Глава 17

– Что? То есть как покидаем? Ты вообще о чем?

– Когда пропал младенец, по словам хозяина таверны? – так и не ответив на мой вопрос, задал свой Лео, попутно открывая следующие три ячейки и с невероятной скоростью проделывая такие же манипуляции с другими телами.

– Несколько дней назад, а что?

– Значит, уже совсем нет времени! – взмахом руки открывая портал, сказал он, хватая меня за руку. Вышли мы уже в гостиной. Все случилось так быстро, что я даже пискнуть не успела.

– Да что происходит?! – едва не врезавшись в стену, рявкнула я, поворачиваясь к Лео, который уже успел подняться на второй этаж особняка. – Эй! Ты можешь хоть что-нибудь сказать?!

– Могу, – раздалось откуда-то сверху, – за мной!

Повторять дважды в данном случае не было нужды, я и так уже на полном ходу неслась следом за ним и догнала его у кабинета номер один, который мы, не сговариваясь, дружно называли не иначе как «совершенно секретно»!

– Заходи, – проведя рукой над дверной ручкой, сказал он.

– Точно? – не к месту насторожилась я.

– Живо, – сквозь плотно сжатые губы вновь скомандовал он.

Я вошла первой. В этот самый момент в комнате стали зажигаться магические светильники, показывая ее истинные размеры. Это было колоссально. Огромная, если не сказать бескрайняя библиотека, тысячи стеллажей, заполненные свитками, кристаллами с информацией, книгами и богиня ведает, чем еще! Библиотека в МАМ не шла ни в какое сравнение с тем, что было у Лео, разве что могла бы играть здесь роль прихожей.

– Ого, – непроизвольно вырвалось у меня. – Впечатляет!

– Да, я любитель почитать, – фыркнул он, между тем вставая на небольшую овальную платформу, которая тут же наполнилась белоснежным сиянием. – Тамэя, обряд, изображение, смерть, – коротко перечислил он.

В ту же секунду пространство вокруг видоизменилось, превратившись в небольших размеров комнату с огромным портретом во всю стену и несколькими стеллажами, на которых расположилось с десяток книг и инфокристаллов. Освещение стало приглушенным. Самым главным предметом в комнате являлся портрет, от которого было невозможно отвести взор. Такой картины прежде видеть мне не доводилось. На нем во весь рост была изображена среброволосая демоница в причудливом доспехе. В руках она держала два серпообразных клинка. С интервалом в несколько секунд женщина сводила их на шее неизвестного врага, одним точным ударом снося тому голову. В этот момент мириады алых капель орошали ее идеальное лицо, а она поднимала взор и смотрела прямо на того, кто запечатлел ее образ.

– Она… двигается?! – Конечно, на том камне, который Лео привез мне после поездки в Карген, тоже были движущиеся картинки с моей семьей, но сейчас это выглядело… Как-то масштабно, что ли.

– Это все, что тебе сейчас интересно? – изогнув бровь, поинтересовался Лео.

– Это все, что я в состоянии спросить на данный момент, – зачарованно пробормотала я.

– Ясно, – усмехнулся он, спрыгивая с платформы и подходя ко мне. – Полагаю, мне следует рассказать тебе одну историю, прежде чем требовать понимания происходящего. Это, – кивнул он в сторону изображения женщины, – первая повелительница Кайруса в новом мире и твоя прапрапрабабушка Тамэя.

– Не слишком ли издалека? – спросила я, примерно представляя, сколько тысячелетий тому назад пришли в этот мир мои соотечественники.

– Отнюдь, – покачал головой Лео. – Как раз с нужного момента. К тому времени когда умер твой отец, я уже несколько веков вел собственное расследование череды смертей в Доме Серебряных, и Кайра ведает, сколько еще мне пришлось бы топтаться на одном месте, полагая, что вымирание твоей семьи – это всего лишь воля случая. Я уже говорил тебе, что демона убить очень непросто. Обычное оружие тут бессильно. Им можно ранить, но убить почти невозможно. Зато есть яды, рецептура изготовления которых, как мы все думали, практически утеряна. Только вот после смерти твоей матери стало очевидно, что это не так. А еще есть особое оружие (помимо наших даров, которые мы не имеем права использовать против себе подобных) – специально закаленные клинки. Мара, их напитывают жизнью пяти существ разных стихий.

– Как это?

– Вот отсюда и начинается наша история.

Подойдя к одному из стеллажей, он легко подхватил ничем не примечательный инфокристалл и, держа его на раскрытой ладони, подошел ко мне.

– Это не должно было быть найдено. Или же должно было… но спрятали его так, что я чуть к Кайре не отправился, пока достал.

– Что это?

– Дневник.

– Чей? Ее? – кивнув в сторону портрета своей дальней родственницы, спросила я.

– Нет, – покачал головой Лео, – ее дэйурга Эр’рэгу.

– Дэйурга?

Лео лишь молча кивнул.

– Это было первой зацепкой, после которой мне многое стало понятно. Вот, послушай. Но, скажем так, все происходящее, что запечатлено тут, весьма специфического содержания…

Он положил кристалл у наших ног и, взяв меня под руку, отвел на несколько шагов. Пространство прорезало несколько голубых лучей, после чего комната ожила, показывая события давно забытого прошлого, оживляя их для нас в этот миг.

Темноволосый коренастый обнаженный мужчина с измазанным в чем-то буром лицом и невероятными голубыми глазами как раз активировал кристалл для записи. Его руки были скованы тяжелыми железными кандалами.

– Я, – несмело заговорил он, – я, наверное, скоро умру, – очень четко произнес он. – Она не знает, что я сумел записать это, но я очень надеюсь, что сделал это не напрасно. Мне уже не страшно, и боли совсем не осталось. Я никогда не хотел участвовать во всем этом, но она никогда и не спрашивала. Я больше не могу летать, потерял свою свободу и право выбора, но, пожалуй, я единственный, кто может предупредить о грядущем… – Он говорил, и с каждым словом голос его слабел, словно запись послания отбирала все его силы, убивала его. – Совсем недавно я увидел ее разум так ясно, что впервые за долгие годы мне стало страшно. Безумна ли она? Или так четко видит свою цель, что кажется таковой? – На краткий миг он замолчал, качнув головой. – Не важно. Сегодня будет ритуал. Моя кровь наполнит ее силой, поможет перевоплотиться. Кем она станет после? Ни живой и ни мертвой, материальной и нереальной, всемогущей и в то же время ни на что не способной. Будет везде, где захочет, сможет наблюдать за тем, за кем захочет, и убивать, но никогда своими руками, только через тех, кто добровольно отречется от себя ради нее. Все сложно, но очень просто. Я верю, что она будет остановлена до того, как последняя нить Серебра окажется оборвана, ибо после вернуть ничего будет нельзя. Получив в руки дар, она сумеет забрать и остальные, вот только Грань не переиграть, как думает она. Тамэя всего-навсего уничтожит нас всех, а не освободит, как мечтает. Возможно, если ритуал провести не удастся, она образумится, но если нет… Я знаю, остановить ее будет очень тяжело, но возможно для того, кто станет Ходоком! Запомните это, – неожиданно он заговорил очень и очень быстро. – Мои собратья хранят знания, они помогут, если вы сумеете убедить их, пожалуйста… Она идет, я не могу больше говорить и не могу позволить ей увидеть то, что я сделал. Возможно, когда-нибудь моя могила будет найдена и вы узнаете обо всем не слишком поздно!

То, что происходило дальше, выворачивало наизнанку. Сперва мужчина трансформировался, выкручивались суставы, деформировалось тело, и он превратился в огромную кошку с изломанными крыльями. А потом пришла она.

– Ты очнулся? – задала она свой вопрос. – Тогда ты знаешь, зачем я сегодня пришла.

Дэйург мучительно поднялся на передние лапы и устало посмотрел на нее. Я понимала, что они говорят, но слов не слышала.

– Тогда начнем, – тихо сказала она, подходя ближе. В руках женщина сжимала сверток, но когда опустилась на колени перед ним, отложила его в сторону, чтобы взять голову дэйурга. Она нежно провела пальцами по спутанной бурой шерсти, после чего, словно в поцелуе, припала к его шее, часто-часто дыша. – Это больше, чем любовь, – зашептала она, отстраняясь.

На краткий миг демоница замерла, не отрываясь смотря в полные боли и муки глаза своего дэйурга, а после потянулась к свертку, чтобы достать из него глубокую чашу, испещренную множеством рун, и изогнутый, на вид очень старый клинок.

– Хуже не будет, – вдруг сказала она. – Я останусь частью стихии, ты поможешь мне в этом. Я смогу управлять силами, что сейчас мне неподвластны, и однажды достигну своей цели.

И вновь молчаливый диалог глаза в глаза, и ответ, который не оставляет надежды.

– Да, но это не важно! Мой род вырождается! Главное – спасти остальных. Вернуть утраченное.

На какое-то время Тамэя замолчала, нежно поглаживая шею дэйурга. Она была так красива в этот момент. Такая нежная и ранимая, столько боли отражалось в ее глазах, пока на самом их дне вдруг не вспыхнуло нечто, отчего стало страшно даже мне, хотя наблюдала я за ней сквозь время.

– Уже, – яростно зашептала она, – я уже безумна в своем горе! Дальше мне падать некуда.

Она резко и быстро перехватила голову дэйурга, обнажая его шею, и запела, прижав острое лезвие к незащищенной плоти. Слова… хотя я и не понимала их, но они пугали меня, вытаскивая наружу самые низменные инстинкты. Они обволакивали сердце потусторонним холодом, заставляя его биться чаще. Всего через несколько минут у ног демоницы заклубилась тьма. Словно живое существо, ластилась она к ней. И в этот самый миг Тамэя просто сделала это. Одним точным движением провела лезвием по горлу существа, которое было ей дороже всех на свете. Я знала! Ведь я понимала, кем является Каа’Лим для меня! Это все, мой мир и мое отражение в нем!

– О богиня, – выдохнула я, не в силах сдержать слез.

Я видела, как делит она с ним эту смерть, как испытывает все его ощущения и все равно продолжает делать то, что задумала. Как собирает его кровь, шепчет что-то над чашей и пьет! Кулаки мои сжались сами собой, я уже не могла оторваться от всего происходящего, а про себя думала только об одном: «Я тебя найду, чего бы мне это ни стоило! Найду и упокою!»

А после… Она встала и закрыла глаза. На лице ее больше не было эмоций. Она просто подняла руку с зажатым в ней клинком, прошептала что-то себе под нос и воткнула нож в свой живот. Запись оборвалась. Воцарилась опустошающая тишина. Я не могла найти в себе силы, чтобы отвести взор от кристалла, который так и остался лежать у наших ног. Чего стоила ему эта запись? Сколько боли и страданий принесла ему их связь? Какое чувство предательства он испытал? Уму непостижимо, она просто вырвала его сердце, растоптала его, надругалась.

– Я, – с трудом удалось сказать это внятно, так, чтобы голос не дрожал.

– Я знаю, – кивнул Лео, прижимая меня к широкой груди. – Помнишь, когда-то я говорил тебе, что обезуметь демон может лишь тогда, когда выбирает одну-единственную цель и начинает делать все для ее достижения.

Я кивнула, не желая отстраняться от него.

– Думаю, когда-то это произошло и с ней.

– Но если ты говоришь, что она виновата в смертях Серебра, то почему раньше никто и ничего не заподозрил?

– Отчего же? Тревогу забили очень давно, еще после смерти ее мужа, а потом и сына. После было три выкидыша у младших демониц твоего Дома. Но потом… Все происходило тысячелетиями, медленно, почти случайно. Находили виновных магов, которые каким-то чудом узнавали о наших секретах и изготовляли оружие или яд. Запретные знания, несмотря на зачистки, все равно удалось передать и сохранить. Во время войны погибла большая часть твоего Дома, и потери стали фатальными… Эта паучиха плела свою паутину слишком долго и кропотливо, чтобы кто-то мог связать все произошедшее воедино. Если бы не этот кристалл, то все так и осталось бы тайной, к которой не подобраться. Думаешь, почему Ирэми стало закрытым королевством? Почему люди превратились в некое подобие скота? Война, после которой почти исчезла целая династия, была затеяна именно человеком, им же была применена магия наших предков, и никто так и не узнал, где он взял эту информацию. Тогда было решено изолировать всех людей. Честно говоря, глупая затея, которая изначально была основана на страхе.

– Как давно ты узнал?

Лео глубоко вздохнул, отстраняясь от меня и заглядывая мне в глаза.

– Недостаточно вовремя, но и не слишком поздно…

– И что же теперь? Ты хочешь сказать, что все эти мертвые существа, которых мы видели сегодня, нужны для того, чтобы изготовить клинок?

Он не ответил, лишь кивнул.

– Не поверишь, но я изучаю магию крови, которая вот уж неисчислимое количество лет под запретом даже у нас. И кое-что все же умею. Потому могу точно сказать, для чего нужно пять жертв, принадлежащих разным расам.

– И что теперь?

– Теперь нам необходимо покинуть Тэймир, поскольку опасность может ожидать тебя где угодно и таиться в ком угодно.

Орэн устало лег на широкую кровать и прикрыл глаза. Последние дни маг чувствовал себя особенно опустошенным и разбитым. Ни с того ни с сего то и дело болело сердце, хотя он и следил за здоровьем особенно тщательно. Но то были боли скорее душевные, нежели физические. Отчего-то не хотелось ни вставать, ни ходить. С удовольствием он сел бы у окна и просидел бы так весь день, вспоминая о тех редких моментах своей жизни, когда был счастлив. Когда был молод и влюблен, когда с замиранием сердца ожидал рождения первенца, представляя, как вырастит из него лучшего человеческого мага в истории! Как учил сына ходить или плавать. Как порой звал его мальчик, желая поделиться своими открытиями:

– Папа, папа! Иди скорее, я жду тебя. – И, стоило такому родному, полному детского задора голосу обратиться к нему, как вмиг с мага слетала всякая усталость, он вставал и быстрым шагом бежал к самому дорогому существу на свете.

Вот, только поместье его в этот раз казалось несоизмеримо больше прежнего…

Мы как раз выходили из кабинета Лео, когда нашего слуха коснулся не на шутку встревоженный голос Тария. Вампир быстрым шагом двигался вдоль коридора и громко звал Орэна, попутно открывая каждую дверь.

– Орэн! – заглядывая в очередную дверь, позвал он, когда наконец заметил нас. – Вы не видели Орэна? – поинтересовался вампир.

– Нет, – одновременно ответили мы, обменявшись настороженными взглядами.

– Я нигде не могу найти его. А самое главное, я его не слышу!

– Что? Может, он куда-то вышел? – разумно решил уточнить Лео. Тарий тут же решительно затряс головой.

– Нет, ему было нехорошо, и он сказал, что пойдет отдыхать. Это было четыре часа назад, сейчас я хотел позвать его к ужину, но в комнате никого нет, это во-первых. Во-вторых, запах совсем слабый, отсюда я ответственно заявляю, что он там и не отдыхал особо!

– Погоди, – перебил его Лео, – сейчас все выясним. Пэм? – негромко позвал он.

В тот же миг напротив нас с Лео материализовалась «домовиха» в образе черноволосой вампирши с ярко-алыми губами, глазами цвета аквамарина, выдающейся грудью и тонкой талией. Девушка была невысокой и хрупкой, но от этого не выглядела менее развратно.

– Что? – своеобразно причмокнув губками, словно говорить ей мешали клыки, спросила она.

Лео лишь раздраженно вздохнул и покачал головой, но выбранный образ обсуждать не стал.

– Ты видела Орэна? Определи его местонахождение в доме.

– Его тут нет, – коротко ответила она, всем своим видом показывая, как утомлена нашим обществом.

– То есть как нет? – не выдержала я, хотя слушать ответ уже не пыталась, а, прикрыв глаза, искала мага. Сейчас, когда дело касалось близкого мне человека, сделать это было проще. Настроиться, сосредоточиться и просто отпустить свои способности, отыскивая такую родную ниточку. Но…

– Я не чувствую его, – в ужасе распахнув глаза, я посмотрела на Лео. – Не чувствую! – уже не пытаясь говорить спокойно, воскликнула я. – Что это значит? – Я боялась даже подумать, что это могло означать, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух!

– Успокойся, – ухватив меня за плечи, скомандовал Лео. – Я его найду!

– Я с тобой, – тут же ощетинилась я.

– Нет, мы втроем: я, Каа’Лим и Тарий. Мы найдем его, а ты побудешь тут! Или уже забыла, о чем совсем недавно мы разговаривали.

– Да, но…

– Никаких «но», – с предельной серьезностью заглянул он в мои глаза, и я поняла, что разумнее всего будет согласиться.

– Они отправились в городскую мертвецкую, – как ни в чем не бывало заявила эльфийка с огромными печальными голубыми глазами, откидывая прядь белокурых волос себе за спину. Ее платье цвета ясного неба изящно развевалось при малейшем дуновении ветра.

– И зачем? – поинтересовался мужчина, что прятал свое лицо под глубоким капюшоном темно-коричневого плаща.

– Осматривать какие-то трупы, которые привлекли внимание следователей из МАМ.

– И ты сама решилась на такой шаг?

Девушка наигранно легко улыбнулась, подходя ближе к мужчине.

– Да. Я старше, чем думает мой хозяин, и гораздо умнее, чем он хотел бы. Я уже перешла ту грань, когда была не в состоянии принимать решения самостоятельно. Но ты ведь и так знаешь это, ведь ты помнишь меня, не так ли?

– Конечно, ты мой подарок, мое творение, почти дитя, – ласково отозвался мужской голос.

– Пф, – фыркнула эльфийка, – не стоит вносить в наши отношения драму. Моя первостепенная задача – это охрана главы Золотого Дома, а та, кто нужна тебе, навлекает на него опасность, потому я всего лишь помогаю устранить вредоносный фактор.

– Пусть будет так. – В голосе мужчины послышалась улыбка. – Ведь самое главное, – подходя к входу в двухэтажный особняк на окраине Тэймира, сказал он, – это то, что ты откроешь мне дверь.

Эльфийка легко улыбнулась, отступая в сторону, в то время как за ее спиной медленно и беззвучно распахнулась тяжелая дверь из темного дерева.

– Конечно. Ты ведь исполнишь, что обещала? – Несмотря на то, что перед ее глазами стоял высокий мужчина эльфийского происхождения, Пэм точно знала, с кем говорит в данный момент. – Тебе следует ждать нас внизу, совсем скоро я смогу привести ее к тебе.

Они ушли очень быстро. Я даже не успела толком понять, как им удалось так быстро собраться и покинуть особняк. Спустя всего несколько минут я потерянно наблюдала в окно на первом этаже за тем, как они, перекинувшись парой слов, расходятся в разные стороны.

Думать ни о чем из того, что рассказал мне сегодня Лео, не хотелось, и в то же время я не могла перестать делать этого. Что, если Орэн в опасности? Я слишком хорошо знала его, чтобы понимать, что маг не ушел бы из дома, никому и ничего не сказав. Богиня, если с ним что-то случится, я этого просто не вынесу! Но стоять вот так у окна – это не выход! Неужели моих способностей недостаточно, чтобы найти его? Не может быть! Если мне не составляет труда найти маму и папу на другом конце страны, то почему сейчас я не могу сделать то же самое с Орэном?

– Что толку от твоих вздохов? – Холодный девичий голос послышался со спины. – Все, чем ты можешь помочь им сейчас, – это позаботиться о своей безопасности.

– Если ты не заметила, – жестко чеканя слова, сказала я, – именно это я и делаю.

– Стоя у окна? Вряд ли. Идем, будет лучше, если пока ты побудешь в подвале. Там я смогу контролировать весь периметр.

– Я думала, что тебе подвластен весь дом полностью, – изогнув бровь, поинтересовалась я.

– Так и есть, – фыркнула она, подходя на несколько шагов ближе и заглядывая в глаза. – Но это не значит, что сквозь прозрачные окна тебя не смогут увидеть. Идем. Лео сказал, что так он не будет переживать за тебя, – приправила она свои уговоры замечанием, которое я просто не могла отбросить в сторону.

– Он так сказал?

– Если хочешь знать, это было его последним приказом, прежде чем он ушел.

– Ладно, – сдалась я, решив, что хуже уж точно не будет. Следовало довериться тем, кто действительно знает толк в поисках, и не усложнять им жизнь.

Зачем-то Пэм решила составить мне компанию, и этот знак ее благодушия не мог не насторожить. Не то чтобы я подозревала ее в том, что она готовит мне какую-то гадость, но обычно все наши встречи заканчивались стычками. Сейчас же она была сама забота, и это пугало.

– Хочешь, я организую тебе ужин? – предложила она, уверенно ступая впереди меня вниз по лестнице.

Я же от ее предложения чуть не сбилась с шага и позорно не упала вниз.

– Не стоит, – коротко возразила я. – Где он сказал, чтобы я его подождала?

– В моей комнате, конечно. – В голосе Пэм послышалась улыбка.

– Как давно ты у него? – спросила я, чтобы просто не слышать больше ее неискренне-заботливых слов.

– С самого его рождения, – обернувшись ко мне так, что теперь я могла разглядеть ее профиль, не стесняясь теплой улыбки, произнесла она. – Мы вместе всегда и везде.

Странно, но прозвучало это, как слова жены, а не Духа – управителя бытом.

– Ясно, – коротко ответила я, решив прекратить на этом нашу беседу, тем более что лестница закончилась и мы вошли в длинный коридор, погруженный в полумрак.

– Ясно? – как видно, прекратить этот разговор хотелось лишь мне. – Что тебе ясно? – ухмыльнулась она. – Есть я и он, по-другому никогда не было и не будет! Женщины приходят и уходят из его жизни, не задерживаясь, а я – незаменима.

С ответом я не спешила, лишь качнула головой, сильно подозревая, что это рукотворное создание чего-то не понимает.

– Мы пришли, – довольно улыбнулась она, останавливаясь перед входом в комнату, где хранилась ее сфера. – Не задерживаясь, – зачем-то повторила она, открывая предо мной дверь.

Не успела я войти внутрь, как дверь за моей спиной захлопнулась и я оказалась в кромешной темноте.

Я хорошо видела в темноте, когда был хотя бы небольшой источник света. Например, ночью видела без проблем, если на небе сияли звезды или луна, в темной комнате – если был хотя бы маленький лучик, рассеивающий мрак. Но и в такой густой и непроглядной мгле мне было комфортно, потому как включались другие органы чувств. Я могла ощущать окружающее меня пространство, мозг будто воссоздавал обстановку вокруг, опираясь на прочие ощущения, кроме зрения.

Но стоило мне переступить порог комнаты, где хранилась сфера, которой, к слову сказать, здесь сейчас не было, как я, лишь ориентируясь на собственные рефлексы, низко припала к полу, сосредотачиваясь на том, что показалось тут неправильным.

– Пэм, – позвала я «девушку», – что ты задумала?

Говорила я куда спокойнее, чем сама от себя ожидала.

Втягивая носом воздух, я пыталась выудить из окружающего пространства хоть какую-то информацию. Но никого постороннего я тут не чувствовала. Пахло кожей, которой был обит небольшой диванчик в самом углу помещения, древесиной и еще десятком сложно идентифицируемых запахов, но ни один из них не принадлежал живому существу или органическому объекту. И я уже почти убедилась в том, что эта пакость всего лишь решила запереть меня в подвале в воспитательных целях, как…

На другом конце комнаты вспыхнул золотом купол в несколько метров высотой. От яркого света я болезненно сощурилась. Тут же сияние стало ослабевать, делая купол прозрачным. Слабое мерцание развеяло мглу вокруг, но заставило меня замереть. В самом центре сияющей полусферы, расположившись прямо на полу, сидел Орэн. Вокруг него ничего не было, но создавалось ощущение, что он с блаженной улыбкой на лице читает воображаемую книгу, перелистывая время от времени несуществующие страницы. Он даже палец слюнявил, как обычно это делал за чтением! Потом оборачивался к кому-то несуществующему, поднимал руку и словно гладил по голове, при этом продолжая разговаривать и смеяться с несуществующим собеседником. Я не слышала ни звука, но могла примерно прочитать по губам.

– Знаешь, тебе надо усерднее заниматься, Асти, – беззвучно шевелила я губами, точно повторяя каждое сказанное им слово. – Ты у меня такой талантливый, сынок. Нельзя закапывать свой талант в землю. Потому занимайся, и ты непременно станешь выдающимся человеком, – едва найдя в себе силы договорить, прошептала я.

Я продвигалась к переливающемуся позолотой куполу очень и очень медленно, постепенно меняя форму собственного тела. Тьма заволакивала глаза, струилось по спине жидкое серебро волос, удлинялись клыки и ногти. Я по-прежнему оставалась самой собой, только вот впервые с того дня, как узнала, кто я на самом деле, чувствовала безопасность, уверенность и силу, исходящую от собственного естества. В руке послушно изменялся игнис, который я всегда ношу с собой. И с каждым шагом в душе словно выстраивалась неприступная монументальная стена спокойствия и уверенности в собственных силах.

– Знаешь, Пэми, – тихо сказала я, – это ты зря.

– Да? Но что же делать, если это не Пэми? – раздался ироничный мужской голос, который я узнала бы из тысячи голосов во всем мире, потому как когда-то давно, еще в прошлой жизни, за одно его звучание где-то рядом со мной могла пойти на другой конец света.

На улицы Тэймира ложились мягкие нежно-розовые сумерки. На краткий миг город ожил, потому как люди и нелюди спешно закрывали торговые палатки и учреждения, что работают только днем, и спешили домой или в увеселительные заведения. Закрыв глаза, Лео вдыхал аромат готовящегося к ночи города. Не потому, что ему нравился стоящий на рыночной площади смрад, вовсе нет. Он искал след, вынюхивая и выискивая всего лишь один единственно важный запах. И с каждой секундой убеждался, что тут нет того, кого он так ищет. В том, что Орэн был жив, сомнений не было, об этом говорил его дар. Дело здесь явно было нечисто, и окончательно Лео убедился в этом, когда услышал очень простой, но судьбоносный разговор двух торговцев. Женщина и мужчина ругались.

– Тимэй, как можно быть таким растяпой? Вот же они! – явно указывая на что-то, раздраженно проговорила женщина.

– Да я сам не пойму, как мог их не заметить, когда они все время лежали у меня под носом. Кто-то кинул сверху корзинку, и я не увидел.

– Ты весь день искал пропавшие ключи, в то время как надо было всего-то посмотреть под собственным носом. Ну ты и дурень, Тимэй!

– Ну ты и дурень, Лео, – ошарашенно пробормотал демон, в тот же миг открывая портал в собственный дом.

Я не могла поверить собственным глазам. Передо мной стоял Лиам. Только вот сейчас, несмотря на схожесть черт с Лиамом, которого я помнила, эльф, что находился со мной в одной комнате, был кем угодно, но не тем, кого знала и помнила я.

Лиамиэль сильно похудел, черты его лица заострились, под глазами залегли черные круги, а зеленые глаза лихорадочно блестели. Некогда так любимые мною волосы цвета теплого меда превратились в сальную, давно немытую паклю, что была скручена в пучок на затылке.

– Что ты тут делаешь? – холодно спросила я не потому, что до сих пор не поняла. Я просто пыталась тянуть время. Зачем? Не знаю, может быть, подсознательно ждала, что кто-нибудь придет и поможет, точнее, не кто-нибудь, а Лео или Каа’Лим. Правда, последнего я не могла дозваться, как ни старалась!

– Что и всегда, вот уже тысячи лет, – улыбнулся он какой-то неживой кукольной улыбкой, в которой больше читались проблески безумия, нежели веселья.

Лиам так никогда не улыбался. Несмотря на то что он был тем, на кого я до сих пор хранила обиду, я помнила и его смех, чем-то напоминающий перезвон лесного ручейка, и улыбку, которая преображала его лицо, делая его не красивее, а теплее и ближе.

– Что ты дала ему взамен? – спросила я, поудобнее перехватывая игнис.

– Соображаешь, девка, – одобрительно кивнул он… или, правильнее сказать, она? – Что дала? Лишние двадцать лет жизни, на мой взгляд, не так и плохо. Разве нет?

Я стояла и не могла не думать, не вспоминать. Ведь когда-то давно я любила его. Я уважала его, училась у него. Он был тем, с кем я поняла, что становлюсь девушкой. Первым, кто коснулся моего сердца. И я жалела его. Не знала, почему он согласился стать ее, но все равно жалела. Несмотря на то что его руки сжимали острый клинок, способный прервать мою жизнь, я жалела его. Потому и напала первой, не желая продлевать его существование на задворках чужого сознания.

Я не была слабее его, но за моими плечами был жалкий десяток лет тренировок. Жалкие крупицы против бесконечности. То, что со мной сражается мастер, чувствовалось в каждом ударе, в каждом выпаде. Это был танец, который создавался из ударов и блоков, таких легких, изящных и смертоносных. То, что это всего лишь игра со стороны существа, живущего внутри Лиама, было понятно и так. Оно развлекалось со мной, в то время как я харкала кровью. Оно продолжало улыбаться, позволяя мне вставать, чтобы раз за разом ставить на колени.

– Я так долго к этому шла. И знаешь что? Я разочарована и лишний раз убеждаюсь, что не зря затеяла все это, – лениво отражая мои выпады, шептала Тамэя. – И ты называешь себя демоном? Ты? О Кайра, ты позор всего моего рода, такая же слабачка, как мой венценосный супруг. Единственный раз за всю жизнь он выглядел мужественно. Знаешь когда? Захлебываясь собственной кровью, он удержался от слез, а я-то уж уверилась, что именно это он мне и устроит в свой последний день! – с ненавистью во взгляде выплевывала она каждое слово. – Надеюсь, ты тоже постараешься сдержаться, не заставляй меня стыдиться тебя хотя бы в этом! – с силой ударив открытой ладонью в солнечное сплетение, она буквально отшвырнула меня, впечатывая в стену.

К своему удивлению, за время нашей схватки я перестала чувствовать боль. Я ударялась, она била, так, что трещали кости. Но если поначалу я еще что-то ощущала, то сейчас словно отстранилась от этого, будто пришло странное озарение, которое поделило сознание на несколько частей, и та, где была боль и слабость, ушла на задний план, просто не воспринималась более мной как данность. Осталось лишь четкое видение картины происходящего, сосредоточенность и желание выжить. Она подошла на несколько шагов ближе, остановилась так, что теперь возвышалась надо мной, лежащей у ее ног, и снисходительно посмотрела сверху вниз.

– Отдаешь ли ты себе отчет в том, сколько войн я прошла? Я верила в свой народ, в его величие и исключительность. А что сделал мой муж? Все одержанные победы, завоеванные миры, славу наших предков и их достоинство – он отшвырнул все это. Растоптал и унизил каждого из нас своим согласием. Разве можно простить такое предательство? Разве имеет право на существование Дом, который оказался всего лишь сборищем трусливых ничтожеств? Все они не были моими потомками, у меня не могло родиться таких детей! Посмотри на себя – ты жалкая бледная тень былого величия, которое просто необходимо стереть из реальности.

В этот самый момент в руке Лиама блеснуло тончайшее лезвие клинка, и он вновь заговорил. Но на этот раз – чужим, мертвым голосом:

– Хватит уже, я устала.

Лео решительно вышел из открывшегося окна портала прямо в центре своей гостиной, там, где совсем недавно оставил Мару дожидаться их возвращения. И с облегчением выдохнул, когда заметил девушку все так же стоящей у окна. Казалось, она и не двигалась с того самого момента, как они ушли, продолжая всматриваться в ночь в ожидании их возвращения. Но стоило ему шагнуть к ней навстречу, как она тут же обернулась и широко улыбнулась.

– Ты вернулся? – радостно произнесла она, подбегая к нему и крепко обнимая. – Я так рада, что ты наконец пришел и с тобой все в порядке.

Рука Лео замерла всего в нескольких миллиметрах от спины девушки, а сам демон сосредоточенно нахмурился.

– Конечно, – легко улыбнулся он, – разве могло со мной что-то случиться. Знаешь? – спросил он, отрывая лицо Мары от своей груди и беря его двумя пальцами за подбородок. – Я тут подумал…

– О чем? – блаженно щурясь, спросила она.

– В том, что произошло, есть кое-какой недосмотр.

– Что?

– Это ведь Пэм виновата, что Орэн исчез. Я думаю, мне следует избавиться от нее, как ты считаешь? – улыбнулся он уголком рта.

– Что?! – широко распахнув глаза, испуганно воскликнула она.

– Ты уже совсем ополоумела, старая стерва? – все еще улыбаясь, почти нежно спросил Лео, вот только во взгляде его что-то неуловимо изменилось.

– Я… я…

– Ты меня уже достала! – рявкнул он, крепко ухватив «Мару» за волосы. – Что это? А? – воскликнул он, резко крутанув девушку и подведя ее к небольшому зеркалу у стены. – Ты что, и впрямь меня за идиота держишь? Зачем в этот раз устроила маскарад? И где настоящая Мара? – очень жестко спросил он.

– Какая тебе разница?! Чем я хуже? Я могу быть такой же, любой, какой захочешь! – неожиданно прокричала она. Демон выглядел до странности удивленным. Лицо Лео вытянулось, глаза широко распахнулись. Кажется, впервые за долгие годы он не был готов к происходящему.

– Ч-чего? – кое-как все же выдавил он. – Ты… рехнулась, что ли, от жизни со мной? Где Мара? – уже спокойнее спросил он.

– Почему? – неожиданно тихо спросила она. – Я всегда рядом, я помогаю тебе во всем, так почему же ты не видишь женщины во мне?

На такой вопрос у Лео нашелся всего один ответ, грубоватый, но вполне правдивый.

– Ты – маленький светящийся колобок, который лежит в подвале моего дома, о чем ты вообще? И если я не услышу ответа и в этот раз, можешь считать, что даже там тебя больше нет!

Горькая улыбка заскользила на губах девушки, в то время как она сама произнесла:

– Нет, в подвале теперь лежит она, а не я, – и не дожидаясь реакции со стороны Лео, просто растворилась в окружающем пространстве, в то время как мужчина уже со всех ног бежал к лестнице, ведущей на нижние этажи.

Единственное, о чем он жалел в этот момент, так это о том, что заведомо спланировал все так, чтобы нельзя было создать портал прямо на нижний ярус! Когда-то он решил, что так будет безопаснее, сейчас же, несмотря на то, что он двигался с невообразимой скоростью, ему казалось, что он опаздывает и ползет, как черепаха. Он знал, куда ему следует идти, и теперь лишь поражался собственной недальновидности. Как мог он не понять, где именно во всем городе можно скрыть человека? Он настоящий идиот, раз не смог сообразить сразу!

Так давно он не испытывал ничего подобного. Кажется, с самого детства он не ощущал, как сердце предательски съеживается и обмирает от нестерпимого, холодящего душу страха! Не за себя – за другого! Самого важного, настолько нужного и необходимого, без которого все перестанет иметь смысл! Неужели вот так, незаметно, пришла в его жизнь любовь, ради которой ничего не жалко! Он бежал, и разум его захлебывался от накатываемых эмоций. И именно сейчас он точно знал: ради того, чтобы обезопасить кого-то столь дорогого, он сможет пойти до конца. Не важна ни цена, ни последствия, только бы все обошлось! Только бы успеть!

Зеленые глаза цвета весенней травы. Когда-то мне казалось, что на самом их дне живут блики солнца, но сейчас там блестели лишь осколки льда. Крепкая мужская ладонь сомкнулась на моей шее, отрывая от земли и намертво пригвождая к стене. Я смотрела в некогда знакомые глаза и понимала, что Лиама там больше не найти. А еще я очень хорошо понимала, что и спасенья ждать больше не стоит. Я слишком слаба, слишком неумела для такой битвы и такого соперника. И мне было жаль. Я не успела так много. Не смогла вернуть брата, не сумела объединить свой народ, открыв двери в новые миры, не позаботилась о себе так, чтобы защитить своего дэйурга… Страшно представить, через что ему придется пройти, как только «Лиамиэль» ударит клинком, что так крепко держит сейчас в чуть отведенной назад руке. А самое главное, я так и не успела сказать Лео о своих чувствах… Быть с ним, любить его, без оглядки на прошлое. Я просто упустила свой шанс.

Я все еще сжимала в ладони свой игнис. Каким-то чудом я не выпустила его, хотя рука моя была сломана. Я продолжала удерживать его, не в состоянии поднять и оказать сопротивление.

Иногда бывают мгновения в нашей жизни, которые необъяснимым образом превращаются в вечность. Когда сразу несколько прямых сходятся в одной точке бытия и происходит нечто, что мы не в состоянии до конца осознать. Это была моя точка. Мир вокруг замер в ожидании последнего удара, когда дверь в комнату Пэм распахнулась невообразимо медленно и в то же время так быстро. Мимолетный взгляд, чтобы почувствовать золотое тепло и призрачное прикосновение надежды, потому что он пришел! Он нашел меня! Всякий раз, когда он нужен, он рядом!

Крепкие руки быстрым и сильным движением сжимаются на плечах Лиама, отталкивая его. И все, что мне остается, – это видеть спину эльфа и лицо Лео. Как невероятно медленно распахиваются в удивлении глаза демона, словно он не понимает, что случилось. Или этого не понимаю я? Как медленно стекает густая золотая капля с уголка его губ, и он припадает, опираясь руками на плечи эльфа, когда кашель раздирает легкие. Золотая кровь стекает с его губ на подбородок и шею. А мой совершенно застывший в этот миг рассудок не в состоянии понять, каким образом я все же смогла поднять руку и не потерять эту секунду, когда мой враг оказался спиной ко мне. Игнис уже рвет плоть того, кто… кажется, все же разрушил мой мир.

То, что произошло потом, больше всего напоминало оживший кошмар. Первым упал «Лиамиэль», кулем повалившись к моим ногам, в то время как Лео, потеряв точку опоры, рухнул прямо в мои объятия. Я легко подхватила его и поняла, что не в состоянии отпустить этого мужчину ни сейчас, ни когда бы то ни было еще! Он смотрел на меня, и, казалось, все произошедшее также не укладывалось у него в голове.

– Я помню, все помню, как ты учил, – шептала я, оттаскивая его подальше от мертвого эльфа. – На этот раз все обязательно получится, вот увидишь! Я сделаю так, как надо. – Каждое слово давалось с трудом из-за неожиданно возникшего кома в горле. Мне было больно дышать, говорить, но и расплакаться в угоду раздираемым меня чувствам я не могла. Не имела права. Не сейчас!

Как можно осторожнее я опустила его на пол, положив голову к себе на колени. Лео тяжело открыл глаза, но взгляд его казался каким-то мутным, словно он совершенно не видел меня, склонившуюся над ним. Он что-то попытался сказать, но вместо слов из горла потекло еще больше крови.

– Нет, пожалуйста, молчи.

В душе у меня все оборвалось.

За все время, что мы знакомы, я видела его разным. Счастливым и беззаботным, забавным чудиком, высокомерным и жестоким, но он всегда был сильным. Я всегда знала, что этого мужчину не сломить – он всегда выстоит в любой ситуации. Но сейчас он умирал на моих руках, и я просто не знала, сумею ли стать для него опорой, которой он всегда был для меня.

Руки мои, как и все тело, сильно жгло, происходила регенерация тканей после нанесенных увечий. Должно быть, оттого пальцы мои так сильно дрожали, когда я аккуратно положила ладони на его виски.

– Я тебя не отпущу, – скорее для себя прошептала я, прикрыв глаза и глубоко задышав.

Сконцентрироваться на собственном источнике силы, собрать всю энергию до капли, почувствовать ее тепло и управлять ею, ведя и направляя туда, где она сейчас нужнее. Отстраниться от всего происходящего вокруг, забыть про боль, отбросить мысли о том, что может не выйти, и поверить, что все получится. Пожелать этого больше всего на свете! Не поддаться радости и не потерять концентрацию, когда тонкий ручеек силы, так медленно и боязливо, поползет к моим ладоням, чтобы перейти в чужое израненное тело. Подтолкнуть его, уговорить, что я этого действительно хочу! Что мне не жаль собственных сил и я желаю отдать их тому, кого просто не могу потерять, потому что это мое, а своим я не делюсь ни с кем!

Мне уже нет нужды концентрироваться на потоке энергии, я могу открыть глаза, чтобы увидеть, как горят синим огнем мои руки, а мощная живая сила стекает с кончиков пальцев. Надежда вновь поднимает голову где-то глубоко внутри, отступает страх, и я осторожно думаю, что не все еще пропало, что у меня получится, пока не приходит осознание, что лучше Лео не становится. Энергия входит в его тело, напитывая жизненной силой, и тут же покидает сквозь зияющую воронку в его груди.

Я с ужасом смотрю и не знаю, что же теперь делать. Как закрыть эту пустоту, как восстановить целостность его организма? А самое главное, я не нахожу в себе сил, чтобы посмотреть в глаза Лео. И в то же время, продолжая отдавать энергию, я знаю, что если не посмотрю на него сейчас, то, наверное, больше уже никогда…

Глубокий вдох словно огнем раздирает легкие. С трудом подавив зарождающиеся рыдания, я все же отвожу взгляд от его груди. Я и не знала, что все это время он смотрел на меня. Тепло его глаз приковывает. Мы говорим, не произнося ни слова. Он прощается со мной, я знаю, ведь столько тоски сейчас читается на самом дне золотой бездны.

«Ты молодец, – ласкают его глаза. – Все сделала правильно».

– Нет!

Кричу я, потому что вижу, как вмиг истончается его жизненная нить, потому что знаю, что будет дальше, и потому что не готова этого допустить.

Почему я сделала то, что сделала? Странный вопрос, который я задавала себе еще очень долго, боясь даже представить, что было бы, если… Страшное слово «если», ненавижу его! Ненавижу думать о «если» именно после этого дня. С тех самых пор в моей жизни больше не было места никаким «если», сомнениям, сожалениям и неуверенности, потому как это слабость, последствия которой катастрофичны. Но именно в тот момент, когда я с ужасающей ясностью поняла, что жизнь моего любимого мужчины просто оборвалась… я прыгнула. Прыгнула, чтобы схватить эту демонову нить и больше никогда и никому ее не отдать! Стоило моим пальцам сомкнуться на истончившейся, потерявшей свое призрачное сияние нити, как реальность вокруг просто исчезла. Все вокруг погрузилось в густой неосязаемый мрак, а место, где я в этот самый момент оказалась, и вовсе не подходило ни под одно из возможных описаний. Это было простое пустое и черное нигде.