Действие 9
— Боэнос тардес, амигос! — воскликнул вампир, одним ловким движением поднявшись с кресла.
На первый взгляд я бы не дал ему больше двадцати двух — двадцати трех лет, но это только если не вглядываться в его глаза. В красных глазах потомственного вампира (кто не знает, красные глаза бывают только у потомственных вампиров) плескалась вечность.
Я озадаченно посмотрел на Ромиуса в надежде на то, что он переведет речь вампира на нормальный язык, но роль переводчика его явно не устраивала.
— Говори нормальным языком, — устало попросил Ромиус вампира, но тот отмахнулся от Высшего Ремесленника, как от назойливой мухи.
— Не бухти, браток, все будет тип-топ. Парниша, я думаю, и так все просечет, — сказал вампир, с каким-то странным акцентом растягивая гласные буквы.
Если честно, то из всей его речи я понял только предлоги, да и то не все.
— Ну смотри, — кивнул Ромиус. — Только следи за базаром, передо мной ответишь, если что.
Вампир удивленно застыл, явно не ожидая от Ремесленника речи в таком же стиле.
— Вот ты, брат, даешь. Никогда бы не подумал, — показал клыки в радостной улыбке вампир.
— Итак, Зак, знакомься, — обратился ко мне Ромиус. — Этого лингвиста-любителя зовут Вельхеор.
Ё-мое. Представитель самого кровавого из вампирских кланов находится в Академии. И после этого они будут утверждать, что вампирам в Академии не место, и катить бочку на бедную и безобидную Алису?
Видимо, некоторые мысли отразились на моем лице (или вампир их просто прочитал), потому что вампир откровенно расхохотался.
— Между прочим, я тут уже полгода живу и работаю, — решил меня окончательно добить вампир. — И я не лингвист-любитель, я профессионал!
Даже не знаю, что звучит страннее? Вампир, живущий в Академии, или вампир, работающий в Академии? Или вампир-лингвист? В любом случае я не очень понимаю, зачем меня-то сюда привели?
— Да, — Ромиус поморщился. — Он у нас в некотором роде, приглашенный со стороны специалист… в том числе и по твоей проблеме.
— А у меня есть проблема? — решил уточнить я.
— А что, нет? — удивился вампир. — Так щас устроим.
Я невольно сделал шаг к двери. Человек, хоть раз общавшийся с вампиром, меня поймет… эти слова на ветер не бросают. Мало ли что ему в голову взбредет.
— Постыдись, Вельхеор, — упрекнул его Ромиус. — Стар как мир, уже третий десяток пошел, а все туда же — детей пугать.
Я, конечно, понимал, что речь идет вовсе не о десятках лет. У вампиров сроки жизни меряются веками. Кстати, если так долго жить, точно свихнешься… это в некотором роде объясняло странности поведения.
— А что? — скорчил смиренное лицо этот самый… Вельхеор. — Ты же знаешь, я безобиден, как…
Вампир повертел в воздухе рукой, задумчиво повращал глазами, но подходящего сравнения так и не нашел.
— В общем, безобиден я.
— Ага, — согласился Ромиус. — Хватит табуреткой-то прикидываться.
— Ты меня поражаешь! — воскликнул вампир. — Откуда такое знание сленга?
Ремесленник промолчал.
— Ладно, скажи, зачем ты притащил в нашу берлогу этого молодого человека, пока я от любопытства не начал кусать локти, причем, скорее всего, не свои. — Вампир опять покосился в мою сторону.
Я сам не заметил, как уперся спиной в дверь.
— Этот молодой человек, между прочим, очень интересные песенки сочиняет. Не хочешь послушать?
— Я что, похож на меломана? — не понял Вельхеор.
Да и я, если честно, не совсем понял, при чем тут мои песни.
— Похож, похож, — обрадованно закивал Ромиус. — Помню я, как ты свои песни любимые распевал по ночам под гитару.
— Слышал? — насупился вампир.
— Не слышал, а слушал, — поправил Ромиус. — Потому, и привел сюда этого парня. Вот. — Ремесленник достал из кармана музу с моими песнями, — послушай и скажи свое мнение.
Вампир на секунду застыл с музой в руках, потом кивнул каким-то своим мыслям и вставил диск в свою музыкалу. По кабинету разлилась медленная музыка, а потом мой высокий голос (между прочим, поставленный лучшими преподавателями по вокалу, спасибо тете) запел:
Надо мною тишина,
Небо полное дождя.
Свет проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
— Я отгадаю эту мелодию с семи нот! — закричал вампир так громко, что испугал и меня, и Ромиуса. — Кстати, мальчик, конечно хорошо поет, но до Кипелова ему далеко.
— Этот Кипелов что, знаменитый оперный певец? — ревниво поинтересовался я, стараясь скрыть обиду в голосе.
— Ага, — расхохотался вампир. — Оперный.
— Что это он? — с опаской поинтересовался я у Ромиуса.
— Не обращай внимания, с некоторых пор он всегда такой, и поверь мне, сейчас он себя ведет как ангел в сравнении с тем, что было раньше.
— Это точно, — важно кивнул вампир, мигом перестав смеяться. — Ну а ты, — он невежливо ткнул в мою сторону пальцем, — откуда песенку взял? Помнится, эти песни еще не успели появиться в свободной продаже в наших музыкальных киосках.
Вампир опять захохотал.
— Это моя песня, — не очень уверенно ответил я.
— Плагиатор! — клацнул зубами Вельхеор. — Ты кому мозги пудришь?
Так, насколько я уяснил, он мне не верит. Хотя я не очень понял значение глагола «пудрить»… вернее, совсем не понял.
— Зак, это очень важно. Скажи нам, как к тебе попали слова этой песни? — попросил меня Ромиус.
— И музыка, — добавил вампир.
Если это так важно, то, наверное, придется рассказать им правду. Что еще остается?
— Понимаете, — начал я, — мне частенько снятся сны… про странные города, людей… и иногда я слышу эти песни, а утром, если не забываю, записываю их. Я что, делаю что-то плохое?
— Напротив, — покачал головой Ромиус. — Очень хорошо, что ты записываешь эти песни. Они являются…
Вельхеор зашипел, как закипевший чайник.
— Ты еще этому щенку все наши тайны открой.
— Громко сказано, тайны, — отмахнулся Ромиус. — Впрочем, как тебе будет угодно. Хочешь играть в тайны — твое право.
Я сделал вид, что не обиделся. Честно-честно…
— Вот-вот, как мне будет угодно, — закивал вампир. — Ты послушай, что он еще скажет, а я пока музыку послушаю. Ностальгия заела…
Вампир переключил музыкалу на направленное воспроизведение, надел наушники и расслабленно развалился в кресле.
— И с какой периодичностью тебе снятся эти сны? — начал допрос Ромиус. — Ты во сне сторонний наблюдатель или участник событий?
Хороший вопрос. Кабы я помнил… это же сны, а не театральное представление на площади. Все перемешивается, все изменяется…
— Сны снятся в среднем раз в неделю, но графики составлять бесполезно — иногда бывает по три сна в неделю, иногда за месяц ни одного. А что касается участия… нет, по-моему, я только наблюдаю… Да и какая разница? Это же всего лишь сны… ведь так?
— Так-то оно так, — задумчиво протянул Ромиус. — Но как в этих твоих снах появляются песни… которые уже кем-то написаны…
— Да бросьте, — неуверенно запротестовал я. — Появись такая музыка в нашем городе, а вся хорошая музыка мира обязательно появляется в нашем городе, я бы об этом знал. И все любители музыки об этом бы узнали.
— Вся хорошая музыка нашего мира, — сказал Ромиус, сделав акцент на предпоследнем слове.
— Вы хотите сказать… — начал было я.
— Я ничего не хочу сказать, — отрезал Ремесленник и уже теплее сказал: — Прости, но это не моя тайна.
Я понятливо кивнул. Тайна — это святое… а тайна вампира? Святая тайна вампира. А что? Звучит.
— Я свободе-ен! — неожиданно заорал хорошо поставленным голосом вампир.
Собственно, грех было бы не поставить голос за столь долгую жизнь.
— Да, чувствую, в ближайшее время от него ничего не добьешься, — покачал головой Ромиус, глядя на вампира. — Так что у меня к тебе будет небольшая просьба.
— Конечно, дядя, я весь внимание.
— Вспомни подробности своих снов и запиши все на бумагу, хорошо?
— Хорошо, — пожал я плечами. — И когда нужно представить отчет?
Ромиус виновато усмехнулся:
— Не относись к этому как к работе, это всего лишь просьба… но отчет напиши по возможности быстрее.
— Слушаюсь, — отчеканил я.
— Свободен, — махнул рукой Ремесленник. — Да, кстати, поздравляю тебя с первым днем в Академии.
Система телепортов решительно отказывалась меня слушаться. Я готов был поклясться, что разобрался в ней, но оказалось — нет. Полчаса непрерывного гуляния по этажам так и не привели меня к моему номеру, но зато я совершенно случайно набрел на место проживания лучшей половины учеников Академии. Как там сказал Кейтен, «вы взрослые люди»? И никаких запретов нет? Если честно, то я никогда бы не догадался, что на этом этаже обретаются девушки, потому что ни одной особи женского пола видно не было. Зато в наличии было огромное количество представителей мужского пола… Посетители? Поклонники?
Раз уж я здесь, то надо бы узнать, где живет Алиса. Ведь мы с ней в одной пятерке. Мало ли что может понадобиться, а я не знаю, где она живет… правильно? Правильно, я спрашиваю?
Коридор расходился в четыре стороны, и ходить по всему этажу мне было решительно не с руки, поэтому я решил спросить у кого-нибудь, где она поселилась… хотя откуда им-то знать?
— Простите, а вы не знаете, где живет Алиса? — наивно поинтересовался я у первого попавшегося ученика, кого-то поджидающего у стены.
— Кто? — удивился парень. — Ты что, думаешь, я всех тут поименно знаю?
— Вампирша, — пояснил я.
— Ах, эта, — парень ухмыльнулся. — Прямо по коридору, последняя дверь слева.
И чего он ухмыляется, скажите мне, пожалуйста? Что тут смешного-то?
В конце указанного мне коридора наблюдалось некое столпотворение. Странно, а мне казалось, что вампиры здесь не очень популярны.
Вниманием публики владел субъект, при ближайшем рассмотрении оказавшийся уже знакомым мне первым официантом, так неудачно пошутившим над нами в столовой.
— …И в тот самый момент, когда она выйдет из двери…
Что же произойдет в тот самый момент, когда она выйдет из двери, я так и не услышал, но зато вскоре почувствовал на собственной шкуре.
При моем приближении вся толпа разом сделала вид, будто совершенно случайно проходила мимо, и больше всех в этом преуспел официант, просто мгновенно затерявшийся среди проходящих мимо меня молодых людях.
Я постучал в дверь, надеясь на то, что парень у телепортов надо мной не пошутил и не отправил неизвестно к кому. Кстати, так что же произойдет, когда она выйдет из двери?..
Дверь открылась, и из-за нее неуверенно выглянула вампирша.
— А, это ты…
В следующий момент случилось две вещи. Во-первых, мне стало жарко… местами… а во-вторых, Алиса, уставившись на меня расширенными глазами, случайно приоткрыла дверь пошире. Насколько я понял, совсем недавно она разбиралась с особенностями нашего необычного наряда. Причем на данный момент ее успехи были весьма сомнительны, потому что в отдельных местах проглядывали незакрытые части тела… в весьма неожиданных местах, должен сказать…
— Ты весь горишь, — наконец выдохнула Алиса.
Да уж… как тут не загореться от такого зрелища. Что-то мне и впрямь жарко стало…
Я протянул руку, чтобы немного ослабить ворот, и… обжегся!
— Жарко, — жалобно пискнул я, неожиданно поняв причину странного жара.
Я действительно горел. Вернее, не совсем я, а мой новый костюмчик. Зато целиком.
— Я горю! — повторил я уже значительно громче.
Алиса схватила меня за руку и втащила в номер. Пока я пытался понять, что же все-таки со мной происходит, вампирша неуловимой тенью метнулась в ванную. Спустя пару секунд я был облит водой из непонятно откуда взявшегося тазика. У меня в номере такого тазика точно не было… тьфу, и о чем я думаю? Я же только что горел!.. Нет, о чем я думаю, когда передо мной стоит такая красивая девушка и почти без одежды?!
Пока вампирша бегала в ванную, весь ее наряд, и без того державшийся на честном слове, окончательно разошелся по швам.
— Ой, — воскликнула Алиса и вновь упорхнула в ванную, придерживая то, что еще недавно называлось гордым словом «ливрея».
Так, кажется, я понял, о чем говорил этот подлец официант. Ну попадись он мне…
Алиса выпорхнула из ванной уже одетой.
И как она так быстро со всеми этими завязками справилась? Кстати, ливрея ей идет ничуть не меньше, чем почти полное ее отсутствие…
Примерно тот же ход мыслей читался и на лице вампирши, кроме последней части конечно же.
— Ну вот, я же теперь не разберусь, каким образом все это надела, — пожаловалась Алиса. — Зря только время потеряла. Ты тут еще сгораешь от страсти перед дверью…
— Я не от страсти, — попытался оправдаться я.
— Не от страсти, — передразнила меня Алиса. — А то я не видела выражения твоего лица.
— И как, по-твоему, выражение моего лица связано с возгоранием моей одежды?! — чуть ли не закричал я.
— Кто тебя знает, — пожала плечами Алиса. — Между прочим, мне еще за тобой пол теперь вытирать.
Вот нахалка. Я ее, можно сказать, от неминуемой… ну хорошо, пусть не смерти, но уж мести-то точно спас. Неблагодарная. Да, я чуть не сгорел! А она тут шутки шутит… Или это нервное? Бедняжка, переволновалась, наверное, за меня…
— Я сам за собой все вытру, — робко предложил я.
— А нервы кто мне восстановит?
Ага. Кто бы мне нервы восстановил. И вообще, кто из нас горел — я или она?! Надо же иметь хоть какое-то чувство такта.
— Можно подумать, я специально подошел к твоей двери, чтобы загореться. — Я уже даже не пытался скрыть раздражение. — Между прочим, если бы не я, то в эту ловушку могла бы попасть ты!
— Я что, похожа на дуру?! — не осталась в долгу вампирша. — Ты думаешь, я не слышала этих придурков под дверью? Или ты считаешь, что потомственного вампира, пусть и из дневного клана, можно так запросто провести простейшим огненным заклинанием?!
— Ничего я не считаю, — буркнул я. — Можно бы и повежливей себя вести…
Алиса смолчала, хотя явно собиралась сказать что-то очень нелицеприятное на мой счет.
— И зачем, спрашивается, тебя потянуло ко мне в гости? — уже мягче поинтересовалась она.
— Мало ли что, вдруг нам что-нибудь понадобится? Должны же мы знать, где ты живешь. Мы теперь одна команда, не забыла?
Как же я ловко перешел на это «мы». Вроде бы как я сюда не по своей инициативе пришел, а по решению команды. Только мне почему-то кажется, что она в это не поверила… не умею я врать…
— Верю, верю, — прищурилась Алиса и уже серьезнее добавила: — Ты же ведь сгореть мог из-за этих шутников.
Значит, действительно волнуется. Приятно, дракон меня задери.
— Не уверен.
Я похлюпал к ближайшему стулу. Устал стоять на одном месте, тем более мне показалось, что у меня все еще слегка дрожат колени. Не хотелось бы выказывать слабость при вампирше.
— Я думаю, наш костюмчик весьма, неплохо защищает от всякого рода огненных напастей.
Алиса подошла ко мне и положила руку на плечо:
— И не только от огненных. Он же совершенно сух, несмотря на то что всего минуту назад я вылила на него целый таз с водой.
— А? — переспросил я, полностью сосредоточившись на прикосновении ее руки. — Да… конечно.
Одежда-то, может, и осталась сухой, но вот с ботинками дело обстояло хуже — в них хлюпала вода.
— Мне кажется или ты сегодня слегка рассеян? — заметила Алиса, убирая руку с моего плеча.
Еще бы мне не быть рассеянным. Всего два дня назад я даже не думал ни о каких Академиях, не обращал внимания на странные сны и даже искренне считал все записанные мною песни своими. А теперь что? Теперь я обучаюсь в Академии, хотя пока что это не очень заметно, и удостоился звания «плагиатор». Смысл слова я улавливал очень смутно, но чувствовал, это явно что-то очень и очень неприятное.
— Я вот думаю, что надо бы кое-кому голову оторвать за такие шуточки… — изрек я, проведя рукой по мокрым волосам.
— А я даже знаю этого самого кое-кого, — зловеще процедила Алиса, начав мерить шагами комнату. — Как бы ему отомстить?
Откуда она знает, кому именно надо отомстить за случившееся, я даже спрашивать не стану. Вампиры обладают очень чутким слухом, и услышать разглагольствующего под дверью парня для них, что для меня чихнуть.
— Апчхи!
Ну вот, я же говорил.
Я сидел на стуле и выливал из ботинок воду, а Алиса маршировала вокруг меня. Не так я представлял себе свой поход в гости к девушке… пусть и вампирше.
— Да ладно, чего там, — не выдержал я наконец мельтешения Алисы. — Ну, пошутили ребята… они же не со зла. Я особо не пострадал…
Алиса остановилась и внимательно на меня посмотрела:
— Не пострадал? Тебе зеркало дать?
— Давай, — неожиданно севшим голосом согласился я.
Это что же со мной случилось-то? Ожогов вроде нет — я бы почувствовал. Брови немного опалило, что ли? Так это ж ерунда.
Алиса сходила в ванную и вернулась с зеркалом.
— Любуйся, какой ты теперь красавец, — усмехнулась вампирша.
Я полюбовался.
— Знаешь, — прошипел я через несколько секунд. — Нужно найти этих… этих… гадов и надрать им…
— Я тебя поняла, — прервала мою гневную тираду Алиса. — Я так и думала, что ты только прикидываешься пацифистом, а на самом деле где-то глубоко в тебе скрывается очень даже милый мальчик.
От ее заявления я пришел в замешательство. Это кто же в ее понимании милый мальчик? С другой стороны… с моей нынешней прической я точно стал похож на мальчика. Такого… очень коротко стриженного и очень злого.
— Итак, вернемся к вопросу о том, что мы можем сделать этим подонкам. Насколько я помню, они со второго курса? То есть что мы можем им противопоставить?
— Ничего, — неуверенно сказал я, невольно поражаясь преображению Алисы. Еще недавно от нее и слова нельзя было добиться, а теперь вон как разговорилась. Если до этого она ходила сама не своя, то сейчас глазки у нее так и блестят. Оно и понятно — вампирам приятна любая деструктивная деятельность, особенно всевозможные козни ближним.
— Правильно, ничего, — неожиданно легко согласилась Алиса. — Сейчас ничего. Но нужно искать возможности, узнать гласные и негласные правила Академии, найти у противника слабые точки.
Эк ее повело. Ни дать ни взять — генерал перед битвой.
— Нужно провести рекогносцировку, — решил я вставить умное слово.
Алиса посмотрела на меня с еще большим уважением:
— Молодец, этим ты и займешься.
Я не против, вот только, хоть убей, не помню, что это заумное слово означает.
— А сейчас давай я тебе волосы немного подровняю, а то уж больно от тебя паленым несет…
Вздохнув самым душераздирающим образом, я послушно ждал, пока Алиса сходит за ножницами, а потом терпел измывательство над своей прической.
— Вот так-то лучше, — наконец сказала она. — Стал на нормального человека похож.
— Слушай, я давно хочу спросить, — решился я. — Ты зачем меня поцеловала там, на приеме?
— А тебе что, не понравилось? — удивилась Алиса.
Что за глупый вопрос?
— Не в этом дело, мне просто непонятно, по какой причине ты устроила этот показательный поцелуй.
И для кого, интересно, это представление было предназначено? Не для моей же тети. Откуда вампирша вообще может знать тетю Элизу? Ее заявление тете по поводу свадьбы, скорее всего, просто защитная реакция.
— Мне нужно было кое-кому кое-что объяснить, — нехотя произнесла Алиса.
— А поподробнее? — не отставал я.
— Поподробнее — в зале в тот момент появились мои… знакомые, — добавила Алиса.
Это все объясняет. Она скрывалась от знакомых в моей комнате, они пришли за ней сюда, и она им что-то там доказала тем, что поцеловала меня. Правильно? Нет, неправильно! Как это вампиры незамеченными попали в зал «Золотого полумесяца»? Появление Алисы смог бы пропустить только глухой и слепой, а уж если бы на прием пришли ее знакомые… тогда бы был такой скандал, что засверкали бы молнии (и в прямом, и в переносном смысле).
— Что-то я не заметил там твоих знакомых, — как бы невзначай заметил я.
— А их никто не заметил, — дернула плечиком Алиса. — Между прочим, если вампир очень захочет, то даже Высший Ремесленник пройдет рядом с ним и не заметит его.
— И где же они сидели? — поинтересовался я, стараясь скрыть сарказм. — За соседним столиком с Ремесленниками?
— Недалеко от нас, — усмехнулась вампирша. — Совсем недалеко…
Я старательно перебрал в уме все наше окружение в тот вечер, но вампиров в нем не обнаружил.
— Нет не припомню.
— А ты наверх смотрел?
Наверх? А зачем мне наверх-то было смотреть? Наверху потолок… ах, да! Я же видел какие-то тени в тот вечер на потолке. Вот хитрецы-то! Вампиры ведь запросто могут по потолку ходить.
— Теперь я все понял, — пробормотал я. — И что ты не поделила со своими родственниками?
Но, кажется, Алиса решила, что на сегодня с нее хватит откровений.
— Давай отложим этот разговор? — предложила она, демонстративно зевнув. — Не знаю как тебе, а мне полагается сейчас спать.
— Как скажешь, — послушно согласился я, понимая, что дальнейшие расспросы могут только ухудшить ее отношение ко мне. — Ничего, если я умоюсь перед уходом?
Я встал со стула и шагнул в сторону ванной.
— Нет! — Алиса преградила мне дорогу. — Я очень устала и хочу спать. Так что умойся, пожалуйста, дома. Ладно?
— Ладно. — Я пожал плечами. — Как тебе угодно.
— Значит, завтра, перед завтраком? — уточнила Алиса, провожая меня до выхода.
— Да, мы за тобой зайдем, — ответил я уже за захлопнувшейся дверью.
