Глава 24

Коля ликовал. Справиться с гворром ему не составит особого труда, это уже ясно. Несмотря на то что противник обладает большей массой, силой и конечно же опытом в воздушных боях, ему не совладать с существом, превосходящим его по разуму. Ехидная уверенность и высокомерие летучей твари куда-то исчезли. В ее маленьких глазках каждый раз мелькали паника и ужас, когда Николай наносил все новые удары. Гворк никак не мог понять, каким образом такая мелкая птица сумела не только выстоять против него, но и претендовала на его место – вожака стаи. Он уже почти проиграл эту битву, с ним скоро будет покончено. Гворк завизжал от отчаяния и боли.

Коля понял, что победил, и с трудом подавил ликующий крик, рвущийся из его груди. Созерцание поверженного и обессиленного врага доставляло ему несказанное удовольствие. Как хотел он продлить этот сладостный момент собственного превосходства! Одолеть Гворка стоило больших трудов, но сейчас он не сомневался, что вожак был обречен с самого начала, как только вступил в сражение пусть и не с таким крупным, но зато более умным противником. Однако пришло время нанести решающий удар. Коля отлетел на некоторое расстояние и поднялся ввысь, чтобы получше разогнаться. При этом он развернулся к своему врагу спиной и на некоторое время упустил его из виду. Поэтому он не заметил, как на какой-то миг громила потерял контроль над своим телом и начал стремительно падать вниз. Вскоре гворр снова пришел в сознание и поднялся на прежний уровень. Но в его движениях появилась большая уверенность и четкость, а в глазах стал читаться разум, совершенно не присущий этой летучей твари.

Коля развернулся и, чуть сложив крылья, стремительно спикировал к поджидавшему его Гворку. На полной скорости он настиг его и, сделав обманный маневр, резко поменял траекторию полета, чтобы вонзить свои когти в горло врага, а не в бок, как сначала намеревался. До сих пор такие маневры отлично срабатывали, а неповоротливый и туго соображающий гворр не успевал подстроиться под своего противника и оказать сопротивление. Однако на сей раз лапы скользнули по пустому месту, а его крыло вдруг разорвала резкая боль от врезавшегося в него шипастого хвоста Гворка.

Осознав, что падает, Николай перенес свой вес на правое, неповрежденное крыло и, выровняв полет, начал подниматься вверх. Держась подальше от противника, он пытался понять, что же произошло. Неужели он ошибся, неужели эта тварь обладает большим интеллектом, раз заманила его в такую ловушку? Сравнявшись с Гворком, он посмотрел на него. Нет, он не мог ошибиться, не мог раньше не заметить того, что увидел сейчас. Гворк уже не был прежним, в нем что-то изменилось. Коля подлетел ближе и, заглянув в маленькие черные глазки птицы, вздрогнул. Он был знаком с этим изучающим, пристальным взглядом. Как он мог не подумать, что по крайней мере еще один человек на Анделоре, кроме него самого, умеет проникать в сознание птиц? При этом, располагая кристаллом, ему совершенно необязательно вступать с ними в зрительный контакт.

– Вот мы и встретились снова, Фаридар, – произнес он.

Любопытство чародея, захватившего тело вожака, сменилось удивлением.

– Николай?

– Давно меня так не называли.

– Я думал, что ты…

– Мертв? Я разочаровал тебя? – усмехнулся молодой человек. Удивительно, но страх, сначала охвативший его, ушел, уступив место какому-то мрачному удовлетворению. То, чего он так боялся, произошло, и гораздо раньше, чем он мог предположить. Так что ничего уже не поделаешь и бояться бесполезно.

– Странно, – Фаридар склонил голову набок, – я должен был догадаться, что от тебя так просто не избавиться.

– Избавься лучше от своих наемников. Они, наверное, во всех красках описали тебе, как убили меня?

– В прошлый раз, когда я чуть не задушил тебя, ты не был таким смелым остряком.

– Это потому, что выглядишь ты сейчас гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу. Намного приятнее видеть перед собой мерзкого гворра, чем твое истинное лицо.

– Так-так, уже грубим?

– Нет, я просто говорю правду.

– Что ж, может, тогда так же честно скажешь мне, что ты делаешь в теле гворра?

– Захотелось полетать.

– Не совсем честный ответ. Чувство полета приятно, однако не стоило так рисковать из одного желания почувствовать себя птицей.

– Я не знал, что встречу тебя.

– А я и не имел в виду себя.

– Ты это о чем?

Фаридар, продолжал сверлить Колю взглядом:

– Скажи мне, каким образом ты смог овладеть сознанием птицы? Тебя кто-то учил?

– Это вышло само собой.

– Интересно. Что же заставило тебя это сделать? – Он повертел глазами, осматривая окрестности, и наконец увидел сидящую в яме девочку.

– А, понимаю. Зачем ты бросился спасать эту девчонку? Она дорога тебе?

Николай молчал. Признать свое знакомство с Телли значило открыть перед Фаридаром место, где он укрывался до сих пор, и подставить под удар приютивших его людей.

– Нет, я не знаю ее, – постарался он ответить как можно правдивей. – Просто я не мог спокойно смотреть, как эти твари поедают людей, тем более детей.

Чародей усмехнулся:

– А если я скажу тебе, что они это делают по моему приказу?

– Не сомневаюсь. Ты имеешь отношение ко всей мерзости, наводнившей этот мир.

– Я запросто могу убить тебя, ты, наглый мальчишка.

– Руки коротки. Ты никогда не найдешь меня в человеческом обличье.

Фаридар засмеялся противным кашляющим смехом.

– Значит, так. Объясняю тебе правила игры, раз никто не потрудился сделать это до меня. Если я убью сейчас гворра, в котором в данный момент находится твое сознание или душа, называй как хочешь, то и твое настоящее тело умрет вместе с тобой. Ты должен был бы догадаться сам – в мире, где ты вырос, полно книг и фильмов на эту тематику. Более того, все увечья, нанесенные тебе в образе птицы, отразятся на твоей несчастной, бесхозной на данный момент оболочке. И еще самое интересное. Если ты будешь находиться в чужом теле, в данном случае гворра, слишком долго, ты навсегда потеряешь свое Я и превратишься в эту самую тварь – ее инстинкты возьмут над тобой верх.

Коля невольно поежился, перспектива остаться гворром навсегда отнюдь не радовала.

– Значит, – спросил он, – если я сейчас убью тебя, то ты умрешь по-настоящему?

Фаридар опять засмеялся:

– Если тебе удастся, то да. Хотя я в этом глубоко сомневаюсь.

– Проверим?

Желание отомстить Фаридару за все, что он сделал с ним, с Шериамом, с этим миром вообще, загорелось в нем с новой силой. Виновник всех несчастий, обрушившихся на Анделор, сейчас находился перед ним и мерзко ухмылялся. Вот он, шанс избавиться от него раз и навсегда. Конечно, перебитое крыло болело, держаться в воздухе становилось все труднее, но он не мог сдаться просто так, без боя. Хотя прошлая их схватка закончилась очень быстро и он лишь чудом уцелел, сейчас все было по-другому. Он возмужал, освоился в этом мире и уже не был тем запуганным юнцом, как в день своего появления здесь. Он многому научился, к тому же, если в тот раз ему повезло, почему судьба должна отвернуться от него сейчас?

Не дожидаясь нападения Фаридара, он бросился на него первым. Но ему и на этот раз не удалось зацепить противника. С легкостью, совершенно неестественной для такого грузного гворра, колдун увернулся и, взмахнув кожистым крылом, плашмя ударил по хребту атаковавшего. Со страшной скоростью Николай начал падать вниз. Лишь у самой земли ему удалось притормозить и вновь подняться. Фаридар терпеливо ждал.

– Будут еще попытки? – засмеялся колдун.

В глазах у Коли потемнело от охватившей его ярости. Он смеется над ним! Сейчас он ему покажет! – и снова понесся в атаку.

На этот раз он хотел вцепиться чародею в горло. Однако тот резко опустился вниз и, развернувшись, выставил вперед свой шипастый хвост. Коля не успел увернуться, удар на этот раз пришелся прямо в грудь. Как будто из легких вышибли весь воздух. Кувыркаясь в воздухе, пытаясь выправить полет и восстановить дыхание, он отлетел на добрую сотню метров.

Защита Фаридара казалась непробиваемой. Снова нападать уже расхотелось.

– И это все, на что ты способен? – издевался колдун. – В прошлый раз ты проиграл, когда я применил против тебя магию. Но сейчас, когда мы просто меряемся силами, ты тоже оказался никчемным. С тобой скучно. Ты и твой папаша – одного поля ягода. Мирос тоже был, как говорят на Земле, крутой, пока я не отнял у него кристалл. Без него мой братец оказался ни на что не годной пустышкой.

Николай дрожал от злости. Гнев застилал ему глаза, сердце громко стучало в груди. Как смеет это чудовище оскорблять его отца. Он ответит за это, он заплатит за все.

– Клянусь всем, что у меня есть, я убью тебя! – прошипел он.

– Попробуй, – ухмыльнулся Фаридар.

Николай окончательно взъярился. Он уже не видел перед собой ничего, кроме мерзкой ухмылки противника. И в сердце осталось лишь одно желание – убить колдуна во что бы то ни стало. Как ни странно, это чувство, заполнившее все его существо, очистило его мозг от всего лишнего, что мешало рассуждать трезво. И он другими глазами взглянул на создавшееся положение, осознав вдруг, что Фаридар намеренно выводит его из себя, заставляет терять контроль над собой. Ослепленный гневом, враг становится слишком предсказуемым, а значит, и слабым. Коля также понял еще одну вещь, которая заставила его мысленно сжать кулаки и горестно вздохнуть. Он желал смерти Фаридару, однако еще не был готов сражаться с ним до последнего. И дело было вовсе не в физической подготовке. Он морально не был готов убить человека, пусть даже в страшном птичьем обличье.

В этой слабости и заключалась главная ошибка. До самого последнего момента Николай надеялся, что ему не придется убивать Фаридара. Ведь как ни крути, а это его родной дядя. Как он ни убеждал себя, что перед ним настоящее чудовище, убившее множество людей и способное погрузить весь мир во тьму, но все равно видел перед собой того приятного человека, которого впервые повстречал на чтении доклада, которому поверил и отправился сюда, на Анделор. Николай понимал, что, не защищаясь, приговаривает себя к верной смерти, однако не мог найти силы вновь броситься в бой.

– Ну что же ты застыл и не нападаешь? – издевательски крикнул Фаридар. – Понял, что тебе никогда не одолеть меня? Даже если бы ты и был физически сильнее меня, я способен стереть тебя в порошок при помощи своей магии. А знаешь, что я сделаю, когда убью тебя? – Он мечтательно запрокинул приплюснутую голову. – Я заберу ту девчонку, которая сидит сейчас в яме, и использую ее тело и душу в своих опытах. Это будет забавно! Она так юна, и результаты экспериментов могут быть весьма занимательными!

Эта фраза вернула Колю к действительности. Телли в опасности, а он тут размышляет о высоких материях! Если он проиграет сейчас, девочку постигнет жуткая участь. Фаридар зашел слишком далеко, он должен убить его. И гворр, в теле которого он сейчас находится, должен помочь ему. Нужно только как следует сосредоточиться на этой мысли, собирая оставшиеся силы для последнего удара.

В голову ему пришло следующее. Если колдун жаждет магического поединка, то он его получит, не будь Коля волшебником. А в том, что он таковым является, молодой человек уже не сомневался. Иначе как бы он смог проникнуть в чужое тело? Как бы смог собрать магию деревьев Шериамского леса и выставить против черного урагана щит? Он был волшебником всегда, с самого рождения, теперь он это по-настоящему почувствовал. На миг Николай представил, как он сплетает из воздуха меч, прозрачный, но острый и настолько прочный, что сможет пробить любую броню. Оружие нависает над ничего не подозревающим Фаридаром и опускается прямо ему на спину, прокалывает черное сердце мага и пригвождает его к земле… Возможно, такое под силу могущественному волшебнику. Но у Николая не было опыта для осуществления подобного. Он не знал, как заставить мысль материализоваться, но догадывался, как проделать то же самое с чувствами. Если он хочет убить Фаридара, ему придется сосредоточиться на собственной ненависти. Чем сильнее она будет, тем больший эффект возымеет. Однако его собственных негативных эмоций не хватит, нужна подпитка извне, для чего он и решил использовать гворра, в котором находился.

Он намеренно ослабил свою волю, позволяя истинному хозяину вновь контролировать свое тело. Молодой человек почувствовал, как холодный и злобный разум липкими щупальцами окутывает его сознание. Однако Николай и не собирался мешать ему. Сам он был слишком слаб и пока еще не готов убивать, чего нельзя сказать о гворре. Он позволил черным инстинктам птицы одержать над собой верх и полетел прямо на колдуна.

Никогда еще в своей жизни Коля не испытывал столько злобы к кому бы то ни было. Ненависть переполняла его сердце.

Уже не осталось ни жалости, ни сострадания, и ему вдруг открылась простая истина. Не надо ни за кого мстить, не надо настраивать себя на победу, искать оправдания своим жестоким поступкам, мучиться от угрызений совести. Все рассуждения свелись к одному – колдуна нужно уничтожить. Он сделает это с радостью, ибо именно для этого и создан – нести смерть любому, кто встанет на его пути.

Это были чуждые Николаю мысли и ощущения, так как принадлежали сознанию гворра. Но в То же время они усилили его собственное чувство ненависти к Фаридару, сработав как катализатор. Он словно напитался черной энергией птицы, намеренно впустив ее в свою душу. Теперь ничто не остановит его. Он выпустил накопившиеся эмоции на волю.

То, что произошло далее, удивило не только чародея, но и его самого. Тысячи мелких острых жал вылетели из тела гворра, в котором находился Коля, и понеслись в сторону Фаридара. Они настигли его мгновенно, пронзая его крылья, голову, грудь, и колдун ничего не успел предпринять, так как сильно расслабился, считая, что победа уже за ним. Он закричал от боли, взмахнул крыльями, пытаясь укрыть ими голову, но это не могло ему помочь – жала не были материальными и не оставляли ран на теле, они проникали в самую душу. Это был своеобразный концентрат ненависти, которым пальнул Николай, однако боль он причинял самую настоящую, ведь душевные раны подчас болят не меньше телесных.

Он решил, что не может терять время и ждать, пока Фаридар соберется и выставит защиту. Выбросив вперед лапы, он бросился к колдуну и вцепился когтями ему в голову. Чародей уже не понимал, что происходит, продолжая беспорядочно махать крыльями, пытаясь защититься от неожиданной атаки. Недолго думая, Николай клюнул его в правый глаз.

Фаридар дико завизжал и задергался, пытаясь сбросить повисшего на нем противника, однако Коля еще крепче сжал когти, продолжая терзать клювом голову и морду гворра. Колдун стал бить его крыльями и хвостом, пока ему не удалось избавиться от Николая. Тот отлетел как можно дальше, чтобы не попасть под удары изувеченной птицы.

Бросив взгляд в сторону беснующегося врага, он понял, что Фаридар уже покинул тело гворра. Ничего не соображающий Гворк, вернувшийся в свое тело, был не в состоянии держаться на лету и начал падать вниз. Издавая нечленораздельные звуки, похожие не то на шипение, не то на визжание, он приближался к земле со страшной скоростью, пока не врезался в нее и, оставив после себя длинную борозду, не замер на месте.

Ну вот, теперь Николай мог считаться новым вожаком стаи. С чувством выполненного долга он сделал несколько победных кругов над поверженным противником. Что же ему теперь делать? Зачем он вообще ввязался в бой с Гворком? Тут его взгляд упал на забившуюся в угол ямы Телли. Ага. Ему нужно спасти ее. Коля начал снижаться и, подлетев достаточно близко, подхватил девочку. Осторожно держа ее когтями, он начал подниматься ввысь.

Нельзя более терять ни минуты. Слишком долго он находится в этом теле. Впустив черные инстинкты птицы в свою душу, он уже начал забывать, кто он и что здесь делает. Вот только куда ему надо нести девочку? Где она живет?

Осмотрев окрестности, новый вожак решил, что двигаться нужно в сторону города.

Перебитое крыло почти не двигалось, лететь было тяжело, тем более с ношей. Он устал, ему нужен отдых, и он уже успел проголодаться. Ну вот, внизу уже простирается человеческое поселение. Как прекрасен вид разрушенных зданий и мечущихся внизу людишек. Почему же еще не всех переловили? Надо разобраться. Он же теперь вожак. Он теперь главный. Его так и распирало от гордости. Первое, что он сделает, так это выберет Шолл своей самкой. Ох, такая красивая и до сих пор неприступная гворра не сможет теперь отказать ему, как раньше. А может, не надо? Пусть теперь когти кусает, что отказала будущему главарю стаи. Как же хочется есть! Надо спуститься и поймать какого-нибудь толстенького человечка. Хотя зачем? У него ведь уже есть один в лапах. Не такой жирный, конечно, но зато очень нежный, это ведь детеныш. Где бы приземлиться? Крыша того дома подойдет, хотя кажется странно знакомой. Наверное, он уже сидел на ней раньше. Какие-то странные людишки выбежали из него и машут ему? Они, видно, с ума сошли. Одна самка прямо на него смотрит – таким пристальным и пронзительным взглядом.

– Кайл!

Что это? Какой назойливый звук в голове.

– Кайл! Вернись!

Никак не избавиться от него. Он зовет. Но кого?

– Кайл! Отпусти Телли и возвращайся к нам!

Кто они такие?

Подлетев совсем близко к земле, гворр бессильно разжал когти и уронил свою ношу прямо к ногам этих странных людей.

– Кайл! Вспомни, кто ты есть! Ты должен вернуться, не дай гворру захватить твой разум.

Странно как-то, ему надо покинуть это тело. Так не хочется. Летать так здорово. Но у него уже нет сил бороться с этим голосом.

Он поддался зову. Мир снова померк.

Гворр, пролетев еще немного, плюхнулся прямо в пруд. Его черное тело скрылось под водой, и только расходящиеся круги свидетельствовали о том, что мгновение назад в здешних глубинах нашел свой последний приют новоиспеченный вожак летучих творений Фаридара.

– Вы нас вызывали, хозяин?

Колдун молчал. Он восседал на троне в своем неизменном черном плаще, держа в руках магический кристалл. Однако его облик дополняла теперь новая деталь, а именно черная повязка, закрывающая правый глаз. Левым, и теперь единственным, глазом он смотрел на стоящих перед ним тварей.

Сложением и ростом они внешне напоминали людей. Только тела их были покрыты короткой шерстью, которая проглядывала из-под кожаных штанов и курток. Сапоги, правда, отсутствовали. Вряд ли было особой необходимостью шить специальную обувь для широких, звериных лап. Впрочем, и лица их были полузвериными-получеловеческими. Глаза с узкими, как у кошки, зрачками, вытянутые назад удлиненные уши, острые, как лезвия, клыки во рту. Щеки были покрыты шерстью, не такой густой, как на остальном теле, но совершенно непохожей на обычную бороду. Такое нелепое сочетание звериных и человеческих черт делало эти существа неприятными и устрашающими. Молва об их жестокости ходила по всему Анделору, и одно лишь их имя – уварги – заставляло дрожать самых сильных мужей.

Армия, состоящая из этих кровожадных убийц, была особой гордостью Фаридара. Как и вся нечисть, они полностью покорялись его воле. Однако при этом уварги были чуть ли не самыми разумными из всех тварей, наводнивших Анделор с приходом колдуна к власти. Они никогда не полагались только на нюх или зрение, как тролли, гоблины или гворры. Убийцы действовали согласно внутреннему чутью, просчитывая вперед свои действия и возможные планы преследуемого. Отлично обученные, обладавшие быстрой реакцией, уварги были идеальными убийцами. Многие из них также были вейлингами.

– Чем мы можем быть вам полезны? – Вперед вышел довольно крупный уварг.

– Почему мальчишка все еще жив? – прошипел Фаридар.

– Какой мальчишка?..

– Тот самый! Даниэль! – Он хлопнул кулаком по подлокотнику трона.

– Он жив? Это невозможно. – Уварг замялся.

– Сознавайся, что произошло во время погони?

– Разве мы не сказали?

– Нет! – рявкнул колдун. – Вы сказали, что он мертв. Так что же случилось на самом деле?

– М-м. Он провалился в яму подземного червя, и мы решили…

– Почему вы не спустились за ним? Уварг попятился:

– Никому еще не удавалось уйти из страшного логова, поэтому мы и не стали преследовать его дальше.

– Я что, должен был просить вас принести его голову? – прорычал колдун. – Мне казалось, что вы всегда выполняете порученные вам задания.

– Простите нас. – Уварг склонил голову.

– Ты разочаровал меня, Шенг. Я считал тебя более умным.

Тот молчал.

Фаридар откинулся на спинку трона и махнул рукой в сторону склонившегося уварга. С кончиков его пальцев слетела серебристая пыль, которая окутала с ног до головы ничего не подозревающего Шенга и тут же растворилась на нем. Сначала ничего не происходило, однако через несколько мгновений шерсть на нем стала быстро расти.

Шенг, заметив неладное, вскрикнул и с омерзением стал ощупывать себя. Волосы на его теле уже достигли пола, а Шенг стал похож на ходячий комок шерсти. Он неуклюже переступал, размахивая руками, пока не споткнулся и не растянулся на полу. Длинные пряди тут же обхватили его тело, накрепко связав руки и ноги, обвили шею, залезли в уши и ноздри. А когда Шенг закричал, то они пролезли и в рот, заглушив его предсмертный крик.

Через несколько минут все было кончено – и на полу лежал кокон, больше похожий на куколку бабочки, чем на уварга.

Остальные члены отряда, наблюдая это сцену, испуганно жались в стороне.

– Поверьте мне, это не самая худшая смерть, которая ждет вас, если вы еще раз потерпите поражение. – Фаридар ухмыльнулся, но тут же его лицо снова приняло ледяное выражение, и он гневно повелел: – А сейчас убирайтесь.

Уваргов не нужно было просить дважды. Всего через мгновение их уже и след простыл, а колдун, встав с трона и закутавшись в черный плащ, вышел из зала.

Никто не следил за ним. Ни слуги, ни повара, ни охрана, ни другие обитатели замка никогда бы не осмелились вынюхивать, чем занимается их теперешний хозяин, и искать месторасположение его тайной лаборатории. За долгие годы службы они повидали слишком много ужасов, которые творились в этом некогда уютном дворце, и ни за что не стали бы рисковать жизнью. Им хватало диких воплей ужаса и боли, доносившихся из самых недр замка и сотрясавших до основания его стены.

Фаридар проследовал в северное крыло, где раньше располагались его покои. Миновав все комнаты, он достиг конца коридора и остановился перед стеной, сложенной из серого камня. Прошло уже много лет, с тех пор как она открыла ему свою тайну, и все же колдун помнил тот день, словно это было вчера.

Тогда он был всего лишь Хранителем кристалла, мальчиком на побегушках у папаши-короля. Оставаться жалкой марионеткой в руках Совета старейшин и своего гипноса он не собирался, однако ничего не мог предпринять, пока за его мыслями следил приставленный телохранитель, а притупить его бдительность было очень сложно. Простое и элегантное решение пришло к нему случайно. Однажды засидевшись в библиотеке за выполнением очередного домашнего задания, Фаридар заметил, как устало зевнул гипнос, и почувствовал, что он на какое-то мгновение перестал контролировать его мысли. Очень быстро он вновь вернулся в его сознание, однако этого времени хватило, чтобы в голове юного Хранителя созрел некий план.

С тех пор он начал как можно чаще посещать это место, разбирая древние фолианты по истории, географии, астрономии. Это занятие, как и предполагал Фаридар, начало утомлять приставленного к нему гипноса, вынужденного вместе с ним читать труды давно почивших мудрецов. Тот не выдерживал нудного занятия и стал ненадолго покидать мысли чересчур любознательного юноши. В самом деле, не было никакой необходимости контролировать подопечного, если он занимался таким благим делом, как самообразование. Гипносу и в голову не приходило, что это время юный Хранитель использует вовсе не для того, чтобы набираться знаний, а изучает древние чертежи замка в поисках потайного хода и скрытых от чужих глаз помещений, чтобы иметь собственное убежище. Он ведь хотел завладеть всеми тремя кристаллами и объединить их в один, получив таким образом безграничную власть над всем миром. А без такого укрытия, где можно было бы спокойно работать, он обойтись не мог. И Фаридар скрупулезно изо дня в день просматривал древние свитки, пока не нашел то, что искал, как раз рядом со своими покоями. Следовало всего лишь произнести определенную фразу, чтобы в каменной стене возник проход, ведущий в тайное помещение.

Долгие годы, сидя в библиотеке, Фаридар совершенствовал свои знания, приобретенные в многочисленных поездках по стране, и вынашивал план, каким образом проникнуть в обнаруженную им тайную комнату, не вызывая подозрений гипноса. Заблокировать свое сознание от постороннего вмешательства удалось только тогда, когда ученик-хранитель смог достичь большого могущества, однако здесь не обошлось без помощи…

Поток мыслей и воспоминаний Фаридара остановила выросшая словно ниоткуда дверь. Она была настроена на его личное энергетическое поле и открывалась только на его призыв. Конечно, так было не всегда, и пришлось попотеть над ее усовершенствованием, однако это изобретение мага стоило потраченного времени. Кроме полученного бесценного опыта и удовлетворения от собственной находчивости Фаридар получил такое убежище, куда без его помощи не мог проникнуть ни один посторонний.

Колдун открыл дверь и остановился на небольшой площадке. Прямо перед ним открывалась винтовая лестница, ведущая в глубокое подземелье замка. На вид она была очень древней, с выбоинами и трещинами, а местами ступеньки и вовсе отсутствовали. В свое время Фаридар потратил не один час, чтобы только спуститься по ней и вновь подняться. Так было, пока он не воплотил в жизнь еще одну свою задумку.

Он хлопнул в ладоши, и тут же площадка, на которой он стоял, медленно, а потом быстрее и быстрее начала опускаться вниз. Фаридар усмехнулся. Ему, величайшему из волшебников, ничего не стоило превратить обычный пол в подъемник. Сравнявшись с последней ступенькой витиеватой лестницы, площадка остановилась, и колдун сошел на сырой каменный пол своего тайного убежища в самых глубоких подземельях замка.

История умалчивала, зачем оно было вообще построено, однако Фаридар догадывался, что вовсе не для романтических встреч особ королевского рода. На голых камнях серых, заплесневевших от сырости стен мрачно отражался мерцающий свет нескольких десятков факелов. Особое заклинание поддерживало их пламя с тех самых пор, когда колдун впервые появился здесь, и еще ни разу ни один не погас. Однако даже такого количества факелов не хватало для того, чтобы полностью осветить это довольно большое помещение, разделенное арками на три комнаты.

Первая, самая маленькая, служила прихожей. Здесь стоял внушительных размеров шкаф, занимающий практически все пространство. За его полупрозрачными от пыли и старости дверцами стояли банки, пузырьки и коробочки со снадобьями, сушеными растениями и непонятными субстанциями. Рядом со шкафом находился небольшой столик, заваленный книгами.

Вторая комната была самой просторной. Вдоль обеих стен от прохода протянулись железные клетки всевозможных размеров. В маленьких копошились мыши, жабы и какие-то насекомые. В клетках побольше находились мелкие и крупные звери, птицы и рептилии. В самых больших, в человеческий рост, клетках помещались люди, эльфы, гномы и другие волшебные существа. Все они были в полубезумном состоянии и едва реагировали на внешний мир. Эта коллекция была гордостью Фаридара, и он постоянно пополнял ее. Своих узников он часто называл «ингредиентами», ибо использовал их в своих жутких экспериментах.

В третьем отсеке подземного убежища Фаридар проводил основную часть своего времени. Здесь стоял его рабочий стол, на котором лежали в строгом порядке бумаги, рукописи и книги, которыми он пользовался в данный момент. Посреди комнаты возвышалась площадка с прикрепленными к ней с четырех сторон цепями, а рядом в полу был вмонтирован крепкий решетчатый люк с массивным замком. Туда колдун сбрасывал, так сказать, результаты своих неудавшихся экспериментов – тех, которых жалко было уничтожать сразу, ибо они могли пригодиться в будущем.

Фаридар, не обращая внимания на заметавшихся при его появлении животных, проследовал прямо в свою лабораторию. По пути он толкнул ногой высунувшееся из железного люка щупальце темно-пурпурного цвета с острыми когтями и наступил на ухватившуюся за решетку мохнатую лапу, владелец которой тонко взвизгнул, убрал ее обратно и послал несколько ругательств в адрес обидчика. Однако колдун пребывал в слишком большой задумчивости, чтобы хоть как-то реагировать на оскорбления.

Он сел в свое любимое кресло-качалку и уставился на сложенные перед собой руки. Обладатель мохнатой лапы, осмелев оттого, что никакого наказания за его выходку не последовало, снова высунул ее наружу и грязно выругался. Фаридар, очнувшись от своих дум, шикнул на наглое существо. С его губ слетели ледяные кристаллики. Все вокруг моментально покрылось инеем, включая торчащую из люка лохматую конечность забияки. Тот завизжал тонким голосом, отдирая лапу от заледеневших прутьев, к которым она тут же примерзла. Существо не прекращало попыток отцепиться от решетки до тех пор, пока его лапа не покрылась трещинами и не разлетелась на мельчайшие частицы. Из глубин колодца донеслись громкие всхлипывания, а Фаридар хлопнул кулаком по столу.

– Проклятье, – процедил он, – испортил такой интересный экземпляр, а все из-за этого мальчишки!

Темный маг был зол и поэтому не смог сдержать внутреннюю энергию и сделал свое дыхание слишком морозным. Но злился он на самого себя, из-за того что не проследил за работой уваргов, не потребовал доказательств смерти Даниэля. Виной всему его излишняя самоуверенность. Вот и сегодня во время их сражения в телах гворров он подпустил его слишком близко, абсолютно исключив тот факт, что мальчишка сможет каким-нибудь образом навредить ему. И теперь он навсегда останется слепым на один глаз, с обезображенной половиной лица, и будет вынужден всегда скрывать его под маской. Но дело было вовсе не в его теперешнем уродстве, ведь внешность никогда не имела для колдуна особого значения. Маска должна была скрыть шрамы, ибо они свидетельствовали о том, что он, несмотря на свое могущество, все же уязвим, что больше всего выводило Фаридара из себя. К тому же впервые за последние десять лет дела пошли не так, как он задумал, а темный маг очень не любил сюрпризы.

– Я должен избавиться от Даниэля. – Колдун так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. – И это будет очень просто. Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Он откинулся на спинку кресла-качалки и закрыл глаза. Чтобы осуществить задуманное, ему требовалось много силы, а лучшим восстановлением здоровья являлся крепкий сон.