Глава 8
Так оно и случилось. Едва Полина проснулась, с ней случилась настоящая истерика. Слезы ручьем текли из глаз, ее душили рыдания. Уткнувшись в плечо Алексы, она то и дело говорила дрожащим от слез голосом:
— Ну почему, почему они так поступили? Как они не понимают? Я ведь просто не могла… не могла остаться!
— Конечно. Ты ни в чем не виновата, ни в чем — Алекса, успокаивая, гладила Полину по волосам.
— Неужели они никогда не примут меня? Не смирятся с тем, кем я стала?
— Успокойся. Дай им время смириться с этой мыслью. Это не просто. Подожди, все уладится.
— Ты так думаешь? — Она подняла на нее мокрые глаза.
Алекса кивнула, улыбнувшись, и добавила, утерев ее слезы:
— Все будет хорошо.
— Но сейчас, мне так больно!
— Знаю, милая. Все мы в той или иной мере проходим через это.
— И ты тоже? — удивленно спросила Полина.
— Да. В день, когда я решила стать вампиром, жители моей деревни чуть не закидали меня камнями.
— Какой ужас! А твои родители?
— К тому времени они давно умерли.
— А мои вот от меня отказались, — всхлипнула Полина. Ее глаза вновь наполнились слезами.
— Они не ожидали узнать то, что узнали. К тому же до сих пор они привыкли видеть в тебе маленькую девочку, нуждающуюся в их опеке. А тут все резко изменилось. Дай им время.
— Никого у меня не осталось, — тихо сказала Полина, обхватив руками колени — Только ты…
— Да ладно тебе! — Алекса потрепала ее по волосам.
— Но это правда, — возразила Полина. — Ты заботишься обо мне, защищаешь, а ведь я для тебя никто. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Теперь только ты у меня осталась.
Полина обняла Алексу. Рядом с ней ей было хорошо и спокойно. Сама Алекса в этот миг почувствовала невероятное тепло. За это время она сильно привязалась к девочке, будто она действительно была ее птенцом. И сейчас она поняла еще одну вещь: она никогда не причинит ей вреда. Она не чувствовала ничего подобного с тех пор, как была человеком. На-конец она сказала:
— Ну, кончай это мокрое дело! Учись быть сильной.
— Хорошо, — слабо улыбнулась Полина, вытирая слезы. — Я постараюсь быть сильной.
— Вот и отлично. Ты голодна?
— Да, — кивнула Полина, потупив взор.
— И не стоит так тушеваться. Теперь это для тебя обыденное явление.
— Но я не думаю, что смогу сегодня охотиться.
— Понимаю. Но это и необязательно. Пойдем на кухню.
Теряясь в догадках, Полина послушно последовала за ней. На кухне Алекса усадила ее за стол, а сама достала из холодильника ту самую сумку-контейнер, что привез Сергей. Из нее она извлекла пакет с дозой крови. Увидев это, Полина удивленно спросила:
— Откуда у тебя это?
— Сергей привез, — ответила Алекса, ловко вскрывая пакет и выливая его содержимое в кружку, — Не беспокойся, здесь нет ничего особо криминального. Пей. Это, конечно, немного не то, но все же не так и плохо.
Полина взяла кружку, сделала осторожный глоток, а затем жадно осушила все до дна. Ее глаза тут же сделались ярче, а на щеках появился румянец.
— Ну, как?
— Неплохо! А ты что, не будешь?
— Я не голодна. Мне кровь нужна не так часто. Так что это все тебе. Думаю, этого запаса на месяц хватит, — ответила Алекса, и тут заметила, что Полина опять погрустнела. — Что опять случилось? Только не говори, что опять собираешься плакать!
— Нет. Просто я подумала, что мои родители были правы, когда сказали, что я совершенно не думаю о будущем и не знаю, как буду жить теперь.
— А какие планы у тебя были раньше?
— Раньше? Ну, раньше все было просто. Я ходила в школу, потом родители планировали, что я поступлю в институт и так далее. В общем, план на двадцать лет вперед.
— Ну а сама-то ты чего хочешь?
— Не знаю, — задумчиво ответила Полина. — Никогда не знала. Раньше считала, что рано что-либо загадывать, все еще впереди. А теперь все так изменилось!
— Но ты сама осталась прежней! Просто у тебя сейчас период смятения, привыкания. Это пройдет. Потом ты поймешь, что весь мир перед тобой. Я ведь тоже не всегда была такой. Прежде чем стать вампиром, была лишь необразованной деревенской девчонкой, которая и читать-то не умела!
— Правда?
— Да. А теперь я знаю больше десяти языков, умею играть на рояле, танцевать, манеры и все такое… И ты всему этому научишься и еще многому другому, что необходимо знать вампиру.
— Десять языков?! Да я и один английский до сих пор выучить не могу! — восхитилась Полина.
— Это раньше не могла. Теперь твоя память стала гораздо более цепкой. Ты быстро всему научишься. Завтра же начнем с тобой заниматься. И еще у тебя сильный телепатический потенциал. Тебе его нужно развивать.
— Как это? Я могу читать мысли?
— Пока нет, но сможешь. Мысли людей уж точно, и еще передавать свои мысли другим. К тому же наши ментальные способности могут быть грозным оружием.
— Оружием?
— Да. Когда один вампир бросает вызов другому происходит битва именно на ментальном уровне. Во многом именно по этой силе определяется место вампира в нашем обществе.
— Чем-то похоже на волчью стаю.
— Есть немного. Но разве любое человеческое общество не стая, имеющая лидера и свои законы?
— Наверное… Расскажи мне о законах вампиров.
— Их не так уж и много. Во-первых, все мы подчиняемся королеве — тот, кто бросит ей вызов, подлежит смерти. Также запрещается убивать себе подобных, если на то не было веских причин. Запрещаются необоснованные убийства людей, обращение человека против его воли и обращение слишком молодых. Конечно, из любого закона может быть сделано исключение при наличии определенных обстоятельств. Но в основном все так.
— И какое наказание ждет ослушника?
— Смерть. Иного не дано. Конечно, существуют и другие правила, за нарушение которых может последовать лишение звания магистра или изгнание, но их тоже немного.
— Но ты говорила, что чем дольше живет вампир, тем сильнее становится…
— И если вампир стал очень силен, как же его можно поймать?
— Как бы он ни был силен, ему не устоять против объединенных сил. При попытке скрыться на него может начаться охота. Все вампиры до единого будут искать его — ему нигде не укрыться.
— Понятно… — проговорила Полина и вдруг спросила: — А что, если подобную охоту начнут на меня?
— Этого не будет. Чтобы начать большую охоту, нужно разрешение королевы или Совета, и в твоем случае дело не будут выносить на Совет — не тот уровень. К тому же основная вина лежит на том, кто обратил тебя. Именно его должно настичь наказание.
Так они проговорили до самого утра. Алекса рассказывала Полине о жизни общества вампиров, кое-что из их истории, о том, что уже на заре человечества они жили с ними бок о бок, и даже некоторые моменты из своей собственной жизни, которая была так богата на приключения. В общем, к утру Полина полностью успокоилась. Воспоминания о встрече с родителями уже не так сильно ранили ее душу.
Этот день Полина провела в своей постели — и спала спокойно. Алекса тоже прилегла, но ненадолго. Она встала, едва солнце минуло полуденную отметку. Через час она вновь была у дома, где жили родители Полины. Но там она задержалась ненадолго. Лишь оставила в почтовом ящике короткую записку: «Когда вы будете готовы спокойно поговорить о вашей дочери — позвоните» и номер ее мобильного.
Сама Полина об этом ничего не знала. Алекса ей не сказала о своих намерениях, не желая лишний раз тревожить. Она сама решила выяснить все до конца. Да, так будет лучше.
Убедившись, что ее записка была получена, Алекса направилась домой. Ей не хотелось, чтобы Полина проснулась одна в квартире, наедине со своими переживаниями.
До дома оставалось каких-то сто метров, когда Алекса столкнулась с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. Прямо перед ней словно из-под земли вырос Варлам. Безупречен, как всегда. В безукоризненном светло-сером костюме, темных очках. Он держался как истинный магистр города — этого у него было не отнять. Алекса подумала, что именно эта манера держать себя во многом помогла ему занять столь высокий пост.
— Здравствуй, Алекса, — начал он.
— Что тебе нужно? — резко спросила она.
— Ты все еще дуешься? А ведь я столько сделал для тебя.
— Что же, интересно? — язвительно спросила Алекса.
— Ну, например, я простил тебе то, что ты убила двух моих лучших вампиров. Я знаю, это была ты. Больше никто не осмелился бы на такое.
— Ну и что?
— И еще я сделал вид, что не знаю о том, что это именно ты приютила нашу маленькую вампирку. Ведь так?
Внешне Алекса оставалась по-прежнему холодна, но на самом деле похолодела от ужаса. Ведь Полина сейчас была одна в квартире, и Варлам мог бы сделать с ней все, что угодно, и у нее не хватило бы сил защитить себя.
— И что тебе надо от меня? — сурово спросила Алекса.
— Ну, ты за все это могла бы быть хоть поласковее со мной! Ведь я прошу не так уж много. — Варлам приблизился к ней почти вплотную. — Прими мое предложение, и никто никогда не узнает секрет этой крошки. Пусть все думают, что это твой птенец, я не против. Ну, что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что ничего у тебя не выйдет. Ты хочешь заполучить меня и в то же время прикрыть свою задницу. Ведь ты до сих пор не нашел того, кто обратил ее, правда? — спросила Алекса, и ее губы почти касались его уха.
При упоминании о том, кто обратил Полину, в глазах Варлама появилось беспокойство, хоть лицо и оставалось непроницаемым. Алекса поняла, что ее догадки верны, и сказала, резко отстранившись:
— Так что мой ответ по-прежнему «нет»!
— Вынужден снова напомнить тебе, что ты разговариваешь с магистром города, — тихо сказал Варлам.
— Оставь нас в покое, не вынуждай меня идти против тебя! — так же тихо, ледяным тоном ответила Алекса, а затем, не оборачиваясь, пошла к дому.
Когда она открывала дверь своей квартиры, в ней все еще клокотала ярость. Но, переступив порог, она нашла в себе силы успокоиться. Ярость сейчас никому не поможет. Нет, она не боялась Варлама, хоть он и был магистром города. Она не думала, что он осмелится предпринять что-либо против нее или Полины. Он понимал, чем это может ему грозить.
Все так и было. Варлам был в бешенстве, но понимал, что открыто выступать против Алексы — глупо, безосновательно, и от этого еще сильнее злился.
Но в его окружении было существо, источавшее еще большую злобу и обладавшее большим безрассудством, — это была та самая русоволосая вампирка, Оксана. Узнав, где был Варлам, она пришла в совершенную ярость и сразу удалилась, чтобы не выдать себя.
Она ненавидела Алексу. Оксана была одной из первых вампиров, сотворенных Варламом, и пользовалась его особой благосклонностью, считалась второй главой города после него, пока не появилась Алекса.
Варлам не скрывал, что любит, желает эту мужеподобную вампиршу, и от этого злость вскипала в Оксане еще сильнее. Ей никогда не удавалось вызвать у него подобную страсть. Но она любила Варлама и любила власть, которую давало ей ее положение, и не собиралась терять ни то, ни другое. Нет, решительно, она это так не оставит.
Алекса постепенно начала учить Полину всему, что необходимо было знать вампиру. Открывала ей ее новые возможности, учила пользоваться силой, и прежде всего ментальной. Полина оказалась способной ученицей. И еще она учила ее защищаться от других вампиров, хотя понимала, что в стычке против опытного вампира у нее нет ни шанса. Она все еще оставалась слишком уязвимой. Но со временем это пройдет.
За уроками время летело незаметно. Алексе доставляло удовольствие обучать Полину. Она больше не чувствовала одиночества, к которому привыкла и стала уже считать частью себя.
А через два дня позвонила мать Полины. Было одиннадцать часов утра. Алекса уже спала, но, услышав трель телефона, сразу же проснулась. У вампиров переход от сна к бодрствованию всегда был резок, не было состояния полудремы — это делало бы их более уязвимыми. Едва открыв глаза, они сразу были готовы к действию.
Алекса взяла мобильный уже на втором звонке. Мать Полины говорила сбивчиво, ее голое дрожал. Видно, этот разговор дался ей нелегко. Они договорились встретиться в кафе, недалеко от дома Алексы, через два часа.
Прежде чем уйти, Алекса позвонила Сергею. Она больше не хотела оставлять Полину одну, опасаясь, что Варлам может вернуться или прислать кого-нибудь, поэтому попросила Сергея побыть здесь до ее возвращения. Естественно, не смог ей отказать и уже через полчаса был у Алексы.
— Прошу, позаботься о ней, — сказала она ему перед тем как уйти.
— Будет сделано! — улыбнулся Сергей. — Перед тобой лучшая в мире нянька.
— Ну уж! — рассмеялась Алекса, входя в лифт. Она ушла, а Сергей еще некоторое время смотрел ей вслед. Его взгляд приобрел мечтательное выражение. Хотя он вряд ли бы осмелился посмотреть на нее так в открытую.
Когда Алекса пришла в кафе, мать Полины уже была там. От острого взгляда вампирши не утаилось, что она сильно нервничает, но это было понятно. За прошедшие несколько дней она осунулась, под глазами залегли тени, хоть женщина и старалась скрыть их с помощью косметики. Да, видно, решение поговорить с Алексой действительно далось ей нелегко.
Женщина сразу узнала ее. Как можно вежливее поздоровавшись, Алекса села за столик и заказала бокал вина, просто чтобы отвязаться от официанта.
— С моей дочерью все в порядке? — был первый вопрос матери.
— Конечно, с ней все хорошо, — ответила Алекса, словно успокаивая ребенка.
— Хорошо, — рассеянно проговорила та, а затем добавила извиняющимся тоном. — Поймите, она наш первенец. Мы старались быть хорошими родителями! А мой муж… он просто вспыльчивый человек, он не хотел выгонять Полину из дома!
— Но все же сделал это. — Со стороны Алексы было жестоко говорить такое, но она не смогла сдержаться.
Мать Полины вздрогнула при этих словах как от удара и тихо спросила:
— Как она пережила это?
— А как вы думаете? В один миг ее мир рухнул, она потеряла все, во что верила. Полина проплакала всю ночь у меня на руках. Конечно, время сгладит боль, но шрам в ее душе останется навсегда.
— Боже мой! Неужели она действительно стала этим существом… вампиром?
— Не стоит задавать вопрос, на который уже знаешь ответ, — ответила Алекса.
— Неужели она никогда не сможет вернуться домой?
— Она не пленница и вольна делать то, что хочет. Когда ее боль пройдет, возможно, она захочет видеться с вами. Я не буду препятствовать этому. Но к прошлому обратной дороги нет. Она стала другой, и в то же время осталась прежней. Она — вампир. Ночь ее дом, а кровь — ее пища.
— Надеюсь, это хоть не доставляет ей боли!
— Боль теперь значит для нее нечто другое. Болезни ей не страшны, она почти не чувствует физической боли, как и все мы. Только солнечный свет может причинить ей настоящую боль и, может быть, огонь.
— Я просто не знаю, как теперь к ней относиться, — Мать Полины выглядела совершенно растерянной.
— Поймите, ничего такого уж страшного не произошло. Да, она должна пить кровь, чтобы жить, и проживет столетия, не старея ни на день. Но она по-прежнему ваша дочь, и ей нужны ваши понимание и любовь. В том, что она стала вампиром, нет ее вины.
— Я понимаю. Но все произошло так неожиданно! Как же она теперь будет жить? Ведь она еще совсем ребенок.
— Да. Полина совсем молоденькая девушка, а как вампир — вовсе младенец, неоперившийся птенец. Пройдут годы, прежде чем она поймет самое себя.
— Но кем она станет? Порожденьем ночного кошмара? Я так мечтала, что она выучится, достигнет положения в обществе, заведет семью, детей…
— Она будет знать и уметь гораздо больше, чем обычный человек, а что касается диплома… возможно, когда-нибудь она получит и его, когда возросшая сила вампира убьет в ней страх перед солнцем. А семья, дети… Она может иметь детей и рано или поздно встретит того, кого полюбит. И не важно, будет это человек или вампир, мужчина или женщина.
Последняя фраза явно покоробила мать Полины. Она сказала:
— Вы всерьез полагаете, что моя дочь может полюбить… женщину? Уж не вы ли сами…
— Нет. Это лишь слова. Мы живем столетия, а то и тысячелетия, и гораздо спокойнее и терпимее относимся к подобным вещам.
Было видно, что от этих слов мать Полины вздохнула с облегчением. «Как глупо, — подумала Алекса, — Совсем недавно ее убивала мысль, что ее дочь стала вампиром, а теперь ее больше беспокоит, не лесбиянка ли она». Но вслух она ничего не сказала. С таким Алекса сталкивалась и раньше, а корни подобного ханжества были еще глубже — в средних веках, во временах свирепствования инквизиции, когда гонениям подвергались все, кто хоть как-то отличался от других.
— Почему вы помогаете ей? — спросила вдруг мать Полины.
— Когда я нашла ее, она была одна и очень напугана. Она не понимала, что произошло, — начала Алекса, — Я спасла ее, теперь она мне как птенец, даже больше. Я уже говорила вам это. И, можете мне верить, я никогда не позволю причинить ей зла.
— Но у вас никогда не было своих детей…
— Да, никогда. И могут пройти столетия, прежде чем это произойдет. И часто в своих действиях я больше похожа на мужчину, чем на женщину. Я знаю. Но это не помешает мне любить ее. Сейчас я ее единственный друг, учитель и проводник в этот новый для нее мир.
— Наверно, она напоминает вам вас саму, — предположила она.
— Нет, — Алекса улыбнулась одними губами — Я стала вампиром в любви и нежности. Та, что обратила меня, заранее все объяснила, и я сама сделала свой выбор. Полине повезло гораздо меньше.
— Бедная моя девочка! — со слезами на глазах сказала мать Полины, — Вы действительно позаботитесь о ней?
— Конечно. Обещаю вам!
— Благослови вас Бог!
— Это лишнее. Вы всегда можете звонить мне и узнавать о Полине. Если же она захочет вас видеть, я позвоню.
— Спасибо. Скажите ей, что мы не хотели обидеть ее. Она всегда может рассчитывать на меня. А отца я как-нибудь вразумлю.
— Хорошо, передам.
На этом их разговор и закончился. Алекса направилась домой, ей не хотелось излишне злоупотреблять добротой Сергея.
