Глава 5
Дети камня

Как должен выглядеть темный маг в представлении нормального эльфа? Белые волосы! уродливое сморщенное лицо, черный балахон с капюшоном, куча предметов неясного происхождения и назначения на поясе. Конечно же ритуальный нож с рукояткой из гагата. Скрюченные руки, искривленная сгорбленная фигура…

Так вот, отрядный некромант шаблону соответствовал с точностью до наоборот. Единственной чертой, указывающей на его посвящение во Тьму, являлся цвет волос, остальное больше подошло бы какому-нибудь наследному принцу высокого рода. Собственно, Итирэль и принадлежал к высокому роду Постигающих Истину, четвертому по знатности и влиянию в королевстве дроу. Почти все Постигающие славились как искусные колдуны, специализирующиеся на магии разрушения, и мастерство свое оттачивали на полях сражений с магами светлых и шаманами орков. Торат искренне считал, что ему повезло, ибо с появлением Итирэля его сотня стала намного лучше сражаться и реже нести потери.

Конечно, Торат и сам представлял собой значительную величину в магическом плане, когда дело касалось шаманов орков. Все-таки знания мага пятого уровня, наложенные на хороший боевой опыт командира теней, давали значительное преимущество в сражении. Однако оставался еще и вопрос командования, не позволявший перенести обязанности сотника на плечи заместителя, дабы наложить что-нибудь посмертоноснее на идущий впереди отряд зеленошкурых. Поэтому присутствие Итирэля пришлось очень кстати. Интересно, его назначение — случайность или результат дружелюбия одного из многочисленных родственников жены?

— Сколько их там?

— Боюсь ошибиться, милорд, но не больше тысячи, — разведчик недоуменно пожал плечами.

Действительно странно. Последние сто лет орки не рисковали приближаться к Темному Лесу меньшими, чем двухтысячные, отрядами.

— Мэтр Итирэль, составьте мне компанию. Я хочу поближе посмотреть на столь отважных врагов. Или убедиться в не свойственном их расе хитроумии отрядного вождя.

— Вы подозреваете ловушку?

— У меня нет иного объяснения. Отряд свежий, не потрепанный, движется в сторону границы с Темным Лесом, несет боевое знамя. Они либо самоубийцы, либо что-то задумали. Я хочу знать, что именно.

Учеба у Аласэ закончилась так же неожиданно, как и началась. В одно прекрасное утро лорд объявил ученику, что считает того достойным сдачи экзамена на право называться магом пятой ступени, после чего рекомендует сменить область деятельности. Дескать, вы, юноша, знаете достаточно, в любой момент готов помочь советом, но дальше извольте работать сами. Торату оставалось склониться перед мудростью наставника, что он и проделал.

Нельзя сказать, чтобы очередной поворот судьбы расстроил Тората. За девяносто шесть лет, проведенных в изучении магического искусства, он успел подрастерять немалую часть прежних воинских навыков и очень от этого страдал. Все-таки карьера воина казалась ему более привлекательной — с мечом в руке он чувствовал себя привычнее, чем с посохом. Поэтому, недолго думая, бывший носитель знака отправился в ближайший вербовочный центр, где и записался на службу в пограничные войска.

В свое время Торат прошел обучение в Школе Пепла, училище для младших командных чинов. Учитывая его предыдущую службу в корпусе теней, он мог бы рассчитывать на командование сотней, если бы не пропустил кусок времени на постижение магии. По действовавшей в армии табели о рангах, носитель знака приравнивался к полутысячнику пограничных войск, полутысячнику регулярной армии или командиру тройки драконов. Однако при переходе на службу в другой род войск командовать больше чем сотней не позволяли из практических соображений — слишком сильна специфика.

Из-за этого правила Торат недолго, лет восемь, командовал десятком на границе с Белым каганатом, затем его назначили сотником нового, четырнадцатого пограничного полка. Государство дроу медленно и неуклонно расширялось, стремясь опереться северными рубежами на горные хребты, богатые залежами ценных камней, а на юге выстраивая сеть лесных крепостей в сторону земель эльфов. Численность населения постоянно росла, и генеральный штаб принял решение о создании двух новых пограничных полков. Предполагалось, что Аластесс тоже перейдет на другое место службы, но Торат задействовал все свои дипломатические таланты и сумел-таки убедить жену продолжить обучение на Пике Шаманов. Она уже давно была готова получить посвящение в тайны духов более высокого ранга — ей не хватало времени и знания некоторых церемониальных аспектов. При желании после посвящения Аластесс сможет занять вакантную должность первого шамана в одном из полков, хотя Торат надеялся про себя, что она продолжит занятия теорией: по его мнению, одного воина в семье более чем достаточно.

Точнее говоря, двух воинов. Аласдиор тоже поступила на военную службу, но насчет безопасности дочери Торат не волновался. Согласно действовавшим в Темном Лесу законам, женщина, не имеющая живого потомства, могла служить исключительно во вспомогательных частях. Никакого прямого столкновения с врагом, будь ты хоть трижды величайшей воительницей современности. Как сформулировала ее величество, «благополучие королевства требует роста числа подданных». Иными словами, до тех пор, пока Аласдиор не родит — мысль, от которой Торату становилось слегка не по себе, — реальной опасности она подвергаться не станет. А в том, что сейчас дочь не испытывает желания связать свою судьбу с каким-либо мужчиной, заботливый отец был уверен. Его тесть, глава клана Волков, следил за благополучием любимой правнучки с прямо-таки пугающим вниманием.

Аласдиор считалась потенциально сильнейшей шаманкой дроу. Любой высокий род желал бы заключить с нею брачный договор на самых выгодных условиях, однако пока что ни сама девушка, ни Аластор, глава клана, не желали связывать ее узами брака. Впрочем, Торат из собственного опыта знал, что существует еще одна сторона, чьи побуждения всегда будут оставаться загадкой. Серая Охотница привела в этот мир Аласдиор: кто знает, какие еще планы вынашивает великий дух в отношении избранного им ребенка?

Как ни странно, орки не прятали воинов. Они вообще чувствовали себя не слишком уверенно вблизи от земель «белых демонов» и стремились уйти подальше. Их вожди не знали, что с недавних пор дроу передвинули свои патрули севернее, иначе весь отряд еще пару суток не слезал бы с коней, питался размятым под седлом мясом, а короткие остановки служили бы одной цели — покормить уставших лошадей. Но, решив, что опасность осталась позади, орки расслабились, позволили себе передышку, небольшой отдых. За что и поплатились.

Итирэль рисковал, создавая «всепроникающее око»: шаманы чувствовали затрагивавшие мир духов заклинания. С другой стороны, в арсенале темного мага не нашлось иного способа убедиться в отсутствии ловушки. Торат счел риск приемлемым и теперь был уверен, что, кроме расположившейся среди трех холмов тысячи уставших воинов, других орков поблизости нет. Оставалось решить, как лучше уничтожить врагов. Поневоле вспоминалось, как раньше…

Пограничники способностями теней не обладали — их разведчики готовились по схожим, но значительно упрощенным программам. У полков пограничной стражи другие функции и другие достоинства. Например, наличие штатного мага, способного накрыть «сетью невидимости» сотню темных лучников.

Спящий лагерь с холма открывался как на ладони. Торат с удобством расположился на траве, ожидая, пока десятники отрапортуют о готовности их бойцов вести стрельбу по определенным участкам. Рядом неподвижно застыл часовой-орк, тупо уставившись в темноту: после боя с него снимут оглушающее заклинание и допросят. Часовые на соседних холмах продолжали бдительно вглядываться в окружающие овраги, не выказывая никаких признаков беспокойства. Орки слишком устали, не ожидали угрозы, в их отряде не оказалось сильных шаманов. Пора начинать.

Дроу в меньшей степени, чем их светлые собратья, уделяли внимания стрельбе из лука, предпочитая магию и яды. Поэтому держать в воздухе двадцать стрел, выпуская последнюю в тот момент, когда первая вонзается в центр качающейся мишени, мог не каждый. Впрочем, особой точности сегодня не требовалось. Количества летящих стрел, подкрепленных короткими вспышками магии, хватило на то, чтобы покрыть весь лагерь. Пережить обстрел удалось немногим из бестолково мечущихся врагов, в основном шаманам, не покинутым духами в час беды. Таких пришлось добивать Торату и Итирэлю, справедливо рассудившим, что тратить стрелы не стоит, а бояться привлечь постороннее внимание нет нужды. Осталось спуститься вниз, собрать трофеи, допросить немногочисленных пленных и уйти домой. Даже раненых лечить не пришлось.

Удачная ночь.

— И все-таки я не понимаю, зачем принц объявил мобилизацию первой группы резерва. — Торат упрямо поджал губы. — Не пытаюсь оспаривать его приказ, но и смысла понять не могу.

— На самом деле ты недоволен моим присутствием на передовой, — мило улыбнулась мужу Аластесс— Совершенно напрасно: между прочим, основной удар придется на столицу Белого каганата.

— На войне всякое случается.

— О, перестань же спорить! Лучше расскажи, что еще известно об этих коротышах. Ты их видел?

Торат прекратил бессмысленное сопротивление. Его жена сама выбирала свой путь и не терпела попыток диктовать, как ей строить свою жизнь. Она полагала долгом находиться рядом с мужем, разделяя с ним все опасности, и находила своеобразное удовольствие в тяготах армейской жизни. Конечно, она любила роскошь и комфорт, но при необходимости легко обходилась без них. Удержать Аластесс вдали от армии могло бы рождение ребенка, однако ее организм еще не оправился от предыдущей беременности. Женщины эльфийской расы рожали не чаще, чем раз в двести-триста лет: так природа регулировала численность населения. Жена не возражала против еще одного ребенка — наоборот, но, увы…

Надо признать, ему еще повезло. Очередной кузен из генерального штаба изыскал возможность направить Аластесс в полк мужа, а не в распоряжение третьей армии, громящей сейчас земли Белого каганата. Откровенно говоря, орки не нуждались в столь масштабной зачистке: совсем недавно их потрепали западные соседи. Просто Арконис не хотел, чтобы зеленошкурые мешали дроу разбираться с неожиданными гостями.

— Я считал их образ в разуме одного пленника. Торат создал маленькую иллюзию, на которую жена воззрилась с откровенно жадным любопытством. Фигурка маленького неуклюжего существа, совершенно не похожего на эльфов, забавляла и отталкивала одновременно. Метра полтора в высоту, крепко сбитые, почти круглые, на взгляд дроу, с непропорционально маленькими ножками коротыши резко отличались от тех же орков. Украшенное огромным уродливым носом и длинной бородой лицо фигурки хмурилось в гримасе недовольства.

— Какой очаровательный уродец, — завороженно пробормотала Аластесс— Уже известно, где они открыли врата?

— На землях каганата, и сразу напоролись на отряд местного князька. Орки перебили десятка два коротышей, захватили пленников, запросили подмоги у своего господина. Прежде чем нам стало известно о происходящем, врата закрылись, и коротыши двинулись в сторону наших земель. Видимо, им каким-то образом стало известно, что в этой стороне орков нет.

— Гильдия магов проспала открытие врат на границах Темного Леса… — Аластесс медленно проговаривала каждое слово, взвешивая, пробуя на вкус неприятное открытие. — Немыслимо. Скоро полетят головы.

— Уже полетели. На прошлом королевском Совете Гильдию представлял Ториан.

— О… — Шаманка внутри Аластесс была недовольна, что новым верховным магом стал не представитель Пика, а некромант. Аристократка-Волчица радовалась возвышению старинного друга ее рода. Изменения на политическом небосводе следовало тщательно обдумать. — Что еще известно об этих коротышах?

— Немногое. С началом нашего наступления орки прекратили преследование каравана, но потрепать коротышей успели неплохо. Удивительно, что там вообще кто-то уцелел. Двигаются коротыши медленно, стреляют плохо, вообще яркого солнца боятся. Судя по всему, они пришли из мира с холодным климатом — видишь, сколько тряпок на себя накрутили? Жировая прослойка на теле опять же большая, волосяной покров плотный, кожа грубая. Эльфы уже предлагали их всех перебить, как оскорбляющих эстетическое чувство.

— Светлые усвоили прошлый урок и не хотят войны с еще одной расой.

— Арконис не сказал ни «да», ни «нет». Скоро привезут пленных — установим с ними контакт, узнаем, с чем коротыши пришли. Быть может, они станут нашими союзниками. — Торат хмуро усмехнулся. — Хотя орки поначалу тоже не казались опасными.

Вести переговоры всегда сложно. Вести переговоры с неизвестной расой, сидя в одиночку на холме, окруженному плотным строем закованных в глухую броню воинов, нервно сжимающих в напряженных руках тяжелое даже на вид оружие… На месте Аркониса Торат чувствовал бы себя очень неуютно.

Принц, однако, видимого дискомфорта не испытывал. Совершенно спокойно дождался передового отряда разведчиков коротышей, что-то им приказал (по крайней мере, интонации у невнятного бормотания явно просящими не были) и теперь сидел, покусывая травинку, равнодушно наблюдая за ползущей к его холму делегацией. А чего ему бояться? Магией коротыши владели не очень хорошо, вокруг холма наверняка спрятался как минимум полк теней, не считая гвардии.

— Какие странные животные.

Внимание Аластесс привлекли низкорослые, покрытые густой шерстью быки. Раньше их было намного больше, но теперь всего несколько десятков тащили странные домики на полозьях, остальные погибли от орочьих стрел, ятаганов или жаркого летнего солнца. В постромки большинства кибиток впряглись женщины и дети.

За готовящимися переговорами наблюдали, пожалуй, все жители Темного Леса и многие светлые князья. Арконис не стал устанавливать защиты: заведомо бессмысленное действие, да и несправедливое, в общем-то. Хотя решение будет принимать королевский Совет, все дроу должны знать, как выглядит возможная угроза. И решить для себя, кем считать коротышей — будущими союзниками или готовыми врагами.

— Если им так нравится холод, пусть живут на севере континента. — Торат развернул на столике карту. — Нам эти земли не нужны, и орков пускать в те места не очень хочется.

— На севере слишком много остатков древних прорывов Тьмы — без сильной магии там делать нечего, — возразила Аластесс— К тому же мы не знаем, как быстро коротыши плодятся. Может быть, через тысячу лет их станет больше, чем орков.

— У них срок жизни в среднем пятьсот лет, я узнал у одного знакомого разведчика. Дети рождаются не чаще, чем один раз в пятьдесят лет, мальчиков в три раза больше.

— Когда они успели узнать? — Аристократическое воспитание не позволило жене недоверчиво хмыкнуть, но употребленная форма речи и особый наклон головы выражали вежливое сомнение в услышанном.

— Поймали одного коротыша и прочитали его память — откуда, по-твоему, принц-консорт язык знает? Я, к сожалению, не успел подробно расспросить своего знакомого, тот очень торопился.

— Очень жаль. Было бы интересно узнать, по какой причине коротыши пришли в наш мир.

— Какая-то катастрофа, скорее всего, — пожал плечами Торат. — От хорошей жизни дома не бросают.

Выглядели коротыши действительно сильно потрепанными. Уставшие, с висящими складками щеками, тяжело дышащие, испуганно прячущиеся от гнетущего солнца, они не воспринимались как угроза. Даже сверкающие полированным металлом мужчины, окружившие Аркониса, не вызывали чувства опасности. Возможно, из-за своего низкого роста или печати обреченности на лицах.

Наконец на вершину холма поднялась делегация вождей коротышей. Десяток седобородых мужчин (впрочем, это могли быть и женщины), один настолько старый, что его вели под руки. Одежда на них производила впечатление качества получше, побогаче. Мягкие сапоги из шкур неизвестного животного, покрытые толстым слоем пыли, но еще крепкие. Длинные плащи из темного меха, тщательно очищенные от грязи и украшенные по воротнику драгоценными камнями, так же богато сияли и широкие узорчатые пояса с огромными пряжками. Металлические бляхи из желтого металла, судя по всему золота, густо усеивали пояса и поражали тончайшей гравировкой. Под плащами коротыши носили длинные рубахи из какого-то полотна, на взгляд дроу, довольно-таки грубой выделки, — вообще вся одежда производила впечатление тяжелой и массивной.

Арконис, в обычной полевой форме тени, должен рядом с вождями смотреться бледновато. Только вот почему-то не смотрелся. И дело даже не в том, что одежда у него была ощутимо качественнее, украшения-артефакты лучшей работы, а волосы и лицо чистыми. Нет. Просто не витала над ним аура рока и усталости, обреченности, он не боялся орков-преследователей и вообще пришел сюда, чтобы решать судьбу незваных гостей. Дроу являлся хозяином земли, коротыши — всего лишь просителями.

Переговоры закончились довольно быстро. Выслушав длинное и, кажется, витиеватое приветствие коротышей, принц-консорт задал несколько вопросов, после чего провел рукой по воздуху, оставив длинный светящийся след. Бросив пару слов в возникшее водяное зеркало и выслушав ответ, он достал из кармана какую-то примитивную карту, практически чертеж, и передал ее коротышам. Затем, повинуясь его жесту, из невидимости вышли две гвардейские звезды. Что-то сказав вождям, Арконис указал на своих воинов, представляя их, махнул рукой в сторону Темного Леса, встал и пропал в открывшемся портале. На сем переговоры, больше походившие на короткий инструктаж, завершились.

— Быстро.

— Склонность его высочества к игнорированию этикета и вольная трактовка норм поведения общеизвестны, — улыбнулась Аластесс— Ты обратил внимание, что коротыши не особо удивились при виде чародейства? Значит, они встречались с ним прежде и не боятся его.

— Они могли видеть магию орков, — не особо уверенно возразил Торат.

— Тогда бы они испугались, а не демонстрировали любопытство. Впрочем, мне не стоит переносить реакции эльфов на представителей неизвестной расы…

— Некоторые вещи неизменны для любой расы, так что ты, скорее всего, права. Но ты обратила внимание, насколько часто они используют металл? У них не только оружие из железа, на вид довольно высокого качества, но и броня, элементы одежды. У нас только аристократы и лучшие воины могут позволить себе кольчуги из металла, простым воинам приходится довольствоваться защитой из заговоренного дуба.

— Я совершенно ничего не смыслю в этой области. — Аластесс сделала изящный извиняющийся-отстраненный-равнодушный жест рукой.

— Странно, ты же довольно давно служишь в армии.

— Маги держатся всегда немного в стороне от обычных солдат, а мне не интересны разговоры офицеров на исключительно армейские темы. Желай я сделать карьеру в войсках, тогда, конечно, мне следовало бы знать подобные тонкости. Но я желаю оставаться простой шаманкой, — тонкая улыбка, проскользнувшая по губам аристократки, указала на ее истинное отношение к слову «простой», — и поэтому рассчитываю на твои объяснения. Разве наши доспехи плохи?

— Против орков с их огромной физической силой? И да, и нет. — Торат переставил чашки на столике, пытаясь привести мысли в порядок и простыми словами объяснить недостатки вооружения дроу. — Имеющиеся у нас доспехи предназначены для быстрого, маневренного боя, по принципу «ударил-убежал». Поэтому пограничные воины защищены достаточно хорошо. Но у регулярных войск совершенно иные задачи. Плотный бой, сшибка стенка на стенку происходят у них намного чаще, чем хотелось бы командованию. В таких условиях тяжелая броня необходима, а замены дорогому — очень дорогому — металлу не найдено. Магия способна на многое, но нельзя изначально хрупкое дерево превратить в абсолютно твердый материал. Материалы из модификаций песка и минералов либо не устраивают по качествам, либо слишком дороги. К тому же не забывай о духах. Шаманы способны обратить вспять усилия наших артефакторов.

— Никогда не рассматривала доспехи с практической точки зрения, — призналась шаманка. — Они всегда казались мне не более чем глупой прихотью охраны.

— Поверь, магия спасает не всегда. Кусок скалы — самая надежная защита.

Аластесс шокированно посмотрела на мужа:

— Немыслимо слышать такое от ученика самого Аласэ!

— Это его высказывание.

Коротышей (сами они называли себя «дварфами») разместили на границе Темного Леса со степью. Дроу попросили деревья расти быстрее и гуще, чтобы создать укрытия на время, необходимое Совету для принятия решения. Никакого вреда дварфы в обозримом будущем принести королевству не могли — их всего-то пятьдесят тысяч набралось, треть — женщины и дети. Размножались они, в отличие от орков, не слишком быстро, на территорию эльфов не претендовали, так что общественное мнение склонялось помочь переселенцам из чужого мира.

Как говорили дварфы, их мир — темный, холодный и каменистый — внезапно начал разрушаться. Серия землетрясений пробудила к жизни огромное количество вулканов и сделала непригодными для жизни все известные вождям дварфов земли. Кто-то подался за моря, хотя коротыши и недолюбливали воду, кто-то надеялся пересидеть опасное время вдали от вулканов. Семь племен, которые не смогли найти способа спастись, вовремя вспомнили о существовании «странного места», куда запрещали ходить жрецы и где охотники испытывали странные чувства.

Магия у дварфов существовала, пусть и построенная на странных принципах и, скажем так, ориентированная исключительно на создание артефактов. Эта раса с трудом поддавалась прямым магическим воздействиям, поэтому в своем развитии нашла обходной путь. Жречество дварфов, понимая необходимость решительных мер, сумело-таки открыть врата в неизвестный мир. Первые разведчики обнаружили мир с неприятным климатом, который тем не менее, позволял племенам выжить, но не заметили орков. Просто не знали, какие следы искать.

Появление зеленошкурых стало сюрпризом, и неприятным. Орки не вступали в переговоры — для начала они сразу утащили пару десятков коротышей. Затем, спустя короткое время, последовали атаки конницы, в которых племена потеряли почти десять тысяч воинов. Отступавшие на север дварфы прежде не сталкивались с таким врагом, но у них имелся опыт сражений с живущими в их мире гигантами-дикарями, так что медленно племена передвигались. Конечно, преимущество изначально принадлежало воинственным оркам: коротыши просто-напросто не выдержали бы столкновения с основными силами зеленых. Только вмешательство дроу спасло потрепанные остатки семи племен.

Темный Лес предоставил кров и ткани, пригнал несколько обозов с пищей. Совершенно неожиданно выяснились две очень неприятные для дроу вещи. Дварфы в связи с отсутствием магических способностей у большинства членов племен не могли самостоятельно поддерживать рост и развитие плодоносящих деревьев, поэтому пищу приходилось регулярно присылать. Вообще уродливые коротышки в лесу чувствовали себя неуверенно, пограничникам часто приходилось выводить к лагерям заблудившихся.

Особое раздражение светлых, наблюдавших за «мягкосердечием» дроу с удивленным неудовольствием, вызвало мясоедение дварфов. Одним из утверждений, господствовавших в среде эльфов, являлась научная концепция об этапах развития разумных рас. Дескать, по мере взросления разум меньше заинтересован в плотском, материальном и больше сосредоточен на развитии духовных способностей организма. А раз вектор роста направлен от животного мира, от диких страстей к холодному разуму и контролю за своими чувствами, любовь к «тяжелой» пище рассматривалась как признак недостаточного развития. Как целой расы, так и отдельного индивида.

Пример орков, питавшихся почти исключительно мясом и молоком, подтверждал описанную теорию. Зеленошкурые постепенно переходили к оседлому образу жизни и выращивали некоторые культуры зерновых, но в малых количествах. Для остро воспринимающих любую жизнь эльфов потребность в богатой белками пище и, как следствие, необходимость убийства живых существ представлялись отвратительными. Естественно, что они считали орков, а с недавних пор и дварфов недалеко ушедшими от волков, тигров, медведей и прочих представителей животного мира. Зверьем можно восхищаться, любить, посвятить заботе о нем всю свою жизнь, но считать его равным себе — увольте.

Многие светлые князья считали, что недавно вторгшаяся стая полуразумных животных, называемых дварфами, этому миру не нужна.

По сложившейся традиции, Темнолесье учитывало мнение остального эльфийского мира ровно в той степени, в какой само считало нужным. В данный момент королевский Совет пытался понять, будет ли удобнее согласиться с доводами светлых, или же выгоды от союза (вероятность которого оценивалась высоко) с коротышами перевесят. Если дварфы действительно смогут со временем стать противовесом оркам, то сами владыки стихий велят сейчас помочь слабым и неопытным пришельцам. Причем в то время как орки являются конкурентами эльфов, стремясь занять схожие климатические зоны, то с холодолюбивыми и боящимися света коротышами в обозримом будущем делить нечего.

— Можешь себе представить, коротыши роют норы в земле, достают оттуда руду и выплавляют из нее металл! Невероятно! — Аластесс находилась под впечатлением разговора с очередной родственницей, с удовольствием разболтавшей свежую порцию столичных сплетен. — Им не приходится выращивать специальные растения, способные вытягивать частицы веществ из земли, а потом ждать обогащения почвы. Конечно, их способ довольно грязный, — аристократка сморщила носик в легкой гримаске, — но он поразил владык своей примитивной простотой и эффективностью.

— Всеблагой Совет направил официальное требование избавиться от дварфов. Раз коротышам так нравится холод, светлые предлагают переправить их на Сумеречный архипелаг или в земли возле Плато Мертвых Птиц.

— Иными словами, отправляют на верную смерть.

— Практически. Лучше бы королева поскорее объявила свое решение, тогда напряжение спадет.

— Объявит сегодня вечером.

Торат подозрительно покосился на сидевшую на невысокой подушке жену:

— И ты знаешь, что она скажет?

— В самых общих чертах. — Аластесс затрепетала веером, опустив глазки и являя собой воплощение скромности. Одетая, несмотря на домашнюю обстановку, в накидку из тончайшего паутинного шелка, такие же юбку-штаны, с тщательно уложенными в популярную в этом сезоне прическу «падение дождя» волосами жена выглядела истинной благородной леди. Тонкие руки, плавные движения производили обманчивое впечатление хрупкости и слабости. — Я слишком ничтожная личность, не заслуживающая упоминания при решении важных и серьезных вопросов. Никто не станет советоваться со мной, спрашивать моего мнения, рассказывать о происходящих событиях. Даже в собственном клане я не обладаю достаточным весом… Это так трагично.

Торат, прекрасно помнящий склонность супруги вертеть отцом (глава тайной стражи клана), дедом (глава рода) и манеру называть наследника трона «дядюшкой», сидел с непроницаемым лицом. Он из опыта знал, что подобные приступы самобичевания свидетельствуют о величайшем довольстве собой. Аластесс что-то узнала и теперь хотела почувствовать себя значимой, чтобы ее поупрашивали, посидели рядом, погладили по роскошной гриве волос — вольность, позволенная крайне узкому кругу лиц, — уверили в собственной значимости и, наконец, выслушали последние новости. Аластор утверждал, что до знакомства с Торатом внучка была до жути серьезной, и считал произошедшие изменения следствием бурной семейной жизни.

Аластесс с удовольствием, довольно жмурясь, выслушала положенную порцию комплиментов, слегка кивая в особо понравившихся местах, немного поплакала над собственной незавидной судьбой ненаследной принцессы второго по значимости рода Темнолесья и выложила новость:

— С коротышами заключают вассальный договор.

— Совет признает дварфов младшим родом?! Или, — от дикости предположения волосы встали дыбом, и Торат машинально придавил их сверху рукой, — старшим?!

— Ни то, ни другое. — Жена с любопытством рассматривала изменения в прическе мужа, что-то прикидывая про себя. — Вассальный договор заключен между Кругом Старейшин расы дварфов и высоким родом Лунной Охотницы, Покой Приносящей в Мир.

— То есть королева будет править ими не как глава всех дроу, а как глава одного из высоких родов.

— Именно так. Довольно тонкая, но существенная разница с точки зрения Всеблагого Совета. Принеси дварфы клятву верности Престолу Силы и Камню Вечности — они сразу получили бы права и обязанности эльфов, неизбежно оскорбив многих владык. Находиться же в подчинении высокого рода может кто угодно: в истории имеются прецеденты, когда даже твари Тьмы считались вассалами. Да что говорить, в Рассветных государствах вожаки драконьих стай, тех, что достаточно разумны, принимают участие в королевских советах. И все считают такое положение нормальным.

— Драконы Рассветных государств редко покидают свои горы, в которых они жили еще до эпохи Закатного Солнца, — возразил Торат. — И их мало, очень мало.

— Как бы то ни было, прецедент есть. Однако ты ни за что не угадаешь, где Совет решил поселить коротышей. В горах Темного Провала.

— Ты шутишь…

В ответ Аластесс только улыбнулась. Похоже, ей нравилось выводить мужа из равновесия.

— Аластесс, ты шутишь. Эти горы не принадлежат Темнолесью!

— Только потому, что на них никто не заявлял своих прав. Ведь тогда пришлось бы вытравливать всех живущих там монстров — работа долгая и трудная.

— Именно. Королевство вынужденно прекратило продвижение на север, упершись в этот гадюшник!

— Не прекратило, а приостановило. Темный Провал — место залегания ценнейших руд и драгоценных камней, произрастания редких трав, там обитают довольно любопытные животные…

— Я встречался с некоторыми из упомянутых животных — они неплохо меня пожевали, — вставил Торат.

— Да, я помню о том прискорбном случае. — Аластесс помрачнела. — Видишь ли, в чем дело, супруг мой. Неприятно признавать, но у королевства нет иного выхода. Численность дроу растет, и нам все больше требуется земель для жизни. До сих пор мы успешно продвигались на восток — до тех пор, пока не уперлись во владения своих светлых родичей. На севере же, как ты знаешь, дальнейшим планам прироста земель мешает приходящая со стороны Провала нечисть. Конечно, заселение северных лесов начнется не скоро, однако не лучше ли решить проблему сейчас, чем откладывать ее на пять-шесть веков?

— Это мнение Аластора?

— Такова официальная позиция клана Волка, поддержанная всеми высокими родами. — Аристократка медленно выговорила каждое слово, позволяя проникнуться их значением. — Ты лучше меня знаешь положение на границе. Сейчас у армии есть возможность проводить крупные операции, не отвлекаясь на орков. Наши отношения со светлыми переживают лучший период за все время существования Темного Леса. Очищению гор Темного Провала ничто и никто не помешает. После того как твари будут уничтожены, королева намерена поселить там дварфов и держать небольшой отряд воинов на случай неожиданных ситуаций.

— Любовь моя, — Торат присел, поцеловал жене руки и принялся объяснять, почему Аластесс не права, — какой небольшой отряд? Я специально изучал древние хроники во время учебы у Аласэ. Поверь, Темный Провал станут чистить не одно десятилетие, с привлечением всех ресурсов Гильдии магов и корпуса теней. Коротыши нескоро смогут чувствовать там себя в безопасности.

— Где они смогут чувствовать себя в безопасности, — резонно возразила жена, — на наших собственных землях? Совет не настолько альтруистичен, кроме того, у всех стоит перед глазами пример орков. И я не уверена, что коротыши будут чувствовать себя комфортно. Лекари жалуются на большие объемы работы, каждый день приводят ослепших или отравившихся дварфов, у многих тепловые ожоги. Кстати сказать, магия на них действует с трудом — какая-то естественная защита. — В горах она им здорово пригодится.

В прежние времена, отправляясь в поход очищения, светлые князья брали с собой весь свой дом. Отряды вассалов и походные библиотеки, семена ценных растений и свиту многочисленных родственников, атрибуты власти и ручных животных-спутников. Эльфийские города пустели, ибо почти все население уходило вместе со своим господином, дабы не один десяток или даже сотню лет провести вблизи Врат-во-Тьму. Магия Света действовала медленно, сильнейшие чудовища уничтожались поодиночке, зачастую с привлечением сил дружественных родов.

Затем внезапно выяснилось, что больше сражаться не с кем. О, конечно, далеко не все прорывы были закрыты и не вся нежить истреблена, однако континент, на котором жили эльфы, Всеблагой Совет объявил очищенным. Немногие оставшиеся Врата-во-Тьму обезопасили печатями и наложили сильные заклинания, которые медленно и неотвратимо вытесняли чуждые миру живых силы. Великие маги не желали рисковать своими жизнями, справедливо рассудив, что в течение ближайших десяти тысяч лет эльфам места хватит и так, а за это время проколы зарастут. Если же какие-то Врата-во-Тьму к тому времени и уцелеют, их без проблем сумеет запечатать молодое поколение магов.

К сожалению, Всеблагой Совет не учел разразившихся междоусобных войн и страсти отдельных владык к интригам, не позволивших расе эльфов распространиться по всему миру. Удалось колонизировать лишь небольшой кусок территории за морями и крупнейшие острова — второй континент так и остался под властью древних жестоких сил. Тем не менее заклинания магов Совета продолжали свою работу, постепенно теряя силу, но все-таки стягивая раны реальности. На границах эльфийских владений реже появлялись странные кровожадные твари, постепенно разведчики переставали докладывать о нарушителях покоя Благих Земель. Вторжение орков окончательно похоронило мечту очистить планету от сил Мрака.

Горы Темного Провала фактически оставались единственными Вратами-во-Тьму, уцелевшими на континенте, да и то некоторые древние лорды лишь презрительно морщились, слыша этот термин. По сравнению с теми жуткими местами, в которые некогда приходили они, нынешний поход обещал стать легкой прогулкой. Никаких нематериальных демонов, или воплощенных, или мутировавших тварей сильнее Водителя Стай войска встретить не предполагали, — всего-то обычные подвергшиеся изменениям животные. Даже несколько печатей, в седую старину наложенных на Темный Провал, продолжали действовать. Лет за пять дроу планировали очистить горы от присутствия враждебных существ.

Называя сроки, командование не имело в виду полного очищения Провала, нет. Какие-то твари неизбежно уцелеют и еще долгие годы станут беспокоить дварфов, пробираясь сквозь охранение и поедая одиночек. У Тората были основания для сомнений — он справедливо не верил, что новая родина коротышей перестанет представлять опасность за короткий срок. Темному Лесу прежде не доводилось сталкиваться с подобными задачами. Армия ориентировалась на противостояние с орками, в меньшей степени — со светлыми родичами, но уж никак не тренировалась для борьбы с порождениями запредельных сил.

Единственными частями, обладавшими универсальной подготовкой, являлись гвардия и корпус теней. Не самые многочисленные подразделения, откровенно говоря.

Следовательно, неизбежно привлечение пограничников, не имеющих достаточной магической защиты, что означает потери среди воинов. Неужели Арконис не понимает таких простых вещей, недоумевал Торат? Или у него, как всегда, есть очередная безумная идея, как обратить слабость бойцов на пользу дела? Оставалось надеяться и верить.

Только время даст ответ.

Эльфы бывают темные и светлые, высшие и младшие, лесные и моряки. С недавних пор, вот уже лет двадцать, появились горные. Представители младших родов, добившиеся у престола разрешения на торговлю с кланами дварфов и платящие за это незначительные пошлины в казну. Они же осуществляли охрану поселений, уничтожая немногочисленных мутировавших животных, следили за сохранностью магических печатей. Тем же занимался и один полк пограничных войск — гарнизон, оставшийся в Темном Провале после окончания похода очищения.

Коротыши не особо любили покидать свои уютные пещеры, разве что по ночам. Пятьдесят тысяч горняков упорно вгрызались в гранит, не испытывая желания оказаться под палящим солнцем и огромным, давящим чужим небом. Сложилось удобное для обеих сторон разделение обязанностей — дроу доставляют пищу и ткани, привозят издалека нужные минералы, дварфы добывают руду, полезные ископаемые, производят металлическое оружие. По большей части они прокладывали туннели вдоль поверхности, там, где можно найти что-то ценное, а температура еще не начала повышаться.

Новые вассалы королевы оказались неплохими кузнецами. Изготовленные ими предметы не могли соперничать с шедеврами эльфийских мастеров, зато с лихвой искупали недостаток качества количеством и дешевизной.

Кроме того, артефактная магия коротышей успешно противостояла влиянию духов, словно вбирая в себя часть присущих создателям способностей. Войска дроу вскоре оценили мастерство новых союзников.

Имелся, правда, один момент, который омрачат отношения темных и коротышей.

— Сколько?

— Пятьдесят. — Торат с отвращением посмотрел на яростно дерущего бороду Валина. — Пятьдесят голов, и скажи спасибо, что пригнали столько.

— Всего пятьдесят! Да я за один раз половину туши съедаю!!

Эмпаты-эльфы не выращивали животных на убой. Коротыши плохо чувствовали себя без мяса. Компромиссом стали поставки мяса со стороны орков — не добровольные, зато регулярные и эффективные. Нет, иногда, крайне редко, дроу овец и коров закупали, но зачем платить деньги, если есть возможность прийти в дом врага и взять все бесплатно? Короче говоря, как выразился Арконис, «и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память».

Буквально только что сотня Тората вернулась с очередной торгово-экспроприационной операции с захваченным стадом овец, и теперь командир торговался с вождем одного из кланов. С Валином беловолосый познакомился во время похода очищения и успел привыкнуть к грубостям и панибратству, обычному для всей дварфийской культуры. Вообще-то говоря, обязанности пастуха — не то, чем беловолосый планировал заниматься, возвращаясь на военную службу. Однако пришлось. Королева желала обеспечить ценных вассалов всем необходимым. Оказалось, перегонять отбитые стада животных очень трудно, даже несмотря на магию.

— Послушай, может быть, в следующий раз побольше захватишь? А? — Дварф задрал голову, глядя снизу вверх на высокого дроу. — Это вы, хлюпики, можете травками питаться, а нам нужна хорошая пища. Смотри. — Рука толщиной с туловище среднего эльфа легко подбросила огромный железный молот. — Можешь такое проделать? Торат улыбнулся.

— Э, нет, без всякой магии-шмагии, — тут же добавил Валин. — Знаю я вас, темных: любите вы надувать честного дварфа.

— Тогда почему бы тебе не начать вести дела со светлыми, — предложил Торат с серьезным видом. — Они всегда держат клятвы и никогда не играют словами.

Глаза коротыша полезли из орбит:

— С эльфами-то?! Да я подхожу тут в столице к одному со всем почтением, так, мол, и так, говорю, уважаемый, не хочешь ли помочь в одном деле? Я тебе десяток кольчуг для продажи, ты ж все равно на родину возвращаешься, — прибыль пополам.

— И что?

— Что-что, вечером приносят мне три цветочка каких-то. Я что, баба — траву по вазам распихивать? — Тут коротыш проворно обернулся и посмотрел, не слышит ли кто. Жена Валина была женщиной внушающей уважение комплекции, и злить ее не стоило. — Ну то есть вы, темные, тоже цветочками балуетесь, песенки поете всякие, танцуете как-то странно. Зато если что не нравится — сразу говорите, а церемоний не разводите.

Валин, в отличие от большинства своих соплеменников, благоговейного трепета перед дроу не испытывал. Он являлся одним из вождей и испытывать трепет перед кем бы то ни было не имел права. Зато его уважение беловолосого было искренним, несмотря на отвратительные, с точки зрения Тората, манеры. Отчасти из-за специфического этикета дварфов редко приглашали на балы и прочие великосветские мероприятия, хотя те и сами не очень-то стремились заниматься «пустопорожней болтовней». Большинство темных тем не менее ценило нежданных слуг и союзников, поэтому принимало коротышей такими, какие они есть. Кроме того, сразу после первого контакта королевский Совет издал указ, в котором подробно рассказывал об особенностях мышления новой расы и рекомендовал не применять в общении с ними общепринятых правил вежливости, кроме самых очевидных.

Эльфы, изредка бывавшие в Темном Лесу, воспринимали манеру речи дварфов как личное оскорбление. Различие в менталитете и присущая обеим сторонам упертость в мировоззрениях приводила к ссорам и курьезам, не всегда заканчивавшимся мирно. Торат не стал говорить Валину, что присланные срезанные цветы служили ритуальным вызовом на бой: в зависимости от вида цветка устанавливался тип поединка — с магией или без, определялась возможность примирения и прочее.

В целом две расы учились жить мирно. Войны не начинаются, когда нечего делить.

— Так что там с овечками?