Книга: Пепел сгорающих душ
Назад: ГЛАВА 35
Дальше: Эпилог

ГЛАВА 36

Широкие крылья аагира со свистом разрезали воздух, неся устроившегося на его спине седока все ближе и ближе к Барьеру. Но еще задолго до того, как ясное зимнее небо перечеркнули остатки разодранного черного кружева, Такнар разглядел устремлявшиеся вверх столбы густого дыма, а по лесу, под ними, заскользили багровые ленты пожаров.
Благодаря дару Сеоль жрецы узнали о прорыве чуть раньше самого события, но предвосхитить его уже не успели. Наспех призванные ловцы, к удивлению Храма, почти не торговались и без долгих уговоров согласились перебросить своими путями к Бездне не только младших служителей Аэлеры, но и значительную часть имперских войск. Высшие жрецы, удостоившиеся серебряной ветви, прибыли на поле боя с опозданием: в отличие от порождений Киренха аагиры не умели мгновенно преодолевать пространство, однако отказываться от использования летучих ящеров служители Аэлеры сочли неразумным.
Жителей сел, ближайших к Бездне, указом императора (фальсифицированным Такнаром) призвали в первую линию обороны. Согнанные к Барьеру крестьяне, вооруженные топорами и вилами, являлись никудышными противниками для демонов, но все-таки их присутствие существенно замедляло продвижение чудовищ: последние не могли отказать себе в удовольствии устроить дополнительную трапезу.
С высоты полета Такнар слишком хорошо видел, как расползаются по снежной целине алые пятна. Если бы имелся шанс избежать этих жертв! Но каждый выигранный миг сейчас был на вес серебра: чтобы залатать брешь, требовалось находиться рядом с ней.
Несмотря на свой страх причинить вред спящей богине, Такнар все же попытался разбудить ее. Прозрачный кристалл, в который сначала обратилось скрывавшее Аэлеру озеро, покрылся сеткой мутных трещин, и за ними уже нельзя было разглядеть совершенные черты божественного лица. Усилия всех высших жрецов оказались тщетными. От кристалла не удалось отколоть даже крошечного кусочка: глыба исцарапанного камня без труда противостояла и магическому воздействию, и ударам тяжелых молотов.
Быть может, если бы Такнар попытался что-то предпринять сразу, камень еще поддался бы… Тревога за Аэлеру и сожаления не давали ему покоя, мешая сосредоточиться на разворачивавшейся под ним битве. Жрец то и дело принимался перебирать в памяти известные ему арканы, прикидывая, какую комбинацию он еще не создавал. В том, что богиня жива, он не сомневался: сила по-прежнему подчинялась служителям Храма. Но не причинит ли ей вреда хрустальное заточение? Он готов был отдать ради Аэлеры свою жизнь, но оказался не в состоянии обеспечить ее безопасность…
Справа раздался шорох многочисленных крыльев. Раззявившее острозубую пасть чудовище рванулось наперерез аагиру, оставляя за собой в воздухе алый шлейф. В пустых глазницах, залитых тьмой, плавали кровавые огни.
– Пищ-щ-ща… – восторженно прошипело создание, вывалив наружу длинное черное жало.- Живая!
Ящер шарахнулся в сторону, едва не выбив жреца из седла. Тварь метнулась следом, заходя на второй виток. Такнар едва успел сформировать защитное заклинание, как крылатое чудовище уже врезалось с разгону в невидимую завесу.
– Мое! Дос-с-стану! – раздался раздосадованный вопль.
Оставшийся без управления аагир стремительно развернулся на воздушных потоках, клацнув челюстями на расстоянии волоса от летучей твари. Такнар поспешно вцепился в упряжь, наматывая поводья себе на запястье.
– Пищ-ща… С-с-стой! – Раскрытая пасть мелькнула слишком близко от жреца.
Ящер развернулся снова, уже в открытую игнорируя приказы своего всадника. Резко, почти отвесно он ушел вниз, оставляя демона далеко позади, но над кромкой леса выровнял полет и взмыл обратно. Тварь беспорядочно завертелась, пытаясь повторить его трюк, и пропустила новую атаку. Зубы аагира сомкнулись на одном из ее крыльев, со скрежетом ломая кости.
Черные перья обугленными листьями закружились в прозрачном воздухе.
Дым пожара серой пеленой стелился по земле, мешая видеть. Эвенгир закашлялся, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Тяжелый меч, снятый с трупа одного из солдат взамен собственного сломанного кинжала, скользил в мокрых от крови ладонях. Вторая линия обороны, сформированная из имперских войск, прогибалась, с трудом сдерживая натиск покрытых чешуей чудовищ. Первая перестала существовать час назад. Далеко впереди, скрытые дымовой завесой, валялись на снегу изувеченные останки. Костры, призванные отпугнуть порождения Киренха, продержались дольше людей: кое-где все еще вспыхивали рыжие языки не прогоревшего до конца пламени. Копоть и гарь витали в воздухе, царапая обожженное горло, глаза слезились от едкого дыма.
Эвенгир был рад затянувшей землю мгле: она позволяла не видеть, как над телами павших склоняются антрацитовые тени, как капает кровь с распахнутой в безумном оскале звериной пасти, теплыми брызгами разбегаясь по скованной стужей земле. Но даже сквозь шум схватки доносились чавкающие звуки насыщающихся монстров.
Он не хотел их слышать. Первым кидался на мелькающие в тумане черные силуэты, неумело размахивая тяжелым клинком, и раз за разом одерживал верх, отделываясь лишь легкими царапинами. А рядом хрипели, погибая под безжалостными ударами кривых когтей, натренированные солдаты имперской армии.
Чувство собственного бессилия когтистой лапой царапало сердце. Эвенгир ничего не мог сделать для сражавшихся. Не то что исцелить, даже облегчить переход в мир мертвых. Приказ Храма лишил жреца благоволения богини и даруемой ею силы, подписав смертный приговор. Великая честь – отдать свою жизнь ради блага империи! Великая милость – позволение умереть в бою, а не на костре. Но, кажется, судьба не желала подарить бывшему жрецу благородную смерть. Пока не желала…
Сзади раздался низкий рык, и чешуйчатый монстр выпрыгнул из сизого марева прямо на Эвенгира, опрокидывая его в снег.
Аагир отбросил ошметки очередного зазевавшегося демона и взмыл ввысь, вырываясь из широкого столба дыма. Такнар лихорадочно вдохнул свежего воздуха, заставляя себя успокоиться. Демонов оказалось куда больше, чем предположила Сеоль, и они слишком быстро преодолевали выставленный Храмом живой заслон. Время, проклятое время! Если бы служители Аэлеры умели управлять им!
Черные точки на снегу неотвратимо двигались вперед, оставляя за собой широкий алый след. А ловцы все еще медлили, до сих пор не приступив к своему колдовству. Еще немного, и порождения Киренха доберутся до них и до служителей Храма, бросивших все силы на закрытие бреши. Если они не успеют до этого часа, империя будет обречена…
Согнанные в кучу крестьяне дрожали, цепляясь друг за друга. Недавняя пафосная речь одного из жрецов Храма не произвела почти никакого впечатления. То и дело кто-то из них порывался выбежать за пределы прочерченной на снегу неровной линии. Однако окружавшее крестьян кольцо воинов тут же отбрасывало несчастного назад, стараясь при этом не наносить серьезных повреждений.
На расстоянии трех полетов стрелы виднелось еще одно такое кольцо, а дальше – еще и еще. Несмотря на щедрую плату, выданную ловцам авансом, они не справлялись с задачей. На переброску армии на север ушло почти все, что ловцы поглотили в тюрьмах, и теперь им нужны были новые души.
Хеан обошел кругом перепуганных крестьян, рисуя в снегу рваную путаницу рун. Из каждого завершенного знака выплескивались окутанные мерцанием белесые нити, беззвучно скользя по свежему насту к ногам оцепеневших жертв. Крестьяне уже больше не кричали: творимая магия лишила их голоса, и они могли лишь молча дергаться в ледяных путах. Резкое пение нескольких шальр какофонией взрывало морозный воздух, отдаваясь в ушах болезненным гулом.
Его собственная птица, вылеченная жрецами, нетерпеливо пританцовывала на плече. Ловец обнажил ритуальный клинок. Почерневшее лезвие подрагивало, чувствуя близость пиршества. Резкий, отточенный взмах – и тело первой жертвы уже вспорото от живота до горла, и первые капли теплой крови брызнули на белый снег. Краткий танец пальцев – и пойманная в прозрачную темницу душа уже бьется о стенки кристалла, тщась обрести свободу.
Вторая жертва, третья… десятая…
Привычное сопротивление обреченного на смерть человека, привычный ужас в расширенных зрачках, легкое облако последнего вздоха… И пустота там, где положено быть всплеску сладостного наслаждения от украденной силы. Лишь ворочалась засевшая отравленным зубом боль, вновь и вновь напоминая о себе.
Яркая горсть кристаллов на ладони. Никогда раньше Хеан не замечал, что каждый из них имеет свой, неповторимый оттенок, словно неведомый художник разлил краски на горном хрустале.
Они были теплыми, эти кристаллы. Не такими, как тот, в котором была сокрыта душа послушницы, а едва заметно, на самой грани восприятия, но все-таки теплыми. Крошечные солнечные лучики, которым предстоит сгореть дотла, чтобы защитить жителей империи.
Тридцатая жертва, сороковая… Хватит ли этих жизней, чтобы закрыть Барьер?
Дувший с севера ветер принес гарь и запах пепла, смешанного с кровью.
Духота давила на сердце, мешая дышать. Маэр откинул пропитавшиеся потом простыни и попытался подняться. Слуга, замерший в дальнем углу неприметной статуей, тут же рванулся к императору.
– Ваше величество, куда вы? Вам же нельзя…
– Помоги… – Маэр вцепился дрожащими пальцами в покорно подставленное плечо. Несколько шагов, отделявших кровать от окна, показались вечностью. Ставни жалобно заскрипели, не желая открываться.
– Ваше величество, вы же простудитесь! – попытался воззвать к его благоразумию слуга. Маэр отмахнулся, не слушая. Толчок, и обитые кенхилесом створки наконец-то распахнулись, пропуская в комнату поток ледяного воздуха. Одна из крылатых теней, круживших над дворцом, спикировала вниз и повисла на стене, выбивая громадными когтями щели в каменной кладке, совсем рядом с высунувшимся наружу императором. Слуга испуганно охнул, пытаясь оттащить Сына Света назад. Безрезультатно: Маэр мертвой хваткой вцепился в подоконник.
– Он не причинит мне вреда,- пояснил император.
Будто в подтверждение его слов, аагир изогнул длинную шею и потерся надбровной дугой о пальцы Маэра.- Есть такая легенда… Старая легенда.
Слуга с откровенным страхом покосился на полную острейших зубов пасть. Император перехватил его взгляд и вздохнул.
– Впрочем, неважно. Эта история слишком давно канула в прошлое, чтобы в нее поверил хоть кто-то, кроме самой Аэлеры. Историю сочиняют победители. А люди… Люди забыли, что когда-то могли летать. Люди начали ловить и убивать тех, кто сумел вознести их на небо. Ради модных туфелек из блестящей чешуи, ради звона серебра в своих сундуках… Ради пафосного шествия под знаменами другого бога. Люди не заслужили помощи аагиров.- Маэр прижался лбом к обледеневшему косяку, пытаясь унять терзавший тело жар.- Я не должен этого делать… Но если я сейчас не вмешаюсь, мир живых будет обречен. Демонов слишком много… а богиня спит.- Он до боли в суставах сжал пальцы.- Я не могу поступить по-другому.
Разноцветные ящеры, кружившиеся над дворцом, разразились многоголосым криком и метнулись на север.
Казалось, огонь был уже всюду. Даже трупы тлели, исторгая в безразличные небеса мглистый дым. Запах паленого мяса смешивался с металлическим привкусом пролитой крови. Звон сходящегося металла перемежался со звериным рыком и хрипящими стонами умирающих. Истекающие кровью останки растапливали снег, превращая его в грязное месиво.
Эвенгир потерял счет времени. Часы и минуты сливались в один сплошной поток, которому не было конца. Руки гудели от непривычного веса меча, нанесенные демонами раны жгли кожу, как пролитый яд. Ему хотелось упасть и больше никогда не подниматься. Но его везение мешало противнику прорвать этот участок обороны, выигрывая для жрецов время, давая им возможность закрыть брешь в Барьере. И Эвенгир заставлял себя снова и снова подниматься, бросаясь в самую гущу схватки.
Многокрылая тварь со змеиным шипением рухнула сверху, ища кривыми зубами его горло. Юноша резко дернулся, падая на спину, и сшиб зазевавшегося монстра. Тот отлетел вбок и раззявил черную пасть, нацеливаясь, готовясь к новой атаке. Эвенгир полоснул клинком по крылу, шарахаясь вправо. Но тварь уже неслась прочь, оставляя за собой алый след.
Юноша вознамерился догнать подбитое исчадие Бездны, но из-за дымной завесы полыхающего костра наперерез ему выскочил закованный в кольчугу антрацитовый демон. Тонкие клинки стремительно мелькнули в когтях, со свистом разрезая воздух.
Эвенгир скользнул в сторону, уходя от колющего удара. Острие чужого оружия царапнуло его по боку, оставляя неглубокую рану. Он пригнулся, уклоняясь от следующего выпада. Прыжок в сторону, быстрый разворот…
Черное лезвие чиркнуло по щеке, едва коснувшись кожи. Второе – с лязгом впечаталось в меч Эвенгира, расколовшись на неровные куски. Демон ошарашено уставился на вспахавшие снег обломки, на миг раскрывшись для атаки. Юноша поднырнул ему под левую руку и ударил снизу, целясь в живот.
Имперский клинок, освященный Аэлерой, с хрустом пробил тонкие звенья кольчуги, увязая в теле монстра. Тот сделал по инерции еще шаг, прежде чем грохнулся прямо в догорающий костер, в последней судороге расшвыривая в стороны раскаленные угли.
Почему-то вытаскивать меч каждый раз было тяжелее всего. Он будто прибавлял в весе, а в руках появлялась предательская дрожь. Вот и сейчас юноше лишь с третьего рывка удалось высвободить оружие.
Эвенгир поймал краем глаза очередную антрацитовую тень, кинулся в ее сторону. Демон с упоением раздирал внутренности поверженного противника, не замечая юношу. С противным чавканьем лезвие вошло чудовищу в спину, едва не пропоров насквозь. В быстро затухающих глазах скользнуло недоумение, и они навсегда подернулись черной пленкой.
Отдаленный шум крыльев заставил юношу вскинуть голову. Но на этот раз шум принадлежал не демонам. Сжимая онемевшие пальцы на рукояти непослушного клинка, он увидел, как по бездонной голубизне небес рассыпался ворох ярких точек, драгоценными камнями вспыхнувших в лучах полуденного солнца. Аагиры.
Погнутый доспех сдавливал имперскому воину грудь, мешая дышать. Перед глазами кружилась россыпь темных точек, то и дело сливавшихся в одно сплошное пятно.
Солдат обернулся на рык, вслепую замахиваясь мечом. С глухим скрежетом лезвие плашмя проехалось по кенхилесовой кольчуге, не причинив демону ни малейшего вреда. Монстр ринулся вперед, в прыжке успевая задеть своего противника. Кривые когти полоснули человека по руке, выбивая покореженный клинок. Солдат бессознательно попытался сорвать закрепленный на поясе кинжал, и лишь когда пальцы нащупали кожу пустых ножен, вспомнил, что тот давным-давно покоится в каком-то из сугробов.
Демон облизнулся, с неторопливым наслаждением следя, как нарастает ужас в глазах обезоруженного врага.
Сверху белоснежной молнией упала крылатая тень. Аагир с налету вцепился зубами в занесенную для удара лапу, выдирая из предплечья клок кровоточащего мяса. Чудовище пошатнулось, едва удержавшись на ногах, резко клацнуло зубами, оглашая воздух ругательством, и вспороло когтями воздух перед собой. Ослепляющим огнем полыхнули алые руны, раскрываясь тонкой сетью. Тоненько и жалобно заверещал аагир, пойманный в колдовскую ловушку, с оглушительным грохотом падая вниз. Попытался вырваться – напрасно. Липкая сеть все туже опутывала гибкое тело, прорезая на белой чешуе красный след. Новая руна – и ящер захрипел, бессильно роняя голову в окровавленный снег.
Демон удовлетворенно хмыкнул и повернулся к недобитому солдату, сжимая оставленную аагиром рану.
– Забавно, когда пища трепыхается… – протянул он, выдувая из ноздрей струйки тонкого пара.
По небу поползли низкие тучи, предвещая непогоду. Первые, еще несмелые, порывы ветра ударили в лицо, царапая ледяной крупой. Аагир Такнара вздрогнул и закричал, томительно и тоскливо, свечкой взмывая вверх. Жрец уже привычно вцепился в упряжь, удерживаясь на спине ящера. Боковым зрением он заметил сверкнувший на снегу безжизненный силуэт, а чуть вдалеке – еще и еще…
– Будет метель… – беззвучно прошептал Такнар, стараясь совладать с беснующимся аагиром.
Вихрь черных ос, окутанных мертвенно-зеленым сиянием, с низким гудением вылетел откуда-то из-за спины и рванулся вперед, к полощущимся на ветру клочкам черного кружева. Охватил их, быстро притягивая друг к другу и торопливо наращивая недостающие отрезки свежими нитями.
Зачарованный творящимся колдовством, воин пропустил выскочившего справа демона. Он еще успел заметить оскаленную в торжествующей ухмылке пасть, когда острая боль прошила его живот. Чудовище расхохоталось, слизывая свежую кровь с когтистой лапы. Упав на грязный снег, солдат рефлекторно потянулся пальцами к нанесенной ране, неловко зацепившись за края вспоротой кольчуги. Еще один удар пришелся в грудь, забирая остатки дыхания. Воин судорожно втянул немеющими губами морозный воздух, уставившись на мелькающие в высоте зеленоватые искры. Сердца коснулись облегчение и покой. Они успели, все-таки успели!
Черная мгла упала безжалостным лезвием, обрывая жизнь.
Ноги Хеана подкосились, и он рухнул наземь, прямо в свежую кровь недавних жертв. Шальра едва успела взмыть в воздух, чтобы не быть придавленной телом ловца.
«Необязательно было отдавать собственные силы,- сухо и откровенно недовольно прошелестели ее мысли.- Вместо того чтобы воспользоваться ситуацией и набрать себе побольше душ, как это сделали все остальные, ты едва сам не отправился на тот свет!»
– Какая разница? Мы залатали брешь…
«Глупец! – возмутилась птица.- Брешь – да! А как насчет тех тварей, что уже успели пройти через… Осторожно!»
Но Хеан уже и сам видел противника. Припадавший на правую ногу демон, прорвавшийся сквозь кольцо солдат, истекал кровью от ран, но все еще искал очередную жертву. Горящие алым светом расщелины глаз с вожделением остановились на ловце. Чудовище прыгнуло вперед, стискивая лапы на горле Хеана.
– Предатель! Ты умрешь! – с ненавистью прорычал монстр, обдавая ловца смрадным дыханием.
Вымотанное тело не могло не только отбросить врага – даже пошевелиться. Липкий от крови клинок выпал из дрогнувших пальцев, проваливаясь глубоко в рыхлый снег.
«Быстрее, раздави кристалл! – скользнули мысли шальры.- Хеан, да шевелись же!»
– Не хочу.
«Сдурел?! Со свободой разберешься потом! Жизнь важнее!»
Демон медлил, выискивая в лице своей жертвы признаки панического страха. Чешуйчатые пальцы елозили по горлу, царапая кожу.
– Ну, предатель? Что же ты не молишь меня о пощаде? – С оскаленной пасти капала пена.
Время застыло, до бесконечности растягивая каждый крошечный миг. Хеан медленно дотянулся до теплого кристалла, погладил тонкие грани… Отдернул руку.
– Нет.
«Ты думаешь, я позволю тебе сдохнуть?! – в мыслях шальры зазвенел холодный металл.- Ну уж нет! Не из-за твоей не вовремя проснувшейся сентиментальности!»
Колючий вихрь рванулся по телу, сводя мышцы. Пальцы шевельнулись, снова смыкаясь вокруг хрупкой темницы.
– Нет! Отпусти! – попытался сказать Хеан. Но даже язык уже не слушался его желаний. Ловец стиснул зубы, стараясь разжать руку. Бессмысленно – несмотря на все его усилия, пальцы все сильнее и сильнее давили на прозрачные грани. Еще мгновение – и кристалл треснет, навсегда убивая пойманную в него душу.
Стремительный проблеск зеленого на белом – и страшной силы толчок разбросал противников в стороны. Крылатая тень упала на снег. Резкий скрип смыкающихся челюстей, смешанный с истошным рыком умирающего демона… Быстрый разворот – и хвост аагира хлестнул по сведенным пальцам ловца, с легкостью пробив ментальный контроль шальры. Золотистый кристалл солнечной искоркой полыхнул в воздухе, чтобы мгновение спустя быть осторожно пойманным зеленой лапой.
Ящер встряхнулся, сбрасывая с крыльев капли свежей крови, скользнул взглядом по замершей в ужасе шальре и уставился на ловца. В горизонтальных зрачках сквозила неприкрытая ненависть.
Хеан вздохнул.
– Да бей же!
Аагир склонил набок тонкую шею, помедлил еще немного и резко взмыл вверх, унося с собой драгоценную добычу.
Шальра проводила его низким клекотом, в бешенстве подпрыгивая на месте.
«Опять! Опять все из-за твоей медлительности! Следующий же демон прирежет тебя как птенца!»
Хеан тяжело перекатился набок, нашаривая валявшийся где-то рядом посох. Не нашел. С трудом сел, скользя на чьей-то крови.
Вой вьюги перекрывал шум затихающего сражения. Белое покрывало укутывало землю, скрывая обезобразившие ее трупы. Только чешуя мертвых аагиров все еще сверкала сквозь метель разноцветными огоньками. Даже в смерти они казались невыносимо прекрасными – упавшие с небес осколки радуги, недвижно замершие на окровавленном снегу.
Буран все усиливался, не желая затихать. Колючие порывы ветра неистово били в незапертые ставни, швыряя их из стороны в сторону. Яростный вихрь ворвался в выстуженную спальню, забрасывая внутрь осколки льда.
Слуга уже давно перестал пытаться оттащить императора от окна. Маэр ни на что не обращал внимания, пустым взглядом уставившись в беснующуюся снаружи метель. Холеные пальцы скребли подоконник, не замечая, как наросшая наледь царапает изнеженную кожу. Растрепавшиеся светлые волосы запорошил снег, не желавший таять. Слуга попытался накинуть Сыну Света на плечи теплый плащ, но тот практически сразу сорвало очередным порывом, а император даже не пошевелился. А потом… потом слуга случайно заглянул Маэру в лицо. И едва удержался от вопля ужаса. Глазницы императора затопило странное свечение, холодное и пугающее в своей неподвижности, а по щекам медленно сползали серебристые капли.
Слуге очень хотелось убежать прочь и забыть увиденное, как страшный сон. Но почти так же, как он боялся стоявшего у окна чудовища, он страшился разгневать Маэра своим исчезновением. Как знать, не пожелает ли император отомстить? Отыскать и уничтожить всю его семью?… И слуга замер на почтительном отдалении, тщетно стараясь сдержать терзающую тело дрожь.
– Аэлера заплатит мне за сегодняшний день… – прошептал Сын Света в ответ на рев метели,- Этот долг я ей простить уже не смогу.
Уставший аагир медленно взмахивал крыльями, с трудом удерживая высоту и все чаще предпочитая просто планировать на воздушных потоках. Такнар сделал еще один круг над полем недавней битвы и повернул ящера на юг, к столице. Позади сквозь радужную пленку трепетало кружево, так и не ставшее белым. Но дольше оставаться у Барьера было бессмысленно: и он сам, и прочие уцелевшие жрецы Храма истратили все свои силы, стараясь хоть как-то залатать брешь. Полностью возродить преграду они сейчас не могли: требовалось время, чтобы отдохнуть и восстановиться. С ловцами ситуация обстояла и того хуже. На поле боя осталось больше сотни тел низших, а из приближенной к столице десятки уцелело только трое. И Одиннадцатый.
Такнар скрипнул зубами, невольно подстегивая аагира. Жрец предпочел бы, чтобы именно этот ловец пополнил одну из окровавленных куч, испещривших когда-то бывший белым снег. Но нет, судьба по-прежнему благоволила красноглазому наглецу, вытащив его живым и из этой схватки. А с учетом прореженной десятки позиции Хеана становились куда более значимыми… С губ Такнара рвались слова, недостойные его положения.
А еще эти дикие ящеры, неизвестно чьей волей брошенные в битву на стороне людей! Неуправляемые хищники, никогда не позволявшие приблизиться к себе никому, кроме жрецов Храма, вдруг по собственной воле начали защищать обычных смертных, тех самых, кого еще вчера могли разорвать напополам, окажись неудачник слишком близко. Да, их вмешательство помогло склонить чашу весов в пользу живых, но Такнар не любил подобные неожиданности. Его опыт подсказывал, что они чреваты существенными проблемами в будущем, а ошибался жрец редко.
Он попытался отвлечься от тягостных мыслей. В конце концов, атака демонов отбита, причем с минимальными потерями среди мирного населения. Слишком тонкую преграду можно будет попытаться укрепить спустя несколько дней, а порождения Киренха понесли слишком серьезный урон, чтобы успеть повторно прорвать ее за это время. Но смутное беспокойство не желало оставлять Такнара, ядовитой змейкой свернувшись на дне его души. Словно он упустил из виду нечто важное… Но как жрец ни старался, разобраться в причинах собственного смятения ему так и не удавалось.
Назад: ГЛАВА 35
Дальше: Эпилог