Глава 24
Мне снилось море. Ласковое и теплое. Солнечные блики на воде, мелькающие тени чаек, пестрые паруса… И я был где-то там, плыл, парил, бежал… Счастье… Ветер и солнце, соленые брызги на лице…
Кто-то похлопал меня по плечу, и грубая реальность нагло, плечом, вытеснила мою крымскую мечту на задворки сознания.
Я уснул в библиотеке, прямо за столом, среди разложенных свитков и тяжелых древних фолиантов. Впрочем, такое со мной случалось довольно часто.
Я поднял тяжелую голову с затекших рук, провел по лицу. Щетина тут же заскрипела под пальцами, защекотала ладони. «Однако же и запустил ты себя, твое высочество, – усмехнулся я, – хоть дамам не показывайся. Хотя многим дамам как раз такие вот небритые рожи – очень даже…»
– Тебе нужно хоть иногда отдыхать, Арчи, – заметил Ангрей, опускаясь в кресло напротив, – совсем себя не жалеешь.
– Если меня нельзя заколоть мечом, то и хроническое недосыпание вряд ли слишком повредит, – беспечно отмахнулся я.
Он передернул плечами:
– Как знать? Я никогда не видел у здешних обитателей синяков под глазами, а у тебя это уже стало нормой.
Я прогреб двумя руками волосы и откинулся на спинку кресла.
– Осталось очень мало времени, а мы все топчемся на одном месте. В этой писанине, – я махнул рукой на стол, – тоже ничего конкретного.
– У нас есть еще три четверти библиотеки, – успокоил меня принц.
– И меньше месяца времени. – Я встал, потянулся. – Думаю, стоит еще раз посмотреть в личных бумагах Мерлина.
– Возможно, – согласился Ангрей, – но сначала нужно поесть.
– Джоко принесет мне что-нибудь сюда, – отмахнулся я.
– Вот еще! – возмутился мой друг. – Никуда бумаги Мерлина не убегут, а тебе не помешает на час-полтора отвлечься. Говорят, в свежую голову приходят дельные мысли.
Я рассмеялся:
– Меня же и цитируешь!
– Иногда и у тебя бывают моменты просветления, – Ангрей хлопнул меня по плечу. – Идем. Там сегодня что-то совершенно сногсшибательное на обед.
По дороге в столовую я завернул к себе, чтобы побриться и переодеться.
Шесть лет! Вот уже шесть долгих лет, как я заточен в Зазеркалье.
Нет, эти годы отнюдь не были легкими или слишком приятными. Хотя, положа руку на сердце, стоит признать, что здесь было не так уж и плохо – прекрасные дамы, не обремененные излишней скромностью, масса интересных собеседников, хорошее фехтование, прекрасная кухня. Но все же эти годы прошли. На стене над кроватью висит расчерченный лист, где я, как истинный Робинзон, отмечаю дни своего заточения. Также там обозначено время икс – день Великого Полнолуния. Это граница, черта, последняя надежда. Ведь после этого дня в реальном мире не останется ни одного Артура Корнеева, а значит – главное условие никогда не будет выполнено. Поразительно, но до времени икс остался всего двадцать один день.
А воз и ныне там!
Ну, не совсем там… Основную часть орнамента мы все же восстановили. Не уверен, что абсолютно точно, но лучше уже не будет. Осталось заставить линии ожить. Тут-то мы и застряли!
Кто «мы»? Я, Ангрей, Паддигат да Луи с Роджем. Все остальные, как и предполагалось, разочаровались и забросили все еще в первые два-три месяца, когда стало ясно, что скорых сдвигов не предвидится.
Я и сам за прошедшие годы несколько раз опускал руки, месяцами не подходил ни к залу, ни к библиотечным полкам. Но Ангрей приходил с очередной идеей, я снова загорался и возвращался к работе. Каждый раз надеясь, что вот сейчас, вот только дорисуем этот угол – и проход откроется.
После того как рисунок был закончен, а проход оставался закрытым, я бросил все силы на поиски той последней, маленькой, но самой важной части схемы, которая обещала путь к свободе. С тех пор я и стал одержимым, отказавшись от всех привычных развлечений и впав в немилость у прекрасных дам, поскольку все время проводил в библиотеке, лишив их своего общества.
Что ж, если ничего не выйдет, они получат меня в свое полное распоряжение до скончания времен. А если выйдет – найдут собеседников поинтереснее.
Неделю назад я отметил своеобразный юбилей, или это называется как-то по-другому? Именно в этот день в далеком и кажущемся мне сейчас выдуманным Крыму Норн предложил мне добыть для него легендарный меч Оэла. Круг замкнулся.
А вчера, если я, конечно, ничего не напутал, Безликий Разрушитель захватил власть в Иррате.
Так странно – четко знать, что происходит, и не иметь возможности вмешаться, предупредить, остановить…
Иногда я думал, что произойдет, если я не найду способа вернуться до Великого Полнолуния. Не со мной – в отношении меня и так все ясно. Что будет там, по другую сторону Зеркала? Удастся ли Алексу собрать остальные Ключи? Что произойдет, если они сойдутся с Безликим? Устоит ли Паутина?
Впрочем, ответов на эти вопросы у меня все равно не было. Так что я гнал прочь подобные мысли и старался концентрироваться на текущих задачах.
У меня все получится. Я должен вернуться!
Джоко все-таки уговорил принять ванну, и теперь я – чистый, выбритый и благоухающий – торопился, надевая очередной вычурный наряд, к которым успел попривыкнуть за прошлые годы. На сей раз это было нечто бордовое с золотым шитьем и нижней рубашкой цвета слоновой кости.
Я как раз застегивал длинный ряд мелких драгоценных пуговичек, когда в комнату влетел запыхавшийся Джоко:
– Ваше высочество! Скорее!
Хотя в Зазеркалье уже все знали, что я такой же принц, как Ангрей – грузчик, меня упрямо продолжали именовать «высочеством» и «милордом». Великое дело – привычка!
Я обернулся:
– Что, я снова опаздываю на обед?
– Да… то есть нет… Я… это… Зеркало!
– Что – Зеркало? – не понял я.
– Зеркало активировано! Скоро придет очередной заключенный. Вы должны быть в Пятиугольном зале!
– Я? Но зачем?
– Вы – последний из попавших сюда ранее! – пояснил Джоко. – Ваша очередь встречать вновь прибывшего! Поторопитесь! Процесс уже начался!
Я не стал больше задавать вопросов и побежал. Мои комнаты довольно далеко от Гард-Анча, а ведь там еще лестница! Джоко не отставал, на ходу инструктируя меня по поводу того, как вести себя с новичком. Бо́льшая часть его слов прошла мимо моих ушей, потому что я вспоминал тот день, когда сам прошел через Зеркало. Овладевшие мной отчаяние, гнев, ненависть. Дикие глаза Мары, горящие свечи… И снова – отчаяние и гнев.
– Вы все запомнили, милорд? – спросил Джоко, когда мы подбежали к двери.
– Ну конечно! – с честным видом заверил я.
– Тогда вперед! Он уже там.
Я рывком открыл дверь и шагнул в середину.
Не он, а она. Хрупкая, невысокая, одетая в брюки и зеленую блузку, она стояла спиной ко мне и отчаянно колотила кулачками по стеклу. Волна медно-золотых волос разметалась по спине.
– Не стоит так стучать, – сказал я как можно мягче. – Зеркало может не выдержать.
Она резко развернулась и посмотрела на меня безумными глазами.
Сердце подпрыгнуло к горлу, да там и застряло, мешая дышать. Я забыл все слова, что собирался сказать новичку. Смотрел, узнавал и не верил своим глазам. Потому что это не могло быть правдой. Или…
Но как? Какой магией?! Джемма… Живая и невредимая, разве что немного перепуганная.
– Арт-т-тур… – заикаясь, выговорила она, глядя на меня широко раскрытыми, полными слез глазами.
В следующий момент она оказалась в моих объятиях. Живая и теплая, и ее слезы были тем бальзамом, что врачевал мои застарелые раны.
– Я думала, ты погиб! – прошептала она между всхлипываниями. – Кордган сказал, что тебя больше нет.
Я приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
– Нас обоих обманули… Но об этом позже. Идем. Нас ждут.
– Ждут? – испуганно переспросила она. – Кто?
– Люди. Много. Я тебе по дороге расскажу.
Джемма мягко высвободилась из моих объятий, вернулась к Зеркалу и принялась поправлять прическу. Женщина есть женщина: даже если будет рушиться мир, она станет думать лишь о том, как выглядит, не потекла ли тушь… Я улыбнулся, глядя на нее, и спросил:
– Кстати, как тебя представить обществу?
Она заколебалась, отвела глаза.
– Принцесса Виктория Са-Масте из Иррата.
Она сделала паузу, во время которой я почувствовал, как пол уходит из-под ног. То, что она скажет потом, я уже и так знал:
– Я замужем, Артур.
В тот момент я пожалел, что не оставил ее драгоценного супруга на том месте и в том состоянии, как впервые его встретил. Жена Алекса! Это ж надо!
– Идемте, ваше высочество, – подчеркнуто официально произнес я, – право, нельзя заставлять ждать столь великолепное общество, как наше.
Еще через пару часов я снова оказался в спасительной тиши библиотеки, еле выдержав тот бесконечный обед, когда Джемма сидела напротив, и я никак не мог не видеть ее лица, не слышать ее голоса… Я сбежал сразу, как только смог придумать более-менее приличную отговорку.
В конце концов, у меня действительно масса дел!
Я выложил на стол очередную стопку тяжеленных книг, раскрыл одну: «О некоторых особенностях переноса массы между параллельными мирами». Поправил зеркало, чтобы можно было читать отраженный текст – я делаю так уже почти шесть лет, и нахожу это куда более удобным, чем разбирать зеркально отраженные каракули.
«В связи с тем, что под воздействием концентрированных потоков магической энергии в некоторых точках пространственно-временного континуума иногда возникают незарегистрированные транспространственные аномалии, напрямую соединяющие соседние вселенные, стоит рассмотреть возможность переноса массы (в т. ч. живой) между чуждыми друг другу вселенными и возникающие при этом побочные эффекты», – прочитал я длиннющий абзац… и ничего не понял. Перечитал еще.
Мозг упрямо отказывался воспринимать печатный текст. Перед глазами – только лицо в обрамлении рыжих прядей, в ушах – ее голос: «Я замужем, Артур!»
Почему так несправедливо, черт побери?! Ведь мы любим друг друга, я ее в бою, можно сказать, добыл, из рабства вырвал! А что такого совершил Алекс?! Или… корона все же слишком притягательна?..
Тогда нет смысла ревновать, обижаться, устраивать сцены. И биться головой о стену тоже незачем.
Но почему же так больно?
«Не думать! – приказал я себе. – Забудь и займись делом!»
Легче сказать, чем сделать. Я в сто пятый раз перечитывал все ту же фразу, но так и не нашел в ней смысла. С грохотом захлопнул книгу и направился к выходу.
Хоть бы Луи или Родж не были слишком заняты! Я искал выход своей злости, хорошее фехтование будет весьма кстати!
В дверях я столкнулся с Джеммой.
– Ты? – выдохнул я, опешив от неожиданности. – Что ты здесь делаешь?
– Ангрей сказал, что я смогу найти тебя в библиотеке, – пояснила она, – нам нужно поговорить, Артур!
– Честное слово, не знаю, о чем нам с вами разговаривать, принцесса!
– Черт тебя возьми, Артур! Не веди себя как ребенок!
– Извини! – с вызовом отозвался я. – У меня есть правило: не приставать к женам друзей. А ты находишься слишком близко, чтобы я мог сдерживаться!
– Что-о?! – протянула она. – Ты бредишь! Вы с Александром даже не знакомы!
– Знакомы, – заверил я, – хотя сейчас это не суть важно. А теперь – извини, мне нужно работать.
Я развернулся на каблуках и снова направился к своему столу. «Уходи! – мысленно просил я. – Ну же! Обидься и уйди!»
Не тут-то было. Впрочем, Джемма, если хотела, умела быть упрямее мула и толстокожее слона. Она прошла за мной к столу и, когда я сел в кресло, сдвинула книги и уселась на столешницу, перекрыв мне путь к бегству.
– Тебе не удастся игнорировать меня до бесконечности! – заявила она.
Я поднял голову и посмотрел ей в глаза:
– Слушай, дай мне время прийти в себя!
– Ну, конечно! – великодушно разрешила она. – Пожалуйста! Две минуты.
– Всего две?
– Время пошло, эгоист несчастный!
Я опустил глаза и похлопал ее по руке:
– Извини, я осел, думал только о себе. Я еще помню, что чувствуешь, пройдя сквозь Зеркало… Я даже приблизительно представляю, что тебе пришлось пережить за последние сутки… И должен тебя успокоить – с Александром все в порядке. Он уцелел и даже умудрился остаться на свободе.
Ее лицо озарила мгновенная радость, тут же сменившаяся недоверием. Джемма вцепилась в мою руку:
– Ты уверен?! Откуда это тебе это известно?
– Знаю, потому что сам был там, – признался я и поднял руку, предупреждая дальнейшие расспросы. – Я не вру, с головой у меня тоже все в порядке. Я все тебе объясню.
Что я и сделал, пересказав ей историю своего знакомства с ирратским принцем, а заодно и пояснив, каким образом сам загремел в Зазеркалье. Джемма с облегчением вздохнула, узнав, как ее супругу удалось спастись, вновь перепугалась, когда я рассказал, при каких обстоятельствах мы с ним расстались.
– Вот так все и было, – закончил я.
Она кивнула – как-то рассеянно, и спросила:
– А что было потом?
– С Алексом? – Я пожал плечами: – Не знаю, я его больше не видел.
– Да не с принцем, недотепа, – снисходительно усмехнулась она, – с тобой!
– Да-а… ничего особенного. Попал во времени на шесть лет назад, сразился с одним демоном, добыл Ключ Мастера. Потом нарвался на Моргану и угодил сюда. Вот и все.
– Все ли? – уточнила она с улыбкой.
– Остальное – мелочи! – отозвался я чуть резче, чем следовало. Почему-то я все еще на нее злился.
Джемма отвела глаза и глубоко вздохнула.
– Наверное, я все-таки должна объяснить, – тихо, но решительно произнесла она.
– Незачем, – отмахнулся я, – и так все ясно!
Она упрямо тряхнула кудрями:
– Ничего тебе не ясно! Должна. Иначе так и будешь всю жизнь обо мне плохо думать, а я…
– Ой, да ради бога! Сколько лет прошло! О чем говорить?! – воскликнул я раздраженно и, если быть до конца честным, немного фальшиво. Меня снедало любопытство, но в то же время не хотел слышать подробностей их с Алексом личной жизни.
Она положила ладошку на мою щеку и вынудила посмотреть в глаза.
– Мы никогда не лгали друг другу, Артур, – сказала она серьезно, – я хочу, чтобы и сейчас между нами не оставалось недосказанности.
Я склонил голову набок и долго смотрел в ее лицо.
– Хорошо, я слушаю тебя.
Она еще какое-то время молчала, глядя поверх моей головы. Там на стене висел портрет Юрхека, Укротителя Великой Тени, только сомневаюсь, что Джемму всерьез заинтересовал сей образчик доблести.
– Тогда, в Сумеречной Зоне, – произнесла она наконец, – после того как тебя ранили… Я думала, что это конец. Но Рогатые вдруг отступили. Я дотащила тебя до Врат и вызвала помощь. Потом, уже на базе, ко мне пришел Кордган и сказал, что ты не перенес операции. Что тебя… – голос задрожал и сорвался, – тебя больше нет. Я не верила, рвалась тебя увидеть… Кажется, со мной случилась истерика. В себя я пришла уже дома, в Оэльдиве. Со мной был отец. Он сказал, что сочувствует моему горю, но я должна собраться и отставить личное в сторону, потому что произошла ужасная вещь – трагедия для семьи и всего Оэльдива.
Джемма снова надолго замолчала. Ее пальцы теребили подвеску в виде усыпанного рубинами золотого полумесяца, на длинной витой цепочке. Где-то я уже видел что-то подобное…
– Приблизительно в то же время, когда на нас напали Рогатые, покончила с собой моя сестра, – тихо произнесла она.
– Твоя сестра? – удивился я. – Та самая Леди Совершенство?!
Об этой даме я был наслышан: в свое время Джемма много говорила о своей семье вообще и о сестре в частности. Она называла сестру «идеальной леди Света», имея в виду, что та обладает всеми качествами, ценимыми в Оэльдиве, которых так недоставало самой Джемме, – сдержанность, терпимость, милосердие, мудрость, неприятие любого насилия… и так далее, и тому подобное. Она служила Свету – приняла какой-то там сан – и была увлечена этим служением. В общем, на мой взгляд, ей совершенно не от чего было сводить счеты с жизнью.
– Ее обнаружила горничная, когда утром пришла будить. Слишком много снотворного… На столике у кровати нашли записку: «Это невыносимо». И больше ничего. Это… это было ужасно!
– Я понимаю.
– Вряд ли, – покачала она головой, – в Оэльдиве подобное считается невозможным. Все счастливы, по крайней мере – официально, и тут – такое! Нет, если бы подобное вычудила я, никто бы не удивился, – она горько усмехнулась, – сам знаешь, в семье не без урода. Но Вик!!! Чудовищно! Неприемлемо! Недопустимо! Это я отца цитирую. Он так орал, будто это я прибила свою сестрицу! А потом он сказал, что о смерти сестры знают лишь он и Кордган.
– И горничная, – вставил я.
– Горничной изменили память и отправили на заслуженный отдых, – жестко заметила Джемма. – Наши святоши умеют быть весьма циничными и крайне практичными, когда нужно. Официально Виктория была жива и здорова, но отправилась в путешествие по внутренним мирам Паутины. Так-то.
– Но ведь они не могли скрывать ее смерть до бесконечности!
– О, они все продумали. Полагаю, сия гениальная идея осенила дядьку Кордгана – отец был слишком убит горем, чтобы мыслить конструктивно. Они решили заменить одну сестру другой!
– То есть как?! – не врубился я.
– Запросто! Как там у вас, землян… Король умер – да здравствует король! Виктория слишком много значила в политических раскладах Квард-Мастов и тонкой игре, которую вел Кордган с Ирратами. Ее смерть означала крах честолюбивых планов моего дядюшки, а уж этого он никак не мог допустить! Поэтому Виктория должна была жить! Жить даже после смерти. Даже ценой жизни младшей сестры… Они решили, что я должна стать Викторией! – Джемма судорожно вздохнула и посмотрела на меня с мольбой во взгляде. – Отец долго уговаривал меня, объяснял, как это важно для Оэльдива, для Паутины и так далее… Возможно, в других обстоятельствах у него ничего бы не вышло. Но в тот момент мне было абсолютно все равно, как жить дальше, и жить ли вообще. Я согласилась.
У меня в голове роились очень нехорошие предположения относительно действий Кордгана, но я пока предпочел придержать их про себя. Вместо этого спросил:
– Как вам это удалось? Ты говорила, что вы с сестрой совершенно не похожи. Любой, у кого есть глаза, заметил бы подмену.
– Совершенно верно, – согласилась она, – но это если бы мне пришлось выдавать себя за Викторию в Оэльдиве. В Иррате же ее никто не знал в лицо.
– Вот как… – проронил я.
– Виктория была заочно помолвлена с Александром Са-Масте, из Ирратов. Они не были знакомы и не слишком-то стремились исполнять назначенное им еще в детстве. Насколько я знаю, сестра воспринимала эту помолвку как пустую формальность и вовсе не собиралась выходить замуж, будучи вполне счастливой в Оэльдиве, со своими жрецами и святынями, – Джемма презрительно фыркнула, выражая свое отношение к подобному образу жизни, – но тут объявился посланник короля Маберта и потребовал Викторию в Иррат. Иначе Са-Масте отказывались от всех улаженных ранее соглашений.
– Тогда она и покончила с собой? – предположил я.
Джемма кивнула:
– Похоже, ее до ужаса напугала перспектива оставить Храм Света и перебраться в Темный Край. А может, она просто боялась мужчин… Можешь представить себе реакцию Маберта, узнай он правду?
Не знаю, как там насчет Маберта, с ним я знаком не был, а вот физиономию Алекса представлял себе очень живо.
– И ты отправилась в Иррат вместо нее, – заметил я мрачно.
– А что мне еще оставалось?! – с вызовом бросила Джемма. – Тем более что после смерти сестры я стала Хранительницей тайных знаний и больше не могла игнорировать свои обязательства перед Оэльдивом! Я отправилась сразу после похорон. Викторию предали пламени под моим именем, я присутствовала там, скрыв лицо под вуалью. – Она поежилась, – Брр… Жуткое ощущение!
– Зря я тогда все-таки дядьку послушал, – вздохнул я.
– А полковник Иган тут при чем? – не поняла Джемма.
– Я хотел попасть на похороны. Кордган категорически запретил мне. Мол, не хватало еще в Оэльдиве человека, из-за которого погибла его племянница. Я расквасил ему нос и все равно собирался пойти попрощаться. Но дядя уговорил меня не ходить, – я развел руками, – тогда его доводы показались мне убедительными.
Джемма задумчиво теребила прядь волос и смотрела на меня с очень странным выражением.
– Я только сейчас подумала… – она соскользнула со стола, присела возле кресла, схватила меня за руки, – это все Кордган! Это все он!
– Джемма, ты о чем? – осторожно спросил я.
– Это он приказал Рогатым убить тебя!
– Рогатые не подчиняются Кордгану, – возразил я. – Как бы он смог?
– Не знаю как, но без него тут не обошлось! – безапелляционно заявила она.
Я погладил ее огненные локоны и мягко сказал:
– Сейчас это уже не имеет значения, – подумал и добавил: – Здесь ничто не имеет значения.
– Ты стал философом… – грустно усмехнулась она.
– Хорошо хоть не маразматиком. Здесь это запросто.
Джемма легкой змейкой скользнула мне на колени, обхватила шею руками, и горячие капли покатились мне за ворот.
– Прости меня, Артур, пожалуйста… – прошептала она.
– Да за что, господи ж ты боже?
– За все. За все эти годы…
Я обнял ее и гладил по волосам. Чужую жену, которую я счастлив бы был назвать своей. Единственную женщину, которую любил по-настоящему, но ставшую совершенно недоступной. И это было мукой, и это было счастьем, и почему-то мне хотелось, чтобы продолжалось как можно дольше. А она все плакала, а потом затихла, положив голову мне на плечо. Ее локоны щекотали мне лицо, а я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить, не спугнуть это чудо.
Так нас и застал Ангрей, заглянувший узнать, как продвигается работа.
– О! – воскликнул он, смутившись. – Я не хотел помешать…
– Вы нисколько не помешали, – возразила Джемма, приподняв голову с моего плеча. – У вас с Артуром, наверное, назначена встреча? Не буду вас стеснять.
Она встала, потянулась, обнаружила на столе зеркало и стала прихорашиваться.
– Ну как, нашел что-нибудь интересное? – Ангрей указал на кипу книг на моем столе.
– Не успел. Только мне кажется, все это бесполезно. Загвоздка в чем-то другом.
– Я и сам об этом думал, – согласился Ангрей.
– Вы это о чем? – поинтересовалась Джемма.
– Не забивайте свою хорошенькую головку мировыми проблемами, леди, – ответил Ангрей, за что был удостоен просто-таки убийственным взглядом.
– Ты не прав, дружище! – вступился я за любимую. – Эта головка не только прекрасна, но и обладает незаурядным умом.
– О, я не хотел никого обидеть! – тут же пошел на попятную Ангрей.
– Не сомневаюсь, – сухо кивнула леди. – Хорошо. Пожалуй, я осмотрю обещанные мне апартаменты. Кто покажет комнату?
Я бы с удовольствием сделал все сам, но это было бы явным нарушением правил игры под названием «Зазеркалье».
Как из-под земли появилась парочка зазеркальных: мой Джоко и дама той же породы.
– Увидимся, – сказала Джемма и, скользнув ладонью по моей спине, ушла со своей новой слугой. Кстати, звалась сия особа Ваной.
– Все проблемы Вселенной – от женщин, – заметил Ангрей, глядя вслед прекрасной даме.
– Эта – совершенно особенная, – проговорил я задумчиво.
– Да? Тогда она вдвойне опасна, – мой мудрый товарищ похлопал меня по плечу, – уж я-то знаю.
Кому ж знать, как не ему… Я слышал историю принца и от Алекса и от самого Ангрея и знал, что причиной всех его бед уж точно стала женщина. Хотя сам он считал, что проблема была не в личности Флавии, а в том, что ее угораздило родиться в опальной семье. Ну, не знаю… В свое время я тоже находил оправдание любым действиям Мары, а позже, когда наваждение рассеялось, за голову хватался: и где мои глаза были?
– Насколько я понял, эта леди – жена твоего друга, – заметил Ангрей, тоже отлично знавший мою историю. – Однако выглядит все так, будто вас связывает далеко не одна лишь дружба.
Я вспомнил, что он увидел, войдя в библиотеку… Черт знает, как это выглядит!
– Это Джемма, – попытался я что-то объяснить, – я много лет считал ее погибшей. Понятия не имел, что жена Александра и девушка, которую я любил, – одно и то же лицо.
Ангрей сочувственно покивал:
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю, – развел я руками, – голова кругом.
– Тогда позволь дать тебе совет… – Ангрей прошел к шкафчику, в котором хранилась выпивка, разлил по бокалам «огненную воду» местного производства, передал один мне. – Сначала выпьем.
Что мы и сделали, и мне слегка полегчало.
– Так вот, – продолжал Ангрей, – совет. Здесь, в Зазеркалье, законы и мораль реального мира не имеют значения. Официально мы все мертвы, а узы брака, если я правильно помню, действительны, «пока смерть не разлучит». Так что с этой точки зрения твоя красавица свободна как птица, и ничто не мешает вашему воссоединению. Но! – Он поднял вверх указательный палец. – Если наша затея все-таки увенчается успехом и мы все благополучно выберемся отсюда, тогда она снова будет чужой женой, а ее супруг – твоим товарищем. Только подобные обстоятельства мало кого останавливают даже в реальном мире, что уж говорить о Зазеркалье.
– Хороший совет, – хмыкнул я. – А суть в чем?
– Суть? – переспросил он и снова налил. – Как бы ты ни поступил, все равно придется платить по счетам. Делай то, о чем потом не будешь жалеть.
– Один философ сказал в точности до наоборот: поступай как хочешь, все равно потом пожалеешь.
– За что и выпьем! – подвел итог Ангрей, опрокидывая стакан.
Так мы с ним и напивались, сожалея каждый о своем. Через какое-то время к нам присоединились Луи с Роджем, у которых просто поразительный талант оказываться в нужное время в нужном месте. С их приходом стало веселее, потому что эти двое своими перебранками смогут развеселить и начальника похоронного бюро.
Когда я возвращался назад, коридоры почему-то бугрились и виляли, а какой-то весельчак понаставлял по дороге фантастически крутых лестниц. Естественно, я спотыкался. А кто бы смог пройти ровно?
Джоко, давно превратившийся в мою тень, привычно сопровождал своего господина в сем нелегком путешествии, и даже несколько раз помог разминуться с не вовремя выраставшими на дороге стенами, и по обыкновению беспрестанно ворчал:
– Ну это ж надо так напиться! Ни на минуту нельзя оставить без присмотра: что дети малые!
– Помолчал бы, умник! – без особого энтузиазма огрызнулся я.
– И не подумаю! Идете, шатаетесь… Что о вас люди подумают! Не приведи господи, леди Лайма увидит.
Я сказал, в каком направлении стоит прогуляться означенной леди в случае нашей с ней встречи.
– Ай-ай-ай! – сокрушенно покачал головой Джоко. – Разве можно так о даме?
– Наверное, нельзя, – согласился я и тут же набросился на беднягу: – А ты куда смотрел, когда я напивался? Небось с Гворро тоже к стаканчику приложился…
Джоко изобразил оскорбленную невинность и замолчал.
Вот и чудненько!
С горем пополам я все же добрался до собственных комнат, а там завалился спать, даже не сняв обувь.
