Глава 14
Зрение восстанавливалось медленно, но его восстановление началось скоро. Уже когда ее приводили в чувство, мрак начал рассеиваться, а к тому времени, когда ее, мокрую от вылитой воды, растерянную и подавленную, проводили в келью, послушница видела вполне хорошо.
Оставшись одна, девушка села на узкую постель с ногами, обхватив колени руками и задумавшись. То, что произошло с нею, было так необычно, что она боялась. Внезапное озарение и последовавшая за ним слепота ясно свидетельствовали — ее прежняя наставница все-таки передала ей дар пророчества, и теперь ей придется лишиться зрения. Но не меньше, чем перспектива навсегда ослепнуть и провести остаток дней в полной темноте, ее пугало самое первое пророчество: «Не ходи! Она тебя убьет!» Старшая наставница, глава Ордена Видящих, могла убить ее? Но почему? Что такое она сделала, что самая старшая и самая сильная волшебница захотела ее смерти? Разве она может что-то противопоставить ее Силе, она, которая не поднялась даже на первую ступень? Она знает так мало заклинаний…
«Но зато у тебя есть дар пророчества! — сказала она себе. — Ты сможешь заранее предугадать, когда и от кого будет тебе грозить опасность!»
— Но я этого не хочу! Я боюсь темноты! — прошептала послушница вслух.
Ослепнув, она станет совсем беспомощной. Разве слепая волшебница не зависела во всем от двух девушек? А кто будет ухаживать за нею?
— Ты здесь? — Дверь приоткрылась, и на пороге возникла ее товарка. — Я слышала, что с тобой случился припадок…
— Это не припадок, сестра. Это… я не знаю, как тебе сказать…
— Там говорят, что ты металась по замку, как безумная, натыкаясь на стены, как слепая!
— Я и правда была слепая! Зрение вернулось ко мне только что! — горестно воскликнула девушка. — И я боюсь, что оно повторится! Только тогда я смогу ослепнуть навсегда! Как она… — Послушница кивнула в сторону кельи, где остывало тело их бывшей госпожи и наставницы.
— Какой ужас! — всплеснула руками ее товарка. — Что же теперь будет?
Потом были похороны. Вернее, сначала был обряд, неимоверно сложный и наполовину забытый, поскольку Видящие уходили из жизни не так часто, чтобы он был отработан и отрепетирован. Старшая наставница с ног сбилась, отдавая распоряжения и на ходу выдумывая слова прощальных молитв. Завернутое в полотно тело было выставлено в главной часовне для прощания, и каждая волшебница должна была преклонить перед ним колени и помолиться, прося что-либо у Покровителей. После того как каждая, начиная от самой старшей наставницы до последней ученицы, попрощается с усопшей, ее тело опустят в склеп, где протекала подземная река.
Для послушницы, которая волей судьбы стала наследницей дара старой волшебницы, время тянулось ужасно медленно. Траур заставил всех забыть про свои дела — вокруг только и было разговоров о том, что означает эта смерть, не стоит ли трактовать ее как знамение и кто о чем помолился над телом усопшей. Ведь считалось, что любое желание, загаданное над телом мертвой волшебницы, непременно должно исполниться. Старшие Видящие усиленно боролись с этим слухом из опасения, что ради своих желаний многие станут убивать Видящих, но это привело к тому, что сейчас все наперебой обсуждали, кто что загадал.
А послушница все это время сидела в своей келье, покидая ее только для того, чтобы спуститься в трапезную. Она шла по Обители, опуская глаза, тише воды ниже травы, но ей все равно казалось, что на нее все показывают пальцами, как на диковинного зверя. В остальное время она старалась спрятаться подальше, садясь в трапезной в самый дальний угол и боясь поднять глаза на остальных волшебниц.
Однажды на утренней трапезе здесь ее и нашла старшая наставница. Она подошла к девушке через весь зал и наклонилась над послушницей, которая от страха втянула голову в плечи.
— Вот ты где! — воскликнула волшебница. — Ты что, считаешь, что тебе закон не писан? Ты не уважаешь наших обычаев?
— Я… простите, я… — пролепетала девушка, еще ниже опуская голову.
— Ты заставляешь нас затягивать обряд прощания! — продолжала старшая. — Уже простились практически все, кроме нескольких учениц и тебя! Пока каждая не подойдет к телу нашей сестры и не отдаст ей последний долг, мы не сможем отправить ее останки в последнее путешествие. Ее дух может навсегда остаться прикованным к этому месту и будет обречен на вечные скитания и муки! Ты этого хочешь? — Голос наставницы гремел уже на всю трапезную, и остальные волшебницы оборачивались и невольно придвигались ближе. — А ты не подумала, чем это может грозить Ордену? А что, если из-за своего упрямства ты поставила всех нас под угрозу? Не только она, но и Покровители могут разгневаться, и тогда не миновать беды! Мы можем погибнуть! Нашим мыслям и чаяниям не суждено будет сбыться! И все из-за тебя!
Багровая от стыда и смущения, девушка скорчилась на лавке, закрывая лицо руками. Ей казалось, что все смотрят только на нее и все осуждают ее недостойное поведение.
— Ты никогда не любила свою наставницу! — подливала масла в огонь наставница. — «И тебе безразлична ее посмертная судьба! Ты — бездушная, черствая и…
— Неправда! — пискнула послушница. — Я ее… она для меня… я хотела… — Она зарыдала в голос.
— Если бы ты действительно ее любила и хотела отдать ей последний долг, то давно бы пошла в часовню! Немедленно! — крикнула наставница, и девушка сорвалась с места.
Слезы заливали ей лицо, и она сама не помнила, как добежала до часовни, где всегдашний сумрак — окон не было, часовня представляла собой своеобразную рукотворную пещеру — разгоняли свечи. Сладко пахло цветами и ароматической смолой. Тело было выставлено на помосте возле алтаря, заваленного подношениями и амулетами. Там горело больше всего свечей, кроме того, магические огоньки висели в воздухе под сводчатым потолком, отчего скульптуры, стоящие вдоль стен, отбрасывали вокруг причудливые тени.
Послушница рухнула на колени перед помостом и заплакала, закрывая лицо руками.
— Матушка! — причитала она, захлебываясь слезами. — Матушка, пожалуйста! Забери у меня свой дар! Я боюсь! Я не хочу этого! Мне так страшно! Матушка! Матушка, ну пожалуйста! Я очень тебя прошу! Я не справлюсь!
На какой-то миг ей показалось, что она не одна. Сухая тонкая рука легла ей на вздрагивающий затылок, пригладила волосы, скрытые маленькой шапочкой. Девушка вскинула голову.
Рядом стояла старшая наставница. Она положила руку на плечо девушке.
— О каком даре ты говорила? — спросила волшебница.
Вздрагивая от ужаса — сразу вспомнилось ее самое первое предсказание, — послушница поведала о пророческих способностях, за которые она должна будет расплатиться своим зрением. К ее удивлению, наставница улыбнулась ей мягко и грустно.
— Все мы что-то теряем и что-то находим, — сказала она. — Конечно, не всегда то, что действительно нам нужно, но пока еще ты можешь видеть и у тебя есть время подумать, как ты будешь жить. Дар видеть будущее и дар видеть свет равновелики. Ты можешь выбрать! — Она пожала плечами. — Но той, которая ушла от нас, он не нужен. Если тебе не под силу такая ноша, загадай, чтобы другая Видящая поменялась с тобой местами. Я уверена — такая просьба будет выполнена! Загадывай скорее!
Неожиданно то, как и о чем говорила с нею старшая волшебница, наполнило душу молодой послушницы таким ужасом, что она онемела и смогла только помотать головой.
— Ты отказываешься? Это хорошо. Это доказывает, что у тебя доброе сердце! Ты понимаешь, что другая может оказаться еще слабее духом, чем ты, и бесценный дар так и пойдет гулять от одной Видящей к другой, чтобы однажды исчезнуть совсем. Я горжусь тобой! — Она подняла девушку с колен, привлекла к себе и поцеловала. — А теперь пошли. Ты устала и напугана. У меня есть чем тебя утешить!
Наставница обняла девушку за плечи и повела прочь. Голубые огоньки танцевали у них над головами, провожая до порога, а потом вернулись на свои места под потолком.
Они пришли в покои старшей наставницы, и та снова обняла девушку, на сей раз подольше задержав ее в объятиях и гладя по плечам и спине.
— Ты еще молода, — шептала она ей на ухо. — У тебя вся жизнь впереди. Тебе страшно. Но ты не одинока. Есть те, кто может тебе помочь, понять тебя… согреть… ободрить… приласкать-Обнимая одной рукой за плечи, она подняла лицо девушки за подбородок.
— Ты такая красавица! Ну улыбнись же! Мне будет приятно видеть твою улыбку! Такие губки должны чаще улыбаться!
— Мне страшно, — прошептала девушка.
— А ты подумай о перспективах, что открываются перед тобой! Ты получишь власть над будущим! В твоих руках будут все! Ты сможешь управлять их судьбами. Ведь мы так хотим иногда услышать, что все наши начинания закончатся хорошо! В твоей власти будет удерживать одних от неверного шага, а другим — указывать путь! Тот путь, который нужен нам! Тебя станут любить и уважать. Подумай, не стоит ли это того жалкого факта, что ты больше не сможешь видеть свет? Тебе будет доступен иной мир, и этот мир гораздо прекраснее!
— Но, матушка, — пролепетала девушка, — она сказала, что видит меня женой и матерью…
— А вот тебе и ярчайший пример! С чего ты взяла, что она сказала то, что должна была сказать?.. Ну-ну, не плачь, — промолвила наставница, заметив, что глаза девушки опять наполнились слезами. — Ты так красива! Ты не должна плакать! Доверься мне! Я найду какой-нибудь выход!
Воркуя и утешая, старшая наставница все гладила девушку по плечам и спине, незаметно подталкивая назад. Отступая перед ее напором, послушница пятилась до тех пор, пока не запнулась и не упала спиной на широкую постель. Наставница тут же оказалась рядом и стала ее раздевать.
— Ты так устала, — бормотала она. — Ты должна отдохнуть. Тебе здесь будет удобно… да и мне тоже!
— Вы что? Матушка, вы что? — лепетала девушка, сопротивляясь попыткам старшей волшебницы раздеть себя. Но у той были ловкие руки, и она сама не заметила, как осталась в нижней короткой тунике, которая совсем ничего не скрывала. Наставница одним движением сорвала с себя балахон и привлекла девушку к себе.
— Ты так молода и неопытна, — шептала она, — так невинна и наивна… Чего ты дрожишь? Вы ведь со своей подружкой спали в одной постели! Неужели вы ни разу не занимались этим?.. Нет? Так иди ко мне! Я тебя всему научу!
С этими словами она поцеловала послушницу.
Было уже темно, когда девушка очнулась от чужого прикосновения. Воспоминание о руках и губах наставницы было так свежо, что послушница вскрикнула, но холодная ладонь закрыла ей рот.
— Вставай и пошли! Молча! Живо! — прошептали ей на ухо.
Совершенно нагая, послушница выскользнула из постели, с трудом высвободившись из объятий старшей наставницы, которая так и уснула, обнимая свою жертву. Темная тень одной рукой продолжала зажимать ей рот, а другой крепко держала за локоть. Крадучись, они покинули спальню.
Похитительницей оказалась молодая монахиня, которая вытащила послушницу в коридор, где та немедленно начала мерзнуть, стоя босиком на холодном каменном полу. Монахиня сунула девушке ее тунику и балахон, приказывая одеться.
— Не бойся! Я наложила на нее сонное заклятие, — прошептала незнакомка. — Она не проснется до самого обеда, но ты к тому времени должна будешь покинуть Обитель.
— Почему? — стуча зубами и путаясь в подоле балахона, еле выговорила девушка.
Глаза ее собеседницы блеснули:
— Да потому, что это я — слышишь, я! — должна была быть там этой ночью! Меня она должна была обнимать и целовать, а не тебя! И я не хочу, чтобы она еще раз затащила тебя в нашу постель!
Продолжая ворчать, монахиня волокла перепуганную послушницу прочь. Обитель уже засыпала, почти все Видящие и ученицы разошлись по своим кельям, и на пути они никого не встретили. Но и огни пока еще не погасли, так что все коридоры и лестницы были залиты неярким ровным золотистым светом.
— Куда мы идем? — набравшись храбрости, спросила девушка.
— Я отправлю тебя в надежное место, — ответила монахиня на ходу. — Туда, где тебя никто не достанет! Ни она, ни кто бы то ни было еще!
«И ты никогда больше не вернешься в Обитель! Ты никогда не переступишь ее порога! Ты никогда не увидишь никого из своих подруг! Это конец твоей прежней жизни, и впереди — только неизвестность!»
Неясные образы замелькали перед глазами, и девушка невольно зажмурилась, словно пыталась отгородиться от них. Тьма опять окутала ее, и она запаниковала. Одна, в полной темноте, без друзей и надежды! Что с нею будет?
— Отпусти меня! Я ничего не вижу! — заплакала послушница, но монахиня только прибавила шагу.
— Скорее! Скорее! — Она почти волоком втащила ее по ступенькам в большой, судя по звуку шагов, зал и втолкнула в какую-то дверь. — Пришли!
Споткнувшись о порожек, девушка упала на гладкий холодный пол, выложенный мелкими плитами.
— Счастливого пути! — услышала она, и холод портала принял ее в свои объятия.
Она не знала, куда ее выбросило — именно выбросило, потому что девушка ощутила толчок и кубарем покатилась по полу, а потом куда-то вниз по ступенькам, закричав от боли. Когда падение наконец прекратилось, она попыталась встать, опираясь на дрожащие руки. Было темно — сколько ни таращила глаза, послушница не могла ничего разобрать. Была ли это темнота того места, куда она попала, или виной тому была слепота — неизвестно.
— Кто-нибудь? — дрожащим голосом позвала она. — Здесь есть кто-нибудь?
Издалека послышались быстро приближающиеся легкие шаги.
— О Покровители! — воскликнул над нею незнакомый женский голос— Кто ты, дитя мое?
Девушка почувствовала, как ее поднимают чужие руки.
— Я — Видящая, — промолвила она, — То есть я послушница и…
— Ты волшебница? — Голос женщины задрожал.
— Да. Почти. У меня дар пророчества, из-за этого я ослепла и…
— Это очень хорошо! Это большая радость! — не слушая ее, причитала женщина. — Настоящая волшебница! Какая удача! Пойдем со мной, дитя мое! Наконец-то Покровители услышали мои молитвы! Пойдем! Пойдем!
Она крепко взяла девушку за руку и повела за собой, поминутно шепотом указывая ей, куда ступать, чтобы ни обо что не споткнуться.
— Куда вы меня ведете?
— В надежное место, где ты сможешь отдохнуть и восстановить силы! — отвечала женщина. — Говори потише и ступай осторожно! Сейчас ночь, все обитатели замка давно уснули. Мы же не хотим их разбудить! И так уже портал поднял такой трезвон, что, наверное, вся округа сбежалась! Но мы никому не скажем, что ты появилась в моем замке! Я придумаю какую-нибудь отговорку, чтобы сохранить твое пребывание в тайне!
— Почему?
— А ты сама подумай! Мы уже четыре года живем без Видящих! Все устали! Стоит тебе появиться, как тебя забросают просьбами и мольбами. Ты же не сможешь помочь всем! Я спасаю тебя, дитя мое! Доверься мне! Я знаю, что делаю!
Повторяя эти слова на все лады, незнакомая женщина провела испуганную ослепшую девушку в какую-то комнатку и усадила на широкую постель, укрытую шкурами. Она сама сняла с нее балахон послушницы, переодела в длинную льняную сорочку с широкими рукавами и подала теплое питье, отдававшее травами. В него не было ничего подмешано — просто травяной чай, подслащенный медом, — но послушница была так утомлена и измотана, что уснула почти сразу, едва допила последние капли. Тьма, окутывающая ее, быстро сменилась тьмой глубокого сна без сновидений. Она не слышала, как в замке повернулся ключ.
Лорд Эльдар Яшмовый выглядел озабоченным.
— Это что же, никому нельзя доверять? — пробормотал он, опустив голову и рассматривая носки своих домашних башмаков.
— Простите, мой лорд, за такие слова, но я бы не стал доверять даже вам, — честно ответил Эльфин. — Я рассказал вам все, но есть кое-какие подробности, которые я поневоле должен хранить в тайне.
Тайной было то, что вторым Наместником-заговорщиком, переодетым для конспирации в женское платье, был мужчина среднего и даже хрупкого сложения. Многие знатные эльфы подходили под это определение, и Наместник Яшмового Острова не был исключением. По сравнению с высоким плечистым лордом Шандиаром он казался мальчишкой-оруженосцем.
— Я вас понимаю, — промолвил лорд Эльдар, помолчав. — Конечно, мне особенно не за что любить императора — он отнял у меня отца и братьев, но… Но это была война! И не он сам лично уничтожил их. Он, скорее всего, даже в глаза их не видел…
Три сына Наместника Глессиара Нефритового, погибшего в битве накануне, попали в плен. Правда, на самом деле в плен попали только два младших брата — старшего срубили орочьи пехотинцы вместе с конем в самом начале того рокового сражения. Младший брат лорда Эльдара был тяжело ранен, но отказался принимать помощь из рук врага и скончался от ран через несколько часов после пленения. Оставшись в одиночестве, Эльдар какое-то время пробыл пленником, а потом его освободили в обмен на клятву верности новой Золотой Ветви.
— Прошу понять меня правильно, — продолжал он, — я не должен питать особых чувств к императору, но я — рыцарь и умею хранить верность слову. Я дал клятву и намерен сохранить ее во что бы то ни стало. А посему я хочу предложить вам помощь. Вы согласны, Видящий?
Юноша перевел дух. Копаться в мозгах благородных лордов всегда считалось дурным тоном. В Обители искусство чтения мыслей почти не преподавали, поскольку незачем обучать тому, что худо-бедно знают даже некоторые мужчины-эльфы. Некоторые лорды действительно умели общаться мыслями на расстоянии, но при этом собеседник должен был находиться в поле зрения своего оппонента. Таким образом, как правило, передавали друг другу сообщения, которые хотели сохранить в тайне от остальных. Или когда требовалось вести одновременный диалог с несколькими собеседниками на совершенно разные темы. Поэтому о том, что можно без спроса залезть в чужие мозги и покопаться там, дабы выяснить, не лжет ли благородный лорд, практически никто не знал. И Эльфин тоже даже не подумал о том, что лорд Эльдар может ему солгать.
Наместник Шандиар сдержал слово и через портал переправил молодого мага на Яшмовый Остров — восточную половину Нефритового Острова, — к Наместнику Эльдару. Накануне ему было доставлено письмо, так что брат Эльгидара Нефритового знал, о чем пойдет речь.
— Я сегодня же вечером пошлю весточку соседям, на Сапфировый и Янтарный Острова, — пообещал он. — Лорд Раванир Сапфировый связан родственным связями с Аметистовым домом, так что там вы сможете действовать через него. А что до Бирюзового и Топазового Островов, то я про них ничего не знаю. Отец готовил в преемники брата Эльтанара, он с ним вел все разговоры. На долю меня и моих братьев выпадали лишь развлечения и светские сплетни. Вообще все Наместники живут довольно обособленно. Если не считать нескольких дней в году, когда они собирались в залах заседаний — они проходили в тех замках, которые принадлежали лордам, председательствующим на собрании, — то Наместники и Наместницы практически не общались друг с другом. И не общаются до сих пор, за исключением некоторых.
Их беседа была прервана появлением молодой женщины, одетой в фиолетовое платье с белой отделкой в знак траура. Она возникла на галерее, на которой остановились хозяин замка и его гость, бесшумно, как привидение, но лорд Эльдар как-то угадал ее появление и развернулся навстречу, протягивая руки:
— Леди Эльсирель!
— Милорды, — она присела в реверансе, — я только что услышала, что в нашем замке гость! Это такая неожиданность! Мы живем настолько уединенно, что любое новое лицо для нас — событие!
Она говорила с улыбкой, но глаза ее оставались холодными. Эльфин невольно смерил глазами ее рост. Молодая женщина стояла, чуть опустив голову, так что ничего точно сказать было нельзя. И ее руки, как назло, были скрыты за длинными рукавами платья.
— Это леди Эльсирель, вдова моего старшего брата, — представил лорд Эльдар женщину. — Она любезно согласилась разделить со мной мое обиталище и вместе со мной скорбит об умерших. У нас еще год будет продолжаться траур по отцу и братьям. Эльсирель, это… м-м-м… знакомый лорда Шандиара Изумрудного, Видящий. Я как-то рассказывал тебе о нем.
Они быстро обменялись взглядами, после чего молодая женщина протянула Эльфину обе руки:
— Я рада вам, волшебник!
— Вы не удивлены тому, что я маг? — спросил он.
— Я в последнее время многому не удивляюсь, — ответила леди Эльсирель. — Мир очень сильно переменился. Кроме того, мне о вас много рассказывал Эльдар. Кстати, я уже распорядилась об ужине!
Наместник и его гость поняли намек и, с двух сторон предложив даме руки, проводили ее в залу, где суетились слуги, накрывая столы.
Замок был большим и просторным — это была прежняя поместье-столица Нефритового Острова, рассчитанная на большую семью. До войны тут воздух звенел от задорных криков молодых лордов и их приближенных, то отправлявшихся на турнир, то возвращавшихся с охоты. У Наместника и Наместницы были собственные придворные, которые сходились трижды в день в большом трапезном зале. Теперь за стол с хозяевами и единственным гостем уселось едва два десятка лордов и леди.
Леди Эльсирель распоряжалась всем со спокойной уверенностью хозяйки и лишь иногда замолкала, чтобы бросить взгляд на лорда Эльдара. Тот практически не сводил глаз с молодой женщины и, заметив, что Эльфин обнаружил этот обмен взглядами, смущенно пояснил:
— Я сделал леди Эльсирель предложение — когда истечет срок траура по брату, я бы хотел стать ее новым мужем. Я всегда любил ее и был готов даже не жениться никогда, поскольку считал, что второй такой женщины просто не существует. Верите или нет, но я испытал облегчение, когда она стала свободной.
— И что миледи? — Эльфин стал внимательно следить за молодой вдовой, которая отдавала последние распоряжения.
— Она пока не приняла моего предложения. Может быть, вы поговорите с нею? Как Видящий?
Юноша только пожал плечами. Он положительно не знал, как реагировать на подобное предложение.
Гостя поселили в одной из просторных комнат неподалеку от комнат самого лорда Наместника — большая честь, особенно если учитывать размеры замка. Когда Эльфин переступил порог комнаты, выяснилось, что там уже находится леди Эльсирель. Молодая вдова сидела на краю его постели и встала, едва он переступил порог:
— Рада приветствовать вас, сударь.
Юноша не обиделся на такое обращение — в конце концов, он не был рыцарем и не мог претендовать на «милорда».
— Я тоже рад вас видеть, моя леди, — ответил он. — Чем обязан таким посещением?
— Я должна помочь вам, — она подошла и стала расстегивать застежки плаща, — раздеться.
Эльфин не сопротивлялся, пока леди Эльсирель снимала с него плащ, безрукавку и верхнюю теплую тунику. Но когда она толкнула его на постель и опустилась перед ним на колени, чтобы стащить сапоги, не выдержал и воскликнул:
— Что вы собираетесь делать?
— Я собираюсь исполнить свой долг. Вы потом поможете мне раздеться?
Он резко сел и оттолкнул ее руки:
— Это лорд Эльдар прислал вас, чтобы вы обслуживали меня?
— Нет, — она сидела на полу, сложив руки на коленях и опустив глаза, — я пришла сама.
— Но почему? Разве вы в будущем не станете хозяйкой этого замка? Я не слишком знатная персона, чтобы мне прислуживала столь знатная дама!
— Ах, я ничего не знаю! — воскликнула молодая вдова, внезапно заломив руки. — Я любила своего мужа и собиралась хранить верность его памяти до конца своих дней, упрекая Покровителей только в том, что они не оставили мне ребенка! Но когда лорд Эльдар стал Наместником, он начал добиваться моего расположения и в конце концов сделал предложение. Я обещала подумать и дать ответ через год, когда пройдет срок глубокого траура. Но я боюсь этого дня! Я боюсь снова выходить замуж! Я ничего не понимаю! Мне нужна помощь…
Она потупилась. Слезы тихо потекли по ее щекам. Юноша сполз с постели и сел рядом с нею на пол, робко притронувшись к ее плечу. Леди Эльсирель всхлипнула и, как маленькая девочка, прижалась к нему, обхватив руками за шею.
— Вы любите лорда Эльдара? — промолвил он спустя некоторое время.
— Не знаю, — всхлипнула она. — Он не такой, как мой Эльтанар. Он другой.
— Но он любит вас. Я видел, как он смотрел на вас. И как вы смотрели на него. Думаю, вам стоит принять его предложение и снова стать хозяйкой этого замка, леди Наместницей.
— Я не знаю, — она шмыгнула носом, — смогу ли к этому привыкнуть…
— У вас будет еще почти год, чтобы свыкнуться с этим, и вся жизнь, чтобы полюбить лорда Эльдара, — убежденно ответил Эльфин. — Я сам готов обвенчать вас, когда придет срок.
Они еще некоторое время посидели на полу, обнявшись, как брат и сестра, и тихо разговаривая, а потом леди Эльсирель поднялась и несколькими быстрыми движениями привела себя в порядок. Ничто не указывало на то, что она только что плакала, кроме грустных глаз. Но и оттуда она сумела изгнать печаль, скрыв ее под маской заботы о госте.
— Я пришлю к вам кого-нибудь, чтобы помогли раздеться, — любезно улыбнулась она. — Надеюсь, вы останетесь довольны.
Она выскользнула из комнаты, а несколько минут спустя порог переступила молоденькая служанка-альфара. Девушка улыбнулась, показав двойной ряд белых зубок.
— Чем я могу помочь вам, милорд? — задорно спросила она.
Эльфин посмотрел в ее открытое лицо.
— А ты сама не догадываешься? — ответил он, невольно улыбаясь в ответ.
Служанка подошла и смело положила руки ему на плечи.
— Вы симпатичный, — сказала она и поцеловала его в губы.
Девушка оказалась пылкой и страстной. Она не только отвечала на его осторожные ласки, но и ласкалась сама, сразу взяв инициативу в свои нежные шаловливые ручки. Только к полуночи любовники наконец остановились, переводя дух. Альфара с улыбкой потерлась щекой о плечо Эльфина.
— Ты великолепен, мой господин! — мурлыкнула она. — Я люблю тебя! Как тебя зовут?
— Я маг, — ответил он. — У магов нет имен, ты же знаешь!
— Но это же глупо! — надулась девушка. — А если у меня родится ребенок, как мне его назвать?
— Назови как-нибудь. — Юноша приобнял ее за плечи, привлекая к себе. Ему было хорошо и спокойно, чуть ли не впервые хорошо и спокойно с тех пор, как он покинул школу и отправился в столь затянувшееся путешествие к императору. Не хотелось думать ни о чем постороннем. — Ну например, Эльфином.
— Мне нравится. — Девушка дотянулась и поцеловала его в щеку. — Эльфин так Эльфин!
Она снова прижалась к нему, засовывая руку под одеяло, но на сей раз юноша остановил ее ладошку, прижав к своему животу:
— Погоди немного, красавица! Дай отдышаться! Несмотря на протесты девушки, Эльфин выбрался из постели и подошел к окну. Погода за окном испортилась, в витражное стекло стучали капли дождя. Чуткое ухо мага улавливало даже завывание ветра. Завтрашний день не слишком хорош для путешествия. Одно хорошо — большую часть пути он сможет проделать через портал, экономя время и энергию. Лорд Эльдар обещал переправить его к Наместнику Наринару Янтарному. Юноша нервничал — Янтарный Остров был его родиной. Сможет ли он устоять и не навестить родной замок? Ведь и по нему прошла война. Живы ли его родители, братья и сестры?
Задумавшись, он даже вздрогнул, когда две нежные прохладные ладошки легли ему на плечи и заскользили дальше, обнимая. Выбравшись из постели, девушка подобралась сзади и прижалась, целуя его в затылок.
— Иди в постель, а то простудишься, — сказал он, осторожно размыкая кольцо ее рук.
— Мне холодно там без тебя, мой господин, — мурлыкнула она. — Идем со мной!
— Сейчас. Иди ложись! Я только найду что-нибудь выпить…
— Принеси и мне, господин! — попросила девушка, ныряя под меховое покрывало.
Кувшин с вином стоял у окна на столике. Эльфин плеснул себе в бокал, но не успел поднести его к губам — эфир содрогнулся и послышался тонкий переливчатый звон.
Юноша медленно поставил бокал на столик. Он сразу узнал этот звон — знак того, что в замке сработал портал. Кто-то прибыл или, наоборот, отправился в путь?
Забыв про вино, Эльфин бросился к одежде. Полностью одеваться было некогда, он лишь натянул штаны и набросил на плечи безрукавку, не забыв прихватить кинжал. Девушка следила за ним расширенными от изумления глазами:
— Мой господин? Что случилось? Куда ты спешишь?
— Ничего особенного, милая. — Он заставил себя улыбнуться, подходя и склоняясь к ней. — Я только немного подышу свежим воздухом и вернусь к тебе. Спи!
С этими словами он коснулся ее лба, и от этого прикосновения веки альфары сомкнулись. Ее головка откинулась на подушки, и она погрузилась в глубокий сон.
Бесшумно ступая босыми ногами, Эльфин выскочил за дверь. Ему не было нужды искать комнату с порталом — в замке Наместника Яшмового он был устроен в библиотеке, замаскированный под один из стеллажей с рукописями. На полпути к ней находились спальни Наместника и Наместницы, и юноша решил, что сначала разбудит лорда Эльдара, чтобы предупредить.
Добежав до дверей в покои Наместника, он распахнул их — и застыл на пороге. Не было нужды применять ночное зрение, чтобы понять — лорда Эльдара Яшмового не было в постели.