развязавший мятеж Орден Видящих был распущен. Большую часть волшебниц арестовали, многие погибли, некоторым удалось скрыться. На своих постах остались единицы, из которых часть согласилась служить новой власти и воспитывать свою смену.
На Аметистовом Острове Видящая сохранила свой пост, и это она сейчас стояла на развилке, опираясь на свой посох. И она решительно заступила дорогу, когда лорд Лоредар подъехал поближе.
— Что вы здесь делаете, милорд?
— Прогуливаюсь, — ответил он, пожимая плечами.
— Плохое вы выбрали место для прогулок. Советую вам повернуть назад!
— Почему? — Он спешился. — С каких это пор существуют подобные запреты?
— С тех самых, как на Острове стали происходить загадочные вещи! — отрезала волшебница, указывая кончиком посоха куда-то вперед и в стороны.
Лорд советник проследил за ним взглядом и присвистнул. И как же он не заметил этого раньше!
До конца лета оставался еще целый месяц, но трава и листья на окаймляющих заросшую тропу кустах выглядела так, словно их побило заморозками. Растения подвяли, зелень сменилась болезненной желтизной, кончики листьев почернели, а трава съежилась. Тут и там валялись мертвые бабочки.
— Не понимаю, — лорд Лоредар огляделся по сторонам, — что происходит?
— Я сама хотела бы это знать! — отрезала волшебница. — До первых заморозков еще больше месяца, и все приметы говорят, что осень должна быть мягкой…
— Может, приметы начали врать? Я слышал, иногда такое бывает… Перемены климата и все такое… Это случается, когда меняются эпохи…
— Эпоха Эля началась почти шестьдесят лет назад! — отрезала Видящая. — Именно тогда и должны были происходить все изменения, начаться лет за двадцать до рубежа эпох и закончиться примерно десять лет назад! Но лично я ничего такого не помню! Да и вы тоже!
— Но климат может отставать от нашего летоисчисления, — осторожно возразил лорд Лоредар. — Растениям и животным нет никакого дела до того, какой сейчас год. Даже люди и те считают время по-своему и не обращают внимания на наш календарь! А тут…
— Нет, раньше именно изменения в климате и природе служили знаком того, что одна эпоха готова сменить другую. Бывают и другие знамения… Но чтобы вот так…
Бормоча что-то себе под нос, волшебница поудобнее перехватила посох и двинулась к часовне, поводя кончиком жезла из стороны в сторону, словно что-то нащупывая в воздухе. Помедлив, лорд Лоредар присоединился к ней — любопытство оказалось сильнее страха. Под их ногами мягко хрустели льдинки, ломалась замерзшая трава.
У самого входа в часовню ощутимо похолодало — настолько, что изо рта стали вылетать облачка пара. Советник обхватил себя руками за плечи, плотнее запахнул на груди плащ, но Видящей мороз был нипочем.
Сделав последние шаги и поставив ногу на нижнюю ступень, она предостерегающе махнула своему спутнику рукой — мол, оставайтесь на месте. Лорд Лоредар кивнул, не желая рисковать, и только пожирал женщину глазами.
— Странно. — Ее голос гулко раздавался под сводами древней часовни. — Судя по всему, сюда заходили двое, а вышли трое…
— Что?
Презрев опасность, советник в два прыжка одолел лестницу и встал рядом с Видящей.
Внутри все было покрыто толстым слоем льда, по углам откуда-то взялись снежные сугробы, с потолка свисали многочисленные сосульки. Лед толстым панцирем сковал все вокруг. Сквозь его толщу были заметны отпечатавшиеся на полу темные пятна следов — одна цепочка дошла до монолита-алтаря и потом вернулась к выходу, другая остановилась примерно на полпути и повернула назад, и третья…
Собственно, это была не совсем цепочка следов. Лорд советник никогда прежде такого не видел. Больше всего это походило на след от волочения чего-то огромного, словно на крюке тут протащили тушу какого-то зверя. Присмотревшись, можно было даже заметить, где «лапы» этого «зверя» скользили по полу, оставляя «царапины от когтей». Странную «тушу» проволокли как раз до того места, где остановился второй посетитель, после чего…
— Хм, — лорд Лоредар опустился на одно колено, сквозь слой льда попытался прочесть следы, — похоже, они… э-э… вышли вместе?
Видящая кивнула. Лицо ее исказила болезненная гримаса.
— Вы понимаете, что происходит? — прошептала она.
— Здесь… э-э… побывали воры? — осторожно предположил советник, не желая показывать степень своей осведомленности.
— Хуже! Все гораздо хуже! — Волшебница повела посохом из стороны в сторону. С его навершия посыпались искры, и там, где они падали на лед, тот таял, выпуская облачка вонючего пара. — Бегите, милорд, и немедленно сообщите обо всем лорду Наместнику Калливару! Это его проблема…
— А вы? — сделав несколько шагов к выходу, обернулся советник.
— Я попытаюсь что-нибудь разузнать… что-нибудь сделать…
«Нет, это я должен тут что-то делать! — захотелось крикнуть лорду Лоредару. — Я, ибо я обладаю достаточными силой и знанием для того, чтобы сообразить, что приключилось!» Но вслух он, разумеется, этого не сказал, лишь произнес:
— Вы попытаетесь выяснить, кем были эти… два посетителя? И что это за… э-э… третий?
Волшебница покачала головой, дочитывая заклинание.
— Если бы не лед, я бы попыталась прочесть следы, — промолвила она, — и узнать, кто были эти двое. А так… Мне остается лишь попытаться выяснить, что это за странное явление природы и чем оно нам грозит.
— Я смогу вам чем-то помочь?
— Сомневаюсь, милорд. — Волшебница позволила себе усмехнуться. — Здесь нужна сила…
— Располагайте мною! Я готов! — Он даже протянул левую руку запястьем вверх, словно предлагал разрезать вену и добыть кровь для обряда.
Но волшебница категорически покачала головой, указала на дверь:
— Вы мне поможете, если немедленно отправитесь к лорду Наместнику Калливару и обо всем ему расскажете. Пусть он отправляется сюда. Думаю, Наместник сможет пролить свет на то, что здесь произошло…
«Да мне самому это интересно!» — мельком подумал советник, выходя из часовни. Если бы не эта излишне любопытная стерва, он бы попытался кое-что разузнать. Но Видящая отослала его прочь как простого обывателя, который сам ничего не умеет, только путается под ногами и отвлекает специалистов от важного дела. Конечно, Лоредар долгое время сохранял тайну, но, видимо, пришло время.
Оставшись одна, Видящая осторожно повела посохом по сторонам, словно в его навершие был вмурован магический глаз.
«Ну, давай же, тварь! Выходи! — мысленно воззвала она. — Я не верю, что ты ушла отсюда! Ты не могла… не должна была…»
Она была готова к схватке и уже держала в голове пару магических формул, чтобы активировать их при первом же намеке на опасность. Но секунды ползли одна за другой, ничего не менялось. Часовня была пуста.
Спрятавшись за кустами, тварь внимательно наблюдала за происходящим. Ее разум работал четко, без лишних эмоций. За несколько дней, проведенных на свободе, она успела изучить окружающую местность. Твари нравился этот уютный, хотя и слишком теплый мирок. Самое подходящее место для того, чтобы вывести детей. Но теперь все планы рушились. Эти существа обнаружили ее логово. Они представляют опасность. От них надо избавиться, и чем скорее, тем лучше.
Наместник Аметистового Острова высокородный лорд Калливар вкушал приятности послеобеденного отдыха, развалившись в плетеном кресле на террасе, увитой диким виноградом, когда к нему, оттолкнув замешкавшегося в дверях слугу, ворвался советник Лоредар.
— Великолепный лорд…
— Что случилось? — Наместник с неохотой выпрямился. Все поместье-столица знало, что в этот час никто и ничто не должно отвлекать его. Один час в день Наместник был предоставлен сам себе. Традиция соблюдалась неукоснительно. Всего дважды его потревожили в неурочное время — в первый раз, когда сообщили о том, что его дочь Каллирель обнаружилась живая и здоровая в Саргоне, государстве людей. И второй раз — когда пришла весть о том, что армия орков подошла к границам Острова.
— Мой лорд, вам стоит пройти со мной. — Советник сделал широкий жест в сторону двери.
— Сейчас?
— Да. Боюсь, дело не терпит отлагательств!
— Да что произошло?
— Вы помните старую часовню в глубине липовой аллеи? Ту самую, где когда-то нашли тело вашего отца? Так вот, там… происходит нечто странное, если не сказать больше!
Лорд Калливар задержал дыхание, приложил отчаянные усилия, чтобы придать своему лицу спокойное скучающее выражение. Откровенно говоря, он имел весьма смутное представление о том, что же находится в часовне, ибо на его памяти это проявило себя лишь однажды — в день смерти его отца. Тогда Видящая сказала, что смерть предыдущего Наместника как-то связана с тем, что находилось в часовне. И лорд Калливар искренне надеялся, что при его жизни это больше не напомнит о себе. Долгое время так оно и было. До этого момента. И Наместник Аметистовый растерялся едва ли не впервые в жизни.
— Что вы хотите этим сказать? — произнес он, пытаясь выиграть время.
— Только то, что вы должны все увидеть своими глазами. Я случайно проезжал мимо, когда заметил направляющуюся в часовню Видящую. Мне пришло в голову… простите, я задержался, чтобы полюбопытствовать. И стал свидетелем…
— Что Видящая? — Наместник пока еще сидел в кресле.
— Она там, и…
— Хорошо. — Лорд Калливар встал. Если там волшебница, ему будет проще. К его приходу она должна во всем разобраться. Он просто спросит, в чем дело, и будет действовать согласно ее указаниям.
В свое время отец мало беседовал с младшим сыном, гораздо больше внимания он уделял именно старшему. Карадор был объявлен наследником Наместника, едва выйдя из материнской утробы. Даже более того — он еще не родился, а его дед уже твердил всем и каждому, что это его преемник. Он, кстати, был единственным мужчиной, присутствовавшим при рождении ребенка, хотя обычно до роженицы допускались только женщины, причем женщины, в силу преклонного возраста переставшие рожать. И на своего внука он возлагал все надежды, совершенно не обращая внимания на младшего сына. Его даже не волновало то, что у Калливара долгое время не было детей. Дескать, а зачем? Венец Наместников все равно уже принадлежит Карадору после его совершеннолетия!
Все это привело к тому, что Наместник Калливар не просто ревновал Карадора, но возненавидел его. Однако сейчас, следуя за советником в часовню, едва ли не впервые поймал себя на мысли, что было бы неплохо спихнуть на непутевого племянника все проблемы.
Старинное здание (лорд Калливар не помнил, в какие века выстроили эту часовню), уже виднелось за деревьями, когда навстречу им буквально выскочила Видящая. На женщине не было лица, ее глаза дико блуждали по сторонам.
— Вы? — хрипло воскликнула она. — Что вы здесь делаете?
— Но вы же сами отправили меня к Наместнику Аметистовому, — пожал плечами советник. — Уведомить великолепного лорда о проблеме…
— Проблеме? — невесело рассмеялась волшебница. — Называйте так, если хотите. Но я склонна считать…
Не договорив, она направилась прочь.
Стиснув зубы, лорд Калливар шагнул к часовне, но советник придержал его за локоть, другой рукой потянулся остановить Видящую.
— Благородная госпожа, — промолвил он, — лорд Наместник имеет право знать, что там произошло! Вы что-нибудь выяснили?
— Да! — подхватил Калливар Аметистовый, чувствуя облегчение оттого, что не все придется решать ему самому. — Вы уже знаете, что там произошло?
— Нет, — отрезала волшебница. — Я чую только одно — тварь вырвалась на свободу! Где она теперь? Знают лишь Покровители… И тот или те двое, которые выпустили ее.
— Что вы намерены предпринять для розысков… как вы сказали, госпожа? Твари? — промолвил лорд Лоредар.
— Я? — Волшебница рассмеялась, на этот раз более искренне. — Намерена предпринять? Лорд советник, если бы Орден все еще существовал, я бы послала весть в обитель, чтобы старшие сестры посоветовали мне, что делать. Но Ордена больше нет. Поэтому я умываю руки.
— Но… как же так?
— А вот так! — воскликнула женщина, пристукнув посохом и так сверкнув глазами, что у мужчин пропала охота на нее давить. — Это ваша проблема, великолепный лорд Наместник! Когда я собиралась занять место Хозяйки, меня предупреждали о том, что в этой часовне находится… м-м… нечто, некая тварь! Но меня же и уверили, что Наместник Аметистовый сам прекрасно знает, что делать в случае… в этом случае! Случай настал. Извольте действовать, мой лорд. — Волшебница раскланялась. — Со своей стороны могу обещать вам магическую поддержку всеми силами, которыми располагаю. Но это все, что я могу обещать!
Решительным жестом поправив свой балахон, женщина направилась прочь, ни разу не обернувшись на двоих мужчин, провожавших ее глазами.
— Что же теперь делать? — вслух подумал Наместник Калливар.
Лорд Лоредар покосился на него, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло! Ну кто бы мог подумать, что все устроится так легко и просто? Цель близка — только руку протянуть!
Он протянул руку и широким, предельно вежливым жестом указал на вход в часовню:
— Ваш отец, великолепный лорд, оставил вам это наследство. Вам и разбираться с ним!
— Мне? — Едва ли не впервые на памяти советника Наместник выглядел растерянным.
— Вам! Уверяю вас, вы справитесь!
«Или я добровольно ухожу в отставку и удаляюсь из поместья-столицы навсегда!» — мысленно добавил он.
Вздохнув, лорд Калливар направился к часовне, сопровождаемый советником. В последний раз он переступал порог здания в тот день, когда из него извлекли мертвое тело отца. На его глазах эльфы гораздо чаще умирали на полях сражений, пытаясь искоренить орочью расу, которую сами когда-то и создали из взятых в плен орочьих прародителей. Собственно, воевать — вот все, что умел лорд Наместник. Он насмотрелся на умерших от ран, на погибших и казненных орками сородичей, и ему тогда было очень странно видеть тело, на котором не осталось никаких свидетельств смерти. Создавалось впечатление, что отец просто уснул в странной позе на полу у каменного алтаря.
С опаской переступив порог часовни, Наместник с некоторым удивлением поежился:
— По-моему, раньше тут не было так холодно! Или мне померещилось?
— Нет, милорд, — покачал головой лорд Лоредар. — Присмотритесь повнимательнее!
— Иней! — вскричал лорд Калливар. — И лед! Но откуда? Ведь сейчас еще лето! Или…
Тут взгляд его упал на покрытый толстым ледяным панцирем алтарь, и высокородный эльф проглотил все слова, которые хотел сказать.
— С ума сойти, — прошептал он, справившись с первым изумлением. — Просто глазам не верю! Это… э-э… здесь?
Советник кивнул, не трогаясь с места. Весь его вид говорил: «Вы Наместник, это ваша проблема, вам ее и решать. А я тут в уголке постою. Если что, могу за помощью сбегать или тревогу поднять, но на большее не рассчитывайте!»
Хрустя попавшими под сапоги льдинками и вздрагивая при каждом звуке, лорд Калливар подкрался к камню. Слой льда толщиной почти в два пальца покрывал его, но даже сквозь лед, иней и морозные узоры в полумраке часовни можно было заметить странную косую трещину — словно алтарь раскололся на две половинки, они слегка разошлись, а потом соединились. И не понять — то ли вырвавшийся изнутри холод спровоцировал появление льда, то ли лед сам расколол камень. Во всяком случае, для Наместника это было загадкой.
Едва он дотронулся до монолита, как резкая вспышка боли буквально пронзила его, с быстротой молнии пробежала от кончиков пальцев до плеча. Лорд пошатнулся, сделал неверный шаг и, поскользнувшись, упал.
— Помогите!
Сорвавшись с места, лорд Лоредар под локти подхватил его, помогая выпрямиться.
— У-у… — голос Наместника дрожал и срывался, — у-уйдем отсюда!
Он почти побежал прочь, поминутно скользя на покрывавшем пол льду и чуть ли не волоча советника за собой.
Эльфы выбрались из часовни, отбежали на несколько шагов и только тут, остановившись, огляделись.
Иней покрывал увядшую траву и смерзшиеся, поникшие листья на ближайших деревьях. В трещинах каменной кладки намерз снег. На тропе валялось несколько трупиков замерзших насекомых. Холод от земли пробирал сквозь подошвы тонких летних башмаков. Советнику показалось, что с того момента, когда он был здесь в последний раз, льда и инея стало чуть больше.
— Оно здесь, — прошептал лорд Калливар. — Оно пришло…
— Кто «оно»?
— Не знаю, — с горечью прошептал Наместник. — Отец не доверял мне… И теперь я не знаю, что делать! Но оно не успокоится, пока не захватит наш мир…
— Его надо остановить! Ваш отец…
— Да. Отец пытался что-то сделать — и погиб! — воскликнул лорд Калливар. — А я не хочу умирать! Я пока не готов умереть…
Лорд Лоредар крепко ухватился за эту мысль:
— А без смерти никак нельзя?
— Не знаю! Если и существует другой способ, то лично мне о нем ничего не известно!
В часовне раздался странный звук — словно с хрустом треснула льдина под чьей-то тяжестью. Оба эльфа разом втянули головы в плечи и обернулись — Наместник со страхом, а его советник с любопытством.
— Идемте отсюда! — первым попятился лорд Калливар. — Я больше не могу тут оставаться!
Одни Покровители знают, чего стоило лорду Лоредару сдержаться и не толкнуть Наместника в распахнутые настежь двери часовни. Впрочем, вариант со смертью в качестве искупительной жертвы стоит запомнить и хорошенько обдумать на досуге.
Рассыпай, гитара, звонко
Песни-бубенцы вокруг.
Босоногая девчонка
Пляшет лучше всех подруг.
Полосатой юбкой машет,
Выбивает пяткой дробь.
Хорошо девчонка пляшет,
Разгоняя в жилах кровь!..
Немудреная песня прекрасно ложилась на легкую стремительную плясовую мелодию, которая хороша была и без слов. Четыре гибкие девичьи фигурки вертелись в стремительном танце, надеясь перещеголять одна другую. Вела танец пышногрудая красавица со смуглой кожей. От нее старались не отстать две девушки-близняшки и совсем молоденькая девочка, не старше четырнадцати лет, такая же смуглянка, как и ее (сходство лиц было поразительным) красавица-сестра.
Гитарист бил по струнам, извлекая из инструмента столько, что бубен и легкие цимбалы казались лишними. На цимбалах наигрывал квартерон средних лет, бубен звенел в руках пышногрудой красавицы. Еще одна женщина и двое мужчин — юноша и мальчишка-подросток, — находились тут же. Они ожидали своей очереди выступать.
Летний вечер был теплым и немного душным, как будто ночью ждали грозы, и трактирщик озаботился тем, чтобы вынести все столы под открытое небо, на широкий двор. Их расставили полукругом, а в центре сейчас выступали бродячие актеры. Прямо посреди двора горел костер, бросал желтые и оранжевые блики на лица людей и немногочисленных нелюдей. Зрителей собралось столько (почти каждый ненадолго заходил в трактир, чтобы купить пива и закусок!), что трактирщик уже начал подумывать о том, чтобы позволить актерам переночевать бесплатно. Все равно с их помощью он сегодня прилично заработал.
Келлегор и сэр Ройдар сели так, чтобы лучше видеть танцовщиц. Оба с жадностью смотрели на представление, и вовсе не потому, что в Великой Паннории лицедейство было под запретом. Наоборот, король Кейтор поощрял искусство. Просто путешествие проходило без приключений, оба соскучились по ярким событиям и жаждали хоть какого-то разнообразия.
Завершив танец, пышногрудая красавица принялась обходить людей, собирая в бубен монетки, а ее место заняли два молодых человека, которые вместе с близняшками стали кувыркаться, жонглировать различными предметами и метать ножи, демонстрируя свою ловкость. Смолкла и гитара — менестрель отошел промочить горло перед сольным выступлением, — а цимбалы продолжали играть.
Внезапно взгляд женщины упал на сэра Ройдара и юного полукровку. Несколько секунд смуглянка смотрела прямо на них, а потом подмигнула, с намеком двинув бровью — мол, иди ко мне.
— Ух ты! — Келлегор с детским восторгом кивнул своему спутнику. — Сэр Ройдар, вы ей понравились!
— Нет, — тот усмехнулся в усы, — скорее всего, ей понравились вы, милорд!
— Но и слепому ясно, что из нас двоих лорд — вы!
Одетый довольно скромно, полукровка действительно больше походил на оруженосца или взятого «в науку» бедного родственника, чем на принца крови.
— Но смотрела-то она на вас! — с явным сожалением промолвил сэр Ройдар. — Эх, если бы меня поманила такая красотка, я бы…
— Да? — вскинул брови Келлегор. — А как же верность моей сестре?
— Делла Исмираль осталась в Паннории, — со вздохом признал граф. — Кроме того, мы пока не женаты и даже не помолвлены, так что я имею полное право на личную жизнь и развлечения… Вот только я этой красотке не нужен. Вон, она опять на вас смотрит!
Келлегор повернул голову. Смуглянка снова прошлась туда-сюда, почему-то не спеша подходить к их столу, но взгляд ее зеленых чуть раскосых глаз — верный признак того, что в роду у нее когда-то были либо орки, либо эльфы, — снова задержался на подростке.
«Я?» — тот ткнул себя пальцем в грудь.
«Ты, ты!» — выразительно шевельнулись брови молодой женщины.
Встав из-за стола и стараясь не смотреть на своих спутников — сэра Ройдара, поощрительно кивавшего ему со своего места, и его оруженосца, который откровенно подсмеивался над робостью герцогского сынка, — Келлегор послушно двинулся прочь от освещенного круга. Качнув юбками, смуглянка последовала за ним.
Наигрывавший на цимбалах квартерон посмотрел им вслед. Его старшая дочь сама решала, с каким мужчиной и когда ей проводить время, а пророческий дар, унаследованный от бабушки, позволял ей избегать неприятностей, но он все-таки волновался.
Они зашли за фургон бродячих актеров, и здесь Келлегор остановился, явно не зная, что делать и куда идти дальше. За околицу, в поля, до ближайшего сеновала или остаться здесь? А может, тайком привести смуглянку в комнату, которую снял сэр Ройдар?
Молодая женщина все решила за него. Она подошла и положила руки ему на плечи. В темноте ее глаза сверкали, как два уголька, отражая свет звезд.
— Ты красивый, — прошептала она и поцеловала подростка в губы.
— Но я не… — Келлегор почувствовал, что краснеет, — я не умею. Я никогда раньше не…
Дома, на Аметистовом Острове, который покинул восемь лет назад, он считался несовершеннолетним ребенком, и ни одна служанка-альфара — и тем более эльфийка — не обращала на него внимания, хотя он и был внуком самого Наместника. Оказавшись среди людей, юноша неожиданно выяснил, что большинство его ровесников уже давно познали женщину. Келлегор сначала оробел от более свободных человеческих нравов, а к тому времени, когда освоился, учеба уже отнимала у него все свободное время. Кроме того, более полугода он вообще провел в Доме Ящера, вдали от всяких женщин, так что пока в его активе было несколько торопливых поцелуев, сорванных у служанок в доме отца.
Смуглянка рассмеялась низким грудным смехом, от которого у полукровки все сжалось в животе.
— Я сейчас тебя всему научу, — прошептала она, снова приближая свои губы к его рту.
Когда все кончилось, Келлегор не знал, куда девать глаза. Привыкший учиться, он сейчас вспоминал свой первый опыт общения с женщиной, анализировал его и находил кучу ошибок — и свои трясущиеся руки, и неумелые поцелуи, и волнение, и страх, когда ловкие пальчики любовницы касались его тела. Он чувствовал себя так, словно провалился на самом важном экзамене своей жизни, но женщина рядом казалась вполне довольной.
— С тобой было хорошо. — Приподнявшись на локте, она поцеловала подростка в губы. — Ты красивый. Твои глаза горят, как звезды…
— Я полукровка, — счел нужным сообщить он.
— Ну и что? Ты маг?
— Да. Я обучался целительству и некромантии в Доме Ящера и немного у своего отца.
— Ты маг. — Она потерлась щекой о его грудь. — А ты знаешь, что ребенок мага сам станет магом?
— Ребенок? — вытаращился Келлегор.
Смуглянка рассмеялась, увидев, как вытянулось его лицо.
— Мы с тобой провели вместе ночь, — прошептала она. — От того, чем мы только что занимались, иногда рождаются дети. Ты красивый. И если от тебя у меня родится ребенок, я буду рада.
— Незаконнорожденный?
— А что в этом такого? У него будет особая судьба.
Внезапно глаза женщины расширились. Келлегор почувствовал ее состояние, близкое к магическому трансу, и поспешил отодвинуться, чтобы не мешать. Змея-посох, подарок от одного из «ящеров» (подросток не таскал ее с собой в виде посоха, оставил в обличье рептилии) подняла плоскую головку с вороха его одежд и зашипела.
— Да, — промолвила гадалка, — у него будет особая судьба. Возможно, придет час, когда ему придется стать спасителем мира… Спасибо тебе за этот дар! — Она пылко схватила лицо Келлегора ладонями и принялась целовать. — Ты действительно сделал мне подарок. И я хочу отблагодарить тебя! Проси! Если смогу, с радостью исполню твою просьбу!
— Мне от тебя ничего не надо, — покачал головой Келлегор, — разве что… когда ребенок родится и вырастет, скажи ему, кто был его отцом. Я не хочу, чтобы он рос, ничего не зная о том, благодаря кому появился на свет! Скажи, что его отец — принц Келлегор Паннорский. Мой отец — герцог Даральд делль Орш, дядя нынешнего короля, а моя мать — эльфийка с…
— Погоди, — женщина резко села, уперлась ладонями в грудь своего юного любовника, — ты сказал «Паннорский»? Дай руку, быстро!
Она схватила его левую руку, вывернула так, чтобы в полутьме крытой повозки лучше видеть линии на ладони.
— Принц Даральд кто тебе? — быстро спросила она, изучая их.
— Ну… мой отец — двоюродный дядя его отца, значит, я ему троюродный дядя… Как-то так. А что?
— А то. — Гадалка выглядела взволнованной. — Твоего родного дядю обвинили в его смерти. Он сбежал от наказания, но ты отправился на поиски, потому что не верил, что это преступление совершил он. Так?
— Так. Я, — Келлегор тоже сел, — хочу спасти дядю. Он старший брат моей матери. Долгое время именно он заменял мне отца, когда я жил на Радужном Архипелаге, ведь моя мать — эльфийка, а отец — человек. И я сначала воспитывался у эльфов, а потом, когда началась война…
— Можешь не продолжать, — гадалка взяла его правую ладонь, поднесла к левой, сравнивая линии на обеих, — я все это прекрасно вижу. Вас по дороге в Паннорию захватили в плен, и если бы не твой дядя, тебя бы продали в рабство. Так?
Келлегор кивнул.
— У тебя тоже две линии жизни, — промолвила гадалка, — но ты сам определил свою судьбу. Я могу лишь уважать твой выбор, ибо ты делаешь его добровольно, с открытыми глазами. Не то что он…
— Мой дядя? — догадался Келлегор, рассматривая свою правую ладонь. Змея-посох подползла ближе, подняла голову и вопросительно коснулась его запястья раздвоенным язычком — дескать, мне уже можно занять свое место на твоем плече, хозяин, или надо еще немного подождать?
— Ты его видела?
— О да, — кивнула гадалка, — его видели все…
— Где? — Келлегор бросился к своим вещам и начал торопливо одеваться. Змея-посох взволнованно шипела и вертела головой.
— В Эвларе. Мы выступали там на площади несколько дней назад, а он… Но не спеши, — женщина схватила юношу за запястье, — я точно знаю, что твоего дяди там нет. На другой день он уехал из города куда-то на север.
— Откуда ты знаешь?
— Я же пророчица, — усмехнулась женщина. — Мне многое ведомо. Иногда даже слишком многое… Ты отыщешь своего дядю. Я это вижу. Но твой путь отнюдь не завершится в момент вашей встречи. Вам обоим предстоит пройти много дорог. На этом пути вас ждет выбор. Сам того не подозревая, ты его уже сделал — осталось лишь в нужный момент заявить о нем. А вот твоему дяде предстоит выбрать одну из двух жизней. Кто-то еще в час его рождения дал ему две судьбы. Настанет время, когда он должен будет оставить себе только одну, отказавшись от второй. Ты и те, кто будет рядом с ним, помогут сделать выбор. А вот будет ли он верным — покажет время.
— О чем ты? — Келлегор надел рубашку и сейчас натягивал штаны.
— Не знаю, — вздохнула пророчица. — Меня в тот год уже не будет в живых. И я ничего не знаю о том, что случится после моей смерти. Ты полуэльф. Ты доживешь и сам все узнаешь. Доживет и твой сын, а я…
— Скажи хоть, как тебя зовут. — Келлегор торопливо обулся, и змея поспешила занять свое место у него на плече, обвив длинным телом его руку до самого запястья.
— А зачем? — Женщина осталась сидеть как была, нагая, закутавшись только в свои длинные распущенные волосы. — Дар говорит мне, что мы никогда больше не увидимся… У тебя будет много женщин. У тебя будут дети. Не все из них родятся законными, и про некоторых ты никогда не узнаешь… Но если вдруг тебе назовут имя пророчицы Ясин…
— Я буду знать, что это твой сын? — кивнул Келлегор. — Ясин, ты…
— Ясин — так зовут мою бабку. Она раньше путешествовала по материку вместе с моей семьей. Потом состарилась и поселилась в том городе, откуда была родом. Мы часто туда заезжаем… — Женщина оборвала рассказ, чувствуя, что лишние подробности ее жизни собеседнику будут неинтересны.
— Куда мне ехать, чтобы найти дядю? — Он спрыгнул с повозки.
— На север, — ответили из-за полога. — В столицу можете не заезжать — только потеряете время. Ищи гору странной формы. Оттуда прямая дорога приведет тебя к дяде. Куда вы поедете дальше, зависит только от вас самих. А теперь уходи.
Келлегор порылся в кошеле на поясе, достал и положил на край повозки несколько золотых монет — практически все золото, которое у него оставалось, — пробормотал слова прощания и направился прочь.
Он хорошо знал географию — сначала дядя и дедушка на Архипелаге, а потом отец в Паннории позаботились о его образовании. Подросток помнил, что если отсюда двигаться на север, то сначала придется пересечь центральную Эвларию, потом заехать в Зеленогорье, потом — в Холмогорское княжество. Дальше путь разделится — надо будет либо свернуть чуть восточнее и попасть на Плоскогорье, которое еще во времена Великих древних королей считалось опасным местом — настолько опасным, что даже восставшие рабы-орки не рискнули туда соваться, явно боясь той местности больше, чем своих бывших хозяев. Либо надо будет двигаться еще дальше на север, к Жемчужному Острову и расположенным там горам. За теми горами — земли альпов, снежных эльфов. Неужели дядю Карадора увезли туда?
Задумавшись (в землях снежных эльфов не бывал практически никто из обитателей материка, разве что кое-кто из людей, живших на территории Жемчужного Острова, мог подсказать короткую дорогу), подросток направился в сторону трактира, собираясь вернуться к сэру Ройдару, когда какое-то движение сбоку заставило его насторожиться. Сгустилась ночь, невысокая тень выдала свое присутствие лишь неосторожным движением.
— Кто здесь?
Змея подняла с плеча голову, сердито зашипела. Келлегор расслабил руку, и она соскользнула с нее, превращаясь в посох. На его навершии вспыхнул магический огонек.
— Милорд, — робкий голос мог принадлежать девушке или ребенку, — я…
— Выходи на свет!
От забора, вдоль которого шел подросток, отделилась невысокая хрупкая тень. Присмотревшись, Келлегор узнал в ней светлого альфара. На вид незнакомцу было человеческих четырнадцать лет, но все в нем говорило о том, что он чистокровный представитель своей расы, значит, намного старше.
— Ты что здесь делаешь?
— Жду вас. Милорд, позвольте мне вас сопровождать!
Выпалив это, подросток внезапно повалился Келлегору в ноги. Полукровка отпрянул, озираясь по сторонам — до этого никто не стоял перед ним на коленях.
— Но…
— Милорд, прошу меня простить, но я подслушал ваш разговор с Ойрой. Вы едете искать некоего эльфа…
— Своего дядю. А… с чего ты взял, что…
— С того, что я был в Эвларе. Ваш дядя спас мне жизнь и попал в беду. Меня подобрали эти артисты, с тех пор я путешествую с ними, но если бы не ваш дядя, меня бы уже не было на свете. Я прошу вашего позволения следовать за вами. Поверьте, я вам пригожусь! Я могу быть слугой…
Келлегор покачал головой, сделав шаг назад. Альфар заметно сник.
— Вы отказываете мне? — пробормотал он. — Но я вас очень прошу! Пожалуйста…
В его голосе задрожали слезы. На длинных ресницах повисли капельки влаги.
— Не реви, — сдался молодой маг. — Дело в том, что я путешествую не один, и сначала надо спросить позволения у моего спутника, сэра Ройдара. Если он будет не против, я возьму тебя с собой.
Сказать по правде, Келлегору очень понравилась идея обзавестись слугой — хотя за полгода жизни в Доме Ящера он привык обслуживать себя сам, но привычка прибегать к помощи прислуги оказалась неистребимой. Седлать и чистить коня, собирать хворост для костра, готовить ночлег и варить еду (если ночевать приходится на природе) за лорда должен слуга. Что-то подсказывало ему, что добровольно предлагающий свои услуги альфар — наилучший выход из положения. Тем более что на Архипелаге альфары издавна находились на положении слуг.
Подросток просиял и проворно вскочил на ноги.
— Меня зовут Седрик, — отрекомендовался он. — Седрик, милорд. Просто Седрик. Не забудете?
Келлегор посмотрел на альфара. Глаза у подростка были красивые. Просто удивительные. А улыбка, обозначившая ямочки на щеках, вовсе делала его неотразимым. Настолько неотразимым, что мелькнула грязная мыслишка о том, что парня всерьез интересовали именно мужчины.
— Нет, Седрик, не забуду.
