ГЛАВА 3
– Немедленно! Немедленно расколдуй меня обратно! – Оправившись от первоначального шока, Гелера схватила кхора за грудки и встряхнула, как тряпичную куклу.
– Я не могу тебя расколдовать. Не в моей власти кого-то заколдовывать или расколдовывать, пойми же! – Он попытался высвободиться из ее пальцев, но девушка вцепилась намертво.
– Лжешь! Ты же колдун! Это ты превратил меня в ходячую жуть! Немедленно исправь!
– Это не я тебя превратил! Это ты сама себя превратила! – сорвался на крик кхор.
– Чего? – От неожиданности она ослабила хватку, чем кхор и не преминул воспользоваться, поспешно отодвинувшись на безопасное расстояние.
– Это ты открыла Врата. Не я!
– Да что ты несешь? Какие еще врата?!
Кхор устало потер шишку на темечке. Очевидно, она причиняла ему явные неудобства.
– Шкатулка. Ты их видишь как шкатулку. Никто из людей не может открывать Врата. Но на тебе был один из моих амулетов. – Сухой палец кхора ткнул в «позаимствованный» кулончик на ее шее. – Только поэтому ты до сих пор и жива. Но вернуть тебе первоначальный облик не в моих силах.
– То есть как? – Она едва ли не взвыла. – Я что, теперь всю жизнь буду таким чудовищем?!
– Да нет, не всю. – Колдун явно успокоился, нервные нотки исчезли из его речи. – Думаю, не больше чем год.
– Год?! У меня свадьба через пять дней!
– Ну извини. Перенесешь. – Он нагнулся, собирая рассыпанные по полу желтоглазки.
– Эй, стой! А почему, если ты можешь это расколдовать через год – то не можешь сейчас? Это что, месть?! – Гелера сжала кулаки.
– Девица… да оставь ты меня уже в покое, а? И без тебя тошно!
– Ты на вопрос ответь!
Кхор неторопливо положил собранные цветы на стол и обернулся.
– Я не могу тебя расколдовать. Это магия Врат. Но каждые Врата привязаны к своему хозяину. Когда их владелец умирает, они исчезают – и, соответственно, их магия прекращает свое действие. Я умру через год. И тогда твой облик вернется к тебе. – Он устало вздохнул. – Если хочешь, можешь попробовать убить меня сейчас. Но, поскольку я еще не нашел себе преемника, я буду вынужден сопротивляться. Только поторопись с решением – у меня слишком много дел.
– Э… – Гелера растерянно мигнула. Убить? Нет, но убить – это же… – А откуда ты знаешь, что умрешь через год? А если не умрешь?
– Значит, тебе либо придется ждать, пока я все-таки умру, либо убить меня самой. – Колдун повернулся к ней спиной, явно не желая продолжать спор. Гелера ошеломленно смотрела, как он обдирает с проклятых желтоглазок, из-за которых и заварилась вся эта дурацкая каша, лепестки и методично ссыпает их в небольшой котелок.
– Ты что делаешь?
– Лекарство. У меня болит голова. Причем не только из-за твоих неуместных упражнений. – Он снова коснулся шишки на темечке и вдруг оглушительно чихнул. Лепестки желтоглазок взмыли в воздух – и осыпались обратно на стол. Кхор уставился на свои руки, только сейчас заметив чрезмерно сырое состояние своей одежды. Попытался отцепить от намокшего рукава прилипшие травинки и тут же чихнул снова.
– Тебе надо переодеться. И выпить горячего, – против воли посоветовала Гелера. Вообще-то по-прежнему хотелось набить кхору морду, но уж очень жалкий был у него вид. И, кроме того… шкатулку ведь действительно открыла она. Но что же теперь делать?! Не убивать же на самом деле этого малахольного?
– Я не простужен, – пробормотал кхор.
– Что? – Гелера благополучно успела потерять нить разговора, углубившись в невеселые размышления.
– Это просто аллергическая реакция на мох. – Он отряхнул с рукава еще несколько зеленых нитей и поморщился. – Но переодеться мне действительно стоит. Отвернись. – Кхор начал расстегивать плащ. Гелера поспешно уставилась в пол. Еще чего не хватало – на голых тщедушных стариков пялиться. Вот если бы на его месте был Налек – дело другое… А так… Девушка вздрогнула, снова вспомнив про свой облик.
– Но я же не могу в таком виде показаться на людях! – Пытаясь продолжить диалог, она непроизвольно подняла глаза. Колдун стоял в одних подштанниках. Гелера почувствовала, как горят щеки. Она ведь не собиралась подсматривать! Но, с другой стороны, когда еще выпадет шанс рассмотреть полуголого кхора…
Руки колдуна сплошь покрывала темная вязь непонятных рун, тянувшаяся от черных ногтей и обрывающаяся у ключиц. На груди этих рун не было. Зато там были шрамы – словно на кхора напал оголодавший медведь. Жуткие рубцы толстенными жгутами сплетались в путаную сетку.
А еще Гелера смогла разглядеть его лицо: колдун завязал свои седые патлы в неаккуратный хвост. Через нос и левую щеку тянулся шрам. Видимо, когда-то это была глубокая рана или же лекарь не имел достаточных навыков, но образовавшийся рубец стягивал кожу в подобие жутковатой маски. Там, где лицо не было перекошено, его испещряли нити темных морщин. А по центру бледного лба огненным цветком горел красный камень, растущий из живой плоти. Гелера нервно сглотнула.
Пожалуй, только глаза выбивались из общей картины. Они отнюдь не были похожи на горящие зеленым огнем головешки. Обычные человеческие глаза. Светло-карие. И сейчас в этих глазах явственно читалось бешенство – тоже вполне человеческое.
– Я тебе что, чучело?! – Перехватив ее взгляд, кхор резко сорвал с кровати покрывало и набросил себе на плечи. – Что ты на меня пялишься? Если тебе так хочется поизучать чудовищ – посмотри в зеркало! Ведь зеркало – это единственное, чем ты умеешь пользоваться в совершенстве!
Гелера от возмущения потеряла дар речи.
В повисшей тишине скрип открывающейся двери прозвучал особенно отчетливо.
– Господин кхор, мы тут вам поесть приготовили… – Жена старосты медленно протиснулась в проем, держа в руках заваленный снедью поднос. На ее счастье, поднос был слишком тяжел, она сначала пристроила его на край стола и только после этого осмотрелась.
Последовавший визг многократно перекрыл недавние голосовые упражнения Гелеры.
– Ч-что это? – Дрожащим пальцем женщина ткнула в сторону замершей Гелеры.
– Тень. – Голос кхора был до невозможности спокойным.
– А… а… как? Тут? День же… И мы внутри…
– Всего лишь мой слуга. Кстати, я бы предпочел остаться один. Я сейчас занят одним важным опытом. – Он кивнул в сторону полузасыпанного лепестками желтоглазок котелка.
– А… Ну да. Да, конечно… – Пятясь задом, женщина поспешно ретировалась. Выражение ужаса так и не исчезло с ее лица.
– Она же сейчас всем расскажет… – несчастным голосом прошептала Гелера. – И Налек тоже услышит…
– Чушь. Она не могла тебя узнать. Она расскажет, что видела монстра. В результате меня здесь просто начнут больше бояться, только и всего. – Кхор потер виски.
– Но мне-то что делать? Как мне теперь в таком виде? Я никому на глаза показаться не смогу! Ты же видел, как эта тетка испугалась!
– И что? Неужели твои близкие ценят тебя только за твою внешность?
– Но у меня на самом деле свадьба через пять дней! Что я скажу Налеку?!
Кхор сжал оборванные лепестки желтоглазок в ладони, непонятным образом превращая их в труху. Образовавшуюся пыль ссыпал в принесенную женой старосты чашку с кипятком. Вода тут же окрасилась в ядовито-зеленый цвет. От едкого запаха заслезились глаза.
– Скажи правду.
– Ты сошел с ума! Я не могу показаться ему в виде чудовища! Он же меня разлюбит!
Кхор пожал плечами и глотнул мерзко выглядевшую жидкость.
– Странная любовь. Ну раз боишься встретиться, напиши ему письмо.
– Письмо? – Гелера округлила глаза. С равным успехом кхор мог бы предложить ей полетать. – Я что, похожа на дуру? Стану еще я тратить свое зрение, учась рисовать эти дурацкие мелкие закорючки!
– А ведь по форме черепа и не скажешь, – задумчиво констатировал кхор.
– Чего? Ты о чем?
– О низком уровне разума. – Он сделал очередной глоток и поморщился. Судя по всему, на вкус жидкость была ничуть не лучше, чем на запах. – Полагаю, если бы ты осталась ночью снаружи границ, тебе бы ничего не грозило. Даже теневые создания не польстились бы на такую мелочь.
– Ты, кажется, своими заумными речами меня оскорбить решил?
– Да сохранит меня Великое Солнце от подобной мысли! Страшно подумать: если в нормальном состоянии духа ты запросто вламываешься в чужой дом, крадешь чужие вещи и швыряешься драгоценными магическими устройствами – кстати, тоже чужими, то на что же ты пойдешь, если я тебя оскорблю? У меня всего одна жизнь, да и та уже почти кончилась. – Он перевернул кружку, допивая последние капли лекарства. – В любом случае, умеешь ты писать или не умеешь, тебе все равно как-то придется предупредить своих родных и близких. Мне странно предположить, что их может взволновать твое длительное отсутствие, но, скорее всего, именно так и случится. – Кхор с легким стуком поставил опустевшую кружку на стол. – Ты, вероятно, еще не поняла. Пока я не умру, тебе придется находиться рядом со мной.
– Чего-о?! – возмутилась Гелера. – Ах ты, мерзкий сластолюбивый старикашка! Да я тебе сейчас отшибу все остатки твоего достоинства, если они еще не высохли от времени!
Кхор опустился в кресло, продолжая кутаться в покрывало.
– О моя юная самовлюбленная нахалка. Из-за воздействия Врат ты теперь не вполне человек. Если ты отойдешь от них достаточно далеко, свершившаяся трансформация попросту убьет тебя. Если честно, лично я предпочел бы оставить тебя здесь. Меня останавливает только то, что это будет убийством – а нам запрещено убивать людей. И, уж прости за уточнение, ты меня не интересуешь – ни в виде женщины, ни в виде чудовища.
– Лжешь!
– Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь ты поймешь, что отнюдь не являешься центром этого мира. Но, опасаюсь, это случится явно не при моей жизни. – Он помолчал. – Завтра утром я ухожу отсюда. Из-за последствий твоей выходки здешние дети будут слишком напуганы, чтобы я мог нормально заниматься Поиском. Если ты мне не веришь, можешь оставаться. Я тебя предупредил.
Гелера нервно прошлась взад-вперед, отбивая каблуками невнятный ритм.
– Я подумаю. Раз ты уходишь завтра, я подумаю до завтра. А сейчас… сейчас я хочу есть. – Она потянулась к поставленному на стол подносу с пищей и схватила жареную куриную лапу.
– Мне только кажется, что я не приглашал тебя разделить трапезу? – задумчиво уточнил колдун, наблюдая, как она жадно проглатывает мясо.
– Но я же хочу есть! А твоей еды они все равно не принесли. Не пропадать же добру! – Гелера отбросила обглоданную лапу и схватила крылышко.
– Моей еды? – Кхор пошевелился, забираясь в просторное кресло с ногами и целиком закутываясь в покрывало. Теперь из-под плотной ткани торчала только макушка с седым хвостом. Гелера поморщилась: старик, а ведет себя как ребенок.
– Ну там, каши какой… Чтобы у тебя зубы не выпали. Я же видела: они у тебя черные, как трухлявые пеньки. Куда уж тебе мясо есть. Да и вечер скоро, а старикам на ночь нельзя много есть – живот не выдержит.
– Ну-ну. Пеньки, значит… Любопытно. – Он высунулся из-под покрывала, умостив острый подбородок на коленях.
– Да, кстати. – Гелера отерла измазанные жиром пальцы о скатерть. – А где я буду спать? Кровать тут только одна.
– На полу.
– Еще чего! Это ты будешь спать на полу! А мне нельзя! Я могу простудиться.
– А я, значит, не могу?
– Ты же все равно умираешь. – Гелера пожала плечами. – Какая тебе разница?
Кхор склонил голову набок и откровенно хихикнул, на мгновение напомнив девушке маленькую хитрую лису.
– У меня есть очень обоснованное подозрение, что пора заняться твоим перевоспитанием, дитя мое.
