ГЛАВА 39
"Ритуал"
"Мы всегда желаем для своих детей лучшей доли. И если ваша мать поступает по отношению к вам не справедливо, то делает она это скорее всего ради вашего же блага. Так что не спешите осуждать тех, кто подарил вам жизнь. Проявите смирение".
Верховная жница Богини-Матери "Наставления юным сердцам".
* * *
Комната куда мы пришли было что-то вроде личного кабинета моего новоиспеченного деда. Здесь было все строго. Серый мрамор стен, такой же мраморный пол, простая без вычурности мебель, несколько кресел и длинный стол, пара шкафов с книгами. А на стене огромный портрет девушки в полный рост…
Я стоял и смотрел, не отрываясь на портрет моей матери. Правда на нем она была совсем молодой… и ослепительно прекрасной. Как же мне не хватало ее. Я невольно почувствовал, как к горлу подступает ком.
— Не стесняйся слез мой мальчик, — ласково произнес Андреас.
Мне стало неловко. Потому что слез не было. И с чего бы им быть? Я не мог скорбеть о ней по-настоящему. Она умерла слишком давно. Мне тогда было всего семь. Я ее почти не помню. Но какая-то детская иррациональная обида осталась в моем сердце до сих пор. Ведь она умерла и оставила нас с отцом одних.
— Твоя мать была настоящей Наследницей Дома Шаор. Я могу лишь гордиться своей дочерью.
Я кивнул, не зная, что на это ответить.
— Садись, — тем временем продолжил он. — А теперь, думаю, настал твой черед рассказывать.
Мы опустились в кресла, и я поведал ему свою историю, стараясь опускать излишние подробности. Но мой рассказ, который я планировал сделать сухим пересказом моих злоключений по пути в Элверн, вдруг превратился в увлекательную байку.
Андреас слушал очень внимательно. Смеялся вместе со мной над морским путешествием, проделками Руа и капризами Эль. Одобрительно кивал, когда я рассказывал про побег из Усадьбы и битву с гончей. О чем-то задумался, когда я рассказал о последнем разговоре с Герцогом. Недоверчиво выгнул бровь при упоминании того, что в походе эльфы меня почему-то слушались. И насмешливо фыркнул при упоминании того, как я без особых усилий справился с двумя эльфийскими принцами.
Потом гордо объявив: "Моя кровь" — пошевелил пальцами и на столе появился кубок наполненной жидкостью ярко-красного цвета. Не сам, конечно, а был внесен служанкой. Потом последовало предложение это попробовать.
— Что это?
— Вино. Может и не лучшее в этом мире, но мое любимое.
Я это выпил. Вкус действительно был божественным.
— Что ж, твой рассказ был очень интересен, — проговорил Андреас, внимательно глядя на меня. — А этот малыш Дани, так что он увидел?
— Насколько я понял ничего, — пожал я плечами. — Как он сказал: "Не опасно".
— Эх, молодо-зелено, — покачал головой дед. — Это не просто опасно… это смертельно опасно. Если не сдерживать Силу. Ну, да ладно. Не повредил он тебе и то хорошо. Но остается один вопрос. Ты готов снять блокировку?
— А вы можете?
— Конечно. Но без твоего согласия делать ничего не буду. Ты же хочешь, узнать кем являешься на самом деле? А вместе с памятью к тебе вернутся и твои силы. Хотя, ты можешь просто еще раз научиться всему. Заново. Возраст позволяет.
Я не думал долго над ответом, потому что давно уже все решил. А теперь только озвучил собственные мысли:
— Да. Я могу, и научится всему заново. И тогда я никогда не вспомню и маму. А воспоминания, запрятанные где-то далеко — это единственное, что у меня осталось от нее. Но у меня есть один вопрос.
— Задавай.
— Что будет дальше? После того, как я все вспомню. Вы будете держать меня в вашей башне?
— Зачем? — рассмеялся Андреас, — Владыку нельзя держать против его воли. Это никогда не приводило ни к чему хорошему.
— Но вы, же меня похитили!
— Да. Это был самый простой способ познакомиться с тобой. Я хотел просто увидеть внука. А сам бы ты ни за что не пришел. Просто потому, что не помнил о моем существовании.
Я почему-то верил ему. Может, это и было глупо, но интуиция меня никогда еще не подводила. И сейчас она твердила, что Андреас зла мне не желает. А поэтому ему можно доверять… до определенной степени.
— Тогда пойдем со мной, все уже готово для ритуала.
Он поднялся, и я направился следом за ним. Мы прошли по нескольким коридорам и к моему удивлению не встретили не души. Башня казалось мертвой. Ни голосов, ни шума, только свистящий ветер за окнами. Я поинтересовался у своего спутника насчет тишины в башне.
— Кроме меня, Мелии и еще пяти слуг в Башне никто не живет, но были времена… — эти слова он произнес мечтательным голосом. — И я надеюсь, они еще вернуться. Кстати, это твое наследство Эндрю.
На меня вдруг напал кашель, справившись с которым я с удивлением воззрился на своего деда.
— А что? — улыбнулся тот. — Ты — мой единственный внук. Все законно. Здесь ты всегда будешь желанным гостем и это все — твое! Но мы пришли…
Он открыл небольшую дверь и проскользну в нее. Последовав его примеру, я очутился в просторной комнате. В центре ее была начертана пятиконечная звезда. Пол был покрыт коврами с причудливым узорам. Окон в комнате не было, как и не было никакой мебели. Свет шел с двух магических светильников покачивающихся под потолком. Все стены ее были исписаны на незнакомом мне языке. Хотя…
Я пригляделся и вдруг понял, что знаю этот язык. И даже мне знакомы заклинания написанные на стенах. Смутно знакомы…
— Это язык Владык. Читать на нем могут только те, в ком течет наша кровь.
Но приступим. Вставай в центр звезды.
Я, преодолев робость, встал в центр звезды. Андреас стал напротив меня и подняв вверх правую руку начал читать заклинания. Язык на котором он их читал, был красивым и каким-то родным. Для моих ушей он звучал волшебной музыкой. С его рук стекал призрачный веет который тянулся ко мне и опутывал меня плотным коконом.
Вскоре лицо деда исчезло и перед моими глазами, остался только клубящийся светлый туман. Сквозь который до меня доносился речитатив заклинания. Но я не вслушивался, сосредоточившись на собственных ощущениях. Каждая его фраза заставляла меня сжиматься от какого-то непонятного страха. Затем меня накрыла волна жгучей боли и я десять раз успел пожалеть, что связался с этим ритуалом. Ведь жил же как-то без этих воспоминаний семнадцать лет. И дальше бы прожил. А потом боль отступила.
Я сделал глубокий вдох. Потом медленный выдох. Потом еще один, и еще. Дурнота начала немного отступать. Но все равно мне было очень паршиво.
— Ты как, малыш? — послышался у меня над ухом тихий голос Андреаса.
— Живой, — прохрипел я. — Наверное. И пить хочу.
— Подожди немного, — ответил он.
Прохладные края керамической чаши тотчас же коснулись моих губ. И я с жадностью припал к ней, проливая половину на рубашку. Это оказалась вода с привкусом каких-то трав.
— Тише, — одернул меня он. — Куда торопишься?
— Еще хочу.
— Хватит с тебя, малыш. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, все будет хорошо.
— Угу, — кивнул я. — Только воды еще дайте.
Андреас расхохотался:
— Вот же упрямец! Зато фамильные черты налицо. Представители семьи Шаор никогда покладистостью не отличались. Ладно, пей.
Я сделал пару глотков, и меня укрыло мягким одеялом беспамятства. А потом пришли сны. Сначала они робко стучались с мое сознание. Непонятные картинки, звуки, ощущения. После мне начали открываться события, тянущие за собой целую цепочку воспоминаний.
Они накатывали словно волны. Одна за другой. А я просто смотрел, словно бы это случилось не со мной, а с кем-то другим, невероятно далеким от меня.
Первая:
— Спой мне колыбельную, — просит маленький черноволосый мальчик тоненькую и какую-то невероятно прекрасную в своей нежно хрупкости женщину. — Ну, пожалуйста, мамочка. А-то я не засну.
Она притворно-тяжело вздыхает, но потом ласково улыбается, присаживаясь на край его кровати и поет:
Уж ночь за окном. Засыпай, мой любимый.
Я нежно тебе напою:
Качает листву тихо ветер игривый
В каком-то далеком краю…
Вторая:
— Мама, а почему мы должны носить мороки? — спрашивает все тот же малыш. — Это игра такая?
— Да, мой хороший, — ласково отвечает ему Аника Ламос.
— Но мне она не нравится! Я хочу, чтобы у меня были мои — черные глаза. Таких ведь ни у кого нет.
— Lire, так нужно. Никто не должен знать, кто мы такие. Это большой-большой секрет. И если о нем кто-нибудь узнает, придут злые маги и убьют нас. Поэтому нам необходимо прятаться.
— А разве папа нас что, не защитит? Он ведь самый сильный на свете маг.
— Конечно, самый сильный, но нам нельзя рисковать. Обещай мне, что никогда не снимешь иллюзию без моего разрешения.
— Хорошо, мама, обещаю…
Третья:
— А кто такие Владыки Теней, — спрашивает мальчик у красивой женщины, очень похожей на него.
— Это ты и я.
— И папа?
— Нет. Твой папа — человек.
— А мы что не человеки? Мы эльфы? Да? Как в той сказке, что ты мне вчера рассказывала?
Женщина смеется:
— Нет. Мы не эльфы. Но наш первый предок, которого звали Ранхар был эльфом. И не просто эльфом, а эльфийским принцем. Но однажды он увидел прекрасную демоницу и влюбился в нее.
— Демоницу? — с восторгом восклицает малыш. — А разве не все они страшные и ужасные?
— Сейчас — все. А раньше были среди них и хорошие. Эрха была хорошей. Но злые колдуны похитили ее из мира демонов, а Ранхар спас. И даже предложил ей помощь в возвращении. Но она тоже влюбилась в него и не захотела покидать. Вот только другие эльфы не желали признавать этот брак и попытались убить влюбленных. Очень долго они прятались, но потом Ранхару пришлось вступить в войну со своими врагами. Их было слишком много, и у него не было бы шансов, если бы Эрха не подарила ему силу, равной которой нет ни у одного человека или эльфа. А их дети унаследовали этот Дар…
Четвертая:
— Папа, но я не хочу, — надулся мальчик. — Это скучно.
— Эндрю, не упрямься! — терпеливо уговаривает сына молодой еще Тарик Ламос.
— Я не упрямлюсь! Я все уже знаю! И не хочу ничего учить! Потому что и так могу все это сделать. Без заклинаний. Нужно просто попросить на языке Теней и они послушаются. Меня мама научила.
— Аника! — кричит мужчина. — Ты же обещала подождать! Ему всего пять. Он — маленький ребенок.
— Я не маленький! Я большой! — кричит мальчик, но родители не обращают на него внимания.
— Ему рано это знать!
— Нет, не рано, — твердо отвечает женщина. — Я и так ждала дольше, чем следовало. Если он не научится этому языку сейчас, то потом всю оставшуюся жизнь вынужден будет зубрить твои заклинания, не понимая их сути. Не такой судьбы я желаю для своего сына. Он может использовать Силу так же легко, как и дышать. Это право, которое он получил с кровью Владык. Эти знания — наследие многих поколений его предков. Он — последняя ветвь семьи Шаор и из него нельзя вылепить простого человеческого мага…
Пятая:
— Но я не хочу отдавать Аяши, — горько рыдает мальчик лет семи, прижимаясь к белому меху своего лучшего друга.
Снежный страж — уже не щенок, но еще и не взрослый пес, так… подросток скулит и пытается вылизать заплаканное лицо своего маленького хозяина.
— Эндрю, это ненадолго, — говорит ему мама. — Аяши пока он побудет у твоего дедушки. Помнишь, я рассказывала тебе про него? Его зовут почти так же как и тебя.
— А вдруг он будет его обижать?
— Ну, что ты? Конечно же, не будет. Он хороший, и я обязательно тебя с ним познакомлю. Малыш, всего пара недель и ты его заберешь…
Шестая:
На земле, залитой кровью, лежит красивая черноволосая женщина. Ее голову придерживает мужчина, который за эти несколько минут, казалось постарел на десяток лет. Он нежно гладит ее по волосам и шепчет:
— Милая, любимая, единственная моя, только не умирай. Только не умирай. Я все сделаю.
— Тарик, приведи Эндрю, — тихо, словно бы из последних сил говорит она.
Мужчина нехотя опускает ее голову на землю, поднимается и на негнущихся ногах подходит к мальчику, стоящему совсем рядом, но не решающемуся приблизиться. Берет его за руку и ведет к своей жене.
Женщина улыбается и проводит холодными пальцами по лицу ребенка:
— Lire, послушай. Сейчас ты все забудешь. Меня, магию, которой я тебя учила, и то, кто мы есть.
— Мама, я не хочу тебя забывать, — всхлипывает малыш.
— Так надо, мой маленький. Не плачь. Чтобы, когда меня не станет, ты не смог навредить себе. Прости, но так действительно нужно. Но если ты окажешься в опасности, знания вернуться. Чтобы ты смог защитить себя. А потом, когда станешь совершеннолетним, вспомнишь все…
Это было последним, что я увидел. Потом сознание постепенно начало возвращаться ко мне. Мир приветствовал меня ярким солнышком, игривый лучик которого проскользнул через маленькую щелочку в задвинутых шторах и сейчас весело скакал по моей подушке. Где-то вдали кричали чайки, и слышался шум волн. Еще мне хотелось выпить хоть глоток воды.
Потому что горло пересохло и нещадно саднило. И если бы не это, я, скорее всего, просто перевернулся бы на другой бок, закутываясь в кокон одеяла и попытался урвать у сна еще пару часов. Но с каждой минутой пить хотелось все сильней. А потом к этому желанию прибавился жуткий голод. Что тут еще остается? Только подниматься с постели.