Глава 1
Жара стояла уже вторую неделю, неслыханная роскошь для обычно дождливого края на севере Ирэми. Откуда-то появившиеся, будто в одночасье, бабочки без устали опыляли совсем недавно распустившиеся цветы. Народ точно так же повылезал из своих избушек, чтоб хоть немного насладиться первым и, наверное, последним солнышком в этом году. Кто-то бесцельно околачивался около соседских участков, пытаясь завести пустой и от этого ещё более приятный разговор: о погоде; урожае; о том, кто с кем подрался на прошлой неделе, а в особенности из-за чего; кто и что про кого сказал, и как сам рассказчик ненавидит сплетников. Эх, была б его воля он бы их всех…
Другие же старались как можно вежливее отделаться от таких визитёров и заняться собственными делами по хозяйству, пока не закончилось их маленькое короткое лето. Ребятня целый день слонялась на улице. Особенное скопление было у озера. Хоть вода и не успевала хорошенько прогреться за столь короткий срок, но это мало кого останавливало от удовольствия разбежаться с берега и с воплями радости плюхнуться в ледяную воду. Ведь лето скоро закончится, и не отпросишься так просто у мамки от домашних дел!
Северное лето было настолько коротко и настолько редко выдавалось таким жарким, что, когда приходила подобная пора, то почиталась, словно сама Великая Богиня сходила с небес прямо во двор к местному старосте. Детям разрешалось не работать всё это время, взрослые организовывали всеобщее гуляние каждый седьмой день недели. И всем до единого жителям следовало проводить это время так, как им нравится. Естественно, что большинству 'нравилось' навести порядок в своих огородах и попытаться вырастить, что-нибудь морозоустойчивое, чем впоследствии кормить семью или выгодно продать в ближайшем городке. Деревня продолжала существовать лишь благодаря огромному озеру Ома, ведь улов там был всегда, а значит, было, что продать или обменять на продукты у соседей.
Пограничье было одним из красивейших мест Ирэми. Словно в полукольце снежных гор с одной стороны и огромного горного озера с другой. Когда солнце уходило за горизонт, то казалось, не видно, где кончается небо, а где начинается гладь великого хрустального озера севера.
Изба местного кузнеца находилась аккурат в самом центре деревеньки. Ничем в общем-то не примечательное строение, грубый сруб из толстых брёвен, небольшой огородик перед домиком и покосившаяся оградка. Единственное, что отличало это милое творение местного зодчества, так это размер…. А он был внушительный! Сразу становилось понятно, что тут проживает семья … ммм … внушительных размеров по местным меркам, конечно!
Нима, средних лет женщина, давно потерявшая метку, что называется талией, и разменявшая пятый десяток лет, была главой сего строения. Именно она давно переборола грозу местного населения, а по совместительству кузнеца и собственного мужа. Нима была матерью шестерых детей, которые, по всей видимости, пошли в отца, так как деревня уже давно замирала в ужасе, как только вся 'гвардия' высовывала нос из-за ворот. Единственным авторитетом для всех членов семьи была Она, женщина с большой буквы, Нимария Арелли. Пятеро сыновей и младшая дочь. Все практически погодки, кроме младших двух. Эти двое были двойняшки. Мальчик, кареглазый с каштановыми волосами и смуглой кожей, Ким и совершенная противоположность брату девочка. Худенькая, словно тростинка, бледная, с бездонным омутом серо-голубых, окружённых черной поволокой ресниц, глаз. Волосы снежного цвета и алые губки, как у куколки. Мара разительно отличалась от всех жителей пограничной деревушки, не говоря уже о членах собственной семьи.
Большая часть человеческого населения Ирэми была со смуглой кожей и тёмным цветом волос. От чего непохожесть девочки была ещё более разительной. Но как всегда находчивая и решительная Нима, взяла все слухи о непохожести дочери на ирэмийку под свой контроль. И вот уже двенадцать лет прошло с рождения двойняшек, как ни один житель Пограничья не смел сказать даже слова о внешности девочки вслух. На остальное запрет не распространялся…
Солнце стояло в зените, когда грузная Нима, скрипя половицей, вышла на крыльцо собственного дома и словно набат, что есть мочи заголосила:
— Мара! Ким! — ответа не последовало. — Мара! Ким! Где вас леший носит, — уже скорее для себя пробормотала женщина.
— Шо, опять убёгли куды? — поинтересовался проходящий мимо, поддатого вида, мужичок.
— Угу, — невнятно вздохнула женщина, — С самого утра где-то бродят, — растеряно хмыкнула она.
— Так понятно ж дело, лето, — сказал с видом мудреца мужик и проследовал дальше.
— Я им дам лето…, - прошипела Нима и вернулась обратно в избу.
* * *
— Ким, ну, сколько можно, а?! — не выдержала я. — Может, мы вообще не в ту сторону идём? — уже три часа плетёмся в гору! Все ноги стёрли и никакой избушки и в помине не видать! Да и зачем какому-то целителю из Школы Магов тут останавливаться, тем более жить! Если только он не сумасшедший какой, чтобы покинуть столицу ради нашего забытого Богиней уголка. Ну, разве ему что докажешь?! Услышал от какого-то мальчишки, что сам выпускник Школы к нам пожаловал или один из Магистров, так ведь теперь до самой вершины горы будет лезть, пока не убедится, что тут никого нет!
— В ту, — буркнул брат, недовольно глянув в мою сторону, но тут же смягчившись. — Мар, послушай, я точно знаю, что он где-то рядом. Потерпи ещё немного, ну ради меня… Ну, Мара, — и тут он использовал самый свой жёсткий приём. Посмотрел мне в глаза.
Что я могу сделать, если мой брат — это естественное продолжение меня и наоборот.
— Хорошо, — тут же оттаяла я. 'Ради меня' — это та фраза, которая решает всё в наших отношениях. Не знаю, как у других людей, но у нас с братом так должно быть. Он ради меня, а я ради него. Так и живём вот уже двенадцать лет.
Как я уже сказала, мой брат услышал, что в наших краях поселился маг-целитель. Казалось бы, и что в этом такого? Но только не для Кима…
Он с того самого момента, как научился говорить, бредит идеей стать магом. Ну, или хотя бы служить при Школе Магов Ирэми, если вдруг у него не обнаружится дар. Если спросите меня, то второе вероятнее всего. И как только появилась возможность познакомиться с настоящим магом, то естественно, что мы ползём уже три часа в гору, не жалея себя. И совершенно естественно то, что я настояла, что он возьмёт меня с собой. Не могу же я отпустить его одного неизвестно куда!
— Ты знаешь, если мы его найдём, то я обязательно напрошусь к нему в ученики, — продолжал мечтать братец, не смотря ни на что.
— Да? Интересно, что мама на это тебе скажет? — не смогла удержаться я.
— Думаешь, не согласится? — неуверенно поинтересовался Ким.
— Ха, — многозначительно гаркнула я. — Конечно, согласится, огреет тебя сковородой или розгами, а потом обязательно согласится.
Конечно, я ему этого не желала, но также, где-то глубоко… я не хотела, чтобы Ким становился учеником мага и тем более магом. Я боялась навсегда потерять его. Ведь если он однажды уедет, то я-то останусь. Останусь одна, без него. Шесть лет он будет учиться, потом время потеряет для него значение. А я вырасту, меня отдадут замуж, может быть даже за хорошего парня, сделают хозяйкой дома, матерью… бабушкой, а мой брат, мой Ким навсегда исчезнет для меня. Это пугало больше всего на свете! И даже в этом возрасте я это отлично понимала.
— Ещё как согласится, вот увидишь, — самоуверенно заявил Ким.
Конечно, согласится, я это знала. Такая возможность, любая мать согласилась бы. Обеспечить будущее для ребёнка, которому, по местным законам, не полагалось никакого наследства, так как лучшее преданное отдаётся старшим детям.
— Конечно, согласится, Ким, — немного грустно подтвердила я.
В то же мгновение его ладони оказались на моих щеках. Он смотрел на меня как-то совершенно иначе, чем всегда. Не было той мальчишеской беззаботности во взгляде карих глаз. Словно почувствовав ход моих мыслей.
— Чтобы ни случилось, даже если она согласится, и мы его найдём, я не брошу тебя! — уверенно проговорил Ким.
— Я верю, — тут же исправившись, я произнесла то, что он должен был от меня услышать, — Я знаю.
Ким всматривался в моё лицо, и видимо, увидев то, что хотел, мечтательно улыбнулся.
— Знаешь, Мара, я бы так хотел, чтобы мы вместе отправились в школу, вместе стали магами…
— Ким, я точно знаю, что дара у меня нет, — грустно улыбнулась я.
На что мой брат нахал, лишь залепил мне горсть репейника в волосы и бросился на утёк.
Прошло ещё около получаса, прежде чем наша незадачливая компания набрела на неказистого вида избушку — времянку. Мы недоуменно уставились на строение. Какой, простите дурак, согласился бы остаться жить в северном краю, в этом подобии жилища! Тонкие деревянные стены, ветхая крыша, готовая вот-вот сорваться и устремиться в полёт. Одним словом, картина была та ещё!
Так вот, какой-то остался. Стоило нам пересечь невидимую границу между домиком и окружающей его полянкой, как дверь тихонько скрипнула, и навстречу нам вышел седовласый мужчина Он был похож скорее на старосту нашей деревеньки, своей длиннющей бородой, чем на мага из Школы.
Осмотрев нас с ног до головы, мужчина заговорил.
— Чем-то могу помочь, молодые люди? — голос его был тверд, несмотря на внушительный возраст.
— Ммм, — промычал мой братец, явно ошарашенный увиденным.
'Ну что за болван?!', вспыхнуло у меня в голове.
— Мы ищем мага-целителя, — решительно провозгласила я. Почему я решила, что он именно целитель, я не знаю. Наверное, сказывается привычка посещать знахарку не реже, чем два раза в месяц, и желание увидеть настоящего целителя.
Старик вздёрнул седую бровь и как-то странно посмотрел на меня.
* * *
Мужчина почувствовал приближение чужаков ещё несколько минут назад, поэтому на кончиках его пальцев уже сгущались сплетённые заранее заклинания. Отчего-то он был уверен, что никто не станет искать мага или просто блуждать по горам из праздного любопытства. Каково же было его удивление, когда он понял, что чужаки — это двое детей. 'Старею', - кратко подумалось ему. — 'Ну и правильно, давно пора'.
И всё же, что эти двое забыли так далеко от деревни? Интересно… Орэн не спеша поднялся со столь облюбованного им кресла и направился в сторону двери. 'Надо бы шугануть малявок, чтоб больше не беспокоили! А то ещё нарвутся на какую-нибудь из ловушек'.
Потянув за дверную ручку, Орэн невольно вздохнул, не желая выходить из своего убежища по столь глупому поводу. Как только дневной свет ударил в глаза, маг недовольно сощурился и уставился на стоявшую в нескольких метрах от него парочку.
Девочка и мальчик составляли настолько сильный контраст между собой, что старик сам не понимая, почему заинтересовался в этих, на первый взгляд простых, деревенских ребятишках.
Немного вглядевшись, Орэн понял, что мальчик был тут совершенно не причем, всё дело было в девчонке. Именно она отличалась, выделялась на фоне парнишки. Совершенно белёсая, с длинными прямыми волосами и прозрачно голубыми глазами, как у северных лаек, с черным ободком радужки, в обрамлении пушистых тёмных ресниц. Она кого-то смутно напоминала Орэну, но решив, что это очередной приступ меланхолии о былой молодости маг просто отмахнулся от этих воспоминаний … или напоминаний?
Поняв, что ни один из 'гостей' не решается начать разговор, его по обычаю начал Орэн:
— Чем-то могу помочь, молодые люди? — как можно равнодушнее, поинтересовался маг.
На что услышал невразумительное мычание здорово испугавшегося парнишки. Девчонка же наоборот вся подобралась и, как можно хладнокровнее, с нотками высокомерности, заявила:
— Мы ищем мага-целителя, — выпалила она.
'Прелесть, какая! Вот тебе и пробрался никем не замеченным! Конспиратор старый!' Брови Орэна невольно поползли вверх, и он подозрительно уставился на девчонку.
— И кто вам сказал, что вы его здесь найдёте?
Ребятишки смущённо переглянулись. Девочка отвесила пареньку многозначительный взгляд, мол 'Я ж тебе говорила' и снова повернулась лицом к Орэну.
— Все знают, — выпалила беловолосая.
Орэна невольно качнуло на предательски дрогнувших ногах. 'Откуда?! Чем же я себя выдал!? Ну, народ, вот тебе и село?! Думал, ума у местных не хватит, а тут даже дети всё уже знают!'. Орэн не просто удивился прозорливости местных, а скорее даже заподозрил, нет ли в этой деревеньке ещё магов, способных почувствовать его присутствие. Тут же отмахнувшись от этих мыслей, ведь раз на то пошло, он и сам должен был уловить некую магическую активность. Старый маг тут же смекнул, что девчушка просто пытается его поймать на слове. В то время, как две пары детских глаз подозрительно сощурились в сторону Орэна, маг резко выпрямился и произнёс:
— Кто же эти 'все', маленькая Эсса может пояснить?
Девочка пошла пурпурными пятнами, явно смутившись, то ли от почтительного тона, которым говорил Орэн, то ли от слова 'Эсса'.
— У вас татуировка на шее, — еле бормоча, начала девчонка. — Дирк видел, когда вы носки в озере стирали, а потом брату моему рассказал! А тот, как услышал, что у Вас там змейка с голубыми глазками нарисована, так сразу и догадался! — по всей видимости, девочка начинала волноваться всё больше и больше, так как с невнятного шёпота она уже срывалась на крик, краснея всё сильнее. — А Ким всю жизнь хотел настоящего мага увидеть! Дирк нам и сказал, что потом вы достирали, но на дорогу выходить снова не стали и куда-то в лес побрели. А куда тут ещё идти?! Если только в гору и упрёшься, а в горах даже летней ночью такой мороз, что ни один костёр не согреет! Нам с братом Карим рассказывал… — не успела договорить Мара, как старик её перебил.
— Кто такой Карим? — монотонным голосом пробубнил маг.
— Да брат наш старший, — отмахнулась, в конец разволновавшаяся, девчушка, — Так вот, Карим говорил, что на горе времянка есть, тут пастухи, да некоторые путники иногда останавливаются, ну вот, мы и решили посмотреть, то есть Ким решил, — отчего-то замялась девочка.
Брат благодарно ей кивнул и расплылся в безумной благоговейной улыбке.
— Возьмите меня в ученики, — словно одурманенный, пролепетал он.
По всей видимости, маг был потрясён, так как смотрел на парочку, уже даже не моргая и не дыша. Видимо думает, решил Ким, не отваживаясь даже пискнуть, дабы не решить сей мыслительный процесс не в свою пользу.
'Вот старый дурак!', - мысленно взвыл бывалый маг. 'Заклинаний на себя понавесил, силу скрыл, всю дорогу ни разу не применял! Носки сам стирал, еду своими руками готовил! И вот тебе, пожалуйста, какой-то сопляк увидел, как он носки себе полощет! Срам-то какой!'
* * *
Вот уже несколько минут, этот с позволения сказать маг, стоит и молчит. Лишь зыркает время от времени то на меня, то на Кима. Ну, разве я виновата, что стоит мне испугаться, как начинаю нести, сама не знаю что. А братец-то хорош, замер, словно неживой, и смотрит на старика преданными щенячьими глазами.
Зачем я только согласилась на этот поход? Зачем Киму позволила сюда притащиться?! Надо было сразу маме всё рассказать! Ведь неспроста же этот дедок в такую даль притопал! Не от хорошей же жизни и любви к природе?! Где только была моя голова… Да ясное же дело где, хотела брату помочь мечту осуществить, мага настоящего увидеть! Моё самобичевание прервал внезапно осипший мужской голос:
— Ладно, дети, давайте в дом зайдём и там поговорим, — сказал маг.
Ким, уже было дёрнулся к входу во времянку, когда я резко схватила его за рукав.
— Куда намылился? — рявкнула я.
Глаза брата округлились, и он как-то странно, непонимающе на меня уставился.
— Ты что Мара? Он нас приглашает, — с фанатичным блеском в глазах проговорил Ким.
— И что? Мы его даже не знаем! — с явными нотками отчаянья пролепетала я. — Ни кто он, ни как его зовут вообще! Может он вовсе и не тот маг, которого Дирк видел…или вообще не маг.
Старик как-то странно на нас посмотрел, потом перевёл взгляд лучисто серых глаз на меня, коротко вздохнул, видимо что-то для себя решая, и заговорил:
— Меня зовут Орэн Канэри, и я действительно тот, кого видел этот ваш Дирк, — припечатал старичок.
Ким резко дернул плечом, освобождая себя от моей хватки. Оправил рубаху и повернулся лицом к Орэну.
— Я Ким Арелли, а это моя сестра Мара. Фамилия нам дана в знак признательности к заслугам нашего деда, Элдая Арелли, во время Великой Северной войны. Мы дети кузнеца из пограничной деревни на северной границе королевства Ирэми. И для … нас честь познакомиться с Вами Эсс Канэри, — всё столь же благоговейно продолжал распинаться мой братец.
Нет, ну это не выносимо! Еще бы ключи от нашего амбара ему всучил и карту нарисовал где мама деньги хранит.
— Всю ночь учил болван? — не выдержала я.
Старик поперхнулся смешком, но ничего не сказал.
— Сама ты дура! — взорвался Ким, и что есть мочи ухватился за прядь моих волос и резко дёрнул вниз.
Ох, что тут началось! Резкая боль пронзила голову, и я с воплями, что было силы, наступила пяткой на правую ногу брата. Мы дружно повалились на землю и начали кататься, как две дикие кошки. Царапая и лупя друг друга по самым уязвимым местам. Всякий раз, когда я кусала его за предплечья, Ким начина тянуть меня за волосы ещё сильнее, ощущение было, что кожа вот-вот оторвётся вместе с волосами. Но это лишь разоряло меня ещё больше. Вот вам и братская любовь! Великая вещь!
Так бы мы, наверное, и убили друг друга на этой Богиней забытой горе, а нашли бы нас лишь следующим летом или, и того хуже, никогда бы не нашли, если бы нас не прервал совершенно восторженный, заливистый смех. Так смеются лишь маленькие дети, впервые видящие что-то забавное, и не скупятся поделиться своей радостью с окружающим миром. Мы одновременно замерли. Ким лежал на мне, прижимая всем телом к земле, в кулаке у него были намотаны мои волосы, но смотрел он совершенно в другую сторону. Проследив за его взглядом, я тоже замерла.
Орэн уже не стоял в проеме двери, а сидел, сотрясаясь всем телом от заливистых раскатов смеха. На глаза у него уже наворачивались слёзы, которые он как-то нелепо утирал рукавом своей серой мантии. Мы продолжали лежать, боясь даже пошевелиться. Какие же мы идиоты! Устроить такое на глазах у уважаемого человека, да ещё и мага! Ким виновато посмотрел на меня и одними губами прошептал 'прости', я кивнула и тоже только взглядом указала на свои волосы, он мгновенно их отпустил.
Ещё с минуту похихикав и немного отдышавшись, раскрасневшийся старичок поднялся на ноги и с трудом заговорил.
— Я согласен, — кивнул он Киму, — но только, если и сестра твоя будет учиться, так веселее, — хихикнул подлый старикан, поворачиваясь к двери. — Жду вас завтра в это же время, скажете кому, что я тут живу, можете смело переставать мечтать о прекрасном будущем, где вы живы и все части вашего тела на месте.
Дверь захлопнулась, а мы, казалось, уже буквально вросли друг в друга.
— Ну, это ж надо, до чего противный старикан! — разорялась я, на обратном пути к дому.
К слову сказать, обратный путь занял у нас куда меньше времени, чем всё это скалолазание. — Я согласен, но только если и сестра твоя будет учиться, так веселее, — передразнивая речь старика, не унималась я. — Да, кто ему вообще сказал, что я хочу?! Ноги моей не будет в хижине этого полоумного!
Ким растерянно посмотрел в мою сторону и резко остановился.
— Ты чего встал? Итак влетит от мамы, целый день дома не показывались! А ты ещё и передохнуть решил! — уперев руки в боки, как часто делала мама, я решила произвести столь же грозное впечатление на братца.
— Ты ведь этого не сделаешь Мара, — как-то потерянно, пролепетал Ким.
— Чего я не сделаю? — не поняла я.
— Ты ведь не отнимешь у меня такой шанс, правда? — тёмные брови брата жалобно приподнялись вверх.
— Я… я не хочу туда больше ходить, — еле удерживая стойкость, продолжала я.
Ким глубоко вздохнул и перевёл взгляд на снежные вершины окружающих нашу деревню гор. Но ничего не сказал. Это молчание было стократ хуже намечавшейся перепалки. Я видела, как потускнел его взгляд, как разочарование и обречённость рождается в его сердце. Как картина его будущего медленно, но верно вырисовывается у него в голове. Вот он подросток, через пару лет молодой парень, через год женатый мужчина, с краюхой землицы на окраине деревни, через десяток лет у него уже пара ребятишек, на которых ему не хватает денег, чтобы достойно прокормить, а потом он уже выжатый до капли старый и немощный старик. Старик живущей всё в той же лачуге на берегу северного озера Ома королевства Ирэми… Всё это мы наблюдали каждый день в нашем маленьком, ограниченном от цивилизации мирке. И тут, внезапно, я поняла, что-то же ждёт и меня! И нельзя сказать, что раньше я этого не понимала, нет. Просто сейчас, когда я видела эту обречённость во взгляде брата, то будто видела себя со стороны, и это было жалкое зрелище.
'Что ж ладно, но я себе не прощу, если хоть немножко не выгадаю с этого'. Злорадно ухмыльнувшись своей находчивости, вновь начала разговор:
— Хорошо, я согласна…, - я даже не успела договорить, как братец схватил меня за руки и начал прыгать вокруг, пытаясь увлечь за собой.
— Но! — в отчаянии упустить момент, рявкнула я.
— Но, — насторожился Ким. И не зря!
— Да, есть одно но! И я бы даже сказала не одно, — хитро сощурившись, продолжала я. — Ты, — выразительно ткнув пальцем ему в грудь, и наслаждаясь своим превосходством и предстоящими плодами этого сотрудничества, сказала я. — Берёшь на себя половину моих дел по дому и хозяйству, да так, чтобы никто, естественно, об этом не догадался.
— Но Мара, — взвыл брат, — Это же бабьи дела!
— И что? — изумилась я. — Тебе же охота к этому старикану таскаться в гору каждый день, а не мне!
— Надо мной все смеяться будут!
— Не будут, будешь делать то, что обычно делаю я, когда одна, — не выдержав, я всё-таки расплылась в своей самой зловредной ухмылочке.
— Я тебя… я тебя…, - так и не сумев договорить, что 'он меня', и злобно пыхтя, Ким прошагал мимо, буркнул, что согласен и поспешил в сторону деревни.
Я же в свою очередь, окрылённая столь выгодным сотрудничеством, поскакала в след.
Должно быть, было уже около шести вечера, когда двое ребятишек показались на окраине деревни. Солнце уже позолотило ровную гладь озера, раскаленная за день земля отдавала тепло вечернему воздуху, наполняя его ароматами травы, теплого дерева и, естественно, пищи, что готовилась в каждом доме вдоль улицы.
Мара и Ким, как ни в чем не бывало, вприпрыжку шли домой. Усталость, как рукой сняло, стоило учуять, что уже время ужина. Аромат свежего хлеба и жаркого с рыбой и картошкой буквально впитался в разогретый солнцем воздух. Пройдя окраину деревеньки, когда до дома оставалось всего ничего, незадачливую парочку окликнул их закадычный приятель Дирк.
— Мара, Ким! — надрывно кричал парнишка, пытаясь их догнать. — По…по…дождите меня! — задыхаясь верещал он.
— Наверное, от самого дома своего за нами гонится? — предположил Ким. Мара согласно кивнула.
Дирк жил на самой окраине деревни, там, где обычно селились, те, кто волей случая оказался младшим в семье и на наследство, соответственно, рассчитывать не мог. Или же попросту был родом не из зажиточных крестьян. К отцу Дирка можно было отнести как первое, так и второе. Младший, да ещё и бедняк даже по меркам деревни. Наверное, поэтому Дирк был единственным ребёнком в семье. Крестьяне крестьянами, а здесь, на севере Ирэми, за естественным приростом населения следили очень строго. Во многом благодаря королевскому налогу на каждого ребёнка. Королевство не желало плодить нищету, оттого, чем больше было в семье детей, тем соответственно лучше она жила. А вопросы с нежелательной беременностью решала знахарка Рэйна, древняя старуха, знавшая не только, как лечить, но и убивать…
Через несколько минут, рыжеволосый, весь в веснушках мальчуган, всё-таки нагнал двойняшек. Некоторое время он пытался отдышаться от длительной пробежки, жадно хватая ртом воздух. Первой не вытерпела Мара.
— Хватит Дирк, нам домой пора, выкладывай, чего хотел или мы пошли, — девочка сердито вздернула бровь.
— Да, я поэтому вас и догонял! — всплеснул руками Дирк, — Нима тут сегодня такое устроила! Вас искала! Грозилась, что только появитесь, она вас выпорет так, что неделю сесть не сможете. К отцу моему приходила … а я на озере был, пришел домой, так он меня так за ухо дёрнул, думал оторвёт, — парень обиженно ухватился за покрасневшее от недавней взбучки ухо. — А я-то откуда знаю, куда вас леший унёс?!
— Ты что сказал, что один там был? Без нас?! — вскрикнул Ким.
— А ты бы не сказал, если бы тебя так за ухо отодрали, — обидевшись, насупился Дирк.
— Я бы ни за что тебя не выдал.
'Мальчишки', буркнула про себя Мара, а вслух добавила.
— Ладно, Дирк, спасибо, что предупредил, идём Ким.
— Ты чего! Да мать нас по стенке размажет, — выкрикнул Ким, выражение, которое обычно использовал Карим или отец. Сам он смутно догадывался, как такое вообще может быть.
— Не размажет, если мы ей расскажем, где на самом деле были, и чем завтра будем заниматься, — хитро сощурилась девочка.
Ким шокировано уставился на сестру, но та, как будто так и надо, ещё раз поблагодарила Дирка и повернулась к дому. Паренёк хотел было спросить, где же они по-настоящему были, но парочка уже удалилась на приличное расстояние.
'Вот так всегда, сами в себе, двойняшки, чтоб их! Хоть бы мне рассказали, а я за них страдай', окончательно разобидевшись, Дирк обречённо поплёлся к дому.
— Ты что, с ума сошла, мать ни за что не разрешит! — негодовал мой неразумный братик, а я всё сохраняла, неимоверным трудом, серьёзное выражение лица.
Но до нашей калитки оставалось уже шагов десять, и пришло время посвятить моего братца в планы нашего прикрытия. Я резко остановилась.
— Скажи, Ким, ты правда надеялся ходить на свою дурацкую учебу в течение неопределённого срока ежедневно, не вызывая вопросов?
На мой справедливый вопрос, Ким недовольно хмыкнул, но так ничего и не сказал. Довольная произведённым эффектом, я улыбнулась.
— Тогда скажи, может у тебя есть план? Нет? Тогда доверься той, кто всегда вытаскивает тебя из самых страшных неприятностей, — это было правдой. Я была для Кима кем-то вроде хранителя, всегда приходившего на помощь, вытаскивающим его из самых запутанных передряг, и он это знал. Началось всё с того, когда моего брата затянул водоворот на озере Ома, и я кинулась за ним. Никто не верил, что шестилетней девочке по силам вытащить мальчика, брата из воды. Но они не знали, на что способна моя любовь к нему! Я выплыла и вытащила его. Хотя до сих пор вспоминаю, как тысячи ледяных ножей впивались в кожу, парализуя тело, парализуя дыхание, но тогда это было неважно…только брат, вот что имело значение.
— Не знаю, братец, заметил ли ты, — специально растягивая слова, испытывая его терпение, начала я, — Но, около хижины я заметила кое-что интересное…
— Ну, хватит Мара, говори! — как всегда, никакой выдержки.
— Ладно, — почему он никогда не даёт насладиться мне своей сообразительностью?! — Там была поляна, понимаешь целое поле 'глаза дракона'!!!
— Что? — брат удивлённо посмотрел прямо мне в глаза.
'Глаз дракона' — это растение, которое ценится в Ирэми на вес золота. Растёт оно только в горах, причем круглый год, созревая в самый жгучий мороз. Найти такой кустик — уже великое достижение, а большую поляну — что-то нереальное. Растение это — кладезь питательных веществ, широко используемое в целительстве, ускоряющее заживление ран, притупляющее боль и дающее жизненную силу. Я знала, как оно выглядит не понаслышке, старая Рэйна как-то лечила ею Тэйро, одного из наших братьев. Я же ходила с ней в горы за этой травкой и отлично помнила, что она из себя представляет.
Когда мы шли в этот сумасшедший поход моего брата, то заметила поляну буквально усеянной 'глазом дракона' и решила, что надо будет маме рассказать, ведь, как она говорит, деньги лишними не бывают. Мы могли бы купить эту землю и выращивать на ней травку.
— Мы будим ходить и охранять нашу травку тогда, когда нужно. Всё равно, никто не ходит в горы по осени, да и летом там делать нечего, и для нас это отличное прикрытие и семье выгода. Зимой продадим и может даже нам что-нибудь перепадёт, а в то же время, у нас есть повод ходить на твои дурацкие занятия с чокнутым стариком. — С как можно более деловым видом, подытожила я.
— Иногда ты меня пугаешь сестра, — растерянно пробормотал брат, и мы двинулись в сторону дома.
Естественно мама нас уже ждала…с розгами в руке. Но, услышав мой рассказ о 'глазе дракона', тут же растерялась. Мы с братом гадали, что же переборет в матери — желание обеспечить семью или наказать нас за непослушание. Как я и предсказывала, побороло первое, и завтра нам с братом следовало идти беречь 'зимний урожай', не говоря никому ни слова, даже братьям и Дирку. Нам вобщем-то не очень-то и хотелось.
К ужину собралась вся семья: мой отец, уставший и голодный после дня, проведённого в кузнеце, летом заказов было особенно много, Карим и Тэйро, помогавшие весь день отцу, Бьёрн, вернувшийся с рыбалки вместе с Элдаем, братом, которого назвали в честь нашего предка, и мы с Кимом. Мама поставила в центр стола большой горшок, в котором было жаркое, а рядом горшочек поменьше, с едой для меня. А всё дело в том, что помимо слабого здоровья Боги наградили меня ещё и загадочной для нашего края болезнью, и имя ей — аллергия! Есть я могла, без вреда для здоровья и не рискуя при этом умереть от удушья, только самые незатейливые продукты и, конечно же, никакой рыбы. Может, из-за этого и происходила моя неестественная худоба?
Нима села на другом конце лавки, давая знак начинать ужин. Этот ритуал был для всей семьи обязательным и каждодневным. Отец первым наложил себе порцию в тарелку, далее была мама, потом Карим, Тэйро, Бьёрн, Элдай, Ким и я, как всегда, в конце и с отдельным горшочком каши сваренной на воде.
— Представляешь, Нима, сегодня у старосты коня подковывали, думали, не приструним, совершенно неуправляемый мерин, хорошо Тэйро к нему подход нашёл, а то так бы и провозились до ночи.
Дальше беседа потекла своим чередом. Мама отчитала Тэйро за неоправданный риск, потом Элдай начал рассказывать об их рыбалке с Бьёрном, какой потрясающий улов к ним пришёл, и что завтра им было бы не плохо съездить в Карген, городок местного значения, продать пойманное. Я и Ким были на редкость молчаливы, заметил это лишь Бьёрн.
— А вы что с нами не хотите? — изумился он.
— Нет, — ответила за нас мама. — Они завтра будут мне помогать по хозяйству.
— Сочувствую, мелюзга, — не особо сочувственным тоном, сказал Элдай и злорадно улыбнулся. Иногда мне кажется, что Элдай такой гад, что не будь он мне братом… Лучше не будем об этом. Далее ужин протекал спокойно, больше никто особо разговаривать не хотел.
Отец встал, что давало команду всей семье о завершении ужина, мне же это возвещало о мытье посуды. Когда все разошлись, Ким решил пойти за Бьёрном, резво поднимаясь с лавки. Ну, вы только посмотрите, каков наглец?!
— Куда намылился? — ухватив его за рукав, ехидно поинтересовалась я.
— Ты чего, Мара? Бьёрн с Элдаем завтра в Карген едут! — восторженно завопил брат.
— И что? Уже забыл о нашем уговоре? — я приподняла бровь и посмотрела прямо ему в глаза. — Иди, воду налей вон в тот чан и подогрей.
— Зачем это? — непонимающе спросил Ким.
— А затем, что будешь посуду мыть под моим присмотром.
— Я думал, ты пошутила, — опустив плечи, и грустно вздыхая, Ким подхватил небольших размеров железный чан и поплёлся к выходу из дома. Путь ему перегородила мама.
— И куда ты тащишь эту посудину? — подозрительно сощурившись, спросила она.
— Маре помогу, мужик я или кто, что она будит тяжести тягать, — с видом мученика или героя пробормотал Ким.
— Великая Богиня, — всплеснула руками мать и накренилась в сторону стены. — Мужика, хоть одного мужика родила, — растерянно пробормотала она. — Ступай сынок, ступай, — таких ласковых слов должно быть от неё никто в жизни не слышал.
Так началось наше взаимовыгодное сотрудничество с Кимом и при этом с полным материнским одобрением.
