Пустырь около Бирючьей Плеши
– Спит, – тихо сказал Геллан, наклонившись над неподвижным телом.– И как крепко спит!
– Крепче некуда, вечным сном, – откликнулся Терслей из нутра палатки.– Ты убил его, скорняк.
– Да уж! – с неприкрытым злорадством заметил маг, не прекращая посыпать осьминога каким-то белым порошком, от которого тело чудовища сморщивалось и сдувалось, провисая вялыми пузырями.– Не стрелок, а уникальное сокровище. Ты прямо маньяк какой-то, дуся. Сначала избиваешь противника ногами, потом втыкаешь ему в глаз сонную стрелу – где тебя только учили этой странной технике? Ты вообще знаешь, в чем заключается работа снайпера? И для чего ему нужен арбалет? Опять же указаний ни черта не слушаешь. Куда было говорено стрелять? В колено? Дуся, тебе показать, где у человека располагаются колени?
– Отстань от него, – сказал Терслей, выходя к костру.– Наше дело специфическое, многие поначалу теряются. По кулбу не промазал – и на том спасибо. Тем более что зверь в этот раз попался… брр! Сам как вспомню, так вздрогну. Жекон, не топчись там, на охранный контур наступишь. Самое главное: ты личный жетон с трупа снял? Перед Гильдией отчитаться.
– Уже упакован! – отозвался маг.– Кстати, дешевая штучка, рядового литья. М-да… Нарушитель-то наш явно не из высшего эшелона, даже удивительно, что замахнулся на такое странное и сложное колдовство. Не знаю, что за порода была у его собачки, но мурашки по моей бедной спине бегают до сих пор. Что докладывать в Гильдии? Как он сумел соединить человека со зверем? Даже моей извращенной фантазии на такие вещи не хватает, а охранник – увы – вообще не в курсе дела.
– Девушка не возвращалась? – спросил Геллан, оглядываясь.
– Какая девушка? – искренне изумился Терслей, вороша остатки дров и грея руки над умирающим пламенем.
– Та, которую хозяин кулба в палатке душил и которая потом дала мне пощечину.
– А, эта… – Терслей пренебрежительно скривился.– Забудь, скорняк. Считай, что примерещилась.
– То есть как? – не понял принц.
– Сразу понятно, что ты не местный. Из Верхних Кожемяк она, – пояснил маг, сложными пассами снимая с бессильно висящего ужа остатки морока, как кожу, и отбрасывая их в сторону.– Там, дуся, нормальных девушек практически нет. Одни бабушки. Если ты, дуся, хочешь себе девушку, только шепни, и я устрою. А на этих злодеек лучше даже не заглядывайся.
– За что это ты ее? – оторопел принц.
– Уж поверь мудрому человеку, наш покойничек не просто так ей в глотку вцепился, – сказал Жекон, нежно беря обмякшего Шушула за шею и вручая Геллану.– Вот. Доверяю тебе, дуся, самое ценное. А насчет девицы скажу одно: нельзя с ними слабость проявлять. Еще раз встретишь кожемякинскую красотку – либо беги со всех ног, либо сразу в глаз пали. Другого они не достойны.
После этого короткого спича маг рывком распахнул люк и повернулся к принцу спиной.
Заинтригованный принц оказался перед классическим выбором засланного в чужую страну шпиона: хорошо расспросить бы о таинственных Верхних Кожемяках подробней, а нельзя, чтобы не нарваться на встречный вопрос: откуда же ты все-таки взялся, такой наивный неосведомленный дурачок? Поэтому Геллан молча нацепил ужа на шею и пошел следом.
Тонкие ступени лестницы мягко пружинили под ногами. Сквозь щели в пещерном своде пробивались лучи кроваво-красного искусственного заката. Время от времени мимо проносились острокрылые черные силуэты нетопырей.
– Ишь, разлетались, – пробурчал маг, уворачиваясь от чересчур агрессивной мыши.
За время их отсутствия хакни успели объесть жидкую растительность вокруг столбов, к которым были привязаны, и сейчас дремали. Умиротворенные выражения морд и механически пережевывающие пустоту выпяченные губы свидетельствовали о том, что их сон крепок и сладок. Один только скакун Геллана недовольно топорщил пятачок и хлопал себя по крупу жестким спутанным хвостом.
– Куда сейчас? – спросил Геллан, спрыгнув с лестницы и проследив, как она отмеренными рывками скрывается под сводом пещеры.
– Биттивас, – коротко сказал Терслей.– Двести верст по тому же тракту, далее ночевка в трактире. Что касается ночевки, то можем даже выбирать. У Гильдии договоренность с Кенвом Попадалосом и с Горбатым Ози. К кому пойдем?
– У Горбатого жрачка качественней, – живо откликнулся маг.
– Зато у Попадалоса кровати нормальные, – напомнил Терслей.– Забыл, как в прошлый раз мучились? Табуреты подставляли.
– Напитки у Горбатого неплохие, – мягко сказал Жекон, бросив на командира изучающий взгляд.– Обмыли бы начало трудовой деятельности дуси.
– Напитки? – неискренне удивился Терслей.– Пиво в Нижнем городе везде одинаковое, а более крепкие выкрутасы нам ни к чему.
Маг резко выпрямился, оскорбленно вскинув голову.
– Я не понял, командир! А как же эротическое шоу? Наш молодой друг уже настроился, ведь ты ему пообещал небольшое развлечение!
– Ах да, – приуныл Терслей.– Черт, ты поймал меня на слове, Жекон! Придется идти к Ози.
– В принципе, пары-тройки часов нам хватит, – довольно улыбаясь, сказал донельзя обрадованный маг.– А заночевать можно и у Попадалоса, если тебя так беспокоит длина кроватей. Чего сидим? Вперед! Пока не стемнело!
Заинтригованный полунамеками Геллан поспешил выполнить приказ.
Чем больше дорога удалялась от Дубилок, тем хуже становилось покрытие.
Бодрые хакни по-прежнему резво переставляли ноги, но широкие раздвоенные копыта все чаще проваливались на выбоинах, заставляя всадников вцепляться в длинные уши своих «лошадок» и сжимать колени.
Уставшему Геллану уже не хотелось ничего: ни есть, ни болтать, ни тем более развлекаться неведомой гномьей эротикой. Только слезть с седла, упасть и вытянуть ноги.
Дорога была ужасающе монотонна. Практически прямая полоса, вдоль которой нет ни растительности, ни жилья, лишь ноздреватые камни и безликие пустоши. Несколько раз, правда, попадались бригады гномов-ремонтников, но их яркие оранжевые жилеты исчезали из поля зрения путников раньше, чем можно было рассмотреть хоть какие-нибудь подробности.
Когда впереди показались бледные огни трактира, Геллан уже откровенно клевал носом, не сваливаясь исключительно потому, что ноги свело судорогой. Пробудился принц от зычного крика.
– Какие дорогие гости! – гаркнула округлая, поросшая черной осокой кочка, подкатываясь под бок хакни.– Терслей! Жекон, любимый клиент! Да ты не один! Кто этот чудесный голубоглазый мальчик?
– Геллан. Скорняк, – представился принц и спохватился: – То есть снайпер.
Из глубины кочки донесся заливистый смех, отчего осока мелко затряслась.
– Что, Терслей, вижу, у ловцов нововведения? Вы теперь не просто кулбов стреляете, но еще и шкуру с них спускаете?
– Чучела самых страшных тварей будут выставлены в холле на ежегодном балу Гильдии, – улыбнувшись, ответил командир.
Кочка на миг застыла и вдруг перекосилась набок.
Геллан понял, что на него скалится сморщенное лицо гнома, фигуру которого он и принял за кочку. Горб легендарного Ози оказался столь внушителен, что сухонькое тельце пряталось внутри него, как улитка в своей раковине. Землистого цвета щеки задрожали, и среди многочисленных кожных складок прорезалась широкая улыбка. Из-под выпуклых надбровных дуг на Геллана уставились прищуренные блестящие глазки, похожие на обточенные водой мокрые камешки.
Смех оборвался так же резко, как и возник.
– Этот ваш новенький, Терслей, – настороженно начал Ози, – надеюсь, порядочный человек, не голытьба? Бузить не будет?
– Не до бузотерства нам, – укоризненно сказал Терслей.– Устали как собаки. Поедим и сразу на боковую, завтра целый день скакать.
– И никаких развлечений? – недоверчиво уточнил Ози.
– Разве что покажешь Геллану свою особую комнату. Он никогда такого не видел. Шоу ведь работает?
– Пойдемте! – расплылся в улыбке гном, встряхивая космами и снова становясь похожим на кочку.– Вам повезло, как раз сегодня ожидается особое зрелище, беру со всех по двойному тарифу, но для тебя, Терслей, сделаю исключение.
Едва только переступив порог, Геллан подметил разительные отличия заведения горбуна от трактира на перекрестке.
Прежде всего бросалась в глаза необычная форма помещения: оно было небольшим, но очень высоким, вроде стакана. На полу не было ни одного стола, зато вдоль стен тянулись кверху мягкие веревочные лесенки, с которых можно был попасть на многочисленные балкончики, прилепленные к камню на манер ласточкиных гнезд.
Из-за ограждения балкончиков, словно головы голодных птенцов, торчали макушки посетителей и слышался довольный смех.
При одном взгляде на странный интерьер Геллана немедленно начала мучить мысль: как подвыпившие гости спускаются вниз? После стаканчика мудрено держать равновесие, не падают ли? Но потом он увидел, как гном-слуга тащит по лесенке на один из самых верхних ярусов стопку пледов, укрывает кого-то, заботливо запирает выход с балкончика на множество узлов, и успокоился. Ози продумал все.
Обслуга здесь была вышколена.
Кочкообразный горбун только крякнул что-то из-под своих косм, а к ним уже спешил слуга, чтобы проводить в свободное «гнездо». Умудрившись буквально взлететь на самый высокий ярус, почти не касаясь маленькими ножками веревочных ступеней, молоденький гном почтительно подал руку поочередно Терслею, Жекону и Геллану, помог умоститься на низком кривом диванчике, похожем на морщинистый древесный гриб, и удалился так стремительно и незаметно, словно впитался в стену.
– И как тебе заведение? – Терслей открыл толстенное меню, небрежно пролистал его и отложил в сторону.
– Потрясающе! – честно сказал Геллан, поедая глазами развешанные под потолком связки просверленных сушеных тыковок-пиколино, сквозь которые моргали мягким оранжевым светом маленькие свечи. Временами дверь хлопала, впуская порцию сквозняка, и гирлянды встревоженно колыхались, шурша и роняя на пол горячие восковые капли.
– То ли еще будет! – пообещал командир, многозначительно подмигивая.– Но сначала, друзья, предлагаю насытить пустые желудки. Думаю, от фирменного блюда Ози не откажется никто?
Маг воодушевленно кивнул.
– Тогда три порции жареной кабанятины и бутыль родниковой, – сказал Терслей.
Глаза мага резко сузились.
– Ты ничего не перепутал, командир? – холодно спросил он, вздергивая подбородок.– Нас трое взрослых мужчин, если не ошибаюсь? Ты, я и дуся.
– Все правильно, – твердо ответил Терслей.– Нас трое, и порции три.
– А напитки? – настойчиво продолжил Жекон.– Ты уж мне, дураку, разъясни, сделай милость. Как можно запивать правильно поджаренный кусок жирного мяса жидкой водицей? Он же у нас в горле застрянет!
– Не застрянет! – безмятежно сказал Терслей.
Пальцы мага крепко сжали веревочное ограждение балкончика.
– Ну хорошо! – сообщил он с нескрываемой угрозой в голосе, медленно поднимаясь и нависая над столом.– Как скажешь, командир. Вода так вода. Я что? Я как все. Пропусти!
– Куда ты, Жекон? – насторожился Терслей.
– По интимной нужде! – гаркнул маг на весь зал, ловко занося ногу над ступенькой.– Надеюсь, эта вольность в нашем коллективе пока разрешается?
– Прости за глупый вопрос, конечно, – смешался Терслей, толкая Геллана в бок.– Заодно и скорняка прихвати. Ему тоже приспичило.
– Да я… – открыл рот Геллан, но вторичный тычок по ребрам был слишком явным намеком.
– Проследи там за ним, – тихонько шепнул командир принцу, выталкивая его с балкончика.– К бутылям прикладываться не давай. Да быстрее же!
Чувствуя себя окончательным идиотом, Геллан бросился догонять мага, уже скрывшегося за каменной перегородкой.
Далее было еще постыдней. Гигиеническое заведение в трактире Ози оказалось приспособлено исключительно для гномьего росточка, и Жекон был виден как столб в чистом поле. Видя, как маг шуршит поясом, и слыша бряканье полных фляг друг о друга, Геллан поспешил броситься к нему и схватить за куртку.
От неожиданности маг вздрогнул и заорал, попутно взмахнув руками:
– А-а-а! Черт! Это ты, дуся? Какого хрена ты ко мне лезешь?!
В дальней кабинке громко засмеялись. «Дуся! Он называет его дуся!» – придушенно зашептал тоненький голосок. «А что с них взять – люди! Извращенцы поганые!» – откликнулись из соседней.
– Давайте подержу, – убитым голосом сказал Геллан.
Не заправляя ширинки, маг медленно развернулся. Геллан едва взглянул на него и тихо ойкнул про себя. Выражение лица у Жекона стало такое, словно его всю жизнь кормили исключительно незрелыми лимонами.
– Что ты собираешься подержать, дуся? – прошипел маг, поигрывая завязками белья и изучающее глядя на принца.
– Ну эти… вещички, – промямлил Геллан, отступая.– Фляжки, свертки. Вам же неудобно.
– Какая трогательная забота! – восхитился маг, облокачиваясь о низкую распашную дверку.– И как я только раньше облегчался? До знакомства с тобой?
Опозоренный Геллан счел пожатие плечами достаточным ответом и сделал попытку отойти, но маг уже вцепился в его рукав обеими пятернями.
– Стоять, дуся! А ну, признавайся – тебя наш командир подослал?
Принц дернулся с такой силой, что ткань рукава затрещала и разошлась в стороны.
– Ах, Терслей, позорный песий выродок! Заполучил продажного подхалима! – тихо, но внятно пробормотал маг, хватая пальцами воздух.
Кровь бросилась принцу в лицо. Он резко отбил чужую руку, закрылся локтем и направил кулак в ненавистный рот прежде, чем сообразил, что делает. Маг встретил первый удар достойным блоком, от второго ушел и в свою очередь атаковал противника, от души треснув его сначала дверцей, а потом ногой.
Строители гигиенических кабинок уж никак не рассчитывали на то, что двое рослых жердей мужского пола затеют потасовку, толкаясь, пинаясь и вырывая друг у друга фляги. Закончилась драка неожиданно – с Жекона свалились штаны.
Маг резко остановился, чтобы исправить конфуз, согнулся пополам и вдруг начал смеяться столь заразительно, что Геллан не смог его не поддержать. Оскальзываясь и чуть не падая на мокром полу, принц с облегчением понял, что лед растоплен, счеты сведены и он больше не является в глазах мага подхалимом и предателем.
Когда Геллан и Жекон вернулись в свое «гнездо» на стене трактирного зала, магическое имущество, пристегнутое к поясу мага, находилось в небрежном беспорядке, скулу принца украшал свежий кровоподтек, а маг заметно прихрамывал.
– Что стряслось? – встревожился Терслей.
– Упали, – с достоинством ответил Жекон, протискиваясь за стол и на ходу поддергивая сползающие штаны.
– Оба? – изумился Терслей.
– Оба, – подтвердил Геллан, отворачиваясь от настойчивого вопрошающего взгляда.
Что там говорил командир о походной норме шумного мага? Пара скандалов в общественных местах, один мордобой и один коллективный дебош с битьем посуды?
Кажется, благодаря чрезмерному усердию принца один скандал в общественном месте можно вычеркивать.
